Марина медленно опустилась на кровать.
— Зачем?
— Лично тебя — из-за сокровищ детей моря. Видишь ли, его прапрапрадед тоже был сиреном, но цвет волос у того не был таким же экзотическим, как у тебя, а отлив пропал уже через поколение, поэтому никто не догадывался о его происхождении и связях с сиренами. От них-то он и узнал о существовании драгоценностей. Твоим предком была сирена королевской крови с необычным цветом волос — единственная наследница, которая однажды пропала. Ее долго искали, но не обнаружили даже следов. И среди сирен родилась легенда, что однажды принцесса переродится и вернется, и они вновь обретут королевскую кровь и свои богатства. Увидев тебя ребенком, Адриан сразу понял, кто ты. Он женился на Фидель. Но, когда брак не задался, избавился от нее…
— Подожди, — прервала его Марина. — Но как же война?
— Убийство Фидель обернулось удобным поводом решить территориальный конфликт с Лесной гильдией, — пояснил Филипп. — Затем его видели, приходящим к твоей маме в Берендее…
Марина не могла поверить собственным ушам. А затем она вспомнила порошок, найденный в шкафчике у Лидии. Мама с кем-то встречалась. Нет, нет…
Марина хотела оправдать дядю. Сказать, что он очень переживал за нее, когда она связывалась с ним через кварц. Но потом вспомнила, что в тот день, когда они отправились к Северным островам, на них напал пиратский корабль. Она говорила Адриану, что собирается погостить у Филиппа.
— Но все равно — зачем?
— Сокровища находятся во владениях твоей семьи. По мимо верфей, в наследстве твоего отца значились подводные пещеры в Диких горах. Будучи мужем Фидель, Адриан имел право на наследство, если никого из прямых наследников не останется.
«Никого», — слово эхом отозвалось в голове у Марины. Папа, Фидель, мама, Эльза, покушение на Антония. Оставалась она. Одна. Девушка на мгновение прикрыла глаза.
— И что мне делать? — спросила Марина саму себя, совсем не ожидая получить ответ. — Куда мне идти?
— Ты по-прежнему желанная гостья дома Маккинзи.
Девушка недоверчиво посмотрела на Филиппа.
— Ты уверен?
— Да.
Здесь почти ничего не изменилось. Страшно представить, но с момента ее прибытия на Северные острова и возвращения прошел почти год. Год, который пролетел словно несколько дней.
Здесь по-прежнему гулял промозглый северный ветер, по-прежнему на небе сияло бледное холодное солнце, из-под кусочков снега показывалась чахлая трава. По-прежнему на побережье лежал лед. И в сердце Марины, как и тогда, жила тоска. Она вновь была в замке Маккинзи, в той самой комнате, куда забирался Дани, чтобы вернуть кольцо. Вот только кольцо на шее больше не висело.
Уже на следующий день после того, как Марина и Филипп прибыли в замок, девушка вышла на побережье бухты и выбросила кольцо в море. Вернувшись в комнату, она с надеждой посмотрела на платье, разложенное на кровати, приподняла его, придерживая за плечи, надеясь, что услышит знакомый звук. Но кольца не было. Оно не появилось ни на другой день, ни через неделю.
И Марина поняла, что это конец.
Каждый день на рассвете и на закате она подходила к окну и смотрела на бухту, всматривалась в горизонт. Она не знала, что она хотела там увидеть или кого. На воде покачивался лишь бриг Филиппа. Он не появился даже тогда, когда на островах распустился благоухающий разноцветный ковер.
Все было именно так, как описывал Филипп: холмы покрыл лиловый вереск и душистый изумрудный клевер, среди которых желтели островки диких нарциссов, ракитника, рапса, на побережье синим пламенем «горели» звездочки горечавки. Под пронзительно-голубым небом и бледными тусклыми лучами солнца природа оживала и стремительно набирала цвет, так же, как и жизнь внутри Марины. И скрывать это стало практически невозможно.
«Пора принимать решение и идти своим путем», — думала Марина, спускаясь в бухту. Несмотря на тепло, девушка закуталась в шерстяной плед, чтобы прикрыть начавший выступать живот. Она теперь очень часто «мерзла».
Девушка нашла Филиппа, рядом с аркой из белых кораллов, на которую зареванная Грейс приматывала желтые, розовые и синие цветы — через несколько дней должна была состояться свадьба Нила Маккинзи и леди с крайних Северных островов.
— Пожалуйста, давай поговорим, — попросила девушка.
— Это что, вещи? — спросил мужчина, заметив в ее руке узелок. — Куда ты собралась?
— Филипп, я не могу больше оставаться здесь.
— Почему? Тебе здесь не нравится?
— Не нравится? Нет! Наоборот, — ответила Марина, заливаясь краской. — У тебя замечательная семья, но они считают меня твоей невестой. А ведь я не она...
— Допустим, — согласился Филипп. — Но уходить-то тебе зачем? И куда?
— Вначале я собиралась к Ионе, а затем в Берендей. У меня есть немного денег.
— Не глупи, Марина, — прервал ее мужчина. — Знаешь, твое неожиданное желание уехать до жути напоминает бегство.
— Я просто не могу злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Марина...
— Филипп, я беременная, — сказала, пересилив себя девушка и убирая в сторону плед. Она отвела глаза в сторону, стараясь не смотреть на мужчину и с ужасом ожидая его реакции. И она вздрогнула, услышав смех.
— Успокойся. Мама поняла почти сразу. И спросила у меня...
Девушка напряглась.
— Я им все рассказал — и маме, и отцу, и братьям. Они все знают, Марина. И про твое происхождение, и про наше путешествие, и про предательство твоего дяди.
— Знают? — повторила опешившая Марина.
Филипп кивнул.
— И все же...
— Единственное, куда я готов тебя отпустить — это королевский замок. Ты согласна?
Но Марина не была согласна и отрицательно покачала головой.
— Тогда оставайся здесь, пока ты не вступишь в права наследницы и не решишь, где будешь жить. Не думаю, что в твоем положении полезно отправляться в плавание, пусть даже до Берендея.
И Марина согласилась.
В подводном и наземном замках днями напролет царила суматоха и радостное возбуждение: убирались и украшались дворы, комнаты, готовились блюда, приезжали гости. Маккинзи решили устроить две церемонии по старым традициям и новым — не только для шелки, но и для материковых гостей.
Марину это немного утомляло, и она, предупредив Филиппа, решила прогуляться до Ионы. Она шла туда с опаской, боясь столкнуться с Ролло. Но желание увидеть старую женщину пересилило страх. От Ионы Марина узнала, что капитана нет на Северных островах — он куда-то пропал.
А затем пришли новости о королевском совете, на котором Эстебан принял Ролло в Дом Белых шелки.
— Но он же не совсем шелки, — сказала Марина Филиппу.
— Времена изменились, — объяснил ей мужчина. — Сейчас важна не только чистота крови. Мы слишком долго были в изоляции. Мои братья не готовы стать королями. Дети Ролло не унаследуют трон, но сейчас нам нужен человек, знающий о переменах в Мире и способный обходиться как с магией, так и без нее.
— Но как же «голландец»? Он же не сможет остаться капитаном.
— Не сможет, — согласился Филипп.
Сердце Марины сжалось. Она представила момент расставания Ролло с кораблем и боль, которую он должен был испытывать из-за этого. Он любил свой корабль. Он и «Свобода» были неразделимы. Неужели он решил отказаться от нее?
— А ты знаешь, кто будет следующим капитаном фрегата?
Филипп помотал головой.
Приморская гильдия встретила его колючей моросью. Ветра не было. Темно-серое море стояло не шелохнувшись.
«Где может храниться хоть намёк на упоминание её имени?» — спросил Ролло у Антония.
«Архивы?» — предположил парень.
«Нет, я просил своего знакомого ученого проверить. Без толку».
«Тогда, может быть… Знаешь, они с Эльзой что-то прятали в саду. Девчачьи глупости, так сказала сестра, когда я спросил у нее».
«Ты знаешь где?»
«Под яблоней, рядом с кустом шиповника».
Ролло прошёл до пустого заброшенного дома, стены которого поросли вьюнком. Унылое зрелище. Сад был вырублен, но куст заново отросшего шиповника Ролло нашёл сразу. Он перекопал всю землю по близости и нашёл старую потрескавшуюся от времени, земли и сырости лакированную шкатулку. Ролло сломал замок и открыл её.
Внутри оказались деревянный дельфин и пожелтевшие листы. Кажется, он нашёл то, что искал.
Обратный путь до Северных островов показался ему мучительно-долгим. Он ни на что не надеялся. Просто хотел передать шкатулку Филиппу, если она не захочет встретиться с ним, и поговорить с одним человеком.
Он встретил его на причале. Ролло и Эстебан не пошли в королевский дворец. Они молча прогуливались вдоль побережья, наблюдая за чайками и волнами. Всю дорогу капитан думал, что соврать отцу по поводу слез. Наконец он решился и поведал правду.
— Прошлое нельзя изменить, — ответил Эстебан, когда Ролло закончил рассказ. — мы можем только принять его и жить с грузом ошибок и боли. А еще сделать выводы и сделать все, чтобы ошибки не повторились.
Ролло кивнул.
— Я слышал у Маккинзи намечается свадьба? — осторожно спросил он. — Можно попросить тебя. Я думал отдать это Филиппу, но, боюсь, у меня хватит духу заявиться к ним…
Капитан протянул отцу шкатулку.
— Это для Марины. Передай, пожалуйста. Не надо говорить…
— Женится Нил, — прервал его Эстебан. — Так что собирайся с духом и отдавай ее Марине сам. Если, конечно, ты боялся только свадьбы, или же тебе страшно смотреть ей в глаза?
Ролло не знал ответа на вопрос. Он обернулся, чтобы посмотреть на мирно покачивавшую на волнах «Свободу». Сердце сжалось, но не от боли, а от печали. Он столько лет провел под ее парусами, но теперь настало его время сходить на берег.
Эстебан рассказал ему о возникших во внешней политике трудностях, и попросил Ролло стать его преемником. Совет одобрил решение короля. Ролло вспомнил дары Георга и Франциска. Старый «мошенники» видимо давно заподозрили возможность подобного развития событий: с того момента, как их разведка доложила, что его сестру Ингу приняли в Дом шелки. Что ж. Придется объяснить королям Берендея и Долины, что он не знал о задумке отца, когда принимал деньги. А раз не знал, то, вроде как, и не считается.
Ролло поднялся на палубу.
— Парни, — позвал он. — Окажите мне услугу.
Призраки кивнули.
— Это твое окончательно решение? — спросил Гордееч.
— Да, — ответил Ролло.
— Но у тебя нет наследников, — сказал Краб, — кто будет следующим капитаном «голландца»?
— Мне кажется, у меня есть на примете хорошая кандидатура.
Со всех сторон слышались звуки волынок и скрипок, крики и смех. Кто-то плясал на берегу, кто-то в воде. Замок с утра напоминал гудящий рой пчел. Вначале из-за приготовлений, затем, когда прибыла невеста: молоденькая пухлая девушка лет семнадцати, бледная, как фата на ее голове, робко вступила на территорию своего нового дома.
Марина смотрела на нее и узнавала себя в свой первый день прибытия на «голландец». Оставалось надеяться, что Нил окажется таким же терпеливым и заботливым, как Ролло, и, возможно, когда-нибудь, они полюбят друг друга.
А затем девушка заметила его. Он шел через толпу прямо к ней. Марина забеспокоилась. По привычке, она завернулась в плед. Ей показалось, что в толпе стало слишком тесно и не хватает воздуха. Девушка поспешила вернуться к себе в комнату.
Ролло за ней не пошел.
А вечером в дверь кто-то постучался.
— Кто там? — спросила Марина.
— Грейс, — ответила служанка. — Леди, вам просили передать.
Девушка взяла в руки потрескавшуюся, старую, как будто знакомую шкатулку.
Марина неуверенно открыла ее, чтобы обнаружить деревянного дельфина и покрытую коричневыми пятнами открытку. Дрожащими руками девушка развернула ее…
…«Эльза, поздравляю тебя с днём рождения. Хоть ты иногда выводишь меня из себя, да что уж там, жутко бесишь! Я всё равно… (текст размыт). Диана».
— Диана, — прошептала Марина.
Она выскочила из комнаты, забыв про плед, побежала по коридорам, останавливая слуг Маккинзи и спрашивая, где разместили Ролло, но никто не знал. Марина бежала, оглядываясь по сторонам, опасаясь, что он уже ушел.
Быстрее, быстрее… Она увидела его на крепостной стене. Ролло стоял у зубцов и смотрел на огромную полную луну.
— Ролло! — позвала она.
Мужчина обернулся.
— Ролло, — повторила она подбегая.
— Ты с ума сошла? Ты же замерзнешь! — сказал мужчина, увидев ее в одном платье, раздувавшемся на ветру.
— Ролло, откуда? — спросила она. Слёзы ручьём текли по лицу.
— Антоний подсказал. Он видел вас тогда в саду.
— Но там столько яблонь… и они были срублены. Я не смогла найти шкатулку…
— Похоже твой брат лучше знает сад. Он сказал, что рядом с той яблоней рос шиповник. Куст шиповника у вас только один.
— Шиповник. Точно. Шиповник… Ролло, я…
— Не надо. Марина или Диана? Как тебя теперь называть?
— Марина, — ответила девушка. — Диана умерла в тот день…
Ролло кивнул:
— Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если ты решила, что найдёшь счастье с Филиппом, я принимаю твой выбор.
— Свой выбор я сделал в пещере в неведомых землях, — ответила Марина, делая шаг назад, чтобы Ролло увидел ее живот. — Кажется, нам от него не отвертеться.
Земля! Его переполняло возбуждение. Незнакомые неведомые земли виднелись на горизонте. Ролло не ошибся в координатах, передал ему все точно, рассказав обо всех особенностях пути и трудностях. И там у него уже был друг… по крайней мере, он надеялся, что он у него был.
— Даниил, — окликнула мужчину, вышедшая на палубу Энни. Грудь, полная молока, была подвязана, но все равно молоко попало на рубашку. На ее руках недовольно плакал младенец.
— Потерпите, осталось немного!
— А ты уверен, что мы сможем там выжить?
— Да! Мы там не одни.
Даниил вспомнил их разговор с Ролло, когда он открылся для удара, чтобы умереть. Для удара, который не последовал.
— Не надо святых жертв! — рыкнул тогда капитан, вонзая клинок в дерево рядом с шеей Духа.
Затем он достал из кармана камень молочного цвета.
— Держи. Загадай желание, и ты свободен.
— Что это? — опешил Дух
— Неважно. Важно, что оно сможет исполнить любое твое желание. И можешь вернуться к ней.
— Не смогу, — ответил мужчина. — Я был убийцей, и должен был убить ее. Она заслуживает другой жизни. Она заслуживает…
Но Ролло развернулся и собрался уйти.
— Ролло, подожди!
— Что еще?
— Я совершил ошибку, явившись к ней на Северных островах и вернув кольцо. Просто не смог удержаться.
— И зачем ты мне это говоришь?
— Нам пора начать новую жизнь. Ей надо похоронить меня. И жить дальше. Я же не могу бросить Энни с ребенком.
— И что ты предлагаешь?
— Скажи ей, что я умер, чтобы она меня больше не ждала.
А затем Дух вернулся на корабль. Он загадал то самое единственное желание, и его душа вновь стала принадлежать ему. Он был свободен и собирался начать новую жизнь.
— Все будет хорошо, — сказал он, целуя девушку и скуксившегося мальчика. — Все будет хорошо! Я вам обещаю.
Теплый ветер обдувал их, а солнце игриво освещало их путь.
Ветер теребил его волосы. Филипп забрался на грот-мачту. Перед ним простиралась бесконечная гладь моря.
— Гордееч, ты как-то сказал, что только капитан знает тайну «голландца»?
— Запомнил? — усмехнулся старый дух. — Мы из другого мира. Военное судно. Мы принимали участие в учениях, когда попали в странный туман. Приборы отказали, а потом все заснули. Придя в себя, мы обнаружили, что наш корабль превратился в «голландец», а мы в тех, кем стали.
— Зачем?
— Лично тебя — из-за сокровищ детей моря. Видишь ли, его прапрапрадед тоже был сиреном, но цвет волос у того не был таким же экзотическим, как у тебя, а отлив пропал уже через поколение, поэтому никто не догадывался о его происхождении и связях с сиренами. От них-то он и узнал о существовании драгоценностей. Твоим предком была сирена королевской крови с необычным цветом волос — единственная наследница, которая однажды пропала. Ее долго искали, но не обнаружили даже следов. И среди сирен родилась легенда, что однажды принцесса переродится и вернется, и они вновь обретут королевскую кровь и свои богатства. Увидев тебя ребенком, Адриан сразу понял, кто ты. Он женился на Фидель. Но, когда брак не задался, избавился от нее…
— Подожди, — прервала его Марина. — Но как же война?
— Убийство Фидель обернулось удобным поводом решить территориальный конфликт с Лесной гильдией, — пояснил Филипп. — Затем его видели, приходящим к твоей маме в Берендее…
Марина не могла поверить собственным ушам. А затем она вспомнила порошок, найденный в шкафчике у Лидии. Мама с кем-то встречалась. Нет, нет…
Марина хотела оправдать дядю. Сказать, что он очень переживал за нее, когда она связывалась с ним через кварц. Но потом вспомнила, что в тот день, когда они отправились к Северным островам, на них напал пиратский корабль. Она говорила Адриану, что собирается погостить у Филиппа.
— Но все равно — зачем?
— Сокровища находятся во владениях твоей семьи. По мимо верфей, в наследстве твоего отца значились подводные пещеры в Диких горах. Будучи мужем Фидель, Адриан имел право на наследство, если никого из прямых наследников не останется.
«Никого», — слово эхом отозвалось в голове у Марины. Папа, Фидель, мама, Эльза, покушение на Антония. Оставалась она. Одна. Девушка на мгновение прикрыла глаза.
— И что мне делать? — спросила Марина саму себя, совсем не ожидая получить ответ. — Куда мне идти?
— Ты по-прежнему желанная гостья дома Маккинзи.
Девушка недоверчиво посмотрела на Филиппа.
— Ты уверен?
— Да.
***
Здесь почти ничего не изменилось. Страшно представить, но с момента ее прибытия на Северные острова и возвращения прошел почти год. Год, который пролетел словно несколько дней.
Здесь по-прежнему гулял промозглый северный ветер, по-прежнему на небе сияло бледное холодное солнце, из-под кусочков снега показывалась чахлая трава. По-прежнему на побережье лежал лед. И в сердце Марины, как и тогда, жила тоска. Она вновь была в замке Маккинзи, в той самой комнате, куда забирался Дани, чтобы вернуть кольцо. Вот только кольцо на шее больше не висело.
Уже на следующий день после того, как Марина и Филипп прибыли в замок, девушка вышла на побережье бухты и выбросила кольцо в море. Вернувшись в комнату, она с надеждой посмотрела на платье, разложенное на кровати, приподняла его, придерживая за плечи, надеясь, что услышит знакомый звук. Но кольца не было. Оно не появилось ни на другой день, ни через неделю.
И Марина поняла, что это конец.
Каждый день на рассвете и на закате она подходила к окну и смотрела на бухту, всматривалась в горизонт. Она не знала, что она хотела там увидеть или кого. На воде покачивался лишь бриг Филиппа. Он не появился даже тогда, когда на островах распустился благоухающий разноцветный ковер.
Все было именно так, как описывал Филипп: холмы покрыл лиловый вереск и душистый изумрудный клевер, среди которых желтели островки диких нарциссов, ракитника, рапса, на побережье синим пламенем «горели» звездочки горечавки. Под пронзительно-голубым небом и бледными тусклыми лучами солнца природа оживала и стремительно набирала цвет, так же, как и жизнь внутри Марины. И скрывать это стало практически невозможно.
«Пора принимать решение и идти своим путем», — думала Марина, спускаясь в бухту. Несмотря на тепло, девушка закуталась в шерстяной плед, чтобы прикрыть начавший выступать живот. Она теперь очень часто «мерзла».
Девушка нашла Филиппа, рядом с аркой из белых кораллов, на которую зареванная Грейс приматывала желтые, розовые и синие цветы — через несколько дней должна была состояться свадьба Нила Маккинзи и леди с крайних Северных островов.
— Пожалуйста, давай поговорим, — попросила девушка.
— Это что, вещи? — спросил мужчина, заметив в ее руке узелок. — Куда ты собралась?
— Филипп, я не могу больше оставаться здесь.
— Почему? Тебе здесь не нравится?
— Не нравится? Нет! Наоборот, — ответила Марина, заливаясь краской. — У тебя замечательная семья, но они считают меня твоей невестой. А ведь я не она...
— Допустим, — согласился Филипп. — Но уходить-то тебе зачем? И куда?
— Вначале я собиралась к Ионе, а затем в Берендей. У меня есть немного денег.
— Не глупи, Марина, — прервал ее мужчина. — Знаешь, твое неожиданное желание уехать до жути напоминает бегство.
— Я просто не могу злоупотреблять вашим гостеприимством.
— Марина...
— Филипп, я беременная, — сказала, пересилив себя девушка и убирая в сторону плед. Она отвела глаза в сторону, стараясь не смотреть на мужчину и с ужасом ожидая его реакции. И она вздрогнула, услышав смех.
— Успокойся. Мама поняла почти сразу. И спросила у меня...
Девушка напряглась.
— Я им все рассказал — и маме, и отцу, и братьям. Они все знают, Марина. И про твое происхождение, и про наше путешествие, и про предательство твоего дяди.
— Знают? — повторила опешившая Марина.
Филипп кивнул.
— И все же...
— Единственное, куда я готов тебя отпустить — это королевский замок. Ты согласна?
Но Марина не была согласна и отрицательно покачала головой.
— Тогда оставайся здесь, пока ты не вступишь в права наследницы и не решишь, где будешь жить. Не думаю, что в твоем положении полезно отправляться в плавание, пусть даже до Берендея.
И Марина согласилась.
В подводном и наземном замках днями напролет царила суматоха и радостное возбуждение: убирались и украшались дворы, комнаты, готовились блюда, приезжали гости. Маккинзи решили устроить две церемонии по старым традициям и новым — не только для шелки, но и для материковых гостей.
Марину это немного утомляло, и она, предупредив Филиппа, решила прогуляться до Ионы. Она шла туда с опаской, боясь столкнуться с Ролло. Но желание увидеть старую женщину пересилило страх. От Ионы Марина узнала, что капитана нет на Северных островах — он куда-то пропал.
А затем пришли новости о королевском совете, на котором Эстебан принял Ролло в Дом Белых шелки.
— Но он же не совсем шелки, — сказала Марина Филиппу.
— Времена изменились, — объяснил ей мужчина. — Сейчас важна не только чистота крови. Мы слишком долго были в изоляции. Мои братья не готовы стать королями. Дети Ролло не унаследуют трон, но сейчас нам нужен человек, знающий о переменах в Мире и способный обходиться как с магией, так и без нее.
— Но как же «голландец»? Он же не сможет остаться капитаном.
— Не сможет, — согласился Филипп.
Сердце Марины сжалось. Она представила момент расставания Ролло с кораблем и боль, которую он должен был испытывать из-за этого. Он любил свой корабль. Он и «Свобода» были неразделимы. Неужели он решил отказаться от нее?
— А ты знаешь, кто будет следующим капитаном фрегата?
Филипп помотал головой.
***
Приморская гильдия встретила его колючей моросью. Ветра не было. Темно-серое море стояло не шелохнувшись.
«Где может храниться хоть намёк на упоминание её имени?» — спросил Ролло у Антония.
«Архивы?» — предположил парень.
«Нет, я просил своего знакомого ученого проверить. Без толку».
«Тогда, может быть… Знаешь, они с Эльзой что-то прятали в саду. Девчачьи глупости, так сказала сестра, когда я спросил у нее».
«Ты знаешь где?»
«Под яблоней, рядом с кустом шиповника».
Ролло прошёл до пустого заброшенного дома, стены которого поросли вьюнком. Унылое зрелище. Сад был вырублен, но куст заново отросшего шиповника Ролло нашёл сразу. Он перекопал всю землю по близости и нашёл старую потрескавшуюся от времени, земли и сырости лакированную шкатулку. Ролло сломал замок и открыл её.
Внутри оказались деревянный дельфин и пожелтевшие листы. Кажется, он нашёл то, что искал.
Обратный путь до Северных островов показался ему мучительно-долгим. Он ни на что не надеялся. Просто хотел передать шкатулку Филиппу, если она не захочет встретиться с ним, и поговорить с одним человеком.
Он встретил его на причале. Ролло и Эстебан не пошли в королевский дворец. Они молча прогуливались вдоль побережья, наблюдая за чайками и волнами. Всю дорогу капитан думал, что соврать отцу по поводу слез. Наконец он решился и поведал правду.
— Прошлое нельзя изменить, — ответил Эстебан, когда Ролло закончил рассказ. — мы можем только принять его и жить с грузом ошибок и боли. А еще сделать выводы и сделать все, чтобы ошибки не повторились.
Ролло кивнул.
— Я слышал у Маккинзи намечается свадьба? — осторожно спросил он. — Можно попросить тебя. Я думал отдать это Филиппу, но, боюсь, у меня хватит духу заявиться к ним…
Капитан протянул отцу шкатулку.
— Это для Марины. Передай, пожалуйста. Не надо говорить…
— Женится Нил, — прервал его Эстебан. — Так что собирайся с духом и отдавай ее Марине сам. Если, конечно, ты боялся только свадьбы, или же тебе страшно смотреть ей в глаза?
Ролло не знал ответа на вопрос. Он обернулся, чтобы посмотреть на мирно покачивавшую на волнах «Свободу». Сердце сжалось, но не от боли, а от печали. Он столько лет провел под ее парусами, но теперь настало его время сходить на берег.
Эстебан рассказал ему о возникших во внешней политике трудностях, и попросил Ролло стать его преемником. Совет одобрил решение короля. Ролло вспомнил дары Георга и Франциска. Старый «мошенники» видимо давно заподозрили возможность подобного развития событий: с того момента, как их разведка доложила, что его сестру Ингу приняли в Дом шелки. Что ж. Придется объяснить королям Берендея и Долины, что он не знал о задумке отца, когда принимал деньги. А раз не знал, то, вроде как, и не считается.
Ролло поднялся на палубу.
— Парни, — позвал он. — Окажите мне услугу.
Призраки кивнули.
— Это твое окончательно решение? — спросил Гордееч.
— Да, — ответил Ролло.
— Но у тебя нет наследников, — сказал Краб, — кто будет следующим капитаном «голландца»?
— Мне кажется, у меня есть на примете хорошая кандидатура.
***
Со всех сторон слышались звуки волынок и скрипок, крики и смех. Кто-то плясал на берегу, кто-то в воде. Замок с утра напоминал гудящий рой пчел. Вначале из-за приготовлений, затем, когда прибыла невеста: молоденькая пухлая девушка лет семнадцати, бледная, как фата на ее голове, робко вступила на территорию своего нового дома.
Марина смотрела на нее и узнавала себя в свой первый день прибытия на «голландец». Оставалось надеяться, что Нил окажется таким же терпеливым и заботливым, как Ролло, и, возможно, когда-нибудь, они полюбят друг друга.
А затем девушка заметила его. Он шел через толпу прямо к ней. Марина забеспокоилась. По привычке, она завернулась в плед. Ей показалось, что в толпе стало слишком тесно и не хватает воздуха. Девушка поспешила вернуться к себе в комнату.
Ролло за ней не пошел.
А вечером в дверь кто-то постучался.
— Кто там? — спросила Марина.
— Грейс, — ответила служанка. — Леди, вам просили передать.
Девушка взяла в руки потрескавшуюся, старую, как будто знакомую шкатулку.
Марина неуверенно открыла ее, чтобы обнаружить деревянного дельфина и покрытую коричневыми пятнами открытку. Дрожащими руками девушка развернула ее…
…«Эльза, поздравляю тебя с днём рождения. Хоть ты иногда выводишь меня из себя, да что уж там, жутко бесишь! Я всё равно… (текст размыт). Диана».
— Диана, — прошептала Марина.
Она выскочила из комнаты, забыв про плед, побежала по коридорам, останавливая слуг Маккинзи и спрашивая, где разместили Ролло, но никто не знал. Марина бежала, оглядываясь по сторонам, опасаясь, что он уже ушел.
Быстрее, быстрее… Она увидела его на крепостной стене. Ролло стоял у зубцов и смотрел на огромную полную луну.
— Ролло! — позвала она.
Мужчина обернулся.
— Ролло, — повторила она подбегая.
— Ты с ума сошла? Ты же замерзнешь! — сказал мужчина, увидев ее в одном платье, раздувавшемся на ветру.
— Ролло, откуда? — спросила она. Слёзы ручьём текли по лицу.
— Антоний подсказал. Он видел вас тогда в саду.
— Но там столько яблонь… и они были срублены. Я не смогла найти шкатулку…
— Похоже твой брат лучше знает сад. Он сказал, что рядом с той яблоней рос шиповник. Куст шиповника у вас только один.
— Шиповник. Точно. Шиповник… Ролло, я…
— Не надо. Марина или Диана? Как тебя теперь называть?
— Марина, — ответила девушка. — Диана умерла в тот день…
Ролло кивнул:
— Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если ты решила, что найдёшь счастье с Филиппом, я принимаю твой выбор.
— Свой выбор я сделал в пещере в неведомых землях, — ответила Марина, делая шаг назад, чтобы Ролло увидел ее живот. — Кажется, нам от него не отвертеться.
***
Земля! Его переполняло возбуждение. Незнакомые неведомые земли виднелись на горизонте. Ролло не ошибся в координатах, передал ему все точно, рассказав обо всех особенностях пути и трудностях. И там у него уже был друг… по крайней мере, он надеялся, что он у него был.
— Даниил, — окликнула мужчину, вышедшая на палубу Энни. Грудь, полная молока, была подвязана, но все равно молоко попало на рубашку. На ее руках недовольно плакал младенец.
— Потерпите, осталось немного!
— А ты уверен, что мы сможем там выжить?
— Да! Мы там не одни.
Даниил вспомнил их разговор с Ролло, когда он открылся для удара, чтобы умереть. Для удара, который не последовал.
— Не надо святых жертв! — рыкнул тогда капитан, вонзая клинок в дерево рядом с шеей Духа.
Затем он достал из кармана камень молочного цвета.
— Держи. Загадай желание, и ты свободен.
— Что это? — опешил Дух
— Неважно. Важно, что оно сможет исполнить любое твое желание. И можешь вернуться к ней.
— Не смогу, — ответил мужчина. — Я был убийцей, и должен был убить ее. Она заслуживает другой жизни. Она заслуживает…
Но Ролло развернулся и собрался уйти.
— Ролло, подожди!
— Что еще?
— Я совершил ошибку, явившись к ней на Северных островах и вернув кольцо. Просто не смог удержаться.
— И зачем ты мне это говоришь?
— Нам пора начать новую жизнь. Ей надо похоронить меня. И жить дальше. Я же не могу бросить Энни с ребенком.
— И что ты предлагаешь?
— Скажи ей, что я умер, чтобы она меня больше не ждала.
А затем Дух вернулся на корабль. Он загадал то самое единственное желание, и его душа вновь стала принадлежать ему. Он был свободен и собирался начать новую жизнь.
— Все будет хорошо, — сказал он, целуя девушку и скуксившегося мальчика. — Все будет хорошо! Я вам обещаю.
Теплый ветер обдувал их, а солнце игриво освещало их путь.
***
Ветер теребил его волосы. Филипп забрался на грот-мачту. Перед ним простиралась бесконечная гладь моря.
— Гордееч, ты как-то сказал, что только капитан знает тайну «голландца»?
— Запомнил? — усмехнулся старый дух. — Мы из другого мира. Военное судно. Мы принимали участие в учениях, когда попали в странный туман. Приборы отказали, а потом все заснули. Придя в себя, мы обнаружили, что наш корабль превратился в «голландец», а мы в тех, кем стали.
