— Скучно, — прокомментировала Келда. — Никого не видно.
— А ты можешь заглянуть в дома? — сглотнув, спросил Кайл.
“Если может, я увижу Уну! А если нет…”
— Могу. Давай поподглядываем. В какой дом? — по-девчоночьи спросила Келда. — Давай, укажи.
— Вот этот, — трясущейся рукой Кайл указал на один из домиков, стоящих с краю деревни.
Раз! И они словно стояли перед окном, подглядывая прямиком внутрь. Стекло начало медленно покрываться морозными узорами, но Кайл не обращал на это внимания, глядя на то, как Уна надевает оранжевое платье. Сердце пропустило удар, потом ещё один. Широкий расшитый жемчугом пояс… очелье с височными кольцами, а в руках огромная корзина с разными мелочами.
— Ух ты, интересненько! Что происходит? Расскажешь? — заинтересованно спросила Келда, пытаясь разглядеть больше, чем показывало волшебное зеркало.
— Она выходит замуж. Это обрядовая одежда. Поэтому и людей нет. Жених должен забрать её из дома, отвести в храм к Жрице, а уже потом будет праздник. Пойдём, не стоит подглядывать, — стараясь говорить как можно спокойнее, пояснил Кайл.
— Да ладно! Интересно же! Никогда раньше не видела.
— И не должна. Свадьба бывает лишь раз в жизни. Обычно. Поэтому давай уйдём.
— Нет уж, — заупрямилась Келда. — Я хочу посмотреть.
“Проклятье… почему именно Уна? Впрочем… чего ты ждал? Отсюда никто не возвращается. Естественно, она приняла ухаживания кого-то другого. И так глупостью с её стороны было любить тебя, пока не вышел срок…”
Кайл сидел мрачнее тучи и смотрел на то, как мать кладёт на плечи Уны меховую накидку, а невеста обеспокоенно поглядывает на улицу. Ещё бы, путь до храма долог и полон условностей. Дары из корзины нужно отнести тем, для кого они предназначены. И нельзя спешить. Обычно свадьбы играют весной, когда светит тёплое солнышко, а не зимой… Кайл замер, ошарашенный внезапной мыслью
“Ты что, провалился? Весна не наступила? — он посмотрел на сидящую рядом Келду и сжал ладони в кулаки. — И что же делать? Как заставить зиму отступить? Почему ты такой неудачник, Кайл?”
Ему никто не ответил, а Уна расправила плечи, обняла мать и вышла на улицу. Снежинки тут же легли ей на голову. Девушка поморщилась, отодвигая в сторону височные кольца, и пошла вперёд, оставляя на крыльце каждого из домов какой-то подарок. Кому свежеиспечённый хлеб, кому веретено, кому ленту, кому тканый пояс. Невеста рассказывала о своей жизни и взаимоотношениях, и Кайл жалел, что не слушал в своё время мать и не помнил и половины значений. Кажется, хлеб в те дома, где она ощущала заботу в детстве. Яркие ленты туда, где желает увидеть детей, пояс той, кто отправится под венец после неё… А нож воткнуть в порог дома, от жителей которого ощущала защиту.
Это его дом! Дом Кайла! Уна замерла перед порогом, а после постелила белоснежное полотенце без вышивки и ушла.
“И белый достанется тому, кого хочется забыть…” — прозвучали словно из другого мира в голове слова матери.
“Забыть… конечно же забыть… я ведь её ошибка”, — обречённо подумал Кайл. Теперь смысла бороться нет. Он сделает всё возможное, чтобы остановить зиму, но даже если выживет, домой ему не вернуться. Мать, конечно, будет рада его видеть, но как смотреть в глаза остальным? Хотя бы за долгую зиму.
— Смотри, смотри. К ней мужчина подошёл, — радостно комментировала Келда, но Кайлу было уже всё равно.
Ещё минуту назад сердце заливала жгучая волна боли, но за мгновение он словно захлебнулся кровью собственной боли и отчаяния. Тут же всплыли в сознании все те мелкие детали, о которых стараешься не думать, пока счастлив. И эти странные отказы встретиться после долгого рабочего дня, и какие-то тайны, в которых хотелось видеть сюрприз, но сюрприз не происходил, и странный аромат, которым иногда пахло от Уны. Кайл прикрыл глаза и задумался.
“А что, если это была не любовь? Что, если простое человеческое желание получить что получше? Это ведь вполне может быть правдой, Кайл. Почему ты не думал о таком исходе? Верил ей? А ведь это глупо, и тебе говорили об этом… Потому что где ты, а где Уна, первая красавица. Естественно, что ты у неё был не один. Но быть ослеплённым глупцом приятнее же, да?” — он горько усмехнулся.
Даже если всё было не так, и Уна была ему верна до последнего, ничего уже не изменить, ведь она сделала свой выбор, а он принял свою судьбу. А проститься с человеком всегда проще, когда думаешь о нём плохо. А ещё... было то, отчего сердце обливалось кровью. Кайл готов был поклясться, что живот Уны заметно округлился. Она носила ребёнка под сердцем. Не его ребёнка...
Кайл молчал долго, и Снежная Королева даже начала переживать о том, что он мог обидеться на неё, хоть и не понимала до конца, в чём могла быть виновата.
— Что-то случилось? — осторожно спросила Келда, опуская ледяное зеркало в воду.
— Нет, всё в порядке. Просто… Не знаю, как тебе сказать. Ты не видела раньше свадьбы потому, что они происходят обычно весной. В крайнем случае летом. А значит, что-то пошло не так… Значит, я не выполнил то, ради чего меня сюда послали. Не спас всех. Похоже, я недостойный герой.
— Почему не спас? О чём ты?
— Каждый год один мужчина из моей деревни уходил сюда, похоже, к тебе. Чтобы началась весна. Но она почему-то не приходит, Келда. Это плохо.
— Почему? Тебе не нравится зима? — она снова нахохлилась, словно воробушек.
— Нравится. Но всему своё время…
— И время зимы уже ушло? — обеспокоенно спросила Келда.
— Думаю, да. Иначе все погибнут от голода и холода. И так проблемы будут, — задумчиво протянул Кайл, глядя на то, как медленно тает ледяное зеркало.
— Жаль… Мне впервые было так интересно. Я вернусь… а тебя не будет.
— Почему ты так думаешь?
— Есть только один способ заставить меня переродиться, — раздражённо буркнула Келда, совсем недовольная этим фактом. — Мне нужно убить тебя. А, если я тебя убью, то ты исчезнешь.
Она грустно вздохнула и посмотрела на него своими чёрными глазами.
— И ты сдашься так просто? — с усмешкой спросил Кайл.
“Не смог получить Уну, значит, не должен потерять ту единственную, что заинтересована во мне”, — решил он.
— А у нас есть выбор? Вы считаете меня, зиму, злой и страшной. Но это вовсе не значит, что я такая на самом деле. Я люблю людей, вы делаете меня счастливее… И… выбирая между жизнью одного и жизнью многих…
Она задумчиво накрутила на палец влажную прядь волос, а потом накинулась на Кайла, прижимая его всем своим весом к краю ванны. Келда ожидала увидеть в его глазах страх, но вместо этого поймала восторженный взгляд. В растерянности она замерла, глядя на него исподлобья.
— Вот что ты делаешь? Я должна убить тебя, а ты смотришь на меня глазами волчонка! — возмутилась Снежная Королева.
— У смертников обычно есть последнее желание. Исполнишь моё? — спросил Кайл, глядя на неё снизу вверх.
— И что же ты хочешь? Жить? — ехидно уточнила Келда.
— Поцелуй меня, — выложил последнюю козырную карту Кайл. — Ты любишь всё новое, я думаю, тебе понравится.
Снежная Королева замерла в нерешительности, ища хоть какой-то подвох, но никак не могла его найти. Только тепло и заботу в глазах этого странного человека. Решив, что хуже уж точно не будет, а её волшебство уже достаточно восстановилось, чтобы в случае чего превратиться в волчицу и порвать его на куски зубами, Келда наклонилась и осторожно коснулась губами губ Кайла.
Этого-то он и ждал. Прижал к себе рыжую бестию, извернулся так, чтобы она оказалась под ним, отстранился на мгновение, чтобы насладиться изящным станом Келды, а потом впился в губы колючим злым поцелуем. Умирать не хотелось, быть преданным Уной не хотелось, не хотелось и сдаваться без боя. Вложив в этот поцелуй всю свою боль и отчаяние, искусав губы Келды чуть не до крови, Кайл пришёл в себя и с ужасом подумал о том, что он превращается в монстра. И что нет и не может быть чего-то хорошего и светлого в жестокости.
— Прости… я сделал тебе больно.
— Ничего, — улыбнулась Келда. — Это было интересно. Ну что, ты готов умереть?
— Ну уж нет, — Кайл хищно улыбнулся и снова припал к её губам, не давая сказать ни слова, выливая на неё всю ту нежность, что раньше хранил для Уны. Сердце щемило, но он гнал прочь мысли о той, что уже никогда не будет принадлежать ему и упивался близостью с той, что может убить в любой момент.
С трепетом поглаживая аккуратную грудь, Кайл перешёл с поцелуями на изящную лебединую шею, потом ниже, к чуть выпирающим ключицам, лизнул яремную впадину, с наслаждением вдыхая запах свежести, исходящий от Келды.
“Да ты псих, Кайл… кто-то просит перед смертью трубку, а ты возжелал женщину… самую опасную женщину в мире!” — промелькнула мысль в его голове. Но как промелькнула, так и исчезла на задворках сознания.
Юноша припал поцелуем к девичьей груди, пробуя и её на вкус. С губ Келды сорвался тихий стон, и Кайл посмотрел ей в глаза. Полуприкрытые, затянутые поволокой неги, не выражающие никакой агрессии или злобы, лишь тихий трепетный восторг. Вытолкнув Келду из воды, Кайл продолжил осыпать нежными и колючими поцелуями её тело, наслаждаясь каждым стоном, бывшим ему единственной наградой. Всё ниже и ниже, всё жарче и требовательнее. В паху болезненно заныло, захотелось прерваться и слиться со Снежной Королевой в единое целое, но, если она не знала многих простых вещей, Келда могла не знать и любви в этом её проявлении. А значит, спешить было нельзя.
Кайл прошёлся дорожкой поцелуев по внутренней стороне бедра, заставляя Келду вздрагивать и подаваться навстречу. Этого было достаточно для того, чтобы развести стройные ноги в стороны и припасть требовательным поцелуем к самому нежному и трепетному месту любой женщины, чтобы дарить наслаждение, не останавливаясь ни на мгновение. Иногда отстраняться, на короткий миг, чтобы новые прикосновения языка становились ярче и требовательнее.
— Весна… придёт! — неожиданно выкрикнула Келда, выгибаясь дугой в руках Кайла. — Ты… победил.
Последнюю фразу Снежная Королева прошептала, улыбаясь, а потом моментом превратилась в лужу воды в руках Кайла.
Кайл замер, не понимая, что происходит. Ещё совсем недавно рядом с ним была Келда. Странная, эксцентричная, но определённо живая. А теперь её нет, и даже лужица воды, в которую она превратилась, смешалась с водой из источника.
— Неужели… я справился и убил зиму, привёл весну в мир? — растерянно спросил Кайл, осматриваясь.
Бушевавшая снаружи вьюга постепенно стихала. Мир оживал. Запели птицы, призывая юношу на улицу. И он осторожно вышел и осмотрелся. Всё вокруг праздновало весну. Деревья одевались в молодую зелёную листву, тут и там яркими пятнами расцветали первоцветы, летали бабочки и гудели шмели.
Только всё это менялось слишком быстро. Невооружённым взглядом было видно, как природа буйствует. Цветы распускались и за считаные минуты вяли, а ягоды, образовавшиеся на цветоносах, начинали наливаться соком.
— Надо же, у сестрицы Келды, кажется, появился долгий гость, — услышал он рядом девичий голос и обернулся.
Из-за дерева на него смотрела беловолосая девушка, она довольно улыбалась, а в синих глазах плясали озорные огоньки.
— Ты кто? — осторожно спросил Кайл.
— Я Весенняя Королева, младшая сестра Келды, Зимней Королевы, хотя вы её называете снежной. Не переживай, я ненадолго.
— Что вообще происходит? — растерянно спросил Кайл.
— Круговорот. Как день неуклонно превращается в ночь, так и зиму сменяет лето. А между ними я и сестрица Осень.
— Но почему так быстро?
— А, это, — девушка улыбнулась. — Потому что сестрица Келда единолично заняла место, которое иногда именуют храмом времени. Тут можно запланировать развитие всего, смертный. А год длится всего четыре дня.
— То есть… — Кайл замер. — Зима в моём мире тянулась шесть месяцев?
— Да, так и есть. Но не переживай. Ты, кажется, понравился сестрице, — девушка задумчиво прикусила губу, но из-за дерева показываться целиком не спешила. — Поэтому мы решили помочь твоим людям. Возможно, сестрица послушает тебя и уйдёт из храма. Легче работать будет, а то её ледяная магия такая сильная, что всем мешает. Ты, кстати, собери трав, она любит чай. Вон как раз земляника цветёт. Корзина там, — она указала подбородком на огромный дуб.
Кайл замер, заморгал, пытаясь прогнать морок.
— Не поможет. Сейчас моё время, а я люблю это место в таком виде. Так что нет ничего реальнее этого места. Торопись.
И Кайл послушал её, потому что делать ему, в принципе, всё равно было нечего. Собирал травы и ягоды и укладывал в плетёную корзинку, думая, что если Келда вернётся, ему будет чем её порадовать.
За весной пришло лето. Хоть и прошёл целый день, Кайл почему-то не чувствовал усталости. Нет, временами он проваливался в дремоту, но тут же просыпался от разных шорохов, скрипа веток и, как иногда казалось, шагов животных рядом. Духа лета увидеть не удалось. Кайл всматривался в огромные поля, в блестящую водную гладь реки, в рощу у горизонта, но, похоже, если дух не хотел общаться, то и не увидишь его.
А вот приход осени пропустить не удалось при всём желании. Воздух наполнился ароматами созревших фруктов и смехом. Из-за медленно, но неуклонно желтеющих кустов показалась женщина лет за тридцать. Ухоженная, в дорогом платье, отороченном мехом. Рядом с ней Кайл почувствовал себя совершенно неуютно. Он как-то и не замечал раньше, что нет одежды, а в тот момент почувствовал это особенно остро. Прикрылся неловко корзинкой с дарами для Келды и с вызовом посмотрел на гостью и хозяйку этого места.
— Значит, вот кого выбрала себе малышка, — задумчиво протянула женщина. — Не бойся, я тебя не обижу. Нам же будет лучше, если она перестанет творить глупости.
В её голосе звучало какое-то такое нежное тепло, что захотелось подойти, обнять, уткнуться носом в объёмную грудь, вдохнуть запах длинных каштановых волосы и почувствовать себя дома.
— Что ты так на меня смотришь, смертный? Не нравится, как выглядит осень? — чуть прищурившись, спросила женщина.
— Не в этом дело, — ответил Кайл. — Я растерян. И не знаю, что делать дальше.
— Как это не знаешь? Нести счастье Келде. В этом твой смысл.
— А если нет? — задумчиво спросил он. — У меня была невеста… и семья… и нормальная жизнь. Я не знаю, как вести себя дальше. Она странная. Великий дух зимы, говорите? Но почему она не знает таких простых вещей?
— Ох, не самый приятный вопрос, — грустно вздохнула Осень. — Ну… раз уж я пришла поговорить, то честным будет как минимум дать ответы на те вопросы, которые ты задал. Что ж, садись.
Она взмахнула рукой, и к ним прилетел ковёр из разноцветных опавших листьев.
— Холодно тебе, наверное, — улыбнулась Осень, доставая из воздуха одежду и протягивая Кайлу. — Сейчас ещё пирог с яблоками будет и травяной чай. А ты пока устраивайся да переодевайся.
Кайл чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, но ничего не мог изменить. Опустив корзину на ковёр из красочных листьев, он не без наслаждения надел уютные шерстяные штаны, рубашку и жилет. Жизнь, определённо, налаживалась. А когда нос уловил запах свежей выпечки и в животе заурчало, юноша почувствовал себя живым.
— У тебя были вопросы, смертный? — с улыбкой уточнила Осень, садясь и доставая из ниоткуда чайник с травяным отваром. — Задавай. Хоть кто-то же должен тебе ответить.
— А ты можешь заглянуть в дома? — сглотнув, спросил Кайл.
“Если может, я увижу Уну! А если нет…”
— Могу. Давай поподглядываем. В какой дом? — по-девчоночьи спросила Келда. — Давай, укажи.
— Вот этот, — трясущейся рукой Кайл указал на один из домиков, стоящих с краю деревни.
Раз! И они словно стояли перед окном, подглядывая прямиком внутрь. Стекло начало медленно покрываться морозными узорами, но Кайл не обращал на это внимания, глядя на то, как Уна надевает оранжевое платье. Сердце пропустило удар, потом ещё один. Широкий расшитый жемчугом пояс… очелье с височными кольцами, а в руках огромная корзина с разными мелочами.
— Ух ты, интересненько! Что происходит? Расскажешь? — заинтересованно спросила Келда, пытаясь разглядеть больше, чем показывало волшебное зеркало.
— Она выходит замуж. Это обрядовая одежда. Поэтому и людей нет. Жених должен забрать её из дома, отвести в храм к Жрице, а уже потом будет праздник. Пойдём, не стоит подглядывать, — стараясь говорить как можно спокойнее, пояснил Кайл.
— Да ладно! Интересно же! Никогда раньше не видела.
— И не должна. Свадьба бывает лишь раз в жизни. Обычно. Поэтому давай уйдём.
— Нет уж, — заупрямилась Келда. — Я хочу посмотреть.
ПРОДА 25.01
“Проклятье… почему именно Уна? Впрочем… чего ты ждал? Отсюда никто не возвращается. Естественно, она приняла ухаживания кого-то другого. И так глупостью с её стороны было любить тебя, пока не вышел срок…”
Кайл сидел мрачнее тучи и смотрел на то, как мать кладёт на плечи Уны меховую накидку, а невеста обеспокоенно поглядывает на улицу. Ещё бы, путь до храма долог и полон условностей. Дары из корзины нужно отнести тем, для кого они предназначены. И нельзя спешить. Обычно свадьбы играют весной, когда светит тёплое солнышко, а не зимой… Кайл замер, ошарашенный внезапной мыслью
“Ты что, провалился? Весна не наступила? — он посмотрел на сидящую рядом Келду и сжал ладони в кулаки. — И что же делать? Как заставить зиму отступить? Почему ты такой неудачник, Кайл?”
Ему никто не ответил, а Уна расправила плечи, обняла мать и вышла на улицу. Снежинки тут же легли ей на голову. Девушка поморщилась, отодвигая в сторону височные кольца, и пошла вперёд, оставляя на крыльце каждого из домов какой-то подарок. Кому свежеиспечённый хлеб, кому веретено, кому ленту, кому тканый пояс. Невеста рассказывала о своей жизни и взаимоотношениях, и Кайл жалел, что не слушал в своё время мать и не помнил и половины значений. Кажется, хлеб в те дома, где она ощущала заботу в детстве. Яркие ленты туда, где желает увидеть детей, пояс той, кто отправится под венец после неё… А нож воткнуть в порог дома, от жителей которого ощущала защиту.
Это его дом! Дом Кайла! Уна замерла перед порогом, а после постелила белоснежное полотенце без вышивки и ушла.
“И белый достанется тому, кого хочется забыть…” — прозвучали словно из другого мира в голове слова матери.
“Забыть… конечно же забыть… я ведь её ошибка”, — обречённо подумал Кайл. Теперь смысла бороться нет. Он сделает всё возможное, чтобы остановить зиму, но даже если выживет, домой ему не вернуться. Мать, конечно, будет рада его видеть, но как смотреть в глаза остальным? Хотя бы за долгую зиму.
— Смотри, смотри. К ней мужчина подошёл, — радостно комментировала Келда, но Кайлу было уже всё равно.
Ещё минуту назад сердце заливала жгучая волна боли, но за мгновение он словно захлебнулся кровью собственной боли и отчаяния. Тут же всплыли в сознании все те мелкие детали, о которых стараешься не думать, пока счастлив. И эти странные отказы встретиться после долгого рабочего дня, и какие-то тайны, в которых хотелось видеть сюрприз, но сюрприз не происходил, и странный аромат, которым иногда пахло от Уны. Кайл прикрыл глаза и задумался.
“А что, если это была не любовь? Что, если простое человеческое желание получить что получше? Это ведь вполне может быть правдой, Кайл. Почему ты не думал о таком исходе? Верил ей? А ведь это глупо, и тебе говорили об этом… Потому что где ты, а где Уна, первая красавица. Естественно, что ты у неё был не один. Но быть ослеплённым глупцом приятнее же, да?” — он горько усмехнулся.
Даже если всё было не так, и Уна была ему верна до последнего, ничего уже не изменить, ведь она сделала свой выбор, а он принял свою судьбу. А проститься с человеком всегда проще, когда думаешь о нём плохо. А ещё... было то, отчего сердце обливалось кровью. Кайл готов был поклясться, что живот Уны заметно округлился. Она носила ребёнка под сердцем. Не его ребёнка...
ПРОДА 26.01
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кайл молчал долго, и Снежная Королева даже начала переживать о том, что он мог обидеться на неё, хоть и не понимала до конца, в чём могла быть виновата.
— Что-то случилось? — осторожно спросила Келда, опуская ледяное зеркало в воду.
— Нет, всё в порядке. Просто… Не знаю, как тебе сказать. Ты не видела раньше свадьбы потому, что они происходят обычно весной. В крайнем случае летом. А значит, что-то пошло не так… Значит, я не выполнил то, ради чего меня сюда послали. Не спас всех. Похоже, я недостойный герой.
— Почему не спас? О чём ты?
— Каждый год один мужчина из моей деревни уходил сюда, похоже, к тебе. Чтобы началась весна. Но она почему-то не приходит, Келда. Это плохо.
— Почему? Тебе не нравится зима? — она снова нахохлилась, словно воробушек.
— Нравится. Но всему своё время…
— И время зимы уже ушло? — обеспокоенно спросила Келда.
— Думаю, да. Иначе все погибнут от голода и холода. И так проблемы будут, — задумчиво протянул Кайл, глядя на то, как медленно тает ледяное зеркало.
— Жаль… Мне впервые было так интересно. Я вернусь… а тебя не будет.
— Почему ты так думаешь?
— Есть только один способ заставить меня переродиться, — раздражённо буркнула Келда, совсем недовольная этим фактом. — Мне нужно убить тебя. А, если я тебя убью, то ты исчезнешь.
Она грустно вздохнула и посмотрела на него своими чёрными глазами.
— И ты сдашься так просто? — с усмешкой спросил Кайл.
“Не смог получить Уну, значит, не должен потерять ту единственную, что заинтересована во мне”, — решил он.
— А у нас есть выбор? Вы считаете меня, зиму, злой и страшной. Но это вовсе не значит, что я такая на самом деле. Я люблю людей, вы делаете меня счастливее… И… выбирая между жизнью одного и жизнью многих…
Она задумчиво накрутила на палец влажную прядь волос, а потом накинулась на Кайла, прижимая его всем своим весом к краю ванны. Келда ожидала увидеть в его глазах страх, но вместо этого поймала восторженный взгляд. В растерянности она замерла, глядя на него исподлобья.
— Вот что ты делаешь? Я должна убить тебя, а ты смотришь на меня глазами волчонка! — возмутилась Снежная Королева.
— У смертников обычно есть последнее желание. Исполнишь моё? — спросил Кайл, глядя на неё снизу вверх.
— И что же ты хочешь? Жить? — ехидно уточнила Келда.
— Поцелуй меня, — выложил последнюю козырную карту Кайл. — Ты любишь всё новое, я думаю, тебе понравится.
Снежная Королева замерла в нерешительности, ища хоть какой-то подвох, но никак не могла его найти. Только тепло и заботу в глазах этого странного человека. Решив, что хуже уж точно не будет, а её волшебство уже достаточно восстановилось, чтобы в случае чего превратиться в волчицу и порвать его на куски зубами, Келда наклонилась и осторожно коснулась губами губ Кайла.
Этого-то он и ждал. Прижал к себе рыжую бестию, извернулся так, чтобы она оказалась под ним, отстранился на мгновение, чтобы насладиться изящным станом Келды, а потом впился в губы колючим злым поцелуем. Умирать не хотелось, быть преданным Уной не хотелось, не хотелось и сдаваться без боя. Вложив в этот поцелуй всю свою боль и отчаяние, искусав губы Келды чуть не до крови, Кайл пришёл в себя и с ужасом подумал о том, что он превращается в монстра. И что нет и не может быть чего-то хорошего и светлого в жестокости.
— Прости… я сделал тебе больно.
— Ничего, — улыбнулась Келда. — Это было интересно. Ну что, ты готов умереть?
ПРОДА 27.01
— Ну уж нет, — Кайл хищно улыбнулся и снова припал к её губам, не давая сказать ни слова, выливая на неё всю ту нежность, что раньше хранил для Уны. Сердце щемило, но он гнал прочь мысли о той, что уже никогда не будет принадлежать ему и упивался близостью с той, что может убить в любой момент.
С трепетом поглаживая аккуратную грудь, Кайл перешёл с поцелуями на изящную лебединую шею, потом ниже, к чуть выпирающим ключицам, лизнул яремную впадину, с наслаждением вдыхая запах свежести, исходящий от Келды.
“Да ты псих, Кайл… кто-то просит перед смертью трубку, а ты возжелал женщину… самую опасную женщину в мире!” — промелькнула мысль в его голове. Но как промелькнула, так и исчезла на задворках сознания.
Юноша припал поцелуем к девичьей груди, пробуя и её на вкус. С губ Келды сорвался тихий стон, и Кайл посмотрел ей в глаза. Полуприкрытые, затянутые поволокой неги, не выражающие никакой агрессии или злобы, лишь тихий трепетный восторг. Вытолкнув Келду из воды, Кайл продолжил осыпать нежными и колючими поцелуями её тело, наслаждаясь каждым стоном, бывшим ему единственной наградой. Всё ниже и ниже, всё жарче и требовательнее. В паху болезненно заныло, захотелось прерваться и слиться со Снежной Королевой в единое целое, но, если она не знала многих простых вещей, Келда могла не знать и любви в этом её проявлении. А значит, спешить было нельзя.
Кайл прошёлся дорожкой поцелуев по внутренней стороне бедра, заставляя Келду вздрагивать и подаваться навстречу. Этого было достаточно для того, чтобы развести стройные ноги в стороны и припасть требовательным поцелуем к самому нежному и трепетному месту любой женщины, чтобы дарить наслаждение, не останавливаясь ни на мгновение. Иногда отстраняться, на короткий миг, чтобы новые прикосновения языка становились ярче и требовательнее.
— Весна… придёт! — неожиданно выкрикнула Келда, выгибаясь дугой в руках Кайла. — Ты… победил.
Последнюю фразу Снежная Королева прошептала, улыбаясь, а потом моментом превратилась в лужу воды в руках Кайла.
ПРОДА 30.01
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кайл замер, не понимая, что происходит. Ещё совсем недавно рядом с ним была Келда. Странная, эксцентричная, но определённо живая. А теперь её нет, и даже лужица воды, в которую она превратилась, смешалась с водой из источника.
— Неужели… я справился и убил зиму, привёл весну в мир? — растерянно спросил Кайл, осматриваясь.
Бушевавшая снаружи вьюга постепенно стихала. Мир оживал. Запели птицы, призывая юношу на улицу. И он осторожно вышел и осмотрелся. Всё вокруг праздновало весну. Деревья одевались в молодую зелёную листву, тут и там яркими пятнами расцветали первоцветы, летали бабочки и гудели шмели.
Только всё это менялось слишком быстро. Невооружённым взглядом было видно, как природа буйствует. Цветы распускались и за считаные минуты вяли, а ягоды, образовавшиеся на цветоносах, начинали наливаться соком.
— Надо же, у сестрицы Келды, кажется, появился долгий гость, — услышал он рядом девичий голос и обернулся.
Из-за дерева на него смотрела беловолосая девушка, она довольно улыбалась, а в синих глазах плясали озорные огоньки.
— Ты кто? — осторожно спросил Кайл.
— Я Весенняя Королева, младшая сестра Келды, Зимней Королевы, хотя вы её называете снежной. Не переживай, я ненадолго.
— Что вообще происходит? — растерянно спросил Кайл.
— Круговорот. Как день неуклонно превращается в ночь, так и зиму сменяет лето. А между ними я и сестрица Осень.
— Но почему так быстро?
— А, это, — девушка улыбнулась. — Потому что сестрица Келда единолично заняла место, которое иногда именуют храмом времени. Тут можно запланировать развитие всего, смертный. А год длится всего четыре дня.
— То есть… — Кайл замер. — Зима в моём мире тянулась шесть месяцев?
— Да, так и есть. Но не переживай. Ты, кажется, понравился сестрице, — девушка задумчиво прикусила губу, но из-за дерева показываться целиком не спешила. — Поэтому мы решили помочь твоим людям. Возможно, сестрица послушает тебя и уйдёт из храма. Легче работать будет, а то её ледяная магия такая сильная, что всем мешает. Ты, кстати, собери трав, она любит чай. Вон как раз земляника цветёт. Корзина там, — она указала подбородком на огромный дуб.
Кайл замер, заморгал, пытаясь прогнать морок.
— Не поможет. Сейчас моё время, а я люблю это место в таком виде. Так что нет ничего реальнее этого места. Торопись.
И Кайл послушал её, потому что делать ему, в принципе, всё равно было нечего. Собирал травы и ягоды и укладывал в плетёную корзинку, думая, что если Келда вернётся, ему будет чем её порадовать.
За весной пришло лето. Хоть и прошёл целый день, Кайл почему-то не чувствовал усталости. Нет, временами он проваливался в дремоту, но тут же просыпался от разных шорохов, скрипа веток и, как иногда казалось, шагов животных рядом. Духа лета увидеть не удалось. Кайл всматривался в огромные поля, в блестящую водную гладь реки, в рощу у горизонта, но, похоже, если дух не хотел общаться, то и не увидишь его.
А вот приход осени пропустить не удалось при всём желании. Воздух наполнился ароматами созревших фруктов и смехом. Из-за медленно, но неуклонно желтеющих кустов показалась женщина лет за тридцать. Ухоженная, в дорогом платье, отороченном мехом. Рядом с ней Кайл почувствовал себя совершенно неуютно. Он как-то и не замечал раньше, что нет одежды, а в тот момент почувствовал это особенно остро. Прикрылся неловко корзинкой с дарами для Келды и с вызовом посмотрел на гостью и хозяйку этого места.
— Значит, вот кого выбрала себе малышка, — задумчиво протянула женщина. — Не бойся, я тебя не обижу. Нам же будет лучше, если она перестанет творить глупости.
ПРОДА 31.01
В её голосе звучало какое-то такое нежное тепло, что захотелось подойти, обнять, уткнуться носом в объёмную грудь, вдохнуть запах длинных каштановых волосы и почувствовать себя дома.
— Что ты так на меня смотришь, смертный? Не нравится, как выглядит осень? — чуть прищурившись, спросила женщина.
— Не в этом дело, — ответил Кайл. — Я растерян. И не знаю, что делать дальше.
— Как это не знаешь? Нести счастье Келде. В этом твой смысл.
— А если нет? — задумчиво спросил он. — У меня была невеста… и семья… и нормальная жизнь. Я не знаю, как вести себя дальше. Она странная. Великий дух зимы, говорите? Но почему она не знает таких простых вещей?
— Ох, не самый приятный вопрос, — грустно вздохнула Осень. — Ну… раз уж я пришла поговорить, то честным будет как минимум дать ответы на те вопросы, которые ты задал. Что ж, садись.
Она взмахнула рукой, и к ним прилетел ковёр из разноцветных опавших листьев.
— Холодно тебе, наверное, — улыбнулась Осень, доставая из воздуха одежду и протягивая Кайлу. — Сейчас ещё пирог с яблоками будет и травяной чай. А ты пока устраивайся да переодевайся.
Кайл чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, но ничего не мог изменить. Опустив корзину на ковёр из красочных листьев, он не без наслаждения надел уютные шерстяные штаны, рубашку и жилет. Жизнь, определённо, налаживалась. А когда нос уловил запах свежей выпечки и в животе заурчало, юноша почувствовал себя живым.
— У тебя были вопросы, смертный? — с улыбкой уточнила Осень, садясь и доставая из ниоткуда чайник с травяным отваром. — Задавай. Хоть кто-то же должен тебе ответить.
