— Бланш, что произошло?
— Ничего! Просто уйди! Видеть тебя не хочу!
Разум твердил, что надо согласиться с кузиной — развернуться и поспешить в дом, где продолжается свадебное торжество, где Анжелика вот-вот должна была кидать второй букет… Но я не послушалась его. Я осторожно продолжала идти к Бланш.
— Бланш? Я не понимаю… — сказала, увидев сестру, сидящую на сыроватой земле. Ее белые локоны были растрепаны, лицо покрывали красные пятна.
— Не понимаешь?! — прошипела девушка, точно гремучая змея перед нападением. — Ты ничего не понимаешь?! Ну конечно! Святая невинность! Мечтательница Дарлайн, которая живет в своих грезах и ничего не видит на земле! Ненавижу тебя! Ненавижу!
— Бланш, пожалуйста, — попыталась достучаться я до разума сестры.
— За что боги послали все тебе? Даже состояние моего отца перешло компании «Астор и Ко»! А теперь еще и Александр тебе достался! Почему, Дарлайн?
— Я не знаю, — ответила пораженная. — Правда, не знаю.
— Посмотрел бы он на тебя, не будь у мистера Норкса и мистера Астора таких денег? Сильно сомневаюсь! А я… я влюбилась в него с первого взгляда. Я старалась не вешаться и в тоже время всегда быть на виду… Я так хотела… — голос сестры срывался на всхлипы.
— Бланш, я не знала. Ты не назвала его имени, — попыталась я хоть как-то оправдаться. Я ведь действительно ничего не знала!
— Будь ты проклята, Дарлайн! Будь ты проклята! Убирайся!
Слова кинжалом вонзились в грудь, растеклись лавой по венам. Было больно, жутко больно. Я зажмурилась, сжала кулаки, размышляя — уйти или остаться.
Наверное, мне следовало отвернуться, убежать, чтобы не слышать проклятия и не видеть рыданий, но это была моя Бланш — девочка, о которой я хотела заботиться с момента ее рождения.
Мне исполнилось четыре года, когда она появилась на свет. Я хорошо помнила этот прохладный, тусклый день и шум проливного дождя за окном. Но, несмотря на непогоду, мы отправились в дом тети Агаты и дяди Стефана, чтобы поздравить малышку.
— У Бланш сегодня день рождения, — сказала мама, следя за тем, как слуги относят подарки в экипаж.
— Но ей же только месяц! — удивилась, отрывая взгляд от пузырящихся луж на террасе.
— До года у детей каждый месяц праздник, — пояснила мама.
Мне было жутко любопытно. Я никогда прежде не видела младенцев. Заглянув в колыбель, я испытала потрясение, обнаружив там красивую «куколку», укутанную в белоснежные кружева.
— Она такая маленькая, — прошептала я от неожиданности. А девочка в это время поморщилась.
— Ты тоже была такой совсем недавно, — сказала мама, беря малышку на руки и укачивая ее.
— Правда? — Я отказывалась верить маминым словам. Мне казалось, я всегда была взрослой четырехлетней девочкой. — А можно ее подержать?
Но никто не дал мне в руки кружевной кулек.
— Когда она подрастет, вы будете лучшими подругами! — пообещал дядя Стефан. Это были его последние слова, адресованные мне. Больше я его не видела.
Через несколько дней он отплыл из Эльгарда в сторону Хорсы. А на обратном пути неподалеку от берегов Форгарда дядю настиг шторм, в котором никто не выжил. Корабль вместе с грузом, приобретенным на банковский кредит, пошел ко дну. Чтобы расплатиться с долгами, перешедшими по наследству, тетя Агата продала акции мужа его старшему брату — моему отцу.
— Бланш, милая, — говорила я, подходя все ближе и ближе. — Ты саму себя не слышишь. Если бы я знала, я бы ни за что на свете даже не заговорила бы с ним. Но я не знала… Бланш?!
Я уже была на расстоянии вытянутой руки и попыталась прикоснуться к кузине, но девушка оттолкнула меня. Однако я, словно заколдованная, решила не сдаваться так просто и повторить попытку.
Я подкрадывалась к плачущей сестре, думая о том, кто же был для меня ближе — девушка, с которой мы росли бок о бок восемнадцать лет, или мужчина, ворвавшийся в мою жизнь несколько дней назад? Могу ли я отказаться от одного из них и вычеркнуть из своей жизни? Выйдя замуж за Алекса, я уеду в Хорсу и, вероятно, никогда больше не увижу Бланш… Но, возможно, я просто эгоистка, ослепленная мечтой, избалованная дочь отца, корабли которого всегда возвращаются домой.
— Я не выйду за него, — прошептала, снимая с пальца кольцо.
Сестра уже утихла. Лишь иногда я слышала приглушенные всхлипы.
— Что? — встрепенулась кузина, поднимая голову. Бланш смотрела на меня, как на умалишенную.
— Мне просто больно видеть твои слезы, — призналась, делая еще один шаг навстречу, — пусть это будет твой шанс…
— Ты что, не любишь его?
Я пожала плечами.
— Люблю, но и тебя я тоже люблю!
В глазах Бланш я видела себя чужой, маленькой, отдаленной.
— Прости, — сказала, не решаясь подойти ближе. — Мне тоже было бы обидно!
— Оставь, — наконец, ответила сестра, а я так и не поняла, что она имеет в виду: оставить кольцо или извинения. — Когда вы отплываете?
— Как только минует время штормов. Конец весны, начало лета.
— Надеюсь, ты будешь счастлива…
Поправив платье, Бланш ушла в сторону дома, а я осталась наедине с луной и весенним ветром.
Все последующие дни прошли, словно во сне.
Я помнила, что пыталась доказать Алексу, что свадьба не может состояться, ведь мы совсем не знаем друг друга. Он старался внимательно слушать мои сбивчивые объяснения, пока его терпение не дало трещину. С трудом сдерживая раздражение, мужчина спросил:
— Дарлайн, ты можешь сказать мне правду?
И я поникла, не зная: говорить ему о Бланш или нет? Что будет большим предательством — промолчать о чувствах кузины или раскрыть их Алексу без ее ведома и согласия? Что будет, если я разорву с ним прямо сейчас? Хотя ответ на этот вопрос я знала наверняка — Алекс уедет. Но возьмет ли он Бланш с собой?
— Ты испугалась, да? — вкрадчиво поинтересовался Алекс, проводя ладонью по щеке и стирая часть тревог и сомнений.
— Если мы разорвем помолвку, кто займет мое место? — спросила я, прижимаясь к его груди и вдыхая ароматы табака и шалфея.
— Я поеду в Хорсу один…
И я ему поверила.
А подготовка к свадьбе и отплытию, тем временем, шла полным ходом.
Оформление бумаг, примерки, поездки по магазинам, сбор вещей — все происходило в жуткой спешке. Каждый день я оказывалась дома только под вечер, чувствуя себя выжатой, точно лимон.
Алекс сказал, чтобы я взяла только самое необходимое, так как весь основной гардероб мы закажем по прибытию на место. Однако я не желала ехать совсем налегке, предпочитая быть готовой к непредвиденным обстоятельствам. И потому не теряла надежды, что моя модистка успеет закончить платье, заказанное для оперы и театра. Не знаю, пригодится оно или нет, но мне будет спокойнее знать, что таковое в гардеробе имеется.
— Там такие же магазины? — спрашивала я у Алекса в те недолгие мгновения, когда мы бывали вместе.
— Не такие же, но они есть, — улыбался жених. — Поверь, моя жена не будет испытывать недостатка в красивых вещах.
Я зарделась при упоминании своего будущего статуса.
— А где мы будем жить? — спросила я, сидя на рядом с будущим мужем.
— Территория посольства Эльгарда достаточно большая. Там есть и административные помещения, и милые уютные домики для послов и их жен.
— Милые и уютные?
— Именно так. Их окружают цветочные сады, а рядом есть пруд, в котором плавают утки-мандаринки.
Я жмурилась от удовольствия, когда Алекс описывал мне картины, похожие на иллюстрации моих снов.
— А что я там буду делать?
— Будешь украшением посольства Эльгарда. Форгардцы умрут от зависти, когда увидят, какое я привез сокровище.
Я рассмеялась, но в следующий миг подумала о том, что в Хорсе у меня не будет никого знакомого, кроме мужа и папы, который решил отправиться с инспекцией в отделение компании. Но ведь он потом уедет… появятся ли у меня новые друзья? Со старыми, к сожалению, наладить отношения не получалось. Лишь однажды я встретилась с Бланш, выходившей из торгового дома. Кузина заметила меня, но прошла мимо, не остановившись.
— Дарлайн, что-то не так? — насторожился жених.
— Нет, все чудесно. Просто, понимаешь, это тяжело уезжать из родного дома так далеко. Хоть я об этом мечтала, но все же…
— Все будет хорошо, — сказал Алекс, целуя мою руку. — Вот увидишь, все будет хорошо!
И я ему верила.
Наконец настал день свадьбы и отплытия. Почти всю ночь я нервничала, вертясь в кровати, матрас которой стал неожиданно жестким и неудобным. Задремала я только под утро, забывшись тревожным сном, в котором мне снилась Бланш.
Меня и кузину разделяло нечто, напоминавшее море, однако я отчетливо видела ее, стоявшую на противоположном берегу. Девушка что-то говорила. Я же никак не могла расслышать слов. Наконец, ветер донес до меня обрывок фразы.
«…ты проклята, Дарлайн!»
Я вздрогнула и проснулась.
За окном уже занималась бледная заря. Вместе с ней пробудилась тревога.
— Мисс, я могу заварить для вас чай? — спросила Бесс, обеспокоенно наблюдая за тем, как я стою у окна, теребя в руках платок, и смотрю на улицу, по которой проносятся экипажи.
День выдался солнечным. Я наблюдала за тем, как пробуждается город, как золотистые лучи освещают стены домов, сверкают на стеклах, крышах, пробираются в каждую щелочку, чтобы прогнать сон, и никак не могла поверить, что это день моей свадьбы.
Разве это я сейчас стою в муслиновом белом платье с полупрозрачными кружевными рукавами и небольшим шлейфом? Разве это на мне венок из белых роз, к которому вот-вот прикрепят фату? Но ведь я совсем недавно говорила дедушке, что не хочу замуж, что хочу немного подождать, помогая пока ему в лавке.
При мысли о том, что сегодня покину родной дом, я не удержалась и заплакала.
— Мисс, — прошептала горничная, подходя ко мне.
Я прижалась к ней, позволяя обнять себя.
— Что здесь происходит? — спросила Жоли. Увидев двух зареванных девушек, женщина всплеснула руками: — Ох, матушка родная! Леди! Что скажет ваш жених?
Но мне было все равно.
Придя в себя, я вышла из комнаты, спустилась по лестнице, прикасаясь к перилам и по-новому глядя на стены, в которых провела столько лет. Увижу ли я когда-нибудь свой дом вновь? Наверное, да… а если нет?
Я старалась запомнить и впитать в себя теплый струящийся свет, заполнивший парадный зал, запахи цветов, стоявших в вазах, ароматы корицы и ванили, проникшие сюда из кухни, звуки бивших курантов, хлопнувшей двери, шаги и шелест юбок слуг, вышедших проводить меня.
— Я буду скучать, — сказала я перед тем, как покинуть дом.
На улице остановилась, чтобы посмотреть на фасад, утопающий в цветах, которые так любил папа, что даже привез из-за океана лиловый рододендрон, желая превратить наш дом в самый необыкновенный в городе. Кажется, у него это получилось.
Из-за спешки церемонию решили провести скромную, пригласив лишь самых близких и важных гостей, поэтому я не удивилась, увидев, что храм почти пустой.
В белом платье я медленно шла к алтарю, так как сквозь вуаль все виделось немного расплывчато. К тому же мне было страшно. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что хочу развернуться и уйти, но высокие массивные двери за спиной закрылись, отрезая пугливой невесте путь к отступлению.
Я нервно сглотнула, когда Александр убрал вуаль с моего лица.
— Дарлайн Астор, согласна ли ты выйти замуж за Александра Уилфреда, лорда Барчинского и Аваронского, быть ему верной женой в горе и радости, пока смерть не разлучит вас?
— Д-да, — выдавила из себя. Показалось, что мой голос напоминает шепот. Надеюсь, все услышали.
— Александр Уилфред, лорд Барчинский и Аваронский, берешь ли ты в жены Дарлайн Астор и клянешься ли быть верным мужем в горе и радости, пока смерть не разлучит вас?
— Да.
— Пусть свидетелями вашего союза будут небо, ветер, солнце и люди, собравшиеся здесь. Объявляю вас мужем и женой.
Со стороны гостей послышались аплодисменты.
— Я бы хотел сделать подарок, — сказал дедушка, едва мы вышли из храма. — Боюсь, что потом забуду про него. И он протянул Алексу длинный футляр. Заглянув внутрь, я увидела знакомые ножны. — Надеюсь, в Хорсе вы узнаете о нем гораздо больше!
А затем мы отправились в порт, где на приколе стоял «Вестник богов» — огромный корабль с белоснежными парусами, самый быстроходный чайный клипер, выигравший несколько регат подряд.
Регаты устраивались последние пять лет каждый год во время спокойствия Гладкого океана. Стартуя в последний день весны, клипер стремился вернуться домой к последнему дню септемба. Направляясь в Хорсу, корабль заходил в Могул, забирал там товары, а затем продолжал путь к месту назначения.
В Хорсе он сгружал могульские приобретения, и все его трюмы наполнялись хорсийским специями, шелками, диковинными предметами. Но самым главным грузом клипера был чай, который требовалось доставить в Эльгард за пару месяцев. Ведь чем дольше он находился в закрытом ящике, тем больше была вероятность появления посторонних запахов и пропитывания влагой. Такой чай приходилось либо дешево продавать, либо выбрасывать, если он окончательно испортился. Поэтому на обратном пути команда, с редкими перерывами на сон, гнала на всех парусах и без заходов в порты остроносые и длинные клиперы, рассекающие кинжалом любые волны.
Я стояла, облокотившись на фальшборт, и смотрела на удалявшиеся берега, где Анжелика махала шляпкой. В отдалении поблескивали купол ратуши, шпили соборов, и слышался звон колоколов.
Что ждет меня впереди? Только сейчас, когда «Вестник богов» набирал ход, я поняла, что у меня крайне скудные знания о Хорсе. Я видела лишь красивые картины, шкатулки, веера, вазы, ширмы, слышала невероятные сказки, но какая эта страна настоящая? Так ли уж там хорошо, как в моих мечтах?
«Надо было раньше паниковать, — вздохнула я, глядя на родной берег. — Прощай, Эльгард». И сама вдруг испугалась своих мыслей. Почему прощай? Алекс говорил, что мы будем там пять лет, а потом вернемся, хотя бы для того, чтобы он смог сделать доклад в королевском дворце и, возможно, передать дела другому послу. Всего-то пять чудесных волшебных лет, о которых я всегда буду вспоминать и с удовольствием рассказывать друзьям… Сердце защемило, стоило подумать о Бланш.
На долю мгновения мне показалось, что я увидела кузину среди провожавших. Я махнула рукой, вроде бы как всем и в тоже время ей одной. В памяти тут же воскресли слова: «Будь ты проклята, Дарлайн!»
Я вздрогнула и обхватила себя руками, почувствовав, как по коже пробежал неприятный холодок. А берега уже отдалялись, постепенно превращаясь в тонкую волнистую полоску на горизонте. Среди белоснежных, надуваемых попутным ветром парусов парили чайки, провожая нас в открытое море. Безоблачное небо радовало своей синевой. Мне жутко не хотелось покидать палубу и погружаться в полумрак кают.
— Хорошо, что ты решил отправиться с нами, — сказала я папе, вышедшему на воздух с бокалом шампанского.
— Не грусти. Думаю, ты сможешь пригласить в гости Бланш, когда устроишься на новом месте. Я подумывал подарить ей на день рождения часть ценных бумаг «Астор и Ко», заодно посмотрит на дела компании изнутри. Кстати, почему ее не было на церемонии?
— Она заболела, — ответила я, грустно улыбнувшись и понимая, что кузина, скорее всего, не захочет навестить меня в Хорсе, но объяснять этого отцу не стала, лишь сказала: — Спасибо.
— Ничего! Просто уйди! Видеть тебя не хочу!
Разум твердил, что надо согласиться с кузиной — развернуться и поспешить в дом, где продолжается свадебное торжество, где Анжелика вот-вот должна была кидать второй букет… Но я не послушалась его. Я осторожно продолжала идти к Бланш.
— Бланш? Я не понимаю… — сказала, увидев сестру, сидящую на сыроватой земле. Ее белые локоны были растрепаны, лицо покрывали красные пятна.
— Не понимаешь?! — прошипела девушка, точно гремучая змея перед нападением. — Ты ничего не понимаешь?! Ну конечно! Святая невинность! Мечтательница Дарлайн, которая живет в своих грезах и ничего не видит на земле! Ненавижу тебя! Ненавижу!
— Бланш, пожалуйста, — попыталась достучаться я до разума сестры.
— За что боги послали все тебе? Даже состояние моего отца перешло компании «Астор и Ко»! А теперь еще и Александр тебе достался! Почему, Дарлайн?
— Я не знаю, — ответила пораженная. — Правда, не знаю.
— Посмотрел бы он на тебя, не будь у мистера Норкса и мистера Астора таких денег? Сильно сомневаюсь! А я… я влюбилась в него с первого взгляда. Я старалась не вешаться и в тоже время всегда быть на виду… Я так хотела… — голос сестры срывался на всхлипы.
— Бланш, я не знала. Ты не назвала его имени, — попыталась я хоть как-то оправдаться. Я ведь действительно ничего не знала!
— Будь ты проклята, Дарлайн! Будь ты проклята! Убирайся!
Слова кинжалом вонзились в грудь, растеклись лавой по венам. Было больно, жутко больно. Я зажмурилась, сжала кулаки, размышляя — уйти или остаться.
Наверное, мне следовало отвернуться, убежать, чтобы не слышать проклятия и не видеть рыданий, но это была моя Бланш — девочка, о которой я хотела заботиться с момента ее рождения.
Мне исполнилось четыре года, когда она появилась на свет. Я хорошо помнила этот прохладный, тусклый день и шум проливного дождя за окном. Но, несмотря на непогоду, мы отправились в дом тети Агаты и дяди Стефана, чтобы поздравить малышку.
— У Бланш сегодня день рождения, — сказала мама, следя за тем, как слуги относят подарки в экипаж.
— Но ей же только месяц! — удивилась, отрывая взгляд от пузырящихся луж на террасе.
— До года у детей каждый месяц праздник, — пояснила мама.
Мне было жутко любопытно. Я никогда прежде не видела младенцев. Заглянув в колыбель, я испытала потрясение, обнаружив там красивую «куколку», укутанную в белоснежные кружева.
— Она такая маленькая, — прошептала я от неожиданности. А девочка в это время поморщилась.
— Ты тоже была такой совсем недавно, — сказала мама, беря малышку на руки и укачивая ее.
— Правда? — Я отказывалась верить маминым словам. Мне казалось, я всегда была взрослой четырехлетней девочкой. — А можно ее подержать?
Но никто не дал мне в руки кружевной кулек.
— Когда она подрастет, вы будете лучшими подругами! — пообещал дядя Стефан. Это были его последние слова, адресованные мне. Больше я его не видела.
Через несколько дней он отплыл из Эльгарда в сторону Хорсы. А на обратном пути неподалеку от берегов Форгарда дядю настиг шторм, в котором никто не выжил. Корабль вместе с грузом, приобретенным на банковский кредит, пошел ко дну. Чтобы расплатиться с долгами, перешедшими по наследству, тетя Агата продала акции мужа его старшему брату — моему отцу.
— Бланш, милая, — говорила я, подходя все ближе и ближе. — Ты саму себя не слышишь. Если бы я знала, я бы ни за что на свете даже не заговорила бы с ним. Но я не знала… Бланш?!
Я уже была на расстоянии вытянутой руки и попыталась прикоснуться к кузине, но девушка оттолкнула меня. Однако я, словно заколдованная, решила не сдаваться так просто и повторить попытку.
Я подкрадывалась к плачущей сестре, думая о том, кто же был для меня ближе — девушка, с которой мы росли бок о бок восемнадцать лет, или мужчина, ворвавшийся в мою жизнь несколько дней назад? Могу ли я отказаться от одного из них и вычеркнуть из своей жизни? Выйдя замуж за Алекса, я уеду в Хорсу и, вероятно, никогда больше не увижу Бланш… Но, возможно, я просто эгоистка, ослепленная мечтой, избалованная дочь отца, корабли которого всегда возвращаются домой.
— Я не выйду за него, — прошептала, снимая с пальца кольцо.
Сестра уже утихла. Лишь иногда я слышала приглушенные всхлипы.
— Что? — встрепенулась кузина, поднимая голову. Бланш смотрела на меня, как на умалишенную.
— Мне просто больно видеть твои слезы, — призналась, делая еще один шаг навстречу, — пусть это будет твой шанс…
— Ты что, не любишь его?
Я пожала плечами.
— Люблю, но и тебя я тоже люблю!
В глазах Бланш я видела себя чужой, маленькой, отдаленной.
— Прости, — сказала, не решаясь подойти ближе. — Мне тоже было бы обидно!
— Оставь, — наконец, ответила сестра, а я так и не поняла, что она имеет в виду: оставить кольцо или извинения. — Когда вы отплываете?
— Как только минует время штормов. Конец весны, начало лета.
— Надеюсь, ты будешь счастлива…
Поправив платье, Бланш ушла в сторону дома, а я осталась наедине с луной и весенним ветром.
Глава 5
Все последующие дни прошли, словно во сне.
Я помнила, что пыталась доказать Алексу, что свадьба не может состояться, ведь мы совсем не знаем друг друга. Он старался внимательно слушать мои сбивчивые объяснения, пока его терпение не дало трещину. С трудом сдерживая раздражение, мужчина спросил:
— Дарлайн, ты можешь сказать мне правду?
И я поникла, не зная: говорить ему о Бланш или нет? Что будет большим предательством — промолчать о чувствах кузины или раскрыть их Алексу без ее ведома и согласия? Что будет, если я разорву с ним прямо сейчас? Хотя ответ на этот вопрос я знала наверняка — Алекс уедет. Но возьмет ли он Бланш с собой?
— Ты испугалась, да? — вкрадчиво поинтересовался Алекс, проводя ладонью по щеке и стирая часть тревог и сомнений.
— Если мы разорвем помолвку, кто займет мое место? — спросила я, прижимаясь к его груди и вдыхая ароматы табака и шалфея.
— Я поеду в Хорсу один…
И я ему поверила.
А подготовка к свадьбе и отплытию, тем временем, шла полным ходом.
Оформление бумаг, примерки, поездки по магазинам, сбор вещей — все происходило в жуткой спешке. Каждый день я оказывалась дома только под вечер, чувствуя себя выжатой, точно лимон.
Алекс сказал, чтобы я взяла только самое необходимое, так как весь основной гардероб мы закажем по прибытию на место. Однако я не желала ехать совсем налегке, предпочитая быть готовой к непредвиденным обстоятельствам. И потому не теряла надежды, что моя модистка успеет закончить платье, заказанное для оперы и театра. Не знаю, пригодится оно или нет, но мне будет спокойнее знать, что таковое в гардеробе имеется.
— Там такие же магазины? — спрашивала я у Алекса в те недолгие мгновения, когда мы бывали вместе.
— Не такие же, но они есть, — улыбался жених. — Поверь, моя жена не будет испытывать недостатка в красивых вещах.
Я зарделась при упоминании своего будущего статуса.
— А где мы будем жить? — спросила я, сидя на рядом с будущим мужем.
— Территория посольства Эльгарда достаточно большая. Там есть и административные помещения, и милые уютные домики для послов и их жен.
— Милые и уютные?
— Именно так. Их окружают цветочные сады, а рядом есть пруд, в котором плавают утки-мандаринки.
Я жмурилась от удовольствия, когда Алекс описывал мне картины, похожие на иллюстрации моих снов.
— А что я там буду делать?
— Будешь украшением посольства Эльгарда. Форгардцы умрут от зависти, когда увидят, какое я привез сокровище.
Я рассмеялась, но в следующий миг подумала о том, что в Хорсе у меня не будет никого знакомого, кроме мужа и папы, который решил отправиться с инспекцией в отделение компании. Но ведь он потом уедет… появятся ли у меня новые друзья? Со старыми, к сожалению, наладить отношения не получалось. Лишь однажды я встретилась с Бланш, выходившей из торгового дома. Кузина заметила меня, но прошла мимо, не остановившись.
— Дарлайн, что-то не так? — насторожился жених.
— Нет, все чудесно. Просто, понимаешь, это тяжело уезжать из родного дома так далеко. Хоть я об этом мечтала, но все же…
— Все будет хорошо, — сказал Алекс, целуя мою руку. — Вот увидишь, все будет хорошо!
И я ему верила.
Наконец настал день свадьбы и отплытия. Почти всю ночь я нервничала, вертясь в кровати, матрас которой стал неожиданно жестким и неудобным. Задремала я только под утро, забывшись тревожным сном, в котором мне снилась Бланш.
Меня и кузину разделяло нечто, напоминавшее море, однако я отчетливо видела ее, стоявшую на противоположном берегу. Девушка что-то говорила. Я же никак не могла расслышать слов. Наконец, ветер донес до меня обрывок фразы.
«…ты проклята, Дарлайн!»
Я вздрогнула и проснулась.
За окном уже занималась бледная заря. Вместе с ней пробудилась тревога.
— Мисс, я могу заварить для вас чай? — спросила Бесс, обеспокоенно наблюдая за тем, как я стою у окна, теребя в руках платок, и смотрю на улицу, по которой проносятся экипажи.
День выдался солнечным. Я наблюдала за тем, как пробуждается город, как золотистые лучи освещают стены домов, сверкают на стеклах, крышах, пробираются в каждую щелочку, чтобы прогнать сон, и никак не могла поверить, что это день моей свадьбы.
Разве это я сейчас стою в муслиновом белом платье с полупрозрачными кружевными рукавами и небольшим шлейфом? Разве это на мне венок из белых роз, к которому вот-вот прикрепят фату? Но ведь я совсем недавно говорила дедушке, что не хочу замуж, что хочу немного подождать, помогая пока ему в лавке.
При мысли о том, что сегодня покину родной дом, я не удержалась и заплакала.
— Мисс, — прошептала горничная, подходя ко мне.
Я прижалась к ней, позволяя обнять себя.
— Что здесь происходит? — спросила Жоли. Увидев двух зареванных девушек, женщина всплеснула руками: — Ох, матушка родная! Леди! Что скажет ваш жених?
Но мне было все равно.
Придя в себя, я вышла из комнаты, спустилась по лестнице, прикасаясь к перилам и по-новому глядя на стены, в которых провела столько лет. Увижу ли я когда-нибудь свой дом вновь? Наверное, да… а если нет?
Я старалась запомнить и впитать в себя теплый струящийся свет, заполнивший парадный зал, запахи цветов, стоявших в вазах, ароматы корицы и ванили, проникшие сюда из кухни, звуки бивших курантов, хлопнувшей двери, шаги и шелест юбок слуг, вышедших проводить меня.
— Я буду скучать, — сказала я перед тем, как покинуть дом.
На улице остановилась, чтобы посмотреть на фасад, утопающий в цветах, которые так любил папа, что даже привез из-за океана лиловый рододендрон, желая превратить наш дом в самый необыкновенный в городе. Кажется, у него это получилось.
Из-за спешки церемонию решили провести скромную, пригласив лишь самых близких и важных гостей, поэтому я не удивилась, увидев, что храм почти пустой.
В белом платье я медленно шла к алтарю, так как сквозь вуаль все виделось немного расплывчато. К тому же мне было страшно. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что хочу развернуться и уйти, но высокие массивные двери за спиной закрылись, отрезая пугливой невесте путь к отступлению.
Я нервно сглотнула, когда Александр убрал вуаль с моего лица.
— Дарлайн Астор, согласна ли ты выйти замуж за Александра Уилфреда, лорда Барчинского и Аваронского, быть ему верной женой в горе и радости, пока смерть не разлучит вас?
— Д-да, — выдавила из себя. Показалось, что мой голос напоминает шепот. Надеюсь, все услышали.
— Александр Уилфред, лорд Барчинский и Аваронский, берешь ли ты в жены Дарлайн Астор и клянешься ли быть верным мужем в горе и радости, пока смерть не разлучит вас?
— Да.
— Пусть свидетелями вашего союза будут небо, ветер, солнце и люди, собравшиеся здесь. Объявляю вас мужем и женой.
Со стороны гостей послышались аплодисменты.
— Я бы хотел сделать подарок, — сказал дедушка, едва мы вышли из храма. — Боюсь, что потом забуду про него. И он протянул Алексу длинный футляр. Заглянув внутрь, я увидела знакомые ножны. — Надеюсь, в Хорсе вы узнаете о нем гораздо больше!
А затем мы отправились в порт, где на приколе стоял «Вестник богов» — огромный корабль с белоснежными парусами, самый быстроходный чайный клипер, выигравший несколько регат подряд.
Регаты устраивались последние пять лет каждый год во время спокойствия Гладкого океана. Стартуя в последний день весны, клипер стремился вернуться домой к последнему дню септемба. Направляясь в Хорсу, корабль заходил в Могул, забирал там товары, а затем продолжал путь к месту назначения.
В Хорсе он сгружал могульские приобретения, и все его трюмы наполнялись хорсийским специями, шелками, диковинными предметами. Но самым главным грузом клипера был чай, который требовалось доставить в Эльгард за пару месяцев. Ведь чем дольше он находился в закрытом ящике, тем больше была вероятность появления посторонних запахов и пропитывания влагой. Такой чай приходилось либо дешево продавать, либо выбрасывать, если он окончательно испортился. Поэтому на обратном пути команда, с редкими перерывами на сон, гнала на всех парусах и без заходов в порты остроносые и длинные клиперы, рассекающие кинжалом любые волны.
Я стояла, облокотившись на фальшборт, и смотрела на удалявшиеся берега, где Анжелика махала шляпкой. В отдалении поблескивали купол ратуши, шпили соборов, и слышался звон колоколов.
Что ждет меня впереди? Только сейчас, когда «Вестник богов» набирал ход, я поняла, что у меня крайне скудные знания о Хорсе. Я видела лишь красивые картины, шкатулки, веера, вазы, ширмы, слышала невероятные сказки, но какая эта страна настоящая? Так ли уж там хорошо, как в моих мечтах?
«Надо было раньше паниковать, — вздохнула я, глядя на родной берег. — Прощай, Эльгард». И сама вдруг испугалась своих мыслей. Почему прощай? Алекс говорил, что мы будем там пять лет, а потом вернемся, хотя бы для того, чтобы он смог сделать доклад в королевском дворце и, возможно, передать дела другому послу. Всего-то пять чудесных волшебных лет, о которых я всегда буду вспоминать и с удовольствием рассказывать друзьям… Сердце защемило, стоило подумать о Бланш.
На долю мгновения мне показалось, что я увидела кузину среди провожавших. Я махнула рукой, вроде бы как всем и в тоже время ей одной. В памяти тут же воскресли слова: «Будь ты проклята, Дарлайн!»
Я вздрогнула и обхватила себя руками, почувствовав, как по коже пробежал неприятный холодок. А берега уже отдалялись, постепенно превращаясь в тонкую волнистую полоску на горизонте. Среди белоснежных, надуваемых попутным ветром парусов парили чайки, провожая нас в открытое море. Безоблачное небо радовало своей синевой. Мне жутко не хотелось покидать палубу и погружаться в полумрак кают.
— Хорошо, что ты решил отправиться с нами, — сказала я папе, вышедшему на воздух с бокалом шампанского.
— Не грусти. Думаю, ты сможешь пригласить в гости Бланш, когда устроишься на новом месте. Я подумывал подарить ей на день рождения часть ценных бумаг «Астор и Ко», заодно посмотрит на дела компании изнутри. Кстати, почему ее не было на церемонии?
— Она заболела, — ответила я, грустно улыбнувшись и понимая, что кузина, скорее всего, не захочет навестить меня в Хорсе, но объяснять этого отцу не стала, лишь сказала: — Спасибо.
