Это стало последней каплей. Скомканное письмо полетело вслед за табуретом, и вампирша громко закричала. Этот город ее достал! Пора было напомнить им всем, всем и каждому, почему они боятся темноты! И она намерена сделать это! Она поправит криво висящее платье и немного приберется в комнате, а после они узнают цену, которую им всем придется заплатить! Лорды ночи скоры на расправу!
***
Небольшая стая крайне агрессивных летучих мышей летела над Касадором. Часть из них несла небольшие сумочки, в которых лежала сменная одежда. Вампира можно ранить серебром или солнечным светом, но убивали их лишь вопросы: “А что будет, если одна из мышей не вернется, какой части тела у тебя не будет?”. Времена изменились, эпоха толерантности не позволяла просто оторвать руки обидчику, это могло быть расизмом. Будучи вампиром, вы должны быть совершенно уверены, что не отдаете предпочтение лишь одному виду крови. Даже если вы осознаете, что кровь дворфов полнит, нельзя упоминать это публично.
Главная летучая мышь, узнать ее можно было по наиболее злой физиономии, высматривала обидчика. Мальчишку звали Гарретом, и он был студентом этого университета, и он не увидит рассвет, это она знала точно!
***
- А ты уверен, что это безопасно? - спросил первокурсник с едва появившимися усами.
- Я на этом собаку съел, фигурально, да и потом, кому какое дело до этого маяка, тут тысячу лет никого не было, - ответил его друг.
Его друг, как и следует книжной традиции, был задирой и выпивохой, впрочем, последнее не то чтобы большая новость для местной публики.
Двое молодых людей, воодушевленные возможностью привлечь самок человека, забрались на маяк и решили его зажечь. Если последовательность их действий вызывает у читателя некоторые вопросы, то автор настоятельно рекомендует повторить все проведенные предварительно ритуалы, а именно: две бутылки Шерри, одна бутылка красного вина, четыре полуторалитровые бутылки пива и стакан гранатового сока, впрочем, последнее вряд ли повлияло на их действия. Если вы в состоянии повторить весь процесс, то у вас не останется вопросов о том, как связаны огни касадорского маяка с привлечением самок человека на этот самый маяк.
- А я так и не понял… ик! Концептуально… ты можешь объяснить, как они придут сюда? Ик!
- Они увидят свет! - лысый открыл жаровню маяка и заглянул внутрь. - И как мотыльки на огонь! Ик!
- Понимаю… но я все еще придерживаюсь определенной доли скептицизма, - ответил усатик.
- Сейчас я тут кое-что подпалю, и… да будет свет!
***
Яркий свет ударил в глаза стайке крайне агрессивно настроенных, но летящих в идеальном порядке летучих мышей. Свет от давно стоявшего без дела маяка ударил прямо в них, и принцесса ночи начала падать, по пути добавляя новых кандидатов в свой список на обескровливание.
Большая часть летучих мышей пришла в себя уже на земле. Безобидные на вид зверьки были разбросаны в радиусе пары десятков метров. Вампиры по большей своей части неуязвимы к оружию людей, но все же когда в дело вступает резкий яркий свет, то короли ночи пасуют и чаще всего теряют сознание. Вот и сейчас, стоило Саскии прийти в себя спустя несколько минут после падения, как она уже познакомилась с девяносто седьмым правилом университета, а именно: “Вещи, которые находятся без присмотра или не заперты, - благотворительность, а нищих в нашем университете много.” Иными словами, ее любимый обтягивающий костюмчик королевы ночи был банально украден.
Несколько мышат безуспешно облетели окрестности в поисках сумок или хотя бы вора, но все было без толку. Студенты, а может и преподаватели университета, работали очень быстро. К счастью для Саскии, она совершила крушение где-то в университетском парке, в месте, где было не так уж много людей, особенно далеко за полночь.
Мышата начали собираться в небольшую группу под деревом. Для стороннего наблюдателя это выглядело так, словно летучие мыши собрали небольшой консилиум и вот-вот начнут дискутировать о вопросах экологии.
Саския обрела человеческий облик и почти сразу скрылась за живой изгородью, выглядывая лишь на полголовы. Железные ворота, ведущие в сад, были чуть приоткрыты, и Саския их поправила, теперь можно было подумать о том, как продолжать поиски Гаррета. С другой стороны, не могла же она предстать перед ним в таком виде и требовать пощады. “Совершенно никуда не годится, так ему только понравится!” - возмутилась про себя вампирша.
В мире, полном богов, считается, что каждый может найти себе божество по душе. Боги милосердны и отвечают на мольбы, по крайней мере, так считают люди. Боги же, как правило, мучаются мигренью от постоянных молитв и не против были бы порешить пару тройку своих последователей просто ради пары минут тишины. Саския не была верующей, но ей выпал шанс убедиться, что боги действительно всегда дают второй шанс. Жрец одного из младших богов, а именно Туанепа, выходил из небольшого каменного сооружения, прилегающего к зданию университета. Туанеп был богом разного рода насекомых, гнили и разложения. Лишь примерно поняв зону ответственности Туанепа, люди стали причислять к его сфере деятельности сыры с плесенью, несвежее исподнее и быстро портящиеся продукты.
Саския согласилась принять дар Туанепа, и молодой клирик исчез во мгле сада, откуда через секунду раздался глухой удар. Вампирша впервые одевала жреческую рясу и чувствовала себя некомфортно. Амулет на ее шее был несимметричным, и, потратив несколько минут на попытку как-то исправить положение, Саския оставила амулет рядом с бессознательным телом.
Что бы ни говорили про нее, но чувствами она обделена не была и прекрасно понимала весь вред своего поступка. Испытывая определенный внутренний дискомфорт, Саския потратила несколько минут на то, чтобы присыпать клирика опавшими листьями. Она не была уверена, не крадут ли в университете еще и людей.
Собравшись с волей, вампирша уже было собиралась двинуться дальше, как ее взгляд упал на табличку, висящую прямо на арке, из которой минуту назад вышел жрец. Надпись гласила: “Министерство предсказания Касадора”. Чуть ниже была прибита еще одна дощечка и более грубым почерком было написано: “Деньги за несбывшиеся предсказания не возвращаются.”
Саския не верила в судьбу, но должно было сойтись слишком много факторов, чтобы она оказалась здесь сразу после получения того самого письма. “В конце концов, я здесь единственная, кто желает выпотрошить Гаррета, так что он может и подождать”, - подумала она и все же решила зайти внутрь.
Первое ощущение было приятным, Саския на мгновение поймала себя на чувстве, словно она вернулась домой. Место посещали редко, морозный воздух блуждал по залам, словно по старой крипте. Мрачная и давящая своим отчаянием атмосфера заставила Саскию улыбнуться. Разумеется, работа была дилетантская: не хватало криков из подвалов и парочки слуг с проказой, но в целом она оценила.
Настроение Саскии поднялось, и она даже позволила себе улыбнуться. Несколько крыс выбежали из темноты и побежали на улицу. “Не такие крупные, как у нас в замке, но все равно стильно”, - подумала она.
Все начало портиться в тот момент, когда она почуяла типичный запах Касадора, а именно - спиртное. Запах исходил от мужчины, лежавшего на крупном алтаре. Огромные монолитные статуи взирали на него сверху вниз с явным укором. Саския, впрочем, тоже. Она не поддерживала пьянство: кровь пьяных людей не годится в употребление, а потому она была ярой сторонницей здорового образа жизни среди смертных.
Мужчина был мертвецки пьян, о чем говорили несколько бутылок, разбросанных вокруг алтаря. Далеко не факт, что все они были опустошены сегодня, но и утверждать обратное, зная местную публику, Саския бы не стала. Судя по мрачной хламиде, человек был прорицателем.
Вампирша оглядела зал и убедилась в своей догадке. Семь статуй представляли собой семь ликов бога времени Дьянна. Считалось, что он существует в семи измерениях и лишь в конце времен снова станет единым. Вернуть единство богу Саския была не способна, а вот привести в чувство оракула вполне.
- Вставай! Ибо я хочу знать свое будущее и мне есть, чем заплатить за твое предсказание, оракул!
Саския следовала форме и нормам общения. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что совсем не выглядит как королева ночи без своего наряда, и с некоторой долей облегчения заметила, что оракул не проснулся.
Все это предприятие ей показалось безумием. Само ее пребывание здесь было настоящим безумием. Она была готова бросить все это, если бы не одно "но": каким бы глупцом ни был этот прорицатель, но он вещал о ее смерти, а, как правило, они на этом зарабатывают, так что врут редко.
Саския стащила оракула на гранитный пол и постаралась сделать так, чтобы он не приземлился головой вниз, максимум ее галантности на сегодня и в этих стенах. Раздался тихий стон, и вампирша отошла от оракула, словно собиралась держаться на дистанции, когда это проснется и сможет говорить.
- Говори! - повторила она. - Ибо я желаю знать свою судьбу!
Силуэт потянулся к одной из пустых бутылок и проверил ее содержимое.
- Говори! - прикрикнула она.
- Ночь… - промямлил оракул, - ты должна была бы спать, вот твоя судьба. У меня здесь где-то была…
Саския схватила оракула за хламиду и резко подняла. Похоже, что слуга судьбы был в достаточной мере нетрезв, чтобы не заметить, что на ноги его подняла весьма хрупкая и невысокого роста девушка.
- Мне пришло письмо… - настаивала Саския.
Пара уже не пьяных, но страдающих от похмелья глаз пытались сфокусироваться на вампирше, но упорно разъезжались в стороны.
- И мы приносим наши самые глубочайшие извинения! Ик!
- Идиот! - тряхнула его за рясу Саския, правда, опасаясь, что содержимое посыпется вниз и куда-нибудь исчезнет. - Ты предсказал мою смерть, я хочу знать, от чьей руки?!
- А… так с этого и надо было начинать, ик! Сейчас мы все уладим, поставьте меня где-нибудь рядом с алтарем.
Саския повиновалась. Она опустила пошатывающееся тело рядом с гранитным алтарем под взор семи статуй. Вампирша не любила провидцев, их никто не мог проверить, даже другой провидец. В целом она считала, что в мире есть какой-то мировой заговор провидцев по скрытию пророчеств.
Тело раскинуло руки, она понадеялась, что это часть ритуала, но, к ее сожалению, прорицатель лишь потянул затекшую спину.
- Сколько раз я их просил поставить здесь кровать или, на худой конец, подушки… - пожаловался пророк.
- Предсказание! - теряла терпение Саския. - Моя смерть!
- Смерть, да, смерть, - вспомнил оракул.
Жрец подошел к Саскии и взял ее за холодную руку, она собиралась было выдернуть руку, но быстро поняла, что это - часть ритуала.
- Кстати! - вдруг опомнился жрец. - А вы заплатили за сеанс в кабинете напротив?
- Разумеется! - соврала Саския, и ее голос был достаточно злобным, чтобы отбить желание проверять ее слова. - Делай!
- Ладно-ладно, - пытался успокоить ее пророк. - Насилие - это бич современного мира.
Он перебрал ее пальцы и наконец закрыл глаза. Саския понадеялась, что хотя бы это - часть ритуала.
- Я вижу… - начал пророк, - ты издалека…
Саския нахмурилась, несмотря на то, что это было правдой, такое можно было бы сказать о ком угодно.
- Я также вижу… что страдаешь, мучаешься.
Пророчество было слишком уж мутным, на ее взгляд.
- А что-то поконкретнее? - теряла она терпение.
- Вижу, что тебе сложно учиться здесь… - выдал пророк.
- Так, ну все, - она выдернула руку, - я хочу видеть того, кто прислал мне письмо, а не участвовать в этом идиотизме!
Пророк даже пошатнулся от ее голоса и попятился:
- А что не так?! Где я ошибся?!
- Сейчас я покажу тебе, где ты ошибся, пророк!
Саския нависла над несчастным и оскалила зубы. Два острых, как лезвия, клыка появились из под верхней губы и блеснули в темноте. Вампирша очень серьезно относилась к гигиене полости рта именно ради таких случаев. Оракул закрыл лицо руками и вжался в алтарь.
“Наконец-то страх!” - подумала Саския.
Привкус страха в крови всегда немного пьянил.
- Это очень неприятно - заглядывать в будущее! - словно извинение, выкрикнул пророк.
Саския на секунду даже замерла, это звучало слишком глупо, чтобы быть неправдой.
- Ты скажешь мне, кто написал письмо, - поставила она ультиматум.
- Написал я, видел твое будущее тоже я, но я же не ради каждого клиента проверяю, что там дальше. Просто чтобы ты знала, это совсем не просто!
- Значит, ради меня проверишь, - Саския оскалилась еще сильнее. - Если хочешь жить, конечно!
Похоже, она нащупала ту самую ниточку, на которой общались все представители Касадора. Жрец послушно закивал.
Столовая Касадора оскорбляла все кухни мира один лишь своим существованием. Среди бесчисленных металлических столов паслись не менее бесчисленные толпы голодных студентов. С точки зрения основной идеи оные студенты должны были потреблять знания, но на деле они потребляли в-основном-мясные изделия, слегка испорченную рыбу, кислое пиво, бесхозные вещи, наркотические вещества и слегка испорченные сардельки. Если правило “мы - то, что мы едим” действительно справедливо, то у стороннего наблюдателя не должно оставаться вопросов, почему Касадор - то место, коим оно является.
Миранда не любила местную столовую, она предпочитала ужинать в своей комнате. Дочка самого известного мага Семи Солнц была полна решимости отстаивать права малоимущих на трибуне кафедры университета Семи Солнц или в более приличных местах, но, к сожалению, здесь она сталкивалась лицом к лицу с теми самыми малоимущими, и столкновение это не вызывало у нее теплых чувств. Самым страшным для нее был процесс стояния в очереди. Он не только оскорблял ее в самых глубоких чувствах, но и толкал к знакомству с социумом, который она обещала защищать и чьи права обещала отстаивать. Член оного социума был достаточно разумен, чтобы понимать, что такие люди, как Миранда Кастильон, не стоят в очереди, поэтому Гаррет держал в руках сразу два металлических подноса.
- Если я продержусь до осени… - Гаррет не сразу заметил, что говорит вслух, - то обстригу все седые волосы и рвану на юг.
- Извини, друг, - раздался голос позади.
Гаррет обернулся, в его жесте было невероятное спокойствие. Так оборачивается человек, которого несколько минут назад грозились расстрелять, но после помиловали, а теперь какой-то вор всего-навсего стащил кошелек.
Гаррет уставился на молоденького студента, судя по форме, первокурсника. В другой ситуации Гаррет бы быстро придумал, как поиметь выгоду с этого недотепы, но сейчас он был занят обдумыванием того, как не допустить, чтобы декан с Роксаной не поимели его.
- Сегодня же день тефтелей? - робко уточнил первокурсник.
Гаррет промолчал. Его молодой собеседник явно руководствовался меню, висящим на двери. Данное меню никогда не меняли на его памяти. В этом потрясающем чтиве вы могли найти много интересных позиций, например, что студенты университета по четвергам получают дольки ананасов, а по средам каждый получает осетра на ужин.
***
Небольшая стая крайне агрессивных летучих мышей летела над Касадором. Часть из них несла небольшие сумочки, в которых лежала сменная одежда. Вампира можно ранить серебром или солнечным светом, но убивали их лишь вопросы: “А что будет, если одна из мышей не вернется, какой части тела у тебя не будет?”. Времена изменились, эпоха толерантности не позволяла просто оторвать руки обидчику, это могло быть расизмом. Будучи вампиром, вы должны быть совершенно уверены, что не отдаете предпочтение лишь одному виду крови. Даже если вы осознаете, что кровь дворфов полнит, нельзя упоминать это публично.
Главная летучая мышь, узнать ее можно было по наиболее злой физиономии, высматривала обидчика. Мальчишку звали Гарретом, и он был студентом этого университета, и он не увидит рассвет, это она знала точно!
***
- А ты уверен, что это безопасно? - спросил первокурсник с едва появившимися усами.
- Я на этом собаку съел, фигурально, да и потом, кому какое дело до этого маяка, тут тысячу лет никого не было, - ответил его друг.
Его друг, как и следует книжной традиции, был задирой и выпивохой, впрочем, последнее не то чтобы большая новость для местной публики.
Двое молодых людей, воодушевленные возможностью привлечь самок человека, забрались на маяк и решили его зажечь. Если последовательность их действий вызывает у читателя некоторые вопросы, то автор настоятельно рекомендует повторить все проведенные предварительно ритуалы, а именно: две бутылки Шерри, одна бутылка красного вина, четыре полуторалитровые бутылки пива и стакан гранатового сока, впрочем, последнее вряд ли повлияло на их действия. Если вы в состоянии повторить весь процесс, то у вас не останется вопросов о том, как связаны огни касадорского маяка с привлечением самок человека на этот самый маяк.
- А я так и не понял… ик! Концептуально… ты можешь объяснить, как они придут сюда? Ик!
- Они увидят свет! - лысый открыл жаровню маяка и заглянул внутрь. - И как мотыльки на огонь! Ик!
- Понимаю… но я все еще придерживаюсь определенной доли скептицизма, - ответил усатик.
- Сейчас я тут кое-что подпалю, и… да будет свет!
***
Яркий свет ударил в глаза стайке крайне агрессивно настроенных, но летящих в идеальном порядке летучих мышей. Свет от давно стоявшего без дела маяка ударил прямо в них, и принцесса ночи начала падать, по пути добавляя новых кандидатов в свой список на обескровливание.
Большая часть летучих мышей пришла в себя уже на земле. Безобидные на вид зверьки были разбросаны в радиусе пары десятков метров. Вампиры по большей своей части неуязвимы к оружию людей, но все же когда в дело вступает резкий яркий свет, то короли ночи пасуют и чаще всего теряют сознание. Вот и сейчас, стоило Саскии прийти в себя спустя несколько минут после падения, как она уже познакомилась с девяносто седьмым правилом университета, а именно: “Вещи, которые находятся без присмотра или не заперты, - благотворительность, а нищих в нашем университете много.” Иными словами, ее любимый обтягивающий костюмчик королевы ночи был банально украден.
Несколько мышат безуспешно облетели окрестности в поисках сумок или хотя бы вора, но все было без толку. Студенты, а может и преподаватели университета, работали очень быстро. К счастью для Саскии, она совершила крушение где-то в университетском парке, в месте, где было не так уж много людей, особенно далеко за полночь.
Мышата начали собираться в небольшую группу под деревом. Для стороннего наблюдателя это выглядело так, словно летучие мыши собрали небольшой консилиум и вот-вот начнут дискутировать о вопросах экологии.
Саския обрела человеческий облик и почти сразу скрылась за живой изгородью, выглядывая лишь на полголовы. Железные ворота, ведущие в сад, были чуть приоткрыты, и Саския их поправила, теперь можно было подумать о том, как продолжать поиски Гаррета. С другой стороны, не могла же она предстать перед ним в таком виде и требовать пощады. “Совершенно никуда не годится, так ему только понравится!” - возмутилась про себя вампирша.
В мире, полном богов, считается, что каждый может найти себе божество по душе. Боги милосердны и отвечают на мольбы, по крайней мере, так считают люди. Боги же, как правило, мучаются мигренью от постоянных молитв и не против были бы порешить пару тройку своих последователей просто ради пары минут тишины. Саския не была верующей, но ей выпал шанс убедиться, что боги действительно всегда дают второй шанс. Жрец одного из младших богов, а именно Туанепа, выходил из небольшого каменного сооружения, прилегающего к зданию университета. Туанеп был богом разного рода насекомых, гнили и разложения. Лишь примерно поняв зону ответственности Туанепа, люди стали причислять к его сфере деятельности сыры с плесенью, несвежее исподнее и быстро портящиеся продукты.
Саския согласилась принять дар Туанепа, и молодой клирик исчез во мгле сада, откуда через секунду раздался глухой удар. Вампирша впервые одевала жреческую рясу и чувствовала себя некомфортно. Амулет на ее шее был несимметричным, и, потратив несколько минут на попытку как-то исправить положение, Саския оставила амулет рядом с бессознательным телом.
Что бы ни говорили про нее, но чувствами она обделена не была и прекрасно понимала весь вред своего поступка. Испытывая определенный внутренний дискомфорт, Саския потратила несколько минут на то, чтобы присыпать клирика опавшими листьями. Она не была уверена, не крадут ли в университете еще и людей.
Собравшись с волей, вампирша уже было собиралась двинуться дальше, как ее взгляд упал на табличку, висящую прямо на арке, из которой минуту назад вышел жрец. Надпись гласила: “Министерство предсказания Касадора”. Чуть ниже была прибита еще одна дощечка и более грубым почерком было написано: “Деньги за несбывшиеся предсказания не возвращаются.”
Саския не верила в судьбу, но должно было сойтись слишком много факторов, чтобы она оказалась здесь сразу после получения того самого письма. “В конце концов, я здесь единственная, кто желает выпотрошить Гаррета, так что он может и подождать”, - подумала она и все же решила зайти внутрь.
Первое ощущение было приятным, Саския на мгновение поймала себя на чувстве, словно она вернулась домой. Место посещали редко, морозный воздух блуждал по залам, словно по старой крипте. Мрачная и давящая своим отчаянием атмосфера заставила Саскию улыбнуться. Разумеется, работа была дилетантская: не хватало криков из подвалов и парочки слуг с проказой, но в целом она оценила.
Настроение Саскии поднялось, и она даже позволила себе улыбнуться. Несколько крыс выбежали из темноты и побежали на улицу. “Не такие крупные, как у нас в замке, но все равно стильно”, - подумала она.
Все начало портиться в тот момент, когда она почуяла типичный запах Касадора, а именно - спиртное. Запах исходил от мужчины, лежавшего на крупном алтаре. Огромные монолитные статуи взирали на него сверху вниз с явным укором. Саския, впрочем, тоже. Она не поддерживала пьянство: кровь пьяных людей не годится в употребление, а потому она была ярой сторонницей здорового образа жизни среди смертных.
Мужчина был мертвецки пьян, о чем говорили несколько бутылок, разбросанных вокруг алтаря. Далеко не факт, что все они были опустошены сегодня, но и утверждать обратное, зная местную публику, Саския бы не стала. Судя по мрачной хламиде, человек был прорицателем.
Вампирша оглядела зал и убедилась в своей догадке. Семь статуй представляли собой семь ликов бога времени Дьянна. Считалось, что он существует в семи измерениях и лишь в конце времен снова станет единым. Вернуть единство богу Саския была не способна, а вот привести в чувство оракула вполне.
- Вставай! Ибо я хочу знать свое будущее и мне есть, чем заплатить за твое предсказание, оракул!
Саския следовала форме и нормам общения. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что совсем не выглядит как королева ночи без своего наряда, и с некоторой долей облегчения заметила, что оракул не проснулся.
Все это предприятие ей показалось безумием. Само ее пребывание здесь было настоящим безумием. Она была готова бросить все это, если бы не одно "но": каким бы глупцом ни был этот прорицатель, но он вещал о ее смерти, а, как правило, они на этом зарабатывают, так что врут редко.
Саския стащила оракула на гранитный пол и постаралась сделать так, чтобы он не приземлился головой вниз, максимум ее галантности на сегодня и в этих стенах. Раздался тихий стон, и вампирша отошла от оракула, словно собиралась держаться на дистанции, когда это проснется и сможет говорить.
- Говори! - повторила она. - Ибо я желаю знать свою судьбу!
Силуэт потянулся к одной из пустых бутылок и проверил ее содержимое.
- Говори! - прикрикнула она.
- Ночь… - промямлил оракул, - ты должна была бы спать, вот твоя судьба. У меня здесь где-то была…
Саския схватила оракула за хламиду и резко подняла. Похоже, что слуга судьбы был в достаточной мере нетрезв, чтобы не заметить, что на ноги его подняла весьма хрупкая и невысокого роста девушка.
- Мне пришло письмо… - настаивала Саския.
Пара уже не пьяных, но страдающих от похмелья глаз пытались сфокусироваться на вампирше, но упорно разъезжались в стороны.
- И мы приносим наши самые глубочайшие извинения! Ик!
- Идиот! - тряхнула его за рясу Саския, правда, опасаясь, что содержимое посыпется вниз и куда-нибудь исчезнет. - Ты предсказал мою смерть, я хочу знать, от чьей руки?!
- А… так с этого и надо было начинать, ик! Сейчас мы все уладим, поставьте меня где-нибудь рядом с алтарем.
Саския повиновалась. Она опустила пошатывающееся тело рядом с гранитным алтарем под взор семи статуй. Вампирша не любила провидцев, их никто не мог проверить, даже другой провидец. В целом она считала, что в мире есть какой-то мировой заговор провидцев по скрытию пророчеств.
Тело раскинуло руки, она понадеялась, что это часть ритуала, но, к ее сожалению, прорицатель лишь потянул затекшую спину.
- Сколько раз я их просил поставить здесь кровать или, на худой конец, подушки… - пожаловался пророк.
- Предсказание! - теряла терпение Саския. - Моя смерть!
- Смерть, да, смерть, - вспомнил оракул.
Жрец подошел к Саскии и взял ее за холодную руку, она собиралась было выдернуть руку, но быстро поняла, что это - часть ритуала.
- Кстати! - вдруг опомнился жрец. - А вы заплатили за сеанс в кабинете напротив?
- Разумеется! - соврала Саския, и ее голос был достаточно злобным, чтобы отбить желание проверять ее слова. - Делай!
- Ладно-ладно, - пытался успокоить ее пророк. - Насилие - это бич современного мира.
Он перебрал ее пальцы и наконец закрыл глаза. Саския понадеялась, что хотя бы это - часть ритуала.
- Я вижу… - начал пророк, - ты издалека…
Саския нахмурилась, несмотря на то, что это было правдой, такое можно было бы сказать о ком угодно.
- Я также вижу… что страдаешь, мучаешься.
Пророчество было слишком уж мутным, на ее взгляд.
- А что-то поконкретнее? - теряла она терпение.
- Вижу, что тебе сложно учиться здесь… - выдал пророк.
- Так, ну все, - она выдернула руку, - я хочу видеть того, кто прислал мне письмо, а не участвовать в этом идиотизме!
Пророк даже пошатнулся от ее голоса и попятился:
- А что не так?! Где я ошибся?!
- Сейчас я покажу тебе, где ты ошибся, пророк!
Саския нависла над несчастным и оскалила зубы. Два острых, как лезвия, клыка появились из под верхней губы и блеснули в темноте. Вампирша очень серьезно относилась к гигиене полости рта именно ради таких случаев. Оракул закрыл лицо руками и вжался в алтарь.
“Наконец-то страх!” - подумала Саския.
Привкус страха в крови всегда немного пьянил.
- Это очень неприятно - заглядывать в будущее! - словно извинение, выкрикнул пророк.
Саския на секунду даже замерла, это звучало слишком глупо, чтобы быть неправдой.
- Ты скажешь мне, кто написал письмо, - поставила она ультиматум.
- Написал я, видел твое будущее тоже я, но я же не ради каждого клиента проверяю, что там дальше. Просто чтобы ты знала, это совсем не просто!
- Значит, ради меня проверишь, - Саския оскалилась еще сильнее. - Если хочешь жить, конечно!
Похоже, она нащупала ту самую ниточку, на которой общались все представители Касадора. Жрец послушно закивал.
Глава десятая: “В которой Миранда демонстрирует свои знания здорового питания, а Гаррета хотят убить все больше людей и не-людей.”
Столовая Касадора оскорбляла все кухни мира один лишь своим существованием. Среди бесчисленных металлических столов паслись не менее бесчисленные толпы голодных студентов. С точки зрения основной идеи оные студенты должны были потреблять знания, но на деле они потребляли в-основном-мясные изделия, слегка испорченную рыбу, кислое пиво, бесхозные вещи, наркотические вещества и слегка испорченные сардельки. Если правило “мы - то, что мы едим” действительно справедливо, то у стороннего наблюдателя не должно оставаться вопросов, почему Касадор - то место, коим оно является.
Миранда не любила местную столовую, она предпочитала ужинать в своей комнате. Дочка самого известного мага Семи Солнц была полна решимости отстаивать права малоимущих на трибуне кафедры университета Семи Солнц или в более приличных местах, но, к сожалению, здесь она сталкивалась лицом к лицу с теми самыми малоимущими, и столкновение это не вызывало у нее теплых чувств. Самым страшным для нее был процесс стояния в очереди. Он не только оскорблял ее в самых глубоких чувствах, но и толкал к знакомству с социумом, который она обещала защищать и чьи права обещала отстаивать. Член оного социума был достаточно разумен, чтобы понимать, что такие люди, как Миранда Кастильон, не стоят в очереди, поэтому Гаррет держал в руках сразу два металлических подноса.
- Если я продержусь до осени… - Гаррет не сразу заметил, что говорит вслух, - то обстригу все седые волосы и рвану на юг.
- Извини, друг, - раздался голос позади.
Гаррет обернулся, в его жесте было невероятное спокойствие. Так оборачивается человек, которого несколько минут назад грозились расстрелять, но после помиловали, а теперь какой-то вор всего-навсего стащил кошелек.
Гаррет уставился на молоденького студента, судя по форме, первокурсника. В другой ситуации Гаррет бы быстро придумал, как поиметь выгоду с этого недотепы, но сейчас он был занят обдумыванием того, как не допустить, чтобы декан с Роксаной не поимели его.
- Сегодня же день тефтелей? - робко уточнил первокурсник.
Гаррет промолчал. Его молодой собеседник явно руководствовался меню, висящим на двери. Данное меню никогда не меняли на его памяти. В этом потрясающем чтиве вы могли найти много интересных позиций, например, что студенты университета по четвергам получают дольки ананасов, а по средам каждый получает осетра на ужин.
