- Кому? Разве кто о трёх головах доверит ему своё оружие, без страха быть убитым в собственной постели!
- И то верно…
ЭРВИН.
- Скажи мне, Фриц, ум - это тоже оружие?
- Я скажу больше: без него любой меч превращается в простую палку!
Старый рыцарь с беспокойством наблюдал за своим нервно мечущимся по крепостной стене воспитанником. Ночь уже зажгла над замком первые звезды, и прохладный ветер овевал разгоряченные лица, прилетая откуда-то с полей за городскими стенами. В замке пировали, празднуя возвращение хозяина, но Эрвин в силу возраста уже должен был покинуть торжество, о чём, кстати, не сожалел. Другие мысли занимали его голову!
- Отец прав! У меня нет подвластных рыцарей, чтобы покорять замки. Меч ещё слишком тяжел для моих рук. Правда, из арбалета я стреляю неплохо, но этим умением многого не добьешься!
Встревоженный воспитатель поймал юнца за край камизы:
- Не мельтеши! И быстро отвечай - что ты задумал?
- Я не хочу, чтобы Агнесс стала блудницей!
- Ты взял Вайсбау!
Эрвин волком глянул на воспитателя.
- Я помню!
- А раз помнишь, то выбрось девушку из головы! Ничего особо плохого с Агнесс больше не случится. Когда мужчины врываются в захваченный замок, они испытывают такое чувство… - Фриц замялся, подбирая нужные слова, - тут и радость, и азарт, и опьянение победой, и ощущение всемогущества. Сам когда-нибудь поймешь! В тот момент Пауль мог, конечно, обойтись с девушкой грубо. Но прошло время, он успокоился, и думать о фройляйн забыл! Сейчас по приезде осмотрится и выдаст её замуж за нужного человека. Так что… не горячись!
- А что, если…
- Я не желаю ничего больше слушать! Ещё одно слово, и, клянусь своим мечом, я лично выдеру тебя, да так, что ты месяц сесть не сможешь! Отправляйся спать!
И, о чудо, несносный мальчишка заткнулся и покорно поплелся восвояси, а раздраженный Фриц вернулся в пиршественный зал.
Веселье было в самом разгаре. Несмотря на то, что было довольно тепло, полыхал гигантский камин, пытавшийся бороться с сыростью – извечным бичом всех помещений такого рода. Вытяжной колпак конической формы с выступающими стойками образовывал нечто вроде домика внутри огромной комнаты. Перед ним в форме каре стояло несколько столов, накрытых нарядными скатертями, за которыми восседало около тридцати человек.
Внутри пространства между столами метались слуги с блюдами и выступали мечущие горящие факелы жонглеры.
Фриц нашел глазами племянника. Пауль сидел на украшенном слоновой костью стуле на хозяйском возвышении в окружении семьи: жены, дочери, снохи и сына. Он был в прекрасном расположении духа. Старый рыцарь оглядел скамьи для менее знатных домочадцев: на одной из них скромно жалась между двумя рыцарями Агнесс. Судя по понурой голове, девушка не разделяла общего веселья. Впрочем, Фрицу были понятны её опасения: неизвестно, что придет Паулю в голову относительно пленницы. И не исключено, что Агнесс мало понравятся его решения. Хмуро хмыкнув, он сел за один из столов, где ему было оставлено место в надлежащей близости к хозяину.
Между тем, общий разговор крутился вокруг намечающейся охоты.
- Объявился волк! – рассказывал отцу разгоряченный вином Зигфрид. - Невиданной величины! Пастухи жалуются: режет скот стадами, и ничего его не берет. Наглый словно оборотень!
- Откуда же он взялся? – поразился граф. - Я никогда не слышал, чтобы в окрестностях Вацбурга когда-либо водились такие огромные звери!
- Может, и вправду оборотень? – ахнул кто-то.
Фон Геттенберг презрительно отмахнулся.
- Назавтра объявляю охоту на этого волка! Тому, кто добудет его шкуру, призом станет вот этот перстень!
И он снял с руки большой рубин.
Агнесс оцепенела от страха, едва увидев своего мучителя. Она меньше всего на свете хотела бы здесь присутствовать, но приказ сидеть за столом был категоричен.
Об огромном волке ей уже говорила Луиза, но самые большие особи водились все-таки в лесах вокруг Крайца. Мало того, на гербе её рода красовался бегущий волк на синем поле.
За всё время ужина девушка ни разу не посмотрела на графа, но странным образом хорошо ощущала на себе его заинтересованные взгляды.
- Пресвятая Дева, что же меня ожидает ещё? – в отчаянии шептала она про себя.
И напрасно слуги ставили перед её носом, источающих запах специй и плавающих в мясном соусе уток, запеченные окорока и куски жаренных на вертеле туш, аппетит у Агнесс начисто отбило. Рыцари по правую и левую руку с удовольствием грызли хрящики и макали хлеб в соус, всё обильно орошая пивом, а девушка только и могла, что подкармливать остающимися от соседей костями, преданно крутящихся вокруг её ног собак.
Немудрено, что при первой же возможности Агнесс чуть ли не бегом покинула пиршество. Луиза уже спала, зато девушку возле комнаты терпеливо дожидался Эрвин.
- Агнесс, - выскочил он навстречу девушке, - я вот… жду тебя! Представляешь, отец отдал мне в управление крепость Вайсбау!
- Это хорошо, - ласково прошлась она рукой по серебристым локонам. - Владение землей – смысл существования любого рыцаря! Это то, ради чего стоит жить, что защищать и что можно оставить своим детям и внукам. Кто я без Крайца? Оторванный от дерева листок, да ещё и попавший в вихрь урагана! Несёт куда-то…
Агнесс разговаривала, скорее, сама с собой, чем с внимательно слушающим подростком. Но тот не собирался безмолвно внимать её откровениям.
- Я хотел бы навсегда остаться с тобой! Просто быть с тобой и всё, - горячо проговорил он и неожиданно прижался к её руке губами, - но… так получилось. В общем, я больше не смогу тебя защищать!
- Эрвин, - Агнесс улыбнулась сквозь слезы, - только твой отец может решить мою судьбу.
Юный Эрвин пренебрежительно фыркнул:
- Ты меня недооцениваешь! И все же, скажи: о чём ты мечтаешь? Чего бы ты хотела больше всего?
- Я? - она вытерла слезы и жалко улыбнулась юнцу. – О чём я могу мечтать? Конечно, о Крайце! Ты знаешь, как прекрасен закат солнца в горах? Как пахнут разогретые солнцем травы предгорий? Мне дорог там каждый камень, каждый глоток воздуха! Я только тогда и счастлива, когда родной замок снится мне во сне.
Эрвин заинтересованно слушал печальный голос собеседницы:
- Ты хочешь, чтобы тебе вернули Крайц?
Агнесс грустно пожала плечами.
- Разве кого-то интересуют мои желания?
- Меня интересуют, и я знаю, как тебе получить свой дом обратно!
- Малыш, - снисходительно рассмеялась Агнесс, вновь потянувшись, чтобы погладить его по голове, - о чём ты говоришь?
Но Эрвин обиженно увернулся от её руки.
- Я не сказал ничего смешного! - угрюмо буркнул он. - У тебя есть два пути! Ты можешь уступить моему отцу…
- Эрвин!
- Можешь уступить моему отцу, - упрямо продолжил невыносимый мальчишка, - и уговорить его выдать тебя замуж за преданного Геттенбергам рыцаря. Тот от твоего имени принесет присягу за Крайц, и, как знать, может, вам позволят вернуться в Баварию.
Агнесс недовольно фыркнула:
- Мне мало нравится этот путь!
- Зато он наиболее простой!
- Мне так не кажется… однако ты говорил, что есть и другой?
- Есть, но он сопряжен с большими опасностями, ненадёжен и имеет мало шансов на успех!
- И всё-таки?
- Ты должна подать жалобу на моего отца своему сюзерену – Генриху Льву и рассказать, что произошло на самом деле. Если вам с тёткой удастся убедить герцога в своей правоте, Крайц тебе вернут.
Девушка только тяжело вздохнула.
- Ты забыл, что я пленница? Как же мне встретиться с герцогом?
- 7 августа день святой Афры – покровительницы Аугсбурга! И мой отец, и Генрих Лев, и ещё немало властительных князей съедутся в епископство, чтобы поклониться мощам святой!
Агнесс рассеянно перекрестилась, недоуменно соображая, к чему ей эти сведения.
- И как мне попасть в Аугсбург? Кроме того: нет денег, нет связей, нет крыши над головой, чтобы где-то скрываться почти три месяца!
Эрвин негромко рассмеялся:
- А я и не говорил, что будет легко! Но если ты хочешь остаться здесь…
- Я бы предпочла обществу твоего отца даже огнедышащего дракона!
- Тогда послушай, что мы предпримем…
Странная это была ночь - сумасшедшая! В иные минуты изумленной Агнесс казалось, что она каким-то неведомым образом заснула и разговор с Эрвином ей только снится. Этот прирожденный авантюрист обстоятельно изложил ей план побега. Мало того, к рассвету уже было всё готово.
- На завтра назначена охота на волка, который с тех пор как ты здесь появилась не дает никакого покоя окрестным деревням. Неизвестно, сколько времени понадобится моему отцу, чтобы загнать его в ловушку, но будем надеяться, что этот зверь не так прост, и у нас есть хотя бы дня три форы. И самое главное - с ними уезжает Фриц! Вот, кого бы нам не удалось обмануть, а остальные, - Эрвин пренебрежительно махнул рукой, - не стоят того, чтобы принимать их в расчёт!
- Деньги я достану! Возьму в долг под свои доходы с Вайсбау у Фрица (я знаю, где он хранит сбережения)… правда, ему пока об этом знать не надо! – решил он и эту проблему.
- Неподалеку от Аугсбурга есть монастырь св. Афры. Настоятельницей там моя тетка – Гертруда фон Кауфман. Они с отцом не ладят с тех пор, как моя старшая сестрица Бригитта вбила себе в голову принять постриг. Но у графа были свои планы относительно дочери, и вместо монашеского покрывала Бригитта получила мужа. Тётка готовила сестру себе на смену и была очень недовольна, поэтому они здорово поссорились с отцом!
- И она даст мне приют? – не поверила Агнесс.
- Мы напишем ей письмо от имени Фрица. Благо, он сам неграмотен!
- Аббатиса может не поверить, что письмо от Фрица.
- Поверит, потому что на нём будет его печать. Он подписывает все свои бумаги оттиском перстня, который носит на указательном пальце!
- И как мы заставим его поставить эту печать?
Эрвин тихо рассмеялся.
- Он об этом не узнает! Когда Фриц спит, легче простого приложить его руку к восковой печати. Так что, я раздобуду бумагу и чернила, а ты зажигай светильник и пиши письмо!
МОНАСТЫРЬ СВ. АФРЫ.
План Эрвина оказался невероятно удачным, особенно если учесть, что придумал его двенадцатилетний мальчишка.
Воспользовавшись суматохой, царившей в крепости при отъезде графа со свитой на охоту, переодевшиеся в служанок Агнесс и до крайности недовольная Луиза беспрепятственно покинули замок. Стража на воротах не обратила ни малейшего внимания на двух груженных корзинами прачек, спешивших к реке. Но беглянкам не надо было стирать белье - они добрались до рынка, купили себе пару осликов, на которых спустя полчаса и покинули Вацбург.
По расчетам графского сына девицы фон Крайц должны были достигнуть монастыря на исходе третьего дня, когда вернувшийся с охоты Фриц сразу же выяснит, что пленницы пропали. Всех же остальных домочадцев Эрвин собирался водить за нос.
И надо сказать, этот авантюрный план практически удался. По крайней мере, когда мальчишка врал служанкам, что Луиза и Агнесс больны и сам оттаскивал подносы с едой в башню, ему верили, но на третий день их таинственной болезнью заинтересовалась графиня.
- Что там случилось? Грета, - послала она камеристку, - выясни, почему пленницы нигде не показываются? Неужели так расхворались? Ладно, девчонка – она всегда была нелюдимой, зато её тетка вечно шныряла по замку и всюду совала свой нос!
И вот тут-то выяснилось, что пропали не только пленницы, но и их вещи – платья и Библия.
- Бежали! – откровенно обрадовалась дама Берта. - Ну, теперь стервецу Эрвину не сносить головы! Это он им помог! Да и этих дурочек, когда поймают, наверняка, заточат в тюрьму, где им самое место!
Увы, учиненный допрос мало, что дал.
- Что я им, сторож, что ли? – угрюмо буркнул с огромным трудом отловленный начальником стражи противный мальчишка. - Откуда я знаю, куда делись женщины? Вчера ещё здесь были!
И был таков.
Зато на следующий день, когда без пользы проносившийся по горам и лесам отряд охотников вернулся домой, так и не увидев даже кончика волчьего хвоста, Эрвину пришлось несладко.
- Где Агнесс? – не шутя тряхнул отпрыска за шкирку фон Геттенберг. - Говори!
- Не знаю! – упрямо насупился Эрвин.
- Говори, гадёныш! – это уже рассвирепел Фриц. - Говори или я с тебя шкуру спущу!
Но как они не трясли упрямого мальчишку, прибегая к угрозам и награждая тумаками и затрещинами, тот держался как скала.
- Ничего не знаю!
Граф послал за розгами.
- Это бесполезно! – шепнул на ухо племяннику обеспокоенный Фриц. - У него задница словно из железа, и розги он уже давно воспринимает, как щекотание перышком. Только время зря потеряем!
Но фон Геттенберг и сам уже понимал, что поркой и угрозами от сына ничего не добьешься.
- Я думал, что ты уже достаточно взрослый, - горько вздохнул он, - и отдал тебе Вайсбау, а ты… ты не достоин такого дара. Глупый мальчишка!
Эрвин сверкнул глазами. Похоже, им, наконец-то, удалось зацепить его за живое.
- Ты дал мне Вайсбау взамен отказа от девушки! Я отказался от неё… и теперь ты забираешь своё слово назад?
Да, обстановка складывалась неоднозначная. Подвергнуть сомнению ценность своего слова фон Геттенберг не мог даже в такой сложной ситуации.
Пришлось договариваться по-другому.
- Послушай! Агнесс фон Крайц не просто красивая девушка – она наследница земель, которые имеют огромное, стратегическое значение. Для выгоды нашего дома нужно, чтобы она оставалась моей пленницей! Девицу надо вернуть во что бы то ни стало!
Эрвин задумался.
- Ты мне сам сказал: что-то дается подо что-то! – в конце концов, сухо напомнил он.
Дядя и племянник пораженно переглянулись.
- И что ты хочешь взамен сведений о девицах фон Крайц?
- Я хочу обещанную мне ранее крепость. И ещё… отпустите со мной Фрица и не вмешивайтесь в управление Вайсбау!
Фон Геттенберг долго смотрел на младшего сына, не зная, как правильно поступить. Эрвин всегда ставил его в тупик, но как не доставал его несносный мальчишка, он не мог долго злиться на сорванца.
- Хорошо! – холодно согласился граф. - Надеюсь, что встав во главе Вайсбау, ты поймешь, насколько дурно сейчас поступаешь! Итак…
- Я возился с собаками, когда случайно подслушал, что девицы хотят попросить приюта в монастыре св. Афры!
У мужчин изумленно вытянулись лица.
- Что?!
- Я возился с собаками…
- Это я уже слышал! Но как… зачем? Что, черт возьми, происходит?
Эрвин фыркнул:
- Откуда я знаю, может, фройляйн хочет принять постриг?
Геттенберг даже взревел от злости:
- Чтобы Гертруда вновь протянула свои загребущие руки к моим землям? Не для того я гробил людей, осаждая Крайц, чтобы шерсть с местных овец стригли её монашки! Не выйдет! Фриц, прикажи седлать коней – выезжаем в Аугсбург!
И только гораздо позже, когда он в сопровождении отряда рыцарей уже скакал в сторону епископства, до графа неожиданно кое-что дошло.
- Послушай, Фриц, а за что я, собственно, отдал Эрвину Вайсбау в полное распоряжение?
- Этот прохвост нас провёл как мальчишек, - тяжело вздохнув, подтвердил Фриц,- хитрющий чертёнок! Конечно, он прекрасно понимал, что мы пошлем людей искать беглянок по всем дорогам и очень быстро выясним, куда они направились!
Отец «прохвоста» нервно рассмеялся:
- Лукав, как эдемский змей!
- А я говорил, что нужно отдать ему эту девку, а Вайсбау и без Эрвина нашлось кому управлять! Разве можно такого отчаянного мальчишку пускать на вольный выпас? Он же, чёрт знает, чего наворочает!
- И то верно…
ЭРВИН.
- Скажи мне, Фриц, ум - это тоже оружие?
- Я скажу больше: без него любой меч превращается в простую палку!
Старый рыцарь с беспокойством наблюдал за своим нервно мечущимся по крепостной стене воспитанником. Ночь уже зажгла над замком первые звезды, и прохладный ветер овевал разгоряченные лица, прилетая откуда-то с полей за городскими стенами. В замке пировали, празднуя возвращение хозяина, но Эрвин в силу возраста уже должен был покинуть торжество, о чём, кстати, не сожалел. Другие мысли занимали его голову!
- Отец прав! У меня нет подвластных рыцарей, чтобы покорять замки. Меч ещё слишком тяжел для моих рук. Правда, из арбалета я стреляю неплохо, но этим умением многого не добьешься!
Встревоженный воспитатель поймал юнца за край камизы:
- Не мельтеши! И быстро отвечай - что ты задумал?
- Я не хочу, чтобы Агнесс стала блудницей!
- Ты взял Вайсбау!
Эрвин волком глянул на воспитателя.
- Я помню!
- А раз помнишь, то выбрось девушку из головы! Ничего особо плохого с Агнесс больше не случится. Когда мужчины врываются в захваченный замок, они испытывают такое чувство… - Фриц замялся, подбирая нужные слова, - тут и радость, и азарт, и опьянение победой, и ощущение всемогущества. Сам когда-нибудь поймешь! В тот момент Пауль мог, конечно, обойтись с девушкой грубо. Но прошло время, он успокоился, и думать о фройляйн забыл! Сейчас по приезде осмотрится и выдаст её замуж за нужного человека. Так что… не горячись!
- А что, если…
- Я не желаю ничего больше слушать! Ещё одно слово, и, клянусь своим мечом, я лично выдеру тебя, да так, что ты месяц сесть не сможешь! Отправляйся спать!
И, о чудо, несносный мальчишка заткнулся и покорно поплелся восвояси, а раздраженный Фриц вернулся в пиршественный зал.
Веселье было в самом разгаре. Несмотря на то, что было довольно тепло, полыхал гигантский камин, пытавшийся бороться с сыростью – извечным бичом всех помещений такого рода. Вытяжной колпак конической формы с выступающими стойками образовывал нечто вроде домика внутри огромной комнаты. Перед ним в форме каре стояло несколько столов, накрытых нарядными скатертями, за которыми восседало около тридцати человек.
Внутри пространства между столами метались слуги с блюдами и выступали мечущие горящие факелы жонглеры.
Фриц нашел глазами племянника. Пауль сидел на украшенном слоновой костью стуле на хозяйском возвышении в окружении семьи: жены, дочери, снохи и сына. Он был в прекрасном расположении духа. Старый рыцарь оглядел скамьи для менее знатных домочадцев: на одной из них скромно жалась между двумя рыцарями Агнесс. Судя по понурой голове, девушка не разделяла общего веселья. Впрочем, Фрицу были понятны её опасения: неизвестно, что придет Паулю в голову относительно пленницы. И не исключено, что Агнесс мало понравятся его решения. Хмуро хмыкнув, он сел за один из столов, где ему было оставлено место в надлежащей близости к хозяину.
Между тем, общий разговор крутился вокруг намечающейся охоты.
- Объявился волк! – рассказывал отцу разгоряченный вином Зигфрид. - Невиданной величины! Пастухи жалуются: режет скот стадами, и ничего его не берет. Наглый словно оборотень!
- Откуда же он взялся? – поразился граф. - Я никогда не слышал, чтобы в окрестностях Вацбурга когда-либо водились такие огромные звери!
- Может, и вправду оборотень? – ахнул кто-то.
Фон Геттенберг презрительно отмахнулся.
- Назавтра объявляю охоту на этого волка! Тому, кто добудет его шкуру, призом станет вот этот перстень!
И он снял с руки большой рубин.
Агнесс оцепенела от страха, едва увидев своего мучителя. Она меньше всего на свете хотела бы здесь присутствовать, но приказ сидеть за столом был категоричен.
Об огромном волке ей уже говорила Луиза, но самые большие особи водились все-таки в лесах вокруг Крайца. Мало того, на гербе её рода красовался бегущий волк на синем поле.
За всё время ужина девушка ни разу не посмотрела на графа, но странным образом хорошо ощущала на себе его заинтересованные взгляды.
- Пресвятая Дева, что же меня ожидает ещё? – в отчаянии шептала она про себя.
И напрасно слуги ставили перед её носом, источающих запах специй и плавающих в мясном соусе уток, запеченные окорока и куски жаренных на вертеле туш, аппетит у Агнесс начисто отбило. Рыцари по правую и левую руку с удовольствием грызли хрящики и макали хлеб в соус, всё обильно орошая пивом, а девушка только и могла, что подкармливать остающимися от соседей костями, преданно крутящихся вокруг её ног собак.
Немудрено, что при первой же возможности Агнесс чуть ли не бегом покинула пиршество. Луиза уже спала, зато девушку возле комнаты терпеливо дожидался Эрвин.
- Агнесс, - выскочил он навстречу девушке, - я вот… жду тебя! Представляешь, отец отдал мне в управление крепость Вайсбау!
- Это хорошо, - ласково прошлась она рукой по серебристым локонам. - Владение землей – смысл существования любого рыцаря! Это то, ради чего стоит жить, что защищать и что можно оставить своим детям и внукам. Кто я без Крайца? Оторванный от дерева листок, да ещё и попавший в вихрь урагана! Несёт куда-то…
Агнесс разговаривала, скорее, сама с собой, чем с внимательно слушающим подростком. Но тот не собирался безмолвно внимать её откровениям.
- Я хотел бы навсегда остаться с тобой! Просто быть с тобой и всё, - горячо проговорил он и неожиданно прижался к её руке губами, - но… так получилось. В общем, я больше не смогу тебя защищать!
- Эрвин, - Агнесс улыбнулась сквозь слезы, - только твой отец может решить мою судьбу.
Юный Эрвин пренебрежительно фыркнул:
- Ты меня недооцениваешь! И все же, скажи: о чём ты мечтаешь? Чего бы ты хотела больше всего?
- Я? - она вытерла слезы и жалко улыбнулась юнцу. – О чём я могу мечтать? Конечно, о Крайце! Ты знаешь, как прекрасен закат солнца в горах? Как пахнут разогретые солнцем травы предгорий? Мне дорог там каждый камень, каждый глоток воздуха! Я только тогда и счастлива, когда родной замок снится мне во сне.
Эрвин заинтересованно слушал печальный голос собеседницы:
- Ты хочешь, чтобы тебе вернули Крайц?
Агнесс грустно пожала плечами.
- Разве кого-то интересуют мои желания?
- Меня интересуют, и я знаю, как тебе получить свой дом обратно!
- Малыш, - снисходительно рассмеялась Агнесс, вновь потянувшись, чтобы погладить его по голове, - о чём ты говоришь?
Но Эрвин обиженно увернулся от её руки.
- Я не сказал ничего смешного! - угрюмо буркнул он. - У тебя есть два пути! Ты можешь уступить моему отцу…
- Эрвин!
- Можешь уступить моему отцу, - упрямо продолжил невыносимый мальчишка, - и уговорить его выдать тебя замуж за преданного Геттенбергам рыцаря. Тот от твоего имени принесет присягу за Крайц, и, как знать, может, вам позволят вернуться в Баварию.
Агнесс недовольно фыркнула:
- Мне мало нравится этот путь!
- Зато он наиболее простой!
- Мне так не кажется… однако ты говорил, что есть и другой?
- Есть, но он сопряжен с большими опасностями, ненадёжен и имеет мало шансов на успех!
- И всё-таки?
- Ты должна подать жалобу на моего отца своему сюзерену – Генриху Льву и рассказать, что произошло на самом деле. Если вам с тёткой удастся убедить герцога в своей правоте, Крайц тебе вернут.
Девушка только тяжело вздохнула.
- Ты забыл, что я пленница? Как же мне встретиться с герцогом?
- 7 августа день святой Афры – покровительницы Аугсбурга! И мой отец, и Генрих Лев, и ещё немало властительных князей съедутся в епископство, чтобы поклониться мощам святой!
Агнесс рассеянно перекрестилась, недоуменно соображая, к чему ей эти сведения.
- И как мне попасть в Аугсбург? Кроме того: нет денег, нет связей, нет крыши над головой, чтобы где-то скрываться почти три месяца!
Эрвин негромко рассмеялся:
- А я и не говорил, что будет легко! Но если ты хочешь остаться здесь…
- Я бы предпочла обществу твоего отца даже огнедышащего дракона!
- Тогда послушай, что мы предпримем…
Странная это была ночь - сумасшедшая! В иные минуты изумленной Агнесс казалось, что она каким-то неведомым образом заснула и разговор с Эрвином ей только снится. Этот прирожденный авантюрист обстоятельно изложил ей план побега. Мало того, к рассвету уже было всё готово.
- На завтра назначена охота на волка, который с тех пор как ты здесь появилась не дает никакого покоя окрестным деревням. Неизвестно, сколько времени понадобится моему отцу, чтобы загнать его в ловушку, но будем надеяться, что этот зверь не так прост, и у нас есть хотя бы дня три форы. И самое главное - с ними уезжает Фриц! Вот, кого бы нам не удалось обмануть, а остальные, - Эрвин пренебрежительно махнул рукой, - не стоят того, чтобы принимать их в расчёт!
- Деньги я достану! Возьму в долг под свои доходы с Вайсбау у Фрица (я знаю, где он хранит сбережения)… правда, ему пока об этом знать не надо! – решил он и эту проблему.
- Неподалеку от Аугсбурга есть монастырь св. Афры. Настоятельницей там моя тетка – Гертруда фон Кауфман. Они с отцом не ладят с тех пор, как моя старшая сестрица Бригитта вбила себе в голову принять постриг. Но у графа были свои планы относительно дочери, и вместо монашеского покрывала Бригитта получила мужа. Тётка готовила сестру себе на смену и была очень недовольна, поэтому они здорово поссорились с отцом!
- И она даст мне приют? – не поверила Агнесс.
- Мы напишем ей письмо от имени Фрица. Благо, он сам неграмотен!
- Аббатиса может не поверить, что письмо от Фрица.
- Поверит, потому что на нём будет его печать. Он подписывает все свои бумаги оттиском перстня, который носит на указательном пальце!
- И как мы заставим его поставить эту печать?
Эрвин тихо рассмеялся.
- Он об этом не узнает! Когда Фриц спит, легче простого приложить его руку к восковой печати. Так что, я раздобуду бумагу и чернила, а ты зажигай светильник и пиши письмо!
МОНАСТЫРЬ СВ. АФРЫ.
План Эрвина оказался невероятно удачным, особенно если учесть, что придумал его двенадцатилетний мальчишка.
Воспользовавшись суматохой, царившей в крепости при отъезде графа со свитой на охоту, переодевшиеся в служанок Агнесс и до крайности недовольная Луиза беспрепятственно покинули замок. Стража на воротах не обратила ни малейшего внимания на двух груженных корзинами прачек, спешивших к реке. Но беглянкам не надо было стирать белье - они добрались до рынка, купили себе пару осликов, на которых спустя полчаса и покинули Вацбург.
По расчетам графского сына девицы фон Крайц должны были достигнуть монастыря на исходе третьего дня, когда вернувшийся с охоты Фриц сразу же выяснит, что пленницы пропали. Всех же остальных домочадцев Эрвин собирался водить за нос.
И надо сказать, этот авантюрный план практически удался. По крайней мере, когда мальчишка врал служанкам, что Луиза и Агнесс больны и сам оттаскивал подносы с едой в башню, ему верили, но на третий день их таинственной болезнью заинтересовалась графиня.
- Что там случилось? Грета, - послала она камеристку, - выясни, почему пленницы нигде не показываются? Неужели так расхворались? Ладно, девчонка – она всегда была нелюдимой, зато её тетка вечно шныряла по замку и всюду совала свой нос!
И вот тут-то выяснилось, что пропали не только пленницы, но и их вещи – платья и Библия.
- Бежали! – откровенно обрадовалась дама Берта. - Ну, теперь стервецу Эрвину не сносить головы! Это он им помог! Да и этих дурочек, когда поймают, наверняка, заточат в тюрьму, где им самое место!
Увы, учиненный допрос мало, что дал.
- Что я им, сторож, что ли? – угрюмо буркнул с огромным трудом отловленный начальником стражи противный мальчишка. - Откуда я знаю, куда делись женщины? Вчера ещё здесь были!
И был таков.
Зато на следующий день, когда без пользы проносившийся по горам и лесам отряд охотников вернулся домой, так и не увидев даже кончика волчьего хвоста, Эрвину пришлось несладко.
- Где Агнесс? – не шутя тряхнул отпрыска за шкирку фон Геттенберг. - Говори!
- Не знаю! – упрямо насупился Эрвин.
- Говори, гадёныш! – это уже рассвирепел Фриц. - Говори или я с тебя шкуру спущу!
Но как они не трясли упрямого мальчишку, прибегая к угрозам и награждая тумаками и затрещинами, тот держался как скала.
- Ничего не знаю!
Граф послал за розгами.
- Это бесполезно! – шепнул на ухо племяннику обеспокоенный Фриц. - У него задница словно из железа, и розги он уже давно воспринимает, как щекотание перышком. Только время зря потеряем!
Но фон Геттенберг и сам уже понимал, что поркой и угрозами от сына ничего не добьешься.
- Я думал, что ты уже достаточно взрослый, - горько вздохнул он, - и отдал тебе Вайсбау, а ты… ты не достоин такого дара. Глупый мальчишка!
Эрвин сверкнул глазами. Похоже, им, наконец-то, удалось зацепить его за живое.
- Ты дал мне Вайсбау взамен отказа от девушки! Я отказался от неё… и теперь ты забираешь своё слово назад?
Да, обстановка складывалась неоднозначная. Подвергнуть сомнению ценность своего слова фон Геттенберг не мог даже в такой сложной ситуации.
Пришлось договариваться по-другому.
- Послушай! Агнесс фон Крайц не просто красивая девушка – она наследница земель, которые имеют огромное, стратегическое значение. Для выгоды нашего дома нужно, чтобы она оставалась моей пленницей! Девицу надо вернуть во что бы то ни стало!
Эрвин задумался.
- Ты мне сам сказал: что-то дается подо что-то! – в конце концов, сухо напомнил он.
Дядя и племянник пораженно переглянулись.
- И что ты хочешь взамен сведений о девицах фон Крайц?
- Я хочу обещанную мне ранее крепость. И ещё… отпустите со мной Фрица и не вмешивайтесь в управление Вайсбау!
Фон Геттенберг долго смотрел на младшего сына, не зная, как правильно поступить. Эрвин всегда ставил его в тупик, но как не доставал его несносный мальчишка, он не мог долго злиться на сорванца.
- Хорошо! – холодно согласился граф. - Надеюсь, что встав во главе Вайсбау, ты поймешь, насколько дурно сейчас поступаешь! Итак…
- Я возился с собаками, когда случайно подслушал, что девицы хотят попросить приюта в монастыре св. Афры!
У мужчин изумленно вытянулись лица.
- Что?!
- Я возился с собаками…
- Это я уже слышал! Но как… зачем? Что, черт возьми, происходит?
Эрвин фыркнул:
- Откуда я знаю, может, фройляйн хочет принять постриг?
Геттенберг даже взревел от злости:
- Чтобы Гертруда вновь протянула свои загребущие руки к моим землям? Не для того я гробил людей, осаждая Крайц, чтобы шерсть с местных овец стригли её монашки! Не выйдет! Фриц, прикажи седлать коней – выезжаем в Аугсбург!
И только гораздо позже, когда он в сопровождении отряда рыцарей уже скакал в сторону епископства, до графа неожиданно кое-что дошло.
- Послушай, Фриц, а за что я, собственно, отдал Эрвину Вайсбау в полное распоряжение?
- Этот прохвост нас провёл как мальчишек, - тяжело вздохнув, подтвердил Фриц,- хитрющий чертёнок! Конечно, он прекрасно понимал, что мы пошлем людей искать беглянок по всем дорогам и очень быстро выясним, куда они направились!
Отец «прохвоста» нервно рассмеялся:
- Лукав, как эдемский змей!
- А я говорил, что нужно отдать ему эту девку, а Вайсбау и без Эрвина нашлось кому управлять! Разве можно такого отчаянного мальчишку пускать на вольный выпас? Он же, чёрт знает, чего наворочает!
