На меня же развлекательный парк произвел огромное впечатление.
Казалось, каруселей, качелей и других аттракционов стало больше, чем два года назад. И всё крутилось, вертелось и мелькало взрывом красок.
Люди кругом веселились, ели сладкую вату и яблоки в карамели.
Много взрослых с детишками.
И парочек, пришедших на романтическое свидание.
Вот бы и мне так…
Я украдкой взглянула на Джека… точнее, хотела взглянуть, но его рядом не оказалось.
На его локте повисла Лили, и они куда-то целенаправленно шагали.
– Вот же незадача! – вырвалось у меня.
– Что такое? – А вот Сэм был на месте.
– Чего ты ко мне прицепился?
– Я иду с тем, у кого корзинка. А она у тебя.
– Я могу ее бросить. – Чтоб только отделаться от Сэма!
– Не смей!
И зачем я ее взяла? Ах да, думала устроиться где-нибудь на скамейке с Джеком и закусить парочкой бутербродов.
– Тогда неси сам!
Он был не против, и вскоре уже жевал яблоко.
Зла не хватает!
Я шла за Джеком.
Вот он с Лили сел в кабинку Колеса обозрения. Я глядела вслед. Похоже, им там весело.
– Будете садиться? – спросил контролер в служебной форме и кепке – всё красно-желтых цветов.
Меня подтолкнул вперед Сэм, и я помимо воли сделала два шага и очутилась в кабинке, на мягком сиденье с малиновой обивкой, стилизованной под сердце.
Оборот колеса, и выбраться наружу стало невозможно.
Кабинка зависла над землей на добрый метр.
Я застыла на месте, как пригвожденная, руки вспотели, сердце часто забилось.
Спокойней! Это всего лишь карусель. Со мной ничего не случится.
Толчок. И кабинка взмыла еще выше.
Серые воды реки там, внизу… они бурлят и пенятся, отражая свинцовое небо.
Полёт с моста… так высоко… невозможно остановиться…
И я падаю, падаю…
– Николетт? – вырвал меня из страшного видения знакомый голос. – Что такое?
Лицо Сэма, обеспокоенное, встревоженное.
У меня учащенное дыхание, во рту пересохло и трудно говорить.
– А ну-ка на, попей, – протянул парень бутылку с морсом. – Боишься высоты? Ты не говорила об этом.
Говорила, но кто бы меня слушал?
Внутри шевельнулась злость, но быстро истаяла. Сердцебиение в ушах усилилось.
Снова толчок, и под нами стало еще выше, о чем недвусмысленно свидетельствовал прозрачный пол под ногами.
Я потеряю сознание и просто умру, просто умру.
– Нет, морс тут не поможет, – понял Сэм, убирая его в корзинку. – Держи меня за руку, – сжал он мою ладонь. – Смотри мне в глаза, дыши медленно и глубоко. Сосредоточься на дыхании. Думай только о нем. И смотри мне в глаза. Смотри, Николетт.
Ладонь Сэма была прохладной, почти холодной.
Его зеленые глаза с вкраплениями коричневого походили на минералы. Один такой камешек мне однажды привез отец из командировки с месторождения, которое разрабатывали в горах. Бабушка говорила, что оттуда же добывали и камень для строительства моста над Белой рекой.
Моста, с которого я упала в ледяную воду.
Я не знала, откуда у меня это воспоминание. Кроме фрагмента падения, я ничего не помнила. И бабушка не рассказывала. А я почему-то не решалась спросить. Мне казалось – это запретная тема, как и всё, что касалось гибели моих родителей, гибели Тэда, ее сына.
– Смотри на меня, Николетт. – Голос звучал, как через толщу воды, будто из прошлого, когда холодные воды тянули в глубину, но чьи-то руки вытащили меня из пугающей темноты. – Николетт… Николетт?
Расплывающееся перед глазами лицо Сэма вдруг обрело четкость.
Я поняла, что мы уже не поднимаемся в воздух рывками, пока другие желающие занимают свободные кабинки. Мы парим над домами и деревьями. Люди с такой высоты кажутся крошечными, суетятся, как муравьи в муравейнике.
Колесо крутилось, и – о, чудо – это не вызывало у меня паники. Даже сердце перестало стучать как оглашенное.
– Всё нормально. Всё прошло.
– Это хорошо, – с облегчением вздохнул Сэм. – Не переживай, мне тоже знаком страх не понаслышке, – начал он, откинувшись на спинку сиденья, заведя руки за голову. – Конечно, я не боюсь высоты, но кое-чего другого – да.
– Чего же?
Сэм только печально улыбнулся в ответ.
– Вижу, тебе помогла психотехника. Это мама меня научила. Здорово работает. Глубокое размеренное дыхание и концентрация на одной точке – и всё в порядке. Это, разумеется, не избавляет от страха, но притупляет его. Возвращается способность соображать.
– По-твоему, я не соображала?
– И чего ты такая колючая? – усмехнулся он. – Ладно, хочешь, кое-что покажу? Я узнал твой секрет, теперь ты узнаешь мой. Это будет справедливо.
На этих словах он расстегнул жилетку, а затем и рубашку.
Я зажмурилась и отвернулась, прилипнув лбом к стеклу кабинки.
– Ты чего? – озадачился Сэм. – Там ты ничего не увидишь.
– А я и не хочу ни на что смотреть.
– Интересно, о чем ты подумала? Может, считаешь, что я какой-нибудь маньяк? Какие там о нашей семье ходят слухи, не подскажешь? – съехидничал он.
– А ты не маньяк? – разозлилась я, смущенная его поведением, и повернулась.
Под рубашкой оказалась майка.
Ну, как же, его любимая форма одежды. А я о чем подумала?
И тут он задрал ее, оголив кожу. Я только ойкнула.
На правом боку обнаружился шрам, давно зарубцевавшийся, побледневший, но всё же страшный шрам. Как будто вырвали целый кусок.
– Болит? – Не удержавшись, я потрогала.
– Еще как! Особенно в дождливую погоду так и тянет. Но в основном – нет. – Сэм опустил майку и принялся застегивать одежду.
– Откуда он у тебя?
– Приятель оставил на память. С острыми, большими зубами. Правда, один из них я у него выбил, – хвастливо добавил Сэм, показав уже знакомый волчий клык на шнурке, что висел у него на шее.
– Так это зуб настоящего волка?
– Ночного охотника, да. Мама же тебе о них рассказывала.
– Немного, но я не очень поняла…
– То есть, ты не поверила? – догадался Сэм.
Я пожала плечами.
– Оборотни существуют. Они так же реальны, как ты и я. Но не бойся, мы тебя защитим. Вот… – он достал из кармана маленький пузырек, внутри бултыхалась янтарная жидкость. – Это духи. В их состав входят компоненты, отпугивающие ночных клыкастых тварей.
– Зачем мне? – взяла я флакончик, открутила пробку и понюхала. Пахло лавандой и освежающими травами, от запаха знакомо закружилась голова. Видно, Сэм использовал воск для волос из той же серии.
– Мне будет спокойней, если ты станешь ими пользоваться. Только ничего такого не подумай. Я забочусь о тебе исключительно потому, что не хочу, чтобы Мартина осталась без хозяйки.
– Тебе бы следовало позаботиться и о самой Мартине. – И почему Сэм такой вредный?
– Я бы мог сделать и для нее, но…
– Погоди, так ты сам сделал эти духи?
– А кто же еще? Корпел над ними в лаборатории по нескольку часов в день. Ты оценила?
– Нет, – поморщилась я, хотя аромат был очень приятный.
– Зря ты не носишь свисток Джека, – вдруг сказал Сэм, ничуть не обидевшись.
– Свист тоже отпугивает волков?
– Это отличный сигнал о помощи. Если попадешь в беду – свисни. И тебя услышат.
За разговором с Сэмом я не заметила, как пролетело время и Колесо остановилось.
С чувством облегчения я выбралась наружу.
Никогда больше туда не сяду!
Поискала глазами Джека. Он с Лили уже садился в лодку на одной из каруселей, вращающейся по кругу. И я не хотела их упускать.
– Напрасно ты это затеяла, – пристроился со мной рядом и Сэм. – Джек никогда на тебя внимания не обратит. Тем более сегодня, когда ты в платье нашей сестры.
– Чего? – остановилась я.
– Вы с Адель одного роста и телосложения. Она тоже была тощей.
Непонятно, Сэм просто ответил на вопрос или хотел меня обидеть?
– Так у вас была сестра, и ее звали Адель?
– Ну да.
– А где она теперь?
– Умерла три года назад, – ответил парень, даже не сбившись с шага.
– Прости, я не знала. – Видно, именно о ней говорила Эмма, когда сказала, что из-за оборотней они потеряли дорогого для них человека. И этот жуткий шрам на боку у Сэма… Напоминание о тех страшных событиях?
Да ведь мистер Стайлер так странно отреагировал, когда увидел меня в голубом платье, потому что это платье его дочери?
Невероятно. Вот откуда у Эммы столько одежды, вышедшей из моды три года назад. Это гардероб Адель. Ее умершей дочери.
От осознания этого стало не по себе.
Я в одежде давно не живого человека. Сестры Джека.
И зная это, оставшееся время в парке я старалась не попадаться ему на глаза.
Провалиться мне сквозь землю!
Мы с Сэмом направились подальше от того места, где были Джек и Лили, в другую часть развлекательного комплекса.
Сэм выглядел довольным.
Его как будто подменили.
Раньше он никогда не упускал случая меня подколоть, чем-то обидеть. Но теперь я его увидела другими глазами. Может, на меня так сильно повлиял случай на Колесе?
Сэм помог справиться с паникой, хотя страх, конечно, никуда не делся. Меня по-прежнему никакими сладостями не заманишь на карусели, где главная особенность – высота.
Кстати, о сладостях.
Сэм в них был не очень разборчив, и скупал всё подряд, что попадалось.
Даже мне перепало яблоко в карамели и глазированный пряник, по чистой случайности оказавшийся в виде сердца.
Я его зашвырнула в корзинку, которая к этому времени опустела, если не считать пустой бутылки из-под морса.
– Ты соришь деньгами направо-налево.
– Да ладно, я не так много и потратил.
– Откуда у тебя вообще деньги… у вас, если вы постоянно выслеживаете оборотней? – спросила я, стоя под навесом, где из передвижного холодильника продавали мороженое. – На работу и времени нет.
– Не так громко, – подхватив под локоть, отвел меня в сторонку Сэм.
В другой руке у него был вафельный рожок с тремя шариками мороженого – ванильным, шоколадным и клубничным. Корзинка же свободно болталась на сгибе его локтя.
– Мы готовим лекарства по спецзаказу, – тихо сказал Сэм, но даже в шуме толпы я расслышала. – Да и вообще, мало ли возможностей для подработки, когда голова на плечах. Джек вон свои деревянные поделки знакомому лавочнику по дешевке продает.
– Этим много не заработаешь. А что за лекарства?
– От оборотничества. Или думаешь это не болезнь?
Опять издевается? Но в глазах Сэма не было и тени насмешки. Он серьезно?
– Эмма говорила, что мистер Дэниел антрополог, а вовсе не аптекарь.
– Одно другому не мешает. Это его хобби, с недавнего времени. Года три как.
Три года? Тогда же умерла Адель, по словам Сэма. Совпадение?
– А когда ночные охотники напали на ваш дом?
Парень, разглядывая мое лицо, склонил голову набок.
– Ты задаешь слишком много вопросов, отвечать на которые не хочется в этот прекрасный день. Ешь лучше мороженое, пока оно не растаяло. А то больше не куплю.
– Что-то ты больно добрый. – Пломбир был вкусным и освежающим, особенно фисташковый шарик.
– Мама дала денег и сказала тебя угощать. А я не хочу ее расстраивать.
Так это Эмма обо мне позаботилась? От Сэма другого и не дождешься.
…Вечерело, когда мы встретились с Лили и Джеком в центре парка.
Мы с Сэмом успели прокатиться на паровозике в комнате страха. Я визжала как ненормальная, но ничего не могла с собой поделать – меня до чертиков напугали черепа с горящими глазами и ожившие скелеты.
А Сэм был, вероятно, рад, когда я в страхе прижималась к нему. А он хохотал, успокаивал, а потом вскрикивал и показывал на страшную рожу на стене. И снова смеялся.
Я была измотана и зла, но при виде Джека захотелось спрятаться за дерево.
Наверняка он думает, что я сошла с ума, раз надела платье его умершей сестры.
Но я же не знала!
– Ну что, еще покатаемся или домой? – спросил Джек.
Глаза Лили, как и щеки, горели от удовольствия.
Конечно, она провела день с красавчиком Джеком, а мне достался вредный Сэм.
Но, к удивлению, я обнаружила, что не сильно жалею об этом.
Наедине с Джеком я не смогла бы и двух слов связать.
А как бы опозорилась на Колесе обозрения!
Да, не зря говорила бабушка: «Что не делается – всё к лучшему».
– А куда это вы пропали? Мы с Лили искали вас. – Джек смотрел на меня, и глаза его сияли. От такого сияния можно было и ослепнуть.
– Да вы и без нас хорошо провели время, – сказала так, словно мне безразлично, что весь день он развлекал Лили.
И она, верно, рядом с Джеком уже и думать забыла о Брэндоне.
Лили улыбалась, а меня так и подмывало спросить о ее женихе, но я промолчала.
Это будет совсем глупо.
И тут я заметила его. Маленького плюшевого кролика в зеленой жилетке и с голубым бантиком. В руке Лили.
– Что это? – непроизвольно вырвалось у меня.
– А это… – Лили с явной ленцой показала игрушку. – Это Мистер Бен. Джек выиграл его в тире и подарил мне.
Едва сдержалась, чтобы не выхватить у нее кролика и не прижать к себе.
Джек выиграл игрушку! И подарил Лили!
Подарил Лили!
Я настоящая дура! Это я во всем виновата! Я познакомила их, устроила им свидание. Если бы не я, Джек бы на Лили и не посмотрел.
– Николетт, спасибо тебе, я провела чудесный день, – будто в насмешку проговорила Лили. – Если бы не ты, я бы осталась сидеть в четырех стенах. Это тебе, – протянула она леденец на палочке в виде большой разноцветной спирали.
Я машинально взяла его, разглядывая как гадюку.
– Ну что, можно ехать, – улыбнулась Лили.
Джек подставил ей локоть, и она, взяв парня под руку, направилась к машине.
– Да, тебе не позавидуешь, – прокомментировал Сэм, а у меня в глазах стояли слезы.
– На! Не подавись! – сунула ему под нос леденец.
И со злости налетела на случайного прохожего.
– Мисс, аккуратней надо!
– Простите!
В машине я старалась не расплакаться, но со своим скверным настроением ничего не могла поделать. Меня душила обида. А Лили, словно специально, красочно расписывала, как они с Джеком весело кружились на аттракционах, как пили шоколадный коктейль и катались на осликах. «Меня… Мы… Мы с Джеком… А Джек мне...» – только и слышалось от нее.
И Лили даже не смущало, что я не обращаю на нее внимания, уткнувшись в окно.
Когда же мы, наконец, доедем?
Через час машина остановилась.
Неужели уже?
Оказалось, что спустило колесо, до дома еще ехать и ехать, а на улице темнеет.
– Сейчас с Сэмом поставим запаску, а вы сидите. – Джек закатал рукава и вытащил из машины запасное колесо и инструменты.
Находиться рядом с Лили и смотреть на кролика, которого она посадила себе на колени, не очень-то хотелось. И я вышла на свежий воздух, промять ножки.
По обочинам дороги колыхались травы, темные силуэты деревьев проступали из сумерек, а небо тлело в алом свете заката.
Прохладный вечерний воздух освежил мысли.
Парни уже сняли спущенное колесо, тихо переговариваясь о проколе шины, удивляясь такому конфузу. Готовясь ставить новое. Их белые рубашки отчетливо виднелись в темноте.
Как вдруг из кустов выскочила тень, схватила Джека и молниеносно утащила во тьму.
Я только и успела вскрикнуть.
Рядом раздался протяжный волчий вой, от которого стыла кровь.
– Скорей! В машину! Ты что, оглохла? – накинулся на меня Сэм, схватил за руку и буквально швырнул на заднее сиденье.
Открыл багажник и, судя по звуку, взял ружье и перезарядил.
– Закройте двери и не выходите из машины! – велел Сэм и скрылся в темноте.
– Что происходит? – испуганно спросила Лили.
– Я… я не знаю…
Ладони вспотели, сердце учащенно стучало. Что делать?
Мы с Лили совсем одни на дороге, а кругом густой лес.
Казалось, каруселей, качелей и других аттракционов стало больше, чем два года назад. И всё крутилось, вертелось и мелькало взрывом красок.
Люди кругом веселились, ели сладкую вату и яблоки в карамели.
Много взрослых с детишками.
И парочек, пришедших на романтическое свидание.
Вот бы и мне так…
Я украдкой взглянула на Джека… точнее, хотела взглянуть, но его рядом не оказалось.
На его локте повисла Лили, и они куда-то целенаправленно шагали.
– Вот же незадача! – вырвалось у меня.
– Что такое? – А вот Сэм был на месте.
– Чего ты ко мне прицепился?
– Я иду с тем, у кого корзинка. А она у тебя.
– Я могу ее бросить. – Чтоб только отделаться от Сэма!
– Не смей!
И зачем я ее взяла? Ах да, думала устроиться где-нибудь на скамейке с Джеком и закусить парочкой бутербродов.
– Тогда неси сам!
Он был не против, и вскоре уже жевал яблоко.
Зла не хватает!
Я шла за Джеком.
Вот он с Лили сел в кабинку Колеса обозрения. Я глядела вслед. Похоже, им там весело.
– Будете садиться? – спросил контролер в служебной форме и кепке – всё красно-желтых цветов.
Меня подтолкнул вперед Сэм, и я помимо воли сделала два шага и очутилась в кабинке, на мягком сиденье с малиновой обивкой, стилизованной под сердце.
Оборот колеса, и выбраться наружу стало невозможно.
Кабинка зависла над землей на добрый метр.
Я застыла на месте, как пригвожденная, руки вспотели, сердце часто забилось.
Спокойней! Это всего лишь карусель. Со мной ничего не случится.
Толчок. И кабинка взмыла еще выше.
Серые воды реки там, внизу… они бурлят и пенятся, отражая свинцовое небо.
Полёт с моста… так высоко… невозможно остановиться…
И я падаю, падаю…
ГЛАВА 29. Колесо обозрения
– Николетт? – вырвал меня из страшного видения знакомый голос. – Что такое?
Лицо Сэма, обеспокоенное, встревоженное.
У меня учащенное дыхание, во рту пересохло и трудно говорить.
– А ну-ка на, попей, – протянул парень бутылку с морсом. – Боишься высоты? Ты не говорила об этом.
Говорила, но кто бы меня слушал?
Внутри шевельнулась злость, но быстро истаяла. Сердцебиение в ушах усилилось.
Снова толчок, и под нами стало еще выше, о чем недвусмысленно свидетельствовал прозрачный пол под ногами.
Я потеряю сознание и просто умру, просто умру.
– Нет, морс тут не поможет, – понял Сэм, убирая его в корзинку. – Держи меня за руку, – сжал он мою ладонь. – Смотри мне в глаза, дыши медленно и глубоко. Сосредоточься на дыхании. Думай только о нем. И смотри мне в глаза. Смотри, Николетт.
Ладонь Сэма была прохладной, почти холодной.
Его зеленые глаза с вкраплениями коричневого походили на минералы. Один такой камешек мне однажды привез отец из командировки с месторождения, которое разрабатывали в горах. Бабушка говорила, что оттуда же добывали и камень для строительства моста над Белой рекой.
Моста, с которого я упала в ледяную воду.
Я не знала, откуда у меня это воспоминание. Кроме фрагмента падения, я ничего не помнила. И бабушка не рассказывала. А я почему-то не решалась спросить. Мне казалось – это запретная тема, как и всё, что касалось гибели моих родителей, гибели Тэда, ее сына.
– Смотри на меня, Николетт. – Голос звучал, как через толщу воды, будто из прошлого, когда холодные воды тянули в глубину, но чьи-то руки вытащили меня из пугающей темноты. – Николетт… Николетт?
Расплывающееся перед глазами лицо Сэма вдруг обрело четкость.
Я поняла, что мы уже не поднимаемся в воздух рывками, пока другие желающие занимают свободные кабинки. Мы парим над домами и деревьями. Люди с такой высоты кажутся крошечными, суетятся, как муравьи в муравейнике.
Колесо крутилось, и – о, чудо – это не вызывало у меня паники. Даже сердце перестало стучать как оглашенное.
– Всё нормально. Всё прошло.
– Это хорошо, – с облегчением вздохнул Сэм. – Не переживай, мне тоже знаком страх не понаслышке, – начал он, откинувшись на спинку сиденья, заведя руки за голову. – Конечно, я не боюсь высоты, но кое-чего другого – да.
– Чего же?
Сэм только печально улыбнулся в ответ.
– Вижу, тебе помогла психотехника. Это мама меня научила. Здорово работает. Глубокое размеренное дыхание и концентрация на одной точке – и всё в порядке. Это, разумеется, не избавляет от страха, но притупляет его. Возвращается способность соображать.
– По-твоему, я не соображала?
– И чего ты такая колючая? – усмехнулся он. – Ладно, хочешь, кое-что покажу? Я узнал твой секрет, теперь ты узнаешь мой. Это будет справедливо.
На этих словах он расстегнул жилетку, а затем и рубашку.
Я зажмурилась и отвернулась, прилипнув лбом к стеклу кабинки.
– Ты чего? – озадачился Сэм. – Там ты ничего не увидишь.
– А я и не хочу ни на что смотреть.
– Интересно, о чем ты подумала? Может, считаешь, что я какой-нибудь маньяк? Какие там о нашей семье ходят слухи, не подскажешь? – съехидничал он.
– А ты не маньяк? – разозлилась я, смущенная его поведением, и повернулась.
Под рубашкой оказалась майка.
Ну, как же, его любимая форма одежды. А я о чем подумала?
И тут он задрал ее, оголив кожу. Я только ойкнула.
На правом боку обнаружился шрам, давно зарубцевавшийся, побледневший, но всё же страшный шрам. Как будто вырвали целый кусок.
– Болит? – Не удержавшись, я потрогала.
– Еще как! Особенно в дождливую погоду так и тянет. Но в основном – нет. – Сэм опустил майку и принялся застегивать одежду.
– Откуда он у тебя?
– Приятель оставил на память. С острыми, большими зубами. Правда, один из них я у него выбил, – хвастливо добавил Сэм, показав уже знакомый волчий клык на шнурке, что висел у него на шее.
– Так это зуб настоящего волка?
– Ночного охотника, да. Мама же тебе о них рассказывала.
– Немного, но я не очень поняла…
– То есть, ты не поверила? – догадался Сэм.
Я пожала плечами.
– Оборотни существуют. Они так же реальны, как ты и я. Но не бойся, мы тебя защитим. Вот… – он достал из кармана маленький пузырек, внутри бултыхалась янтарная жидкость. – Это духи. В их состав входят компоненты, отпугивающие ночных клыкастых тварей.
– Зачем мне? – взяла я флакончик, открутила пробку и понюхала. Пахло лавандой и освежающими травами, от запаха знакомо закружилась голова. Видно, Сэм использовал воск для волос из той же серии.
– Мне будет спокойней, если ты станешь ими пользоваться. Только ничего такого не подумай. Я забочусь о тебе исключительно потому, что не хочу, чтобы Мартина осталась без хозяйки.
– Тебе бы следовало позаботиться и о самой Мартине. – И почему Сэм такой вредный?
– Я бы мог сделать и для нее, но…
– Погоди, так ты сам сделал эти духи?
– А кто же еще? Корпел над ними в лаборатории по нескольку часов в день. Ты оценила?
– Нет, – поморщилась я, хотя аромат был очень приятный.
– Зря ты не носишь свисток Джека, – вдруг сказал Сэм, ничуть не обидевшись.
– Свист тоже отпугивает волков?
– Это отличный сигнал о помощи. Если попадешь в беду – свисни. И тебя услышат.
За разговором с Сэмом я не заметила, как пролетело время и Колесо остановилось.
С чувством облегчения я выбралась наружу.
Никогда больше туда не сяду!
Поискала глазами Джека. Он с Лили уже садился в лодку на одной из каруселей, вращающейся по кругу. И я не хотела их упускать.
– Напрасно ты это затеяла, – пристроился со мной рядом и Сэм. – Джек никогда на тебя внимания не обратит. Тем более сегодня, когда ты в платье нашей сестры.
ГЛАВА 30. Подарок Джека
– Чего? – остановилась я.
– Вы с Адель одного роста и телосложения. Она тоже была тощей.
Непонятно, Сэм просто ответил на вопрос или хотел меня обидеть?
– Так у вас была сестра, и ее звали Адель?
– Ну да.
– А где она теперь?
– Умерла три года назад, – ответил парень, даже не сбившись с шага.
– Прости, я не знала. – Видно, именно о ней говорила Эмма, когда сказала, что из-за оборотней они потеряли дорогого для них человека. И этот жуткий шрам на боку у Сэма… Напоминание о тех страшных событиях?
Да ведь мистер Стайлер так странно отреагировал, когда увидел меня в голубом платье, потому что это платье его дочери?
Невероятно. Вот откуда у Эммы столько одежды, вышедшей из моды три года назад. Это гардероб Адель. Ее умершей дочери.
От осознания этого стало не по себе.
Я в одежде давно не живого человека. Сестры Джека.
И зная это, оставшееся время в парке я старалась не попадаться ему на глаза.
Провалиться мне сквозь землю!
Мы с Сэмом направились подальше от того места, где были Джек и Лили, в другую часть развлекательного комплекса.
Сэм выглядел довольным.
Его как будто подменили.
Раньше он никогда не упускал случая меня подколоть, чем-то обидеть. Но теперь я его увидела другими глазами. Может, на меня так сильно повлиял случай на Колесе?
Сэм помог справиться с паникой, хотя страх, конечно, никуда не делся. Меня по-прежнему никакими сладостями не заманишь на карусели, где главная особенность – высота.
Кстати, о сладостях.
Сэм в них был не очень разборчив, и скупал всё подряд, что попадалось.
Даже мне перепало яблоко в карамели и глазированный пряник, по чистой случайности оказавшийся в виде сердца.
Я его зашвырнула в корзинку, которая к этому времени опустела, если не считать пустой бутылки из-под морса.
– Ты соришь деньгами направо-налево.
– Да ладно, я не так много и потратил.
– Откуда у тебя вообще деньги… у вас, если вы постоянно выслеживаете оборотней? – спросила я, стоя под навесом, где из передвижного холодильника продавали мороженое. – На работу и времени нет.
– Не так громко, – подхватив под локоть, отвел меня в сторонку Сэм.
В другой руке у него был вафельный рожок с тремя шариками мороженого – ванильным, шоколадным и клубничным. Корзинка же свободно болталась на сгибе его локтя.
– Мы готовим лекарства по спецзаказу, – тихо сказал Сэм, но даже в шуме толпы я расслышала. – Да и вообще, мало ли возможностей для подработки, когда голова на плечах. Джек вон свои деревянные поделки знакомому лавочнику по дешевке продает.
– Этим много не заработаешь. А что за лекарства?
– От оборотничества. Или думаешь это не болезнь?
Опять издевается? Но в глазах Сэма не было и тени насмешки. Он серьезно?
– Эмма говорила, что мистер Дэниел антрополог, а вовсе не аптекарь.
– Одно другому не мешает. Это его хобби, с недавнего времени. Года три как.
Три года? Тогда же умерла Адель, по словам Сэма. Совпадение?
– А когда ночные охотники напали на ваш дом?
Парень, разглядывая мое лицо, склонил голову набок.
– Ты задаешь слишком много вопросов, отвечать на которые не хочется в этот прекрасный день. Ешь лучше мороженое, пока оно не растаяло. А то больше не куплю.
– Что-то ты больно добрый. – Пломбир был вкусным и освежающим, особенно фисташковый шарик.
– Мама дала денег и сказала тебя угощать. А я не хочу ее расстраивать.
Так это Эмма обо мне позаботилась? От Сэма другого и не дождешься.
…Вечерело, когда мы встретились с Лили и Джеком в центре парка.
Мы с Сэмом успели прокатиться на паровозике в комнате страха. Я визжала как ненормальная, но ничего не могла с собой поделать – меня до чертиков напугали черепа с горящими глазами и ожившие скелеты.
А Сэм был, вероятно, рад, когда я в страхе прижималась к нему. А он хохотал, успокаивал, а потом вскрикивал и показывал на страшную рожу на стене. И снова смеялся.
Я была измотана и зла, но при виде Джека захотелось спрятаться за дерево.
Наверняка он думает, что я сошла с ума, раз надела платье его умершей сестры.
Но я же не знала!
– Ну что, еще покатаемся или домой? – спросил Джек.
Глаза Лили, как и щеки, горели от удовольствия.
Конечно, она провела день с красавчиком Джеком, а мне достался вредный Сэм.
Но, к удивлению, я обнаружила, что не сильно жалею об этом.
Наедине с Джеком я не смогла бы и двух слов связать.
А как бы опозорилась на Колесе обозрения!
Да, не зря говорила бабушка: «Что не делается – всё к лучшему».
– А куда это вы пропали? Мы с Лили искали вас. – Джек смотрел на меня, и глаза его сияли. От такого сияния можно было и ослепнуть.
– Да вы и без нас хорошо провели время, – сказала так, словно мне безразлично, что весь день он развлекал Лили.
И она, верно, рядом с Джеком уже и думать забыла о Брэндоне.
Лили улыбалась, а меня так и подмывало спросить о ее женихе, но я промолчала.
Это будет совсем глупо.
И тут я заметила его. Маленького плюшевого кролика в зеленой жилетке и с голубым бантиком. В руке Лили.
– Что это? – непроизвольно вырвалось у меня.
– А это… – Лили с явной ленцой показала игрушку. – Это Мистер Бен. Джек выиграл его в тире и подарил мне.
Едва сдержалась, чтобы не выхватить у нее кролика и не прижать к себе.
Джек выиграл игрушку! И подарил Лили!
Подарил Лили!
ГЛАВА 31. Ужасный вечер
Я настоящая дура! Это я во всем виновата! Я познакомила их, устроила им свидание. Если бы не я, Джек бы на Лили и не посмотрел.
– Николетт, спасибо тебе, я провела чудесный день, – будто в насмешку проговорила Лили. – Если бы не ты, я бы осталась сидеть в четырех стенах. Это тебе, – протянула она леденец на палочке в виде большой разноцветной спирали.
Я машинально взяла его, разглядывая как гадюку.
– Ну что, можно ехать, – улыбнулась Лили.
Джек подставил ей локоть, и она, взяв парня под руку, направилась к машине.
– Да, тебе не позавидуешь, – прокомментировал Сэм, а у меня в глазах стояли слезы.
– На! Не подавись! – сунула ему под нос леденец.
И со злости налетела на случайного прохожего.
– Мисс, аккуратней надо!
– Простите!
В машине я старалась не расплакаться, но со своим скверным настроением ничего не могла поделать. Меня душила обида. А Лили, словно специально, красочно расписывала, как они с Джеком весело кружились на аттракционах, как пили шоколадный коктейль и катались на осликах. «Меня… Мы… Мы с Джеком… А Джек мне...» – только и слышалось от нее.
И Лили даже не смущало, что я не обращаю на нее внимания, уткнувшись в окно.
Когда же мы, наконец, доедем?
Через час машина остановилась.
Неужели уже?
Оказалось, что спустило колесо, до дома еще ехать и ехать, а на улице темнеет.
– Сейчас с Сэмом поставим запаску, а вы сидите. – Джек закатал рукава и вытащил из машины запасное колесо и инструменты.
Находиться рядом с Лили и смотреть на кролика, которого она посадила себе на колени, не очень-то хотелось. И я вышла на свежий воздух, промять ножки.
По обочинам дороги колыхались травы, темные силуэты деревьев проступали из сумерек, а небо тлело в алом свете заката.
Прохладный вечерний воздух освежил мысли.
Парни уже сняли спущенное колесо, тихо переговариваясь о проколе шины, удивляясь такому конфузу. Готовясь ставить новое. Их белые рубашки отчетливо виднелись в темноте.
Как вдруг из кустов выскочила тень, схватила Джека и молниеносно утащила во тьму.
Я только и успела вскрикнуть.
Рядом раздался протяжный волчий вой, от которого стыла кровь.
– Скорей! В машину! Ты что, оглохла? – накинулся на меня Сэм, схватил за руку и буквально швырнул на заднее сиденье.
Открыл багажник и, судя по звуку, взял ружье и перезарядил.
– Закройте двери и не выходите из машины! – велел Сэм и скрылся в темноте.
– Что происходит? – испуганно спросила Лили.
– Я… я не знаю…
Ладони вспотели, сердце учащенно стучало. Что делать?
Мы с Лили совсем одни на дороге, а кругом густой лес.
