По крайней мере, для тела. Душа всё же была не на месте. Сколько же должно пройти времени, чтобы случайный секс стёрся из памяти? Или это всё из-за того, что я переспала с другом своего сына? Или по причине долгого отсутствия сексуального удовлетворения? Так сказать, требования тела удовлетворены были несвоевременно?
Вздохнув, я прошествовала к окну, чтобы полюбоваться красотами столицы, так отличной от нашего непримечательного городка. Может сие удовольствие поможет отвлечься и перестать вспоминать о том, что нельзя держать так близко к себе. Глазам открылась прекрасная ночная панорама. Ночью этот город становится великолепен, просто сказочно красив. И таким он мне нравится даже больше, чем при свете дня. Он, будто бы, сбрасывает с себя дневную серость, и надевает мой любимый чёрный цвет, на фоне которого ярко светится в дали крошечный огонёк. Возможно он и не один, среди множества прочих, но мне так приятно думать, что так и есть, как мне представляется. Что, если бы моё единственный смог бы посмотреть в эту ночь, то увидел бы лишь этот яркий огонёк, что путеводной звездой сияет среди мглы. На улицах почти никого нет, тихо, спокойно, свет фонарей. Но он не слепящий, а какой-то успокаивающий, мирный. На встречу трепетному взору рвутся так же и многочисленные неоновые вывески, поток автомобильных фар, дорожки, освещенные луной — жизнь начинается. Прямо чувствуешь, как напитываешься этим рассеянным светом, прорывающимся сквозь ночную синь. Вот в чём жизнь. И сразу хочется закружиться по комнате, поддаваясь очарованию города. Погасить свет и слиться с окружающей обстановкой.
Я уже приготовилась повторить всё то, что ярко нарисовалось в моей голове, как в дверь номера настойчиво постучались. Я нахмурилась и бросила в ту сторону напряжённый взгляд. Кому так срочно понадобилось со мной пообщаться? Здесь я знала лишь одного старичка, что приезжал на прошлый семинар, и с которым мы жили в соседних номерах. Но сегодня мы лишь кивнули друг другу в знак приветствия. Горничная? Тоже весьма сомнительно.
Пожав плечами, я поправила на себе махровый халат, и пошла открывать. На пороге стоял мой новый и не очень приятный знакомый — Михаил. Выглядел он всё так же, видимо так и не побывав ещё в своём номере. Признаться, мне не очень хотелось начинать, либо продолжать, знакомство, поэтому я надела на себя свою самую суровую маску, выказав полное отсутствие желания общаться.
— Что вам нужно? — сухо осведомилась я, прикрываясь дверью, дабы было видно лишь моё лицо. Ни к чему ему лицезреть меня после душа.
— Анастасия, вы так прекрасны в этом полотенце на голове, — улыбнулся тот, и его рука уверенно ухватилась за дверь с явным намерением толкнуть последнюю и войти.
— Простите, но мне кажется, что мы с вами не знакомились. И уж тем более я не намерена впускать незнакомого мне мужчину в свой номер. Если вы хотите развлечься, то поищите себе девушку лёгкого поведения, а меня оставьте в покое.
Сказав всё это, я попыталась захлопнуть дверь, но не тут то было — Михаил вставил между дверью и косяком свой начищенный ботинок. На лице его всё так же блуждала заигрывающая улыбка. Которая, стоит признать, несколько будоражила. Я зло посмотрела на него, двумя руками ухватившись за ручку двери и наваливаясь всем своим, — и не малым, надо признать, — весом на дверное полотно. Пусть, я могла сделать ему больно, но видеть его в одной комнате с собой категорически была против.
— Послушайте, да разве так себя ведут приличные девушки? — в свою очередь поднапрягся нахал, толкая дверь в обратную сторону.
— Да, это вы наглеете, — гневно бросила я, чувствуя, как полотенце начинает разматываться. Нужно было кончать с этим спектаклем. — Если вы сейчас же не прекратите пытаться проникнуть ко мне в номер, я закричу.
— Я уйду, — лукаво ухмыльнулся тот, чуть ослабляя напор. — Только вы пообещайте мне, прекрасная Анастасия, что позавтракаете завтра со мной в девять тридцать.
— Ничего я обещать не буду, — огрызнулась я, подхватывая свалившееся полотенце.
— Тогда я вас не оставлю, — Михаил воспользовался секундной передышкой и ввалился-таки в мой номер.
Я практически не успела среагировать, яростно смахивая влажные пряди с лица, и отправляя их за спину. Тот же не стал теряться, приблизившись ко мне вплотную и обняв за талию. Я опешила от его наглости, застыв статуей. Ну, просто не реальная какая-то ситуация. То у меня ни единого кавалера на протяжении последних двух лет, то тут за минувшие пару дней аж два. Что-то тут было не так. Но копаться в своей голове и подбирать доводы было сейчас совершенно не к месту, посему я решила прореагировать на неподобающее поведение этого знакомца.
— Уберите свои руки! — приходя в себя, и начав отпихивать наглеца, закричала я.
— Вы прямо тигрица, — усмехнулся мужчина, но всё же выпустил меня из своих навязчивых объятий.
— Я вызываю охрану, — сверкая яростным взглядом, я протопала к телефону. — Если вы не уберётесь по-хорошему, то у вас будут проблемы.
— Я жду вас на завтрак, — упрямо проговорил Михаил. — В девять тридцать внизу. Не опаздывайте.
И он ушёл. Я же осталась в номере в компании гнева и недоумения. Я никак не могла взять в толк, зачем себя так вести?
На следующее утро после неприятного инцидента я проснулась рано. Сама, без будильника. Такое со мной случалось редко, если не сказать, что вообще не случалось. Я люблю спать. Это моё хобби. У кого какое, а у меня валяться в кроватке и смотреть красочные сны. Ведь они гораздо интереснее, нежели моя жизнь. Да и вообще, если не спать, то как можно работать? Организм просто не справляется от перегрузки. Так что я при любой малейшей возможности ныряю в царство Морфея и предаюсь сладостной неге, из которой меня может вырвать разве что конец света.
В общем, при таком раскладе проснуться в семь тридцать пять утра — это что-то неестественное моему организму. Я заволновалась, вглядываясь в светящиеся циферки электронных часов на тумбочке у кровати. Может сие не спроста? Снова эта злосчастная цифра, от коей мне уже никуда не деться. Мне тридцать пять, и я проснулась в тридцать пять минут восьмого. Или это разновидность паранойи такая?
Завалившись обратно на подушки, я закрыла глаза, подумывая над тем, чтобы заснуть обратно. Но ничего не выходило — глаза непостижимым образом желали быть открытыми. Ещё одна странность моего организма. Обычно, разлепить глаза со сна я не могу долгое время, почему и крашусь в основном на работе. А как иначе, если по-другому будет коряво и совершенно безобразно. Меня аж затрясло с легонца. Все волнения, что предшествовали засыпанию, вернулись вновь. Лежать в том же положении стало неудобно, да и вообще хотелось уже вернуть себе расположение духа, а лёжа не получалось.
Принимая прохладный душ, прокручивала в мыслях произошедшие события последних дней, и не находила успокоения. Срочно нужно было сделать что-то такое, чтобы перестать корить себя за содеянное. Что-то такое, что поможет забыть, сделав сей инцидент незначительным. Только вот, что сделать, чтобы такой красочный момент жизненного пути был стёрт? Да, вечером я отгоняла прочь мысли о Владе, но поняла, что порыться в этом грязном бельишке всё равно придётся, так зачем откладывать неизбежное.
Я уже почти не чувствовала своего тела, а зуб на зуб не попадал, такой холодной пришлось сделать воду для ясности ума, но решение так и не приходило. Отчего возвращаться после такого позорного бегства становилось лишь труднее, порождая крамольные мысли — а не остаться ли в Москве насовсем. Открыть филиал, а позже забрать сыночка сюда. Конечно же, это всё было лишь глупым мечтанием. Пробиться рядовой фирме в столицу, всё равно, что лезть со своим уставом в чужой монастырь. Да, и не хотелось мне так кардинально менять свою жизнь. Сыну, впрочем, могло и понравиться такое предложение. И, может быть, я в будущем году и попробую что-то замутить с московскими посредниками. Но сейчас, надо было брать себя в руки и прекращать предаваться унынию.
Закутавшись в махровый халат, я выплыла и ванной, так и не решив своей главной проблемы. А они ведь только множатся. Взять хотя бы этого приставучего Михаила, который поставил себе цель уложить кого-нибудь в постель на этом семинаре, и не гнушается совершенно никакими путями. А ведь, наверняка, у него и жена и дети. И, что ещё важнее, они точно замечательные, при таком-то мерзком муже-отце. Вот, что с таким настырным типом делать? Идти с ним завтракать я определённо не собиралась - сие не приемлемо для меня. Я считаю ниже моего достоинства заводить мимолётные интрижки, особенно с совершенно незнакомым человеком.
И всё же!
Могла ли я воспользоваться компанией этого "господина", чтобы отвлечься от бед, свалившихся на мою непутёвую голову? Что-то в этом было, хоть и полностью противоречило моему внутреннему "Я". Но что-то же необходимо сделать. Что-то категоричное, такое, за что мне потом будет так жгуче стыдно, что прежние смущающие эпизоды просто-напросто сотрутся из памяти. Хорошо, пусть не сотрутся, но точно отойдут на задний план.
В девять двадцать пять я уже стояла в дверях, что отделяли холл от ресторана. Признаться, я волновалась, как школьница, стискивая в пальцах ручки сумки. Словно это было свидание, которого я с нетерпением ждала, что, естественно, было не так. Впрочем, со стороны могло показаться именно так. Глубоко вдохнув, я постаралась максимально взять себя в руки. Негоже какому-то нахалу показывать своё волнение. Он ведь не преминёт им воспользоваться.
Кстати, об этом напористом мужчине. Он сидел за столиком у окна в отдалении от входа. Отличное решение - им никто не помешает, но так же создаётся непринуждённая обстановка, которой можно доверять. Каков! Продуманный - видимо, частенько подобное проворачивает. Тут же возникло настойчивое желание уйти. Не хотелось стать одной из многих, что купились на его слащавый вид, романтический настрой и кружевные речи. Я уже собралась развернуться, как Михаил поднял глаза и мы с ним встретились взглядами. Удирать было поздно, поэтому я расправила плечи, медленным шагом направляясь к нему. Что ж, один ноль в его пользу. Но ещё не известно кто выйдет из этой битвы победителем.
Пока продвигалась по проходу, имела возможность получше рассмотреть наглеца. Раньше-то как0то не до того было. Он до сих пор оставался для меня посторонним, совершенно безликим. Единственное, что отпечаталось за вчерашний день, так то, что он был определённо высок, и на десяток лет старше меня. Хотя, я могла и ошибаться, так как весь его вид говорил о хорошем уходе за собой, посему и возраст мог чуть варьироваться в гораздо большую сторону. Теперь же я могла его подробнее рассмотреть. Мужчина с чёрными или очень тёмными волосами, высокий, статный с крупными кудрями, что были зачёсаны небрежно назад. Интересно, сколько времени он потратил на их укладку? Точно больше, чем я на весь свой незатейливый вид. Я мысленно хмыкнула - такие мужчинки мне никогда не нравились.
Взгляд мой мазнул по лицу Михаила, не хотелось показать заинтересованность им, как объектом воздыхания, чего собственно и не было. Прямой, слегка длинноватый нос, своим кончиком стремясь к носогубной складке. Яркие голубые глаза, обрамлённые густыми тёмными ресницами с искорками насмешки. А что, очень красив чёрт! При чём довольно редкая внешность - сочетание голубых глаз с тёмными кудрями. Не в родстве ли он с итальянцами? Когда мой взгляд опустился до выразительных, чётко очерченных губ, я замерла. Мужчина определённо заметил, как я на него пялилась, и это ему нравилось. О чём свидетельствовала ехидная улыбочка.
Я скривилась, так и не закончив осмотр полностью, чтобы завершить образ собеседника. Теперь придётся доказывать, что я не такая.
— Доброе утро, несравненная Анастасия, — хитро улыбаясь, проговорил Михаил. Я сделала вид, что занята тем, что усаживаюсь поудобнее на стуле.
— Итак, — я развернула салфетку, укладывая ту на коленях, и потянулась за папкой меню. — Что вам нужно? Вы так настаивали на встрече, но боюсь не смогу вам ни в чём помочь.
Мужчина подался чуть вперёд, изучающе осматривая моё утреннее одеяние. Ничего особенного, обычная строгая блузка с бантом на шее и классические чёрные брюки. Он явно остался не доволен, слегка покривив носом. А чего он ожидал? Что я разомлею от одного его вида, не буду спать всю ночь, подбирая сексуальный наряд? Не на ту напал. Пусть я не купаюсь в мужском внимании, но и кидаться на каждого, кто улыбнётся мне, не собираюсь. И если бы не эти тягостные мысли и воспоминания о друге сына, я бы не пришла.
— Вы так жестоки, — печально проговорил Михаил, махнув рукой официанту. Тот появился в мгновение ока, будто только того и ждал. Я вздёрнула бровь, понимая, что этот наглец рисуется передо мной. Только меня такими глупостями не проймёшь. — Что будете кушать, любезная Анастасия?
— Чёрный кофе, — сухо сказала я, едва взглянув в меню. Есть хотелось ужасно, но в такой компании трапезничать не было никакого желания. Решила пока заглушить голод кофе, а уж в обед я наемся до отвала. Чего-чего, а покушать я любила. О чём явственно свидетельствовали лишние килограммы. Ух, как я ненавидела их, и боролась с ними постоянно, но когда одиноко настолько, что хоть вой, пицца или шоколадный тортик — самое лучшее лекарство.
Собеседник тоже что-то там себе заказал, я вслушиваться не стала, решив полностью игнорировать неприятного человека. Хотя я лукавлю, конечно же, он был приятен и даже будоражил что-то во мне, но я не собиралась становиться очередной его лёгкой добычей. А как иначе? Видимо он решил, что я такая вся забитая, одинокая и решил по-быстрому уложить меня в постель. Наверняка, постоянно так развлекается на конференциях и семинарах. Слышала я о подобном не раз. А потом эти дурёхи, напридумав себе сказочных замков и заоблачного счастья, так сильно расшибаются о землю, что надолго впадают в депрессию. По суть они никому не нужны.
— Вы меня совсем не слушаете, — обижено проговорил Михаил, при этом притронувшись к моей руке, что лежала возле стакана с водой. Я дёрнулась, вылетая из своих размышлений, как пробка из бутылки, и, естественно, смахнула тот злополучный стаканчик, расплескав воду по белоснежной скатерти.
— Ох, — смутилась я, принимаясь промакивать воду салфеткой. За суетой я не заметила, как мужчина поднялся со своего места и оказался рядом со мной.
— Простите, — перехватывая мою ладонь, которой я спешила убрать следы своей неуклюжести. — Я не хотел вас напугать. — Он вытянул меня из-за стола, отводя чуть в сторону, и давая убрать со стола официанту.
— Вы не напугали, — быстро отозвалась я, ощущая, какие горячие руки у этого знойного красавца. И за что мне такие мученья? Ведь наверняка это лишь игра. — Только давайте всё же закончим это нелепое представление. — Я высвободила свою руку из его, и спокойно села на место, как раз и кофе поднесли.
— Представление? — так реалистично Михаил разыграл удивление, что я с трудом сдержалась, чтобы не зааплодировать.
Вздохнув, я прошествовала к окну, чтобы полюбоваться красотами столицы, так отличной от нашего непримечательного городка. Может сие удовольствие поможет отвлечься и перестать вспоминать о том, что нельзя держать так близко к себе. Глазам открылась прекрасная ночная панорама. Ночью этот город становится великолепен, просто сказочно красив. И таким он мне нравится даже больше, чем при свете дня. Он, будто бы, сбрасывает с себя дневную серость, и надевает мой любимый чёрный цвет, на фоне которого ярко светится в дали крошечный огонёк. Возможно он и не один, среди множества прочих, но мне так приятно думать, что так и есть, как мне представляется. Что, если бы моё единственный смог бы посмотреть в эту ночь, то увидел бы лишь этот яркий огонёк, что путеводной звездой сияет среди мглы. На улицах почти никого нет, тихо, спокойно, свет фонарей. Но он не слепящий, а какой-то успокаивающий, мирный. На встречу трепетному взору рвутся так же и многочисленные неоновые вывески, поток автомобильных фар, дорожки, освещенные луной — жизнь начинается. Прямо чувствуешь, как напитываешься этим рассеянным светом, прорывающимся сквозь ночную синь. Вот в чём жизнь. И сразу хочется закружиться по комнате, поддаваясь очарованию города. Погасить свет и слиться с окружающей обстановкой.
Я уже приготовилась повторить всё то, что ярко нарисовалось в моей голове, как в дверь номера настойчиво постучались. Я нахмурилась и бросила в ту сторону напряжённый взгляд. Кому так срочно понадобилось со мной пообщаться? Здесь я знала лишь одного старичка, что приезжал на прошлый семинар, и с которым мы жили в соседних номерах. Но сегодня мы лишь кивнули друг другу в знак приветствия. Горничная? Тоже весьма сомнительно.
Пожав плечами, я поправила на себе махровый халат, и пошла открывать. На пороге стоял мой новый и не очень приятный знакомый — Михаил. Выглядел он всё так же, видимо так и не побывав ещё в своём номере. Признаться, мне не очень хотелось начинать, либо продолжать, знакомство, поэтому я надела на себя свою самую суровую маску, выказав полное отсутствие желания общаться.
— Что вам нужно? — сухо осведомилась я, прикрываясь дверью, дабы было видно лишь моё лицо. Ни к чему ему лицезреть меня после душа.
— Анастасия, вы так прекрасны в этом полотенце на голове, — улыбнулся тот, и его рука уверенно ухватилась за дверь с явным намерением толкнуть последнюю и войти.
— Простите, но мне кажется, что мы с вами не знакомились. И уж тем более я не намерена впускать незнакомого мне мужчину в свой номер. Если вы хотите развлечься, то поищите себе девушку лёгкого поведения, а меня оставьте в покое.
Сказав всё это, я попыталась захлопнуть дверь, но не тут то было — Михаил вставил между дверью и косяком свой начищенный ботинок. На лице его всё так же блуждала заигрывающая улыбка. Которая, стоит признать, несколько будоражила. Я зло посмотрела на него, двумя руками ухватившись за ручку двери и наваливаясь всем своим, — и не малым, надо признать, — весом на дверное полотно. Пусть, я могла сделать ему больно, но видеть его в одной комнате с собой категорически была против.
— Послушайте, да разве так себя ведут приличные девушки? — в свою очередь поднапрягся нахал, толкая дверь в обратную сторону.
— Да, это вы наглеете, — гневно бросила я, чувствуя, как полотенце начинает разматываться. Нужно было кончать с этим спектаклем. — Если вы сейчас же не прекратите пытаться проникнуть ко мне в номер, я закричу.
— Я уйду, — лукаво ухмыльнулся тот, чуть ослабляя напор. — Только вы пообещайте мне, прекрасная Анастасия, что позавтракаете завтра со мной в девять тридцать.
— Ничего я обещать не буду, — огрызнулась я, подхватывая свалившееся полотенце.
— Тогда я вас не оставлю, — Михаил воспользовался секундной передышкой и ввалился-таки в мой номер.
Я практически не успела среагировать, яростно смахивая влажные пряди с лица, и отправляя их за спину. Тот же не стал теряться, приблизившись ко мне вплотную и обняв за талию. Я опешила от его наглости, застыв статуей. Ну, просто не реальная какая-то ситуация. То у меня ни единого кавалера на протяжении последних двух лет, то тут за минувшие пару дней аж два. Что-то тут было не так. Но копаться в своей голове и подбирать доводы было сейчас совершенно не к месту, посему я решила прореагировать на неподобающее поведение этого знакомца.
— Уберите свои руки! — приходя в себя, и начав отпихивать наглеца, закричала я.
— Вы прямо тигрица, — усмехнулся мужчина, но всё же выпустил меня из своих навязчивых объятий.
— Я вызываю охрану, — сверкая яростным взглядом, я протопала к телефону. — Если вы не уберётесь по-хорошему, то у вас будут проблемы.
— Я жду вас на завтрак, — упрямо проговорил Михаил. — В девять тридцать внизу. Не опаздывайте.
И он ушёл. Я же осталась в номере в компании гнева и недоумения. Я никак не могла взять в толк, зачем себя так вести?
Глава 8
На следующее утро после неприятного инцидента я проснулась рано. Сама, без будильника. Такое со мной случалось редко, если не сказать, что вообще не случалось. Я люблю спать. Это моё хобби. У кого какое, а у меня валяться в кроватке и смотреть красочные сны. Ведь они гораздо интереснее, нежели моя жизнь. Да и вообще, если не спать, то как можно работать? Организм просто не справляется от перегрузки. Так что я при любой малейшей возможности ныряю в царство Морфея и предаюсь сладостной неге, из которой меня может вырвать разве что конец света.
В общем, при таком раскладе проснуться в семь тридцать пять утра — это что-то неестественное моему организму. Я заволновалась, вглядываясь в светящиеся циферки электронных часов на тумбочке у кровати. Может сие не спроста? Снова эта злосчастная цифра, от коей мне уже никуда не деться. Мне тридцать пять, и я проснулась в тридцать пять минут восьмого. Или это разновидность паранойи такая?
Завалившись обратно на подушки, я закрыла глаза, подумывая над тем, чтобы заснуть обратно. Но ничего не выходило — глаза непостижимым образом желали быть открытыми. Ещё одна странность моего организма. Обычно, разлепить глаза со сна я не могу долгое время, почему и крашусь в основном на работе. А как иначе, если по-другому будет коряво и совершенно безобразно. Меня аж затрясло с легонца. Все волнения, что предшествовали засыпанию, вернулись вновь. Лежать в том же положении стало неудобно, да и вообще хотелось уже вернуть себе расположение духа, а лёжа не получалось.
Принимая прохладный душ, прокручивала в мыслях произошедшие события последних дней, и не находила успокоения. Срочно нужно было сделать что-то такое, чтобы перестать корить себя за содеянное. Что-то такое, что поможет забыть, сделав сей инцидент незначительным. Только вот, что сделать, чтобы такой красочный момент жизненного пути был стёрт? Да, вечером я отгоняла прочь мысли о Владе, но поняла, что порыться в этом грязном бельишке всё равно придётся, так зачем откладывать неизбежное.
Я уже почти не чувствовала своего тела, а зуб на зуб не попадал, такой холодной пришлось сделать воду для ясности ума, но решение так и не приходило. Отчего возвращаться после такого позорного бегства становилось лишь труднее, порождая крамольные мысли — а не остаться ли в Москве насовсем. Открыть филиал, а позже забрать сыночка сюда. Конечно же, это всё было лишь глупым мечтанием. Пробиться рядовой фирме в столицу, всё равно, что лезть со своим уставом в чужой монастырь. Да, и не хотелось мне так кардинально менять свою жизнь. Сыну, впрочем, могло и понравиться такое предложение. И, может быть, я в будущем году и попробую что-то замутить с московскими посредниками. Но сейчас, надо было брать себя в руки и прекращать предаваться унынию.
Закутавшись в махровый халат, я выплыла и ванной, так и не решив своей главной проблемы. А они ведь только множатся. Взять хотя бы этого приставучего Михаила, который поставил себе цель уложить кого-нибудь в постель на этом семинаре, и не гнушается совершенно никакими путями. А ведь, наверняка, у него и жена и дети. И, что ещё важнее, они точно замечательные, при таком-то мерзком муже-отце. Вот, что с таким настырным типом делать? Идти с ним завтракать я определённо не собиралась - сие не приемлемо для меня. Я считаю ниже моего достоинства заводить мимолётные интрижки, особенно с совершенно незнакомым человеком.
И всё же!
Могла ли я воспользоваться компанией этого "господина", чтобы отвлечься от бед, свалившихся на мою непутёвую голову? Что-то в этом было, хоть и полностью противоречило моему внутреннему "Я". Но что-то же необходимо сделать. Что-то категоричное, такое, за что мне потом будет так жгуче стыдно, что прежние смущающие эпизоды просто-напросто сотрутся из памяти. Хорошо, пусть не сотрутся, но точно отойдут на задний план.
В девять двадцать пять я уже стояла в дверях, что отделяли холл от ресторана. Признаться, я волновалась, как школьница, стискивая в пальцах ручки сумки. Словно это было свидание, которого я с нетерпением ждала, что, естественно, было не так. Впрочем, со стороны могло показаться именно так. Глубоко вдохнув, я постаралась максимально взять себя в руки. Негоже какому-то нахалу показывать своё волнение. Он ведь не преминёт им воспользоваться.
Кстати, об этом напористом мужчине. Он сидел за столиком у окна в отдалении от входа. Отличное решение - им никто не помешает, но так же создаётся непринуждённая обстановка, которой можно доверять. Каков! Продуманный - видимо, частенько подобное проворачивает. Тут же возникло настойчивое желание уйти. Не хотелось стать одной из многих, что купились на его слащавый вид, романтический настрой и кружевные речи. Я уже собралась развернуться, как Михаил поднял глаза и мы с ним встретились взглядами. Удирать было поздно, поэтому я расправила плечи, медленным шагом направляясь к нему. Что ж, один ноль в его пользу. Но ещё не известно кто выйдет из этой битвы победителем.
Пока продвигалась по проходу, имела возможность получше рассмотреть наглеца. Раньше-то как0то не до того было. Он до сих пор оставался для меня посторонним, совершенно безликим. Единственное, что отпечаталось за вчерашний день, так то, что он был определённо высок, и на десяток лет старше меня. Хотя, я могла и ошибаться, так как весь его вид говорил о хорошем уходе за собой, посему и возраст мог чуть варьироваться в гораздо большую сторону. Теперь же я могла его подробнее рассмотреть. Мужчина с чёрными или очень тёмными волосами, высокий, статный с крупными кудрями, что были зачёсаны небрежно назад. Интересно, сколько времени он потратил на их укладку? Точно больше, чем я на весь свой незатейливый вид. Я мысленно хмыкнула - такие мужчинки мне никогда не нравились.
Взгляд мой мазнул по лицу Михаила, не хотелось показать заинтересованность им, как объектом воздыхания, чего собственно и не было. Прямой, слегка длинноватый нос, своим кончиком стремясь к носогубной складке. Яркие голубые глаза, обрамлённые густыми тёмными ресницами с искорками насмешки. А что, очень красив чёрт! При чём довольно редкая внешность - сочетание голубых глаз с тёмными кудрями. Не в родстве ли он с итальянцами? Когда мой взгляд опустился до выразительных, чётко очерченных губ, я замерла. Мужчина определённо заметил, как я на него пялилась, и это ему нравилось. О чём свидетельствовала ехидная улыбочка.
Я скривилась, так и не закончив осмотр полностью, чтобы завершить образ собеседника. Теперь придётся доказывать, что я не такая.
— Доброе утро, несравненная Анастасия, — хитро улыбаясь, проговорил Михаил. Я сделала вид, что занята тем, что усаживаюсь поудобнее на стуле.
— Итак, — я развернула салфетку, укладывая ту на коленях, и потянулась за папкой меню. — Что вам нужно? Вы так настаивали на встрече, но боюсь не смогу вам ни в чём помочь.
Мужчина подался чуть вперёд, изучающе осматривая моё утреннее одеяние. Ничего особенного, обычная строгая блузка с бантом на шее и классические чёрные брюки. Он явно остался не доволен, слегка покривив носом. А чего он ожидал? Что я разомлею от одного его вида, не буду спать всю ночь, подбирая сексуальный наряд? Не на ту напал. Пусть я не купаюсь в мужском внимании, но и кидаться на каждого, кто улыбнётся мне, не собираюсь. И если бы не эти тягостные мысли и воспоминания о друге сына, я бы не пришла.
— Вы так жестоки, — печально проговорил Михаил, махнув рукой официанту. Тот появился в мгновение ока, будто только того и ждал. Я вздёрнула бровь, понимая, что этот наглец рисуется передо мной. Только меня такими глупостями не проймёшь. — Что будете кушать, любезная Анастасия?
— Чёрный кофе, — сухо сказала я, едва взглянув в меню. Есть хотелось ужасно, но в такой компании трапезничать не было никакого желания. Решила пока заглушить голод кофе, а уж в обед я наемся до отвала. Чего-чего, а покушать я любила. О чём явственно свидетельствовали лишние килограммы. Ух, как я ненавидела их, и боролась с ними постоянно, но когда одиноко настолько, что хоть вой, пицца или шоколадный тортик — самое лучшее лекарство.
Собеседник тоже что-то там себе заказал, я вслушиваться не стала, решив полностью игнорировать неприятного человека. Хотя я лукавлю, конечно же, он был приятен и даже будоражил что-то во мне, но я не собиралась становиться очередной его лёгкой добычей. А как иначе? Видимо он решил, что я такая вся забитая, одинокая и решил по-быстрому уложить меня в постель. Наверняка, постоянно так развлекается на конференциях и семинарах. Слышала я о подобном не раз. А потом эти дурёхи, напридумав себе сказочных замков и заоблачного счастья, так сильно расшибаются о землю, что надолго впадают в депрессию. По суть они никому не нужны.
— Вы меня совсем не слушаете, — обижено проговорил Михаил, при этом притронувшись к моей руке, что лежала возле стакана с водой. Я дёрнулась, вылетая из своих размышлений, как пробка из бутылки, и, естественно, смахнула тот злополучный стаканчик, расплескав воду по белоснежной скатерти.
— Ох, — смутилась я, принимаясь промакивать воду салфеткой. За суетой я не заметила, как мужчина поднялся со своего места и оказался рядом со мной.
— Простите, — перехватывая мою ладонь, которой я спешила убрать следы своей неуклюжести. — Я не хотел вас напугать. — Он вытянул меня из-за стола, отводя чуть в сторону, и давая убрать со стола официанту.
— Вы не напугали, — быстро отозвалась я, ощущая, какие горячие руки у этого знойного красавца. И за что мне такие мученья? Ведь наверняка это лишь игра. — Только давайте всё же закончим это нелепое представление. — Я высвободила свою руку из его, и спокойно села на место, как раз и кофе поднесли.
— Представление? — так реалистично Михаил разыграл удивление, что я с трудом сдержалась, чтобы не зааплодировать.
