С О В С Е М Д Р У Г О Й Д О К Т О Р
Виктор Мальцев был худой застенчивый юноша. Родители всегда были далеки от его интересов. Алкоголичка-мать почти не обращала на ребенка внимания. Он жил, как трава растет, дом для него был всего лишь местом, где можно получить еду, изредка чистую одежду. Отца он никогда не знал. Когда ему было лет 10, появился какой-то мужчина. Он стал спать в одной комнате с матерью Виктора, отбирать у нее бутылки, даже бить ее по щекам. В доме стало почище, еда вкуснее, тем более что этот человек, как это часто напоминалось всем, работал каким-то подрядчиком и кормил теперь их всех. Виктора он сразу отправил в школу. Она была далеко от центра, зато дешевая. Парнишка каждый день ходил туда пешком, в любую погоду.
Была у него еще тетя Клара, сестра матери, которая обожала его и медицину, но ничего не могла изменить в его жизни - и не имела лишних средств, и думала, что не имеет права. Отчим насильно научил его пить пиво, потом вино, это было в 16 лет. Когда же юноше однажды разбили голову в дружеской потасовке на их улице, и он явился с повязкой к тете, ее терпение лопнуло. Она пришла к его родителям и спросила, что они думают делать, когда Виктор закончит 8 классов. Отчим заявил, что возьмет его в грузчики, а со временем сделает приказчиком в магазине приятеля. Тогда женщина предложила забрать Виктора к себе, учить на свои средства дальше, но тому, что сочтет нужным. Мать безучастно посмотрела на всех, а отчим хмыкнул:
- Мне-то что, бери, коли есть охота. Одним ртом меньше.
А Виктор лишь робко улыбался, боясь поверить такому счастью. Через месяц он закончил школу. Отчим поглядел на отметки, сказал "гляди ты" и "давай обмоем". Но юноша сказал, что хочет уйти к тете Кларе прямо сейчас. Сбегал к матери, наскоро обнял, взял только любимую книжку про путешествия и школьный табель.
У него началась новая жизнь. Неважно, что им с тетей иногда нечего было есть. Тогда он бежал на пристань или вокзал, таскал мешки и приносил домой немного денег. Он уже вырос, раздался немного в плечах и гордо поднимал всякие тяжести. Тетя работала в больнице, принимала больных. Она называла себя семейным доктором.
Как бы ни было трудно, она без колебаний решила, что племянник будет учиться в медколледже. Учиться предстояло три года. Там его дразнили, что старше всех, но он не обращал внимания. Учился Виктор с восторгом, да и Клара часто брала его с собой на дежурства в больницу. Под видом того, что ей нужна та или иная консультация, она водила его с собой в разные отделения и исподтишка наблюдала за его реакцией, есть интерес к профилю или нет. А вечерами сокрушалась, на что же ему учиться в университете, строила всякие планы. Он же решил, что будет учиться и работать.
Изредка, раз в несколько месяцев, он навещал мать, терпя грубости и насмешки отчима. Она ни о чем его не спрашивала, была безучастна, но он старался все рассказывать, и будто только тогда это становилось реальностью.
У него появились новые знакомые, даже друзья. В больнице он подружился с одной медсестрой. Ева была сама энергия и оптимизм, всегда в хорошем настроении, добрая и услужливая. Врачи охотно обращались к ней даже из других отделений, и она как-то умудрялась помочь каждому, хотя числилась в ортопедии. Клара тоже любила работать с ней, и Виктор поневоле часто сталкивался с Евой. Она расспрашивала его про учебу и все другое, он привык делиться и сомнениями, и новостями именно с ней. Один раз пришел с заклеенным синяком на скуле, унылый и подавленный. Ева быстро сделала укол больной, улыбнулась ей и утащила его в процедурную, там никого не было.
- Выкладывай, кто начал? Ты кого двинул или тебя кто?
- Давид издевался, что у меня нет девчонки. Давно пора, говорит, а ты ... Больной, наверно? Ну, я и дал ему по шее, а он мне.
- Ерунда, забудь, - Ева осмотрела синяк, погладила его по щеке. - А была подружка?
- Да нет, - он опустил голову.
- Не было, а теперь есть! Я буду, - объявила она. - Хочешь?
- Да я не знаю, - опешил Виктор. - Разве так это бывает?
- Да бывает по-всякому, нам-то что! Ты мне нравишься. А я тебе?
- Конечно, - растерянно сказал он. - Ты красивая. Спасибо, что так добра ко мне.
- Ты немного странный. Что такого я сделала?... Ладно! У каждого свое. У меня тоже был парень, но сбежал. Чего вспоминать, правда? Завтра будет новый день. Только вот что, давай как-нибудь в кино сходим или погуляем в парке.
- Хорошо, - Виктор выпрямился с облегчением.
Клара очень обрадовалась, что у него теперь есть девушка. Пытала его, что же более всего привлекает его в медицине, но племянник пожимал плечами. И однажды произошло то, что дало ответ. Виктор помогал тете вести прием детей.
Маленький мальчик, с нарывом в ушке, плакал и не подпускал никого. Клара попробовала сама, потом послала за детским врачом, тот же результат. Врач раздраженно сказал, что у него нет времени ждать, и ушел ("когда успокоится, позовите"). Виктору было жалко малыша, и улучив момент, когда на них никто не смотрел, он состроил ему смешную гримасу. Тот открыл рот и смотрел на него. Он показал ему раскрытые ладони:
- У меня нет иголки, нет ничего, видишь? Ватка только. Попробуй, какая мягкая... Вот я вытираю ушко, не больно, да? А теперь она ныряет в теплую водичку и опять к ушку. Оно стало чище. А теперь другая ватка пьет из флакончика и относит это к ушку. Вот и все. Завтра еще приходи, ушку понравится.
Малыш улыбнулся и спросил:
- Как тебя зовут?
- Виктор, - растерянно ответил юноша.
- Мама, меня вылечил доктор Вик.
- Спасибо вам! Мы придем. До свидания.
- Признайтесь, пугали его фразой "доктор укол сделает"? - тихо спросил Виктор женщину, идя с ней по коридору.
- Никогда больше не буду, - ответила она смущенно.
- Поздравляю, дорогой мой, - тетя поцеловала его за ужином. - С боевым крещением! Но все-таки что ты решил? Остается совсем мало времени до выпуска. А там и вступительные экзамены - на какое же отделение? Что ты хочешь?
- Говорить с людьми, - помолчав, вдруг ответил Виктор. - Это лечит лучше всего.
- Что ж, превосходно, - немного помолчав от неожиданности, сказала тетя. - Очень рада.
- Есть такое отделение медицины?
- Отрасль. Конечно! Это психология, дорогой мой мальчик. Очень тонкая наука и требует доброты. Но ты словно родился для нее. Вот только надо подумать, как оплачивать обучение, в университете не учат даром. Придется взять еще часы приема.
- А я все лето буду работать, где только можно, накопим!
Она поцеловала его в голову.
********************************
На выпускной вечер Виктор явился с Евой, как они договорились накануне. Но она не сказала ему, как оденется. Поэтому ее появление произвело фурор. Высокие каблуки, открытое белое платье с одним плечом, голая до лопаток спина, модная прическа, яркая помада на улыбающихся губах. Ее все наперебой приглашали танцевать, ссорились из-за этого, она легко прекращала ссоры и шла то с одним, то с другим, но чаще всех, конечно, с Виктором. Он видел завистливые, злые, а то и уважительные взгляды друзей и впервые высоко держал голову. Один раз она утащила его в сторону, обмахиваясь, попросила принести воды. Он побежал в буфет. Когда вернулся с бутылкой минеральной и двумя бокалами, она сказала:
- Познакомьтесь. Это пресса, снимает ваш вечер.
- Артем Розов, журналист, - бодро отрапортовал франтоватый парень с фотокамерой.
- Виктор Мальцев, будущий врач, - в тон ему вдруг заявил тот.
- Очень рад. Ева, я уже все закончил здесь, предлагаю пойти ко мне втроем!
- Э, нет. Я гостья Виктора.
- Никуда мы не пойдем, вечер не закончен, - спокойно сказал он, благодарный девушке.
- Тогда я исчезаю, но приглашение остается в силе. Завтра?
- У меня дежурство, - сказала она и посмотрела на Виктора.
- Только в субботу, часов в 8, и ненадолго, - подумав, сказал он и удивился, когда оба кивнули. Розов дал свою визитку ("там адрес"), пожал ему руку, а Еве поцеловал и испарился.
Они посмотрели друг на друга, рассмеялись, с жадностью напились воды, еще танцевали, потом банкет, концерт. Часа в три, когда небо уже зарозовело, стали расходиться. Ева отмахивалась от просьб о свидании, приглашений, а руку для поцелуя протягивала только трезвым просителям. Наконец они отошли уже так далеко, что рядом не стало людей. А город еще не проснулся, улицы пустовали.
- Здорово было! - сказала она. - Как прохладно.
Виктор снял пиджак и накинул на голые плечи, почувствовал их тепло. Она остановилась, чтоб он помог продеть ей руки в рукава. И положила голову ему на грудь:
- Ой, как я устала! И спать хочу, сил нет.
- Спасибо тебе, ты была королевой бала, - смущенно сказал он.
- Тогда целуй руку! Нет, вот сюда, в щеку, повелеваю!
Он засмеялся и поцеловал, а она закинула руки ему на шею и поцеловала его рот. Поцелуй был долгий. И Виктор в конце его стал совсем другим человеком, чем в начале его. Потом они целовались еще, он проводил ее домой, где она открыла ему новый мир, полный любви и ласк. Скоро он стал просить ее о том, чтоб им пожениться.
- Спятил, - она рассмеялась. - Нет уж, я не стану портить тебе жизнь. И не болтай о любви, я тебя намного старше.
Они сходили в гости к Розову. Он был очень гостеприимен, сказал, что дом этот сняли ему родители, но он работает и сам оплачивает его и домработницу. Хвастался, водил их по комнатам, показывал свои и чужие фото, сувениры. Начал было увиваться за Евой, но увидел, как они смотрят друг на друга, и оставил свое намерение. Угощал их шашлыком, фруктами, шампанским. Потом с таинственным видом сообщил, что у него есть три билета на элитный вернисаж, стоят бешеных денег. Виктор спросил:
- А бешеных - это сколько?
- 500 монет один.
Ева присвистнула:
- Моя зарплата. Виктор, стоит хотеть?
- Не-а, - беспечно ответил он. - А там что, веранда? Я посмотрю?
Он вышел, Розов схватил Еву за руки, быстро проговорил:
- Одно свидание, и билеты ваши, плевать на деньги! Ну? Сделай сюрприз ребенку!
- Он же спросит, змий ты этакий, - девушка колебалась.
- Скажешь, была лотерея, и ты, как самая красивая, выиграла романтический приз.
- Завтра ночью, и без билетов не приходи.
Она оттолкнула его и принялась листать альбом. Показала вернувшемуся Виктору.
- Пф, набор стандартных снимков. А с веранды видно ту гору, куда мы лазали!
Так они оказались на выставке. Перед этим Ева очень пристально выбирала костюм Виктору, причесывала и приглаживала его волосы, даже намазала чем-то душистым.
На выставке действительно было все изысканно - от интерьеров и официантов до гостей, их нарядов и картин на стенах. Розов, очень оживленный, то и дело толкал их и объяснял, кто есть кто. Вдруг он потащил их к группе людей, оживленно окруживших новых гостей. Им начали задавать вопросы, защелкали вспышки.
Виктор Мальцев увидел элегантного, седоватого, подтянутого человека под руку с приятной женщиной его лет, в драгоценностях, и юное создание, видимо, их дочь. Он впервые видел такую совершенную и радостную красоту, и словно задохнулся от полноты этого ощущения. Они отворачивались от вспышек, чересчур ретивых вопросов, неторопливо двигались в этом блестящем и шумном окружении. Вдруг он услышал, как девушка осадила кого-то из репортеров:
- Вы забываетесь! Так я вам напомню: я Эмма-Алиса Красовская, баронесса в пятом поколении! Да, живу с родителями, которых обожаю, прежде всего за порядочность и доброту, а еще за изысканность манер, чего не скажешь о вас. Подите прочь с вернисажа, пока вас не выставила охрана.
- Ох, черт, ну, если попадем в скандальную хронику, мне конец! - Розов быстро утащил их в другой зал.
- А мы-то причем? - пожала Ева плечами. - Что ты суетишься?
- Если вмешается полиция, они берут обычно и всех окружающих. Фу, пронесло...
- Ладно, нам пора, нагляделись твоих картин и персонажей. Да, Виктор?
Он кивнул, все еще видя перед глазами необычное зрелище. Они ушли. Но завтра, разумеется, в газетах было фото семьи Красовских на вернисаже: вызывающая красота, блеск и счастье в глазах и словах юной Эммы. Он тряхнул головой, сказал себе - это из другой оперы, забудь. Ева внимательно посмотрела на него, но промолчала.
*********************************
Начались приемные экзамены. Клара была в панике - денег было отложено только на первый семестр. Но Виктор легкомысленно заявил, что сможет вечерами ходить в порт или на вокзал грузить что-нибудь. Сдавал он прекрасно и был зачислен на отделение психологии. Перед началом учебы решил навестить мать, соскучился.
Но услышал плохую весть. Отчим с раздражением рассказал, что однажды оставил ненадолго шкаф без присмотра, и его мать увидела там несколько бутылок вина, так как он ждал гостей:
- Ну, и половины как не было. Я вернулся, а она, ясное дело, уже с ног долой и бредит. Докторишка, которого я привез, сказал - белая горячка. И увез ее в эту богадельню, ну, в Мариинскую больницу.
- Давно это случилось? - взяв себя в руки, спросил Виктор.
- Две недели завтра. Был я там раз.
- Только раз?
- А чего мешаться? Да она меня и не узнала.
- Что говорят?
- Да разве я понимаю, - неохотно сказал человек. - Плохо, это точно. Но лечат, суетятся. Эх, жалость какая, ведь сколько месяцев уже держалась, пока я следил... А ты молодцом. И подрос. Работаешь?
- Учусь. На врача.
- Клара постаралась. А платите из чего?
- Мне надо к маме, прощайте.
- Постой, что хотел сказать. Ты это... Не забудь в случае чего, что без меня вы с матерью пропали бы, уже давно. И не было бы у тебя ни учебы, ни другой жизни...
- К сожалению, вы правы. До свиданья.
Виктор помчался в больницу. И убедился, что отчим еще и пожалел его, не сказал всей правды. Ее сказал маленький, задерганный человек, дежурный врач наркологического отделения старой больницы, печально известной в городе. Большая часть жизни с алкоголем сделала процесс разрушения печени и всех органов необратимым. Он был приостановлен длительным периодом воздержания, тем с большей яростью развернулся теперь. Обычный порядок выведения из запоя не действует, дни больной сочтены.
- Что же делать? Ведь можно что-то сделать!
- Заплатить за лечение. И готовиться. Мы сообщим.
- Я должен увидеть маму! Она еще жива, проводите к ней, - Виктор почти побежал, таща за руку врача. Тот смирился, подвел его к обшарпанной двери:
- Ненадолго, понятно? В ваших же интересах.
Виктор увидел в бедной полутемной палате комочек на серой постели. Подошел, преодолевая тошнотворный запах, протянул руку, коснулся мокрого лба. Никакого отклика.
- Мама, это я! Слышишь меня? Я буду учиться на доктора.
Тишина. Он почувствовал, что стены комнаты начинают расплываться перед глазами. Кто-то взял его под руку и вытащил в коридор. Очутившись на улице, он жадно вдохнул свежий осенний воздух.
Виктор Мальцев был худой застенчивый юноша. Родители всегда были далеки от его интересов. Алкоголичка-мать почти не обращала на ребенка внимания. Он жил, как трава растет, дом для него был всего лишь местом, где можно получить еду, изредка чистую одежду. Отца он никогда не знал. Когда ему было лет 10, появился какой-то мужчина. Он стал спать в одной комнате с матерью Виктора, отбирать у нее бутылки, даже бить ее по щекам. В доме стало почище, еда вкуснее, тем более что этот человек, как это часто напоминалось всем, работал каким-то подрядчиком и кормил теперь их всех. Виктора он сразу отправил в школу. Она была далеко от центра, зато дешевая. Парнишка каждый день ходил туда пешком, в любую погоду.
Была у него еще тетя Клара, сестра матери, которая обожала его и медицину, но ничего не могла изменить в его жизни - и не имела лишних средств, и думала, что не имеет права. Отчим насильно научил его пить пиво, потом вино, это было в 16 лет. Когда же юноше однажды разбили голову в дружеской потасовке на их улице, и он явился с повязкой к тете, ее терпение лопнуло. Она пришла к его родителям и спросила, что они думают делать, когда Виктор закончит 8 классов. Отчим заявил, что возьмет его в грузчики, а со временем сделает приказчиком в магазине приятеля. Тогда женщина предложила забрать Виктора к себе, учить на свои средства дальше, но тому, что сочтет нужным. Мать безучастно посмотрела на всех, а отчим хмыкнул:
- Мне-то что, бери, коли есть охота. Одним ртом меньше.
А Виктор лишь робко улыбался, боясь поверить такому счастью. Через месяц он закончил школу. Отчим поглядел на отметки, сказал "гляди ты" и "давай обмоем". Но юноша сказал, что хочет уйти к тете Кларе прямо сейчас. Сбегал к матери, наскоро обнял, взял только любимую книжку про путешествия и школьный табель.
У него началась новая жизнь. Неважно, что им с тетей иногда нечего было есть. Тогда он бежал на пристань или вокзал, таскал мешки и приносил домой немного денег. Он уже вырос, раздался немного в плечах и гордо поднимал всякие тяжести. Тетя работала в больнице, принимала больных. Она называла себя семейным доктором.
Как бы ни было трудно, она без колебаний решила, что племянник будет учиться в медколледже. Учиться предстояло три года. Там его дразнили, что старше всех, но он не обращал внимания. Учился Виктор с восторгом, да и Клара часто брала его с собой на дежурства в больницу. Под видом того, что ей нужна та или иная консультация, она водила его с собой в разные отделения и исподтишка наблюдала за его реакцией, есть интерес к профилю или нет. А вечерами сокрушалась, на что же ему учиться в университете, строила всякие планы. Он же решил, что будет учиться и работать.
Изредка, раз в несколько месяцев, он навещал мать, терпя грубости и насмешки отчима. Она ни о чем его не спрашивала, была безучастна, но он старался все рассказывать, и будто только тогда это становилось реальностью.
У него появились новые знакомые, даже друзья. В больнице он подружился с одной медсестрой. Ева была сама энергия и оптимизм, всегда в хорошем настроении, добрая и услужливая. Врачи охотно обращались к ней даже из других отделений, и она как-то умудрялась помочь каждому, хотя числилась в ортопедии. Клара тоже любила работать с ней, и Виктор поневоле часто сталкивался с Евой. Она расспрашивала его про учебу и все другое, он привык делиться и сомнениями, и новостями именно с ней. Один раз пришел с заклеенным синяком на скуле, унылый и подавленный. Ева быстро сделала укол больной, улыбнулась ей и утащила его в процедурную, там никого не было.
- Выкладывай, кто начал? Ты кого двинул или тебя кто?
- Давид издевался, что у меня нет девчонки. Давно пора, говорит, а ты ... Больной, наверно? Ну, я и дал ему по шее, а он мне.
- Ерунда, забудь, - Ева осмотрела синяк, погладила его по щеке. - А была подружка?
- Да нет, - он опустил голову.
- Не было, а теперь есть! Я буду, - объявила она. - Хочешь?
- Да я не знаю, - опешил Виктор. - Разве так это бывает?
- Да бывает по-всякому, нам-то что! Ты мне нравишься. А я тебе?
- Конечно, - растерянно сказал он. - Ты красивая. Спасибо, что так добра ко мне.
- Ты немного странный. Что такого я сделала?... Ладно! У каждого свое. У меня тоже был парень, но сбежал. Чего вспоминать, правда? Завтра будет новый день. Только вот что, давай как-нибудь в кино сходим или погуляем в парке.
- Хорошо, - Виктор выпрямился с облегчением.
Клара очень обрадовалась, что у него теперь есть девушка. Пытала его, что же более всего привлекает его в медицине, но племянник пожимал плечами. И однажды произошло то, что дало ответ. Виктор помогал тете вести прием детей.
Маленький мальчик, с нарывом в ушке, плакал и не подпускал никого. Клара попробовала сама, потом послала за детским врачом, тот же результат. Врач раздраженно сказал, что у него нет времени ждать, и ушел ("когда успокоится, позовите"). Виктору было жалко малыша, и улучив момент, когда на них никто не смотрел, он состроил ему смешную гримасу. Тот открыл рот и смотрел на него. Он показал ему раскрытые ладони:
- У меня нет иголки, нет ничего, видишь? Ватка только. Попробуй, какая мягкая... Вот я вытираю ушко, не больно, да? А теперь она ныряет в теплую водичку и опять к ушку. Оно стало чище. А теперь другая ватка пьет из флакончика и относит это к ушку. Вот и все. Завтра еще приходи, ушку понравится.
Малыш улыбнулся и спросил:
- Как тебя зовут?
- Виктор, - растерянно ответил юноша.
- Мама, меня вылечил доктор Вик.
- Спасибо вам! Мы придем. До свидания.
- Признайтесь, пугали его фразой "доктор укол сделает"? - тихо спросил Виктор женщину, идя с ней по коридору.
- Никогда больше не буду, - ответила она смущенно.
- Поздравляю, дорогой мой, - тетя поцеловала его за ужином. - С боевым крещением! Но все-таки что ты решил? Остается совсем мало времени до выпуска. А там и вступительные экзамены - на какое же отделение? Что ты хочешь?
- Говорить с людьми, - помолчав, вдруг ответил Виктор. - Это лечит лучше всего.
- Что ж, превосходно, - немного помолчав от неожиданности, сказала тетя. - Очень рада.
- Есть такое отделение медицины?
- Отрасль. Конечно! Это психология, дорогой мой мальчик. Очень тонкая наука и требует доброты. Но ты словно родился для нее. Вот только надо подумать, как оплачивать обучение, в университете не учат даром. Придется взять еще часы приема.
- А я все лето буду работать, где только можно, накопим!
Она поцеловала его в голову.
********************************
На выпускной вечер Виктор явился с Евой, как они договорились накануне. Но она не сказала ему, как оденется. Поэтому ее появление произвело фурор. Высокие каблуки, открытое белое платье с одним плечом, голая до лопаток спина, модная прическа, яркая помада на улыбающихся губах. Ее все наперебой приглашали танцевать, ссорились из-за этого, она легко прекращала ссоры и шла то с одним, то с другим, но чаще всех, конечно, с Виктором. Он видел завистливые, злые, а то и уважительные взгляды друзей и впервые высоко держал голову. Один раз она утащила его в сторону, обмахиваясь, попросила принести воды. Он побежал в буфет. Когда вернулся с бутылкой минеральной и двумя бокалами, она сказала:
- Познакомьтесь. Это пресса, снимает ваш вечер.
- Артем Розов, журналист, - бодро отрапортовал франтоватый парень с фотокамерой.
- Виктор Мальцев, будущий врач, - в тон ему вдруг заявил тот.
- Очень рад. Ева, я уже все закончил здесь, предлагаю пойти ко мне втроем!
- Э, нет. Я гостья Виктора.
- Никуда мы не пойдем, вечер не закончен, - спокойно сказал он, благодарный девушке.
- Тогда я исчезаю, но приглашение остается в силе. Завтра?
- У меня дежурство, - сказала она и посмотрела на Виктора.
- Только в субботу, часов в 8, и ненадолго, - подумав, сказал он и удивился, когда оба кивнули. Розов дал свою визитку ("там адрес"), пожал ему руку, а Еве поцеловал и испарился.
Они посмотрели друг на друга, рассмеялись, с жадностью напились воды, еще танцевали, потом банкет, концерт. Часа в три, когда небо уже зарозовело, стали расходиться. Ева отмахивалась от просьб о свидании, приглашений, а руку для поцелуя протягивала только трезвым просителям. Наконец они отошли уже так далеко, что рядом не стало людей. А город еще не проснулся, улицы пустовали.
- Здорово было! - сказала она. - Как прохладно.
Виктор снял пиджак и накинул на голые плечи, почувствовал их тепло. Она остановилась, чтоб он помог продеть ей руки в рукава. И положила голову ему на грудь:
- Ой, как я устала! И спать хочу, сил нет.
- Спасибо тебе, ты была королевой бала, - смущенно сказал он.
- Тогда целуй руку! Нет, вот сюда, в щеку, повелеваю!
Он засмеялся и поцеловал, а она закинула руки ему на шею и поцеловала его рот. Поцелуй был долгий. И Виктор в конце его стал совсем другим человеком, чем в начале его. Потом они целовались еще, он проводил ее домой, где она открыла ему новый мир, полный любви и ласк. Скоро он стал просить ее о том, чтоб им пожениться.
- Спятил, - она рассмеялась. - Нет уж, я не стану портить тебе жизнь. И не болтай о любви, я тебя намного старше.
Они сходили в гости к Розову. Он был очень гостеприимен, сказал, что дом этот сняли ему родители, но он работает и сам оплачивает его и домработницу. Хвастался, водил их по комнатам, показывал свои и чужие фото, сувениры. Начал было увиваться за Евой, но увидел, как они смотрят друг на друга, и оставил свое намерение. Угощал их шашлыком, фруктами, шампанским. Потом с таинственным видом сообщил, что у него есть три билета на элитный вернисаж, стоят бешеных денег. Виктор спросил:
- А бешеных - это сколько?
- 500 монет один.
Ева присвистнула:
- Моя зарплата. Виктор, стоит хотеть?
- Не-а, - беспечно ответил он. - А там что, веранда? Я посмотрю?
Он вышел, Розов схватил Еву за руки, быстро проговорил:
- Одно свидание, и билеты ваши, плевать на деньги! Ну? Сделай сюрприз ребенку!
- Он же спросит, змий ты этакий, - девушка колебалась.
- Скажешь, была лотерея, и ты, как самая красивая, выиграла романтический приз.
- Завтра ночью, и без билетов не приходи.
Она оттолкнула его и принялась листать альбом. Показала вернувшемуся Виктору.
- Пф, набор стандартных снимков. А с веранды видно ту гору, куда мы лазали!
Так они оказались на выставке. Перед этим Ева очень пристально выбирала костюм Виктору, причесывала и приглаживала его волосы, даже намазала чем-то душистым.
На выставке действительно было все изысканно - от интерьеров и официантов до гостей, их нарядов и картин на стенах. Розов, очень оживленный, то и дело толкал их и объяснял, кто есть кто. Вдруг он потащил их к группе людей, оживленно окруживших новых гостей. Им начали задавать вопросы, защелкали вспышки.
Виктор Мальцев увидел элегантного, седоватого, подтянутого человека под руку с приятной женщиной его лет, в драгоценностях, и юное создание, видимо, их дочь. Он впервые видел такую совершенную и радостную красоту, и словно задохнулся от полноты этого ощущения. Они отворачивались от вспышек, чересчур ретивых вопросов, неторопливо двигались в этом блестящем и шумном окружении. Вдруг он услышал, как девушка осадила кого-то из репортеров:
- Вы забываетесь! Так я вам напомню: я Эмма-Алиса Красовская, баронесса в пятом поколении! Да, живу с родителями, которых обожаю, прежде всего за порядочность и доброту, а еще за изысканность манер, чего не скажешь о вас. Подите прочь с вернисажа, пока вас не выставила охрана.
- Ох, черт, ну, если попадем в скандальную хронику, мне конец! - Розов быстро утащил их в другой зал.
- А мы-то причем? - пожала Ева плечами. - Что ты суетишься?
- Если вмешается полиция, они берут обычно и всех окружающих. Фу, пронесло...
- Ладно, нам пора, нагляделись твоих картин и персонажей. Да, Виктор?
Он кивнул, все еще видя перед глазами необычное зрелище. Они ушли. Но завтра, разумеется, в газетах было фото семьи Красовских на вернисаже: вызывающая красота, блеск и счастье в глазах и словах юной Эммы. Он тряхнул головой, сказал себе - это из другой оперы, забудь. Ева внимательно посмотрела на него, но промолчала.
*********************************
Начались приемные экзамены. Клара была в панике - денег было отложено только на первый семестр. Но Виктор легкомысленно заявил, что сможет вечерами ходить в порт или на вокзал грузить что-нибудь. Сдавал он прекрасно и был зачислен на отделение психологии. Перед началом учебы решил навестить мать, соскучился.
Но услышал плохую весть. Отчим с раздражением рассказал, что однажды оставил ненадолго шкаф без присмотра, и его мать увидела там несколько бутылок вина, так как он ждал гостей:
- Ну, и половины как не было. Я вернулся, а она, ясное дело, уже с ног долой и бредит. Докторишка, которого я привез, сказал - белая горячка. И увез ее в эту богадельню, ну, в Мариинскую больницу.
- Давно это случилось? - взяв себя в руки, спросил Виктор.
- Две недели завтра. Был я там раз.
- Только раз?
- А чего мешаться? Да она меня и не узнала.
- Что говорят?
- Да разве я понимаю, - неохотно сказал человек. - Плохо, это точно. Но лечат, суетятся. Эх, жалость какая, ведь сколько месяцев уже держалась, пока я следил... А ты молодцом. И подрос. Работаешь?
- Учусь. На врача.
- Клара постаралась. А платите из чего?
- Мне надо к маме, прощайте.
- Постой, что хотел сказать. Ты это... Не забудь в случае чего, что без меня вы с матерью пропали бы, уже давно. И не было бы у тебя ни учебы, ни другой жизни...
- К сожалению, вы правы. До свиданья.
Виктор помчался в больницу. И убедился, что отчим еще и пожалел его, не сказал всей правды. Ее сказал маленький, задерганный человек, дежурный врач наркологического отделения старой больницы, печально известной в городе. Большая часть жизни с алкоголем сделала процесс разрушения печени и всех органов необратимым. Он был приостановлен длительным периодом воздержания, тем с большей яростью развернулся теперь. Обычный порядок выведения из запоя не действует, дни больной сочтены.
- Что же делать? Ведь можно что-то сделать!
- Заплатить за лечение. И готовиться. Мы сообщим.
- Я должен увидеть маму! Она еще жива, проводите к ней, - Виктор почти побежал, таща за руку врача. Тот смирился, подвел его к обшарпанной двери:
- Ненадолго, понятно? В ваших же интересах.
Виктор увидел в бедной полутемной палате комочек на серой постели. Подошел, преодолевая тошнотворный запах, протянул руку, коснулся мокрого лба. Никакого отклика.
- Мама, это я! Слышишь меня? Я буду учиться на доктора.
Тишина. Он почувствовал, что стены комнаты начинают расплываться перед глазами. Кто-то взял его под руку и вытащил в коридор. Очутившись на улице, он жадно вдохнул свежий осенний воздух.
