— Надо её к лекарю, — сказал Ог.
Она отрицательно покачала головой, давая понять, что местный уровень медицины ей не поможет. Я смотрел, как угасает её взгляд, и отчаяние овладевало мной.
— Что тебя может спасти? Ведь что-то же может! — с надеждой произнёс я.
— Андромеда. Помести меня в капсулу, в которой я была... Уведи корабль к тому острову... Спрячь, — отрывками говорила она. Силы быстро покидали её. Я не думал сейчас над тем, кто это мог сделать, ведь от этих знаний ничего не изменится. Ясно было одно: её знания должны были умереть вместе с ней, чтобы никому не достались. Возможно, то же случилось и с членами её экипажа.
— Это тебя вылечит? — хотел удостовериться я.
— Долго, — ответила Цсофика.
— Сколько? Неделя, месяц, год? — спросил я.
— Не один, — попыталась улыбнуться она, протягивая мне кольцо капитана.
— Нет, я не могу, — пытался отказаться я.
— Сбереги Андромеду, — сказала она и потеряла сознание.
Мы сделали всё, как она велела. Я опустил её тело, освобожденное от земной одежды, в спальную капсулу. Я не видел, как в её затылок впилась игла шприца и лекарство погрузило её в сон. Капсула стала заполняться водой, и после анализа её состояния к ней присоединились различные трубки.
Я отвёл корабль с помощью Андромеды к тому острову. Уже была глубокая ночь. Полет проходил в толще облаков. Я довольно быстро разобрался в управлении. Этот короткий перелёт вызвал массу эмоций и будоражил воображение. Каждое мгновение, проведённое в воздухе на этом необычайном корабле, напоминало мне о безграничности вселенной и о том, что мы в ней всего лишь песчинки. Мягкие переливы облаков, похожие на морские волны, спокойно принимали Андромеду в свои объятия. Светлые вспышки молний где-то вдали робко разрывали тьму, и каждая из них казалась сигналом из другого мира. Я на мгновение погрузился в мечтания, представив, что лечу не среди облаков, а среди звёзд, космических тел, о которых так часто рассказывала Цсофика. Тревога за её судьбу постепенно вытесняла радость управления кораблём. Но каким-то шестым чувством я осознавал, что мы не опоздали. Я ощутил лёгкое волнение, сердце стучало ритмично, наполняя тело адреналином. Для меня это было не просто перемещение из одного места в другое, это была возможность постичь неизведанное, чего вряд ли удастся другому эльфу даже за всю его неимоверно долгую жизнь. Здесь не было свежего воздуха, что привычно наполнял кабину моего почтовика, и запаха машинной смазки. Но в это мгновение в непривычной обстановке, когда мои руки лежали на сферах управления кораблём, я чувствовал себя зрителем на спектакле, развернувшимся за окном: величественные облака, неведомые горизонты и звёздное небо, прокладывающее свой путь через темноту. Каждое мгновение приносило понимание того, что я нахожусь не только в полёте, но и в поиске себя. Ох уж это светлоэльфийское аристократическое воспитание, которое иногда давало о себе знать. Вскоре я прибыл туда, где мы нашли Андромеду, и спрятал корабль в море недалеко от кораллового рифа совсем близко от поверхности. Рассеянного света вполне хватало для зарядки солнечных батарей.
— Она поправится? — спросил я, стоя у капсулы с телом Цсофики перед тем, как покинуть корабль. Вода в ней уже не была мутной от её крови, но девушка была бледна и неподвижна.
— Вероятность этого шестьдесят восемь процентов. Не волнуйтесь, капитан Ласэрэлонд. Я позабочусь о вашем первом помощнике, — ответила Андромеда.
«Вот кем она была на корабле. Что ж, шестьдесят восемь процентов не так уж и плохо», — вздохнул я и ушел с корабля. До поверхности и берега пришлось добираться вплавь. Я сел на берегу под пальмой и стал ждать прибытия Ога на нашем почтовом. Одна мысль не выходила у меня из головы. Смогу ли я удержаться от того, чтобы не сесть в кресло капитана «Андромеды» и не пролететь, словно золотая молния, по небу, рассекая облака.
КОНЕЦ
____________________
Примечание:
(1) Гибернация, или гипобиоз, — состояние замедления физиологических процессов, когда снижаются температура тела, частота дыхания и сердцебиения, активность метаболизма. Это происходит с животными, впадающими в сезонную спячку, например медведями, сурками, летучими мышами. После пробуждения функции их организма восстанавливаются. Для полетов в космосе ученые пытаются погрузить человека именно в гибернацию.
