Но к глубочайшему разочарованию юной особе втереться в доверие к Кастиэлле так и не удалось, так как сердце Драконши было занято Александреттой. Ничего не оставалось, как направить гнев колдуна в сторону драконши. Столкнуть две самые опасные стихии лоб в лоб, но сделать это было важно легко и элегантно, что б Нуэра ответила в полную силу… В первую очередь нужно было сделать Кас больно… С начале очередной провал на любовном фронте… И вишенкой на десерте смерть любимой принцессы Александретты. Подставив при этом колдуна. Потягивая за ниточки и верёвочки Андреа, ни как не смогла ожидать того что останется с носом. Что встреча колдуна и драконши будет иметь совершенно иной исход. По итогу: Кас и Микаэлло совершили мирное соглашение, заключили между собой сделку на выгодных условиях. Карма настигла бедную принцессу. Единственное, что сработало, хоть и не так как ожидалось это была смерть любимой принцессы Александретты, этот фактор разозлил драконшу. И естественно…От этого пострадали абсолютно все виновные и невинные. Но увы Микаэло, это не коснулось. Колдун получил своё сладкое и очень ледяное как сердце своей возлюбленной звёздочки десерт… То что всегда подают холодным: «месть». Кажется злодейка получила всё своё с полна. Но, нет, Нуэра узнала правду, и по всем законам жанра должна была отомстить. Подарить быструю смерть принцессе, хотя ранее Андреа надеялась на защиту и преданность драконши, но нет Нуэра подарила жизнь той что причинила ей боль… Но скорее всего Кас просто знала, что этот дар обернётся проклятьем для Андреи, так как чувствуя гнилое сердце и видя чёрную душу своей новой принцессы драконша пошла на столь широкий жест. Это стало сравнимо с вечным проклятием. Проклятием на ровне с безумием. Андреа стала сама для себя палачом. Мысли о совершённых злодеяниях, пытки от рук бывшего возлюбленного, милость драконши, просто сломали психику Юнной принцессе, порождая и заставляя её проживать спектр эмоций от ситуаций, которые она не может принять сама для себя. Но как только она признается самой себе и откроет ту правду которую знает её сердце, но противиться разум, Андреа обретёт покой. Ей больше не придётся лгать самой себе, она преобразиться.
Всё это было ясно и очевидно, как белый день, но вот только принцесса по какой-то причине предпочла не видеть всего того, что лежало на поверхности. Да, это было очень удобно и выгодно, все кругом люди и существа второго сорта, одна она доблестный рыцарь и вообще самая прекрасная принцесса. Просто вот так, как то всё в мировоззрении принцессы… Шури это воспринимал, как «Детский садик, трусы на лямках».
— Мне просто хочется, что б ты приняла себя. И осознала, что твой самый большой и злейший враг которого ты так ненавидишь, находиться по ту сторону зеркала, и это ты, сама. Ни колдун, ни драконша и даже я, не виновны ни в чем.
— Тебе не понять, ты не был в моей шкуре. — В руках Андреи сверкнула сталь, юноша явно ходил по тонкому льду.
— Я читал. — Шури напрягся и всё же виду не подал. — Порой перо и бумага говорят громче любых слов. И они сказали… И я скажу тебе… Даже у самой тёмной души есть шансы изменить себя, и ту ситуацию в которой она находиться.
— Ты говоришь как Нуэра. — Нож яростно вонзился в стол, Андрея ненавязчиво почти незаметно намекнула Армстронгу, что за его слишком длинный язык и наглость. Да-да именно наглость… Так, как он посмел позвать её саму принцессу голубых кровей, да еще и юноше хватает смелости вести себя словно он король положения, а она по сравнению с ним крестьянка. Одним словом Шури для Андреи стал очень мерзким типом, до жути бесящим и раздражающим. И имея столь отвратительные качества было непонятно на что повелась Нуэра.
— Я скажу тебе больше. — Юноша загнул один палец. — Итак: Зачем юной принцессе сталкивать двух заклятых врагов колдуна и драконшу? Ответ: Дабы чужими руками избавиться от проблемы. На войне все средства хороши. — Андреа нахмурила брови. Армстронг загнул еще палец. — Почему всё та же принцесса так боится Микаэло Морэ? Тут ответ прост, боязнь мести, отрицание тёмного я. — ехидная улыбка скользнула на губах Шури — Что же всё же связывает злодея и прекрасную принцессу охраняющую дракона? Тут даже и объяснять не надо… Секс, любовь, предательство. — Принцесса внимательно смотрела на Шури, едва сдерживающая себя от нанесения особо тяжких увечий, а ей хотелось. — От куда идёт эта вся злоба призрака принцессы Анреи? От непринятия себя, от лжи внутри себя. Борьба совести и чести против, предательства и манипуляций. Изменённое восприятие путём подмены восприятия ситуации в своём сознании. — Шури выдохнул и сжал кулак. — И вот ещё что: Какую роль играет в этом всём Глазэро? Как вышло так что когда Морэ и Санья встретились, колдун не причинил юноше вреда?
Молчание…
Тишина…
— И??? — Вырвалось с губ юной принцессы. В голосе не было злости или даже раздражение там был интерес. Андреа сама это заметила, удивилась её лава ярости всё так же касалась её разжигая злость, но вместе с этим к ней пришёл поток прохладного ветра, который обдувал её горящую лаву, даруя баланс и некое спокойствие. Странно… очень странно.
«Горечь, обида, пустота… А за этой глухой болью скрывается другая пустота, называемая тоской. Это не случайно, такая она и должна быть, ибо природа пустоты одна и та же во всех чувствах и состояниях. Именно из-за этого чувства мы испытываем страдание. Именно его мы и хотим забыть. Но забудем ли? Нет. Изгнав себя из сердца, память не исчезнет. Она не захочет уйти, и тогда единственное, что останется, — это страстное желание сделать это с нами, вечная неотвязная мука… Она будет до тех пор, пока мы не найдем способ жить без этого, или просто умрем… Так что же происходит с человеком, который живет в такой пустоте? Он сходит с ума? Но это уже слишком. Ничего этого нет. Все это не существует в природе, а есть только наша боль и тоска. Их нельзя уничтожить. Следовательно, их не может уничтожить никто. Поэтому разумнее всего просто смириться Принять смерть. Хоть раз в жизни, хоть однажды, да надо принять смерть… Смерть счастья… смерть любви… свою смерть ... Приняв смерть, ты все поймёшь ни счастья, ни любви уже не будет. Ты будешь просто пустым и одиноким. Умрет только твое тело, бездушная плоть. Уйдут все твои страдания, уйдет вся твоя жизнь. Исчезнет все. Это самое лучшее. И страх, единственная вечная тоска, тоже уйдет. Можно будет, наконец, просто уснуть навсегда… Но ведь это страшно. Страшно умирать… Смерти не надо бояться. Надо только… Ну, скажем, не торопиться.
Колдун открыл глаза резко приподнимаясь на локтях, перевернулся на спину и уставился прямо перед собой. Затем его губы растянулись в подобие улыбки.
— Пришёл в себе? — спросил молодой юноша. Колдун не мог разглядеть лица паренька хоть и голос был весьма знаком. Молодой человек стоял спиной к Морэ и явно что-то смешивал и толок в ступе. Об этом говорил характерный звук который колдун никогда бы не с путал ни с каким другим.
— Да, — выдавил колдун, опускаясь вновь на подушку. — Где я?
— Андреа приказала мне избавиться от твоего тела, выбросить в лес, на корм диким псам. — Юноша повернулся к Морэ, им оказался Санья Глазэро. Выглядел он солидно и опрятно. Колдун уронил лёгкий смешок. Однако, тут же его лицо вновь стало серьёзным. — Ты почти умер, но я сумел тебя спасти.
—Ты друг принцессы. — Взгляд колдуна был потухшим почти что безжизненным. Но все же в нём были какие-то проблески. И это значило очень много. — Зачем тебе всё это нужно... Спасать меня? Ради чего? Что б вновь разбить мне сердце... — Он замолчал, потом закрыл глаза сдерживая подступившие слезы и вновь открыл очи. Несколько секунд колдун и юноша молча смотрели друг на друга. Наконец молодой человек улыбнулся. Эта улыбка немного насторожила колдуна. Санья держался уверенно:
— Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое. Получить нож в сердце от рук любимого человека. Я знаю, как это больно. Иногда случается, что после такой раны выжить удаётся только наполовину. Рану сможет исцелить только время. Мне очень жаль...
— Спасибо... Это правда. Любовь — опасное чувство. Она сгубила немало людей. Пожалуй, если б я не знал, какой силой обладает страсть, я бы никогда не понял того, кто оказался перед лицом столь тяжкой судьбы. Я видел много таких, кому суждено было погибнуть во имя любви... — Морэ задумчиво и слегка мечтательно посмотрел в окно, в тёмное январское небо, из-за которого на город сыпался мокрый снег. — Они казались мне такими глупыми и безрассудными. Вызывали чувства жалости и презрение. Но однажды я понял, почему любовь стала для этих людей счастьем. Я понял их, и даже не заметил как превратился в одного из них. И вот как мне дальше жить? Что мне делать?
— Жить... Любить... И никогда не забывать о своей боли. — Санья протянул колдуну глиняную кружку в которой был какой-то странный отвар. — Выпей, тебе станет легче. Это успокоит твою душу.
— А что это за отвар? — недоверчиво спросил Морэ. Он посмотрел на протянутую ему кружку.
—Ты ещё слаб, этот отвар поможет тебе восстановиться, а так же успокоит. — Санья говорил спокойно и размеренно. Весь его вид не внушал никакой опасности. Да и если Глазэро захотел бы, то уже запросто бы лишил колдуна жизни. Микаэло чуть заметно вздрогнул, дрожащей рукой взял с рук юноши кружку, и залпом выпил содержимое до дна. Пришло чувство облегчения, он почувствовал лёгкое головокружение. Сразу же его потянуло в сон. Последнее, что он услышал:
— Спи спокойно, Морэ. Отдыхай набирайся сил. Скоро ты почувствуешь, что постепенно вновь обретаешь способность быть счастливым, но, а пока что просто отдыхай.
Санья выхаживал колдуна несколько месяцев. Как только тот достаточно окреп, Морэ отказался от большинства прежних занятий, почти перестал разговаривать и, в конце концов, полностью выпал из реальности. Постепенно интерес колдуна к жизни пропал совсем, да и стала близка мысль о смерти. Глазэро долго не мог смириться с этим, он не мог поверить в то что великий злодей просто увял. И придумал безумный план, он получил отклик в сердце колдуна.
Глазэро пришлось показать колдуну, то как Андреа, лихо своими руками карает неугодных ей подданных. Хватило всего секунды, что б пустого и мёртвого колдуна Микаэло Морэ наполнило гневом. Нож которым принцесса убила молодую женщину с ребёнком на руках, стал началом конца тирании Андреи, и восход угасшей звезды колдуна.
— Спасибо Глазэро... Я перед тобой в долгу. — на прощание произнёс колдун и протянул юноше алую семечку. — Когда твоя сердечная боль будет не выносима и ты больше не сможешь терпеть её. Проглоти этому семечку, она избавит тебя от боли. И подарит вечный покой.
— Спасибо колдун. — Санья обнял Морэ, в глубине души понимая, что помог проснуться урагану и гибель невинных может быть неизбежна.»
— Так вот какую роль играет в этом всём Глазэро? Как вышло так, что когда Морэ и Санья встретились, колдун не причинил юноше вреда? Санья самая большая фигура в этой истории. Будучи твоим другом и соратником он спас колдуна, влюбился в драконшу и умер лишив себя сердечной боли. Между рыцарем и колдуном была дружба, Морэ не тронул бы Глазэро. — Шури выдохнул.
Когда его речь была окончена Андреа внимательно взглянула на юношу:
— Ты хочешь сказать мой друг Санья полюбил Нуэру и понимая что не сможет быть с ней вместе убил себя до того как его настигла драконша даром моего колдуна.
Слова принцессы звучали словно бред больного лихорадкой.
— Я так и сказал. — Армстронг зевнул.
— Это всё равно ни меняет ни чего. — Андреа издала злорадный смешок вложив туда часть своей ярости. — Я не держу на Санью зла, хоть он и спас Морэ так как ровно через два дня, он сможет быть с любимой.
Армстронг был поражён услышанному, юноша привстал с тахты:
— О чем ты?
— Срок Нуэры подошёл. — Улыбка не сходила с лица принцессы. Сердце Шури застучало словно бешённое, он испытал страх. — Ты не полюбил дракона и она умрёт.
— Но...
— Время пришло, мне жаль... Что именно от меня ты узнаёшь о током.
— Я её придушу лично... — сказал Армстронг чувствуя, как егозящая в душе неопределённость сменяется неконтролируемым страхом. На его лице выразилось смятение и уныние. У него напрочь отбило желание пытаться достучаться до принцессы. Постановка приоритетов поменяла полюс. Юноша пулей вылетел из комнаты Нуэры и направился к ней в купальню. Он только узнал о магическом мире где полно разных приключений и есть она драконша... Так оказывается у него всего есть два дня... А дальше снова: «Привет, моя серая жизнь».
***
— И как долго ты собиралась молчать? — Шури вломился в купальню. Кастиэлла по грудь лежала в глубокой купальне напоминающую небольшой бассейн, полностью залитой молоком с медом, по бордюру горели свечи которые в принципе и освещали помещение, пол был усыпан лепестками роз. В самой же купальне плавали лилии.
Кастиэлла даже не шелохнулась, её совсем не удивляло появление юноши:
— О чем ты говоришь?
Армстронг смотрел на драконшу и не мог понять, неужели она и вправду не понимает:
— Что через два дня ты умрёшь…
— А разве, это что-то изменит? — Нуэра посмотрела на юношу, тяжело вздохнула. — Тебе плевать, а я устала переживать.
— Ты всё ещё не можешь смириться с тем, что я не могу тебя полюбить. — Юноша фыркнул, он был очень раздражён. — Я не могу заставить себя полюбить кого-то против своей воли. Но ты мне нравишься.
— Этого слишком мало. — Драконша улыбнулась, это был придел.
— Я понимаю. Но я не могу…
— Хватит… — Кастиэлла перебила юношу, ей всё насточертело. — Я могу стерпеть и не такое. Ни любовь, ни взаимность, оскорбление и унижение, но не обман. Ты способен на чувства.
— Ты не знаешь меня. — Возмутился Армстронг.
— Я знаю тебя год, — Нуэра показала на юношу указательным палец, потом перевела его на себя. — Ты меня знаешь год. И если за всё то время, ты ничего не смог почувствовать ко мне. Так тому и быть. Я не принуждаю, мне просто грустно.
— Может если бы я узнал раньше… — Шури стал оправдываться.
— Это ни чего не изменило бы. Узнай ты тогда или сейчас. Любят не за что-то, а вопреки. Любят за изъяны, а не за идеальность. А ты что тогда, что сейчас кусок льда. Тебя привлекает только моя… — Кастиэлла встала и медленно подошла к юноше по её обнажённому телу стекало молоко. Она положила свою ладонь ему на лицо и уже улыбаясь посмотрела на него. Его глаза были полны удивления, но по их выражению было видно, что он запутался в себе и своих чувствах. Шури даже попытался отстраниться от драконши, но она схватила его и притянула к себе. Её лицо оказалось рядом с его лицом, Армстронг усмехнулся. Юноша не сопротивлялся и позволил себя поцеловать, Нуэра слегка укусила его за губу, потом поцеловала его в шею и стала покусывать его плечи, касаясь их губами. Армстронг не смог сдержаться, грубо схватил Кастиэллу и прижал её к стене. Армстронг часто дышал будто ему не хватало воздуха и крепко прижимал Кас к холодной каменной поверхности. Его рука была зафиксирована на её шее. Свободной рукой он убрал с её лица завитки волос и ласково поглядел ей в глаза.
— Не надо так.
Губы Кас приоткрылись, глаза заблестели и на её лице расплылась счастливая улыбка. Было видно, что она пыталась что-то сказать, но так и не сумела. Резко подавшись вперед, Кас медленно губами провела дорожку из поцелуев по телу юноши направляясь к паху:
Всё это было ясно и очевидно, как белый день, но вот только принцесса по какой-то причине предпочла не видеть всего того, что лежало на поверхности. Да, это было очень удобно и выгодно, все кругом люди и существа второго сорта, одна она доблестный рыцарь и вообще самая прекрасная принцесса. Просто вот так, как то всё в мировоззрении принцессы… Шури это воспринимал, как «Детский садик, трусы на лямках».
— Мне просто хочется, что б ты приняла себя. И осознала, что твой самый большой и злейший враг которого ты так ненавидишь, находиться по ту сторону зеркала, и это ты, сама. Ни колдун, ни драконша и даже я, не виновны ни в чем.
— Тебе не понять, ты не был в моей шкуре. — В руках Андреи сверкнула сталь, юноша явно ходил по тонкому льду.
— Я читал. — Шури напрягся и всё же виду не подал. — Порой перо и бумага говорят громче любых слов. И они сказали… И я скажу тебе… Даже у самой тёмной души есть шансы изменить себя, и ту ситуацию в которой она находиться.
— Ты говоришь как Нуэра. — Нож яростно вонзился в стол, Андрея ненавязчиво почти незаметно намекнула Армстронгу, что за его слишком длинный язык и наглость. Да-да именно наглость… Так, как он посмел позвать её саму принцессу голубых кровей, да еще и юноше хватает смелости вести себя словно он король положения, а она по сравнению с ним крестьянка. Одним словом Шури для Андреи стал очень мерзким типом, до жути бесящим и раздражающим. И имея столь отвратительные качества было непонятно на что повелась Нуэра.
— Я скажу тебе больше. — Юноша загнул один палец. — Итак: Зачем юной принцессе сталкивать двух заклятых врагов колдуна и драконшу? Ответ: Дабы чужими руками избавиться от проблемы. На войне все средства хороши. — Андреа нахмурила брови. Армстронг загнул еще палец. — Почему всё та же принцесса так боится Микаэло Морэ? Тут ответ прост, боязнь мести, отрицание тёмного я. — ехидная улыбка скользнула на губах Шури — Что же всё же связывает злодея и прекрасную принцессу охраняющую дракона? Тут даже и объяснять не надо… Секс, любовь, предательство. — Принцесса внимательно смотрела на Шури, едва сдерживающая себя от нанесения особо тяжких увечий, а ей хотелось. — От куда идёт эта вся злоба призрака принцессы Анреи? От непринятия себя, от лжи внутри себя. Борьба совести и чести против, предательства и манипуляций. Изменённое восприятие путём подмены восприятия ситуации в своём сознании. — Шури выдохнул и сжал кулак. — И вот ещё что: Какую роль играет в этом всём Глазэро? Как вышло так что когда Морэ и Санья встретились, колдун не причинил юноше вреда?
Молчание…
Тишина…
— И??? — Вырвалось с губ юной принцессы. В голосе не было злости или даже раздражение там был интерес. Андреа сама это заметила, удивилась её лава ярости всё так же касалась её разжигая злость, но вместе с этим к ней пришёл поток прохладного ветра, который обдувал её горящую лаву, даруя баланс и некое спокойствие. Странно… очень странно.
«Горечь, обида, пустота… А за этой глухой болью скрывается другая пустота, называемая тоской. Это не случайно, такая она и должна быть, ибо природа пустоты одна и та же во всех чувствах и состояниях. Именно из-за этого чувства мы испытываем страдание. Именно его мы и хотим забыть. Но забудем ли? Нет. Изгнав себя из сердца, память не исчезнет. Она не захочет уйти, и тогда единственное, что останется, — это страстное желание сделать это с нами, вечная неотвязная мука… Она будет до тех пор, пока мы не найдем способ жить без этого, или просто умрем… Так что же происходит с человеком, который живет в такой пустоте? Он сходит с ума? Но это уже слишком. Ничего этого нет. Все это не существует в природе, а есть только наша боль и тоска. Их нельзя уничтожить. Следовательно, их не может уничтожить никто. Поэтому разумнее всего просто смириться Принять смерть. Хоть раз в жизни, хоть однажды, да надо принять смерть… Смерть счастья… смерть любви… свою смерть ... Приняв смерть, ты все поймёшь ни счастья, ни любви уже не будет. Ты будешь просто пустым и одиноким. Умрет только твое тело, бездушная плоть. Уйдут все твои страдания, уйдет вся твоя жизнь. Исчезнет все. Это самое лучшее. И страх, единственная вечная тоска, тоже уйдет. Можно будет, наконец, просто уснуть навсегда… Но ведь это страшно. Страшно умирать… Смерти не надо бояться. Надо только… Ну, скажем, не торопиться.
Колдун открыл глаза резко приподнимаясь на локтях, перевернулся на спину и уставился прямо перед собой. Затем его губы растянулись в подобие улыбки.
— Пришёл в себе? — спросил молодой юноша. Колдун не мог разглядеть лица паренька хоть и голос был весьма знаком. Молодой человек стоял спиной к Морэ и явно что-то смешивал и толок в ступе. Об этом говорил характерный звук который колдун никогда бы не с путал ни с каким другим.
— Да, — выдавил колдун, опускаясь вновь на подушку. — Где я?
— Андреа приказала мне избавиться от твоего тела, выбросить в лес, на корм диким псам. — Юноша повернулся к Морэ, им оказался Санья Глазэро. Выглядел он солидно и опрятно. Колдун уронил лёгкий смешок. Однако, тут же его лицо вновь стало серьёзным. — Ты почти умер, но я сумел тебя спасти.
—Ты друг принцессы. — Взгляд колдуна был потухшим почти что безжизненным. Но все же в нём были какие-то проблески. И это значило очень много. — Зачем тебе всё это нужно... Спасать меня? Ради чего? Что б вновь разбить мне сердце... — Он замолчал, потом закрыл глаза сдерживая подступившие слезы и вновь открыл очи. Несколько секунд колдун и юноша молча смотрели друг на друга. Наконец молодой человек улыбнулся. Эта улыбка немного насторожила колдуна. Санья держался уверенно:
— Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое. Получить нож в сердце от рук любимого человека. Я знаю, как это больно. Иногда случается, что после такой раны выжить удаётся только наполовину. Рану сможет исцелить только время. Мне очень жаль...
— Спасибо... Это правда. Любовь — опасное чувство. Она сгубила немало людей. Пожалуй, если б я не знал, какой силой обладает страсть, я бы никогда не понял того, кто оказался перед лицом столь тяжкой судьбы. Я видел много таких, кому суждено было погибнуть во имя любви... — Морэ задумчиво и слегка мечтательно посмотрел в окно, в тёмное январское небо, из-за которого на город сыпался мокрый снег. — Они казались мне такими глупыми и безрассудными. Вызывали чувства жалости и презрение. Но однажды я понял, почему любовь стала для этих людей счастьем. Я понял их, и даже не заметил как превратился в одного из них. И вот как мне дальше жить? Что мне делать?
— Жить... Любить... И никогда не забывать о своей боли. — Санья протянул колдуну глиняную кружку в которой был какой-то странный отвар. — Выпей, тебе станет легче. Это успокоит твою душу.
— А что это за отвар? — недоверчиво спросил Морэ. Он посмотрел на протянутую ему кружку.
—Ты ещё слаб, этот отвар поможет тебе восстановиться, а так же успокоит. — Санья говорил спокойно и размеренно. Весь его вид не внушал никакой опасности. Да и если Глазэро захотел бы, то уже запросто бы лишил колдуна жизни. Микаэло чуть заметно вздрогнул, дрожащей рукой взял с рук юноши кружку, и залпом выпил содержимое до дна. Пришло чувство облегчения, он почувствовал лёгкое головокружение. Сразу же его потянуло в сон. Последнее, что он услышал:
— Спи спокойно, Морэ. Отдыхай набирайся сил. Скоро ты почувствуешь, что постепенно вновь обретаешь способность быть счастливым, но, а пока что просто отдыхай.
Санья выхаживал колдуна несколько месяцев. Как только тот достаточно окреп, Морэ отказался от большинства прежних занятий, почти перестал разговаривать и, в конце концов, полностью выпал из реальности. Постепенно интерес колдуна к жизни пропал совсем, да и стала близка мысль о смерти. Глазэро долго не мог смириться с этим, он не мог поверить в то что великий злодей просто увял. И придумал безумный план, он получил отклик в сердце колдуна.
Глазэро пришлось показать колдуну, то как Андреа, лихо своими руками карает неугодных ей подданных. Хватило всего секунды, что б пустого и мёртвого колдуна Микаэло Морэ наполнило гневом. Нож которым принцесса убила молодую женщину с ребёнком на руках, стал началом конца тирании Андреи, и восход угасшей звезды колдуна.
— Спасибо Глазэро... Я перед тобой в долгу. — на прощание произнёс колдун и протянул юноше алую семечку. — Когда твоя сердечная боль будет не выносима и ты больше не сможешь терпеть её. Проглоти этому семечку, она избавит тебя от боли. И подарит вечный покой.
— Спасибо колдун. — Санья обнял Морэ, в глубине души понимая, что помог проснуться урагану и гибель невинных может быть неизбежна.»
— Так вот какую роль играет в этом всём Глазэро? Как вышло так, что когда Морэ и Санья встретились, колдун не причинил юноше вреда? Санья самая большая фигура в этой истории. Будучи твоим другом и соратником он спас колдуна, влюбился в драконшу и умер лишив себя сердечной боли. Между рыцарем и колдуном была дружба, Морэ не тронул бы Глазэро. — Шури выдохнул.
Когда его речь была окончена Андреа внимательно взглянула на юношу:
— Ты хочешь сказать мой друг Санья полюбил Нуэру и понимая что не сможет быть с ней вместе убил себя до того как его настигла драконша даром моего колдуна.
Слова принцессы звучали словно бред больного лихорадкой.
— Я так и сказал. — Армстронг зевнул.
— Это всё равно ни меняет ни чего. — Андреа издала злорадный смешок вложив туда часть своей ярости. — Я не держу на Санью зла, хоть он и спас Морэ так как ровно через два дня, он сможет быть с любимой.
Армстронг был поражён услышанному, юноша привстал с тахты:
— О чем ты?
— Срок Нуэры подошёл. — Улыбка не сходила с лица принцессы. Сердце Шури застучало словно бешённое, он испытал страх. — Ты не полюбил дракона и она умрёт.
— Но...
— Время пришло, мне жаль... Что именно от меня ты узнаёшь о током.
— Я её придушу лично... — сказал Армстронг чувствуя, как егозящая в душе неопределённость сменяется неконтролируемым страхом. На его лице выразилось смятение и уныние. У него напрочь отбило желание пытаться достучаться до принцессы. Постановка приоритетов поменяла полюс. Юноша пулей вылетел из комнаты Нуэры и направился к ней в купальню. Он только узнал о магическом мире где полно разных приключений и есть она драконша... Так оказывается у него всего есть два дня... А дальше снова: «Привет, моя серая жизнь».
***
— И как долго ты собиралась молчать? — Шури вломился в купальню. Кастиэлла по грудь лежала в глубокой купальне напоминающую небольшой бассейн, полностью залитой молоком с медом, по бордюру горели свечи которые в принципе и освещали помещение, пол был усыпан лепестками роз. В самой же купальне плавали лилии.
Кастиэлла даже не шелохнулась, её совсем не удивляло появление юноши:
— О чем ты говоришь?
Армстронг смотрел на драконшу и не мог понять, неужели она и вправду не понимает:
— Что через два дня ты умрёшь…
— А разве, это что-то изменит? — Нуэра посмотрела на юношу, тяжело вздохнула. — Тебе плевать, а я устала переживать.
— Ты всё ещё не можешь смириться с тем, что я не могу тебя полюбить. — Юноша фыркнул, он был очень раздражён. — Я не могу заставить себя полюбить кого-то против своей воли. Но ты мне нравишься.
— Этого слишком мало. — Драконша улыбнулась, это был придел.
— Я понимаю. Но я не могу…
— Хватит… — Кастиэлла перебила юношу, ей всё насточертело. — Я могу стерпеть и не такое. Ни любовь, ни взаимность, оскорбление и унижение, но не обман. Ты способен на чувства.
— Ты не знаешь меня. — Возмутился Армстронг.
— Я знаю тебя год, — Нуэра показала на юношу указательным палец, потом перевела его на себя. — Ты меня знаешь год. И если за всё то время, ты ничего не смог почувствовать ко мне. Так тому и быть. Я не принуждаю, мне просто грустно.
— Может если бы я узнал раньше… — Шури стал оправдываться.
— Это ни чего не изменило бы. Узнай ты тогда или сейчас. Любят не за что-то, а вопреки. Любят за изъяны, а не за идеальность. А ты что тогда, что сейчас кусок льда. Тебя привлекает только моя… — Кастиэлла встала и медленно подошла к юноше по её обнажённому телу стекало молоко. Она положила свою ладонь ему на лицо и уже улыбаясь посмотрела на него. Его глаза были полны удивления, но по их выражению было видно, что он запутался в себе и своих чувствах. Шури даже попытался отстраниться от драконши, но она схватила его и притянула к себе. Её лицо оказалось рядом с его лицом, Армстронг усмехнулся. Юноша не сопротивлялся и позволил себя поцеловать, Нуэра слегка укусила его за губу, потом поцеловала его в шею и стала покусывать его плечи, касаясь их губами. Армстронг не смог сдержаться, грубо схватил Кастиэллу и прижал её к стене. Армстронг часто дышал будто ему не хватало воздуха и крепко прижимал Кас к холодной каменной поверхности. Его рука была зафиксирована на её шее. Свободной рукой он убрал с её лица завитки волос и ласково поглядел ей в глаза.
— Не надо так.
Губы Кас приоткрылись, глаза заблестели и на её лице расплылась счастливая улыбка. Было видно, что она пыталась что-то сказать, но так и не сумела. Резко подавшись вперед, Кас медленно губами провела дорожку из поцелуев по телу юноши направляясь к паху:
