А поезд все шел вперед, везя в столыпинском вагоне арестантов с их разными и в то же время одинаково искалеченными судьбами и разбитыми сердцами. И каждый из этих, больных душой людей, мог бы исцелиться, обрести новую жизнь, обратись он к Господу! ... Но в сердцах этих людей была еще ночь, сердца эти были еще слишком тверды... Так какой же нужен удар, чтобы размягчить эти сердца!!! ... Ну, вот и централ. Колька спрыгнул на землю из автозэка со сцепленными наручником на заде руками. Еще в Братске в СИЗО ему объявили, что сейчас все его передвижения вне камеры будут только в наручниках. Он поднял голову, взглянул на небо, на кроны деревьев, видневшихся из-за забора, и с горечью и тоской подумал: увидит ли он когда-нибудь это небо и солнце, придется ли выйти своими ногами из этой тюрьмы, куда его привезли на исполнение приговора, который определили ему люди - суд.... С этими мрачными думами он и перешагнул порог этого старого мрачного здания, за стенами которого провели в свое время заточенные узники различного социального статуса: дворяне - декабристы, анархисты, эсеры - социалисты, белогвардейцы и красно - армейцы, репрессированные политические и простые уголовники; впрочем, здесь статус у всех один - арестант! ...И не важно, генерал ты или бомж - ты здесь, как и все имеешь ту же камеру, те же нары, ту же неволю! После тщательного обыска, Кольку постригли наголо, изъяли все лишнее, переодели в полосатую робу и повели в подвал, в одиночную камеру смертников. Как не крепился Колька, но ужас навалился на него всей тяжестью и словно сковал всю его волю, разум и душу. Он был словно пьяный, как будто пребывал в каком-то трансе, все происходило словно не с ним. Как будто во сне прошел он расстояние от привратки до камеры в подвале. И вот он остался в камере один, двери захлопнулись; для чего их откроют вновь? Куда его выведут отсюда? Когда??? ...??? Душевная агония накрыла Кольку и сковала его разум таким ужасом, что он впоследствии даже смутно мог вспомнить первые дни своего пребывания в камере. Отрезвило полностью то, что через месяц ночью пришли за соседом, что сидел напротив. Пашке, так звали соседа, приказали взять вещи и выходить, предварительно одев наручники. Времени было около десяти часов вечера. День был расстрельный, и Колька понял, что пришло время Пашки, вот за ним и пришли. Колька стоял в своей камере у двери и слушал, как его уводят. Нервы были на пределе, словно это его самого уводили на смерть. Состояние было ужасное. Этого, наверное, ни один самый талантливый писатель не сможет описать и ни один самый одаренный актер не передаст - это надо только пережить самому, чтобы все прочувствовать и понять до глубины сердца! Сигареты из пачки исчезали одна за другой. До утра Колька скурил три пачки! Одно дело принять смерть на войне, в драке, когда ты о ней не успеваешь думать, да можешь и защититься. Но иное дело - ожидание физической смерти, когда она берет тебя за горло, в свои когти, а ты ничем не можешь себе помочь - это состояние ужасно!!! И самому лютому врагу не пожелал бы этого Колька.
Пашку отвели в спец. камеру, которая была в смежном подвале, а затем, примерно в час ночи, его снова вывели и увели совсем... И вот тут Колька осознал весь ужас своего положения. Он понял, что все - это конец, и никто ему не поможет. Он уже не увидит ни своих родителей, ни своих детей. Он, словно, ощутил себя на краю могилы. Смерть ему дышит в лицо, и он, словно ощущает ее дыхание. Что же делать?! Колька был на грани сумасшествия! И тут вспомнилась бабушка и ее слова: «Коленька, Господь наш живой. Он все видит, слышит и ждет тебя, иди родной к Нему и поговори с Ним, ... Он поможет тебе». И Колька подумал: «А если это не сказки, а если существует живой, всемогущий Бог, Который, по словам бабушки, сотворил этот мир. Которому все подвластно и для которого нет ничего не возможного.... А если???!!!» И душа Кольки закричала. Его сердце, словно зашлось в этом крике: «Господи! Боже! Если Ты есть - ответь мне, помоги мне, спаси и прости меня!» Отчаяние Кольки достигло такого предела, что сейчас он стоял на коленях на холодном бетонном полу камеры, даже не помня, как он упал на колени, и всем своим сердцем взывал, с последней надеждой, к Богу, к Живому Богу, о Котором слышал от мамы и бабушки... И Он явил Себя! Словно присутствие кого-то невидимого почувствовал Колька в камере, как будто в камере стало светлее и теплее, а из глаз Кольки брызнули ручьем слезы. Но это были не слезы тоски и печали - это были слезы радости и покаяния. С этими слезами из души его, из его сердца как бы выходила какая-то тяжесть, словно он скинул, какой-то тяжкий груз. Кольке стало так легко и хорошо, как бывало в детстве, когда мама и бабушка прижимала Кольку к своей груди, гладила по голове и прощала нашкодившего Кольку. Ему стало так легко и хорошо, что он не заметил, как крепко уснул на своей кровати. Во сне он увидел свою бабушку, которая гладила его по голове и говорила: «Ну, вот и хорошо, что ты пришел. Теперь ты будешь жить и не умрешь, а Господь Наш простил тебя. Ты, Коленька только не греши больше, зачеркни старую жизнь, живи новой - с Господом в сердце!» Вскоре после этих событий, Кольке принесли Евангелие. И обновленная, покаявшаяся душа его с жадностью начала впитывать эту духовную пищу. Страхи и ужасы ушли и Колька понял, что отныне он под защитой Бога, Живого Бога, к Которому он воззвал в своем безнадежном, казалось, отчаянии, и Который пришел той ночью, Который был всегда рядом, но только он этого не понимал, а вернее не хотел понимать. Колька наконец-то увидел Свет. Свет был ни с чем не сравним, и он пошел на этот Свет. Колька уже не сомневался, что будет Жить!
Воспоминания Колькины были прерваны тем, что время подошло к обеду и пора было вылезать из под одеяла и получать баланду.
После землетрясения прошло несколько дней, и однажды во время техосмотра камеры, который проводили каждый день, Кольке объявили, что его переведут в другую камеру. «Ну, слава Богу» - подумал Колька: «Быть может, сейчас в теплую камеру переведут». Ну, а самое главное было то, что он уже цепко держал в памяти свою, одному ему и Богу известную тайну спрятанного адмиралом Колчаком, золота. Ну, а то, что он обнаружил в стене, он просто уничтожил. Как и предполагал Колька, при переводе его тщательно обыскали, а затем перевели в более теплую камеру. Соседом его, через стенку, оказался Толик - смертник со стажем, который находился в этом подвале намного раньше Кольки. Он оказался очень разговорчивым человеком, и они целый вечер проговорили по параше на разные темы. По параше, то есть по канализации, говорить было просто: из унитаза убиралась тряпкой вода досуха; сосед делал то же самое. Конечно, перед этим канализационная труба промывается чистой водой и даже хлоркой. После всех этих процедур «телефон» был готов. В самом начале разговора Толик спросил Кольку, как он чувствовал себя в Колчаковской камере. Дело в том, пояснил он, что в той камере подолгу, никто никогда не сидел. Даже администрация в курсе, что в той камере происходят странные, загадочные чудеса. Людей, которые там сидели, придавливала какая-то сила. Им было очень тяжело в той камере и психологически и физически. Иногда арестантов просто швыряло в сторону от стены, особенно от наружной торцевой. Неоднократно в той камере люди вешались насмерть. В ответ Колька сказал, что он человек верующий в Бога, и Господь всегда с ним везде и навеки, так же у него есть Библия, которую он читает ежедневно, поэтому в той камере он был под защитой Иисуса Христа, и его не беспокоила никакая темная сила! «Я уповаю на Господа, кого мне бояться» - констатировал Колька. «Кстати» - сказал Толик: «В твоей камере, где ты сейчас сидишь, сидел до твоего приезда сюда тоже верующий. Звали его Стас, а было ему 25 лет всего. Я расскажу тебе, как он умер: Однажды мы услышали из его камеры крик. Крик был какой-то странный и страшный. Я по коридору спросил Стаса, что у него случилось. В ответ он хриплым голосом сказал, что он вырвал ложкой у себя глаз. Все мы были в шоке! Оказалось, что, прочитав в Евангелие слова о том, что если тебя соблазняет твой глаз, то вырви его..., Стас так и поступил. Мы стали звать дежурного инспектора и врача. Когда открыли камеру Стаса, он был весь в крови. На него надели наручники и перебинтовали рану, а также сделали какой-то укол. После укола Стас уснул, а дежурный офицер, врач и инспектор ушли, оставив на время Стаса без присмотра, но в наручниках. Когда они пришли часа через два - три и открыли камеру, то увидели, что Стас лежит уже мертвый, а вены на его руках перекушены. Может, ты, Колек, мне, как верующий человек, пояснишь, почему Стас такое над собой сделал. Что-то я не понимаю такую веру». Колька не мог в этот вечер дать ответ Толику на этот вопрос. Не мог потому, что сам не понимал и не знал ответа. Но Колька в этот же вечер помолился и попросил Отца во имя Сына Иисуса Христа объяснить ему ответ на вопрос Толика.. Колька отдал жизнь свою Отцу Небесному во имя Иисуса Христа, и Отец уже послал в сердце Кольки Духа Святого, Который и направлял его по пути истинному. Поэтому он и не сомневался, что Господь пошлет ему ответ. На следующий день Колька вновь общался со своим соседом, и они продолжали обсуждение темы, затронутой накануне. Колька, как можно проще и понятнее начал пояснять Толику суть случившегося со Стасом: «Толян, вот допустим, ты учишься в пятом классе и умеешь решать только простенькие алгебраические примеры. И вдруг, тебе попадается учебник по высшей математике. Сможешь ли ты решить какую-либо задачу из этого учебника? Конечно же, не сможешь! Но, если тебе все разъяснит преподаватель, учитель сведущий в этом предмете, то ты, конечно, поймешь и решишь. Вот так и в этом вопросе со Стасом:
Библия - это учебник - это слово Бога, обращенное к людям, это инструкция для жизни и на земле и в вечности. Библия написана людьми, но под руководством, под вдохновением Духа Святого, Которого Отец излил на этих людей. Поэтому, к примеру, любой верующий человек, если он исполнен Духа Святого, прежде чем читать Библию, он помолится и попросит того, под чьим руководством написана Библия, разъяснить, открыть, как надо понимать правильно прочитанное. То есть читать Библию не плотским умом, зрением, а духовным. Тогда и прочитанное этот человек будет понимать не буквально, а духовно. И, если написано «вырви глаз», то это не надо понимать буквально, а усматривать образ, то есть отвергнуть соблазны и с помощью Господа Иисуса Христа! Дело в том, Толя, что зачастую человек хочет постигнуть все сам, и в этом его ошибка. Я сам это испытал, да и ты тоже. А результат? ... Вот он, налицо! Мы здесь! Но с тех пор как я покаялся Отцу и отдал Ему свое сердце, я отдал Ему и руководство над своей жизнью, потому что всецело доверяю Ему. И я уже все чаще и чаще обращаюсь к Господу Иисусу, чтобы Он указывал мне путь мой, направлял меня. А посему я уже не делаю тех ошибок, какие делал в той греховной жизни, без Господа в сердце. Конечно, не все делается сразу, а нужен духовный рост, как и во всем. Но я не сомневаюсь, что Отец не оставит меня и приведет в Царство Свое, потому как я избрал путь Христов, и без Господа я уже не мыслю жить! И если я прошу совета у Того, кто дает жизнь всему, то неужели Он даст мне умереть! Конечно, нет! Вот поэтому, Толя, читать Библию - это еще не все, этого мало. Надо самому лично обратиться к Отцу, отдать Ему сердце с верой, покаяться в грехах своих и просить Его руководства во имя Иисуса Христа Сына Божия. Вот тогда и исполнит Отец Духом Святым этого человека, чтобы он не заблудился в мире сем». С каждым днем Толик все внимательнее и чаще слушал Колъку. А Колька молился и за него и за всех в подвале, чтобы Господь коснулся сердец этих людей. Однажды Толик спросил: «Колек, а как Бог отвечает на твои вопросы к Нему» «Отвечает он мне по-разному - где через Библию, где через людей, где мысль посылает, то есть Дух Святой направляет, а бывает и голосом, но об этом ты можешь и сам узнать, когда Господа призовешь в свое сердце». Вскоре в подвале, где находились бывшие смертники, стало на одного христианина больше. А Колька радовался в Господе, что еще одного человека Господь помиловал. Так вот и начал Евангелизацию среди арестантов подвала Колька с помощью Господа Иисуса Христа и вскоре в подвале этом жизнь стала совсем иной! Да, за все те годы, что Колька просидел в этом подвале, к ним не пришел ни один религиозный деятель, но для Господа нет границ и запертых дверей. Он духом своим осиял сердца этих отчаявшихся людей и вселил им уверенность и радость. Приблизился 1999 год, и бывшим смертникам начали приносить для ознакомления указы Президента о замене смертной казни кому на какой-либо срок, а кому на пожизненное заключение. Иногда даже казалось с человеческой точки зрения парадоксальным то, что узнику, у которого четыре или пять трупов, заменили на пятнадцать или двадцать пять лет. А у которого один или два трупа - заменили на пожизненное заключение. Снова начались споры и обсуждения действий властей. Но Колька уже во всем видел совершенную волю Господа, а посему и принял свою замену смертной казни на пожизненное заключение, как волю Отца. Колька уже не сомневался, что Господь не оставит на половине Своей милости к нему. И в дальнейшем он убеждался на примерах, что те, кому заменили смертную казнь на определенные сроки, быстро забыли о Том, Кто послал им эту милость; а Колька не хотел быть иудой, да он и понял, что Господь хочет, чтобы он был духовно крепок, прежде чем выйти на волю, А то, что он выйдет с помощью Господа Иисуса Христа, Колька уже не сомневался. Ибо он верил написанному в Библии. Ты ввел нас в сеть, положил оковы На чресла наши, посадил человека
на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу ... ПС 65:11-12.
Впереди будет путь, путь трудный и сложный, со множеством испытаний и приключений. Но путь этот с Господом в сердце, и Колька уже не сомневался, что он этот путь пройдет.
Вместо эпилога
Р. S. Вторая книга существует пока в творческом воображении автора по причине некоторых, еще не происшедших событий, но она, по замыслу автора, будет не менее интересной и отражающей действительные события и факты книгой. Ну, а пока, вместо второй книги имеет место эпилог, - это, в общем-то, в какой-то степени, отражение сюжета из контекста второй книги. … Прошли долгие годы в колонии для пожизненного заключения. Не пролетели, а именно прошли в тяжелом духовном труде над собой, над своим характером, в победе над своим грехом! Но труд этот был и радостен, ведь трудился Колька ради Господа Иисуса Христа, под руководством Духа Святого, и он сам замечал за собою перемены к лучшему. Впрочем, Колька не обольщался достигнутым, а отдавал славу и приоритет Отцу Небесному, так как он знал, что без Христа ничего бы он не достиг! Николай верил, что Господь, зажегши его Своим Светом, не оставит его тлеть, а возжегши до определенного уровня, выведет на свободу, чтобы светить Светом Христовым и на свободе, где царит духовная темнота.
Пашку отвели в спец. камеру, которая была в смежном подвале, а затем, примерно в час ночи, его снова вывели и увели совсем... И вот тут Колька осознал весь ужас своего положения. Он понял, что все - это конец, и никто ему не поможет. Он уже не увидит ни своих родителей, ни своих детей. Он, словно, ощутил себя на краю могилы. Смерть ему дышит в лицо, и он, словно ощущает ее дыхание. Что же делать?! Колька был на грани сумасшествия! И тут вспомнилась бабушка и ее слова: «Коленька, Господь наш живой. Он все видит, слышит и ждет тебя, иди родной к Нему и поговори с Ним, ... Он поможет тебе». И Колька подумал: «А если это не сказки, а если существует живой, всемогущий Бог, Который, по словам бабушки, сотворил этот мир. Которому все подвластно и для которого нет ничего не возможного.... А если???!!!» И душа Кольки закричала. Его сердце, словно зашлось в этом крике: «Господи! Боже! Если Ты есть - ответь мне, помоги мне, спаси и прости меня!» Отчаяние Кольки достигло такого предела, что сейчас он стоял на коленях на холодном бетонном полу камеры, даже не помня, как он упал на колени, и всем своим сердцем взывал, с последней надеждой, к Богу, к Живому Богу, о Котором слышал от мамы и бабушки... И Он явил Себя! Словно присутствие кого-то невидимого почувствовал Колька в камере, как будто в камере стало светлее и теплее, а из глаз Кольки брызнули ручьем слезы. Но это были не слезы тоски и печали - это были слезы радости и покаяния. С этими слезами из души его, из его сердца как бы выходила какая-то тяжесть, словно он скинул, какой-то тяжкий груз. Кольке стало так легко и хорошо, как бывало в детстве, когда мама и бабушка прижимала Кольку к своей груди, гладила по голове и прощала нашкодившего Кольку. Ему стало так легко и хорошо, что он не заметил, как крепко уснул на своей кровати. Во сне он увидел свою бабушку, которая гладила его по голове и говорила: «Ну, вот и хорошо, что ты пришел. Теперь ты будешь жить и не умрешь, а Господь Наш простил тебя. Ты, Коленька только не греши больше, зачеркни старую жизнь, живи новой - с Господом в сердце!» Вскоре после этих событий, Кольке принесли Евангелие. И обновленная, покаявшаяся душа его с жадностью начала впитывать эту духовную пищу. Страхи и ужасы ушли и Колька понял, что отныне он под защитой Бога, Живого Бога, к Которому он воззвал в своем безнадежном, казалось, отчаянии, и Который пришел той ночью, Который был всегда рядом, но только он этого не понимал, а вернее не хотел понимать. Колька наконец-то увидел Свет. Свет был ни с чем не сравним, и он пошел на этот Свет. Колька уже не сомневался, что будет Жить!
*** *** ***
Воспоминания Колькины были прерваны тем, что время подошло к обеду и пора было вылезать из под одеяла и получать баланду.
После землетрясения прошло несколько дней, и однажды во время техосмотра камеры, который проводили каждый день, Кольке объявили, что его переведут в другую камеру. «Ну, слава Богу» - подумал Колька: «Быть может, сейчас в теплую камеру переведут». Ну, а самое главное было то, что он уже цепко держал в памяти свою, одному ему и Богу известную тайну спрятанного адмиралом Колчаком, золота. Ну, а то, что он обнаружил в стене, он просто уничтожил. Как и предполагал Колька, при переводе его тщательно обыскали, а затем перевели в более теплую камеру. Соседом его, через стенку, оказался Толик - смертник со стажем, который находился в этом подвале намного раньше Кольки. Он оказался очень разговорчивым человеком, и они целый вечер проговорили по параше на разные темы. По параше, то есть по канализации, говорить было просто: из унитаза убиралась тряпкой вода досуха; сосед делал то же самое. Конечно, перед этим канализационная труба промывается чистой водой и даже хлоркой. После всех этих процедур «телефон» был готов. В самом начале разговора Толик спросил Кольку, как он чувствовал себя в Колчаковской камере. Дело в том, пояснил он, что в той камере подолгу, никто никогда не сидел. Даже администрация в курсе, что в той камере происходят странные, загадочные чудеса. Людей, которые там сидели, придавливала какая-то сила. Им было очень тяжело в той камере и психологически и физически. Иногда арестантов просто швыряло в сторону от стены, особенно от наружной торцевой. Неоднократно в той камере люди вешались насмерть. В ответ Колька сказал, что он человек верующий в Бога, и Господь всегда с ним везде и навеки, так же у него есть Библия, которую он читает ежедневно, поэтому в той камере он был под защитой Иисуса Христа, и его не беспокоила никакая темная сила! «Я уповаю на Господа, кого мне бояться» - констатировал Колька. «Кстати» - сказал Толик: «В твоей камере, где ты сейчас сидишь, сидел до твоего приезда сюда тоже верующий. Звали его Стас, а было ему 25 лет всего. Я расскажу тебе, как он умер: Однажды мы услышали из его камеры крик. Крик был какой-то странный и страшный. Я по коридору спросил Стаса, что у него случилось. В ответ он хриплым голосом сказал, что он вырвал ложкой у себя глаз. Все мы были в шоке! Оказалось, что, прочитав в Евангелие слова о том, что если тебя соблазняет твой глаз, то вырви его..., Стас так и поступил. Мы стали звать дежурного инспектора и врача. Когда открыли камеру Стаса, он был весь в крови. На него надели наручники и перебинтовали рану, а также сделали какой-то укол. После укола Стас уснул, а дежурный офицер, врач и инспектор ушли, оставив на время Стаса без присмотра, но в наручниках. Когда они пришли часа через два - три и открыли камеру, то увидели, что Стас лежит уже мертвый, а вены на его руках перекушены. Может, ты, Колек, мне, как верующий человек, пояснишь, почему Стас такое над собой сделал. Что-то я не понимаю такую веру». Колька не мог в этот вечер дать ответ Толику на этот вопрос. Не мог потому, что сам не понимал и не знал ответа. Но Колька в этот же вечер помолился и попросил Отца во имя Сына Иисуса Христа объяснить ему ответ на вопрос Толика.. Колька отдал жизнь свою Отцу Небесному во имя Иисуса Христа, и Отец уже послал в сердце Кольки Духа Святого, Который и направлял его по пути истинному. Поэтому он и не сомневался, что Господь пошлет ему ответ. На следующий день Колька вновь общался со своим соседом, и они продолжали обсуждение темы, затронутой накануне. Колька, как можно проще и понятнее начал пояснять Толику суть случившегося со Стасом: «Толян, вот допустим, ты учишься в пятом классе и умеешь решать только простенькие алгебраические примеры. И вдруг, тебе попадается учебник по высшей математике. Сможешь ли ты решить какую-либо задачу из этого учебника? Конечно же, не сможешь! Но, если тебе все разъяснит преподаватель, учитель сведущий в этом предмете, то ты, конечно, поймешь и решишь. Вот так и в этом вопросе со Стасом:
Библия - это учебник - это слово Бога, обращенное к людям, это инструкция для жизни и на земле и в вечности. Библия написана людьми, но под руководством, под вдохновением Духа Святого, Которого Отец излил на этих людей. Поэтому, к примеру, любой верующий человек, если он исполнен Духа Святого, прежде чем читать Библию, он помолится и попросит того, под чьим руководством написана Библия, разъяснить, открыть, как надо понимать правильно прочитанное. То есть читать Библию не плотским умом, зрением, а духовным. Тогда и прочитанное этот человек будет понимать не буквально, а духовно. И, если написано «вырви глаз», то это не надо понимать буквально, а усматривать образ, то есть отвергнуть соблазны и с помощью Господа Иисуса Христа! Дело в том, Толя, что зачастую человек хочет постигнуть все сам, и в этом его ошибка. Я сам это испытал, да и ты тоже. А результат? ... Вот он, налицо! Мы здесь! Но с тех пор как я покаялся Отцу и отдал Ему свое сердце, я отдал Ему и руководство над своей жизнью, потому что всецело доверяю Ему. И я уже все чаще и чаще обращаюсь к Господу Иисусу, чтобы Он указывал мне путь мой, направлял меня. А посему я уже не делаю тех ошибок, какие делал в той греховной жизни, без Господа в сердце. Конечно, не все делается сразу, а нужен духовный рост, как и во всем. Но я не сомневаюсь, что Отец не оставит меня и приведет в Царство Свое, потому как я избрал путь Христов, и без Господа я уже не мыслю жить! И если я прошу совета у Того, кто дает жизнь всему, то неужели Он даст мне умереть! Конечно, нет! Вот поэтому, Толя, читать Библию - это еще не все, этого мало. Надо самому лично обратиться к Отцу, отдать Ему сердце с верой, покаяться в грехах своих и просить Его руководства во имя Иисуса Христа Сына Божия. Вот тогда и исполнит Отец Духом Святым этого человека, чтобы он не заблудился в мире сем». С каждым днем Толик все внимательнее и чаще слушал Колъку. А Колька молился и за него и за всех в подвале, чтобы Господь коснулся сердец этих людей. Однажды Толик спросил: «Колек, а как Бог отвечает на твои вопросы к Нему» «Отвечает он мне по-разному - где через Библию, где через людей, где мысль посылает, то есть Дух Святой направляет, а бывает и голосом, но об этом ты можешь и сам узнать, когда Господа призовешь в свое сердце». Вскоре в подвале, где находились бывшие смертники, стало на одного христианина больше. А Колька радовался в Господе, что еще одного человека Господь помиловал. Так вот и начал Евангелизацию среди арестантов подвала Колька с помощью Господа Иисуса Христа и вскоре в подвале этом жизнь стала совсем иной! Да, за все те годы, что Колька просидел в этом подвале, к ним не пришел ни один религиозный деятель, но для Господа нет границ и запертых дверей. Он духом своим осиял сердца этих отчаявшихся людей и вселил им уверенность и радость. Приблизился 1999 год, и бывшим смертникам начали приносить для ознакомления указы Президента о замене смертной казни кому на какой-либо срок, а кому на пожизненное заключение. Иногда даже казалось с человеческой точки зрения парадоксальным то, что узнику, у которого четыре или пять трупов, заменили на пятнадцать или двадцать пять лет. А у которого один или два трупа - заменили на пожизненное заключение. Снова начались споры и обсуждения действий властей. Но Колька уже во всем видел совершенную волю Господа, а посему и принял свою замену смертной казни на пожизненное заключение, как волю Отца. Колька уже не сомневался, что Господь не оставит на половине Своей милости к нему. И в дальнейшем он убеждался на примерах, что те, кому заменили смертную казнь на определенные сроки, быстро забыли о Том, Кто послал им эту милость; а Колька не хотел быть иудой, да он и понял, что Господь хочет, чтобы он был духовно крепок, прежде чем выйти на волю, А то, что он выйдет с помощью Господа Иисуса Христа, Колька уже не сомневался. Ибо он верил написанному в Библии. Ты ввел нас в сеть, положил оковы На чресла наши, посадил человека
на главу нашу. Мы вошли в огонь и в воду, и Ты вывел нас на свободу ... ПС 65:11-12.
Впереди будет путь, путь трудный и сложный, со множеством испытаний и приключений. Но путь этот с Господом в сердце, и Колька уже не сомневался, что он этот путь пройдет.
Прода от 05.12.2017, 15:36
Вместо эпилога
Р. S. Вторая книга существует пока в творческом воображении автора по причине некоторых, еще не происшедших событий, но она, по замыслу автора, будет не менее интересной и отражающей действительные события и факты книгой. Ну, а пока, вместо второй книги имеет место эпилог, - это, в общем-то, в какой-то степени, отражение сюжета из контекста второй книги. … Прошли долгие годы в колонии для пожизненного заключения. Не пролетели, а именно прошли в тяжелом духовном труде над собой, над своим характером, в победе над своим грехом! Но труд этот был и радостен, ведь трудился Колька ради Господа Иисуса Христа, под руководством Духа Святого, и он сам замечал за собою перемены к лучшему. Впрочем, Колька не обольщался достигнутым, а отдавал славу и приоритет Отцу Небесному, так как он знал, что без Христа ничего бы он не достиг! Николай верил, что Господь, зажегши его Своим Светом, не оставит его тлеть, а возжегши до определенного уровня, выведет на свободу, чтобы светить Светом Христовым и на свободе, где царит духовная темнота.
