Девушка собрала все душевные силы Песчаной Змеи, чтобы не поддаться накатившему обмороку. «Кинжал тут не поможет», подумала она и перемахнула через валун за мгновение до того, как на него легла огромная конечность твари. «Тол-Деол!», мелькнула спасительная мысль. Ксения сбросила одну сандалию, но, пока пальцами босой ноги пыталась сорвать предательски тугой ремешок со щиколотки обутой, шипы широкой, размером с мотоциклетное колесо присоски вонзились ей в живот.
Красная кровь! Оно ликовало — сколько же времени Оно провело в дрёме? Лес не изменился с дней сегастрийских колдунов. Но это странное темнокожее существо в странной одежде — таких Оно ещё не видело.
Какая разница?
Красная кровь!
«Дура! Идиотка!»
Крича и задыхаясь от нестерпимой боли, Ксения выхватила Амулет из-под воротника блузки. Брызнул искрящийся серебристый свет. Присоска оторвалась, тварь отпрянула, а Ксения отлетела назад и кубарем покатилась по подстилке поляны. Истекая кровью, дрожа, как в лихорадке, она ухватилась за какую-то корягу и попыталась подняться. Но ноги не слушались.
Чудовище осело и исчезло, погрузившись обратно в землю. После нескольких неудачных попыток Ксения стянула промокшую от крови блузку. Запёкшиеся губы забормотали заклинание.
Граф Дамиан Грейза, президент международного банка «Драхенфельс унд Винета», яростно ощерился, когда изображение в зеркале в оправе из киновари, выделанной в в виде змея, кусавшего собственный хвост, задрожало и погасло.
— Тебе же говорили про кулон, — сказала Милена Грейза.
— Но кто мог знать, что это оберег самой Ипполиты! Как они её ценят!
— Успокойся, Дамиан. Это ещё не конец.
Оле Завьяловой не пришлось стажироваться во Всемирном Институте Гематологии. На обратном пути из Седокова в город на шоссе «ладу» подмяла тяжёлая автоцистерна. Водитель утверждал, что легковушка, видимо, потерявшая управление, сама ринулась ему под колёса. На Новогеоргиевском кладбище в Балашовске прибавились две могилы.
Если бы жильцы цокольного этажа дома №37 по Чкаловской улице в Балашовске бодрствовали в три часа пополуночи, под своими окнами они узрели бы опустившегося на изрытый колдобинами асфальт грифона. Это был весьма крупный криптозоологический экземпляр, раза в полтора больше обычного льва, с размахом крыльев едва ли не в полную ширину проезжей части Чкаловской. Удивление наблюдателей возросло бы при виде того, как пару минут спустя на грифона ловко взобралась Ксения Воронина из двадцатой квартиры, прозванная соседями «Анжелой Дэвис».
— Привет, Гришка, — сказала Ксения, ласково потрепав зверя по загривку. Грифон клацанул крючковатым клювом, развернул крылья и бесшумно взмыл в ночное небо. Когда он вошёл в астральное измерение, девушка зажмурилась — противоестественное опалово-серое зарево слепило глаза. Через несколько секунд грифон приземлился возле уединённого шале в одной из бесчисленных долин, прорезывающих швейцарские Альпы.
Встретивший Ксению в домике монах принадлежал к семейному ордену Дирка и, следовательно, представлял собой чистокровного потомка отрасли человечества, существовавшей до ледникового периода. Эта отрасль являлась обособленной ветвью эволюции, и Зейрос Дирка нисколько не походил на обезьяноподобных пращуров Адама. Напротив, он был довольно красив и Ксении нравился. В отличие от христианских монахов, Дирка женились, чтобы продолжить род. Но Зейрос ни разу не выказал ни тени влечения к девушке. Да и какой шанс мог быть тут у балашовской мулатки? Дирка жили долгом и верой, а смесь африканской и славянской кровей лишь запятнала бы их безупречную родословную.
Как всегда, Зейрос сразу перешёл к делу.
— Песчаная Змея, это в восьми километрах отсюда, — по-русски он говорил, как на родном языке. — Я отвезу тебя до половины пути. Дальше будешь действовать одна.
Ксения кивнула. Ей впервые предстояло самой пойти в атаку. До сих пор она лишь оборонялась от прислужников Стаи.
На кой чёрт всё это? Почему именно она, Ксюха? Проклята, что ли?!
От судьбы не уйдёшь...
Варго, один из вожаков Стаи, собирался проделать здесь, в Альпах, какую-то штучку с гномами — ни более, ни менее. Прямо сказка Франса про Пчёлку Кларидскую, которую когда-то читала Ксении мать. Вот только опасность совсем не сказочная.
По словам Зейроса, гномы эти — не озорные бородатые старички, а совершенно чужеродные создания, происходившие от земноводных. Они дали толчок легенде, приукрашенной буйной человеческой фантазией. Точно так же Стая породила поверье о вампирах, а прошлые Песчаные Змеи — предание об амазонках. Чего от них хотел Варго, Зейрос не знал — или не желал говорить.
Узкая каменистая дорога замысловато петляла по долине, то шла в гору, то круто снижалась. Не видно было ни зги, и Ксения поражалась, как Зейрос умудряется вести машину.
— Нельзя было на Гришке долететь? — вполголоса спросила она.
— На Гришке?
— Грифоне.
— Варго настороже, — ответил монах. — Он сразу учуял бы близкую ауру астральной сущености.
Девушка горестно покачала головой.
Ущелье вдруг расширилось, и вдали в лунном свете тускло заблестела кромка глетчера. Над ним чернела вздымавшаяся на невообразимую высоту горная стена. «Вот, в Швейцарию съездила», саркастически подумала Ксения. Зейрос заглушил мотор.
— Удачи, — просто сказал он.
— Пламенное мерси! — огрызнулась Ксения и выбралась из автомобиля. За три четверти часа резвой ходьбы она достигла ледника. Остановившись, стащила кеды, сняла носки и засунула их в рюкзак. Сражаться надлежало непременно босиком — так устанавливалась связь с Защитниками, элементалами земли. На альпийском глетчере без этой практики Песчаных Змей можно было бы прекрасно обойтись.
Скат глетчера оказался довольно пологим, и Ксения без особого труда поднялась на широкое ледяное поле. Как-то подозрительно легко. Девушку обуял дикий, животный страх. Она присела и разрыдалась.
Через некоторое время Ксения собралась с духом. Она растёрла окоченевшие ступни, поднялась и, озираясь и хлюпая носом, поплелась вперёд...
Всё произошло с кинематографической быстротой. Они словно мгновенно выросли из-подо льда, в непонятно откуда струившемся красноватом свете — рослый тип с казавшимся адски уродливым мертвенно-бледным лицом, одетый в просторный чёрный плащ, и безобразные голые существа, сутулые и приплюснутые, похожие на ставших на задние лапы огромных жаб, превращённых скальпелем какого-то доктора Моро в подобия людей.
У ног вампира скрючилась на корточках светловолосая девушка, примерно одного с Ксенией возраста, полностью раздетая, с нанесёнными на живот и ляжки колдовскими знаками. Гномы деловито общупывали её тело длинными цепкими пальцами, а один держал большой кристалл какого-то тёмного минерала.
Ксения всё же успела выхватить орихалковый кинжал и метнуть его в Варго — но промазала. Клинок с глухим звоном грохнулся на лёд. В следующий миг на Ксению набросились два гнома. Маленькие чудовища обладали бычьей силой — они сразу повалили девушку на спину и оседлали её грудь и живот.
— Пустите, долбо..бы! — сдавленно завизжала Ксения, пытаясь их сбросить. Она проклинала собственное недомыслие — не побеспокоилась ведь заранее вытащить Амулет, оберег Ипполиты, из-под ворота куртки.
Варго склонился над ней. Теперь Ксения могла хорошо рассмотреть его черты — череп походил на китайский орех, а кожа имела странный серовато-восковой оттенок. Длинные, слегка заострённые на концах уши напоминали о нетопырях, а бледно-лиловые глаза под кустистыми угольно-чёрными бровями казались мёртвыми и вместе с тем завораживали, сковывали, как взгляд киплинговской кобры. Варго усмехнулся, и Ксения увидела длинные кривые клыки, сверкнувшие под тонкими тёмно-серыми губами.
— Так ты та самая новая Песчаная Змея, — произнёс вампир по-английски. — Увы, ты не чета своим предшественницам. Скажи, что известно Таро о моём предприятии, и, может быть, останешься жива.
— Fuck yourself! — прохрипела Ксения.
Варго хотел ещё что-то сказать, но в эту минуту сидевший на Ксении гном, разинув широкую жабью пасть, расстегнул «молнию» её куртки с намерением облапать скрывавшиеся под тканью прелести. Последовала вспышка искрящегося, как бенгальский огонь, серебряного света, и гном пронзительно заверещал и скатился с Ксении. Второй тоже спрыгнул, и Ксения вскочила и, изо всех сил выбросив ногу, лягнула пяткой Варго в бок. Вампир отшатнулся, больше от неожиданности, чем от боли, а Ксения скользнула на босых стопах, как фигуристка на коньках, по льду, кувырнулась и подобрала кинжал.
Зарычав, Варго ринулся на девушку, но на этот раз Песчаная Змея не промахнулась. Лезвие из священной златомеди Древней Земли глубоко вошло в костлявую грудь вампира. На мгновение тот застыл, а потом осел и рассыпался кучей порошка под раскинувшимся на льду плащом. Гномы, воя от ужаса, бросились врассыпную. Блондинка не шевелилась, слепо глядя в никуда.
Минутой позже на глетчер легла густая крылатая тень.
— Как же я рада тебя видеть, Гришка! — тяжело дыша, пробормотала Ксения.
В камине в шале весело потрескивал огонь. Ксения сидела напротив Зейроса Дирка, опустив ноги в таз с горячей водой.
— Стая хотела завладеть одним из Кристаллов Чёрного Солнца, — сказал монах. — Гномы хранят их ещё с доледниковых времён. Взамен они получили бы Марианну Эмиг, мисс Швейцарию, похищенную Стаей несколько дней назад — её исчезновение вызвало здесь немалую шумиху. Ей предстояло быть принесённой в жертву владыке подземного мира. Это делается раз в тысячелетие. Бедная девушка — неизвестно, избавится ли она когда-либо от ворожбы Стаи. Ты же расстроила этот замысел, Песчаная Змея. Поздравляю.
— Может, теперь оставите меня в покое?
— Когда Тьма оставит в покое Свет, — произнёс Зейрос, глядя Ксении в глаза, — или когда тебя убьют.
Ксения Воронина стояла под душем. Прохладная вода стекала по поджарому кофейного оттенка телу, струилась в ложбинке между ещё юными, но налитыми, упругими грудями, пузырилась на изразце у стройных сильных ног. Снаружи царила палящая жара — яростное солнце Сахеля щедро слало на землю испепеляющие лучи.
Вытеревшись махровым полотенцем с гостиничной биркой, Ксения прошествовала в спальню. Голая растянулась на кровате. Из номера сверху, занимаемого североевропейской парой, доносились глухое постукивание, стоны и другие красноречивые звуки. Строители — голландцы, как горделиво утверждал проспект отеля — явно поскупились на материалы. В который раз Ксения почувствовала себя жестоко обделённой судьбой.
Ей не пришлось бы, подобно Диогену, искать человека днём с фонарём — Балашовск не изобиловал девушками экзотической красоты — но слишком скоро последовали бы неизбежные вопросы. Ответов на них она дать бы не могла. Случайных же связей заводить ей не хотелось — гордость не позволяла, чтобы какой-нибудь пацан потом хвастался всем и каждому, что воспользовался чёрной.
Вздохнув, Ксения принялась ласкать себе живот над пупком и ниже. Потом коснулась промежности. Вздрогнула. Минут через пять застонала, задвигала бёдрами и раскинула колена. Результат её усилий требовал ещё раз принять душ. Она опустила ноги на пол и вскрикнула от жгучей боли в пятке. Девушка подняла правую ногу и осмотрела ступню. По подошве ползло насекомое вроде большого ярко-красного муравья, а на пятке багровел след укуса.
Снова вскрикнув, Ксения смахнула муравья, попыталась вскочить, но осела на кровать и потеряла сознание.
Четырьмя днями раньше.
Жаклин Вегенер была самой высокооплачиваемой секретаршей в Люксембурге, если не во всей Европе. Оклад заставлял её мириться и с почти нечеловеческой внешностью шефа, президента банка «Драхенфельс унд Винета» графа Дамиана Грейзы, и с его пристрастием к напитку, официально именовавшемуся «подогретым томатным соком», который Жаклин приходилось подавать ему два раза в день вместо кофе, и ни с кем не делиться своими умозаключениями насчёт того и другого. Она с плохо скрываемым злорадством взглянула на появившегося в приёмной невысокого пожилого господина с венчиком седоватых волос вокруг блестящей лысины и в роговых очках. «Пусть посмотрит на его сиятельство!»
— Месье граф, к вам профессор Стржегоборский, — объявила Жаклин в интерком, безупречно выговорив труднопроизносимую польскую фамилию.
— Пусть войдёт, — раздался в ответ гортанный рычащий баритон.
Злорадство секретарши было напрасным — Стржегоборский готовился к встрече с не совсем обычной личностью и, войдя в кабинет банкира, не испытал смятения при виде бледной костистой физиономии с длинным заострённым подбородком и вдавленными висками, ушей, свойственных скорее нетопырю, нежели человеческому существу, и ядовито-желтых глаз с длинным разрезом. В сочетании с этими особенностями чёрная тройка в полоску с высовывавшимся из нагрудного кармана платочком делала Грейзу так похожим на персонажа фильмов ужасов, что профессору стоило немалого труда сдержать ироническую улыбку.
— Добрый день, пан граф, — бесцветным голосом сказал Стржегоборский.
— Взаимно, — ответил Грейза. — Итак?
— О, пришлось попотеть. Я исследовал надписи на плитах в некрополях аримаспов, изучил ряд легенд кимпуршей и...
— Не нужно набивать цену. Вы не получите ни сантима сверх оговоренной. Ближе к делу.
Учёный хмыкнул и сокрушённо покачал головой.
— Говоря сегодняшним языком, пан граф, Песчаные Змеи — это мутантки.
— Мутантки?
— Вот именно. В доледниковую эпоху в процессе смешения двух ранних корневых рас — гиперборейской и рмоахальской, или прото-белой и прото-чёрной — в некоторых индивидах, исключительно женского пола, произошли, если угодно, генетические сдвиги. Знаменательно, что рождение этих особ имело место лишь в одном ограниченном регионе — отсюда и прозвище «Песчаные Змеи». Проявления мутации — недюжинные физическая сила и ловкость в обращении с оружием, дар ясновидения, а также патологическая жестокость и агрессивный нрав.
— Ничего нового вы мне не открыли, — пророкотал Грейза, обнажив пугающе длинные и острые клыки. — Всё это знал ещё мой дед Геракл.
— Качества амазонок безусловно были ему известны, но их первопричина, природа — вряд ли, — не смутившись, парировал Стржегоборский. — Но речь, конечно, не о том, пан граф. Я не позволил бы себе тратить впустую ваше время. Ключ к тайне мутации, — он привстал, вцепился в крышку стола и подался вперёд, глядя Грейзе в глаза, — в гробнице Ипполиты, предводительницы тех, древних, Песчаных Змей. Овладев им, вы раз и навсегда покончите с этой угрозой. И я знаю, где его искать.
Профессор снова уселся.
— Вы, наверное, спросите — почему я, Homo sapiens, теплокровный — ха! — помогаю вам, Стае. Дело вовсе не в деньгах. Видите ли, я учёный и мыслю аналитически.
Красная кровь! Оно ликовало — сколько же времени Оно провело в дрёме? Лес не изменился с дней сегастрийских колдунов. Но это странное темнокожее существо в странной одежде — таких Оно ещё не видело.
Какая разница?
Красная кровь!
«Дура! Идиотка!»
Крича и задыхаясь от нестерпимой боли, Ксения выхватила Амулет из-под воротника блузки. Брызнул искрящийся серебристый свет. Присоска оторвалась, тварь отпрянула, а Ксения отлетела назад и кубарем покатилась по подстилке поляны. Истекая кровью, дрожа, как в лихорадке, она ухватилась за какую-то корягу и попыталась подняться. Но ноги не слушались.
Чудовище осело и исчезло, погрузившись обратно в землю. После нескольких неудачных попыток Ксения стянула промокшую от крови блузку. Запёкшиеся губы забормотали заклинание.
Граф Дамиан Грейза, президент международного банка «Драхенфельс унд Винета», яростно ощерился, когда изображение в зеркале в оправе из киновари, выделанной в в виде змея, кусавшего собственный хвост, задрожало и погасло.
— Тебе же говорили про кулон, — сказала Милена Грейза.
— Но кто мог знать, что это оберег самой Ипполиты! Как они её ценят!
— Успокойся, Дамиан. Это ещё не конец.
Оле Завьяловой не пришлось стажироваться во Всемирном Институте Гематологии. На обратном пути из Седокова в город на шоссе «ладу» подмяла тяжёлая автоцистерна. Водитель утверждал, что легковушка, видимо, потерявшая управление, сама ринулась ему под колёса. На Новогеоргиевском кладбище в Балашовске прибавились две могилы.
Прода от 27.06.2022, 09:13
Глава 3. Кристалл Чёрного Солнца
Если бы жильцы цокольного этажа дома №37 по Чкаловской улице в Балашовске бодрствовали в три часа пополуночи, под своими окнами они узрели бы опустившегося на изрытый колдобинами асфальт грифона. Это был весьма крупный криптозоологический экземпляр, раза в полтора больше обычного льва, с размахом крыльев едва ли не в полную ширину проезжей части Чкаловской. Удивление наблюдателей возросло бы при виде того, как пару минут спустя на грифона ловко взобралась Ксения Воронина из двадцатой квартиры, прозванная соседями «Анжелой Дэвис».
— Привет, Гришка, — сказала Ксения, ласково потрепав зверя по загривку. Грифон клацанул крючковатым клювом, развернул крылья и бесшумно взмыл в ночное небо. Когда он вошёл в астральное измерение, девушка зажмурилась — противоестественное опалово-серое зарево слепило глаза. Через несколько секунд грифон приземлился возле уединённого шале в одной из бесчисленных долин, прорезывающих швейцарские Альпы.
Встретивший Ксению в домике монах принадлежал к семейному ордену Дирка и, следовательно, представлял собой чистокровного потомка отрасли человечества, существовавшей до ледникового периода. Эта отрасль являлась обособленной ветвью эволюции, и Зейрос Дирка нисколько не походил на обезьяноподобных пращуров Адама. Напротив, он был довольно красив и Ксении нравился. В отличие от христианских монахов, Дирка женились, чтобы продолжить род. Но Зейрос ни разу не выказал ни тени влечения к девушке. Да и какой шанс мог быть тут у балашовской мулатки? Дирка жили долгом и верой, а смесь африканской и славянской кровей лишь запятнала бы их безупречную родословную.
Как всегда, Зейрос сразу перешёл к делу.
— Песчаная Змея, это в восьми километрах отсюда, — по-русски он говорил, как на родном языке. — Я отвезу тебя до половины пути. Дальше будешь действовать одна.
Ксения кивнула. Ей впервые предстояло самой пойти в атаку. До сих пор она лишь оборонялась от прислужников Стаи.
На кой чёрт всё это? Почему именно она, Ксюха? Проклята, что ли?!
От судьбы не уйдёшь...
Варго, один из вожаков Стаи, собирался проделать здесь, в Альпах, какую-то штучку с гномами — ни более, ни менее. Прямо сказка Франса про Пчёлку Кларидскую, которую когда-то читала Ксении мать. Вот только опасность совсем не сказочная.
По словам Зейроса, гномы эти — не озорные бородатые старички, а совершенно чужеродные создания, происходившие от земноводных. Они дали толчок легенде, приукрашенной буйной человеческой фантазией. Точно так же Стая породила поверье о вампирах, а прошлые Песчаные Змеи — предание об амазонках. Чего от них хотел Варго, Зейрос не знал — или не желал говорить.
Узкая каменистая дорога замысловато петляла по долине, то шла в гору, то круто снижалась. Не видно было ни зги, и Ксения поражалась, как Зейрос умудряется вести машину.
— Нельзя было на Гришке долететь? — вполголоса спросила она.
— На Гришке?
— Грифоне.
— Варго настороже, — ответил монах. — Он сразу учуял бы близкую ауру астральной сущености.
Девушка горестно покачала головой.
Ущелье вдруг расширилось, и вдали в лунном свете тускло заблестела кромка глетчера. Над ним чернела вздымавшаяся на невообразимую высоту горная стена. «Вот, в Швейцарию съездила», саркастически подумала Ксения. Зейрос заглушил мотор.
— Удачи, — просто сказал он.
— Пламенное мерси! — огрызнулась Ксения и выбралась из автомобиля. За три четверти часа резвой ходьбы она достигла ледника. Остановившись, стащила кеды, сняла носки и засунула их в рюкзак. Сражаться надлежало непременно босиком — так устанавливалась связь с Защитниками, элементалами земли. На альпийском глетчере без этой практики Песчаных Змей можно было бы прекрасно обойтись.
Скат глетчера оказался довольно пологим, и Ксения без особого труда поднялась на широкое ледяное поле. Как-то подозрительно легко. Девушку обуял дикий, животный страх. Она присела и разрыдалась.
Через некоторое время Ксения собралась с духом. Она растёрла окоченевшие ступни, поднялась и, озираясь и хлюпая носом, поплелась вперёд...
Всё произошло с кинематографической быстротой. Они словно мгновенно выросли из-подо льда, в непонятно откуда струившемся красноватом свете — рослый тип с казавшимся адски уродливым мертвенно-бледным лицом, одетый в просторный чёрный плащ, и безобразные голые существа, сутулые и приплюснутые, похожие на ставших на задние лапы огромных жаб, превращённых скальпелем какого-то доктора Моро в подобия людей.
У ног вампира скрючилась на корточках светловолосая девушка, примерно одного с Ксенией возраста, полностью раздетая, с нанесёнными на живот и ляжки колдовскими знаками. Гномы деловито общупывали её тело длинными цепкими пальцами, а один держал большой кристалл какого-то тёмного минерала.
Ксения всё же успела выхватить орихалковый кинжал и метнуть его в Варго — но промазала. Клинок с глухим звоном грохнулся на лёд. В следующий миг на Ксению набросились два гнома. Маленькие чудовища обладали бычьей силой — они сразу повалили девушку на спину и оседлали её грудь и живот.
— Пустите, долбо..бы! — сдавленно завизжала Ксения, пытаясь их сбросить. Она проклинала собственное недомыслие — не побеспокоилась ведь заранее вытащить Амулет, оберег Ипполиты, из-под ворота куртки.
Варго склонился над ней. Теперь Ксения могла хорошо рассмотреть его черты — череп походил на китайский орех, а кожа имела странный серовато-восковой оттенок. Длинные, слегка заострённые на концах уши напоминали о нетопырях, а бледно-лиловые глаза под кустистыми угольно-чёрными бровями казались мёртвыми и вместе с тем завораживали, сковывали, как взгляд киплинговской кобры. Варго усмехнулся, и Ксения увидела длинные кривые клыки, сверкнувшие под тонкими тёмно-серыми губами.
— Так ты та самая новая Песчаная Змея, — произнёс вампир по-английски. — Увы, ты не чета своим предшественницам. Скажи, что известно Таро о моём предприятии, и, может быть, останешься жива.
— Fuck yourself! — прохрипела Ксения.
Варго хотел ещё что-то сказать, но в эту минуту сидевший на Ксении гном, разинув широкую жабью пасть, расстегнул «молнию» её куртки с намерением облапать скрывавшиеся под тканью прелести. Последовала вспышка искрящегося, как бенгальский огонь, серебряного света, и гном пронзительно заверещал и скатился с Ксении. Второй тоже спрыгнул, и Ксения вскочила и, изо всех сил выбросив ногу, лягнула пяткой Варго в бок. Вампир отшатнулся, больше от неожиданности, чем от боли, а Ксения скользнула на босых стопах, как фигуристка на коньках, по льду, кувырнулась и подобрала кинжал.
Зарычав, Варго ринулся на девушку, но на этот раз Песчаная Змея не промахнулась. Лезвие из священной златомеди Древней Земли глубоко вошло в костлявую грудь вампира. На мгновение тот застыл, а потом осел и рассыпался кучей порошка под раскинувшимся на льду плащом. Гномы, воя от ужаса, бросились врассыпную. Блондинка не шевелилась, слепо глядя в никуда.
Минутой позже на глетчер легла густая крылатая тень.
— Как же я рада тебя видеть, Гришка! — тяжело дыша, пробормотала Ксения.
В камине в шале весело потрескивал огонь. Ксения сидела напротив Зейроса Дирка, опустив ноги в таз с горячей водой.
— Стая хотела завладеть одним из Кристаллов Чёрного Солнца, — сказал монах. — Гномы хранят их ещё с доледниковых времён. Взамен они получили бы Марианну Эмиг, мисс Швейцарию, похищенную Стаей несколько дней назад — её исчезновение вызвало здесь немалую шумиху. Ей предстояло быть принесённой в жертву владыке подземного мира. Это делается раз в тысячелетие. Бедная девушка — неизвестно, избавится ли она когда-либо от ворожбы Стаи. Ты же расстроила этот замысел, Песчаная Змея. Поздравляю.
— Может, теперь оставите меня в покое?
— Когда Тьма оставит в покое Свет, — произнёс Зейрос, глядя Ксении в глаза, — или когда тебя убьют.
Прода от 28.06.2022, 10:03
Глава 4. Гробница Ипполиты
Ксения Воронина стояла под душем. Прохладная вода стекала по поджарому кофейного оттенка телу, струилась в ложбинке между ещё юными, но налитыми, упругими грудями, пузырилась на изразце у стройных сильных ног. Снаружи царила палящая жара — яростное солнце Сахеля щедро слало на землю испепеляющие лучи.
Вытеревшись махровым полотенцем с гостиничной биркой, Ксения прошествовала в спальню. Голая растянулась на кровате. Из номера сверху, занимаемого североевропейской парой, доносились глухое постукивание, стоны и другие красноречивые звуки. Строители — голландцы, как горделиво утверждал проспект отеля — явно поскупились на материалы. В который раз Ксения почувствовала себя жестоко обделённой судьбой.
Ей не пришлось бы, подобно Диогену, искать человека днём с фонарём — Балашовск не изобиловал девушками экзотической красоты — но слишком скоро последовали бы неизбежные вопросы. Ответов на них она дать бы не могла. Случайных же связей заводить ей не хотелось — гордость не позволяла, чтобы какой-нибудь пацан потом хвастался всем и каждому, что воспользовался чёрной.
Вздохнув, Ксения принялась ласкать себе живот над пупком и ниже. Потом коснулась промежности. Вздрогнула. Минут через пять застонала, задвигала бёдрами и раскинула колена. Результат её усилий требовал ещё раз принять душ. Она опустила ноги на пол и вскрикнула от жгучей боли в пятке. Девушка подняла правую ногу и осмотрела ступню. По подошве ползло насекомое вроде большого ярко-красного муравья, а на пятке багровел след укуса.
Снова вскрикнув, Ксения смахнула муравья, попыталась вскочить, но осела на кровать и потеряла сознание.
Четырьмя днями раньше.
Жаклин Вегенер была самой высокооплачиваемой секретаршей в Люксембурге, если не во всей Европе. Оклад заставлял её мириться и с почти нечеловеческой внешностью шефа, президента банка «Драхенфельс унд Винета» графа Дамиана Грейзы, и с его пристрастием к напитку, официально именовавшемуся «подогретым томатным соком», который Жаклин приходилось подавать ему два раза в день вместо кофе, и ни с кем не делиться своими умозаключениями насчёт того и другого. Она с плохо скрываемым злорадством взглянула на появившегося в приёмной невысокого пожилого господина с венчиком седоватых волос вокруг блестящей лысины и в роговых очках. «Пусть посмотрит на его сиятельство!»
— Месье граф, к вам профессор Стржегоборский, — объявила Жаклин в интерком, безупречно выговорив труднопроизносимую польскую фамилию.
— Пусть войдёт, — раздался в ответ гортанный рычащий баритон.
Злорадство секретарши было напрасным — Стржегоборский готовился к встрече с не совсем обычной личностью и, войдя в кабинет банкира, не испытал смятения при виде бледной костистой физиономии с длинным заострённым подбородком и вдавленными висками, ушей, свойственных скорее нетопырю, нежели человеческому существу, и ядовито-желтых глаз с длинным разрезом. В сочетании с этими особенностями чёрная тройка в полоску с высовывавшимся из нагрудного кармана платочком делала Грейзу так похожим на персонажа фильмов ужасов, что профессору стоило немалого труда сдержать ироническую улыбку.
— Добрый день, пан граф, — бесцветным голосом сказал Стржегоборский.
— Взаимно, — ответил Грейза. — Итак?
— О, пришлось попотеть. Я исследовал надписи на плитах в некрополях аримаспов, изучил ряд легенд кимпуршей и...
— Не нужно набивать цену. Вы не получите ни сантима сверх оговоренной. Ближе к делу.
Учёный хмыкнул и сокрушённо покачал головой.
— Говоря сегодняшним языком, пан граф, Песчаные Змеи — это мутантки.
— Мутантки?
— Вот именно. В доледниковую эпоху в процессе смешения двух ранних корневых рас — гиперборейской и рмоахальской, или прото-белой и прото-чёрной — в некоторых индивидах, исключительно женского пола, произошли, если угодно, генетические сдвиги. Знаменательно, что рождение этих особ имело место лишь в одном ограниченном регионе — отсюда и прозвище «Песчаные Змеи». Проявления мутации — недюжинные физическая сила и ловкость в обращении с оружием, дар ясновидения, а также патологическая жестокость и агрессивный нрав.
— Ничего нового вы мне не открыли, — пророкотал Грейза, обнажив пугающе длинные и острые клыки. — Всё это знал ещё мой дед Геракл.
— Качества амазонок безусловно были ему известны, но их первопричина, природа — вряд ли, — не смутившись, парировал Стржегоборский. — Но речь, конечно, не о том, пан граф. Я не позволил бы себе тратить впустую ваше время. Ключ к тайне мутации, — он привстал, вцепился в крышку стола и подался вперёд, глядя Грейзе в глаза, — в гробнице Ипполиты, предводительницы тех, древних, Песчаных Змей. Овладев им, вы раз и навсегда покончите с этой угрозой. И я знаю, где его искать.
Профессор снова уселся.
— Вы, наверное, спросите — почему я, Homo sapiens, теплокровный — ха! — помогаю вам, Стае. Дело вовсе не в деньгах. Видите ли, я учёный и мыслю аналитически.
