«Надо отдать ей стих», — решил я.
На следующий день я нашёл её в библиотеке. Она сидела на диване и читала. Подозреваю, что она пряталась там от гостей. Милабель встретила меня с улыбкой.
— Я имею честь передать вам от принца Лисантира сочиненный в вашу честь стих, — с торжественностью, на которую способен, произнес я.
— Что же он сам не принёс его, — удивилась королевна.
— Вы так сразили его своей красотой, что он стал робок и застенчив. И поручил это мне, — ответил я.
— Что ж, прочти его, — сказала она, указав на место возле себя. Я, как во сне, подошёл к ней и сел рядом. Достал из-за пазухи сложенный листок и, нервно сглотнув, начал читать:
Что подарить тебе, не знаю.
Брильянтов россыпь, злата блеск.
И легкость шелка, радугу атласных лент.
Единорога быстрого, как ветер.
А может, тот цветок,
Что тихо зацветает на рассвете.
Светила ярким светом обогрет,
Которого нет краше в целом свете.
А может, оду подарить тебе,
Воспеть неповторимую красу,
Твой звонкий смех
И блеск чарующих очей.
А может, слово, что теплом овеет,
И словно мягкой шалью душу обогреет.
Королевна некоторое время молчала, как я умолк. А я ждал её оценки, словно смертного приговора.
— Стих изумителен. Если роза — это отражение богатства Лорда Лисантира, то он — отражение богатства его души, а это намного ценнее. Передай принцу мою благодарность и искреннее восхищение его талантом. И ваш подарок мне тоже пришелся по вкусу, — сказала девушка.
Я не сразу сообразил, что она говорила о той булочке, что я ей всучил. Я чуть не ляпнул, что куплю ей ещё, сколько она пожелает, но вовремя заткнулся, чтобы не выставить себя полным идиотом.
Я отдал ей листок. Она взяла его и улыбнулась мне. Снова.
Я, как во сне, добрался до своей комнаты. Эйфория, в которой я прибывал не отпускала некоторое время. Неужели это оно. То самое, которое воспето в стихах и балладах. Я помнил тех прекрасных эльфиек, что собирались на балах, устраиваемых королем Глорандалом, но ни одна из них не вызывала таких чувств. А тут эта смертная. При этой мысли сердце сжималось болью. Я проживу ещё не одно столетие, а она скоро завянет и угаснет. Нет. Я не боялся её старости. Я видел женщин довольно зрелого возраста. Их стать и величавость хранили остатки юной красоты. Но смерть. Я не заметил, как по моей щеке скатилась слеза. Она жива, а я уже оплакиваю её.
За стих я получил очередной нагоняй от принца. За то, что не отдал его ему на проверку.
— Что ж, если ей понравился стих какого-то простолюдина, значит, она не настолько утончённая. Тем проще будет её очаровать, — фыркнул Лисантир.
На следующий день была королевская охота. Король Норрон был азартным охотником. Милабель была одета в бархатный охотничий костюм и великолепно держалась в седле. Егеря поднимали птицу, и принцы старались показать свою меткость, чтобы впечатлить королевну. Но с моим господином никто не сравнился. Этот обалдуй старался опередить любого и неприкрыто насмехался над неудачами других. Я же верхом держался в стороне от общей беготни с копьем наперевес, чтобы подать его принцу, если оно потребуется. Затем попалась добыча покрупнее. Спугнули вепря. Вся августейшая толпа рванула за ним. И его удалось ранить. А он рванул в сторону королевны. Её лошадь, почувствовав опасность, встала на дыбы, сбросив хозяйку, и удрала. Разъярённое животное устремилось в её сторону. Девушка застыла от страха неминуемой гибели. Ласинтир гнал лошадь впереди преследователей. Я же развернул свою и рванул вепрю наперерез, поразив его копьем. Мой принц остановил своего жеребца возле девушки и, спешившись, помог ей подняться. Она, дрожа от страха, смотрела на мертвое животное, лежащее в паре метров от неё. Я подскакал, спешился и вытащил копьё из тела зверя.
Король решил устроить пикник на природе. Егеря быстро освежевали вепря, развели костры, и поляна наполнилась аппетитными запахами. Лисантир, держа Милабель за руку, все восхвалял себя красивого и то, как он вовремя отдал мне приказ действовать. Я ушел с поляны к недалеко протекающей речке, чтобы смыть кровь животного с рук. Но затем мне взбрело в голову искупаться. Я разделся и нырнул в воду. Она была слегка прохладная, но приятно расслабляла тело. В несколько мощных гребков я оказался на середине реки. Затем, нырнув, поплыл обратно к берегу под водой. Вынырнув около берега, стал выжимать свои рыжие волосы. И тут почувствовал на себе пристальный взгляд. Обернулся и обмер. Около моих вещей стояла Милабель и смотрела на меня. Я же был в чем мать родила! Я быстро погрузился в воду по самую шею. Девушка отвернулась.
— Я искала тебя, чтобы поблагодарить. Ты снова спас меня. Чем я могу отблагодарить тебя? Отец отдаст тебе всё, что бы ты не попросил, — говорила она.
Я же выбрался из воды и стал быстро одеваться.
— М-мне н-ничего не надо, — ответил я. Внезапно налетевший ветерок заставил мои зубы отбивать ритмичную дробь. Рубашка намокла от воды, стекающей с моих волос.
— Ты обижаешь меня. Хочешь, чтобы я чувствовала себя перед тобой в долгу, — произнесла она.
Одевшись, я тронул её за плечо и повернул к себе лицом.
— Нет. Быть с вами рядом уже для меня награда. Смотреть в ваши глаза и слышать своё имя из ваших уст. О большем и не мечтаю, — тихо сказал я.
Девушка печально посмотрела на меня.
Этот вечер она всецело посвятила моему принцу, своему спасителю. Они шли по аллее и говорили. Он распинался о том, что помогает отцу в управлении государством. Я же тенью следовал сзади, вслушиваясь в их разговор.
— Очень интересно, — оживилась королевна, — Вот представьте, к вам обратился крестьянин, который жаловался, что свинья богатого соседа сломала ему забор и испортила урожай на его грядках. Как вы их рассудите?
— Не вина богатого соседа в том, что у крестьянина плохой забор. Пусть усерднее работает, чтобы поставить себе новый, — не долго думая, ответил Его Зазнайство.
— Интересные мысли, — произнесла девушка.
Весь следующий день я не знал, куда себя деть. Мысли о ней не оставляли меня ни на секунду. Даже когда прислуживал принцу. А он, не замолкая, распинался, что до победы ему рукой подать.
«Если бы я попросил поцеловать её, она бы согласилась», — подумал я, и от того, что я представил, аж голова закружилась.
Днем я встретил её в парке, в беседке. Она, заметив меня, подозвала к себе и задала тот же вопрос, что и принцу, на счет крестьянина и свиньи. Я задумался.
— Ну, виновата же свинья, а не богатый сосед. Я бы приказал убить свинью. Богачу отдал бы шкуру, а мясо крестьянину. Раз его урожай уничтожен, пусть кормит свою семью мясом. И никто не в накладе, — ответил я. И тут Милабель засмеялась чистым, красивым смехом. Я невольно залюбовался весёлыми искрами в её прекрасных глазах.
Во время вечернего бала я вышел из душного зала в коридор, в то время как мой принц развлекался на балу с королевной и другими девушками. Я же не переставал думать о Милабель. Все мои мысли и чувства были поглощены ею, но я понимал, что нам никогда не быть вместе, даже то короткое время, что отпущено ей.
Вдруг я увидел, как в боковую дверь зала вышла она. Девушку немного качало и, пройдя несколько шагов, она стала заваливаться на бок и через секунду лежала на полу, потеряв сознание. Я застыл, словно громом пораженный. Затем рванул к ней, приподнял её, обнял, позвал по имени:
— Милабель.
Девушка открыла глаза и с опаской посмотрела на меня. Попыталась улыбнуться.
— Что с вами? — не на шутку испугался я.
— Ничего. Просто устала, — сказала она, и я помог ей подняться. К нам уже спешили слуги, чтобы проводить её в её покои. Я стоял у двери её комнаты. Слуги пытались спровадить меня, но я сказал, что не уйду, пока не удостоверюсь, что с ней всё в порядке. Затем вошёл в зал перед её спальней и услышал мужской голос.
— Вот видите, что бывает, когда забываешь принять лекарство.
— Ваше Высочество. Там этот эльф, — сказала ей служанка.
— Позовите его, — сказала она. Меня пригласили в её спальню. Девушка была бледна, и я понял, что это не от усталости.
Она протянула мне руку, приглашая сесть на постель рядом с собой. Я коснулся её руки. Какая она была холодная.
— Я снова должна благодарить тебя, мой ангел-хранитель, — тихо произнесла она.
— Что с вами? — настаивал я.
Королевна потупила взгляд.
— Я неизлечимо больна. Моя болезнь не причиняет особых неудобств, но точит мои силы. Ни самые лучшие лекари, ни самые лучшие маги не смогли её вылечить. Я не знаю, сколько мне осталось. Десять лет или год. Но я не хочу причинять горе и страдание тем, кто приезжает ко мне свататься. Поэтому и отказываю им. Однако я очень благодарна принцу Лисантиру, что он привез такое сокровище, что стало мне дороже всего. Мою рубиновую розу. Она наполнила мою жизнь теплом и светом. Что именно теперь я как никогда боюсь смерти и не хочу умирать, — сказала она, коснувшись моих пламенно-рыжих волос, и капли слёз скатились по её щекам. Я не сразу ощутил, что такие же горькие слёзы текут и по моему лицу.
«Нет, только не это», — билось набатом в груди.
Я подсел к ней ближе и заключил в крепкие объятия, не взирая на какие-то различия и приемлемость. Как будто мои руки могли удержать её в этом мире чуть подольше. Она не оттолкнула меня, а склонила голову мне на плечо.
— Я люблю вас, — прошептал я. Она уткнулась мне в шею и разрыдалась ещё сильнее, обнимая меня за талию. Потом, через некоторое время, когда Милабель успокоилась, я уложил её на подушки. Поцеловал её руку и покинул комнату.
— Спокойной ночи, моя рубиновая роза, — сказала она, думая, что я её не услышу.
Я не помнил, как добрался до своей комнаты. Поглощенный отчаянием, не знал, что мне делать. Я не был ни магом, ни лекарем, но что от этого толку. Я заглянул в комнату принца. Тот безмятежно спал. Я вышел на террасу. В небе светила полная луна. Было тихо. Только легкий ветер нарушал покой деревьев и трав. Я вспомнил легенду, что полюбив смертную, эльф мог отказаться от бессмертия и прожить смертную жизнь. Но и этим я бы не спас её, только избавил бы себя от страданий, оставшись жить после её смерти долгие столетия. Я вдруг снова обратил свой взгляд к лику луны, и пришедшая мне в голову мысль по началу показалась мне чистым безумием. Но моя любовь разве не безумие. Я закрыл глаза и мысленно произнёс:
О Боги, вас я слёзно умоляю,
Даруйте ей отпущенное мне.
Луна озарилась голубоватым сиянием, и лунный луч ударил в то место, где я стоял, осветив меня таким же сиянием. У меня закружилась голова, и я потерял сознание. Очнулся утром на террасе от того, что меня пинал Его Высочество.
— Вставай. Я и то раньше тебя проснулся, — недовольно произнёс принц.
Я с трудом поднялся на ноги. Было впечатление, как будто я всю ночь таскал бачки с элем. Во дворце царило какое-то оживление. Радость на лицах слуг. Смех.
— Вы слышали. Королевский лекарь подтвердил, что болезнь королевны отступила. Исчезла, как будто её и не было, — говорила одна служанка другой.
«Неужели Боги услышали мою мольбу», — удивился я. Но на сердце стало почему-то так легко и спокойно. Я не боялся смерти. И мне было всё равно, сколько мне осталось жить. Я прожил пять человеческих жизней. За это время от неё можно было и устать.
Я видел, как она появилась в коридоре замка, как, завидев меня, бросилась бежать мне навстречу и заключила в радостные объятия.
— Ты слышал. Это правда чудо. Я теперь здорова и… — с восторгом говорила она. А я смотрел на неё и улыбался. Улыбался сквозь слёзы. Вдруг её взгляд погрустнел. Улыбка сошла с лица.
— Нет! Глупый! Что же ты наделал?! — закричала она и разрыдалась.
— Я дарю тебе жизнь, потому что люблю больше жизни, — произнес я, гладя по шёлку ее волос.
Она взглянула на меня глазами, полными слёз.
— Вряд ли хоть одна принцесса может похвастаться тем, что ей в подарок преподнесли жизнь. Но что я буду делать с этим даром, если в этой жизни не будет тебя, — сказала она.
— Проживите её счастливо за нас обоих, — сказал я и пошёл прочь.
Через пару дней празднества закончились. Эти дни я старался не покидать своей комнаты, чтобы не встречаться с Милабель. Все снова собрались в огромном зале. К гостям вышла королевна. Она обвела взглядом собравшихся и заговорила.
— Дорогие гости. Вы все, наверное, ждёте, что я осчастливлю кого-то из вас своим выбором и назову своим женихом. Вы все прекрасны, отважны и благородны, и мне трудно сделать выбор, не обидев кого-то из вас. А я этого очень не хочу. Поэтому прошу у вас прощения, что и в тот раз его не сделаю, — сказала она. По толпе прошлась волна недовольства. Гости стали покидать дворец, оставаясь в разочаровании. Но больше всех, по всей видимости, возмущался Лисантир. Он потерял розу и не приобрел жену. А я был по своему счастлив.
____________________
Примечание:
(1) Дешир — гномий аристократ.
Глава 2 Превратности судьбы
Месяц спустя. Мои уверенные шаги эхом разносились по коридорам величественного замка короля эльфов Глорандала. Я направлялся в тронный зал. Король сидел на троне и смотрел на меня с недоумением.
— Зачем ты просил об аудиенции? — строго спросил он меня.
— Я прошу вашего позволения отбыть из дворца в любую пограничную заставу, — сказал я, поклонившись. Болезнь все больше точила мои силы, и я решил, что если погибну в каким-нибудь сражении с орками, то смерть будет быстрой, а не медленной и болезненной.
— Тебя уже достал мой непутёвый сын, — догадался Владыка.
— Нет, Ваше Величество. Просто я думаю, там я принесу больше пользы, — ответил я.
— Мой сын не против? Ты спрашивал его дозволения? — поинтересовался Глорандал.
— Нет. Это моё собственное решение, — ответил я.
— Но как же он будет без тебя. Он привык к тебе. Вы же выросли вместе! — возмутился Владыка.
— Лисантир с легкостью найдет мне замену, — спокойно ответил я.
«Ему и без этого придется искать мне замену», — подумал я. Слабость вдруг накатилась, все поплыло перед глазами. Я потерял сознание.
Очнулся в своей комнате. Возле меня были лекарь и Владыка.
— Ты уверен? — с напряжённым видом спросил лекаря Глорандал.
— Вне всякого сомнения, Ваше Величество, — ответил лекарь и удалился.
Король серьезно посмотрел на меня.
— Простите, Ваше Величество, — сконфузился я.
— И как ты в таком состоянии на приграничье собрался служить? Кто она, та смертная, ради которой на тот свет собрался. Да ещё хворь её с собой унести, — говорил Владыка.
Я молчал, стыдливо отводя взгляд.
— Королевна, значит, — догадался эльфийский король.
— Докладывали мне шпионы, что одолевает её болезнь неведомая. Только король повелел скрывать это, чтобы не печалить подданных. И выздоровела она после последнего бала. Теперь вижу, какой ценой. Только выздоровление саму её почему-то не обрадовало, — говорил король, не сводя с меня строгого взгляда.
Я ни произнёс ни звука. Мне нечего было сказать. Владыка итак обо всем догадался.
— Как только тебе станет лучше, поедешь со мной в Ронетию, — сказал он.
— Но, Ваше Величество, — попытался возразить я.
— Не спорь! — прикрикнул на меня король и удалился.
