Собиралась уже войти в дом, когда увидела между деревьев огромную тень. Бурый медведь неуверенно вышел из чащи. Казалось, будто это место огорожено для него невидимым барьером, но, заметив меня, он сделал над собой усилие, встал на задние лапы и, превратившись в человека, подбежал ко мне.
— Эми, что ты творишь?! — прорычал Ёнгхо. — Почему не в укрытии?! И, вообще, пойдем отсюда…
Я не стала спорить. Лишь сорвала побег бамбука.
— Извини. Понимаешь, я никогда не видела бамбук на севере. Мне стало любопытно. Ты знаешь, что это за место? Кажется, был большой дом, но потом что-то случилось…
Ёнгхо молча шел впереди. Только оказавшись в укрытии, мужчина взял у меня побег и, ловко покручивая в руке, прислонился к ближайшему дереву.
— Мама была южанкой. Ей хотелось сделать дом отца похожим на свой. Отец не возражал. Чего только не было в кадках — деревца магнолий, апельсинов. А однажды привезли семена могульского гибискуса из Гондаге. Тоже взошли. Что уж говорить про бамбук?
— Так это твой дом? — прошептала потрясенная. — Но как?..
— После появления наследника, мы перестаем быть бессмертными. Отец погиб, патрулируя тропы. Помнишь про ямы? Угодил с отрядом. Вначале их перестреляли из ружей, а потом для верности кинули горючую смесь. Мама вне себя от горя не захотела увезти меня во дворец, а друзья отца еще не прибыли, когда кицунэ узнала, что меч у ребенка. Она прокралась в дом, схватила маму и, приложив к ее горлу кинжал, предложила обмен. «Хороший мальчик» добровольно передает меч новому владельцу — она отпускает маму…
Перед моими глазами разворачивалась страшная картина из прошлого.
За день до гибели отец повез меня на охоту. Мы ушли далеко в лес к подножию гор, где набрели на пещеру. Мне не понравился тянувшийся из ее недр запах, но мы заглянули и увидели растерзанного медвежонка.
— Почему он погиб?
— Видимо остался без матери, не смог за себя постоять.
Рядом с отцом я чувствовал себя властелином окрестностей, и мне было непонятно, как сильный, пусть и маленький зверь, не смог дать отпор врагу.
А через несколько дней случилось то, что случилось.
Я не любил маму в человеческом понимании этого слова, но чувство привязанности, знакомо даже животному. Я не хотел ее терять.
— Это всего лишь красивое оружие, — сказала кицунэ. — Просто подари мне его, малыш. Ты же хороший мальчик, гордость семьи? А я отпущу маму.
— Ёнгхо, она лжет! Меч нельзя отдавать!
В опасной ситуации инстинкты обострились. От мамы исходили страх, паника. Я не знал, что делать.
С рождения отец рассказывал мне легенды, объяснял нашу суть и суть меча. Я ощущал правоту мамы, но мне хотелось поскорее уйти, чтобы прижаться к ней и забыть про страх.
Кажется, мама поняла мои колебания.
Лишь почувствовав запах крови, я пришел в себя и помчался на демона. Одним ударом она отшибла меня к стене. Меч отлетел. Я видел, как кицунэ приближается к оружию, стоит рядом, в нерешительности протягивает руку, но отдергивает ее. Лисица кинулась ко мне. Схватила за шею и приподняла.
— Что ж, пусть тогда поищет себе другого хозяина, — прошипела она.
Я захрипел. Снаружи раздался шум. Кицунэ дернулась, выпустила меня и выпрыгнула в окно.
— Вон она! — услышал крик. А затем в дом вошел император, взял меня на руки, подошел к мечу.
— Подними его, — приказал. И вынес меня на воздух.
Я увидел тлеющие развалины. Боли не было. Хотелось только реветь, как простому медвежонку, который остался один в темном лесу.
— Вы ее поймали?
Император помотал головой.
— Почему?
— Хитрая тварь. И хвостов у нее больше, чем один. Кажется, я насчитал пять. — Он помолчал несколько мгновений, а затем сказал: — Ты едешь во дворец.
— Мама не хотела.
— И что получилось? Ее сгубили эмоции.
— А разве мы не стремимся к ним, чтобы стать людьми? — спросил я мужчину, внутри которого был связан страшный зверь, и которому так и не повезло найти свою избранницу.
— Слишком много эмоций приводят к беде. Иногда надо делать не то, что хочется, но то, что надо. Во дворце тебя защитят. И ты будешь учиться. Я прикажу восстановить…
— Нет. Здесь пахнет смертью. Я буду обходить стороной это место.
— Однажды тебе может понадобиться дом.
Мне было семь лет. Я был лишен семьи и чувств. Понятие «дом» перестало для меня существовать, и я не думал, что оно однажды вернется в мою жизнь.
Все мои дальние родственники либо разбрелись по другим провинциям, либо ушли со мной в столицу. Городская жизнь не пошла им на пользу — медведь, даже просто по духу, без способностей к обороту останется медведем в любой ситуации. Сущность невозможно изменить. Я этого не понимал.
От обильной еды и питья часть моих людей изнежилась, другая занялась погромами и грабежами. Всех, кого еще можно было спасти, я забрал с собой в гарнизон.
И вот я вернулся. В никуда. С чувствами, которые пульсировали внутри, желая выбраться наружу. Рядом со мной сидел демон, которого я хотел целовать, а не убить. И сейчас она была нужна мне, как источник.
Я запустил пальцы в ее волосы, провел по щекам, прикоснулся к губам. Моя мечта. Смотрит на меня с сочувствием и любопытством. Второе чувство мне нравится больше.
— Ёнгхо, с тобой все в порядке?
— Слишком много эмоций, Эми, — прошептал, притягивая ее к себе.
«Это может привести к беде», — услышал голос из прошлого.
Оставшись в одиночестве Натихэ села на кровать и заплакала. В жизнь девушки пришло нечто похожее на приключение и сказку. Страшную, с демонами, но все же сказку. Ей не нравились погони и кошмары. А вот лисички, которая спасла и одарила Натихэ, как волшебница героев, не хватало. А еще с Эми было спокойнее.
И вот сказка и защита ушли.
Натихэ посмотрела на платья, перечитала записку. Примет ли волю госпожи генерал Гом? Ведь это его подарки невесте, а не ее служанке.
Девушка прикоснулась к тонкому шелку, но тут же одернула пальцы. Затем осмелела, провела ладонью по гладкой ткани. Неужели платье теперь ее? Нет, она не имела права! Пожалуй, самое верное было бы оставить все, в том числе записку, в комнате и уйти, ожидая решения генерала. Но мужчина не возвращался, а желание стать кем-то другим, хотя бы на мгновение, росло и победило. Девушка выбрала голубое.
Натихэ покрутилась перед зеркалом. Впервые на ней была такая красота! Но чего-то не хватало. Девушка взяла гребень и вставила его в волосы. Уже лучше! На глаза попались баночки с косметикой. Натихэ подвела глаза, брови, нанесла тонкий слой румян и помады, отмечая, что цвет последней был как у госпожи Хонеши… При воспоминании о бывшей хозяйке стало не по себе. Натихэ вздрогнула, услышав вой Дружка.
Девушка выглянула в окно. Не увидев никого, она облегченно выдохнула. Видимо пес проголодался. Забыв, что в платье, Натихэ прихватила еду и вышла на улицу, но не успела отойти от Дружка, как услышала:
— Эми! Ну наконец-то!
Натихэ вздрогнула. Рядом с ней стоял господин Гин. Мужчина был озадачен. Несколько секунд он разглядывал служанку, как будто не верил своим глазам.
— А где Эми? — спросил он.
Девушка пожала плечами.
— Как ты посмела взять вещи хозяйки?! — прошипел Гин, хватая ее за руку. — Посажу тебя в камеру, а вернется Эми…
— Она подарила их мне! — возразила Натихэ, пытаясь вырваться. — В комнате есть записка!
Гин держал крепко, но Натихэ подумала, что не боится аристократа, в отличие от Хонеши, Ёнгхо и даже Эми. И когда мужчина потащил ее в дом, она не заплакала, а приложила усилие и вырвалась.
— Я сама пойду, госпо…
Девушка не договорила, когда порыв ветра сбил ее и Гина с ног. Дружок завыл, а в следующий миг, словно из неоткуда, перед ними появился незнакомец.
— Генерал Гом здесь? — спросил он бесцветным голосом.
Краем глаза девушка заметила, что Гин смотрит на прибывшего настороженно, не испытывая дружеских чувств.
— Ты кто такой, и как здесь оказался? — выкрикнул Гин и потянулся к мечу, но в следующий миг рядом с его шеей блеснуло лезвие. — Как ушел днем, так не возвращался.
Незнакомец взмахнул руками и, обернувшись огромной птицей, взмыл вверх.
— Твою ж… — пробормотал Гин. — Ты это видела?
Но Натихэ могла думать только об одном.
— Что-то случилось. Возможно их нашла Хонеши. Или… — Девушка побледнела. — Или они узнали об Эми.
— Кто такая Хонеши? Что узнали?
— Кицунэ.
— Кицунэ? — Гин смотрел на девушку, как на умалишённую, но, с другой стороны, он сам только что видел. — То есть Эми кицунэ? — переспросил он. — Злобный демон…
— Нет, нет! Она самая добрая, самая хорошая! Она спасла меня от настоящего демона, который хотел украсть мое лицо.
Гин вновь схватил ее за руку и подтащил к кадке с дождевой водой. В отражении была девушка.
— Ладно, допустим.
А Натихэ, почувствовав свободу, побежала в сторону ворот.
— Стой, полоумная! — снова поймал ее Гин. — Ты как собираешься их искать? Одна ночью в лесу, где капканы, контрабандисты и демоны? Сиди в гарнизоне!
— Я лучше умру, но не брошу Эми. Она спасла меня, — и девушка расплакалась.
— Хочешь умереть — иди в комнату и удавись.
Натихэ почувствовала, что ненавидит этого холенного слащавого «юнца». Если бы не вбитая в нее покорность, сама удавила бы его.
«Правильно Эми не смотрела в твою сторону!» — подумала… подумала? Или сказала девушка?
Гин стал белее смерти. Натихэ попятилась. Аристократ пошел на нее. Дружок встал на лапы и зарычал на мужчину, который безусловно был прав — она не справится одна в темном лесу. Но и сидеть, когда Эми угрожает опасность, девушка не хотела.
— Пожалуйста, возьми меня с собой, — прошептала она. — А я расскажу Эми, какой вы… хороший.
Гин помотал головой, развернулся и ушел.
От отчаяния Натихэ опустилась на землю рядом с Дружком. Она погладила дернувшего на привязи пса. Тот заскулил. Недолго думая, девушка расстегнула ошейник.
— Ты заслужил погулять на свободе.
Натихэ собиралась вернуться в дом, когда заметила возвращавшегося Гина с лошадью. Он кинул девушке мужскую одежду.
— Но я не могу в мужском, — начала было Натихэ. — Это неприлично…
— Давай договоримся, хоть одна слеза, хоть одно недовольство, пререкание — и я брошу тебя под первым кустом. Поняла?
— Главное, чтобы вы не ныли, господин, — пробормотала под нос девушка, справившись с эмоциями. Гин снова побледнел и пошел к лошади. — Я все поняла! Всю дорогу буду молчать! И слушаться вас!
— А ты не полная дура, — сказал Гин, помогая девушке забраться в седло.
И они покинули гарнизон.
Гин не верил в успех. Натихэ тоже, но она верила в чудеса.
«Раз сказка вернулась, — думала по дороге к лесу девушка, — значит, и чудо может приключиться».
Чем выше мы поднимались в горы, тем холоднее становилось. А проснувшись утром и выбравшись из убежища, мы обнаружили, что земля и еловые лапы укрыты снегом.
Я поежилась и обхватила себя руками, но радости это не убавило — обожаю снег! Что может быть лучше ловли снежинок? Разве только купание... И упала в сугроб.
— Брр!! — взвизгнула, поднимаясь. — Почему так колет кожу?!
Ёнгхо моих эмоций не разделял.
— Теперь твоя одежда мокрая, а наши следы будут видны, — проговорил он, присаживаясь на корточки и зачерпывая ледяную горсть. — Лучше обернись. Так хотя бы не замерзнешь.
И я не стала спорить, тем более, что Ёнгхо был встревожен. Он подобрал мои вещи, и мы продолжили путь.
Вскоре мы добрались до ручья, через который было перекинуто бревно. Я никогда не жаловалась на равновесие, но сегодня, глядя на заснеженные берега и «мост», почувствовала себя неуверенно.
— Эми, местность открытая, надо уходить, — сказал Ёнгхо.
Но, переминаясь с лапы на лапу, я не могла заставить себя сделать шаг. Ёнгхо взял меня на руки.
— А ты тяжелая лиса, — усмехнулся оборотень. Я аж задохнулась от возмущения! Можно подумать, вы много лисиц перетаскали, господин Медведь! — Не злись, — сказал он, ставя меня на лапы и почесывая за ухом. — Тяжелая, но красивая.
С этим не поспоришь.
В лесу на противоположной стороне снега было еще больше. Под огромными еловыми лапами он лежал пушистыми сиреневатыми сугробами. Я не выдержала, нырнула в один, высунулась из него. Попробовала поймать снежинку языком. Эх, сейчас бы обернуться, но, боюсь, замерзну. А как было бы здорово поиграть в снежки!.. Снежки!
Я обернулась, схватила ком и кинула в мужчину.
— Эми, сейчас не время, — пробормотал он, вытирая снег с лица.
— Ты играл когда-нибудь в снежки?
— Очень давно.
— А я ни разу! Пожалуйста, пожалуйста! Возможно, это мой последний шанс! Кто знает, что будет завтра?
— Ты замерзнешь.
— Подумаешь, немного холода! Совсем чуть-чуть!
И уже не чувствуя мороза, я побежала вперед. Ёнгхо — за мной. Он почти поймал, но я обернулась на ходу и улизнула от его рук. Мужчина повалился в сугроб.
Прыжок в сторону. Я хотела было снова стать человеком и рассмеяться, но что-то щелкнуло, а я завыла, почувствовав адскую боль.
— Эми! Нет! Нет! — донесся до меня голос, словно издалека. — Не оборачивайся, будет хуже! Подожди!
Но я уже ничего не слышала от боли.
Ёнгхо что-то разворотил, вытащил мою лапу.
— Только не… — начал он снова, но я обернулась. Боль затмила сознание.
— Демоны! Я же просил не оборачиваться!
— Почему так больно, Ёнгхо?! Почему?!
— Тише, тише, моя девочка. Это капкан. Свежий. Кто-то здесь охотится. Но ногу не разворотило после оборота — это хорошо. Значит, кость цела. Остальное быстро заживет.
Я запрокинула голову, вглядываясь в проблески неба между высокими темными елями. Боль пульсировала, разливалась по всему телу. Как в моих снах.
В отдалении послышался клекот, а может мне просто померещилось.
— Все будет хорошо, — продолжал шептать мужчина, поднимая меня на руки. — Сейчас мы найдем укрытие. Все затянется. И даже шрамов не будет, слышишь, Эми?
Как долго он меня нес, куда — не знаю. Я пришла в себя только когда почувствовала под спиной еловые лапы.
— Побудь здесь, — сказал Ёнгхо и укрыл меня одеждой. — Я быстро. Ты уже выздоравливаешь. Как только рана затянется, ты будешь безумно голодная.
Но мне не хотелось его отпускать. Он почувствовал мой страх и присел рядом.
— Ответь мне на один вопрос, почему ты не отдал меня Кибому?
— Ты моя пара.
— Нет. Я про другое. Мало ли пар на свете? — Я говорила сбивчиво, надеясь, что он поймет мою мысль. — Не я, так другая.
Ёнгхо помотал головой.
— Пара единственная.
— А что было бы, если бы ты меня не нашел?
— Просто жил.
Я всматривалась в его лицо, но боль туманила разум, и я не понимала — говорит он правду или не договаривает. Так и не разобравшись, я заснула рядом с ним.
Ночью у Эми поднялся жар. Рана не затягивалась. Я успокаивал ее, себя, утверждая, что все заживает, но даже когда перевалило за полночь, улучшений не произошло. Она металась, а я ничего не мог сделать.
Была ли кицунэ бессмертной? Насколько я знал — нет. Но ведь она и не человек. Значит, здоровье должно быть крепкое… Вот только у Эми один хвост. Небо!
Это была ужасная затея отправиться в Могул. Чем дальше мы продвигались, тем больше я сожалел о принятом решении. Но и другого выхода не видел. В Хорсе ей не место.
А ведь есть еще вторая кицунэ с восьмью хвостами. Или уже с девятью? Если так, то мне надо не только спрятать Эми, но и как можно быстрее вернуться к оборотням на случай, если понадобится освободить дракона.
— Эми, что ты творишь?! — прорычал Ёнгхо. — Почему не в укрытии?! И, вообще, пойдем отсюда…
Я не стала спорить. Лишь сорвала побег бамбука.
— Извини. Понимаешь, я никогда не видела бамбук на севере. Мне стало любопытно. Ты знаешь, что это за место? Кажется, был большой дом, но потом что-то случилось…
Ёнгхо молча шел впереди. Только оказавшись в укрытии, мужчина взял у меня побег и, ловко покручивая в руке, прислонился к ближайшему дереву.
— Мама была южанкой. Ей хотелось сделать дом отца похожим на свой. Отец не возражал. Чего только не было в кадках — деревца магнолий, апельсинов. А однажды привезли семена могульского гибискуса из Гондаге. Тоже взошли. Что уж говорить про бамбук?
— Так это твой дом? — прошептала потрясенная. — Но как?..
— После появления наследника, мы перестаем быть бессмертными. Отец погиб, патрулируя тропы. Помнишь про ямы? Угодил с отрядом. Вначале их перестреляли из ружей, а потом для верности кинули горючую смесь. Мама вне себя от горя не захотела увезти меня во дворец, а друзья отца еще не прибыли, когда кицунэ узнала, что меч у ребенка. Она прокралась в дом, схватила маму и, приложив к ее горлу кинжал, предложила обмен. «Хороший мальчик» добровольно передает меч новому владельцу — она отпускает маму…
Перед моими глазами разворачивалась страшная картина из прошлого.
***
За день до гибели отец повез меня на охоту. Мы ушли далеко в лес к подножию гор, где набрели на пещеру. Мне не понравился тянувшийся из ее недр запах, но мы заглянули и увидели растерзанного медвежонка.
— Почему он погиб?
— Видимо остался без матери, не смог за себя постоять.
Рядом с отцом я чувствовал себя властелином окрестностей, и мне было непонятно, как сильный, пусть и маленький зверь, не смог дать отпор врагу.
А через несколько дней случилось то, что случилось.
Я не любил маму в человеческом понимании этого слова, но чувство привязанности, знакомо даже животному. Я не хотел ее терять.
— Это всего лишь красивое оружие, — сказала кицунэ. — Просто подари мне его, малыш. Ты же хороший мальчик, гордость семьи? А я отпущу маму.
— Ёнгхо, она лжет! Меч нельзя отдавать!
В опасной ситуации инстинкты обострились. От мамы исходили страх, паника. Я не знал, что делать.
С рождения отец рассказывал мне легенды, объяснял нашу суть и суть меча. Я ощущал правоту мамы, но мне хотелось поскорее уйти, чтобы прижаться к ней и забыть про страх.
Кажется, мама поняла мои колебания.
Лишь почувствовав запах крови, я пришел в себя и помчался на демона. Одним ударом она отшибла меня к стене. Меч отлетел. Я видел, как кицунэ приближается к оружию, стоит рядом, в нерешительности протягивает руку, но отдергивает ее. Лисица кинулась ко мне. Схватила за шею и приподняла.
— Что ж, пусть тогда поищет себе другого хозяина, — прошипела она.
Я захрипел. Снаружи раздался шум. Кицунэ дернулась, выпустила меня и выпрыгнула в окно.
— Вон она! — услышал крик. А затем в дом вошел император, взял меня на руки, подошел к мечу.
— Подними его, — приказал. И вынес меня на воздух.
Я увидел тлеющие развалины. Боли не было. Хотелось только реветь, как простому медвежонку, который остался один в темном лесу.
— Вы ее поймали?
Император помотал головой.
— Почему?
— Хитрая тварь. И хвостов у нее больше, чем один. Кажется, я насчитал пять. — Он помолчал несколько мгновений, а затем сказал: — Ты едешь во дворец.
— Мама не хотела.
— И что получилось? Ее сгубили эмоции.
— А разве мы не стремимся к ним, чтобы стать людьми? — спросил я мужчину, внутри которого был связан страшный зверь, и которому так и не повезло найти свою избранницу.
— Слишком много эмоций приводят к беде. Иногда надо делать не то, что хочется, но то, что надо. Во дворце тебя защитят. И ты будешь учиться. Я прикажу восстановить…
— Нет. Здесь пахнет смертью. Я буду обходить стороной это место.
— Однажды тебе может понадобиться дом.
Мне было семь лет. Я был лишен семьи и чувств. Понятие «дом» перестало для меня существовать, и я не думал, что оно однажды вернется в мою жизнь.
Все мои дальние родственники либо разбрелись по другим провинциям, либо ушли со мной в столицу. Городская жизнь не пошла им на пользу — медведь, даже просто по духу, без способностей к обороту останется медведем в любой ситуации. Сущность невозможно изменить. Я этого не понимал.
От обильной еды и питья часть моих людей изнежилась, другая занялась погромами и грабежами. Всех, кого еще можно было спасти, я забрал с собой в гарнизон.
И вот я вернулся. В никуда. С чувствами, которые пульсировали внутри, желая выбраться наружу. Рядом со мной сидел демон, которого я хотел целовать, а не убить. И сейчас она была нужна мне, как источник.
Я запустил пальцы в ее волосы, провел по щекам, прикоснулся к губам. Моя мечта. Смотрит на меня с сочувствием и любопытством. Второе чувство мне нравится больше.
— Ёнгхо, с тобой все в порядке?
— Слишком много эмоций, Эми, — прошептал, притягивая ее к себе.
«Это может привести к беде», — услышал голос из прошлого.
***
Оставшись в одиночестве Натихэ села на кровать и заплакала. В жизнь девушки пришло нечто похожее на приключение и сказку. Страшную, с демонами, но все же сказку. Ей не нравились погони и кошмары. А вот лисички, которая спасла и одарила Натихэ, как волшебница героев, не хватало. А еще с Эми было спокойнее.
И вот сказка и защита ушли.
Натихэ посмотрела на платья, перечитала записку. Примет ли волю госпожи генерал Гом? Ведь это его подарки невесте, а не ее служанке.
Девушка прикоснулась к тонкому шелку, но тут же одернула пальцы. Затем осмелела, провела ладонью по гладкой ткани. Неужели платье теперь ее? Нет, она не имела права! Пожалуй, самое верное было бы оставить все, в том числе записку, в комнате и уйти, ожидая решения генерала. Но мужчина не возвращался, а желание стать кем-то другим, хотя бы на мгновение, росло и победило. Девушка выбрала голубое.
Натихэ покрутилась перед зеркалом. Впервые на ней была такая красота! Но чего-то не хватало. Девушка взяла гребень и вставила его в волосы. Уже лучше! На глаза попались баночки с косметикой. Натихэ подвела глаза, брови, нанесла тонкий слой румян и помады, отмечая, что цвет последней был как у госпожи Хонеши… При воспоминании о бывшей хозяйке стало не по себе. Натихэ вздрогнула, услышав вой Дружка.
Девушка выглянула в окно. Не увидев никого, она облегченно выдохнула. Видимо пес проголодался. Забыв, что в платье, Натихэ прихватила еду и вышла на улицу, но не успела отойти от Дружка, как услышала:
— Эми! Ну наконец-то!
Натихэ вздрогнула. Рядом с ней стоял господин Гин. Мужчина был озадачен. Несколько секунд он разглядывал служанку, как будто не верил своим глазам.
— А где Эми? — спросил он.
Девушка пожала плечами.
— Как ты посмела взять вещи хозяйки?! — прошипел Гин, хватая ее за руку. — Посажу тебя в камеру, а вернется Эми…
— Она подарила их мне! — возразила Натихэ, пытаясь вырваться. — В комнате есть записка!
Гин держал крепко, но Натихэ подумала, что не боится аристократа, в отличие от Хонеши, Ёнгхо и даже Эми. И когда мужчина потащил ее в дом, она не заплакала, а приложила усилие и вырвалась.
— Я сама пойду, госпо…
Девушка не договорила, когда порыв ветра сбил ее и Гина с ног. Дружок завыл, а в следующий миг, словно из неоткуда, перед ними появился незнакомец.
— Генерал Гом здесь? — спросил он бесцветным голосом.
Краем глаза девушка заметила, что Гин смотрит на прибывшего настороженно, не испытывая дружеских чувств.
— Ты кто такой, и как здесь оказался? — выкрикнул Гин и потянулся к мечу, но в следующий миг рядом с его шеей блеснуло лезвие. — Как ушел днем, так не возвращался.
Незнакомец взмахнул руками и, обернувшись огромной птицей, взмыл вверх.
— Твою ж… — пробормотал Гин. — Ты это видела?
Но Натихэ могла думать только об одном.
— Что-то случилось. Возможно их нашла Хонеши. Или… — Девушка побледнела. — Или они узнали об Эми.
— Кто такая Хонеши? Что узнали?
— Кицунэ.
— Кицунэ? — Гин смотрел на девушку, как на умалишённую, но, с другой стороны, он сам только что видел. — То есть Эми кицунэ? — переспросил он. — Злобный демон…
— Нет, нет! Она самая добрая, самая хорошая! Она спасла меня от настоящего демона, который хотел украсть мое лицо.
Гин вновь схватил ее за руку и подтащил к кадке с дождевой водой. В отражении была девушка.
— Ладно, допустим.
А Натихэ, почувствовав свободу, побежала в сторону ворот.
— Стой, полоумная! — снова поймал ее Гин. — Ты как собираешься их искать? Одна ночью в лесу, где капканы, контрабандисты и демоны? Сиди в гарнизоне!
— Я лучше умру, но не брошу Эми. Она спасла меня, — и девушка расплакалась.
— Хочешь умереть — иди в комнату и удавись.
Натихэ почувствовала, что ненавидит этого холенного слащавого «юнца». Если бы не вбитая в нее покорность, сама удавила бы его.
«Правильно Эми не смотрела в твою сторону!» — подумала… подумала? Или сказала девушка?
Гин стал белее смерти. Натихэ попятилась. Аристократ пошел на нее. Дружок встал на лапы и зарычал на мужчину, который безусловно был прав — она не справится одна в темном лесу. Но и сидеть, когда Эми угрожает опасность, девушка не хотела.
— Пожалуйста, возьми меня с собой, — прошептала она. — А я расскажу Эми, какой вы… хороший.
Гин помотал головой, развернулся и ушел.
От отчаяния Натихэ опустилась на землю рядом с Дружком. Она погладила дернувшего на привязи пса. Тот заскулил. Недолго думая, девушка расстегнула ошейник.
— Ты заслужил погулять на свободе.
Натихэ собиралась вернуться в дом, когда заметила возвращавшегося Гина с лошадью. Он кинул девушке мужскую одежду.
— Но я не могу в мужском, — начала было Натихэ. — Это неприлично…
— Давай договоримся, хоть одна слеза, хоть одно недовольство, пререкание — и я брошу тебя под первым кустом. Поняла?
— Главное, чтобы вы не ныли, господин, — пробормотала под нос девушка, справившись с эмоциями. Гин снова побледнел и пошел к лошади. — Я все поняла! Всю дорогу буду молчать! И слушаться вас!
— А ты не полная дура, — сказал Гин, помогая девушке забраться в седло.
И они покинули гарнизон.
Гин не верил в успех. Натихэ тоже, но она верила в чудеса.
«Раз сказка вернулась, — думала по дороге к лесу девушка, — значит, и чудо может приключиться».
Глава 9
Чем выше мы поднимались в горы, тем холоднее становилось. А проснувшись утром и выбравшись из убежища, мы обнаружили, что земля и еловые лапы укрыты снегом.
Я поежилась и обхватила себя руками, но радости это не убавило — обожаю снег! Что может быть лучше ловли снежинок? Разве только купание... И упала в сугроб.
— Брр!! — взвизгнула, поднимаясь. — Почему так колет кожу?!
Ёнгхо моих эмоций не разделял.
— Теперь твоя одежда мокрая, а наши следы будут видны, — проговорил он, присаживаясь на корточки и зачерпывая ледяную горсть. — Лучше обернись. Так хотя бы не замерзнешь.
И я не стала спорить, тем более, что Ёнгхо был встревожен. Он подобрал мои вещи, и мы продолжили путь.
Вскоре мы добрались до ручья, через который было перекинуто бревно. Я никогда не жаловалась на равновесие, но сегодня, глядя на заснеженные берега и «мост», почувствовала себя неуверенно.
— Эми, местность открытая, надо уходить, — сказал Ёнгхо.
Но, переминаясь с лапы на лапу, я не могла заставить себя сделать шаг. Ёнгхо взял меня на руки.
— А ты тяжелая лиса, — усмехнулся оборотень. Я аж задохнулась от возмущения! Можно подумать, вы много лисиц перетаскали, господин Медведь! — Не злись, — сказал он, ставя меня на лапы и почесывая за ухом. — Тяжелая, но красивая.
С этим не поспоришь.
В лесу на противоположной стороне снега было еще больше. Под огромными еловыми лапами он лежал пушистыми сиреневатыми сугробами. Я не выдержала, нырнула в один, высунулась из него. Попробовала поймать снежинку языком. Эх, сейчас бы обернуться, но, боюсь, замерзну. А как было бы здорово поиграть в снежки!.. Снежки!
Я обернулась, схватила ком и кинула в мужчину.
— Эми, сейчас не время, — пробормотал он, вытирая снег с лица.
— Ты играл когда-нибудь в снежки?
— Очень давно.
— А я ни разу! Пожалуйста, пожалуйста! Возможно, это мой последний шанс! Кто знает, что будет завтра?
— Ты замерзнешь.
— Подумаешь, немного холода! Совсем чуть-чуть!
И уже не чувствуя мороза, я побежала вперед. Ёнгхо — за мной. Он почти поймал, но я обернулась на ходу и улизнула от его рук. Мужчина повалился в сугроб.
Прыжок в сторону. Я хотела было снова стать человеком и рассмеяться, но что-то щелкнуло, а я завыла, почувствовав адскую боль.
— Эми! Нет! Нет! — донесся до меня голос, словно издалека. — Не оборачивайся, будет хуже! Подожди!
Но я уже ничего не слышала от боли.
Ёнгхо что-то разворотил, вытащил мою лапу.
— Только не… — начал он снова, но я обернулась. Боль затмила сознание.
— Демоны! Я же просил не оборачиваться!
— Почему так больно, Ёнгхо?! Почему?!
— Тише, тише, моя девочка. Это капкан. Свежий. Кто-то здесь охотится. Но ногу не разворотило после оборота — это хорошо. Значит, кость цела. Остальное быстро заживет.
Я запрокинула голову, вглядываясь в проблески неба между высокими темными елями. Боль пульсировала, разливалась по всему телу. Как в моих снах.
В отдалении послышался клекот, а может мне просто померещилось.
— Все будет хорошо, — продолжал шептать мужчина, поднимая меня на руки. — Сейчас мы найдем укрытие. Все затянется. И даже шрамов не будет, слышишь, Эми?
Как долго он меня нес, куда — не знаю. Я пришла в себя только когда почувствовала под спиной еловые лапы.
— Побудь здесь, — сказал Ёнгхо и укрыл меня одеждой. — Я быстро. Ты уже выздоравливаешь. Как только рана затянется, ты будешь безумно голодная.
Но мне не хотелось его отпускать. Он почувствовал мой страх и присел рядом.
— Ответь мне на один вопрос, почему ты не отдал меня Кибому?
— Ты моя пара.
— Нет. Я про другое. Мало ли пар на свете? — Я говорила сбивчиво, надеясь, что он поймет мою мысль. — Не я, так другая.
Ёнгхо помотал головой.
— Пара единственная.
— А что было бы, если бы ты меня не нашел?
— Просто жил.
Я всматривалась в его лицо, но боль туманила разум, и я не понимала — говорит он правду или не договаривает. Так и не разобравшись, я заснула рядом с ним.
***
Ночью у Эми поднялся жар. Рана не затягивалась. Я успокаивал ее, себя, утверждая, что все заживает, но даже когда перевалило за полночь, улучшений не произошло. Она металась, а я ничего не мог сделать.
Была ли кицунэ бессмертной? Насколько я знал — нет. Но ведь она и не человек. Значит, здоровье должно быть крепкое… Вот только у Эми один хвост. Небо!
Это была ужасная затея отправиться в Могул. Чем дальше мы продвигались, тем больше я сожалел о принятом решении. Но и другого выхода не видел. В Хорсе ей не место.
А ведь есть еще вторая кицунэ с восьмью хвостами. Или уже с девятью? Если так, то мне надо не только спрятать Эми, но и как можно быстрее вернуться к оборотням на случай, если понадобится освободить дракона.
