И от этого на душе было пакостно. Кому будет приятно думать, что он умер? Замёрз среди зимнего леса в одиночестве? А что, если его тело уже обглодали волки?
Помотав головой, Кайл решил для себя, что если так оно всё получилось, то это судьба, и теперь его с прошлой жизнью ничего не связывает. По-хорошему бы имя ещё сменить, но было страшно. А вдруг вместе с именем он отринет и всё человеческое?
Снег неприятно скрипел под ногами, мешок становился тяжелее, а путеводная жемчужина медленно катилась вперёд, указывая дорогу. Места вокруг совсем нехоженые, словно дом Хольды не стоял ночью на месте, а переместился в неизвестные дали. Мерещилось, что за Кайлом наблюдают волки, щёлкают зубами прямо у ног, подгоняют идти вперёд. Но он знал, что не стоит поддаваться на такие провокации: пойдёт быстрее сейчас, замедлится после.
Неожиданно жемчужина выкатилась из леса на синий лёд озера, почему-то не припорошённый снегом. Пронеслась вперёд ещё десятка два шагов, да сгинула в полынье.
Кайл замер в нерешительности. Позади стеной лес, впереди огромное озеро, похоже, с не очень-то крепким льдом. А впереди… переливается в солнечных лучах замок из льда. Он был странным и даже неказистым. Одна половина напоминала хорошо укреплённый форт: массивные глыбы, складывающиеся в широкие стены, узкие длинные бойницы, тёмными полосами выделяющиеся на грузных башнях. А вот вторая половина ничего общего с защитным сооружением не имела. Скорее жилище феи: длинные высокие башни, явно отлитые целиком из чистейшей воды, множество миниатюрных балкончиков, кажется, барельефов и скульптур, сверкающих на солнце, и высокие остроконечные крыши башен и галерей.
Засмотревшись, Кайл не заметил, как перед ним из вьюги, пронёсшейся по невероятной синей глади озера, возникла девушка в белых мехах. Сквозь бледную кожу просвечивали вены, но всё внимание привлекала копна ярко-рыжих волос.
— Вот и новая игрушка, — протянула девушка, задумчиво прижав левую руку к груди использовав её как опору для правой, поглаживая пальцами второй руки подбородок. — Забавно. Как тебя зовут?
Замерев, Кайл разглядывал незнакомку. Она мало походила на повелительницу холода из сказок. Черты лица мягкие, волосы невероятного цвета, да и глаза необычные, карие, как два омута. И только её надменный тон давал понять: дело дрянь.
“И что же с тобой делать, Снежная Королева? Как вернуть весну?”
— Отвечай, — потребовала женщина.
В её тёмных глазах виделась и злость, и разочарование, и даже немного интереса. Слишком много эмоций, чтобы понять, какая из них настоящая. Вспомнилась Хольда. Такая же странная, но куда более искренняя. “И что же с тобой делать?” — снова растерянно подумал юноша, неуверенно шагая вперёд.
— Доброго дня, ледяная госпожа. Я Кайл. Рад знакомству.
Прищурившись, рыжая бестия снова посмотрела на него, а потом шагнула навстречу, за мгновение оказываясь рядом с ним. Схватила тонкими холодными пальцами за подбородок и заглянула в глаза, словно выискивала что-то такое, чего не было вокруг.
— Я Келда. Поиграем? — оскалившись, потребовала девушка.
Голос разума попытался заикнуться о том, что делать этого не стоит, но Кайл, словно заворожённый, смотрел ей прямо в глаза не в силах ответить ни да, ни нет. Да и само предложение вызывало недоумение. Какие ей нужны игры?
— Ну давай, — улыбнулся Кайл. — Так как ты предложила, то я выбираю игру. Я замёрз в пути и устал, поэтому лучшей игрой будут вопросы и ответы. Проводи меня в чертоги, а я пока расскажу правила.
На хорошеньком лице Келды застыло удивление. Она склонила голову сначала на один бок, потом на другой, словно пытаясь попробовать разглядеть какой-то подвох. Тонкие пальцы до боли сжимали подбородок, но Кайл не дёргался. Он решил во что бы то ни стало не встречаться в ближайшие годы с Хольдой, а значит, он должен сделать что-то такое, чего не ожидает Снежная Королева. Удивить её, уболтать, а потом сбежать!
— Вот, значит, как… — протянула рыжая скучающим тоном. А потом в её глазах появились огоньки озорства. — Что ж, пусть первую игру выберешь ты. Не важно. Идём!
Схватив Кайла за руку, она сделала несколько шагов вперёд, вокруг замельтешили крохотные снежинки, таящие, стоило им коснуться лица. Мгновение — и они уже стояли на одном из балкончиков самой высокой башни. Оттуда открывался невероятный вид. Кайлу даже показалось, что где-то у горизонта виднеется дым из печных труб его деревушки.
Хотя, скорее всего, это играло его воображение. Всегда хочется видеть что-то родное, что-то близкое и нужное, даже когда ты находишься в плену у злейшего врага.
— Мои владения, — Келда довольно обвела взглядом всё вокруг. — Всё, что покрыто снегом, принадлежит мне. Так какие правила у игры?
— Сначала тёплый чай и пироги, о нерадивая хозяйка, а потом правила, — принялся гнуть свою линию Кайл, понимая, что иначе эта девушка поведёт его своей дорогой.
Снежная Королева ничего не ответила. Всё так же не выпуская из пальцев его запястье, повела по ледяным коридорам куда-то вглубь замка. Под ногами хрустел снег, и с каждым шагом становилось всё холоднее, словно они шли не в жилые помещения, а к самому сердцу льда.
Удивительно, но даже на кухне, рядом с горящим очагом, было холодно. Чуть теплее, чем на улице. При помощи магии Келда закинула несколько пучков трав в котелок и подвесила его над открытым огнём.
— Так какие правила? — нетерпеливо спросила она, топая ножкой.
— О, всё очень просто. Я задаю вопрос, а ты отвечаешь. А потом мы меняемся ролями. И так пока не надоест.
— Мне уже надоело, — нахохлилась Келда.
— Ты даже не попробовала.
— Это не игра. Давай! Давай я превращу тебя в зайца и буду охотиться, а ты будешь убегать? — с надеждой предложила рыжая.
— И как часто ты охотишься на зайцев? — с улыбкой спросил Кайл.
— Каждый день! — гордо ответила Келда.
— А как часто кому-то интересно, кто ты такая? — тихо спросил он.
Снежная Королева замерла. И вправду, раньше…
— Никогда, — шёпотом ответила она. — Задавай вопрос.
Чай оказался на удивление приятным. Травы отдавали лёгкой горчинкой, словно в них щедро насыпали ягод можжевельника. Кайл уловил и кисловатые нотки малины и клюквы. Богатство вкуса даже немного кружило голову. Хотелось растянуться на лавке, уставиться в потолок, на котором солнечными зайчиками играли последние лучи солнца, и ни о чём не думать. Но рядом сидела рыжеволосая бестия, водящая по ободку кружки указательным пальцем. С каждой секундой чувствовалось, как сильнее разгорается её нетерпение.
Нужно было срочно придумывать вопрос. Такой, чтобы рассказ Снежной Королевы был долгим. А ещё такой, чтобы не обидеть и не задеть. Сложный выбор, особенно когда ничего не знаешь. Разве что Кайлу показалось неправильным спрашивать о предыдущих гостях-пленниках. Вот уж что точно может разозлить.
Келда забарабанила пальцами по столу, проявляя нетерпение. Юноша улыбнулся, уткнулся носом в чашку с отваром и сделал шумный вдох, стараясь как можно сильнее оттянуть время.
— Откуда у Снежной Королевы так много разных трав? — неожиданно даже для себя спросил Кайл. — У тебя много слуг? Но я никого не видел.
— Так вот, значит, как вы меня называете. Мне нравится. Но… я не знаю, как ответить на этот вопрос. Оно всегда есть. Замок, припасы, гость, который развлекает. Никогда не задумывалась о таких вещах, — Келда, словно пытаясь казаться менее опасной, чем она была на самом деле, положила руки на стол и устроила сверху голову, искоса поглядывая на гостя.
— Вот, значит, как… А?..
— Ну уж нет, — оскалилась рыжая бестия. — Моя очередь спрашивать.
— Ну так задавай вопрос, — пожал плечами Кайл, выражая полное смирение.
Хотя где-то внутри он не был доволен ответом. Ну как так? Она жуткий монстр, убивающий каждый год по человеку, и не знает таких вещей! Слабо верилось. Впрочем, вывести на чистую воду её тоже вряд ли получится…
— На что похоже лето?
Вопрос заставил Кайла задуматься. Как объяснить Тьме, что такое Свет? Да ещё простым, понятным даже ребёнку языком.
— Лето — это жизнь.
— А я?.. Смерть?! — возмущённо взвизгнула Келда, подскакивая.
— Да. Зимой легче умереть. Холодные ветра выдувают тепло, люди болеют. У стариков, оставшихся без семьи, часто нет сил, чтобы заготовить дрова, и они могут замёрзнуть. Любая ошибка зимой может стоить жизни. Дни становятся холодными. Поля, скрытые под снегом, не дают пищи. Реки покрываются льдом, пряча рыбу. Остаётся ютиться по домам и ждать весны.
Глаза Келды заблестели. Она обняла себя руками, закрыла ладонями покатые плечи, глядя на Кайла сверху вниз.
— Значит… вы не любите меня? — шёпотом спросила она, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слёзы.
— Как будто это что-то меняет? — уклончиво ответил Кайл. — Думать об этом так же глупо, как и о том, что небо синее, а хотелось бы, например, красное.
— Небо бывает красным, — с укором ответила Келда. — Я видела.
— Это называется закат, — утвердительно кивнул Кайл. — Но ведь так бывает очень недолго. И в основном небо синее. Тёмно-синее, светло-синее… Понимаешь? То, что что-то ненадолго меняется, притворяясь чем-то другим, не делает его лучше или хуже. Это что-то остаётся собой.
— Угу, — кивнула рыжеволосая бестия, повесив нос. — Расскажи мне… Расскажи! Почему вы не любите зиму. Почему ты не любишь зиму.
Она подняла на Кайла свои тёмные глаза, казавшиеся в тот момент огромными озёрами чёрной беспросветной мглы.
— Зимой… время будто замирает. На мир опускается ночь… Всё вокруг засыпает, не давая возможности ярким краскам пробиться наружу. Иногда, нет-нет, да сквозь грязно-серую пелену облаков проглядывает ослепительно-голубое небо, но ты ему не радуешься, ведь вместе с цветом приходит и холод. А холод — главный враг во время зимы. Он пробирается к тебе сквозь любые щели и тоже заставляет засыпать. Навсегда. Холод убивает, Келда… И он неотвратим. Летним днём можно спрятаться от пекущего солнца под кронами деревьев, омыться студёной водой из реки… От холода лишь одно спасение — огонь. Но он прожорлив, и летом приходится много времени уделять заготовке дров и угля. Дети собирают тонкие прутики, мужчины долбят киркой угольные прииски, сплавляют по реке деревья…
— А женщины? — перебила его Снежная Королева.
— Они чаще всего остаются на хозяйстве. Присматривают за детьми, за скотом, за распаханными полями и огородами.
— А зимой? — сыпала вопросами Келда, наплевав на правила игры.
— К холодам убивают часть скотины, все собираются в больших домах, в центре разжигают большой костёр. Женщины прядут, ткут, шьют, мужчины занимаются хозяйством — смотрят за детьми, убирают, готовят еду, чинят инструменты к лету. Зима… это повод побыть друг с другом рядом. Пора, в которую время тянется очень медленно, земля спит, отдыхая от праведных трудов, а мы, люди, ждём весну.
— Нечестно! — выкрикнула Келда, ударяя по столу ладонью. — Почему вы так не любите зиму?!
— А за что её любить? — с усмешкой спросил Кайл. — Каждый год наша деревня отдаёт одного сильного мужчину, чтобы пришла весна. Ведь если не будет весны, то мы все умрём. Люди называют подобное «отделаться малой кровью». Но ведь от этого не легче. Мой брат ушёл сюда, когда мне было десять. Он был не очень-то счастлив. Да и вся деревня не особенно радуется подобному. Молодой здоровый мужчина, способный принести много пользы, уходит и не возвращается.
— Как будто это я прошу вас сюда приходить, — фыркнула Снежная Королева.
— Необязательно просить, — покачал головой Кайл. — Если ставить человека перед выбором: смерть или какое-то действие, почти всегда он выберет действие. А если смерть не только его, но и близких людей… то тут всё ещё более однозначно.
— Но ведь зима — это не только вот это вот всё… — растерянно пробормотала Келда. — Это ещё много белого пушистого снега. Земля вся искрится. Можно ходить по воде…
— И вся эта красота смертельна, Келда, — покачал головой Кайл. — Мы знаем о её существовании, но всё ещё боимся, предполагая, что один неосторожный шаг отделяет нас от владений Хольды. Всего один…
— И поэтому… только поэтому вы хотите убить меня? — с ужасом спросила рыжеволосая. — Только потому, что из-за ваших ошибок вы можете умереть? Но это же несправедливо!
— Но что такое справедливость? — задумчиво спросил Кайл. — Ты знаешь? Я вот вряд ли смогу ответить на этот вопрос. Так было и будет всегда. За осенью приходит зима, за зимой весна… Вот только весне нужна помощь. И кто, если не мы, сделает это?
— Плохая игра! — зло выкрикнула Келда.
— Почему же? — с усмешкой спросил Кайл.
— Ты обвиняешь меня в том, чего я не делала! Раз за разом. Словно пытаешься убедить в том, что мне не место в этом мире!
Келда резко встала. Её чашка с отваром покатилась по столу, разливая своё содержимое. В глазах девушки плясали нехорошие огоньки, словно она вот-вот сорвётся и выпустит на волю древнюю силу, неподвластную смертным.
— Я всего лишь показываю тебе другую точку зрения, — как можно более ровным голосом сказал Кайл, глядя куда-то за спину Келды. — Впрочем, ты задала слишком много вопросов без очереди. Теперь я. Что ты знаешь о любви?
P.S. Буду рада вашему отклику
Келда растерялась и как-то вмиг лишилась всего своего запала. Отступила на шаг неловко, словно почувствовала себя на мгновение неправой. Она напоминала ребёнка, который отчаянно пытается казаться взрослым, но раз за разом совершает ошибки лишь потому, что не может выбрать, как ему себя вести. А не может из-за того, что не знает… И эта невероятная растерянность, неспособность принять решение, отчётливо читалась в тёмных глазах.
— Я люблю снег. Он мягкий и пушистый. В нём можно играть. Из него можно строить города, укрывать им поля, сберегая посевы, — после минутного молчания ответила Келда. — Да, я люблю его.
— А ещё? — с улыбкой спросил Кайл, отпивая большой глоток отвара. — Что-то ещё?
— Лёд! Он бессмертен. Он был и будет всегда. Из него можно сделать оружие, смотри! — Келда с восторгом протянула руку вперёд, и в ней прямо из воздуха возникло копьё. Блики огня плясали на гранях пера, пуская забавные отблески на ледяные стены.
— А ещё? — повторил Кайл с нажимом.
— Ночь. Я люблю ночь. Ночью видно звёзды.
— Это всё, что ты знаешь о любви? — с грустью спросил юноша и с жалостью посмотрел на Келду. Дождавшись робкого утвердительного кивка, он продолжил: — Ты ничего не знаешь о любви. Это как говорить о кружке, видя лишь её дно. Изнутри. Ты любишь вещи, но они вряд ли смогут ответить тебе взаимностью. У них нет души. Они не делают ничего сами… Ты так слепа, что даже я вижу, что ты любишь кое-что ещё.
— И что же? — ехидно спросила Келда, смотря на него сверху вниз.
— Играть. Это действие, это уже куда сильнее. Хотя ты можешь выкрутиться, сказать, что ты не любишь скуку, но это ничего не изменит. А ещё… ты никогда не любила кого-то живого.
Кайл встал, с гулким стуком опустил опустевшую чашку с отваром на стол и посмотрел Келде прямо в глаза.
— Живого? О чём ты? — немного испуганно спросила рыжеволосая бестия, отступая ещё на шаг.
— У тебя были питомцы? Кто-то, о ком бы ты заботилась? Может быть, семья?
Отрицательное качание головой стало ему ответом. Ухмыльнувшись, Кайл приблизился и отточенным движением взял Келду за подбородок, заставляя смотреть себе прямо в глаза.
Помотав головой, Кайл решил для себя, что если так оно всё получилось, то это судьба, и теперь его с прошлой жизнью ничего не связывает. По-хорошему бы имя ещё сменить, но было страшно. А вдруг вместе с именем он отринет и всё человеческое?
Снег неприятно скрипел под ногами, мешок становился тяжелее, а путеводная жемчужина медленно катилась вперёд, указывая дорогу. Места вокруг совсем нехоженые, словно дом Хольды не стоял ночью на месте, а переместился в неизвестные дали. Мерещилось, что за Кайлом наблюдают волки, щёлкают зубами прямо у ног, подгоняют идти вперёд. Но он знал, что не стоит поддаваться на такие провокации: пойдёт быстрее сейчас, замедлится после.
Неожиданно жемчужина выкатилась из леса на синий лёд озера, почему-то не припорошённый снегом. Пронеслась вперёд ещё десятка два шагов, да сгинула в полынье.
Кайл замер в нерешительности. Позади стеной лес, впереди огромное озеро, похоже, с не очень-то крепким льдом. А впереди… переливается в солнечных лучах замок из льда. Он был странным и даже неказистым. Одна половина напоминала хорошо укреплённый форт: массивные глыбы, складывающиеся в широкие стены, узкие длинные бойницы, тёмными полосами выделяющиеся на грузных башнях. А вот вторая половина ничего общего с защитным сооружением не имела. Скорее жилище феи: длинные высокие башни, явно отлитые целиком из чистейшей воды, множество миниатюрных балкончиков, кажется, барельефов и скульптур, сверкающих на солнце, и высокие остроконечные крыши башен и галерей.
Засмотревшись, Кайл не заметил, как перед ним из вьюги, пронёсшейся по невероятной синей глади озера, возникла девушка в белых мехах. Сквозь бледную кожу просвечивали вены, но всё внимание привлекала копна ярко-рыжих волос.
— Вот и новая игрушка, — протянула девушка, задумчиво прижав левую руку к груди использовав её как опору для правой, поглаживая пальцами второй руки подбородок. — Забавно. Как тебя зовут?
Замерев, Кайл разглядывал незнакомку. Она мало походила на повелительницу холода из сказок. Черты лица мягкие, волосы невероятного цвета, да и глаза необычные, карие, как два омута. И только её надменный тон давал понять: дело дрянь.
“И что же с тобой делать, Снежная Королева? Как вернуть весну?”
— Отвечай, — потребовала женщина.
ПРОДА 07.01
В её тёмных глазах виделась и злость, и разочарование, и даже немного интереса. Слишком много эмоций, чтобы понять, какая из них настоящая. Вспомнилась Хольда. Такая же странная, но куда более искренняя. “И что же с тобой делать?” — снова растерянно подумал юноша, неуверенно шагая вперёд.
— Доброго дня, ледяная госпожа. Я Кайл. Рад знакомству.
Прищурившись, рыжая бестия снова посмотрела на него, а потом шагнула навстречу, за мгновение оказываясь рядом с ним. Схватила тонкими холодными пальцами за подбородок и заглянула в глаза, словно выискивала что-то такое, чего не было вокруг.
— Я Келда. Поиграем? — оскалившись, потребовала девушка.
Голос разума попытался заикнуться о том, что делать этого не стоит, но Кайл, словно заворожённый, смотрел ей прямо в глаза не в силах ответить ни да, ни нет. Да и само предложение вызывало недоумение. Какие ей нужны игры?
— Ну давай, — улыбнулся Кайл. — Так как ты предложила, то я выбираю игру. Я замёрз в пути и устал, поэтому лучшей игрой будут вопросы и ответы. Проводи меня в чертоги, а я пока расскажу правила.
На хорошеньком лице Келды застыло удивление. Она склонила голову сначала на один бок, потом на другой, словно пытаясь попробовать разглядеть какой-то подвох. Тонкие пальцы до боли сжимали подбородок, но Кайл не дёргался. Он решил во что бы то ни стало не встречаться в ближайшие годы с Хольдой, а значит, он должен сделать что-то такое, чего не ожидает Снежная Королева. Удивить её, уболтать, а потом сбежать!
— Вот, значит, как… — протянула рыжая скучающим тоном. А потом в её глазах появились огоньки озорства. — Что ж, пусть первую игру выберешь ты. Не важно. Идём!
Схватив Кайла за руку, она сделала несколько шагов вперёд, вокруг замельтешили крохотные снежинки, таящие, стоило им коснуться лица. Мгновение — и они уже стояли на одном из балкончиков самой высокой башни. Оттуда открывался невероятный вид. Кайлу даже показалось, что где-то у горизонта виднеется дым из печных труб его деревушки.
Хотя, скорее всего, это играло его воображение. Всегда хочется видеть что-то родное, что-то близкое и нужное, даже когда ты находишься в плену у злейшего врага.
— Мои владения, — Келда довольно обвела взглядом всё вокруг. — Всё, что покрыто снегом, принадлежит мне. Так какие правила у игры?
— Сначала тёплый чай и пироги, о нерадивая хозяйка, а потом правила, — принялся гнуть свою линию Кайл, понимая, что иначе эта девушка поведёт его своей дорогой.
Снежная Королева ничего не ответила. Всё так же не выпуская из пальцев его запястье, повела по ледяным коридорам куда-то вглубь замка. Под ногами хрустел снег, и с каждым шагом становилось всё холоднее, словно они шли не в жилые помещения, а к самому сердцу льда.
Удивительно, но даже на кухне, рядом с горящим очагом, было холодно. Чуть теплее, чем на улице. При помощи магии Келда закинула несколько пучков трав в котелок и подвесила его над открытым огнём.
— Так какие правила? — нетерпеливо спросила она, топая ножкой.
— О, всё очень просто. Я задаю вопрос, а ты отвечаешь. А потом мы меняемся ролями. И так пока не надоест.
— Мне уже надоело, — нахохлилась Келда.
— Ты даже не попробовала.
— Это не игра. Давай! Давай я превращу тебя в зайца и буду охотиться, а ты будешь убегать? — с надеждой предложила рыжая.
— И как часто ты охотишься на зайцев? — с улыбкой спросил Кайл.
— Каждый день! — гордо ответила Келда.
— А как часто кому-то интересно, кто ты такая? — тихо спросил он.
Снежная Королева замерла. И вправду, раньше…
— Никогда, — шёпотом ответила она. — Задавай вопрос.
ПРОДА 09.01
Чай оказался на удивление приятным. Травы отдавали лёгкой горчинкой, словно в них щедро насыпали ягод можжевельника. Кайл уловил и кисловатые нотки малины и клюквы. Богатство вкуса даже немного кружило голову. Хотелось растянуться на лавке, уставиться в потолок, на котором солнечными зайчиками играли последние лучи солнца, и ни о чём не думать. Но рядом сидела рыжеволосая бестия, водящая по ободку кружки указательным пальцем. С каждой секундой чувствовалось, как сильнее разгорается её нетерпение.
Нужно было срочно придумывать вопрос. Такой, чтобы рассказ Снежной Королевы был долгим. А ещё такой, чтобы не обидеть и не задеть. Сложный выбор, особенно когда ничего не знаешь. Разве что Кайлу показалось неправильным спрашивать о предыдущих гостях-пленниках. Вот уж что точно может разозлить.
Келда забарабанила пальцами по столу, проявляя нетерпение. Юноша улыбнулся, уткнулся носом в чашку с отваром и сделал шумный вдох, стараясь как можно сильнее оттянуть время.
— Откуда у Снежной Королевы так много разных трав? — неожиданно даже для себя спросил Кайл. — У тебя много слуг? Но я никого не видел.
— Так вот, значит, как вы меня называете. Мне нравится. Но… я не знаю, как ответить на этот вопрос. Оно всегда есть. Замок, припасы, гость, который развлекает. Никогда не задумывалась о таких вещах, — Келда, словно пытаясь казаться менее опасной, чем она была на самом деле, положила руки на стол и устроила сверху голову, искоса поглядывая на гостя.
— Вот, значит, как… А?..
— Ну уж нет, — оскалилась рыжая бестия. — Моя очередь спрашивать.
— Ну так задавай вопрос, — пожал плечами Кайл, выражая полное смирение.
Хотя где-то внутри он не был доволен ответом. Ну как так? Она жуткий монстр, убивающий каждый год по человеку, и не знает таких вещей! Слабо верилось. Впрочем, вывести на чистую воду её тоже вряд ли получится…
— На что похоже лето?
Вопрос заставил Кайла задуматься. Как объяснить Тьме, что такое Свет? Да ещё простым, понятным даже ребёнку языком.
— Лето — это жизнь.
— А я?.. Смерть?! — возмущённо взвизгнула Келда, подскакивая.
— Да. Зимой легче умереть. Холодные ветра выдувают тепло, люди болеют. У стариков, оставшихся без семьи, часто нет сил, чтобы заготовить дрова, и они могут замёрзнуть. Любая ошибка зимой может стоить жизни. Дни становятся холодными. Поля, скрытые под снегом, не дают пищи. Реки покрываются льдом, пряча рыбу. Остаётся ютиться по домам и ждать весны.
Глаза Келды заблестели. Она обняла себя руками, закрыла ладонями покатые плечи, глядя на Кайла сверху вниз.
— Значит… вы не любите меня? — шёпотом спросила она, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слёзы.
— Как будто это что-то меняет? — уклончиво ответил Кайл. — Думать об этом так же глупо, как и о том, что небо синее, а хотелось бы, например, красное.
— Небо бывает красным, — с укором ответила Келда. — Я видела.
— Это называется закат, — утвердительно кивнул Кайл. — Но ведь так бывает очень недолго. И в основном небо синее. Тёмно-синее, светло-синее… Понимаешь? То, что что-то ненадолго меняется, притворяясь чем-то другим, не делает его лучше или хуже. Это что-то остаётся собой.
— Угу, — кивнула рыжеволосая бестия, повесив нос. — Расскажи мне… Расскажи! Почему вы не любите зиму. Почему ты не любишь зиму.
Она подняла на Кайла свои тёмные глаза, казавшиеся в тот момент огромными озёрами чёрной беспросветной мглы.
— Зимой… время будто замирает. На мир опускается ночь… Всё вокруг засыпает, не давая возможности ярким краскам пробиться наружу. Иногда, нет-нет, да сквозь грязно-серую пелену облаков проглядывает ослепительно-голубое небо, но ты ему не радуешься, ведь вместе с цветом приходит и холод. А холод — главный враг во время зимы. Он пробирается к тебе сквозь любые щели и тоже заставляет засыпать. Навсегда. Холод убивает, Келда… И он неотвратим. Летним днём можно спрятаться от пекущего солнца под кронами деревьев, омыться студёной водой из реки… От холода лишь одно спасение — огонь. Но он прожорлив, и летом приходится много времени уделять заготовке дров и угля. Дети собирают тонкие прутики, мужчины долбят киркой угольные прииски, сплавляют по реке деревья…
— А женщины? — перебила его Снежная Королева.
ПРОДА 10.01
— Они чаще всего остаются на хозяйстве. Присматривают за детьми, за скотом, за распаханными полями и огородами.
— А зимой? — сыпала вопросами Келда, наплевав на правила игры.
— К холодам убивают часть скотины, все собираются в больших домах, в центре разжигают большой костёр. Женщины прядут, ткут, шьют, мужчины занимаются хозяйством — смотрят за детьми, убирают, готовят еду, чинят инструменты к лету. Зима… это повод побыть друг с другом рядом. Пора, в которую время тянется очень медленно, земля спит, отдыхая от праведных трудов, а мы, люди, ждём весну.
— Нечестно! — выкрикнула Келда, ударяя по столу ладонью. — Почему вы так не любите зиму?!
— А за что её любить? — с усмешкой спросил Кайл. — Каждый год наша деревня отдаёт одного сильного мужчину, чтобы пришла весна. Ведь если не будет весны, то мы все умрём. Люди называют подобное «отделаться малой кровью». Но ведь от этого не легче. Мой брат ушёл сюда, когда мне было десять. Он был не очень-то счастлив. Да и вся деревня не особенно радуется подобному. Молодой здоровый мужчина, способный принести много пользы, уходит и не возвращается.
— Как будто это я прошу вас сюда приходить, — фыркнула Снежная Королева.
— Необязательно просить, — покачал головой Кайл. — Если ставить человека перед выбором: смерть или какое-то действие, почти всегда он выберет действие. А если смерть не только его, но и близких людей… то тут всё ещё более однозначно.
— Но ведь зима — это не только вот это вот всё… — растерянно пробормотала Келда. — Это ещё много белого пушистого снега. Земля вся искрится. Можно ходить по воде…
— И вся эта красота смертельна, Келда, — покачал головой Кайл. — Мы знаем о её существовании, но всё ещё боимся, предполагая, что один неосторожный шаг отделяет нас от владений Хольды. Всего один…
— И поэтому… только поэтому вы хотите убить меня? — с ужасом спросила рыжеволосая. — Только потому, что из-за ваших ошибок вы можете умереть? Но это же несправедливо!
— Но что такое справедливость? — задумчиво спросил Кайл. — Ты знаешь? Я вот вряд ли смогу ответить на этот вопрос. Так было и будет всегда. За осенью приходит зима, за зимой весна… Вот только весне нужна помощь. И кто, если не мы, сделает это?
— Плохая игра! — зло выкрикнула Келда.
— Почему же? — с усмешкой спросил Кайл.
— Ты обвиняешь меня в том, чего я не делала! Раз за разом. Словно пытаешься убедить в том, что мне не место в этом мире!
Келда резко встала. Её чашка с отваром покатилась по столу, разливая своё содержимое. В глазах девушки плясали нехорошие огоньки, словно она вот-вот сорвётся и выпустит на волю древнюю силу, неподвластную смертным.
— Я всего лишь показываю тебе другую точку зрения, — как можно более ровным голосом сказал Кайл, глядя куда-то за спину Келды. — Впрочем, ты задала слишком много вопросов без очереди. Теперь я. Что ты знаешь о любви?
P.S. Буду рада вашему отклику
ПРОДА 11.01
ГЛАВА ПЯТАЯ
Келда растерялась и как-то вмиг лишилась всего своего запала. Отступила на шаг неловко, словно почувствовала себя на мгновение неправой. Она напоминала ребёнка, который отчаянно пытается казаться взрослым, но раз за разом совершает ошибки лишь потому, что не может выбрать, как ему себя вести. А не может из-за того, что не знает… И эта невероятная растерянность, неспособность принять решение, отчётливо читалась в тёмных глазах.
— Я люблю снег. Он мягкий и пушистый. В нём можно играть. Из него можно строить города, укрывать им поля, сберегая посевы, — после минутного молчания ответила Келда. — Да, я люблю его.
— А ещё? — с улыбкой спросил Кайл, отпивая большой глоток отвара. — Что-то ещё?
— Лёд! Он бессмертен. Он был и будет всегда. Из него можно сделать оружие, смотри! — Келда с восторгом протянула руку вперёд, и в ней прямо из воздуха возникло копьё. Блики огня плясали на гранях пера, пуская забавные отблески на ледяные стены.
— А ещё? — повторил Кайл с нажимом.
— Ночь. Я люблю ночь. Ночью видно звёзды.
— Это всё, что ты знаешь о любви? — с грустью спросил юноша и с жалостью посмотрел на Келду. Дождавшись робкого утвердительного кивка, он продолжил: — Ты ничего не знаешь о любви. Это как говорить о кружке, видя лишь её дно. Изнутри. Ты любишь вещи, но они вряд ли смогут ответить тебе взаимностью. У них нет души. Они не делают ничего сами… Ты так слепа, что даже я вижу, что ты любишь кое-что ещё.
— И что же? — ехидно спросила Келда, смотря на него сверху вниз.
— Играть. Это действие, это уже куда сильнее. Хотя ты можешь выкрутиться, сказать, что ты не любишь скуку, но это ничего не изменит. А ещё… ты никогда не любила кого-то живого.
Кайл встал, с гулким стуком опустил опустевшую чашку с отваром на стол и посмотрел Келде прямо в глаза.
— Живого? О чём ты? — немного испуганно спросила рыжеволосая бестия, отступая ещё на шаг.
— У тебя были питомцы? Кто-то, о ком бы ты заботилась? Может быть, семья?
Отрицательное качание головой стало ему ответом. Ухмыльнувшись, Кайл приблизился и отточенным движением взял Келду за подбородок, заставляя смотреть себе прямо в глаза.
