Гаррет вздохнул и повернулся на мертвого собутыльника.
- Это Антонио Моретти, некогда торговец из свободных городов, отец двоих детей и хозяин небольшого шато где-то на востоке, - выдал все, что знал о нем, Гаррет и все же откусил соленый огурец.
- Ты убил его?! - возмутилась Миранда.
Гаррет считал. Миранда стала девяносто восьмым человеком, кто задал ему этот вопрос.
- Нет, но сейчас он мертвецки пьян, - без улыбки произнес Гаррет, возможно, это была шутка, по его лицу было не понять.
- Тогда держу эту штуковину подальше от меня!
Наконец, Миранда опустила глаза на классические инструменты любого некроманта, которые лежали рядом с Гарретом, и сделала заключение.
- Так ты малефикант! Вот почему ты не хотел говорить мне о том, на кого учишься! - возмутилась Миранда.
Гаррет устало вздохнул.
- В Касадоре это не запрещено.
- Да у вас тут вообще ничего не запрещено, по-моему. Единственный запрет - это запрещать что-то! Я была о тебе лучшего мнения! - Миранда демонстративно скрестила руки на груди.
- У тебя, - устало выдавил он, - кажется, была какая-то новость?
- Была, но момент кардинально испорчен. Я хотела тебе сообщить, что моя мать устраивает большой бал в честь своего приезда, и там будут присутствовать все старшекурсники. И я собираюсь посетить это мероприятие, - не без гордости сообщила она.
Гаррет начал думать, чем это для него плохо. Однако, к своему удивлению, он не смог ничего придумать. Она будет в безопасности всю ночь среди профессоров и ее матери. Все должно пройти благополучно.
- Ну и хорошо… Удачного тебе вечера.
Гаррет отвернулся к Антонио.
- И все? Вот так просто? И тебе даже не интересно, с кем я пойду? - осведомилась Миранда.
“С кем я пойду” - эти слова ворвались в голову Гаррета и разнесли все последние остатки спокойных мыслей. Война снова началась.
- Минуту… - Гаррет повернулся на табурете к ней, - а тебе обязательно идти с кем-то?
- Ты за кого меня принимаешь? Да за мной очередь выстроится, чтобы меня пригласить, без обид, Гаррет, но ты в этой очереди не стоишь, - она кокетливо улыбнулась.
“Очередь выстроится” - новая фраза Миранды испепелила его сознание.
- Подожди… - Гаррет встал и чуть не пошатнулся от усталости. - Да, давай найдем тебе подходящую пару. Я знаю пару человек в городе, достойных людей, они будут рады пойти с тобой.
- Зачем это мне идти в город? - удивилась она. - Я найду пару здесь, в Касадоре.
- Не уверен… - тихо промямлил Гаррет.
- Глупости не говори, - она усмехнулась, настроение возвращалось к ней, - а ты можешь остаться со своим упырем и сидеть тут, пока я отправлюсь на завтрак и буду считать, сколько мужских сердец я разобью за сегодня.
Миранда весело развернулась на цыпочках и почти вприпрыжку двинулась к выходу.
Начинался новый день, и он будет сложнее предыдущих. Гаррет услышал, как бутылка упала на пол и разбилась. В какой-то момент Гаррет понял, что он очень плохой студент. Все, чему он смог научить своего зомби, это пить спиртные напитки. Он буквально споил труп. Антонио торговал винами при жизни и не пил собственный товар, теперь же он мог оторваться за всю свою недолгую жизнь.
- И что нам теперь делать? - Гаррет задал риторический вопрос Антонио.
- Бр-р-р-р, - выдал свой любимый ответ труп.
Гаррет упал в небольшое кресло в углу и провел руками по лицу, зачесывая волосы назад.
- Дьявольская семейка. Как же я их ненавижу, - устало сказал он.
Раздались звуки пережевывания лука.
- Хватит жрать мои припасы, ты даже вкуса не чувствуешь! - наконец опомнился Гаррет.
- Бр-р… - добавил мертвец.
- Блеск, меня даже мой собственный мертвец не слушается.
Вдруг новый топот сапог раздался со стороны лестницы. На этот раз мужских. Кем бы ни был этот человек, все самое страшное уже было позади.
- Извините, - раздался робкий голос из-за открытой двери, - тут у вас дверь открыта.
“Извините” и “у вас” - такие слова были редкостью для Касадора. В паре таверн вам могли бы выбить за них зубы, посчитав их своего рода проклятиями.
Голос принадлежал одному из самых нелепых учеников Касадора. Он был весьма умен, образован, имел неплохое воспитание и даже был обучен манерам, словом, был юродивым для местной публики. Молодой человек, который входил внутрь, был Алистером Петру, старшеклассником, который выбрал как основное направление своего развития изучение тайн природы. Иными словами, возился с корешками и вазочками, а в свободное время просеивал помет больных волков.
Называть себя защитником природы мог далеко не каждый человек, однако у всех волонтеров путь был примерно одинаковый. Вначале вы собираете подписи в защиту какого-нибудь кустарника, потом при вас его выкорчевывают. Процесс повторяется десятки раз, а потом в какой-то момент вы выкорчевываете выкорчевывателя и понимаете, что так процесс происходит намного легче и быстрее. Алистер Петру находился в начале своего пути и собирал подписи.
- Мистер… - он замялся, никто не знал не знал фамилии Гаррета, возможно, даже сам Гаррет.
Иногда люди рождаются с такими типажами, что не хочешь называть их фамилии, так как они в доску свои. Гаррет относился к таким людям. Даже случись Гаррету оказаться на приеме короля, его бы похлопали по плечу и назвали Гарретом прилюдно. У таких людей нет фамилии, она им просто не нужна, ибо ситуации, в которых им нужна фамилия, с ними не происходят.
- Гаррет… - нашелся Алистер, - ты здесь?
- Пока да… - Гаррет устало встал с кресла и пошел навстречу Алистеру. - В чем дело? Какому редкому дереву сегодня угрожает вымирание? Или очередная кошка окотилась и ей требуется уход, а ты ищешь хозяев для её котят? Последние котята, которых ты пристроил, оказались горными пумами и обожрали своих хозяев до нитки.
Алистер слегка покраснел и уткнулся в свой планшет, своего рода эквивалент ментального щита.
- Нет… - он замялся, - только подпись.
Гаррет усмехнулся и подошел ближе, забирая у того старый планшет с закорючками, которые должны были бы быть подписями. Среди подписей было можно найти и несколько не менее интересных посланий: “Гори в аду, Алистер”, “Мы ненавидим природу и тебя”, “Если то, что растет, нельзя курить, то меня это не интересует”.
- А ты имеешь успех, - Гаррет усмехнулся, оставляя свою подпись.
- Это все ребята из восточного крыла, ну… знаешь их шуточки, - попытался оправдаться Алистер.
Откровенно говоря, будущий защитник природы был не так уж и плох. Симпатичен и в тоже время скромен, крайне застенчив, но не лишен интеллекта, Гаррета вдруг осенило, и он попятился от Алистера, стараясь мысленно нацепить на него вечерний костюм.
- У тебя какие размеры? - задумчиво пробубнил Гаррет.
- Простите? - не понял Алистер.
- Ты же не пьешь, верно?
- Нет.
- И не куришь? - проверял его Гаррет.
- Нет.
- Веришь в моногамию и искреннюю любовь? - продолжал дознаваться Гаррет.
- Слишком личный вопрос… но да.
- И никогда не посмеешь обидеть даму?
- Конечно! Нет! Гаррет! Я не знаю, на что ты меня подбиваешь, но я… - начал было возмущаться Алистер.
- Чщ-щ… - Гаррет поднял палец и прислонил его к губам. - У меня есть отличная идея для тебя на вечер… Тебе понравится!
Впервые Саския Беннет выпила кровь, когда была еще совсем юной. Ее создатель обратил ее в безжалостного кровососа, когда ей было всего двадцать пять. Очень удобный возраст, чтобы стать ужасным порождением тьмы и ужаса. Высшее образование уже позади, имеется какое-никакое имущество, а все долги будут списаны, так как вампиризм по факту является смертью.
Саския прибыла в земли Империи с далекого и промозглого севера, где отношение к кровососам было совсем иное. Прагматичность местных вводила ее в некий ступор. К примеру, некоторые особенно нечестные дельцы были вполне не против обращения в вампира просто ради списания огромных долгов, что накопились при жизни. Сам факт существования королей ночей в Империи не был чем-то удивительным и кошмарным, что несколько уязвляло гордость Саскии. Привычки на то и привычки. Она привыкла быть королевой ужаса и ожидала похожего поведения от людей из столицы.
К сожалению для двух приезжих вампиров, люди столицы куда как больше боялись таких слов как "налоги", "ревизия", "внеплановая проверка", "ежегодный отчет", "нетрезвый руководитель" и, разумеется, самое страшное - “понедельник”.
Саския ощущала некоторую потерянность, ей было не тягаться с днями недели. Свой первый нервный срыв молодая вампирша получила около семи лет назад при попытке напугать, а затем, разумеется, испробовать крови одного адвоката. Вместо ожидаемого крика ужаса и попытки к бегству пожилой человек с явно заметными нервными тиками лишь снял очки и сказал: “Да гори оно все, так оно даже лучше!” Разумеется, ночнорожденная не была в восторге от такого поворота и окончательно потеряла веру в приличных людей.
Вот и сейчас Саския злилась, более того, она была в ярости. В ярости на этого парня, что решил ее облапошить, в ярости на то, что ей пришлось спускаться в ту выгребную яму и играть с этими мешками с кровью. Она была в гневе.
Очередной табурет перевернулся и полетел в стену, разлетевшись в щепки, став жертвой ее гнева на людей. Саския была мертва, но яростно дышала, глядя на обломки некогда очень милого табурета. Ее создатель спал последние три дня и вряд ли мог бы проснуться от подобного шума, молодость Саскии же играла с ней злую шутку и не давала ей выспаться как следует. Точнее, не молодость, а возрастающая от знакомства с людьми из Империи неврастения. Мы привыкли думать, что бессмертные хозяева ночи не могут болеть, в целом это так, физически они почти неуязвимы, но семнадцатый век принес немало новых болезней, к которым бессмертные не были готовы.
Саския уже успела познакомиться с тем, что смертные называют обсессивно-компульсивное расстройство. Ее ночные сорочки висели в строгом порядке и по цветам, шторы в ее небольшой часовне были под идеальным углом, под которым их мог повесить только обладающий сверхзрением вампир.
Вампирша устало рухнула на кровать и закрыла глаза рукой. Это было фиаско. Ей предстояло платить огромную ренту за проживание, и она не могла просто отгрызть голову хозяину этой часовни и сделать так, что все остальные части его тела найдут в канаве. Ее господин соблюдал инкогнито. Инкогнито - еще одно слово, от которого по ее мертвому телу бегали мурашки. Тристан, а именно так в этом году звали ее создателя, был сторонником тихих решений. Проблема была в том, что позаботиться об этих решениях должна была она.
Игра в карты была идеальным решением, учитывая ее способность читать мысли простых смертных, но последняя игра стала настоящим провалом. Она разрывалась между желанием оторвать голову тому наглецу и тем, чтобы отправиться на поиски денег, опасаясь гнева хозяина.
В дверь ее часовни раздался стук.
Помимо них двоих, в башне находился всего один человек. Именно человек, достаточно уродливый даже по меркам вампира. Если бы он оказался последним человеком на земле, а вампирам бы пришлось спасать свою расу, то путем общего голосования они бы сошлись на том, что каннибализм и обмен жидкостями в доступной форме не такая уж плохая идея.
Традиционный слуга любых сил зла. Как правило, такие люди носили широкие хламиды и имели уродства на лице. Слуга Саскии следовал моде, но после прибытия на большую землю также изменил пристрастия. В частности, изменился его лексикон. Каждый раз, когда они отправляли его по делам в город, слуга нечестивых набирался новых выражений и привычек.
- Да, Мор, ты можешь войти, - бросила Саския.
Небольшая фигура в ладно скроенном пиджаке, но все еще с физиономией я-приехал-с-севера-и-обычно-держу-в-подвале-десяток-девственниц-для-своего-господина вошла внутрь.
- Великий Герцог Тристан Бринниган Торнуонский, Владыка Седьмого зала и наследник Люденбурга, Сын зла и Король ночи изволит узнать, купили ли вы печенье, как он просил.
Саския фыркнула и кивнула на небольшой горшочек, стоявший на ее столике для макияжа. Вампиры следили за своей внешностью. По поводу следов старения можно было не волноваться, а вот мелкие паразиты так и норовили заселить бездыханное тело, словно знали, что внутри уже никого нет. Тараканов, червей и крыс не так просто обмануть.
Мор вошел в комнату и, словно забыл об этикете, слегка согнулся, появился горб. Подобный горб должен быть у слуги зла, если его нет, его стоит имитировать, в противном случае люди могут начать сомневаться, такое уж ли вы зло, если даже ваш слуга не имеет горба и мерзкого кашля.
- Когда герцог Бринниган проснется, скажите ему… - Саския чуть замялась, - а, ничего, я сама ему скажу.
Мор недоверчиво открыл баночку с шоколадным печеньем и заглянул внутрь. В мире, где магия повсюду и даже старый дверной шкаф может оказаться порталом в новый мир, такие вещи стоило проверять.
- Господин будет доволен! - добавил Мор голосом удовлетворенного миньона.
Обычно он так говорил, когда ему присылали золото или головы врагов его господина, но какие времена, такие и подарки.
- У тебя все? - с некоторым раздражением спросила Саския.
Мор обнял баночку с печеньем и, не забывая про горб, поплелся к двери.
- Есть еще кое-что… - с идеально выверенным таймингом и мистерией в голосе добавил раб королей ночи. - Господин дал свое согласие, чтобы вы проверяли всю почту в его отсутствие, и сегодня ночью гонец доставил послание…
Мор тяжело акклиматизировался. Ему не хватало всполохов молний и мрачных гонцов с письмами, ему не хватало тяжелых ливней и мрачного хохота хозяина из башни. Он ценил традиции. Современные почтмейстеры, на его взгляд, никуда не годились. Во-первых, они ходили пешком, они ничего не спрашивали о его хозяине и не просились остаться на ночь, а утром не исчезали без следа в подвалах лордов ночи. Мор скучал по старым временам.
- Письмо, Мор. Письмо, а не послание. И не гонец, а почтмейстер, - Саския устало вздохнула и встала. - Давай его сюда.
Мор нехотя протянул письмо. Откровенно говоря, на принцессу ночи она тоже не годилась, по его мнению.
- Можешь идти, ты свободен, - сказала Саския, разворачивая письмо.
“Кто-то надушил письмо, как это романтично”, - подумала Саския, но быстро поняла, что всего-навсего кто-то пролил бутылку вина.
Письмо гласило:
“Узри, ибо грядет час твоей гибели. Узри и услышь, ибо если ты отринешь мои слова, да убедишься ты в правдивости их уже в объятиях Давоса! Знаю я, что сердце твое не бьется, но кровь стучит в висках. Знаю я, что света ты боишься, но и луна тебе не друг. Гибель твоя близка! И единственный путь спастись - это…”
Далее шрифт менялся и предсказание прерывалось:
“Данное письмо было написано министерством предсказания университета Касадора. Если вам интересна ваша возможная причина смерти, вам следует посетить кабинет номер семнадцать. Мы работаем с двух часов дня каждый четверг и пятницу. Узнать о своей страшной кончине вы сможете всего за семь цехинов! Узнать о том, когда умрет член вашей семьи и передаст ли он вам свое наследство, вы можете всего за пятнадцать! Более полный прейскурант цен вы найдете у нас в министерстве! Доброго вам дня!”
- Это Антонио Моретти, некогда торговец из свободных городов, отец двоих детей и хозяин небольшого шато где-то на востоке, - выдал все, что знал о нем, Гаррет и все же откусил соленый огурец.
- Ты убил его?! - возмутилась Миранда.
Гаррет считал. Миранда стала девяносто восьмым человеком, кто задал ему этот вопрос.
- Нет, но сейчас он мертвецки пьян, - без улыбки произнес Гаррет, возможно, это была шутка, по его лицу было не понять.
- Тогда держу эту штуковину подальше от меня!
Наконец, Миранда опустила глаза на классические инструменты любого некроманта, которые лежали рядом с Гарретом, и сделала заключение.
- Так ты малефикант! Вот почему ты не хотел говорить мне о том, на кого учишься! - возмутилась Миранда.
Гаррет устало вздохнул.
- В Касадоре это не запрещено.
- Да у вас тут вообще ничего не запрещено, по-моему. Единственный запрет - это запрещать что-то! Я была о тебе лучшего мнения! - Миранда демонстративно скрестила руки на груди.
- У тебя, - устало выдавил он, - кажется, была какая-то новость?
- Была, но момент кардинально испорчен. Я хотела тебе сообщить, что моя мать устраивает большой бал в честь своего приезда, и там будут присутствовать все старшекурсники. И я собираюсь посетить это мероприятие, - не без гордости сообщила она.
Гаррет начал думать, чем это для него плохо. Однако, к своему удивлению, он не смог ничего придумать. Она будет в безопасности всю ночь среди профессоров и ее матери. Все должно пройти благополучно.
- Ну и хорошо… Удачного тебе вечера.
Гаррет отвернулся к Антонио.
- И все? Вот так просто? И тебе даже не интересно, с кем я пойду? - осведомилась Миранда.
“С кем я пойду” - эти слова ворвались в голову Гаррета и разнесли все последние остатки спокойных мыслей. Война снова началась.
- Минуту… - Гаррет повернулся на табурете к ней, - а тебе обязательно идти с кем-то?
- Ты за кого меня принимаешь? Да за мной очередь выстроится, чтобы меня пригласить, без обид, Гаррет, но ты в этой очереди не стоишь, - она кокетливо улыбнулась.
“Очередь выстроится” - новая фраза Миранды испепелила его сознание.
- Подожди… - Гаррет встал и чуть не пошатнулся от усталости. - Да, давай найдем тебе подходящую пару. Я знаю пару человек в городе, достойных людей, они будут рады пойти с тобой.
- Зачем это мне идти в город? - удивилась она. - Я найду пару здесь, в Касадоре.
- Не уверен… - тихо промямлил Гаррет.
- Глупости не говори, - она усмехнулась, настроение возвращалось к ней, - а ты можешь остаться со своим упырем и сидеть тут, пока я отправлюсь на завтрак и буду считать, сколько мужских сердец я разобью за сегодня.
Миранда весело развернулась на цыпочках и почти вприпрыжку двинулась к выходу.
Начинался новый день, и он будет сложнее предыдущих. Гаррет услышал, как бутылка упала на пол и разбилась. В какой-то момент Гаррет понял, что он очень плохой студент. Все, чему он смог научить своего зомби, это пить спиртные напитки. Он буквально споил труп. Антонио торговал винами при жизни и не пил собственный товар, теперь же он мог оторваться за всю свою недолгую жизнь.
- И что нам теперь делать? - Гаррет задал риторический вопрос Антонио.
- Бр-р-р-р, - выдал свой любимый ответ труп.
Гаррет упал в небольшое кресло в углу и провел руками по лицу, зачесывая волосы назад.
- Дьявольская семейка. Как же я их ненавижу, - устало сказал он.
Раздались звуки пережевывания лука.
- Хватит жрать мои припасы, ты даже вкуса не чувствуешь! - наконец опомнился Гаррет.
- Бр-р… - добавил мертвец.
- Блеск, меня даже мой собственный мертвец не слушается.
Вдруг новый топот сапог раздался со стороны лестницы. На этот раз мужских. Кем бы ни был этот человек, все самое страшное уже было позади.
- Извините, - раздался робкий голос из-за открытой двери, - тут у вас дверь открыта.
“Извините” и “у вас” - такие слова были редкостью для Касадора. В паре таверн вам могли бы выбить за них зубы, посчитав их своего рода проклятиями.
Голос принадлежал одному из самых нелепых учеников Касадора. Он был весьма умен, образован, имел неплохое воспитание и даже был обучен манерам, словом, был юродивым для местной публики. Молодой человек, который входил внутрь, был Алистером Петру, старшеклассником, который выбрал как основное направление своего развития изучение тайн природы. Иными словами, возился с корешками и вазочками, а в свободное время просеивал помет больных волков.
Называть себя защитником природы мог далеко не каждый человек, однако у всех волонтеров путь был примерно одинаковый. Вначале вы собираете подписи в защиту какого-нибудь кустарника, потом при вас его выкорчевывают. Процесс повторяется десятки раз, а потом в какой-то момент вы выкорчевываете выкорчевывателя и понимаете, что так процесс происходит намного легче и быстрее. Алистер Петру находился в начале своего пути и собирал подписи.
- Мистер… - он замялся, никто не знал не знал фамилии Гаррета, возможно, даже сам Гаррет.
Иногда люди рождаются с такими типажами, что не хочешь называть их фамилии, так как они в доску свои. Гаррет относился к таким людям. Даже случись Гаррету оказаться на приеме короля, его бы похлопали по плечу и назвали Гарретом прилюдно. У таких людей нет фамилии, она им просто не нужна, ибо ситуации, в которых им нужна фамилия, с ними не происходят.
- Гаррет… - нашелся Алистер, - ты здесь?
- Пока да… - Гаррет устало встал с кресла и пошел навстречу Алистеру. - В чем дело? Какому редкому дереву сегодня угрожает вымирание? Или очередная кошка окотилась и ей требуется уход, а ты ищешь хозяев для её котят? Последние котята, которых ты пристроил, оказались горными пумами и обожрали своих хозяев до нитки.
Алистер слегка покраснел и уткнулся в свой планшет, своего рода эквивалент ментального щита.
- Нет… - он замялся, - только подпись.
Гаррет усмехнулся и подошел ближе, забирая у того старый планшет с закорючками, которые должны были бы быть подписями. Среди подписей было можно найти и несколько не менее интересных посланий: “Гори в аду, Алистер”, “Мы ненавидим природу и тебя”, “Если то, что растет, нельзя курить, то меня это не интересует”.
- А ты имеешь успех, - Гаррет усмехнулся, оставляя свою подпись.
- Это все ребята из восточного крыла, ну… знаешь их шуточки, - попытался оправдаться Алистер.
Откровенно говоря, будущий защитник природы был не так уж и плох. Симпатичен и в тоже время скромен, крайне застенчив, но не лишен интеллекта, Гаррета вдруг осенило, и он попятился от Алистера, стараясь мысленно нацепить на него вечерний костюм.
- У тебя какие размеры? - задумчиво пробубнил Гаррет.
- Простите? - не понял Алистер.
- Ты же не пьешь, верно?
- Нет.
- И не куришь? - проверял его Гаррет.
- Нет.
- Веришь в моногамию и искреннюю любовь? - продолжал дознаваться Гаррет.
- Слишком личный вопрос… но да.
- И никогда не посмеешь обидеть даму?
- Конечно! Нет! Гаррет! Я не знаю, на что ты меня подбиваешь, но я… - начал было возмущаться Алистер.
- Чщ-щ… - Гаррет поднял палец и прислонил его к губам. - У меня есть отличная идея для тебя на вечер… Тебе понравится!
Глава девятая: “В которой читателя знакомят с бытом порождений тьмы и королями ночи, а также немного об обсессивно-компульсивном расстройстве.”
Впервые Саския Беннет выпила кровь, когда была еще совсем юной. Ее создатель обратил ее в безжалостного кровососа, когда ей было всего двадцать пять. Очень удобный возраст, чтобы стать ужасным порождением тьмы и ужаса. Высшее образование уже позади, имеется какое-никакое имущество, а все долги будут списаны, так как вампиризм по факту является смертью.
Саския прибыла в земли Империи с далекого и промозглого севера, где отношение к кровососам было совсем иное. Прагматичность местных вводила ее в некий ступор. К примеру, некоторые особенно нечестные дельцы были вполне не против обращения в вампира просто ради списания огромных долгов, что накопились при жизни. Сам факт существования королей ночей в Империи не был чем-то удивительным и кошмарным, что несколько уязвляло гордость Саскии. Привычки на то и привычки. Она привыкла быть королевой ужаса и ожидала похожего поведения от людей из столицы.
К сожалению для двух приезжих вампиров, люди столицы куда как больше боялись таких слов как "налоги", "ревизия", "внеплановая проверка", "ежегодный отчет", "нетрезвый руководитель" и, разумеется, самое страшное - “понедельник”.
Саския ощущала некоторую потерянность, ей было не тягаться с днями недели. Свой первый нервный срыв молодая вампирша получила около семи лет назад при попытке напугать, а затем, разумеется, испробовать крови одного адвоката. Вместо ожидаемого крика ужаса и попытки к бегству пожилой человек с явно заметными нервными тиками лишь снял очки и сказал: “Да гори оно все, так оно даже лучше!” Разумеется, ночнорожденная не была в восторге от такого поворота и окончательно потеряла веру в приличных людей.
Вот и сейчас Саския злилась, более того, она была в ярости. В ярости на этого парня, что решил ее облапошить, в ярости на то, что ей пришлось спускаться в ту выгребную яму и играть с этими мешками с кровью. Она была в гневе.
Очередной табурет перевернулся и полетел в стену, разлетевшись в щепки, став жертвой ее гнева на людей. Саския была мертва, но яростно дышала, глядя на обломки некогда очень милого табурета. Ее создатель спал последние три дня и вряд ли мог бы проснуться от подобного шума, молодость Саскии же играла с ней злую шутку и не давала ей выспаться как следует. Точнее, не молодость, а возрастающая от знакомства с людьми из Империи неврастения. Мы привыкли думать, что бессмертные хозяева ночи не могут болеть, в целом это так, физически они почти неуязвимы, но семнадцатый век принес немало новых болезней, к которым бессмертные не были готовы.
Саския уже успела познакомиться с тем, что смертные называют обсессивно-компульсивное расстройство. Ее ночные сорочки висели в строгом порядке и по цветам, шторы в ее небольшой часовне были под идеальным углом, под которым их мог повесить только обладающий сверхзрением вампир.
Вампирша устало рухнула на кровать и закрыла глаза рукой. Это было фиаско. Ей предстояло платить огромную ренту за проживание, и она не могла просто отгрызть голову хозяину этой часовни и сделать так, что все остальные части его тела найдут в канаве. Ее господин соблюдал инкогнито. Инкогнито - еще одно слово, от которого по ее мертвому телу бегали мурашки. Тристан, а именно так в этом году звали ее создателя, был сторонником тихих решений. Проблема была в том, что позаботиться об этих решениях должна была она.
Игра в карты была идеальным решением, учитывая ее способность читать мысли простых смертных, но последняя игра стала настоящим провалом. Она разрывалась между желанием оторвать голову тому наглецу и тем, чтобы отправиться на поиски денег, опасаясь гнева хозяина.
В дверь ее часовни раздался стук.
Помимо них двоих, в башне находился всего один человек. Именно человек, достаточно уродливый даже по меркам вампира. Если бы он оказался последним человеком на земле, а вампирам бы пришлось спасать свою расу, то путем общего голосования они бы сошлись на том, что каннибализм и обмен жидкостями в доступной форме не такая уж плохая идея.
Традиционный слуга любых сил зла. Как правило, такие люди носили широкие хламиды и имели уродства на лице. Слуга Саскии следовал моде, но после прибытия на большую землю также изменил пристрастия. В частности, изменился его лексикон. Каждый раз, когда они отправляли его по делам в город, слуга нечестивых набирался новых выражений и привычек.
- Да, Мор, ты можешь войти, - бросила Саския.
Небольшая фигура в ладно скроенном пиджаке, но все еще с физиономией я-приехал-с-севера-и-обычно-держу-в-подвале-десяток-девственниц-для-своего-господина вошла внутрь.
- Великий Герцог Тристан Бринниган Торнуонский, Владыка Седьмого зала и наследник Люденбурга, Сын зла и Король ночи изволит узнать, купили ли вы печенье, как он просил.
Саския фыркнула и кивнула на небольшой горшочек, стоявший на ее столике для макияжа. Вампиры следили за своей внешностью. По поводу следов старения можно было не волноваться, а вот мелкие паразиты так и норовили заселить бездыханное тело, словно знали, что внутри уже никого нет. Тараканов, червей и крыс не так просто обмануть.
Мор вошел в комнату и, словно забыл об этикете, слегка согнулся, появился горб. Подобный горб должен быть у слуги зла, если его нет, его стоит имитировать, в противном случае люди могут начать сомневаться, такое уж ли вы зло, если даже ваш слуга не имеет горба и мерзкого кашля.
- Когда герцог Бринниган проснется, скажите ему… - Саския чуть замялась, - а, ничего, я сама ему скажу.
Мор недоверчиво открыл баночку с шоколадным печеньем и заглянул внутрь. В мире, где магия повсюду и даже старый дверной шкаф может оказаться порталом в новый мир, такие вещи стоило проверять.
- Господин будет доволен! - добавил Мор голосом удовлетворенного миньона.
Обычно он так говорил, когда ему присылали золото или головы врагов его господина, но какие времена, такие и подарки.
- У тебя все? - с некоторым раздражением спросила Саския.
Мор обнял баночку с печеньем и, не забывая про горб, поплелся к двери.
- Есть еще кое-что… - с идеально выверенным таймингом и мистерией в голосе добавил раб королей ночи. - Господин дал свое согласие, чтобы вы проверяли всю почту в его отсутствие, и сегодня ночью гонец доставил послание…
Мор тяжело акклиматизировался. Ему не хватало всполохов молний и мрачных гонцов с письмами, ему не хватало тяжелых ливней и мрачного хохота хозяина из башни. Он ценил традиции. Современные почтмейстеры, на его взгляд, никуда не годились. Во-первых, они ходили пешком, они ничего не спрашивали о его хозяине и не просились остаться на ночь, а утром не исчезали без следа в подвалах лордов ночи. Мор скучал по старым временам.
- Письмо, Мор. Письмо, а не послание. И не гонец, а почтмейстер, - Саския устало вздохнула и встала. - Давай его сюда.
Мор нехотя протянул письмо. Откровенно говоря, на принцессу ночи она тоже не годилась, по его мнению.
- Можешь идти, ты свободен, - сказала Саския, разворачивая письмо.
“Кто-то надушил письмо, как это романтично”, - подумала Саския, но быстро поняла, что всего-навсего кто-то пролил бутылку вина.
Письмо гласило:
“Узри, ибо грядет час твоей гибели. Узри и услышь, ибо если ты отринешь мои слова, да убедишься ты в правдивости их уже в объятиях Давоса! Знаю я, что сердце твое не бьется, но кровь стучит в висках. Знаю я, что света ты боишься, но и луна тебе не друг. Гибель твоя близка! И единственный путь спастись - это…”
Далее шрифт менялся и предсказание прерывалось:
“Данное письмо было написано министерством предсказания университета Касадора. Если вам интересна ваша возможная причина смерти, вам следует посетить кабинет номер семнадцать. Мы работаем с двух часов дня каждый четверг и пятницу. Узнать о своей страшной кончине вы сможете всего за семь цехинов! Узнать о том, когда умрет член вашей семьи и передаст ли он вам свое наследство, вы можете всего за пятнадцать! Более полный прейскурант цен вы найдете у нас в министерстве! Доброго вам дня!”
