Мышцы напряглись, ощущая чужое враждебное присутствие. Пальцы инстинктивно сжали оружие, перехватив его для удара. Что-то подсказывало, что он в комнате не один. Парень оглянулся по сторонам... Никого.
«Может, показалось...» — подумал он, вернувшись к своему занятию.
Однако инстинкт самосохранения бил тревожным набатом и заставлял оставаться настороже.
— Здравствуй, маленький принц, — вдруг услышал он около самого уха. Ясухару вскочил на ноги и, прислонившись к стене, выставив руку с оружием перед собой для защиты, стал озираться по сторонам. Он по-прежнему был в комнате один.
— Успокойся, я не собираюсь тебе вредить, скорее, наоборот, помочь тебе. Насколько хорошо ты знаешь своего друга? Несчастного сироту, которого подобрал отшельник и всему его научил? Душещипательная легенда, не правда ли? Так знай, маленький принц, это всё ложь. Единственную правду, которую он о себе сказал, это имя и то, что он действительно сирота, хотя своего отца убил сам. На самом деле он наемный убийца и бывший ойнин Скрытого тумана, подручный одного из самых опасных преступников и мечников тумана. Он-то и научил его всему, что знает сам, и помог ему развить собственные способности. А теперь подумай, для чего он солгал и втерся к тебе в доверие... — говорил его невидимый собеседник.
— Почему я должен тебе верить? — произнес Хару, стараясь выяснить местоположение врага, но каждая фраза звучала с разных сторон, и парень терялся в догадках, где тот находится. Одно было ясно: его цель — дискредитировать Хаку в его глазах, но зачем...
«Странная техника», — думал Тибо. Сталкиваться с чем-то подобным ему ещё не приходилось.
— Я и не рассчитывал, что ты поверишь мне без доказательств, и они у меня имеются, — произнёс собеседник.
Прямо перед ним, как из воздуха, появились белая маска ойнина с красной волной и протектор со знаком деревни Скрытого тумана. Они упали рядом с ним на пол. Ясухару безотрывно смотрел на них, и что-то внутри ёкнуло.
— И это не всё. Спроси о нём у Учиха Саске, Харуно Сакуры или у Наруто Узумаки. Они тогда были в одной команде. И наверняка помнят тот бой на недостроенном мосту в стране волн, когда они защищали инженера и сражались с дьяволом Скрытого тумана, Момочи Забузой и Хаку Юки, его подручным. И будь осторожен, маленький принц, ему наверняка нужно то же, что и всем, кто охотится за вами, из-за чего вам приходилось всю жизнь скрываться и убегать, — говорил невидимка, и после всё стихло. Исчезло чувство чужого присутствия.
«Этого не может быть... Неужели и он?» — подумал он, не до конца веря в то, что говорил его невидимый собеседник.
Ясухару вспомнил их первую встречу. Тогда чужака он воспринял в штыки, впрочем, как всегда. Но его доброжелательность и желание стать другом показались ему искренними, особенно после совместных тренировок. После того, как они оказались в одной команде и прошли экзамен чунинов, слаженно работали на миссиях, прикрывая друг друга, он окончательно проникся доверием к нему. Ведь родители и сестра так же тепло к нему относились.
«И что теперь... Выходит, он враг... Быть того не может... Есть только один способ проверить», — подумал он, спешно покидая свою комнату.
Наруто и Сакуру найти ему не удалось, они были на миссии, но, к счастью, Саске оказался дома. Ясухару спросил о той миссии и роли Хаку в ней, искренне надеясь, что слова невидимого собеседника всё-таки не подтвердятся.
— Да было дело. Ловко же тогда он провёл нас, даже Хакаши не сразу догадался... И тот бой на мосту... Я тогда проиграл ему и не особо помню, чем он закончился, давно это было. Но это правда, что он был подручным Забузы и его таланты для его возраста впечатляли. Он тогда был чуть старше нас, а мы только недавно получили протекторы и покинули академию, — ответил Саске, усмехнувшись своим воспоминаниям.
— И тебя не насторожило присутствие в деревне и в твоем квартале настолько опасного человека? — удивился Хару.
— У каждого человека есть скелеты в шкафу, а у шиноби их на порядок больше. И если уж Пятая приняла его, то мне незачем было ворошить прошлое. Но почему ты об этом спрашиваешь? Вы же друзья, наверняка он рассказывал тебе о себе, — удивился Учиха-младший.
— Рассказывал, да, видимо, не всё, — задумчиво произнес Тибо и вернулся домой.
Он лёг на кровать в своей комнате и тихо лежал, прислушиваясь к своим чувствам.
«Ловко же он провел нас тогда...» — то и дело всплывали в памяти слова Саске.
«Чуть старше Саске. Значит, и насчет своего возраста тоже солгал», — понял Хару, ведь он был младше Саске на год.
Досада не давала покоя. Он расслабился, потерял бдительность, позволил себя обмануть, подвергнув своих родных опасности.
«Что же тебе нужно на самом деле... Неужели и ты...» — думал Ясухару, лежа на кровати, прикрыв глаза тыльной стороной руки.
«Почему он тогда так долго тянул... Когда намеревался действовать? И что планировал делать: убить, похитить Акину и шантажировать или просто украсть семя? А тянул время, чтобы никто из нас даже не подумал, что это его рук дело», — пришел он к выводу. Сердце болезненно сжалось. Как же он мог так просчитаться? Парень решительно поднялся с кровати и покинул дом. На Коноху опускался вечер, даря прохладу после дневной жары. Тибо направился к дому Юки.
Тот собрал походный рюкзак на случай, если их отправят на миссию, и решил заняться стиркой. Вытащив тазик с бельём к верёвкам, натянутым в огороде, стал вешать одежду и простыни, тщательно расправляя их. Узнав знакомую поступь Ясухару за спиной, не сразу обернулся. Тот стоял поодаль и смотрел на него пустым взглядом.
— Хару, — произнес Юки, закончив вешать бельё, не особо удивившись визиту своего соседа. Он часто приходил к нему вечером. Они пили чай на крыльце и разговаривали.
— Слушай, я тут вспомнил, что ты о себе рассказывал. Того старика-отшельника случайно не Момочи Забуза звали? — произнес Тибо спокойным холодным тоном.
Хаку испуганно замер, ему казалось, что сердце перестало биться. Тело покрылось холодным потом.
«Как... Откуда он узнал... Ведь я убил того человека...» — лихорадочно думал он.
— Что ж, ойнин скрытого тумана, не хочешь рассказать, зачем устроил этот спектакль? У тебя же была какая-то цель, верно? Хотелось бы узнать, какая, — голос Ясухару отдавал сталью.
— Хару, я могу всё объяснить, — произнес побледневший Хаку.
— Ух ты, уже и отговорку придумал. Только стоит ли... Я говорил с Саске, и он подтвердил, кто ты и чем занимался. А я, дурак, повелся на разговоры о дружбе и прочей чепухе. Представляю, как ты смеялся за моей спиной, что так легко обвел вокруг пальца кучку олухов, — с горечью в голосе говорил Ясухару, бросив к его ногам маску ойнина и протектор деревни Скрытого Тумана. Вещи из его прошлой жизни.
— Хару, ты не прав, я, конечно, виноват, что солгал, но я бы ни за что... — произнес Хаку упавшим голосом, сознавая, что теперь всё кончено.
— Заткнись. Интересно, в своей силе ты тоже небось сдерживался. Покажи мне свою истинную силу, силу ойнина, — произнес Хару, и его изумрудные глаза потемнели от гнева и ярости.
— Я не хочу с тобой драться, — сказал Хаку, отступая. Парень невольно напрягся, чувствуя угрозу от своего друга.
— А вот я с удовольствием, — ответил Хару и, вмиг оказавшись рядом, тут же последовал мощный удар кулаком в лицо.
Он смог защититься блоком, но удар был невероятно силен. Срывая бельевые веревки, Хаку отлетел в сторону, покатился кубарем, пытаясь сгруппироваться. Затем медленно поднялся.
— Прости, — тихо произнес Юки.
— Ни за что, — уверенно заявил Тибо и, оказавшись снова рядом, обрушил на него комбо из кулачных ударов, закончив коленным ударом в солнечное сплетение.
Хаку на миг перестал дышать и рухнул на колени, позволяя себе только защищаться. Но не все атаки удавалось заблокировать. Затем последовал удар ногой в живот. Дышать стало больно, и изо рта хлынула кровь. Хаку закашлял, пытаясь подняться. Но Ясухару сам поднял его, резко прижав к стене квартала напротив его дома. Юки держался за бок, полагая, что сломаны ребра. Хару схватил его за шнурок подвески и сильно натянул.
— Где же твоя хваленая сила? — со злобой спросил Ясухару.
— Я никогда... не подниму... на тебя руку, — хриплым чужим голосом произнес Хаку, вцепившись в его руку, чтобы тот не задушил его. Внезапно ощущение того, что Хару хочет его убить, закралось в душу леденящим оцепенением.
— Ничтожество, ты ещё смеешь делать мне одолжение, — разозлился Тибо, снова ударив его в лицо, затем в живот, дернув за шнурок. Тот лопнул, и кулон в виде снежинки покатился по каменной мостовой. Потом последовал ещё один удар и ещё. Постепенно он потерял им счет, и с каждым разом его защита ослабевала. Он даже практически не чувствовал боли. Хаку понял, что с каждым ударом он близок к беспамятству. Тибо явно был не намерен его щадить и без жалости выплескивал на нем боль и разочарование, которые были в каждом ударе, в его ненавидящем взгляде.
«Вот, значит, как всё закончится», — думал Хаку, оседая на землю. Затуманенным взглядом он отыскал тот самый кулон и успел протянуть к нему руку и зажать его в ладони.
— Больше никогда не приближайся ни ко мне, ни к моей семье. Отныне для меня ты умер, — сказал Ясухару и, бросив его на земле, пошёл прочь, даже не задумываясь над тем, что оставляет его в беспомощном тяжелом состоянии, давая понять, что дальнейшая судьба Хаку его больше не интересует.
— Прости, — еле слышно прошептал Хаку и потерял сознание.
Придя домой, Ясухару поднялся в свою комнату и, сняв одежду, лег на кровать, не рассчитывая заснуть в эту ночь. Сердце разрывалось от сознания того, что тот, кого он считал лучшим другом, обманул и предал его.
«Никому не доверять... больше никому и никогда», — решил для себя он.
Юдай торопливым шагом шел по улицам Конохи, спеша в квартал Учиха и надеясь, что Хаку ещё не лег спать. Он должен был вернуть ему свиток с техникой, которую изучал, и совершенно забыл про это. Уже совсем стемнело. Камацу забежал во двор дома Хаку и обомлел, увидев погром в огороде, сорванные бельевые веревки с простынями, сломанный забор. Не надо было большого ума, чтобы догадаться, что здесь случилась трагедия. Юдай забежал в дом, позвал Хаку, но тот не откликнулся, прошёл по комнатам, даже в ванную заглянул, но дом оказался пуст.
«Что же произошло?» — недоумевал блондин. Страх завладевал его чувствами.
Он вышел за калитку на дорогу и только там, озираясь по сторонам, заметил неясный силуэт. Было совсем темно, и парень поначалу подумал, что ему показалось, но всё-таки решил подойти ближе. И чем больше он приближался, тем больше узнавал розовое кимоно и черные, разметавшиеся по земле, длинные волосы. Юдай бросился к нему, перевернул на спину. Его лицо было синим от побоев, одежда в крови.
— Хаку, — позвал он его и, припав ухом к груди, всё-таки различил редкое тихое биение сердца.
«Жив», — облегченно вздохнул Камацу и, взвалив его на плечи, потащил в госпиталь.
Срочно в госпиталь вызвали Шизуне и бригаду оперативных ирьёнинов. Над Хаку уже склонились медсестры, подготавливая его тело к операции. Шизуне осмотрела его.
— Боже мой, кто мог такое с ним сотворить, — удивилась женщина. На теле Хаку живого места не было.
Лечение с помощью медицинских техник должно было стабилизировать его состояние и приблизить выздоровление, ускорив регенерацию тканей, и медики искренне надеялись, что они не опоздали. В центре огромного зала седьмой реанимации находилась гигантская сложная пентаграмма в виде квадрата, круга и четырёхконечной звезды с таинственными надписями. В её центре лежал Хаку. В основаниях каждого угла квадрата сидел один ирьёнин, питая чакрой пентаграмму и печати, которые в ней находились. Медикам приходилось менять друг друга каждые три часа, как только объем их чакры начинал иссякать. Было нелегкой задачей и восстановление тканей, так как это требовало безошибочного контроля чакры. И Шизуне строго за этим следила, принимая в этом непосредственное участие.
— Как он? — поинтересовалась прибывшая в госпиталь Цунаде.
— Плохо. Как будто его молотом били. Странно, его способности ниндзя феноменальны, так почему... Не понимаю... Неужели нашелся тот, кто превзошел его по скорости? Не нравится мне всё это, — говорила Шизуне во время короткого перерыва.
Цунаде сидела в своем кабинете, изучая результаты первичного обследования. И картина складывалась удручающая. Из него как будто пытались сделать фарш, но чем больше она об этом думала, тем больше ей казалось, что он не особо защищался от атак.
«Почему Хаку? Кто же напал на тебя?» — думала она.
Если он очнется, то это будет просто чудом.
На утро весть о том, что с Хаку случилась беда, облетела всю Коноху. Строились разные предположения насчет причины произошедшего, но самой популярной было то, что он якобы отразил нападение вражеских лазутчиков в одиночку, а врагов было не меньше десяти, и все высокого ранга. Семью Тибо и братьев Учиха вызывали в полицию, чтобы опросить, может, они что-то слышали или видели что-то подозрительное. Но никто ничего не видел и не слышал.
В библиотеке во время обеденного чаепития царило гробовое молчание. Риоко сидела, опустив взгляд, изредка вытирая слезы и всхлипывая.
— Я так и не успела сказать ему, что он мне очень нравится, — скорбно произнесла она.
— Хватит уже, он ещё не умер, а ты... — еле сдерживая слезы, одернула младшую сестру Мари.
— Он всё ещё в реанимации, — тихо произнесла Акина, на которой лица не было. Она упорно гнала от себя мысль, что может больше не увидеть лучистый взгляд его темно-карих глаз, его улыбку, не услышит его слегка низковатый голос, который так не подходит к его необычной внешности.
Утром Цунаде, спящую в кабинете, разбудила Шизуне.
— Как он? — спросила Пятая, едва открыв глаза.
Шизуне отрицательно покачала головой.
— Больше двенадцати часов. Ирьёнины почти выдохлись. Снадобья, восстанавливающие чакру, нельзя применять постоянно. Сакура и Ино тоже там, — ответила её помощница.
Цунаде встала и вышла из кабинета. Появившись в госпитале и зайдя в огромный зал реанимации, она посмотрела на обнажённое тело парня, лежащего посередине звёздной пентаграммы. Её внимание привлекло то, что одна его ладонь была крепко сжата, так что побелели костяшки пальцев.
«Почему ты не хочешь жить?» — напряжённо подумала Хокаге.
— Продолжайте. Если понадобится, привлекайте ирьёнинов из боевых троек. Этот мальчик не должен умереть, — приказала Цунаде.
В конце рабочего дня, покидая библиотеку, Акина увидела у дверей здания Неджи. Как только она закрыла библиотеку, он подошёл к ней.
— Я только с миссии. Слышал, что случилось с Хаку. Мне очень жаль, — сочувственно произнёс он.
Девушка подошла к нему вплотную, уткнулась ему в плечо лицом и разрыдалась.
— Успокойся, Хаку сильный. Он выкарабкается, — утешал он её, обнимая и гладя по волосам.
— Почему подобное должно было случиться именно с ним? Кто мог сделать такое? Мы же рядом живем. Если бы хоть кто-то из нас заметил его раньше, может быть... — говорила она, всхлипывая.
«Может, показалось...» — подумал он, вернувшись к своему занятию.
Однако инстинкт самосохранения бил тревожным набатом и заставлял оставаться настороже.
— Здравствуй, маленький принц, — вдруг услышал он около самого уха. Ясухару вскочил на ноги и, прислонившись к стене, выставив руку с оружием перед собой для защиты, стал озираться по сторонам. Он по-прежнему был в комнате один.
— Успокойся, я не собираюсь тебе вредить, скорее, наоборот, помочь тебе. Насколько хорошо ты знаешь своего друга? Несчастного сироту, которого подобрал отшельник и всему его научил? Душещипательная легенда, не правда ли? Так знай, маленький принц, это всё ложь. Единственную правду, которую он о себе сказал, это имя и то, что он действительно сирота, хотя своего отца убил сам. На самом деле он наемный убийца и бывший ойнин Скрытого тумана, подручный одного из самых опасных преступников и мечников тумана. Он-то и научил его всему, что знает сам, и помог ему развить собственные способности. А теперь подумай, для чего он солгал и втерся к тебе в доверие... — говорил его невидимый собеседник.
— Почему я должен тебе верить? — произнес Хару, стараясь выяснить местоположение врага, но каждая фраза звучала с разных сторон, и парень терялся в догадках, где тот находится. Одно было ясно: его цель — дискредитировать Хаку в его глазах, но зачем...
«Странная техника», — думал Тибо. Сталкиваться с чем-то подобным ему ещё не приходилось.
— Я и не рассчитывал, что ты поверишь мне без доказательств, и они у меня имеются, — произнёс собеседник.
Прямо перед ним, как из воздуха, появились белая маска ойнина с красной волной и протектор со знаком деревни Скрытого тумана. Они упали рядом с ним на пол. Ясухару безотрывно смотрел на них, и что-то внутри ёкнуло.
— И это не всё. Спроси о нём у Учиха Саске, Харуно Сакуры или у Наруто Узумаки. Они тогда были в одной команде. И наверняка помнят тот бой на недостроенном мосту в стране волн, когда они защищали инженера и сражались с дьяволом Скрытого тумана, Момочи Забузой и Хаку Юки, его подручным. И будь осторожен, маленький принц, ему наверняка нужно то же, что и всем, кто охотится за вами, из-за чего вам приходилось всю жизнь скрываться и убегать, — говорил невидимка, и после всё стихло. Исчезло чувство чужого присутствия.
«Этого не может быть... Неужели и он?» — подумал он, не до конца веря в то, что говорил его невидимый собеседник.
Ясухару вспомнил их первую встречу. Тогда чужака он воспринял в штыки, впрочем, как всегда. Но его доброжелательность и желание стать другом показались ему искренними, особенно после совместных тренировок. После того, как они оказались в одной команде и прошли экзамен чунинов, слаженно работали на миссиях, прикрывая друг друга, он окончательно проникся доверием к нему. Ведь родители и сестра так же тепло к нему относились.
«И что теперь... Выходит, он враг... Быть того не может... Есть только один способ проверить», — подумал он, спешно покидая свою комнату.
Наруто и Сакуру найти ему не удалось, они были на миссии, но, к счастью, Саске оказался дома. Ясухару спросил о той миссии и роли Хаку в ней, искренне надеясь, что слова невидимого собеседника всё-таки не подтвердятся.
— Да было дело. Ловко же тогда он провёл нас, даже Хакаши не сразу догадался... И тот бой на мосту... Я тогда проиграл ему и не особо помню, чем он закончился, давно это было. Но это правда, что он был подручным Забузы и его таланты для его возраста впечатляли. Он тогда был чуть старше нас, а мы только недавно получили протекторы и покинули академию, — ответил Саске, усмехнувшись своим воспоминаниям.
— И тебя не насторожило присутствие в деревне и в твоем квартале настолько опасного человека? — удивился Хару.
— У каждого человека есть скелеты в шкафу, а у шиноби их на порядок больше. И если уж Пятая приняла его, то мне незачем было ворошить прошлое. Но почему ты об этом спрашиваешь? Вы же друзья, наверняка он рассказывал тебе о себе, — удивился Учиха-младший.
— Рассказывал, да, видимо, не всё, — задумчиво произнес Тибо и вернулся домой.
Он лёг на кровать в своей комнате и тихо лежал, прислушиваясь к своим чувствам.
«Ловко же он провел нас тогда...» — то и дело всплывали в памяти слова Саске.
«Чуть старше Саске. Значит, и насчет своего возраста тоже солгал», — понял Хару, ведь он был младше Саске на год.
Досада не давала покоя. Он расслабился, потерял бдительность, позволил себя обмануть, подвергнув своих родных опасности.
«Что же тебе нужно на самом деле... Неужели и ты...» — думал Ясухару, лежа на кровати, прикрыв глаза тыльной стороной руки.
«Почему он тогда так долго тянул... Когда намеревался действовать? И что планировал делать: убить, похитить Акину и шантажировать или просто украсть семя? А тянул время, чтобы никто из нас даже не подумал, что это его рук дело», — пришел он к выводу. Сердце болезненно сжалось. Как же он мог так просчитаться? Парень решительно поднялся с кровати и покинул дом. На Коноху опускался вечер, даря прохладу после дневной жары. Тибо направился к дому Юки.
Тот собрал походный рюкзак на случай, если их отправят на миссию, и решил заняться стиркой. Вытащив тазик с бельём к верёвкам, натянутым в огороде, стал вешать одежду и простыни, тщательно расправляя их. Узнав знакомую поступь Ясухару за спиной, не сразу обернулся. Тот стоял поодаль и смотрел на него пустым взглядом.
— Хару, — произнес Юки, закончив вешать бельё, не особо удивившись визиту своего соседа. Он часто приходил к нему вечером. Они пили чай на крыльце и разговаривали.
— Слушай, я тут вспомнил, что ты о себе рассказывал. Того старика-отшельника случайно не Момочи Забуза звали? — произнес Тибо спокойным холодным тоном.
Хаку испуганно замер, ему казалось, что сердце перестало биться. Тело покрылось холодным потом.
«Как... Откуда он узнал... Ведь я убил того человека...» — лихорадочно думал он.
— Что ж, ойнин скрытого тумана, не хочешь рассказать, зачем устроил этот спектакль? У тебя же была какая-то цель, верно? Хотелось бы узнать, какая, — голос Ясухару отдавал сталью.
— Хару, я могу всё объяснить, — произнес побледневший Хаку.
— Ух ты, уже и отговорку придумал. Только стоит ли... Я говорил с Саске, и он подтвердил, кто ты и чем занимался. А я, дурак, повелся на разговоры о дружбе и прочей чепухе. Представляю, как ты смеялся за моей спиной, что так легко обвел вокруг пальца кучку олухов, — с горечью в голосе говорил Ясухару, бросив к его ногам маску ойнина и протектор деревни Скрытого Тумана. Вещи из его прошлой жизни.
— Хару, ты не прав, я, конечно, виноват, что солгал, но я бы ни за что... — произнес Хаку упавшим голосом, сознавая, что теперь всё кончено.
— Заткнись. Интересно, в своей силе ты тоже небось сдерживался. Покажи мне свою истинную силу, силу ойнина, — произнес Хару, и его изумрудные глаза потемнели от гнева и ярости.
— Я не хочу с тобой драться, — сказал Хаку, отступая. Парень невольно напрягся, чувствуя угрозу от своего друга.
— А вот я с удовольствием, — ответил Хару и, вмиг оказавшись рядом, тут же последовал мощный удар кулаком в лицо.
Он смог защититься блоком, но удар был невероятно силен. Срывая бельевые веревки, Хаку отлетел в сторону, покатился кубарем, пытаясь сгруппироваться. Затем медленно поднялся.
— Прости, — тихо произнес Юки.
— Ни за что, — уверенно заявил Тибо и, оказавшись снова рядом, обрушил на него комбо из кулачных ударов, закончив коленным ударом в солнечное сплетение.
Хаку на миг перестал дышать и рухнул на колени, позволяя себе только защищаться. Но не все атаки удавалось заблокировать. Затем последовал удар ногой в живот. Дышать стало больно, и изо рта хлынула кровь. Хаку закашлял, пытаясь подняться. Но Ясухару сам поднял его, резко прижав к стене квартала напротив его дома. Юки держался за бок, полагая, что сломаны ребра. Хару схватил его за шнурок подвески и сильно натянул.
— Где же твоя хваленая сила? — со злобой спросил Ясухару.
— Я никогда... не подниму... на тебя руку, — хриплым чужим голосом произнес Хаку, вцепившись в его руку, чтобы тот не задушил его. Внезапно ощущение того, что Хару хочет его убить, закралось в душу леденящим оцепенением.
— Ничтожество, ты ещё смеешь делать мне одолжение, — разозлился Тибо, снова ударив его в лицо, затем в живот, дернув за шнурок. Тот лопнул, и кулон в виде снежинки покатился по каменной мостовой. Потом последовал ещё один удар и ещё. Постепенно он потерял им счет, и с каждым разом его защита ослабевала. Он даже практически не чувствовал боли. Хаку понял, что с каждым ударом он близок к беспамятству. Тибо явно был не намерен его щадить и без жалости выплескивал на нем боль и разочарование, которые были в каждом ударе, в его ненавидящем взгляде.
«Вот, значит, как всё закончится», — думал Хаку, оседая на землю. Затуманенным взглядом он отыскал тот самый кулон и успел протянуть к нему руку и зажать его в ладони.
— Больше никогда не приближайся ни ко мне, ни к моей семье. Отныне для меня ты умер, — сказал Ясухару и, бросив его на земле, пошёл прочь, даже не задумываясь над тем, что оставляет его в беспомощном тяжелом состоянии, давая понять, что дальнейшая судьба Хаку его больше не интересует.
— Прости, — еле слышно прошептал Хаку и потерял сознание.
Придя домой, Ясухару поднялся в свою комнату и, сняв одежду, лег на кровать, не рассчитывая заснуть в эту ночь. Сердце разрывалось от сознания того, что тот, кого он считал лучшим другом, обманул и предал его.
«Никому не доверять... больше никому и никогда», — решил для себя он.
Юдай торопливым шагом шел по улицам Конохи, спеша в квартал Учиха и надеясь, что Хаку ещё не лег спать. Он должен был вернуть ему свиток с техникой, которую изучал, и совершенно забыл про это. Уже совсем стемнело. Камацу забежал во двор дома Хаку и обомлел, увидев погром в огороде, сорванные бельевые веревки с простынями, сломанный забор. Не надо было большого ума, чтобы догадаться, что здесь случилась трагедия. Юдай забежал в дом, позвал Хаку, но тот не откликнулся, прошёл по комнатам, даже в ванную заглянул, но дом оказался пуст.
«Что же произошло?» — недоумевал блондин. Страх завладевал его чувствами.
Он вышел за калитку на дорогу и только там, озираясь по сторонам, заметил неясный силуэт. Было совсем темно, и парень поначалу подумал, что ему показалось, но всё-таки решил подойти ближе. И чем больше он приближался, тем больше узнавал розовое кимоно и черные, разметавшиеся по земле, длинные волосы. Юдай бросился к нему, перевернул на спину. Его лицо было синим от побоев, одежда в крови.
— Хаку, — позвал он его и, припав ухом к груди, всё-таки различил редкое тихое биение сердца.
«Жив», — облегченно вздохнул Камацу и, взвалив его на плечи, потащил в госпиталь.
Срочно в госпиталь вызвали Шизуне и бригаду оперативных ирьёнинов. Над Хаку уже склонились медсестры, подготавливая его тело к операции. Шизуне осмотрела его.
— Боже мой, кто мог такое с ним сотворить, — удивилась женщина. На теле Хаку живого места не было.
Лечение с помощью медицинских техник должно было стабилизировать его состояние и приблизить выздоровление, ускорив регенерацию тканей, и медики искренне надеялись, что они не опоздали. В центре огромного зала седьмой реанимации находилась гигантская сложная пентаграмма в виде квадрата, круга и четырёхконечной звезды с таинственными надписями. В её центре лежал Хаку. В основаниях каждого угла квадрата сидел один ирьёнин, питая чакрой пентаграмму и печати, которые в ней находились. Медикам приходилось менять друг друга каждые три часа, как только объем их чакры начинал иссякать. Было нелегкой задачей и восстановление тканей, так как это требовало безошибочного контроля чакры. И Шизуне строго за этим следила, принимая в этом непосредственное участие.
— Как он? — поинтересовалась прибывшая в госпиталь Цунаде.
— Плохо. Как будто его молотом били. Странно, его способности ниндзя феноменальны, так почему... Не понимаю... Неужели нашелся тот, кто превзошел его по скорости? Не нравится мне всё это, — говорила Шизуне во время короткого перерыва.
Цунаде сидела в своем кабинете, изучая результаты первичного обследования. И картина складывалась удручающая. Из него как будто пытались сделать фарш, но чем больше она об этом думала, тем больше ей казалось, что он не особо защищался от атак.
«Почему Хаку? Кто же напал на тебя?» — думала она.
Если он очнется, то это будет просто чудом.
Глава 30
На утро весть о том, что с Хаку случилась беда, облетела всю Коноху. Строились разные предположения насчет причины произошедшего, но самой популярной было то, что он якобы отразил нападение вражеских лазутчиков в одиночку, а врагов было не меньше десяти, и все высокого ранга. Семью Тибо и братьев Учиха вызывали в полицию, чтобы опросить, может, они что-то слышали или видели что-то подозрительное. Но никто ничего не видел и не слышал.
В библиотеке во время обеденного чаепития царило гробовое молчание. Риоко сидела, опустив взгляд, изредка вытирая слезы и всхлипывая.
— Я так и не успела сказать ему, что он мне очень нравится, — скорбно произнесла она.
— Хватит уже, он ещё не умер, а ты... — еле сдерживая слезы, одернула младшую сестру Мари.
— Он всё ещё в реанимации, — тихо произнесла Акина, на которой лица не было. Она упорно гнала от себя мысль, что может больше не увидеть лучистый взгляд его темно-карих глаз, его улыбку, не услышит его слегка низковатый голос, который так не подходит к его необычной внешности.
Утром Цунаде, спящую в кабинете, разбудила Шизуне.
— Как он? — спросила Пятая, едва открыв глаза.
Шизуне отрицательно покачала головой.
— Больше двенадцати часов. Ирьёнины почти выдохлись. Снадобья, восстанавливающие чакру, нельзя применять постоянно. Сакура и Ино тоже там, — ответила её помощница.
Цунаде встала и вышла из кабинета. Появившись в госпитале и зайдя в огромный зал реанимации, она посмотрела на обнажённое тело парня, лежащего посередине звёздной пентаграммы. Её внимание привлекло то, что одна его ладонь была крепко сжата, так что побелели костяшки пальцев.
«Почему ты не хочешь жить?» — напряжённо подумала Хокаге.
— Продолжайте. Если понадобится, привлекайте ирьёнинов из боевых троек. Этот мальчик не должен умереть, — приказала Цунаде.
В конце рабочего дня, покидая библиотеку, Акина увидела у дверей здания Неджи. Как только она закрыла библиотеку, он подошёл к ней.
— Я только с миссии. Слышал, что случилось с Хаку. Мне очень жаль, — сочувственно произнёс он.
Девушка подошла к нему вплотную, уткнулась ему в плечо лицом и разрыдалась.
— Успокойся, Хаку сильный. Он выкарабкается, — утешал он её, обнимая и гладя по волосам.
— Почему подобное должно было случиться именно с ним? Кто мог сделать такое? Мы же рядом живем. Если бы хоть кто-то из нас заметил его раньше, может быть... — говорила она, всхлипывая.
