– “А у меня эта ситуация вызывает чувство дежавю. Я видел однажды такой же уровень заботы и доброты. В девяносто шестом году это было. Я получил тогда ранение, незначительное, смертью мне оно не грозило, но и воевать с таким не получится. В общем, мне дали что-то вроде отпуска. Месяц на восстановление и возврат в строй. И в нагрузку дали парня из моего подразделения. У того вообще царапина была, хоть завтра в бой, но для галочки тоже списали. Ехать мне было особо некуда – домой я не собирался, и тогда этот парень предложил навестить его бабушку, в деревне под Ростовом. А почему нет? Я согласился.”
– “Её также обиходили всей деревней?”
– “Именно. Даже курьёз из-за этого случился: я одному мужику в морду дал, когда тот к этой бабушке на улице подскочил и без слов у неё из рук пакет из магазина выхватил. У меня рефлекс сработал. А оказалось он помочь хотел, чтоб старушка тяжести не таскала. Ей ведь под девяносто было.”
– “И почему к ней так любя относились?”
– “Она была медсестрой, ещё в Великую Отечественную раненных с того света вытаскивала. Поселилась в деревушке этой и начала по специальности местным помогать. Каждый житель ей был чем-то да обязан, а кто-то и жизнью вовсе. Потом пошли детишки таких обязанных. Вот и возвращали так долг. К ней домой тоже приходили соседки и готовили есть, мужики зимой снег чистили, когда наметёт, забор чинили, дрова кололи для печи, домишко её ремонтировали. Мы там почти весь месяц провели… так не хотелось потом возвращаться, чтоб в кого-то стрелять.”
Но я вернулся и стрелял.
Кстати, говоря о войне…
– Фунти, я слышал вы с кем-то воюете сейчас? Вроде с соседним баронством?
– Ага, воюем. Барон Куксли собрал мощное войско для победы над бароном Генрди. С нашей деревни пятерых забрали, но меня не позвали, – с грустью в голосе закончил Фунти.
– И хорошо, что не взяли, – озвучила мои мысли старушка. – Там бы пришлось меч из ножен вынимать – зарезал бы себя, как пить дать.
– А чего хоть воюют? Что на таких обширных землях с малым населением можно не поделить? – задал я вопрос бабе Русхи, у горе-воина Фунти такое лучше не спрашивать.
Не знает он.
Как пить дать.
Что случилось? Я что-то не то сказал?
Баб Русхи будто ещё сильнее постарела, осунулась, глаза её опустились к полу. Впрочем, через несколько секунд она вернула себе прежний вид и, пытаясь удержать свою язвительную интонацию, произнесла:
– Да разве этим обалдуям нужна причина, чтобы друг-дружку резать? Только меч дай и вперёд.
– “Что это сейчас было? Мне ведь не показалось?”
– “Я в этом вопросе помочь не могу: если ты увидишь галлюцинацию или иллюзию, я тоже её увижу. Но в этот раз тебе не показалось.”
– “Я чем-то её задел? Разговоры о войне? Она явно негативно к этому относится.”
– “Она спокойно шутит на эту тему. Её лицо изменилось лишь когда речь зашла о причинах этой войны. И я, кажется, знаю, в чём тут дело.”
– “Молодец – выдержал драматическую паузу. Прям МХАТовскую. А теперь начинай вещать.”
– “Любишь ты издеваться над беззащитными, Влад. Ладно, это я тебе позже припомню. А сейчас… я думаю, что зверолюдку может задевать тот факт, что победитель в этой междоусобице станет пособником Ширцентии в работорговле.”
– “Что? Не понял.”
– “Коротко не объяснить…”
– “Значит объясни не коротко.”
– “В этой части континента два Храма. Оба расположены относительно недалеко от Ширцентии. Храм Мудрости и Храм Гордости. Первый ты почти посетил недавно, второй находится на территории королевства Гештонии. По бумагам земли Храма – это земли Храма, но фактически они находятся в центре королевства. Исторически у Гештонии и Храма Гордости отличные отношения, и сама Гештония довольно окрепла в последние столетия, поэтому работорговцам ловить там нечего. И в прямом и в переносном смысле. Остаётся Храм Мудрости. Ты не задумывался, что делали со схваченными зверолюдами ублюдки Ширгона, его отца и его деда до него?”
Рахлес!
– “У Ламбертии нет общих границ с Ширцентией, зато есть граница с обширными территориями баронств. Узкая, но есть. А у баронств есть граница с Ширцентией. Теперь тебе схема доставки живого груза понятна?”
Более чем.
– “В этой дороге перевозимого мяса есть лишь одна непреложная точка – у границы с Ламбертией. Это наиболее богатое и крепкое баронство среди всех девятнадцати. С Ширцентией общую границу имеют многие баронства. И местный аналог шёлкового пути, только мясного, может быть проложен через разные баронства.”
– “Если победит местный барон, рабов будут проводить через его баронство, ведь это безопаснее, чем по разорённым землям противника – мало ли что на них может случиться, а он гарантирует безопасность. За плату.”
– “Конечно. Один из крупнейших пунктов дохода многих баронств последнюю тысячу лет – золото за транзит живого товара. Довольно глупо кстати: территории у них большие и богатые на ресурсы. Добывай, обрабатывай и хватит на всех с избытком. На самом деле тут золота хватает. Ни в одном баронстве не наберётся даже сотни тысяч жителей, а замки их баронов могут посоперничать с королевскими. Впрочем, тут я загнул – размерами они могут посоперничать, но обустройством точно нет. Ни один лучший мастер-архитектор – эльфийский мастер, ни за какое золото не станет строить здесь замок или даже сарай.”
– “И ради этого они постоянно воюют?”
– “Одна из множества причин. Если отрицать все интересные и занимательные вещи, вроде магических исследований, межвидового и межрасового общения и взаимного развития, только война и остаётся.”
Как же меня всё это бесит!
Я посмотрел на баб Русхи. Старую, скрюченную зверолюдку в поселении, где ксенофобия во всём выбрана официальной религией. И как кривая дорога твоей жизни тебя сюда завела? И стоит ли мне вообще пытаться узнать ответ на этот вопрос?
Пожалуй что стоит.
– Баб Русхи, мне тут стало интере…
Что это за шум? Становится всё громче.
Кто-то буквально ворвался в дом старушки, громко топая, и направляясь прямо в эту комнату. Я чуть переместился на кровати…
Рахлес! Вскочил. Толкнул плечом Фунти, отбрасывая того в угол комнаты, но вот меч его я выхватил успел. Какой же он тяжёлый!!
Но даже так, я…
– Баб Русхи, спасайся!
– Баб Русхи, спасай! – закричал, почти вторя мне, один из ворвавшихся, и я сразу узнал в нём старосту деревни. Он был порядком запачкан, но всё же это точно был он.
Вместе с другим мужиком он держал третьего. Вот его внешний вид и привёл меня в боевую готовность.
Он был весь в крови.
– Что случилось? – поднялась старушка на ноги.
– Ранили. В голову. Кровит сильно.
– Быстрее кладите его на кровать, – отдала баб Русхи приказ, направляясь к шкафу с микстурами, перешагнув прилёгшего там отдохнуть Фунти.
Я в этот момент убрал меч за спину и медленно приставил его к стене.
Ладно, попробую. Давай. Работай! Сколько раз я уже активировал тебя! Давай!
Нет. Голова пошла кругом, ноги подкосились. От меня сейчас, как от Лекаря, толку никакого.
– Как он? Жить будет? – спросил второй мужик, что тащил раненного. – Стрела глубоко вошла.
Стрела? Это был не Магзверь?
– Отошли. Не мешайте работать, – сказала старушка.
– Помоги ему, баб Русхи, мне нужно…
Договорить староста не успел. Я на каких-то внутренних, глубинных запасах энергии совершил резкий рывок к нему, схватил за шиворот рубахи и буквально прошипел ему в лицо:
– Что ты здесь делаешь? От тебя здесь сейчас пользы нет! Почему не снаружи?! Почему не поднял стражу!? Где оцепление? Командуй! На твоего человека напали!!
Староста оцепенел на пару секунд, а потом начал говорить со мной, будто оправдываясь:
– Никто на нас пока не напал. Это Некши, он наш охотник и разведчик. Ушёл вчера утром, а сейчас вышел к поселению уже с ранением. В бреду говорил что-то про армию Генрди в дне к югу от нас. Мне нужно, чтобы его Вылечили, тогда мы узнаем подробности и сможем думать, что делать.
– Ты уверен, что за ним не следили те, кто его ранил?
– Некши сказал, что оторвался.
Идиот!
– Сам-то понял, что сейчас сказал?
– Рахлес! Ты прав, нужно подготовиться, – староста уже собирался выскочить из комнаты, когда заговорила баб Русхи:
– Всё. Готово. Жить будет, но в себя придёт только через пару часов. Скажи Галише пусть побольше бульона сварит, он ему…
Что такое? Старушка резко побледнела и…
– “Влад, помоги ей!”
Я не успел. Баб Русхи рухнула на пол, её скрутило от боли, громкий кашель эхом отразился от стен, заполнив собой всю комнату.
Кашель с кровью. Обильной кровью.
– “Что с ней? Как? Неужели отравление? Когда прикасалась к раненному? Что происходит?”
– “Нет, Влад. Никаких конспирологических теорий. Она просто умирает.”
Я стоял в ступоре не в силах поверить в такую очевидную вещь.
Осень. По ночам уже не так тепло, поэтому без костра не обойтись. А тепло костра в сочетании с завораживающим процессом превращения чего-то живого в пепел традиционно развязывает языки даже у самых молчаливых.
– Что это за манёвр такой? Мы же пропустим все основные события.
– Чего жалуешься? Радоваться должен.
– Чему?
– Сколько по-твоему поселений мы захватим прежде чем эти олухи успеют собрать достаточную толпу, чтобы нас остановить? Да мы обогатимся, не пролив ни капли своей крови. И девок, что мужья в деревнях оставили, пока сами на войну пошли, развлечём. Чего им скучать-то без дела?
– Ты для этого столько тренировался? Ради этого пробился в отряд лучших лучников баронства? Да я Кролпрыгу в глаз с сотни метров попаду! А мне говорят: иди в отвлекающий отряд, пройдёте маршем через полупустые деревушки, припугнёте врага, чтоб тот силы свои начал растягивать. Брехня! Славы и золота в бою не заработаем, а в деревушках этих ценностей на пол серебрушки в лучшем случае. Девок тоже можешь себе забирать, всё одно красивее моей там никого не будет.
– Да-а-а, твоя чудо как хоро… Да шучу я, меч не доставай!! Всё, хватит! Если такой дерзкий, иди к господину и ему скажи, что всё это брехня.
– Ага, вот так к баронскому сыну пойду и прямо в лицо скажу. Мне ещё пожить охота.
– Ну вот и сиди, жуй похлёбку и не гунди.
– Да всё одно глупость это: для такого отряда и полсотни бойцов бы хватило – с кем там сражаться-то – но барон три полных сотни отправил. Что нам такой толпой в этих деревнях делать? На таких, как ты, там и девок не наберётся.
– Барон за сына своего беспокоится, потому отправил людей побольше.
– Да знаю я. Просто не по нраву мне это таскание по лесу, когда в другом месте война идёт и слава с золотом добываются.
– Ничего. Вот выйдем к первому поселению, возьмёмся за дело – все пустые мысли в сторону отбросит.
– Поскорее бы. О-ох, поскорее бы.
Новости из разряда хуже некуда.
Когда Некши очнулся, допрашивали его прямо в этой комнате, поэтому я всё прекрасно слышал. Многого он увидеть не успел, но и того что успел было достаточно для однозначного вывода – деревни завтра не станет. Их было слишком много, они были хорошо вооружены и подготовлены.
Полноценное боевое подразделение.
А против них – десяток молодых и неопытных стражников, возглавляемых опытными, но уже отвоевавшими своё стариками.
– Вам нужно уходить, – сказал я сразу, как только Некши закончил свой рассказ.
– Да, похоже на то, – согласился со мной староста.
– Если барон Куксли… – начал лепетать Фунти.
– Барону на нас плевать, – перебил его староста. – А если и не плевать, он просто не успеет прислать нам помощь. Мы все уже будем мертвы, а деревня сожжена.
Всё верно. Но не только…
– Это прорыв. Вам будет недостаточно добраться до ближайших соседей – нужно будет идти дальше. Они точно пойдут. Предупреждайте, зовите с собой, кооперируйтесь, собирайте силы, пока не поймёте, что способны дать отпор. В таких случаях в приоритете партизанская тактика и тактика малых групп. После захвата нескольких поселений, вы сможете понять их точное направление, тогда не составит труда заходить им с боков или в спину. Если с умом всё делать, можно победить и без численного превосходства.
Фунти начал смотреть на меня другими глазами.
– Разбираешься? – заговорил староста. – Не ожидал. Больно хорошо болтаешь, такие обычно кроме болтовни больше ничего не умеют.
– Подумал, понадобится вторая специализация, если вдруг с болтовнёй не получится.
– Э-эх, ладно, Некши, отдыхай. А я пойду, соберу всех на совет. Буду убеждать оставить здесь всё, что нажито непосильным трудом за десятки лет и уйти в никуда.
– Если хочешь добиться нужного результата, советую использовать несколько другие формулировки, – дал я совет старосте.
– А ты что делать будешь, Герой?
– Пойду своей дорогой. До их прихода я должен почти полностью восстановиться. Даже если заметят, не погонятся же они за одиноким путником?
– И то верно. Пошли Фунти, поможешь народ собрать. Героя больше сторожить не нужно.
После ухода старосты и Фунти, баба Русхи дала Некши микстуру Сна и тот быстро отключился. Можно сказать, что мы остались со старушкой наедине. Выглядела баба Русхи, мягко говоря, не очень хорошо. Несколько микстур подняли её на ноги, но казалось, что на одних микстурах она и держится.
И, судя по всему, уже довольно давно.
– “Дай оценку, Дедион, сколько она продержится.”
– “Сутки, – сразу дал ответ Дедион. – Максимум двое. Если её начало рвать кровью даже на микстурах – это финишная прямая.”
– “Отлично. Уверен за сутки Ступор Маны пройдёт и я…”
– “Это не поможет. Лечение исправляет дефекты, а для неё смерть давно стала нормой.”
– “Ни заклинания, ни артефакты?”
– “Максимум отсрочка на пару дней. Не больше.”
Значит, для неё всё кончено. Ещё одна причина не удовлетворять свой интерес.
Но мне и её недостаточно.
– Баб Русхи, а ведь тебя бабкой даже староста называет. Ему лет под семьдесят на вид, сколько же тогда тебе?
– Малышу Киру скоро восемьдесят исполнится, а Разума он всё не наберётся… – тяжко вздохнула старушка, словно говорила о родном внуке. – А свой возраст я давно уже не считаю. Сто пятьдесят, может чуть больше. И тоже видно Разума не набралась.
Сто пятьдесят? Так много не живут даже…
– Значит, ты не только зверолюдка, но ещё и маг. Два греха из двух по местным меркам.
– Какой я тебе маг? Тогда здесь каждый восьмой ребёнок маг.
– “Она права. Как я тебе рассказывал при нашем первом продолжительном разговоре, Чудесник – тот, кто не может или не хочет по каким-либо причинам стать магом и не развивается. Она из второй категории, как и каждый восьмой житель баронств.”
Но если это так, то…
– Баб Русхи, среди тех микстур, что ты у меня взяла, есть две очень ценные – это микстуры…
– Магического развития, – закончила за меня старушка. – Я в микстурах разбираюсь, Герой.
– Если их принять, если начать развивать…
Баб Русхи засмеялась. Неприятный, блеющий смех от той, что ещё несколько часов назад смеялась задорно и заразительно.
– У меня нет нескольких лет в запасе, Герой. И я не хочу так себя спасать. Я не помню Отклики даже тех нескольких заклинаний, что выучила когда-то. Мне это больше не нужно.
– Ты поверила в глупости, которые проповедают местные?
– Я верю, что те, кто стал мне дорог, верят в эти глупости.
– “Неважно, хочет она или нет. Даже такой дорогостоящий план ей уже не поможет. Поздно.”
Некоторое время мы с баб Русхи смотрели друг на друга, не зная, что говорить. Новых гениальных идей о том, как победить смерть, в моей голове не возникало, а мусолить старые мне не хотелось.
– “Её также обиходили всей деревней?”
– “Именно. Даже курьёз из-за этого случился: я одному мужику в морду дал, когда тот к этой бабушке на улице подскочил и без слов у неё из рук пакет из магазина выхватил. У меня рефлекс сработал. А оказалось он помочь хотел, чтоб старушка тяжести не таскала. Ей ведь под девяносто было.”
– “И почему к ней так любя относились?”
– “Она была медсестрой, ещё в Великую Отечественную раненных с того света вытаскивала. Поселилась в деревушке этой и начала по специальности местным помогать. Каждый житель ей был чем-то да обязан, а кто-то и жизнью вовсе. Потом пошли детишки таких обязанных. Вот и возвращали так долг. К ней домой тоже приходили соседки и готовили есть, мужики зимой снег чистили, когда наметёт, забор чинили, дрова кололи для печи, домишко её ремонтировали. Мы там почти весь месяц провели… так не хотелось потом возвращаться, чтоб в кого-то стрелять.”
Но я вернулся и стрелял.
Кстати, говоря о войне…
– Фунти, я слышал вы с кем-то воюете сейчас? Вроде с соседним баронством?
– Ага, воюем. Барон Куксли собрал мощное войско для победы над бароном Генрди. С нашей деревни пятерых забрали, но меня не позвали, – с грустью в голосе закончил Фунти.
– И хорошо, что не взяли, – озвучила мои мысли старушка. – Там бы пришлось меч из ножен вынимать – зарезал бы себя, как пить дать.
– А чего хоть воюют? Что на таких обширных землях с малым населением можно не поделить? – задал я вопрос бабе Русхи, у горе-воина Фунти такое лучше не спрашивать.
Не знает он.
Как пить дать.
Что случилось? Я что-то не то сказал?
Баб Русхи будто ещё сильнее постарела, осунулась, глаза её опустились к полу. Впрочем, через несколько секунд она вернула себе прежний вид и, пытаясь удержать свою язвительную интонацию, произнесла:
– Да разве этим обалдуям нужна причина, чтобы друг-дружку резать? Только меч дай и вперёд.
– “Что это сейчас было? Мне ведь не показалось?”
– “Я в этом вопросе помочь не могу: если ты увидишь галлюцинацию или иллюзию, я тоже её увижу. Но в этот раз тебе не показалось.”
– “Я чем-то её задел? Разговоры о войне? Она явно негативно к этому относится.”
– “Она спокойно шутит на эту тему. Её лицо изменилось лишь когда речь зашла о причинах этой войны. И я, кажется, знаю, в чём тут дело.”
– “Молодец – выдержал драматическую паузу. Прям МХАТовскую. А теперь начинай вещать.”
– “Любишь ты издеваться над беззащитными, Влад. Ладно, это я тебе позже припомню. А сейчас… я думаю, что зверолюдку может задевать тот факт, что победитель в этой междоусобице станет пособником Ширцентии в работорговле.”
– “Что? Не понял.”
– “Коротко не объяснить…”
– “Значит объясни не коротко.”
– “В этой части континента два Храма. Оба расположены относительно недалеко от Ширцентии. Храм Мудрости и Храм Гордости. Первый ты почти посетил недавно, второй находится на территории королевства Гештонии. По бумагам земли Храма – это земли Храма, но фактически они находятся в центре королевства. Исторически у Гештонии и Храма Гордости отличные отношения, и сама Гештония довольно окрепла в последние столетия, поэтому работорговцам ловить там нечего. И в прямом и в переносном смысле. Остаётся Храм Мудрости. Ты не задумывался, что делали со схваченными зверолюдами ублюдки Ширгона, его отца и его деда до него?”
Рахлес!
– “У Ламбертии нет общих границ с Ширцентией, зато есть граница с обширными территориями баронств. Узкая, но есть. А у баронств есть граница с Ширцентией. Теперь тебе схема доставки живого груза понятна?”
Более чем.
– “В этой дороге перевозимого мяса есть лишь одна непреложная точка – у границы с Ламбертией. Это наиболее богатое и крепкое баронство среди всех девятнадцати. С Ширцентией общую границу имеют многие баронства. И местный аналог шёлкового пути, только мясного, может быть проложен через разные баронства.”
– “Если победит местный барон, рабов будут проводить через его баронство, ведь это безопаснее, чем по разорённым землям противника – мало ли что на них может случиться, а он гарантирует безопасность. За плату.”
– “Конечно. Один из крупнейших пунктов дохода многих баронств последнюю тысячу лет – золото за транзит живого товара. Довольно глупо кстати: территории у них большие и богатые на ресурсы. Добывай, обрабатывай и хватит на всех с избытком. На самом деле тут золота хватает. Ни в одном баронстве не наберётся даже сотни тысяч жителей, а замки их баронов могут посоперничать с королевскими. Впрочем, тут я загнул – размерами они могут посоперничать, но обустройством точно нет. Ни один лучший мастер-архитектор – эльфийский мастер, ни за какое золото не станет строить здесь замок или даже сарай.”
– “И ради этого они постоянно воюют?”
– “Одна из множества причин. Если отрицать все интересные и занимательные вещи, вроде магических исследований, межвидового и межрасового общения и взаимного развития, только война и остаётся.”
Как же меня всё это бесит!
Я посмотрел на баб Русхи. Старую, скрюченную зверолюдку в поселении, где ксенофобия во всём выбрана официальной религией. И как кривая дорога твоей жизни тебя сюда завела? И стоит ли мне вообще пытаться узнать ответ на этот вопрос?
Пожалуй что стоит.
– Баб Русхи, мне тут стало интере…
Что это за шум? Становится всё громче.
Кто-то буквально ворвался в дом старушки, громко топая, и направляясь прямо в эту комнату. Я чуть переместился на кровати…
Рахлес! Вскочил. Толкнул плечом Фунти, отбрасывая того в угол комнаты, но вот меч его я выхватил успел. Какой же он тяжёлый!!
Но даже так, я…
– Баб Русхи, спасайся!
– Баб Русхи, спасай! – закричал, почти вторя мне, один из ворвавшихся, и я сразу узнал в нём старосту деревни. Он был порядком запачкан, но всё же это точно был он.
Вместе с другим мужиком он держал третьего. Вот его внешний вид и привёл меня в боевую готовность.
Он был весь в крови.
– Что случилось? – поднялась старушка на ноги.
– Ранили. В голову. Кровит сильно.
– Быстрее кладите его на кровать, – отдала баб Русхи приказ, направляясь к шкафу с микстурами, перешагнув прилёгшего там отдохнуть Фунти.
Я в этот момент убрал меч за спину и медленно приставил его к стене.
Ладно, попробую. Давай. Работай! Сколько раз я уже активировал тебя! Давай!
Нет. Голова пошла кругом, ноги подкосились. От меня сейчас, как от Лекаря, толку никакого.
– Как он? Жить будет? – спросил второй мужик, что тащил раненного. – Стрела глубоко вошла.
Стрела? Это был не Магзверь?
– Отошли. Не мешайте работать, – сказала старушка.
– Помоги ему, баб Русхи, мне нужно…
Договорить староста не успел. Я на каких-то внутренних, глубинных запасах энергии совершил резкий рывок к нему, схватил за шиворот рубахи и буквально прошипел ему в лицо:
– Что ты здесь делаешь? От тебя здесь сейчас пользы нет! Почему не снаружи?! Почему не поднял стражу!? Где оцепление? Командуй! На твоего человека напали!!
Староста оцепенел на пару секунд, а потом начал говорить со мной, будто оправдываясь:
– Никто на нас пока не напал. Это Некши, он наш охотник и разведчик. Ушёл вчера утром, а сейчас вышел к поселению уже с ранением. В бреду говорил что-то про армию Генрди в дне к югу от нас. Мне нужно, чтобы его Вылечили, тогда мы узнаем подробности и сможем думать, что делать.
– Ты уверен, что за ним не следили те, кто его ранил?
– Некши сказал, что оторвался.
Идиот!
– Сам-то понял, что сейчас сказал?
– Рахлес! Ты прав, нужно подготовиться, – староста уже собирался выскочить из комнаты, когда заговорила баб Русхи:
– Всё. Готово. Жить будет, но в себя придёт только через пару часов. Скажи Галише пусть побольше бульона сварит, он ему…
Что такое? Старушка резко побледнела и…
– “Влад, помоги ей!”
Я не успел. Баб Русхи рухнула на пол, её скрутило от боли, громкий кашель эхом отразился от стен, заполнив собой всю комнату.
Кашель с кровью. Обильной кровью.
– “Что с ней? Как? Неужели отравление? Когда прикасалась к раненному? Что происходит?”
– “Нет, Влад. Никаких конспирологических теорий. Она просто умирает.”
Я стоял в ступоре не в силах поверить в такую очевидную вещь.
Прода от 07.01.2021, 19:36
***
Осень. По ночам уже не так тепло, поэтому без костра не обойтись. А тепло костра в сочетании с завораживающим процессом превращения чего-то живого в пепел традиционно развязывает языки даже у самых молчаливых.
– Что это за манёвр такой? Мы же пропустим все основные события.
– Чего жалуешься? Радоваться должен.
– Чему?
– Сколько по-твоему поселений мы захватим прежде чем эти олухи успеют собрать достаточную толпу, чтобы нас остановить? Да мы обогатимся, не пролив ни капли своей крови. И девок, что мужья в деревнях оставили, пока сами на войну пошли, развлечём. Чего им скучать-то без дела?
– Ты для этого столько тренировался? Ради этого пробился в отряд лучших лучников баронства? Да я Кролпрыгу в глаз с сотни метров попаду! А мне говорят: иди в отвлекающий отряд, пройдёте маршем через полупустые деревушки, припугнёте врага, чтоб тот силы свои начал растягивать. Брехня! Славы и золота в бою не заработаем, а в деревушках этих ценностей на пол серебрушки в лучшем случае. Девок тоже можешь себе забирать, всё одно красивее моей там никого не будет.
– Да-а-а, твоя чудо как хоро… Да шучу я, меч не доставай!! Всё, хватит! Если такой дерзкий, иди к господину и ему скажи, что всё это брехня.
– Ага, вот так к баронскому сыну пойду и прямо в лицо скажу. Мне ещё пожить охота.
– Ну вот и сиди, жуй похлёбку и не гунди.
– Да всё одно глупость это: для такого отряда и полсотни бойцов бы хватило – с кем там сражаться-то – но барон три полных сотни отправил. Что нам такой толпой в этих деревнях делать? На таких, как ты, там и девок не наберётся.
– Барон за сына своего беспокоится, потому отправил людей побольше.
– Да знаю я. Просто не по нраву мне это таскание по лесу, когда в другом месте война идёт и слава с золотом добываются.
– Ничего. Вот выйдем к первому поселению, возьмёмся за дело – все пустые мысли в сторону отбросит.
– Поскорее бы. О-ох, поскорее бы.
***
Новости из разряда хуже некуда.
Когда Некши очнулся, допрашивали его прямо в этой комнате, поэтому я всё прекрасно слышал. Многого он увидеть не успел, но и того что успел было достаточно для однозначного вывода – деревни завтра не станет. Их было слишком много, они были хорошо вооружены и подготовлены.
Полноценное боевое подразделение.
А против них – десяток молодых и неопытных стражников, возглавляемых опытными, но уже отвоевавшими своё стариками.
– Вам нужно уходить, – сказал я сразу, как только Некши закончил свой рассказ.
– Да, похоже на то, – согласился со мной староста.
– Если барон Куксли… – начал лепетать Фунти.
– Барону на нас плевать, – перебил его староста. – А если и не плевать, он просто не успеет прислать нам помощь. Мы все уже будем мертвы, а деревня сожжена.
Всё верно. Но не только…
– Это прорыв. Вам будет недостаточно добраться до ближайших соседей – нужно будет идти дальше. Они точно пойдут. Предупреждайте, зовите с собой, кооперируйтесь, собирайте силы, пока не поймёте, что способны дать отпор. В таких случаях в приоритете партизанская тактика и тактика малых групп. После захвата нескольких поселений, вы сможете понять их точное направление, тогда не составит труда заходить им с боков или в спину. Если с умом всё делать, можно победить и без численного превосходства.
Фунти начал смотреть на меня другими глазами.
– Разбираешься? – заговорил староста. – Не ожидал. Больно хорошо болтаешь, такие обычно кроме болтовни больше ничего не умеют.
– Подумал, понадобится вторая специализация, если вдруг с болтовнёй не получится.
– Э-эх, ладно, Некши, отдыхай. А я пойду, соберу всех на совет. Буду убеждать оставить здесь всё, что нажито непосильным трудом за десятки лет и уйти в никуда.
– Если хочешь добиться нужного результата, советую использовать несколько другие формулировки, – дал я совет старосте.
– А ты что делать будешь, Герой?
– Пойду своей дорогой. До их прихода я должен почти полностью восстановиться. Даже если заметят, не погонятся же они за одиноким путником?
– И то верно. Пошли Фунти, поможешь народ собрать. Героя больше сторожить не нужно.
После ухода старосты и Фунти, баба Русхи дала Некши микстуру Сна и тот быстро отключился. Можно сказать, что мы остались со старушкой наедине. Выглядела баба Русхи, мягко говоря, не очень хорошо. Несколько микстур подняли её на ноги, но казалось, что на одних микстурах она и держится.
И, судя по всему, уже довольно давно.
– “Дай оценку, Дедион, сколько она продержится.”
– “Сутки, – сразу дал ответ Дедион. – Максимум двое. Если её начало рвать кровью даже на микстурах – это финишная прямая.”
– “Отлично. Уверен за сутки Ступор Маны пройдёт и я…”
– “Это не поможет. Лечение исправляет дефекты, а для неё смерть давно стала нормой.”
– “Ни заклинания, ни артефакты?”
– “Максимум отсрочка на пару дней. Не больше.”
Значит, для неё всё кончено. Ещё одна причина не удовлетворять свой интерес.
Но мне и её недостаточно.
– Баб Русхи, а ведь тебя бабкой даже староста называет. Ему лет под семьдесят на вид, сколько же тогда тебе?
– Малышу Киру скоро восемьдесят исполнится, а Разума он всё не наберётся… – тяжко вздохнула старушка, словно говорила о родном внуке. – А свой возраст я давно уже не считаю. Сто пятьдесят, может чуть больше. И тоже видно Разума не набралась.
Сто пятьдесят? Так много не живут даже…
– Значит, ты не только зверолюдка, но ещё и маг. Два греха из двух по местным меркам.
– Какой я тебе маг? Тогда здесь каждый восьмой ребёнок маг.
– “Она права. Как я тебе рассказывал при нашем первом продолжительном разговоре, Чудесник – тот, кто не может или не хочет по каким-либо причинам стать магом и не развивается. Она из второй категории, как и каждый восьмой житель баронств.”
Но если это так, то…
– Баб Русхи, среди тех микстур, что ты у меня взяла, есть две очень ценные – это микстуры…
– Магического развития, – закончила за меня старушка. – Я в микстурах разбираюсь, Герой.
– Если их принять, если начать развивать…
Баб Русхи засмеялась. Неприятный, блеющий смех от той, что ещё несколько часов назад смеялась задорно и заразительно.
– У меня нет нескольких лет в запасе, Герой. И я не хочу так себя спасать. Я не помню Отклики даже тех нескольких заклинаний, что выучила когда-то. Мне это больше не нужно.
– Ты поверила в глупости, которые проповедают местные?
– Я верю, что те, кто стал мне дорог, верят в эти глупости.
– “Неважно, хочет она или нет. Даже такой дорогостоящий план ей уже не поможет. Поздно.”
Некоторое время мы с баб Русхи смотрели друг на друга, не зная, что говорить. Новых гениальных идей о том, как победить смерть, в моей голове не возникало, а мусолить старые мне не хотелось.
