- И что ей погибать из-за своей красоты? Ведь речь идет даже не о смерти, а о жуткой медленной гибели в руках, не ведающих жалости палачей! Стефания спасла вашего сына, спасла Джона Гленкирка, но неужели, когда помощь понадобилась ей...
Сэр Уильям тоскливо вздохнул, раздраженно глянув на назойливого посетителя:
- Поймите, нам не след вмешиваться в эту историю! Де ла Верда - могущественный вельможа, и если на нас ещё и обрушится весь христианский мир за укрывательство ведьмы, мне останется только затопить свои корабли! А от нашего каперства зависит слишком многое!
- Но ему вовсе не обязательно знать, кто помог его жене бежать!
- Вы думаете, граф не догадается? - скептически хмыкнул Сэлисбурн. - Хорошо, пусть будет по-вашему - я ввяжусь в эту дикую историю и вывезу миледи из Каталонии. Но где я её должен высадить на берег?
Об этом Гачек не подумал. Куда может устремиться одинокая женщина с ребенком, где ей будут рады, кто её ждет? В Моравию, в Трир?
- Сейчас главное - спасти ей жизнь! Остальное решите с донной Стефанией!
Сэлисбурн длинно и цветисто выругался на помеси различных языков, и облегченно переведший дыхание Гачек понял, что тот поддался на уговоры.
- Пусть будет по-вашему! Есть ли у вас какой-нибудь план действий? - мрачно поинтересовался, таким образом облегчивший душу сэр Уильям.
ПОБЕГ.
Гачек едва поспел к ужину, с облегчением узнав, что за время отсутствия его никто не хватился. Супруги заперлись каждый на своей половине, и дом замер в предчувствии грядущих неприятностей. Хельга, разумеется, не смогла промолчать о подслушанном разговоре, и по секрету рассказала о замыслах графа абсолютно всем в доме.
Неудивительно, что вся прислуга в страхе попряталась по углам, а от несчастного Сида в панике сбежала даже нянька. Кому охота быть замешанным в историю с демонами! Поэтому Гачек застал в покоях графини так же и младенца, которого принесла заливающаяся слезами Хельга.
Завидев на пороге преданного друга, Стефания отослала по придуманному предлогу дотошную немку, проверила, не торчит ли та за дверью, а потом обернулась к Славеку:
- Сэлисбурн согласился?
- Да! - и он ознакомил женщину с планом побега.
По его замыслу сначала из дома нужно было вынести в корзине ребенка и передать ждущим в саду англичанам. Сама же женщина последует за сыном позже, когда тот уже будет в безопасности.
Казалось, простой и четкий план, испортить который было практически невозможно, но только не в доме де ла Верды.
Для начала Гачек отправился на поиск подходящей корзины, и ему тут же под ноги попался Тибо.
- Возьми Вийона корзину,- нагло посоветовал ему шут,- но не забудь и эту дрянную скотину! Если кота не заберешь, граф всё узнает, и донну убьешь!
Наш герой отличался мягким спокойным характером, но карлик выбрал неудачный момент для шантажа, когда Гачек и так был на нервах!
- Ах ты, плут,- больно вцепился он в ухо шута, - подсушивал?! Если вякнешь графу хотя бы слово, расскажу, что твоя женушка была в подручных у парижской ведьмы Кэтрин Прель!
Но Тибо было не смутить такими угрозами.
- Я бедный шут, - сразу же заныл он, - и пусть немного глуп, но от этого кота у меня в костях ломота! Пусть донна мерзавца с собой заберет и тем самым двух зайцев убьет! Она лишится мужа, а я кота, и в доме настанет одна красота!
Гачек только рукой махнул.
- Ладно, отвлечешь Хельгу и няньку Рамиро, когда наступит время!
- Для Тибо это пара пустяков, запру двух коров на крепкий засов!
Но в назначенный час взволнованный карлик примчался к секретарю с известием, что граф сам выгнал всех нянек из детской и заперся с сыновьями. Гачек был как на иголках, зная, что в саду уже дожидаются младенца люди Сэлисбурна.
- Тащи корзину,- тихо приказал он карлику, - и жди, когда выйдет граф! Позовешь меня!
- А кот?
- Убью! - и секретарь сунул под нос шуту кулак. - Ещё одно слово про кота, и ты сам у меня замяукаешь!
Тибо затаился за дверью, а Гачек прошел к себе, нервно мечась по комнате и недоумевая, что столько времени делает граф в детской в этот час. Может, все-таки передумал проводить дознание? Ах, если бы знать, что скрывается в этой упрямой голове!
Скрипнула дверь. Гачек быстро обернулся, думая, что пришел Тибо, но, к его удивлению, это оказался граф. Испугавшись предательства коварного карлика, Славек замер, но первые же слова патрона рассеяли его подозрения:
- Не спишь, Гачек? Это хорошо, мне нужно с тобой посоветоваться!
Дон Мигель прошел к окну и замер, глядя на восходящую луну.
Гачек совсем извелся - время шло, ребенок все ещё находился в доме, уж не говоря о Стефании, а весенние ночи такие короткие! Де ла Верда же будто язык проглотил, пялясь на луну, словно видел её впервые!
Минуты тянулись, как часы, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем граф, наконец-то, соизволил открыть рот:
- Сегодня счастливый день, Гачек!
Господи, да неужели он ещё вдобавок именно сейчас тронулся умом? Не мог выбрать другого времени?
- Я рад, ваша светлость, что вы считаете этот день счастливым!- растерянно пробормотал секретарь,- но час уже поздний...
- Я провел дознание, - обернулся граф и посмотрел ему прямо в глаза,- с Сидом все в порядке, я был неправ!
У Славека подкосились ноги, и он с трудом устоял.
- Дознание? Вы провели дознание? Сам?
- Да! - удивился этим вопросам дон Мигель.- Я же знаю, что делать в таких случаях! Взял иглу, раскалил её и обследовал тело Сида!
Гачека замутило.
- И? - с трудом справился он с тошнотой.
- На теле ребенка нет меток дьявола. Он бурно реагировал на все уколы! Теперь я точно знаю, что Сид - мой сын и наследник!
- А донна Стефания? Вы так же лично проведете дознание?
- Не знаю,- неопределенно протянул дон Мигель,- есть ли в этом теперь надобность? Как ты думаешь?
У Гачека от облегчения выступил пот на лбу.
- Я знал, - устало заметил он,- что вы во всем разберетесь и сделаете правильные выводы!
Как хорошо, что теперь не нужно красть ребенка и отправлять несчастную женщину в неизвестность!
Дон Мигель ещё немного рассеянно постоял в комнате секретаря, да убрался восвояси.
Гачек дождался, когда стихнут его шаги и быстро выскочил в коридор, чтобы найти Тибо.
Весь дом уже давно спал, когда секретарь с обезумевшим лицом рыскал по комнатам графского особняка, чтобы дать отбой предполагаемому побегу. Но никого не оказалось ни в покоях графини, кроме блаженно дрыхнувшей на тюфячке Хельги, ни в каморке карлика. Дремлющая на полу в детской кормилица двойняшек только причмокивала во сне, даже не подозревая, что вторая колыбель пуста!
- Неужели опоздал? - у Гачека противно заныло сердце.
Он помчался к выходу в сад, и едва не растянулся, наткнувшись в темноте на ковыляющего карлика.
- Где графиня и Сид? - тряхнул взволнованный секретарь уродца за грудки.
- Там, где и должны быть,- захныкал тот, потирая ушибленные места,- уже должны от берега отплыть! А с ними и паскудник Вийон - приспешник дьявола и шпион!
Гачек только и сумел, что взвыть, усевшись прямо посереди коридора.
- Что я за несчастный!
Тибо неловко мялся рядом, не понимая причин такого взрыва отчаяния со стороны обычно сдержанного секретаря. Побег вроде бы удался!
- Всё случилось, как случилось, ей скитаться не в первой, - довольно мудро заметил он,- пусть прольется Божья милость над их с сыном головой!
- Да,- понурился Гачек,- нам остается только молиться!
И он обессилено поплелся в свою комнату молиться и дожидаться момента, когда граф узнает, что в эту ночь лишился не только жены, но и всего лишь несколько часов назад обретенного сына.
А что же Стефания?
Графиня не подозревала, что дон Мигель, наконец-то, признал Сида виконтом. Да и если б узнала о дознании, вряд ли это изменило её отношение к мужу!
В эту ночь женщине слишком много предстояло сделать, поэтому узнав от встревоженного Тибо, что муж задерживает Гачека, она взяла осуществление побега в свои руки.
Прежде всего, позаботилась о средствах. Зная, что супруг застрял в комнате Славека, графиня отправилась в его кабинет и недрогнувшей рукой выгребла из шкатулки все наличные средства. Покопавшись в ларце с драгоценностями забрала парадную нагрудную цепь графа с фамильными рубинами, и прихватила ту самую жемчужную нить, к созданию которой, когда-то приложила столько бесполезных усилий. Ничего, не обеднеет супруг, а ей эти вещи ещё как пригодятся!
Потом её путь лежал в детскую, где оставался последний из близнецов. Стефке было невыносимо тяжело расстаться с Рамиро, но что поделаешь! Ему хотя бы не угрожали пытки, как его брату. И горько заплакавшая мать, прижалась губами ко лбу сына и обвила пеленки своим нательным крестиком. От боли разрывало грудь, и чтобы окончательно не лишиться мужества, женщина прихватила узел с самым необходимым и поспешила покинуть особняк. В саду её дожидались переброшенные через высокий забор веревки и сам Джон Гленкирк. Мужчина подсадил беглянку на стену, и она скользнула по веревкам вниз на руки ждущих снаружи мужчин.
- Быстрее, миледи! Как бы нас не застукал ночной патруль!
Никогда не бегала столь быстро Стефания, да ещё в компании морских бродяг. Они буквально несли её над землей, тщательно скрываясь в тени домов. Показались черная громада, стоящей при входе в порт горы Монтжуих с обрывистыми скалами, в тени подножья которой посверкивали рассеянные огни не спящих даже в этот поздний час портовых кабаков.
Лодка уже ждала беглецов, и, покачиваясь на морских волнах, Стефка грустно попрощалась с залитым луной городом, в очередной раз уходя в неизвестность.
ПЕРЕПОЛОХ.
Гачек стоял на молитве. Какой уж сон, когда он не находил себе места от тревоги за графиню с ребенком, да и, что уж кривить душой, за всех домочадцев дома де ла Верда. Что их всех ждет, когда дон Мигель обнаружит пропажу? Чех молился, чтобы Господь вразумил его, как правильно себя вести. Может, признаться в содеянном? Но он не мог подвести Сэлисбурна - англичанин и так многим рисковал, согласившись взять графиню на борт.
Не успела ещё ранняя весенняя заря позолотить верхушки деревьев сада, как спящий дом поднял на ноги крик перепуганной кормилицы, обнаружившей пропажу одного из питомцев. Причем, исходя из курсирующих по дому слухов, женщина решила, что маленького дона Сиднея унес дьявол, и именно об этом она отчаянно кричала, подняв на ноги весь квартал.
Нервно вздрогнувший Гачек выскочил в коридор, как раз для того, чтобы столкнуться с бегущим из своих покоев в детскую графом. Дон Мигель даже ничего не накинул на рубаху, и теперь торопливо перебирал ночными туфлями, путаясь в подоле одеяния. Выглядел он забавно, только никому в голову не приходило смеяться.
Отцу достаточно было увидеть крестик жены на пеленках Рамиро, чтобы сразу же догадаться о произошедшем.
- Гачек,- яростно взревел он, и прибавил крепкое цветистое словцо,- ... опять ударилась в бега! Да ладно бы ушла сама - зачем она прихватила виконта?
- О! - только и сумел промямлить тот, виновато пряча глаза.- Неужели?
Если бы граф не был настолько выведен из себя, он, наверное, сразу же догадался об участии секретаря в побеге жены. Но дону Мигелю было не до этого:
- Она не могла далеко уйти. Городские ворота ещё закрыты!
И через несколько минут его люди уже рыскали по всем городским улицам, расспрашивая всех встречающихся на пути людей о женщине с ребенком. Увы, ни ночующие на улицах оборванцы, ни городская стража не видели пропавшую графиню. Да, болтались по улице какие-то моряки со стоящих на рейде кораблей, и, может, были с ними и женщины, но вот младенцев на руках у этих блудниц не видел никто!
И тогда дон Мигель приступил к допросу домочадцев. Он-то хорошо знал, что в его доме мышь не проскочит, чтобы её не просто не заметили, но ещё и не обсудили длину хвоста и красоту усов!
Граф собрал своих людей во дворе дома и начал дотошно разбираться в том, что произошло.
Его сузившиеся от подозрений глаза сразу же остановились на Гачеке. Впрочем, если он и обвинял секретаря, то только в излишней болтливости:
- Я же просил вас молчать о дознании!
Гачек ежился от озноба, не смотря на заливающее двор яркое солнце.
- А я ничего и не рассказывал донне Стефании о готовящемся дознании! - честно ответил он, и красноречиво покосился на Хельгу.
Все равно, рано или поздно дону Мигелю бы рассказали о болтливости немки другие слуги.
- Да,- во весь голос заревела та,- это я рассказала госпоже о дознании, но я ничего не знаю о её побеге! Клянусь мощами св. Петра! Ничего!
- Как же она отреагировала на твой рассказ?
- Никак,- всхлипнула Хельга,- стояла, как окаменелая, и ничего не говорила! Не знаю я ничего, не знаю!
Прокурорский взор быстро пробежался по ошеломленным лицам остальных слуг, пока не остановился на пышущей здоровьем фигуре Мадлен.
- Тибо? - выдернул граф карлика из-за спины супруги. - Ты ведь всюду суешь свой нос? Неужели ничего не слышал?
Тибо был самым слабым звеном в их затее, и у Гачека от страха дух перехватило, но шут только вяло огрызнулся:
- Пусть нос мой кой-кому мешает, чужие тайны мне не доверяют! Не знаю я, куда ушла графиня, я ночью спал, и мне не снилось - кто куда пропал!
Граф задал ещё несколько вопросов разным людям и понял, что если кто-то что и видел, то делиться с ним не собирается.
- Ладно!- скрипнул он зубами, - Но берегитесь, если я узнаю, что вы меня водите за нос - убью собственными руками!
Посланные на поиски графини слуги вернулись ни с чем - стража на городских воротах не видела никого более или менее похожего на графиню, уж не говоря о ребенке.
Оставался ещё один путь из города и дон Мигель решил отправиться на поиски жены в порт.
"СВ. СТЕФАНИЯ".
Утро этого дня началось с крика и для стоящего на рейде корабля. Это кричал проголодавшийся Сид. Совсем недавно сомкнувшая глаза Стефания, покачиваясь спросонья, расшнуровала прорези блио, и сунула сосок в детский ротик. Пока малыш сосал, она немного подремала, но потом материнские заботы заставили женщину стряхнуть с себя дрему и заняться неотложными делами. Сына, прежде всего, нужно было перепеленать.
Мать вытащила из прихваченного узла пеленку, развернула её, а потом распеленала сына. Открывшееся перед её глазами зрелище заставило женщину громко закричать от ужаса - младенец оказался покрыт точечными пятнами запекшейся крови.
На её крик в каюту вбежал испуганный Чарльз.
- Что случилось, донна?
За спиной сына показалось и встревоженное лицо отца.
- Вот, - трясущимися руками показала она на тельце сына,- вот...
Отец с сыном озадаченно переглянулись, и тогда женщина расстроено пояснила:
- Дон Мигель все-таки провел дознание - он истыкал Сида иглами!
Граф смущенно крякнул.
- Это все достаточно неприятно, миледи, но ваш сын в результате этой мерзкой процедуры остался цел и невредим, поэтому нет причин для дальнейших волнений! И ещё, если вам не трудно, больше не кричите так громко! За годы плавания мы отвыкли от женского общества!
Сэр Уильям тоскливо вздохнул, раздраженно глянув на назойливого посетителя:
- Поймите, нам не след вмешиваться в эту историю! Де ла Верда - могущественный вельможа, и если на нас ещё и обрушится весь христианский мир за укрывательство ведьмы, мне останется только затопить свои корабли! А от нашего каперства зависит слишком многое!
- Но ему вовсе не обязательно знать, кто помог его жене бежать!
- Вы думаете, граф не догадается? - скептически хмыкнул Сэлисбурн. - Хорошо, пусть будет по-вашему - я ввяжусь в эту дикую историю и вывезу миледи из Каталонии. Но где я её должен высадить на берег?
Об этом Гачек не подумал. Куда может устремиться одинокая женщина с ребенком, где ей будут рады, кто её ждет? В Моравию, в Трир?
- Сейчас главное - спасти ей жизнь! Остальное решите с донной Стефанией!
Сэлисбурн длинно и цветисто выругался на помеси различных языков, и облегченно переведший дыхание Гачек понял, что тот поддался на уговоры.
- Пусть будет по-вашему! Есть ли у вас какой-нибудь план действий? - мрачно поинтересовался, таким образом облегчивший душу сэр Уильям.
ПОБЕГ.
Гачек едва поспел к ужину, с облегчением узнав, что за время отсутствия его никто не хватился. Супруги заперлись каждый на своей половине, и дом замер в предчувствии грядущих неприятностей. Хельга, разумеется, не смогла промолчать о подслушанном разговоре, и по секрету рассказала о замыслах графа абсолютно всем в доме.
Неудивительно, что вся прислуга в страхе попряталась по углам, а от несчастного Сида в панике сбежала даже нянька. Кому охота быть замешанным в историю с демонами! Поэтому Гачек застал в покоях графини так же и младенца, которого принесла заливающаяся слезами Хельга.
Завидев на пороге преданного друга, Стефания отослала по придуманному предлогу дотошную немку, проверила, не торчит ли та за дверью, а потом обернулась к Славеку:
- Сэлисбурн согласился?
- Да! - и он ознакомил женщину с планом побега.
По его замыслу сначала из дома нужно было вынести в корзине ребенка и передать ждущим в саду англичанам. Сама же женщина последует за сыном позже, когда тот уже будет в безопасности.
Казалось, простой и четкий план, испортить который было практически невозможно, но только не в доме де ла Верды.
Для начала Гачек отправился на поиск подходящей корзины, и ему тут же под ноги попался Тибо.
- Возьми Вийона корзину,- нагло посоветовал ему шут,- но не забудь и эту дрянную скотину! Если кота не заберешь, граф всё узнает, и донну убьешь!
Наш герой отличался мягким спокойным характером, но карлик выбрал неудачный момент для шантажа, когда Гачек и так был на нервах!
- Ах ты, плут,- больно вцепился он в ухо шута, - подсушивал?! Если вякнешь графу хотя бы слово, расскажу, что твоя женушка была в подручных у парижской ведьмы Кэтрин Прель!
Но Тибо было не смутить такими угрозами.
- Я бедный шут, - сразу же заныл он, - и пусть немного глуп, но от этого кота у меня в костях ломота! Пусть донна мерзавца с собой заберет и тем самым двух зайцев убьет! Она лишится мужа, а я кота, и в доме настанет одна красота!
Гачек только рукой махнул.
- Ладно, отвлечешь Хельгу и няньку Рамиро, когда наступит время!
- Для Тибо это пара пустяков, запру двух коров на крепкий засов!
Но в назначенный час взволнованный карлик примчался к секретарю с известием, что граф сам выгнал всех нянек из детской и заперся с сыновьями. Гачек был как на иголках, зная, что в саду уже дожидаются младенца люди Сэлисбурна.
- Тащи корзину,- тихо приказал он карлику, - и жди, когда выйдет граф! Позовешь меня!
- А кот?
- Убью! - и секретарь сунул под нос шуту кулак. - Ещё одно слово про кота, и ты сам у меня замяукаешь!
Тибо затаился за дверью, а Гачек прошел к себе, нервно мечась по комнате и недоумевая, что столько времени делает граф в детской в этот час. Может, все-таки передумал проводить дознание? Ах, если бы знать, что скрывается в этой упрямой голове!
Скрипнула дверь. Гачек быстро обернулся, думая, что пришел Тибо, но, к его удивлению, это оказался граф. Испугавшись предательства коварного карлика, Славек замер, но первые же слова патрона рассеяли его подозрения:
- Не спишь, Гачек? Это хорошо, мне нужно с тобой посоветоваться!
Дон Мигель прошел к окну и замер, глядя на восходящую луну.
Гачек совсем извелся - время шло, ребенок все ещё находился в доме, уж не говоря о Стефании, а весенние ночи такие короткие! Де ла Верда же будто язык проглотил, пялясь на луну, словно видел её впервые!
Минуты тянулись, как часы, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем граф, наконец-то, соизволил открыть рот:
- Сегодня счастливый день, Гачек!
Господи, да неужели он ещё вдобавок именно сейчас тронулся умом? Не мог выбрать другого времени?
- Я рад, ваша светлость, что вы считаете этот день счастливым!- растерянно пробормотал секретарь,- но час уже поздний...
- Я провел дознание, - обернулся граф и посмотрел ему прямо в глаза,- с Сидом все в порядке, я был неправ!
У Славека подкосились ноги, и он с трудом устоял.
- Дознание? Вы провели дознание? Сам?
- Да! - удивился этим вопросам дон Мигель.- Я же знаю, что делать в таких случаях! Взял иглу, раскалил её и обследовал тело Сида!
Гачека замутило.
- И? - с трудом справился он с тошнотой.
- На теле ребенка нет меток дьявола. Он бурно реагировал на все уколы! Теперь я точно знаю, что Сид - мой сын и наследник!
- А донна Стефания? Вы так же лично проведете дознание?
- Не знаю,- неопределенно протянул дон Мигель,- есть ли в этом теперь надобность? Как ты думаешь?
У Гачека от облегчения выступил пот на лбу.
- Я знал, - устало заметил он,- что вы во всем разберетесь и сделаете правильные выводы!
Как хорошо, что теперь не нужно красть ребенка и отправлять несчастную женщину в неизвестность!
Дон Мигель ещё немного рассеянно постоял в комнате секретаря, да убрался восвояси.
Гачек дождался, когда стихнут его шаги и быстро выскочил в коридор, чтобы найти Тибо.
Весь дом уже давно спал, когда секретарь с обезумевшим лицом рыскал по комнатам графского особняка, чтобы дать отбой предполагаемому побегу. Но никого не оказалось ни в покоях графини, кроме блаженно дрыхнувшей на тюфячке Хельги, ни в каморке карлика. Дремлющая на полу в детской кормилица двойняшек только причмокивала во сне, даже не подозревая, что вторая колыбель пуста!
- Неужели опоздал? - у Гачека противно заныло сердце.
Он помчался к выходу в сад, и едва не растянулся, наткнувшись в темноте на ковыляющего карлика.
- Где графиня и Сид? - тряхнул взволнованный секретарь уродца за грудки.
- Там, где и должны быть,- захныкал тот, потирая ушибленные места,- уже должны от берега отплыть! А с ними и паскудник Вийон - приспешник дьявола и шпион!
Гачек только и сумел, что взвыть, усевшись прямо посереди коридора.
- Что я за несчастный!
Тибо неловко мялся рядом, не понимая причин такого взрыва отчаяния со стороны обычно сдержанного секретаря. Побег вроде бы удался!
- Всё случилось, как случилось, ей скитаться не в первой, - довольно мудро заметил он,- пусть прольется Божья милость над их с сыном головой!
- Да,- понурился Гачек,- нам остается только молиться!
И он обессилено поплелся в свою комнату молиться и дожидаться момента, когда граф узнает, что в эту ночь лишился не только жены, но и всего лишь несколько часов назад обретенного сына.
А что же Стефания?
Графиня не подозревала, что дон Мигель, наконец-то, признал Сида виконтом. Да и если б узнала о дознании, вряд ли это изменило её отношение к мужу!
В эту ночь женщине слишком много предстояло сделать, поэтому узнав от встревоженного Тибо, что муж задерживает Гачека, она взяла осуществление побега в свои руки.
Прежде всего, позаботилась о средствах. Зная, что супруг застрял в комнате Славека, графиня отправилась в его кабинет и недрогнувшей рукой выгребла из шкатулки все наличные средства. Покопавшись в ларце с драгоценностями забрала парадную нагрудную цепь графа с фамильными рубинами, и прихватила ту самую жемчужную нить, к созданию которой, когда-то приложила столько бесполезных усилий. Ничего, не обеднеет супруг, а ей эти вещи ещё как пригодятся!
Потом её путь лежал в детскую, где оставался последний из близнецов. Стефке было невыносимо тяжело расстаться с Рамиро, но что поделаешь! Ему хотя бы не угрожали пытки, как его брату. И горько заплакавшая мать, прижалась губами ко лбу сына и обвила пеленки своим нательным крестиком. От боли разрывало грудь, и чтобы окончательно не лишиться мужества, женщина прихватила узел с самым необходимым и поспешила покинуть особняк. В саду её дожидались переброшенные через высокий забор веревки и сам Джон Гленкирк. Мужчина подсадил беглянку на стену, и она скользнула по веревкам вниз на руки ждущих снаружи мужчин.
- Быстрее, миледи! Как бы нас не застукал ночной патруль!
Никогда не бегала столь быстро Стефания, да ещё в компании морских бродяг. Они буквально несли её над землей, тщательно скрываясь в тени домов. Показались черная громада, стоящей при входе в порт горы Монтжуих с обрывистыми скалами, в тени подножья которой посверкивали рассеянные огни не спящих даже в этот поздний час портовых кабаков.
Лодка уже ждала беглецов, и, покачиваясь на морских волнах, Стефка грустно попрощалась с залитым луной городом, в очередной раз уходя в неизвестность.
ПЕРЕПОЛОХ.
Гачек стоял на молитве. Какой уж сон, когда он не находил себе места от тревоги за графиню с ребенком, да и, что уж кривить душой, за всех домочадцев дома де ла Верда. Что их всех ждет, когда дон Мигель обнаружит пропажу? Чех молился, чтобы Господь вразумил его, как правильно себя вести. Может, признаться в содеянном? Но он не мог подвести Сэлисбурна - англичанин и так многим рисковал, согласившись взять графиню на борт.
Не успела ещё ранняя весенняя заря позолотить верхушки деревьев сада, как спящий дом поднял на ноги крик перепуганной кормилицы, обнаружившей пропажу одного из питомцев. Причем, исходя из курсирующих по дому слухов, женщина решила, что маленького дона Сиднея унес дьявол, и именно об этом она отчаянно кричала, подняв на ноги весь квартал.
Нервно вздрогнувший Гачек выскочил в коридор, как раз для того, чтобы столкнуться с бегущим из своих покоев в детскую графом. Дон Мигель даже ничего не накинул на рубаху, и теперь торопливо перебирал ночными туфлями, путаясь в подоле одеяния. Выглядел он забавно, только никому в голову не приходило смеяться.
Отцу достаточно было увидеть крестик жены на пеленках Рамиро, чтобы сразу же догадаться о произошедшем.
- Гачек,- яростно взревел он, и прибавил крепкое цветистое словцо,- ... опять ударилась в бега! Да ладно бы ушла сама - зачем она прихватила виконта?
- О! - только и сумел промямлить тот, виновато пряча глаза.- Неужели?
Если бы граф не был настолько выведен из себя, он, наверное, сразу же догадался об участии секретаря в побеге жены. Но дону Мигелю было не до этого:
- Она не могла далеко уйти. Городские ворота ещё закрыты!
И через несколько минут его люди уже рыскали по всем городским улицам, расспрашивая всех встречающихся на пути людей о женщине с ребенком. Увы, ни ночующие на улицах оборванцы, ни городская стража не видели пропавшую графиню. Да, болтались по улице какие-то моряки со стоящих на рейде кораблей, и, может, были с ними и женщины, но вот младенцев на руках у этих блудниц не видел никто!
И тогда дон Мигель приступил к допросу домочадцев. Он-то хорошо знал, что в его доме мышь не проскочит, чтобы её не просто не заметили, но ещё и не обсудили длину хвоста и красоту усов!
Граф собрал своих людей во дворе дома и начал дотошно разбираться в том, что произошло.
Его сузившиеся от подозрений глаза сразу же остановились на Гачеке. Впрочем, если он и обвинял секретаря, то только в излишней болтливости:
- Я же просил вас молчать о дознании!
Гачек ежился от озноба, не смотря на заливающее двор яркое солнце.
- А я ничего и не рассказывал донне Стефании о готовящемся дознании! - честно ответил он, и красноречиво покосился на Хельгу.
Все равно, рано или поздно дону Мигелю бы рассказали о болтливости немки другие слуги.
- Да,- во весь голос заревела та,- это я рассказала госпоже о дознании, но я ничего не знаю о её побеге! Клянусь мощами св. Петра! Ничего!
- Как же она отреагировала на твой рассказ?
- Никак,- всхлипнула Хельга,- стояла, как окаменелая, и ничего не говорила! Не знаю я ничего, не знаю!
Прокурорский взор быстро пробежался по ошеломленным лицам остальных слуг, пока не остановился на пышущей здоровьем фигуре Мадлен.
- Тибо? - выдернул граф карлика из-за спины супруги. - Ты ведь всюду суешь свой нос? Неужели ничего не слышал?
Тибо был самым слабым звеном в их затее, и у Гачека от страха дух перехватило, но шут только вяло огрызнулся:
- Пусть нос мой кой-кому мешает, чужие тайны мне не доверяют! Не знаю я, куда ушла графиня, я ночью спал, и мне не снилось - кто куда пропал!
Граф задал ещё несколько вопросов разным людям и понял, что если кто-то что и видел, то делиться с ним не собирается.
- Ладно!- скрипнул он зубами, - Но берегитесь, если я узнаю, что вы меня водите за нос - убью собственными руками!
Посланные на поиски графини слуги вернулись ни с чем - стража на городских воротах не видела никого более или менее похожего на графиню, уж не говоря о ребенке.
Оставался ещё один путь из города и дон Мигель решил отправиться на поиски жены в порт.
"СВ. СТЕФАНИЯ".
Утро этого дня началось с крика и для стоящего на рейде корабля. Это кричал проголодавшийся Сид. Совсем недавно сомкнувшая глаза Стефания, покачиваясь спросонья, расшнуровала прорези блио, и сунула сосок в детский ротик. Пока малыш сосал, она немного подремала, но потом материнские заботы заставили женщину стряхнуть с себя дрему и заняться неотложными делами. Сына, прежде всего, нужно было перепеленать.
Мать вытащила из прихваченного узла пеленку, развернула её, а потом распеленала сына. Открывшееся перед её глазами зрелище заставило женщину громко закричать от ужаса - младенец оказался покрыт точечными пятнами запекшейся крови.
На её крик в каюту вбежал испуганный Чарльз.
- Что случилось, донна?
За спиной сына показалось и встревоженное лицо отца.
- Вот, - трясущимися руками показала она на тельце сына,- вот...
Отец с сыном озадаченно переглянулись, и тогда женщина расстроено пояснила:
- Дон Мигель все-таки провел дознание - он истыкал Сида иглами!
Граф смущенно крякнул.
- Это все достаточно неприятно, миледи, но ваш сын в результате этой мерзкой процедуры остался цел и невредим, поэтому нет причин для дальнейших волнений! И ещё, если вам не трудно, больше не кричите так громко! За годы плавания мы отвыкли от женского общества!
