Недолгие прогулки по саду с мужем, только под руку, никаких поездок, можно сидеть, но лучше лежать. Дан читал мне книги, рассказывал разные истории, старался развлечь. Подарил котенка! Хотя раньше я никак не могла его упросить завести в доме животное. Он был категорически против, но в этот период передо мной не устоял. Котика назвали Лютик, и он радовал меня своими проказами.
Так проходили месяцы, я мечтала, как избавлюсь от этого бремени. Надеюсь, Дан полностью переключится на малыша, и я смогу отдохнуть. В доме ничего не готовили к появлению младенца, плохая примета, но Садет всё продумала наперед. Они с Даном в течение всей моей беременности исподволь осторожно спрашивали меня о разных вещах. Например, о рюшах, бантах, вышивке на одежде у детей, моделях кроваток и тому подобное. Вроде как просто вопросы, рассуждения. Это было похоже на игру. Я старательно делала вид, что ничего не понимаю.
Вместо положенных человеку десяти месяцев я вынашивала ребенка двенадцать, как демоны. Дан сказал, что такое бывает. Мы договорились, что он сам примет роды у меня, никого не допуская. Не известно, как всё пройдет. Если я умру в процессе или после, он должен будет позаботиться о ребенке и обо мне.
Пол ребенка определить не удавалось. Магия не давала ответ. В ход пошли приметы, и по очкам побеждал вариант, что будет сын. Дан говорит, что ему совершенно всё равно, но я считаю, что каждый мужчина в душе мечтает именно о сыне. Скорее всего будет сын, очень уж брыкается. Либо это довольно беспокойная девочка. Я ничего не представляла наперед, как всё выйдет, так и будет. Не чувствовала умиления, смотря на большой живот. Не представляла, как возьму ребенка на руки, что буду с ним делать. Надеюсь, Дан и Садет всё знают, наймут еще няньку, если будет необходимость. Он рассказал мне, как и что будет происходить, чтобы я не пугалась и сразу сказала ему, когда всё начнется и что буду чувствовать.
Однажды я проснулась среди ночи от боли внизу живота. Было не очень плохо, поэтому я мужу не сказала, уснула. Утром и до середины дня живот всё болел, Дан заметил мое состояние. По срокам выходило, что уже пора. К вечеру боли усилились и приняли волнообразный характер. Мы решили уединиться в подвале, где Дан обустроил комнату специально для этого события со всем необходимым. Чувствуя себя ужасно, я ждала, когда же всё закончится.
Промучившись всю ночь от схваток, я уже мечтала умереть. Дан осматривал меня часто и говорил, что мое тело еще не готово. Когда началось сильное кровотечение, мы поняли, что что-то идет не так. Я быстро слабела, дыхание стало замедляться. Схватки ослабли из-за потери сил. Я посмотрела на мужа, лицо которого было еще серее, чем обычно. В глазах мука и метание.
- Любимый, ты знаешь, что нужно сделать.
Сначала его взгляд вспыхнул, он собрался возразить, но тут же плечи поникли, и он согласно кивнул, бросив голову вниз.
- Я проткну тебе сердце, убедившись, что ты мертва, тут же разрежу живот и выну младенца.
- Нет. Давай наоборот. Нельзя так рисковать. Вдруг моя смерть на нем отразится. Да и умереть я могу не мгновенно. Сначала достань ребенка, потом сразу убей меня.
Пометавшись по комнате, он решился.
- Давай. Не тяни. - еле выговорила я.
На фоне всех прежних мучений, боль от вонзившегося в живот клинка не сильно выделялась. Сил кричать или стонать уже нет. Хочется закрыть глаза и уснуть, но пока нельзя. Хочу увидеть.
Дан, по локоть вымазавшись в крови, аккуратно достал ребенка. Он молчал, но слегка шевелил ножками. Свет в глазах потух.
Когда я проснулась, как всегда с болью, Дан был рядом. Он шептал мне ласковые слова и тихонько дул на лоб, пока я приходила в себя. Потом дал попить. Как только я смогла говорить, спросила про ребенка. Счастливо улыбаясь, муж рассказал:
- Дорогая, у нас чудесный мальчик. Сильный и здоровый. По виду чистокровный демон. Я передал его Садет и кормилице. Как только немного наберешься сил, я перенесу тебя в спальню.
Прекрасно. Всё прошло не очень гладко, но, по большому счету, хорошо. Дан рассказал, что не убивал меня. Я потеряла сознание от потери крови, потом сердце перестало биться. Он перерезал пуповину и занялся дальше ребенком. В комнате всё было для этого приготовлено. Чистая теплая вода, пеленки, одеяла и прочее. Садет заранее присмотрела кормилицу в Каресе на случай, если я сама не смогу или не захочу кормить младенца. Теперь, когда у меня новое тело, даже если бы я захотела, это невозможно. Грудное молоко любой расы подходит для младенцев любой другой, кормилицу нашли человеческой расы. Всем вокруг, кто видел меня до родов, будет странно видеть меня в прежнем виде, как до беременности, но всё можно объяснить магией.
Когда меня уже можно было трогать, Дан перенес меня в нашу спальню. Уложил в постель, так как сил сидеть еще не было. Дал мне в руки сына. Я смотрела на маленькое светло-серое личико с опухшими закрытым глазками и розовыми губками и ничего особенного не чувствовала. Только ощущения странности. Как это так получилось?
Детскую комнату оборудовали рядом с нашей спальней. Все вещи и предметы, которые нужны для ухода за ребенком, уже были на своих местах. Когда я рассматривала крохотные одежки и игрушки, Садет шепнула мне, что абсолютно всё Дан тщательно выбирал сам. Интересно, когда, если он всё время был рядом со мной. Выходит, он давно мечтал о ребенке, но мне ни разу не говорил. Ни единого раза не заводил об этом разговор, не намекал, не просил, не упрекал.
Сначала Дан разрывался между мной и ребенком, потом стал больше времени проводить с сыном. Сидел у кроватки и смотрел, как он спит. Кормил, купал, менял пеленки. Иногда позволял это делать Садет или кормилице, но строго наблюдал и делал замечания. Я к сыну сама почти не подходила. Никаких сильных чувств он во мне не вызывал. Внутри только крепкая уверенность, что это не мое. Это для Дана. Как если бы я сделала ему подарок. Теперь подарок его, и он может делать с ним, что хочет. В начале я составляла мужу компанию, когда он возился с малышом, постепенно перестала. Однажды он решил поговорить на эту тему. Вложил мне сына в руки и, наблюдая, как я смотрю на него, прямо спросил:
- Ты его не любишь?
Мне стало страшно. Врать не хочется, но, если я скажу правду, это причинит любимому боль.
- В нем нет ничего от меня...
- Это не так! - горячо заметил Дан.
- Это так. Я чувствую. Он твой, но не мой.
Супруг вздохнул, обнял нас обоих, поцеловал меня и уверенно произнес:
- Он наш.
По традиции, до шести месяцев ребенку не давали имя. Как только пошел седьмой месяц, Дан сразу объявил, что его сын получил имя - Мик. Только мне он назвал его полное имя - Микараэль. Ударение на вторую гласную, как полагается. Красивое имя, мне понравилось. Теперь сына все называли по имени, чтобы привыкал. Дан много времени проводил с ним. Иногда мы играли все вместе.
Так как демоны живут очень долго, то и развиваются медленнее людей. К двум годам сын начал ползать, к трем пошел. Начал лепетать какие-то слова. Муж в нем просто души не чаял, а я стала ревновать. Раньше он всё свое время уделял мне, смотрел восхищенно только на меня и всё было только для меня. Теперь на первом месте сын. Помучавшись несколько месяцев, я открыто поговорила об этом с Даном. Он сначала удивился, потом повинился. Понял, что действительно почти всё время стал уделять сыну. Напомнил мне, что у демонов редко бывают дети, поэтому их очень сильно любят, вот он и утонул в этой любви. С тех пор муж стал внимательнее ко мне. Я заставляла его перебарывать страх и позволять нянькам и служанкам хоть иногда заниматься ребенком. Это свободное время мы проводили только вместе. Катались на лошадях, разговаривали, занимались любовью. Я благодарила судьбу за то, что сын демон, а не человек. Человеческие дети часто болеют и хрупкие. Мик не болел ни разу никакими простуда или подобными болезнями, не ломал себе кости, прыгая с крыш, а синяки и ссадины исчезали прямо на глазах. К пяти годам стало очевидно: мой сын вылитый Дан. Прямо маленькая копия. И хорошие магические способности от мужа, всё от него, цвет глаз, волос, привычки. От меня ничего, совершенно.
Со временем я полюбила его, но не как Дана. Гораздо более спокойной, отстраненной любовью. В глазах сына я, наверное, была с ним холодна. Я никогда не кричала на него за проказы, не ругала за проступки, мне было просто всё равно. Я отвечала на любые его вопросы, играла в нехитрые детские игры. Хотя, конечно, всему что нужно, учил его Дан. Он в сто раз умнее и опытнее меня, он знает, как воспитать достойного продолжателя рода.
Когда Мик еще подрос, хитрец заметил, как мы с мужем по-разному относимся к нему и стал это использовать. Пользовался тем, что я всё ему позволяю, просил защиты, когда отец ругал его за что-то. Так наши отношения вышли на новый уровень и остались такими надолго. Я стала для сына другом, но не более. Нас обоих это устраивало. Со временем появились даже общие секреты, только для нас двоих. Дан знал об этом, но не ревновал. Говорил, что всё правильно.
Когда Мику было десять, нас навестил брат Дана со своей семьей. Жена его, светлая эльфийка, по имени Шая и дочь Галатия. Они неожиданно очень тепло отнеслись ко мне. Привезли подарки мне и сыну, благодарили за рождение ребенка. Их отношение растрогало меня, заставив острее ощутить себя в настоящей семье. Договорились, что когда-нибудь и мы к ним наведаемся.
Когда Мику исполнилось пятнадцать, и по закону он стал считаться взрослым, Дан ему всё рассказал обо мне. Сын был поражен и стал немного иначе относиться ко мне, более внимательно и осторожно, похоже на Дана. Будто я не вечное бессмертное существо, а совсем наоборот. Расспрашивал меня о моих приключениях в прошлом, о том, каково это - умирать. Я чувствовала, он стал гордится, что его мама не обычная.
Теперь я плела волосы двоим родным мужчинам. У Мика самого сначала получалось не очень хорошо. Он злился и завидовал тому, как ловко выходит у папы или у меня. Мы с Даном посмеивались, вспоминая, как я неумело делала это в прошлом.
Спустя двадцать лет, сидя в саду, я наблюдала, как Дан и Мик, смеясь, борются на траве. Это была шуточная борьба, но я заметила, что Дан прикладывает определенные усилия, а сыну всё удается легко, играючи. Конечно Дан еще в силе, победить его пока Мик не сможет, но это время не за горами. Скоро он станет совсем взрослым, годам к двумстам. До тех пор у демонов всё-таки он еще считается очень молодым, подростком. Иногда они оба кидали на меня взгляды, проверяя, смотрю ли я на них. Я отвечала улыбкой. Я очень горжусь ими обоими и счастлива.
Так мы и жили все вместе в мире и любви. Пока не прилетел он...
Конец.
Так проходили месяцы, я мечтала, как избавлюсь от этого бремени. Надеюсь, Дан полностью переключится на малыша, и я смогу отдохнуть. В доме ничего не готовили к появлению младенца, плохая примета, но Садет всё продумала наперед. Они с Даном в течение всей моей беременности исподволь осторожно спрашивали меня о разных вещах. Например, о рюшах, бантах, вышивке на одежде у детей, моделях кроваток и тому подобное. Вроде как просто вопросы, рассуждения. Это было похоже на игру. Я старательно делала вид, что ничего не понимаю.
Вместо положенных человеку десяти месяцев я вынашивала ребенка двенадцать, как демоны. Дан сказал, что такое бывает. Мы договорились, что он сам примет роды у меня, никого не допуская. Не известно, как всё пройдет. Если я умру в процессе или после, он должен будет позаботиться о ребенке и обо мне.
Пол ребенка определить не удавалось. Магия не давала ответ. В ход пошли приметы, и по очкам побеждал вариант, что будет сын. Дан говорит, что ему совершенно всё равно, но я считаю, что каждый мужчина в душе мечтает именно о сыне. Скорее всего будет сын, очень уж брыкается. Либо это довольно беспокойная девочка. Я ничего не представляла наперед, как всё выйдет, так и будет. Не чувствовала умиления, смотря на большой живот. Не представляла, как возьму ребенка на руки, что буду с ним делать. Надеюсь, Дан и Садет всё знают, наймут еще няньку, если будет необходимость. Он рассказал мне, как и что будет происходить, чтобы я не пугалась и сразу сказала ему, когда всё начнется и что буду чувствовать.
Однажды я проснулась среди ночи от боли внизу живота. Было не очень плохо, поэтому я мужу не сказала, уснула. Утром и до середины дня живот всё болел, Дан заметил мое состояние. По срокам выходило, что уже пора. К вечеру боли усилились и приняли волнообразный характер. Мы решили уединиться в подвале, где Дан обустроил комнату специально для этого события со всем необходимым. Чувствуя себя ужасно, я ждала, когда же всё закончится.
Промучившись всю ночь от схваток, я уже мечтала умереть. Дан осматривал меня часто и говорил, что мое тело еще не готово. Когда началось сильное кровотечение, мы поняли, что что-то идет не так. Я быстро слабела, дыхание стало замедляться. Схватки ослабли из-за потери сил. Я посмотрела на мужа, лицо которого было еще серее, чем обычно. В глазах мука и метание.
- Любимый, ты знаешь, что нужно сделать.
Сначала его взгляд вспыхнул, он собрался возразить, но тут же плечи поникли, и он согласно кивнул, бросив голову вниз.
- Я проткну тебе сердце, убедившись, что ты мертва, тут же разрежу живот и выну младенца.
- Нет. Давай наоборот. Нельзя так рисковать. Вдруг моя смерть на нем отразится. Да и умереть я могу не мгновенно. Сначала достань ребенка, потом сразу убей меня.
Пометавшись по комнате, он решился.
- Давай. Не тяни. - еле выговорила я.
На фоне всех прежних мучений, боль от вонзившегося в живот клинка не сильно выделялась. Сил кричать или стонать уже нет. Хочется закрыть глаза и уснуть, но пока нельзя. Хочу увидеть.
Дан, по локоть вымазавшись в крови, аккуратно достал ребенка. Он молчал, но слегка шевелил ножками. Свет в глазах потух.
Когда я проснулась, как всегда с болью, Дан был рядом. Он шептал мне ласковые слова и тихонько дул на лоб, пока я приходила в себя. Потом дал попить. Как только я смогла говорить, спросила про ребенка. Счастливо улыбаясь, муж рассказал:
- Дорогая, у нас чудесный мальчик. Сильный и здоровый. По виду чистокровный демон. Я передал его Садет и кормилице. Как только немного наберешься сил, я перенесу тебя в спальню.
Прекрасно. Всё прошло не очень гладко, но, по большому счету, хорошо. Дан рассказал, что не убивал меня. Я потеряла сознание от потери крови, потом сердце перестало биться. Он перерезал пуповину и занялся дальше ребенком. В комнате всё было для этого приготовлено. Чистая теплая вода, пеленки, одеяла и прочее. Садет заранее присмотрела кормилицу в Каресе на случай, если я сама не смогу или не захочу кормить младенца. Теперь, когда у меня новое тело, даже если бы я захотела, это невозможно. Грудное молоко любой расы подходит для младенцев любой другой, кормилицу нашли человеческой расы. Всем вокруг, кто видел меня до родов, будет странно видеть меня в прежнем виде, как до беременности, но всё можно объяснить магией.
Когда меня уже можно было трогать, Дан перенес меня в нашу спальню. Уложил в постель, так как сил сидеть еще не было. Дал мне в руки сына. Я смотрела на маленькое светло-серое личико с опухшими закрытым глазками и розовыми губками и ничего особенного не чувствовала. Только ощущения странности. Как это так получилось?
Детскую комнату оборудовали рядом с нашей спальней. Все вещи и предметы, которые нужны для ухода за ребенком, уже были на своих местах. Когда я рассматривала крохотные одежки и игрушки, Садет шепнула мне, что абсолютно всё Дан тщательно выбирал сам. Интересно, когда, если он всё время был рядом со мной. Выходит, он давно мечтал о ребенке, но мне ни разу не говорил. Ни единого раза не заводил об этом разговор, не намекал, не просил, не упрекал.
Сначала Дан разрывался между мной и ребенком, потом стал больше времени проводить с сыном. Сидел у кроватки и смотрел, как он спит. Кормил, купал, менял пеленки. Иногда позволял это делать Садет или кормилице, но строго наблюдал и делал замечания. Я к сыну сама почти не подходила. Никаких сильных чувств он во мне не вызывал. Внутри только крепкая уверенность, что это не мое. Это для Дана. Как если бы я сделала ему подарок. Теперь подарок его, и он может делать с ним, что хочет. В начале я составляла мужу компанию, когда он возился с малышом, постепенно перестала. Однажды он решил поговорить на эту тему. Вложил мне сына в руки и, наблюдая, как я смотрю на него, прямо спросил:
- Ты его не любишь?
Мне стало страшно. Врать не хочется, но, если я скажу правду, это причинит любимому боль.
- В нем нет ничего от меня...
- Это не так! - горячо заметил Дан.
- Это так. Я чувствую. Он твой, но не мой.
Супруг вздохнул, обнял нас обоих, поцеловал меня и уверенно произнес:
- Он наш.
По традиции, до шести месяцев ребенку не давали имя. Как только пошел седьмой месяц, Дан сразу объявил, что его сын получил имя - Мик. Только мне он назвал его полное имя - Микараэль. Ударение на вторую гласную, как полагается. Красивое имя, мне понравилось. Теперь сына все называли по имени, чтобы привыкал. Дан много времени проводил с ним. Иногда мы играли все вместе.
Так как демоны живут очень долго, то и развиваются медленнее людей. К двум годам сын начал ползать, к трем пошел. Начал лепетать какие-то слова. Муж в нем просто души не чаял, а я стала ревновать. Раньше он всё свое время уделял мне, смотрел восхищенно только на меня и всё было только для меня. Теперь на первом месте сын. Помучавшись несколько месяцев, я открыто поговорила об этом с Даном. Он сначала удивился, потом повинился. Понял, что действительно почти всё время стал уделять сыну. Напомнил мне, что у демонов редко бывают дети, поэтому их очень сильно любят, вот он и утонул в этой любви. С тех пор муж стал внимательнее ко мне. Я заставляла его перебарывать страх и позволять нянькам и служанкам хоть иногда заниматься ребенком. Это свободное время мы проводили только вместе. Катались на лошадях, разговаривали, занимались любовью. Я благодарила судьбу за то, что сын демон, а не человек. Человеческие дети часто болеют и хрупкие. Мик не болел ни разу никакими простуда или подобными болезнями, не ломал себе кости, прыгая с крыш, а синяки и ссадины исчезали прямо на глазах. К пяти годам стало очевидно: мой сын вылитый Дан. Прямо маленькая копия. И хорошие магические способности от мужа, всё от него, цвет глаз, волос, привычки. От меня ничего, совершенно.
Со временем я полюбила его, но не как Дана. Гораздо более спокойной, отстраненной любовью. В глазах сына я, наверное, была с ним холодна. Я никогда не кричала на него за проказы, не ругала за проступки, мне было просто всё равно. Я отвечала на любые его вопросы, играла в нехитрые детские игры. Хотя, конечно, всему что нужно, учил его Дан. Он в сто раз умнее и опытнее меня, он знает, как воспитать достойного продолжателя рода.
Когда Мик еще подрос, хитрец заметил, как мы с мужем по-разному относимся к нему и стал это использовать. Пользовался тем, что я всё ему позволяю, просил защиты, когда отец ругал его за что-то. Так наши отношения вышли на новый уровень и остались такими надолго. Я стала для сына другом, но не более. Нас обоих это устраивало. Со временем появились даже общие секреты, только для нас двоих. Дан знал об этом, но не ревновал. Говорил, что всё правильно.
Когда Мику было десять, нас навестил брат Дана со своей семьей. Жена его, светлая эльфийка, по имени Шая и дочь Галатия. Они неожиданно очень тепло отнеслись ко мне. Привезли подарки мне и сыну, благодарили за рождение ребенка. Их отношение растрогало меня, заставив острее ощутить себя в настоящей семье. Договорились, что когда-нибудь и мы к ним наведаемся.
Когда Мику исполнилось пятнадцать, и по закону он стал считаться взрослым, Дан ему всё рассказал обо мне. Сын был поражен и стал немного иначе относиться ко мне, более внимательно и осторожно, похоже на Дана. Будто я не вечное бессмертное существо, а совсем наоборот. Расспрашивал меня о моих приключениях в прошлом, о том, каково это - умирать. Я чувствовала, он стал гордится, что его мама не обычная.
Теперь я плела волосы двоим родным мужчинам. У Мика самого сначала получалось не очень хорошо. Он злился и завидовал тому, как ловко выходит у папы или у меня. Мы с Даном посмеивались, вспоминая, как я неумело делала это в прошлом.
Спустя двадцать лет, сидя в саду, я наблюдала, как Дан и Мик, смеясь, борются на траве. Это была шуточная борьба, но я заметила, что Дан прикладывает определенные усилия, а сыну всё удается легко, играючи. Конечно Дан еще в силе, победить его пока Мик не сможет, но это время не за горами. Скоро он станет совсем взрослым, годам к двумстам. До тех пор у демонов всё-таки он еще считается очень молодым, подростком. Иногда они оба кидали на меня взгляды, проверяя, смотрю ли я на них. Я отвечала улыбкой. Я очень горжусь ими обоими и счастлива.
Так мы и жили все вместе в мире и любви. Пока не прилетел он...
Конец.
