— Ты была ранена в живот. — Он отвернулся, ставя стакан на тумбочку.
— Почему ты не смотришь на меня? — Я хотела взять его за руку, но он отдёрнул её как ошпаренный.
— Позову врача, — резко сказал Кейн и практически вылетел из палаты.
Стало обидно. Через несколько секунд в палату вошёл доктор и медсестра. Врач был молод, лет тридцати пяти, может. Симпатичный. Тёмная кожа резко контрастировала со светло-голубыми глазами. Пухлый рот улыбался, когда он довольный присел на краешек кровати.
— Ох, и напугали вы меня, Элизабет.
— Чем же? — хрипло спросила я, ища глазами Кейна, но того даже за пределами палаты не было.
— У вас дважды останавливалось сердце. А ваш муж едва не убил, медливший, по его мнению, персонал больницы.
— Что со мной? — Как-то не вязалась реакция Кейна с его отстранением сейчас.
Не нравилось мне это.
— Всё хорошо, Элизабет. — Врач проверил капельницу и улыбнулся. — Вы выжили и это главное.
— Доктор, вы чего-то не договариваете? — удивлённо спросила я поворачиваясь. — Что происходит? Я калека?
— Нет, конечно же, нет, — поспешил он заверить. — Вы молоды и ваш организм справится с этим. К сожалению, пуля прошла со смещением, нам не удалось спасти плод.
— К-какой плод? — замерев от ужаса, промямлила я. — Доктор, какой плод?!
— Вы не знали? — Он приспустил очки и протёр их краем халата. — Вы были беременны, Элизабет. Две-три недели, срок маленький, так что вы можете сильно не переживать.
— Беременна, — эхом отозвалась я, откидывая голову назад. — Вы говорили об этом мужу?
— Да. Он первый узнал обо всём, что с вами произошло.
— Ясно. Как долго мне нужно здесь находиться?
— В целом, вы весьма неплохо справляетесь, так что, недели через две можно будет выписываться. — Улыбнулся Тревор Филипс, как подсказал мне бейдж.
— Спасибо. Я бы хотела поспать, доктор.
— Конечно, конечно. — Он суетливо подскочил с постели и уже в дверях обернулся. — Миссис МакАлистер, вам очень повезло, что муж среагировал так быстро. Промедли он хотя бы на несколько минут, вы могли умереть от потери крови.
Кивнув, я отвернулась. В моей палате было окно и так кстати раздвинутые занавески. Следя за одинокой птицей, планирующей над позолотившимся деревом, я прикрыла глаза и сглотнула ком. Я носила ребёнка. Его ребёнка.
Сомнений в отцовстве быть не могло. До той ночи в клубе у меня не было секса почти полгода. Почему он так реагирует? Не смотрел на меня совсем, как будто неприятно. Наверное, Кейн не хотел детей.
Ну и ладно. Всё к лучшему, в любом случае, мы не были готовы к такому повороту. А вот кто в меня стрелял? Наверняка Борис. Эта сволочь решила после Ромы взяться за меня?
Ничего. Я откинула голову на подушку. Ничего. Подожди немного, скотина. Я тебе за всё отвечу. И за маму, и за отца. Ты пожалеешь, что выбрался из… псих…
Глаза закрылись сами собой. Непонятная усталость, вроде и спала долго, а всё равно веки поднять невозможно. И снова противный писк аппаратуры…
Кейн
Она очнулась.
Бог мой, не знал, что можно так радоваться.
Бледная, осунувшаяся, из глаз блеск пропал. Три дня комы… думал, с ума сойду. Врач!
— В-воды.
Сухой скрипучий голос, так не похожий на её обычный и бледная, трясущаяся рука с прожилками вен. Пока она пила, я думал о том, что нужно позвонить её матери. Мелания голос потеряла от переживаний.
Я хотел сесть рядом и ободрить, но заметил седую прядь у левого виска.
— Кейн? — Звук её голоса оглушил, а я смотрел и не мог поверить: эта девочка была беременна от меня, носила моего ребёнка. А сейчас она лежит абсолютно беспомощная с безобразным шрамом на животе и седой прядью. — Что случилось?
— Ты была ранена в живот. — Я отвернулся, возвращая стакан на место. Такое уже было, несколько лет назад.
— Почему ты не смотришь на меня? — спросила Лиза, а когда её холодные пальцы коснулись моих — я трусливо отдёрнул руку.
Не могу. Не сейчас.
— Позову врача, — бросил я не глядя и вышел из палаты.
Найдя в ординаторской оперировавшего её хирурга, я удостоверился, что она в безопасности и поехал домой. Перед тем как поеду в её поместье, мне нужно привести себя в порядок.
На выходе из больницы зазвонил телефон. Он неприятно вибрировал в заднем кармане джинсов.
— Да. — Сев на стоящую рядом скамейку, я откинулся на спинку, смотря в пасмурное небо.
— Ты был прав, — раздался напряжённый голос Джем. — Протекторы шин совпали.
Сонность пропала сразу.
— Сука, — рыкнул я. — Убью.
— Нельзя, Кейн. Я уже здесь, так что давай мухой. Я прикрою, если что.
Запрыгнув в машину, я наплевал на сутки без сна и поехал к имению Коулманов. Я выбью дурь из этой идиотки!
Перед закрытыми воротами ждала Джем. Облокотившись на капот, она рылась в телефоне и, едва заметив мою машину, приготовилась:
— Кейн, там вся семья.
— Плевать я хотел. — Я заглушил мотор и вылез на улицу. — Ты вызвала копов?
— Ещё нет, нам нужно добиться её признания. Пока она молчит, мы ничего не сможем сделать.
— Ладно.
Нажав кнопку вызова, я прочистил глотку и повернулся.
— Лиза была беременна.
— А ты уверен, что это был твой ребёнок, Кейн? — Подруга хлопнула по плечу. — В конце концов, вы женаты совсем ничего.
— Уверен. Из-за большой кровопотери её сейчас положили под капельницы. Если всё будет нормально, то выпишут через две недели.
В динамике щёлкнуло:
— Слушаю.
— Кейн МакАлистер, я приехал к Дениз.
— Кто с вами? — Камера повернулась в сторону замолчавшей Джем.
— Детектив Джейми Уорд.
— По какому вопросу?
— Это личное.
— Прошу прощения, но я не могу вас впустить, пока вы не назовёте цель визита. — Охранник был неумолим.
— Хорошо. Детектив Уорд расследует покушение на мою жену. Дениз нужна нам как свидетельница, возможно, она видела преступника.
— Подождите минутку.
Динамик снова заглох. Через несколько минут, связь возобновилась.
— Проезжайте. Вас примет хозяин.
Сев по машинам, мы въехали в беззвучно открывшиеся ворота. Дорога лежала через большой парк, так что мы потратили ещё десять минут на то, чтобы доехать.
У особняка нас встречали дворецкий и охранник. Джем тихо подошла ко мне и шепнула:
— Это что?
— Коулманы традиционная семья, — шепнул я в ответ.
— У нас рабство давно отменили, о каких традициях ты говоришь? — обалдело спросила она.
— В прислугах у них только афроамериканцы.
— Ты ещё скажи, что у них плантации есть, где эти несчастные за гроши вкалывают.
— Плантации табака и чая есть, — кивнул я под настороженный взгляд охранника и невозмутимый дворецкого. — Но получают там не гроши, иначе, их давно бы засудили.
— Охренеть, — выдавила Джем и пошла следом.
— Хозяин ждёт вас. — Вытянулся пожилой дворецкий.
— Дениз и Мэттью дома? — Мы шагнули в дом и остановились, ожидая, когда слуга подойдёт.
— Молодая госпожа обедает с подругами, а господин на переговорах.
— Вот как, — хмыкнул я под нос. — Мэттью никак за голову взялся?
— Младший господин всегда при своей голове, — невозмутимо ответил дворецкий и повёл нас коридорами утопающего в золоте дома.
Перед кабинетом мы ненадолго замерли. Постучав, дворецкий дождался одобрения хозяина и распахнул перед нами дверь.
— Кейн, сколько лет, сколько зим, — радостно улыбнулся отец Дениз, не вставая с кресла.
— Добрый день, Кристофер. Это моя подруга, детектив Джейми Уорд.
— Красавица. — В глазах старшего Коулмана мелькнула сталь. А как же, он до сих пор не простил мне разрыва помолвки. — Так что привело тебя в мой дом?
Напускное радушие не смогло меня обмануть. Кристофер Коуман был жесток, беспощаден и пёр словно танк — напролом, ломая тех, чья жизнь не стоила для него и гроша ломанного. Когда-то он почти сломал меня.
Но почти волшебное слово. Оно даёт некую надежду и опору.
— Мне нужна Дениз.
— Зачем? — Коулман щелчком подозвал слугу и взял стакан с бренди.
— Ты наверняка слышал о моей женитьбе, — начал я осторожно.
— Ах да, та девочка. Непутёвая и абсолютно не подходящая тебе по статусу. Зато красавица, — ухмыльнулся подонок.
— Моя жена — прекрасная женщина. — Я сжал руки и расслабился. — Но сейчас, эта прекрасная женщина лежит в больнице, а три дня назад из её живота вытащили пулю двадцать второго калибра.
— Мне очень жаль, — равнодушно ответил Кристофер. — А причём тут моя дочь?
— Рядом с домом Элизабет нашли следы шин. Протектор совпал с шинами машины Дениз.
— Да брось, тебе ли не знать, что это не повод думать…
— О, нет. Тут ты ошибаешься. Это повод. Для машины Дениз колёса делаются под заказ. Такой протектор столь редок, что сомневаться не приходиться. Так что, я могу увидеть её?
— Нет. — Пустой стакан вернулся в руки слуги, затянутые в белые перчатки. — Ордер и официальный представитель власти. На этом наш разговор закончен.
Коулман поднялся, слегка прихрамывая на правую ногу — старое ранение. Даже с его миллионами исправить подобные огрехи хирургии уже невозможно. А он сдал. Светлые волосы выбелило сединой, круглое лицо покрыли морщины. И несмотря на первое впечатление, он давил.
— Кристофер, ты же помнишь какую услугу я тебе оказал несколько лет назад, да? Тогда Дениз осталась дома, а ведь могла отправиться в психушку.
Замерев у окна, словно хищник, почуявший добычу, Коулман повернулся:
— Шантаж? — Белесые брови взлетели вверх.
— Да как бы я посмел, — ухмыльнулся я напрягаясь. Сейчас он или сдастся, или начнёт прессовать.
— Ты так не любишь мою дочь?
— Просто люблю свою жену. — Я вытащил щелчком сигарету и прикурил.
Раскатистый смех Коулмана всполошил слуг. Но повиновавшись мимолётному взгляду, они остались на своих местах, недовольно поджимая губы.
— Ты не умеешь любить, мой дорогой друг. Впрочем, как и все из нашего круга. Любовь — непозволительная роскошь для таких как мы, потому что те, кто завладевает нашими сердцами становятся нашей слабостью, а иногда и ядом.
— Не суди по себе, — отрезал я. — Если Дениз невиновна, пусть придёт и скажет об этом. В противном случае, о той некрасивой истории станет известно.
— Угроза не лучший помощник в разговоре со мной, сынок, — холодно отрезал Кристофер и жестом подозвал слугу. — Скажи мисс, что её ждёт отец.
— Да, господин. — Склонился юноша, у которого пух над губой едва пробился.
— Если Дениз признается, что виновна — я сам с ней разберусь. Это моё условие.
— Хорошо, — сдался я.
Всё это время Джем сидела молча, лишь иногда задерживая взгляд то на мне, то на хозяине дома.
Когда в дверь просунулась голова бывшей гончей, я едва сдержался, чтобы не свернуть ей шею без суда и следствия.
— Отец? Ты звал? — пошатываясь, Дениз скользнула в кабинет. — Ты редко меня зо… вёшь. — Тут она заметила нас.
С большим удовольствием, я смотрел как интерес сменяется ужасом на её лице. Эмоции ей редко когда удавалось скрыть.
— Т-ты? Что ты здесь делаешь, Кейн? И она? — Дрожащий палец ткнулся в сторону Джем.
— Я знаю, что это ты стреляла, Дениз, — начал я.
— Стреляла? — Паника промелькнула в её голосе, но заразе удалось с ней справиться. — Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Да что ты?.. Ну так я напомню. Три дня назад, после того, как мы с Лизой вернулись из небольшого похода к водопадам, ты выстрелила в мою жену из пистолета двадцать второго калибра. Пуля попала в живот. Лиза едва не умерла от потери крови и сейчас лежит в реанимации.
— Туда ей и дорога, — злобно отозвалась эта курица. — Значит, не мне одной эта тварь не нравится!
— Лиза потеряла ребёнка, Дениз, — продолжил я. — Моего ребёнка. Ты понимаешь, что это значит? Не так ли?
— Я… нет. — Она закрылась руками и сжала пальцами плечи. — Я не понимаю, о чём ты говоришь.
Её глаза бегали, она отвернулась и вздрогнула, когда я подошёл. Коулман кашлянул, но промолчал, оставаясь в тени тяжёлых оконных портьер.
— Ты убийца, Дениз. По твоей вине умер маленький человек. Ребёнок. Ты детоубийца… — вкрадчиво шептал я, подходя всё ближе.
— Нет, — замотала она головой. — Я не убийца. Я никого не убивала…
— Убила. Мой сын или дочь уже никогда не родится, не сможет сделать первый шаг и не подарит мне свой смех. Ты лишила меня семьи.
— Нет…
— Этот кошмар будет преследовать тебя всю жизнь. Ты ведь поэтому так надралась, что даже стоять без опоры не можешь?
— Замолчи, — выдавила Дениз помертвевшими губами.
— Ты оставила следы, когда убегала.
— Нет-нет. — Она вскинула голову с лихорадочно блестевшими глазами. — Я выбросила пистолет…
— Идиотка, — простонал Кристофер.
— Что? — Дениз посмотрела на отца и испугалась. — Пап, нет. Он всё врёт. Это была не я!
— Ты только что сама призналась, — отмахнулся от неё Коулман и прошёл к письменному столу.
— Нет, папа! — Она больше не обращала на нас внимания. — Они никогда не докажут!
— Ошибаешься, — вставила слово Джем, показывая работающий диктофон. — Во-первых, на дороге остались следы шин от твоей машины, а во-вторых, ты только что призналась в том, что выбросила пистолет. Этого хватит, чтобы отправить тебя в участок. Копы умеют разговаривать с такими, как ты.
— Нет, — выдохнула Дениз, бросаясь к отцу и хватая его за руку. — Папа, прошу не дай им меня посадить! Папа!
— Кейн. — Коулман вырвал руку и вздохнул. — Мы договорились, что я сам разберусь с дочерью.
— Да. — Я встал рядом с Джем, стряхивая невидимую пыль. — Я жду соразмерности наказания, Кристофер. Если Дениз когда-либо появится в свете, эта запись отправится в участок.
— Нет! — закричала не своим голосом, вмиг растерявшая всю уверенность, паскуда. — Папа не отсылай меня, только не ссылка, умоляю… — Она упала на колени, размазывая сопли и слёзы по лицу.
— Я не позволю тебе опозорить нашу семью, Дениз, — громыхнул Коулман. — Попытка убийства и твоё признание последняя капля. Я более не намерен терпеть твои выходки.
— Но компания. — Ухватилась она за соломинку. — Ты хотел оставить её мне.
— Твой брат, наконец, взялся за ум, — усмехнулся её отец. — Мэттью станет моим преемником.
— Нет…
Новый виток воплей и слёз я не стал слушать. Потянув Джем за собой, ещё раз напомнил Кристоферу о том, что будет с его именем, если Дениз появится в США.
Когда мы сели в машины, она опустила стекло и нахмурилась.
— Всё же стоило отправить её за решётку.
— Нет. — Я устало облокотился на руль и завёл двигатель. — У этой семьи свой штат адвокатов, её бы выпустили через несколько часов и замяли дело. Вся жизнь Дениз сосредоточена в друзьях и вечеринках. Если лишить её этого, это послужит большим наказанием, чем недолгий допрос.
— Понятно, а о каком происшествии ты говорил, когда угрожал Коулману?
— Несколько лет назад Дениз сделала калекой свою подругу, которая была так опрометчива, что призналась ей в том, что любит меня.
— Бог мой, — выдохнула Джем и завела машину. — Она чудовище.
— Она стала такой из-за меня, — процедил я сквозь зубы и утопил педаль в пол. — Я поеду домой, приведу себя в порядок и вернусь в больницу. Спасибо за помощь.
— Да не за что, — отмахнулась подруга. — Передавай жене привет. Мне жаль, — добавила она уже тише и поехала вперёд.
— Да уж, — цыкнул я, выворачивая со двора. — А уж мне-то как жаль.
В конце декабря мы впервые вышли в свет как пара. Благотворительный бал, устроенный Марго Майерс, собрал все сливки общества. Полученные на вечере деньги должны были пойти на помощь беженцам, потерявшим всё во время Гражданских войн.
— Почему ты не смотришь на меня? — Я хотела взять его за руку, но он отдёрнул её как ошпаренный.
— Позову врача, — резко сказал Кейн и практически вылетел из палаты.
Стало обидно. Через несколько секунд в палату вошёл доктор и медсестра. Врач был молод, лет тридцати пяти, может. Симпатичный. Тёмная кожа резко контрастировала со светло-голубыми глазами. Пухлый рот улыбался, когда он довольный присел на краешек кровати.
— Ох, и напугали вы меня, Элизабет.
— Чем же? — хрипло спросила я, ища глазами Кейна, но того даже за пределами палаты не было.
— У вас дважды останавливалось сердце. А ваш муж едва не убил, медливший, по его мнению, персонал больницы.
— Что со мной? — Как-то не вязалась реакция Кейна с его отстранением сейчас.
Не нравилось мне это.
— Всё хорошо, Элизабет. — Врач проверил капельницу и улыбнулся. — Вы выжили и это главное.
— Доктор, вы чего-то не договариваете? — удивлённо спросила я поворачиваясь. — Что происходит? Я калека?
— Нет, конечно же, нет, — поспешил он заверить. — Вы молоды и ваш организм справится с этим. К сожалению, пуля прошла со смещением, нам не удалось спасти плод.
— К-какой плод? — замерев от ужаса, промямлила я. — Доктор, какой плод?!
— Вы не знали? — Он приспустил очки и протёр их краем халата. — Вы были беременны, Элизабет. Две-три недели, срок маленький, так что вы можете сильно не переживать.
— Беременна, — эхом отозвалась я, откидывая голову назад. — Вы говорили об этом мужу?
— Да. Он первый узнал обо всём, что с вами произошло.
— Ясно. Как долго мне нужно здесь находиться?
— В целом, вы весьма неплохо справляетесь, так что, недели через две можно будет выписываться. — Улыбнулся Тревор Филипс, как подсказал мне бейдж.
— Спасибо. Я бы хотела поспать, доктор.
— Конечно, конечно. — Он суетливо подскочил с постели и уже в дверях обернулся. — Миссис МакАлистер, вам очень повезло, что муж среагировал так быстро. Промедли он хотя бы на несколько минут, вы могли умереть от потери крови.
Кивнув, я отвернулась. В моей палате было окно и так кстати раздвинутые занавески. Следя за одинокой птицей, планирующей над позолотившимся деревом, я прикрыла глаза и сглотнула ком. Я носила ребёнка. Его ребёнка.
Сомнений в отцовстве быть не могло. До той ночи в клубе у меня не было секса почти полгода. Почему он так реагирует? Не смотрел на меня совсем, как будто неприятно. Наверное, Кейн не хотел детей.
Ну и ладно. Всё к лучшему, в любом случае, мы не были готовы к такому повороту. А вот кто в меня стрелял? Наверняка Борис. Эта сволочь решила после Ромы взяться за меня?
Ничего. Я откинула голову на подушку. Ничего. Подожди немного, скотина. Я тебе за всё отвечу. И за маму, и за отца. Ты пожалеешь, что выбрался из… псих…
Глаза закрылись сами собой. Непонятная усталость, вроде и спала долго, а всё равно веки поднять невозможно. И снова противный писк аппаратуры…
Кейн
Она очнулась.
Бог мой, не знал, что можно так радоваться.
Бледная, осунувшаяся, из глаз блеск пропал. Три дня комы… думал, с ума сойду. Врач!
— В-воды.
Сухой скрипучий голос, так не похожий на её обычный и бледная, трясущаяся рука с прожилками вен. Пока она пила, я думал о том, что нужно позвонить её матери. Мелания голос потеряла от переживаний.
Я хотел сесть рядом и ободрить, но заметил седую прядь у левого виска.
— Кейн? — Звук её голоса оглушил, а я смотрел и не мог поверить: эта девочка была беременна от меня, носила моего ребёнка. А сейчас она лежит абсолютно беспомощная с безобразным шрамом на животе и седой прядью. — Что случилось?
— Ты была ранена в живот. — Я отвернулся, возвращая стакан на место. Такое уже было, несколько лет назад.
— Почему ты не смотришь на меня? — спросила Лиза, а когда её холодные пальцы коснулись моих — я трусливо отдёрнул руку.
Не могу. Не сейчас.
— Позову врача, — бросил я не глядя и вышел из палаты.
Найдя в ординаторской оперировавшего её хирурга, я удостоверился, что она в безопасности и поехал домой. Перед тем как поеду в её поместье, мне нужно привести себя в порядок.
На выходе из больницы зазвонил телефон. Он неприятно вибрировал в заднем кармане джинсов.
— Да. — Сев на стоящую рядом скамейку, я откинулся на спинку, смотря в пасмурное небо.
— Ты был прав, — раздался напряжённый голос Джем. — Протекторы шин совпали.
Сонность пропала сразу.
— Сука, — рыкнул я. — Убью.
— Нельзя, Кейн. Я уже здесь, так что давай мухой. Я прикрою, если что.
Запрыгнув в машину, я наплевал на сутки без сна и поехал к имению Коулманов. Я выбью дурь из этой идиотки!
***
Перед закрытыми воротами ждала Джем. Облокотившись на капот, она рылась в телефоне и, едва заметив мою машину, приготовилась:
— Кейн, там вся семья.
— Плевать я хотел. — Я заглушил мотор и вылез на улицу. — Ты вызвала копов?
— Ещё нет, нам нужно добиться её признания. Пока она молчит, мы ничего не сможем сделать.
— Ладно.
Нажав кнопку вызова, я прочистил глотку и повернулся.
— Лиза была беременна.
— А ты уверен, что это был твой ребёнок, Кейн? — Подруга хлопнула по плечу. — В конце концов, вы женаты совсем ничего.
— Уверен. Из-за большой кровопотери её сейчас положили под капельницы. Если всё будет нормально, то выпишут через две недели.
В динамике щёлкнуло:
— Слушаю.
— Кейн МакАлистер, я приехал к Дениз.
— Кто с вами? — Камера повернулась в сторону замолчавшей Джем.
— Детектив Джейми Уорд.
— По какому вопросу?
— Это личное.
— Прошу прощения, но я не могу вас впустить, пока вы не назовёте цель визита. — Охранник был неумолим.
— Хорошо. Детектив Уорд расследует покушение на мою жену. Дениз нужна нам как свидетельница, возможно, она видела преступника.
— Подождите минутку.
Динамик снова заглох. Через несколько минут, связь возобновилась.
— Проезжайте. Вас примет хозяин.
Сев по машинам, мы въехали в беззвучно открывшиеся ворота. Дорога лежала через большой парк, так что мы потратили ещё десять минут на то, чтобы доехать.
У особняка нас встречали дворецкий и охранник. Джем тихо подошла ко мне и шепнула:
— Это что?
— Коулманы традиционная семья, — шепнул я в ответ.
— У нас рабство давно отменили, о каких традициях ты говоришь? — обалдело спросила она.
— В прислугах у них только афроамериканцы.
— Ты ещё скажи, что у них плантации есть, где эти несчастные за гроши вкалывают.
— Плантации табака и чая есть, — кивнул я под настороженный взгляд охранника и невозмутимый дворецкого. — Но получают там не гроши, иначе, их давно бы засудили.
— Охренеть, — выдавила Джем и пошла следом.
— Хозяин ждёт вас. — Вытянулся пожилой дворецкий.
— Дениз и Мэттью дома? — Мы шагнули в дом и остановились, ожидая, когда слуга подойдёт.
— Молодая госпожа обедает с подругами, а господин на переговорах.
— Вот как, — хмыкнул я под нос. — Мэттью никак за голову взялся?
— Младший господин всегда при своей голове, — невозмутимо ответил дворецкий и повёл нас коридорами утопающего в золоте дома.
Перед кабинетом мы ненадолго замерли. Постучав, дворецкий дождался одобрения хозяина и распахнул перед нами дверь.
— Кейн, сколько лет, сколько зим, — радостно улыбнулся отец Дениз, не вставая с кресла.
— Добрый день, Кристофер. Это моя подруга, детектив Джейми Уорд.
— Красавица. — В глазах старшего Коулмана мелькнула сталь. А как же, он до сих пор не простил мне разрыва помолвки. — Так что привело тебя в мой дом?
Напускное радушие не смогло меня обмануть. Кристофер Коуман был жесток, беспощаден и пёр словно танк — напролом, ломая тех, чья жизнь не стоила для него и гроша ломанного. Когда-то он почти сломал меня.
Но почти волшебное слово. Оно даёт некую надежду и опору.
— Мне нужна Дениз.
— Зачем? — Коулман щелчком подозвал слугу и взял стакан с бренди.
— Ты наверняка слышал о моей женитьбе, — начал я осторожно.
— Ах да, та девочка. Непутёвая и абсолютно не подходящая тебе по статусу. Зато красавица, — ухмыльнулся подонок.
— Моя жена — прекрасная женщина. — Я сжал руки и расслабился. — Но сейчас, эта прекрасная женщина лежит в больнице, а три дня назад из её живота вытащили пулю двадцать второго калибра.
— Мне очень жаль, — равнодушно ответил Кристофер. — А причём тут моя дочь?
— Рядом с домом Элизабет нашли следы шин. Протектор совпал с шинами машины Дениз.
— Да брось, тебе ли не знать, что это не повод думать…
— О, нет. Тут ты ошибаешься. Это повод. Для машины Дениз колёса делаются под заказ. Такой протектор столь редок, что сомневаться не приходиться. Так что, я могу увидеть её?
— Нет. — Пустой стакан вернулся в руки слуги, затянутые в белые перчатки. — Ордер и официальный представитель власти. На этом наш разговор закончен.
Коулман поднялся, слегка прихрамывая на правую ногу — старое ранение. Даже с его миллионами исправить подобные огрехи хирургии уже невозможно. А он сдал. Светлые волосы выбелило сединой, круглое лицо покрыли морщины. И несмотря на первое впечатление, он давил.
— Кристофер, ты же помнишь какую услугу я тебе оказал несколько лет назад, да? Тогда Дениз осталась дома, а ведь могла отправиться в психушку.
Замерев у окна, словно хищник, почуявший добычу, Коулман повернулся:
— Шантаж? — Белесые брови взлетели вверх.
— Да как бы я посмел, — ухмыльнулся я напрягаясь. Сейчас он или сдастся, или начнёт прессовать.
— Ты так не любишь мою дочь?
— Просто люблю свою жену. — Я вытащил щелчком сигарету и прикурил.
Раскатистый смех Коулмана всполошил слуг. Но повиновавшись мимолётному взгляду, они остались на своих местах, недовольно поджимая губы.
— Ты не умеешь любить, мой дорогой друг. Впрочем, как и все из нашего круга. Любовь — непозволительная роскошь для таких как мы, потому что те, кто завладевает нашими сердцами становятся нашей слабостью, а иногда и ядом.
— Не суди по себе, — отрезал я. — Если Дениз невиновна, пусть придёт и скажет об этом. В противном случае, о той некрасивой истории станет известно.
— Угроза не лучший помощник в разговоре со мной, сынок, — холодно отрезал Кристофер и жестом подозвал слугу. — Скажи мисс, что её ждёт отец.
— Да, господин. — Склонился юноша, у которого пух над губой едва пробился.
— Если Дениз признается, что виновна — я сам с ней разберусь. Это моё условие.
— Хорошо, — сдался я.
Всё это время Джем сидела молча, лишь иногда задерживая взгляд то на мне, то на хозяине дома.
Когда в дверь просунулась голова бывшей гончей, я едва сдержался, чтобы не свернуть ей шею без суда и следствия.
— Отец? Ты звал? — пошатываясь, Дениз скользнула в кабинет. — Ты редко меня зо… вёшь. — Тут она заметила нас.
С большим удовольствием, я смотрел как интерес сменяется ужасом на её лице. Эмоции ей редко когда удавалось скрыть.
— Т-ты? Что ты здесь делаешь, Кейн? И она? — Дрожащий палец ткнулся в сторону Джем.
— Я знаю, что это ты стреляла, Дениз, — начал я.
— Стреляла? — Паника промелькнула в её голосе, но заразе удалось с ней справиться. — Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Да что ты?.. Ну так я напомню. Три дня назад, после того, как мы с Лизой вернулись из небольшого похода к водопадам, ты выстрелила в мою жену из пистолета двадцать второго калибра. Пуля попала в живот. Лиза едва не умерла от потери крови и сейчас лежит в реанимации.
— Туда ей и дорога, — злобно отозвалась эта курица. — Значит, не мне одной эта тварь не нравится!
— Лиза потеряла ребёнка, Дениз, — продолжил я. — Моего ребёнка. Ты понимаешь, что это значит? Не так ли?
— Я… нет. — Она закрылась руками и сжала пальцами плечи. — Я не понимаю, о чём ты говоришь.
Её глаза бегали, она отвернулась и вздрогнула, когда я подошёл. Коулман кашлянул, но промолчал, оставаясь в тени тяжёлых оконных портьер.
— Ты убийца, Дениз. По твоей вине умер маленький человек. Ребёнок. Ты детоубийца… — вкрадчиво шептал я, подходя всё ближе.
— Нет, — замотала она головой. — Я не убийца. Я никого не убивала…
— Убила. Мой сын или дочь уже никогда не родится, не сможет сделать первый шаг и не подарит мне свой смех. Ты лишила меня семьи.
— Нет…
— Этот кошмар будет преследовать тебя всю жизнь. Ты ведь поэтому так надралась, что даже стоять без опоры не можешь?
— Замолчи, — выдавила Дениз помертвевшими губами.
— Ты оставила следы, когда убегала.
— Нет-нет. — Она вскинула голову с лихорадочно блестевшими глазами. — Я выбросила пистолет…
— Идиотка, — простонал Кристофер.
— Что? — Дениз посмотрела на отца и испугалась. — Пап, нет. Он всё врёт. Это была не я!
— Ты только что сама призналась, — отмахнулся от неё Коулман и прошёл к письменному столу.
— Нет, папа! — Она больше не обращала на нас внимания. — Они никогда не докажут!
— Ошибаешься, — вставила слово Джем, показывая работающий диктофон. — Во-первых, на дороге остались следы шин от твоей машины, а во-вторых, ты только что призналась в том, что выбросила пистолет. Этого хватит, чтобы отправить тебя в участок. Копы умеют разговаривать с такими, как ты.
— Нет, — выдохнула Дениз, бросаясь к отцу и хватая его за руку. — Папа, прошу не дай им меня посадить! Папа!
— Кейн. — Коулман вырвал руку и вздохнул. — Мы договорились, что я сам разберусь с дочерью.
— Да. — Я встал рядом с Джем, стряхивая невидимую пыль. — Я жду соразмерности наказания, Кристофер. Если Дениз когда-либо появится в свете, эта запись отправится в участок.
— Нет! — закричала не своим голосом, вмиг растерявшая всю уверенность, паскуда. — Папа не отсылай меня, только не ссылка, умоляю… — Она упала на колени, размазывая сопли и слёзы по лицу.
— Я не позволю тебе опозорить нашу семью, Дениз, — громыхнул Коулман. — Попытка убийства и твоё признание последняя капля. Я более не намерен терпеть твои выходки.
— Но компания. — Ухватилась она за соломинку. — Ты хотел оставить её мне.
— Твой брат, наконец, взялся за ум, — усмехнулся её отец. — Мэттью станет моим преемником.
— Нет…
Новый виток воплей и слёз я не стал слушать. Потянув Джем за собой, ещё раз напомнил Кристоферу о том, что будет с его именем, если Дениз появится в США.
Когда мы сели в машины, она опустила стекло и нахмурилась.
— Всё же стоило отправить её за решётку.
— Нет. — Я устало облокотился на руль и завёл двигатель. — У этой семьи свой штат адвокатов, её бы выпустили через несколько часов и замяли дело. Вся жизнь Дениз сосредоточена в друзьях и вечеринках. Если лишить её этого, это послужит большим наказанием, чем недолгий допрос.
— Понятно, а о каком происшествии ты говорил, когда угрожал Коулману?
— Несколько лет назад Дениз сделала калекой свою подругу, которая была так опрометчива, что призналась ей в том, что любит меня.
— Бог мой, — выдохнула Джем и завела машину. — Она чудовище.
— Она стала такой из-за меня, — процедил я сквозь зубы и утопил педаль в пол. — Я поеду домой, приведу себя в порядок и вернусь в больницу. Спасибо за помощь.
— Да не за что, — отмахнулась подруга. — Передавай жене привет. Мне жаль, — добавила она уже тише и поехала вперёд.
— Да уж, — цыкнул я, выворачивая со двора. — А уж мне-то как жаль.
Глава 22
В конце декабря мы впервые вышли в свет как пара. Благотворительный бал, устроенный Марго Майерс, собрал все сливки общества. Полученные на вечере деньги должны были пойти на помощь беженцам, потерявшим всё во время Гражданских войн.
