Любопытство не порок? Мне было интересно, что такого задумала ведьма в отношении меня и Александра. Я чувствовала, что скоро смогу быть счастлива. Правда, мне не очень-то верилось, что за всё это можно расплатиться деньгами. Пусть большими, но всё же.
— Я всё скажу, только ты должна в точности исполнить, как я говорю, — серьёзно сказала Глафира, сложив перед собой руки и хмуря брови. — Клянёшься, что не отступишь? Я много сил вкладывать в твою любовь буду. Вижу, девка ты хорошая и любишь искренне, потому и делаю это надолго. Но, если вдруг испугаешься и захочешь передумать, то потом плохо будет. И мне, потому, как никакое колдовство просто так не проходит, и тебе самой. Что случится, того не ведаю, но лучше не рисковать. Так, клянёшься?
По правде говоря, при этих словах старой колдуньи сердце замерло и всё внутри похолодело. Я боялась расплаты, потому и не решалась открыть рот. Слова в горле стояли комом. Подвести себя, это одно, а вот обречь на несчастья другого человека, другое. Настолько ли я серьёзна в своих чувствах и намерениях, что могу отвечать за другого человека?
— Размышляешь — хорошо, но поторопись, время скоротечно и твоя подружка скоро очнётся, тогда уж не поговорить в спокойствии.
Бросив на Машку извиняющийся взгляд и, будто бы прочитав на её лице осуждение, я кивнула бабушке. В конце концов, это она сама меня сюда привела, так чего теперь сердиться, я бы на такое не решилась никогда. Стоит ли говорить, что вообще подобных мыслей в моей влюблённой голове не возникало никогда. Стоило мне кивнуть, как Глафира стала выкладывать на стол перед собой различные вещи. Здесь были спицы, бутыль с водой, бусины крупные и маленькие серебристые, мешочек с чем-то сыпучим и пара листов бумаги. Неужели, всё это необходимо, чтобы приворожить моего мотоциклиста?
— Вот тут я тебе все действия подробно расписала, на случай, если сейчас всё прослушаешь, — с прищуром сказала Глафира, а я непроизвольно покраснела потому, что за мной водился такой грешок — вроде внимательно слушаю, а вот ничегошеньки запомнить не могу. Беда просто, особенно если учесть, сколько информации в универе даётся в форме лекций. Бабусечка хмыкнула и стала водить руками над бутылкой с водой. Впрочем, то могла быть и не вода вовсе.
К тому моменту, как Глафира закончила говорить, в голове моей образовалась чёрная дыра, а ладони вспотели, показывая крайнюю степень напряжения. Всё запомнить для меня оказалось трудной задачей, так что спасибо колдунье за внимательность.
Как мы добрались домой, я не особенно помню, так как пребывала в каком-то странном состоянии, будто парила над землёй. Машка мне что-то говорила возмущённо, но я не слушала её. Моя подруга после пробуждения от замороженного состояния была сильно не в духе. Ох, и сколько же нелицеприятных слов в свой адрес услышала тогда ведьма. Впрочем, она никак не отреагировала на эти выпады, кроме как улыбкой. Выслушав тираду Марии, Глафира передала ей в руки небольшую котомку со словами:
— Отвечаешь за Олесю.
— Без всяких сморщенных грибов знаю, — ядовито прошипела Машка, отбирая мешочек и бросая сердитый взгляд в сторону старушки. Фыркнув, она выложила перед Глафирой пачку банкнот тысячного достоинства, схватила меня за руку и была такова.
Совершенно очевидно, что подобные действия колдуньи сильно задели Машу, ведь она привыкла всегда держать руку на пульсе и под своим контролем. А тут всё без неё решилось, хоть она и слышала, что происходило. Но она недолго распекала «зарвавшуюся ведьму», это длилось, лишь пока мы спускались по лестнице и переходили круглый дворик. Стоило нам выйти через арку, как Машка сверкнула хитрым взглядом в мою сторону и потёрла свои наманикюренные ручки.
— Ну, что Леська, — мне показалось, что сквозь улыбку сверкнул звериный оскал.
Признаться, в такие моменты я до жути боялась свою подругу. Она вполне могла сотворить нечто неординарное, да такое, за которое лично мне всегда было мучительно стыдно. А вспоминая прошлые «милые» улыбочки Царегородцевой, к горлу подступал ком ужаса. Мне с трудом удалось его сглотнуть — вся эйфория от общения и напутствий Глафиры выветрилась, оставив на своём месте только горьковатый осадок обречённости. Почему-то мне подумалось, что Машка решила применить мой мешочек не совсем тем способом, о котором говорила старушка-колдунья. Захотелось развернуться и бежать со всех ног. Но естественно, ничего подобного не сделала, безропотно глядя на подругу. Вот так всегда. Что со мной не так? Что, если Маша отберёт мою последнюю надежду на совместное счастье с Сашей.
Я постаралась отогнать гнетущие мысли — Мария не могла так поступить со мной, в конце концов, она всегда была моей поддержкой. Без неё мне, пожалуй, не удалось бы поступить в университет, оставшись лишь со средним образованием и подавшись на работу. Маша вцепилась в меня клещами и заставляла на всё смотреть с позитивом, сторониться неудач, верить в светлое будущее. Так что мне сильно повезло с такой уверенной и, между тем, верной подругой. Сама не понимаю, за какие такие заслуги она была мне подарена? И что могло её во мне привлечь, ведь я всегда была забитой одиночкой, сторонясь окружающих и боящейся подружиться хоть с кем-нибудь. Просто в один день, посереди года к нам в класс (кажется, то был пятый или шестой год обучения в школе) пришла яркая девчонка, завоевавшая внимание и уважение всех мальчишек и девчонок в потоке. Она умела разговаривать с каждым так, будто тот был самым близким её другом. А уж блестящий ум Машки умилял учителей. Не прошло и двух месяцев, как я оказалась втянута в общение с ней. Каким образом это произошло, до сих пор для меня является загадкой. Впрочем, такое влияние подруги осталось до сих пор.
— Ты меня вообще слушаешь? — дёрнула меня за руку Мария. Я воззрилась на неё затуманенным взором, но тут же потупила взгляд. Мне вмиг стало стыдно, что я могла допустить хоть одну мысль о предательстве лучшей подруги. Кроме того, я прослушала всё, о чём она говорила, а это грозило серьёзным разговором. Мне порой казалось, что Машка моя мама, а я её несмышлёный малолетний ребёнок.
— Прости, — выдавали я.
— Забей, — отмахнулась Царегородцева. — Я уже привыкла что ты вечно витаешь в облаках. Хотя рассчитывала, что ты будешь чуть более внимательна, ведь речь идёт сейчас о твоём будущем с Денисовым. — Она вздохнула, покачала головой и тут же достала свой телефон. — Значит, правильно я решила помогать тебе в твоём деле по приручению нашего мотоциклиста.
— Что? Может лучше я сама? — почему-то не хотелось, чтобы Маша знала обо всём, что мне придётся делать для привлечения Саши.
— Так, наш автобус уже ушёл, — продолжая что-то набирать на своём телефоне и не глядя на дорогу, продолжила подруга, даже не обратив внимания на мои слова.
Я тягостно вздохнула, понимая, что если Машка что-то вбила себе в голову, то её не перепрёшь. Меж тем начал накрапывать лёгкий дождик, чем привёл меня немного в себя, и заставил обратить внимание на окружающий мир. Не зря подруга заговорила про автобус, ведь мы уже были на остановке. Козырька не было и в скором времени это могло стать проблемой — не известно же усилится дождь или перестанет.
— Не боись, — хмыкнула Машка, увидев мою кислую физиономию и бросив взгляд на грязное пальто. — Сейчас такси подъедет. Хотя в таком виде тебя могут туда не пустить. Придётся раздеться.
Я в ужасе уставилась на подругу, не вполне понимая — шутит она или нет. Но та снова на меня не смотрела, улыбаясь коварной улыбкой экрану телефона. Пальцы со скоростью света что-то печатали, не останавливаясь ни на секунду. Для меня это было что-то сравнимое с чудом. Попробовала бы я хоть раз так же тыкать по экрану моего телефона. Непременно у меня открылись бы какие-нибудь ненужные окна, отправились бы сообщения и прошли бы дозвоны.
— Ты такая глупенькая, — хихикнула Мария, погасив, наконец, телефон. — Шучу я, а ты уже в обморок готова хлопнуться.
В это самое время к остановке подъехал серебристый автомобиль с отличительными знаками такси. Подруга не стала особо церемониться, схватив меня за рукав пальто и впихнув на заднее сиденье. Я чуть не оставила под дождём свои ботиночки, так резво она это сделала, не оставив мне и шанса отказаться от поездки. Лично у меня финансов на подобный способ передвижения не было.
— Сейчас едем ко мне, — констатировала факт Царегородцева, после того, как назвала свой адрес таксисту. — А то знаю я тебя — забьёшься в угол и ничегошеньки предпринимать не станешь. Нет, моя дорогая, раз уж взялась лезть на гору, то будь добра взобраться на её вершину.
— Маша, тебе не кажется… — начала я, но подруженция меня тут же перебила, вновь утыкаясь в свой телефон.
— Ты, Леська, совсем мягкотелая. Если и решишься на что-то в отношении Денисова, так только на то, чтобы глупо пялиться на него и умирать от стыда, краснея от каждого его чиха. Так нельзя. Ты только не обижайся, на правду не обижаются. Наоборот, прими это к сведению и соглашайся на мою помощь. Безвозмездную, между прочим.
— Я всё скажу, только ты должна в точности исполнить, как я говорю, — серьёзно сказала Глафира, сложив перед собой руки и хмуря брови. — Клянёшься, что не отступишь? Я много сил вкладывать в твою любовь буду. Вижу, девка ты хорошая и любишь искренне, потому и делаю это надолго. Но, если вдруг испугаешься и захочешь передумать, то потом плохо будет. И мне, потому, как никакое колдовство просто так не проходит, и тебе самой. Что случится, того не ведаю, но лучше не рисковать. Так, клянёшься?
По правде говоря, при этих словах старой колдуньи сердце замерло и всё внутри похолодело. Я боялась расплаты, потому и не решалась открыть рот. Слова в горле стояли комом. Подвести себя, это одно, а вот обречь на несчастья другого человека, другое. Настолько ли я серьёзна в своих чувствах и намерениях, что могу отвечать за другого человека?
— Размышляешь — хорошо, но поторопись, время скоротечно и твоя подружка скоро очнётся, тогда уж не поговорить в спокойствии.
Бросив на Машку извиняющийся взгляд и, будто бы прочитав на её лице осуждение, я кивнула бабушке. В конце концов, это она сама меня сюда привела, так чего теперь сердиться, я бы на такое не решилась никогда. Стоит ли говорить, что вообще подобных мыслей в моей влюблённой голове не возникало никогда. Стоило мне кивнуть, как Глафира стала выкладывать на стол перед собой различные вещи. Здесь были спицы, бутыль с водой, бусины крупные и маленькие серебристые, мешочек с чем-то сыпучим и пара листов бумаги. Неужели, всё это необходимо, чтобы приворожить моего мотоциклиста?
— Вот тут я тебе все действия подробно расписала, на случай, если сейчас всё прослушаешь, — с прищуром сказала Глафира, а я непроизвольно покраснела потому, что за мной водился такой грешок — вроде внимательно слушаю, а вот ничегошеньки запомнить не могу. Беда просто, особенно если учесть, сколько информации в универе даётся в форме лекций. Бабусечка хмыкнула и стала водить руками над бутылкой с водой. Впрочем, то могла быть и не вода вовсе.
К тому моменту, как Глафира закончила говорить, в голове моей образовалась чёрная дыра, а ладони вспотели, показывая крайнюю степень напряжения. Всё запомнить для меня оказалось трудной задачей, так что спасибо колдунье за внимательность.
Глава 2. Пирожное
Как мы добрались домой, я не особенно помню, так как пребывала в каком-то странном состоянии, будто парила над землёй. Машка мне что-то говорила возмущённо, но я не слушала её. Моя подруга после пробуждения от замороженного состояния была сильно не в духе. Ох, и сколько же нелицеприятных слов в свой адрес услышала тогда ведьма. Впрочем, она никак не отреагировала на эти выпады, кроме как улыбкой. Выслушав тираду Марии, Глафира передала ей в руки небольшую котомку со словами:
— Отвечаешь за Олесю.
— Без всяких сморщенных грибов знаю, — ядовито прошипела Машка, отбирая мешочек и бросая сердитый взгляд в сторону старушки. Фыркнув, она выложила перед Глафирой пачку банкнот тысячного достоинства, схватила меня за руку и была такова.
Совершенно очевидно, что подобные действия колдуньи сильно задели Машу, ведь она привыкла всегда держать руку на пульсе и под своим контролем. А тут всё без неё решилось, хоть она и слышала, что происходило. Но она недолго распекала «зарвавшуюся ведьму», это длилось, лишь пока мы спускались по лестнице и переходили круглый дворик. Стоило нам выйти через арку, как Машка сверкнула хитрым взглядом в мою сторону и потёрла свои наманикюренные ручки.
— Ну, что Леська, — мне показалось, что сквозь улыбку сверкнул звериный оскал.
Признаться, в такие моменты я до жути боялась свою подругу. Она вполне могла сотворить нечто неординарное, да такое, за которое лично мне всегда было мучительно стыдно. А вспоминая прошлые «милые» улыбочки Царегородцевой, к горлу подступал ком ужаса. Мне с трудом удалось его сглотнуть — вся эйфория от общения и напутствий Глафиры выветрилась, оставив на своём месте только горьковатый осадок обречённости. Почему-то мне подумалось, что Машка решила применить мой мешочек не совсем тем способом, о котором говорила старушка-колдунья. Захотелось развернуться и бежать со всех ног. Но естественно, ничего подобного не сделала, безропотно глядя на подругу. Вот так всегда. Что со мной не так? Что, если Маша отберёт мою последнюю надежду на совместное счастье с Сашей.
Я постаралась отогнать гнетущие мысли — Мария не могла так поступить со мной, в конце концов, она всегда была моей поддержкой. Без неё мне, пожалуй, не удалось бы поступить в университет, оставшись лишь со средним образованием и подавшись на работу. Маша вцепилась в меня клещами и заставляла на всё смотреть с позитивом, сторониться неудач, верить в светлое будущее. Так что мне сильно повезло с такой уверенной и, между тем, верной подругой. Сама не понимаю, за какие такие заслуги она была мне подарена? И что могло её во мне привлечь, ведь я всегда была забитой одиночкой, сторонясь окружающих и боящейся подружиться хоть с кем-нибудь. Просто в один день, посереди года к нам в класс (кажется, то был пятый или шестой год обучения в школе) пришла яркая девчонка, завоевавшая внимание и уважение всех мальчишек и девчонок в потоке. Она умела разговаривать с каждым так, будто тот был самым близким её другом. А уж блестящий ум Машки умилял учителей. Не прошло и двух месяцев, как я оказалась втянута в общение с ней. Каким образом это произошло, до сих пор для меня является загадкой. Впрочем, такое влияние подруги осталось до сих пор.
— Ты меня вообще слушаешь? — дёрнула меня за руку Мария. Я воззрилась на неё затуманенным взором, но тут же потупила взгляд. Мне вмиг стало стыдно, что я могла допустить хоть одну мысль о предательстве лучшей подруги. Кроме того, я прослушала всё, о чём она говорила, а это грозило серьёзным разговором. Мне порой казалось, что Машка моя мама, а я её несмышлёный малолетний ребёнок.
— Прости, — выдавали я.
— Забей, — отмахнулась Царегородцева. — Я уже привыкла что ты вечно витаешь в облаках. Хотя рассчитывала, что ты будешь чуть более внимательна, ведь речь идёт сейчас о твоём будущем с Денисовым. — Она вздохнула, покачала головой и тут же достала свой телефон. — Значит, правильно я решила помогать тебе в твоём деле по приручению нашего мотоциклиста.
— Что? Может лучше я сама? — почему-то не хотелось, чтобы Маша знала обо всём, что мне придётся делать для привлечения Саши.
— Так, наш автобус уже ушёл, — продолжая что-то набирать на своём телефоне и не глядя на дорогу, продолжила подруга, даже не обратив внимания на мои слова.
Я тягостно вздохнула, понимая, что если Машка что-то вбила себе в голову, то её не перепрёшь. Меж тем начал накрапывать лёгкий дождик, чем привёл меня немного в себя, и заставил обратить внимание на окружающий мир. Не зря подруга заговорила про автобус, ведь мы уже были на остановке. Козырька не было и в скором времени это могло стать проблемой — не известно же усилится дождь или перестанет.
— Не боись, — хмыкнула Машка, увидев мою кислую физиономию и бросив взгляд на грязное пальто. — Сейчас такси подъедет. Хотя в таком виде тебя могут туда не пустить. Придётся раздеться.
Я в ужасе уставилась на подругу, не вполне понимая — шутит она или нет. Но та снова на меня не смотрела, улыбаясь коварной улыбкой экрану телефона. Пальцы со скоростью света что-то печатали, не останавливаясь ни на секунду. Для меня это было что-то сравнимое с чудом. Попробовала бы я хоть раз так же тыкать по экрану моего телефона. Непременно у меня открылись бы какие-нибудь ненужные окна, отправились бы сообщения и прошли бы дозвоны.
— Ты такая глупенькая, — хихикнула Мария, погасив, наконец, телефон. — Шучу я, а ты уже в обморок готова хлопнуться.
В это самое время к остановке подъехал серебристый автомобиль с отличительными знаками такси. Подруга не стала особо церемониться, схватив меня за рукав пальто и впихнув на заднее сиденье. Я чуть не оставила под дождём свои ботиночки, так резво она это сделала, не оставив мне и шанса отказаться от поездки. Лично у меня финансов на подобный способ передвижения не было.
— Сейчас едем ко мне, — констатировала факт Царегородцева, после того, как назвала свой адрес таксисту. — А то знаю я тебя — забьёшься в угол и ничегошеньки предпринимать не станешь. Нет, моя дорогая, раз уж взялась лезть на гору, то будь добра взобраться на её вершину.
— Маша, тебе не кажется… — начала я, но подруженция меня тут же перебила, вновь утыкаясь в свой телефон.
— Ты, Леська, совсем мягкотелая. Если и решишься на что-то в отношении Денисова, так только на то, чтобы глупо пялиться на него и умирать от стыда, краснея от каждого его чиха. Так нельзя. Ты только не обижайся, на правду не обижаются. Наоборот, прими это к сведению и соглашайся на мою помощь. Безвозмездную, между прочим.
