Дедушка Дерк противно захихикал.
– В самом деле? Детки, да у вас кишка тонка. Завтра я стану еще сильнее, потом еще. А там и тыква начнет подгнивать. Думаешь, что-то помешает занять мне твое тело, например.
Я отшатнулась, словно он мог исполнить сказанное прямо сейчас. Заметив, слова возымели на меня действие, дедушка-тыква скривился в довольной усмешке.
– Правильно боишься, Авина. Ты не настолько одарена силой, как твоя бабка. Тебе нужно меня бояться.
Я поняла, что он старается меня запугать, и взяла себя в руки.
– Да, моя бабушка была сильной ведьмой. Но с чего ты взял, что я не такая?
– Была бы ты, как Линея, не жила бы в такой бедноте. Ты с трудом сводишь концы с концами, это же видно.
– Это не так, – возразила я, но совсем неубедительно.
Дедушка Дерк смерил меня насмешливым взглядом.
– Ну-ну, милочка, ну-ну.
– Ты попросту пытаешься меня заговорить! Все, на сегодня беседы окончены.
Я попыталась закрыть дверь в кладовку, но дедушка-тыква тут же запричитал:
– Нет, умоляю, только не закрывай! Авина! Тут кругом мыши, они противно ползают по мне и стараются надкусить бока.
– Так тебе и надо! Будешь меньше болтать.
– Послушай, ну я ведь не просто так все это говорю. Я могу тебе помочь, правда. Помоги мне переселиться в другое тело, в настоящее, и я многому обучу тебя.
– Ты же вот только что говорил, что я не одарена большой силой, – усмехнулась я.
– Я не так сказал, я говорил, что ты не такая, как твоя бабка…
– Это одно и то же. Все, не отвлекай меня!
Я закрыла дверь в кладовку и вернулась к столу.
– Авина, прости меня! Я очень раскаиваюсь, – доносились стенания дедушки Дерка. – Обещаю, если ты поможешь мне переселиться в достойное тело, я никогда не буду творить зла!
– Так я тебе и поверила, – проворчала я.
Этот ор из кладовки обещал растянуться надолго, поэтому я решила не терять время и приготовить новое снадобье для сдерживающего ритуала. Потом достала из жаровни пирог, накрыла его полотенцем, чтобы не остыл и не зачерствел, и устроилась у огня. Дед-тыква судя по всему подустал, поэтому молчал. Были слышны его тяжкие вздохи, но они уже никак меня не тревожили. Я грелась у огня, стараясь вобрать как можно больше тепла. Эван отправит деда обратно на тот свет и вернется домой, а мне снова останутся лишь угли в камине и скудная еда. В чем подселенец в тыкве и был прав, так это в том, что я совершенно бездарная ведьма.
Дверь распахнулась, и я вскочила на ноги. Знала, что это Эван и ждала хороших вестей, но едва глянув на него, ощутила разочарование. Он был мрачнее тучи.
– Внучек, это ты? – послышалось из кладовки.
Некромант ничего не ответил.
– Никто не хочется браться за работу в Самайн, – тихо сказал он мне. – Даже за приличную сумму. Я предлагал все, что у меня есть.
Эван устало опустился на скамейку. Он выглядел совсем потерянным, разбитым. Мое сердце болезненно сжалось. Я присела перед некромантом и заглянула ему в лицо.
– Мы что-нибудь придумаем, – тихо, но уверенно сказала я. – Справимся вдвоем, не беда. В конце концов, все случилось по нашей вине.
– Надо же, какая вы умилительная парочка, – послышалось из кладовки, – аж до тошноты противны. Две бездарности нашли друг друга. Я просто счастлив! Готов поженить вас в ночь Самайна, произносите клятвы.
Мое терпение лопнуло. Я поднялась и повернулась к кладовке.
– Да заткнись ты уже там, фаршированная тыква!
– Сама заткнись, непутевая ведьма! – с обидой донеслось в ответ.
Эван вдруг засмеялся. Я с удивлением посмотрела на него.
– Еще никто не разговаривал с дедом в таком тоне, – пояснил он. – Авина, твоим бесстрашием стоит восхищаться.
К щекам вдруг прилил румянец, и я поспешила отвернуться.
– Нам надо провести сдерживающий ритуал, – заговорила быстро. – У твоего дедушки просыпается сила, так что нужно пытаться сдерживать его сколько сможем. Я немного усилила снадобье, посмотрим, как сработает. А потом… – я осеклась. Не решалась продолжить.
– Что?
– Сегодня же Самайн, – продолжила, но неуверенно. – Ты наверное пойдешь на площадь?
– А как я туда пойду, если ты останешься здесь? – удивился Эван. – Нет, исключено.
– О, трупы гнилостные, – донеслось из кладовки, – да скажи уже ты ему, что испекла пирог и хочешь отпраздновать Самайн вместе. Ну что за тетёха!
Кажется, только что прибавился еще один пункт, почему стоит отправить деда Дерка обратно!
Эван поднялся и вышел, а у меня внутри все оборвалось. Я почувствовала себя полной дурой и еще больше разозлилась на деда.
– Ну вот кто тебя просил болтать! – высказала ему, открыв дверь кладовки. – Зачем ты это делаешь?
Тыква уставилась на меня совершенно невинными глазами.
– А что я делаю?
– Постоянно все портишь. Даже шанса не даешь поверить хоть в одну, самую крошечную твою добрую часть.
– Ничего я не испортил. Наоборот помог вам отпраздновать Самайн вместе.
Я пошире открыла дверь и отступила в сторону.
– Вот, смотри. Он ушел. Помог, называется.
– Ой, да вернется сейчас. Хочешь, поспорим?
– На что?
– Если мой внучок сейчас зайдет в дом, то я праздную Самайн вместе с вами. И ты не пускаешь против меня никакой ритуал.
– А если нет?
Дед-тыква закатил глаза.
– Тогда расскажу, как отправить меня обратно. Клянусь.
– По рукам! – Я победоносно улыбнулась. Уже совсем не грустно было, что Эван ушел.
Неожиданно дверь за спиной заскрипела. Я замерла, уже чувствуя горький вкус разочарования, но еще надеясь, что мне просто послышалось.
– Эван! Внучек! – слишком радостно воскликнул дедушка Дерк и бросил на меня насмешливый взгляд.
Я медленно повернулась. Эван, с охапкой дров в руках, озадачено смотрел на нас.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Ничего, просто Авина любезно позвала меня отпраздновать с вами Самайн.
Дед подмигнул мне и вдруг покатился вперед, к самому столу. Я перехватила удивленный взгляд некроманта.
– Да, в нем пребывает сила, – пожала плечами я.
– И стоило только выйти за дровами, – пробормотал Эван, присев у камина.
Он аккуратно подкладывал поленья, не сводя задумчивого взгляда с неровного пламени.
– Сухие дрова надо в огонь класть, – деловито заметил дед, – а ты мокрень какую-то принес. Сейчас все потухнет, будем по твоей вине сидеть в холоде!
Я присела рядом с Эваном и, выставив вперед руку, направила силу на пламя, не давая ему затухать. Вскоре сырое дерево перестало трещать и огонь выровнялся.
– Пожалуй, вместе вы с этой жизнью справитесь, – последовала еще одна заметка деда, – но вот по отдельности, увы, нет. Держитесь вместе, мой вам совет!
Мы с Эваном одновременно повернулись к нему.
– Я всего лишь посоветовал, чего вы. Хотите, можете дальше жить – одна впроголодь, другой в холоде. Мне вообще дела нет, я скоро того… на тот свет снова в общем.
Я выпрямилась.
– Давайте хотя бы на эту ночь прекратим взаимные упреки и вражду. Праздник же!
– Я сразу так и хотел! – тут же отозвался дед.
Эван колебался, но в итоге тоже поддержал мое предложение. С души словно камень упал. Я достала пирог, зажгла свечу предков, которую готовила весь год, и мы сели за стол. Сначала все молчали, даже дедушка Дерк. И если мы с Эваном могли оправдать свое молчание тем, что увлеченно ели пирог, то дед-тыква лишь переводил задумчивый взгляд с меня на внука и обратно.
– Почтим память предков песней, – сказала я, откладывая в сторону кусок пирога. Хотелось разрядить обстановку.
Дед будто бы только и ждал этого. Запел во весь голос, прославляя родовые ветви. Я тут же подхватила, вскоре присоединился и Эван. Былое напряжение медленно спадало, уступая место истинному веселью Самайна. Да, в этом году я не попала на городскую площадь, но сейчас ничуть об этом не жалела. Все будто было так, как и должно.
А потом мы вышли на улицу и любовались на огромную луну, которая казалась такой близкой, словно можно было коснуться ее рукой. Даже дедушка Дерк удержался от шуточек, странно притихший на руках Эвана. Кажется, его тоже захватило восхищение.
Свеча предков догорела, и пора было ложиться спать. Ошеломленная событиями дня, я лежала на своем матрасе, слушая, как неподалеку ворочается Эван, пытаясь удобно устроиться на таком же соломенном матрасе.
– Как ты на этом спишь? – проворчал он.
– А у тебя перина, судя по всему? – поддела я. – Простите, господин великий некромант, уж чем богаты.
– Если найдешь несколько досок, сколочу тебе кровать, – через некоторое время молчания проговорил Эван.
Из кладовки послышался смешок, а затем:
– Пожалуйста, дайте мне сначала посмотреть на это, а потом отправляйте куда хотите. Хотя, я и сам наверняка помру со смеху.
Я не удержалась и тоже рассмеялась.
– Ну как знаешь, – мрачно отозвался Эван.
– Обидчивый, как его папаша, – с презрением проговорил дед. – Нет, Авина, найдем тебе кого-нибудь получше.
Я улыбнулась в темноту. Это прозвучало так по-доброму, что на миг я забыла о том, кто это сказал.
– Не много ли ты на себя берешь для тыквы, которую готовили для ритуала, а не для подселения? – тем временем высказался Эван.
– И что это за ритуал такой с тыквой, да на кладбище?
Повисла тишина.
– Авина? – позвал некромант.
Я молчала. Даже закрыла глаза и стала дышать медленнее.
– Авина, я знаю, что ты не спишь, – укоризненно заметил Эван, – хватит притворяться. Какой ритуал ты хотела провести на кладбище?
Я вздохнула. Ладно, придется рассказать, терять сейчас мне точно нечего.
– Мне сказали, – начала тихо, – что есть определенный ритуал на открытие сокрытой силы ведьмы. Для этого нужна тыква, кладбищенская земля, пентаграмма и заклинание. А потом в Самайн варишь из этой тыквы кашу, печешь пирог и съедаешь.
Тишина в ответ была какой-то подозрительной, но всего пару мгновений, а потом послышался дружный хохот Эвана и его деда.
– Очень рада, что смогла вас повеселить, – с обидой бросила я.
– Милочка, зачем тебе вся эта ерунда? – сквозь смех проговорил дедушка Дерк. – Кто-то явно хотел над тобой подшутить. Вся сила в тебе заложена с рождения, а в помощь можешь взять книги твоей бабки. Только они и помогут тебе раскрыть то, что лежит в самой глубине, а не тыквы с кладбищенской землей.
Я не нашлась, что ответить, поэтому отвернулась к стене и постаралась скорее уснуть. Мне снилась бабушка. Она смотрела сурово и протягивала мне какую-то книгу. Я пыталась дотянуться до нее, но в этот момент меня словно что-то толкнуло, и бабушка пропала.
– Книга, – пробормотала, распахнув глаза.
Вокруг было темно и тихо. Сквозь маленькое оконце угадывался только еще зарождающийся новый день. Я приподнялась на локтях и огляделась. В камине тлели угли, от жара они стали ярко-красными и давали совсем немного света. Я встала с матраса, с благодарностью подмечая, как хорошо, когда в доме так тепло. Зажгла свечу и, стараясь не шуметь, прошла к бабкиному сундуку. Не просто так она показывала мне книгу, это должно было что-то значить. Приподняв тяжелую крышку огромного сундука, заглянула внутрь. Книг здесь было много. Все гримуары, написанные ведьмами нашего рода в разное время. Пока плохо понимая, что нужно искать, решила просмотреть несколько. Вдруг какая-то умная мысль и посетит голову. Бабушка всегда говорила, что в этом сундуке вся наша история и вся наша сила, но я никогда не занималась изучением гримуаров подробно.
С каждым часом в хижине становилось чуть светлее. Набрав несколько книг, я устроилась у окна, внимательно рассматривая исписанные разными почерками страницы, изучая рисунки. Сколько же всего здесь было! Ну почему я не заинтересовалась этим раньше? Сейчас бы точно не сидела впроголодь, а, вон, лечила кого-нибудь от хвори живота или грудной горянки.
На своем матрасе зашевелился Эван. Я бросила на него лишь короткий взгляд и снова углубилась в книги.
– Ты чего это? – тихо спросил он.
– Бабушка приснилась, – ответила я, не сводя глаз с исписанных страниц. – Пытаюсь понять, что она хотела мне сказать.
– Ты ела?
– Нет. Не отвлекай.
– Понятно.
Эван поднялся, некоторое время покопошился в своем углу, а потом вышел на улицу со словами: «Скоро приду». Вернулся он достаточно быстро, да не с пустыми руками. Принес несколько картох, пару куриных яиц, молоко, свежий хлеб и немного ветчины, от запаха которой у меня тут же потекли слюнки. Только это и смогло отвлечь меня от книг.
Выложив снедь на стол, Эван вышел снова и тут же вернулся с несколькими поленьями, которые положил в камин.
– Что это ты придумал? – недоверчиво спросила я.
– Завтрак, – улыбнулся он, быстро очищая и нарезая картофель в глиняный горшок. – Или обед. Кому как нравится.
– А я сразу сказал, что ты без моего внука с голоду помрешь, милочка, – донеслось из кладовки.
– И тебе доброе утро, дед, – весело проговорил некромант, не отрываясь от готовки. Он глянул на меня. – Ну чего стоишь? Вскипяти воду для чая.
– Никогда бы не подумала, что некроманты такие хозяйственные, – пробормотала я, подвешивая маленький глиняный чайник над огнем.
– Не хочется портить вашу утреннюю идиллию, – снова донеслось из кладовки, – но я, кажется, немного подгнил.
Мы с Эваном обменялись встревоженными взглядами. Неужели тыквы так быстро приходят в негодность? Я подошла к кладовке и распахнула дверь.
– Ха-ха, поверила, дурёха! – расплылся в улыбке дед-тыква. – Что, страшно стало?
Я сложила руки на груди, сурово глядя на него, хотя в душе радовалась, что это оказалась просто очередная дурацкая шутка деда.
– Думаю, не стоит его держать долго в кладовке, – сказал Эван. – Там темно, влажно… Так и правда загниет раньше, чем мы найдем способ отправить его обратно.
Хотелось сказать, что он обещал разобраться с дедом еще вчера, но смолчала. С тяжким вздохом перенесла тыкву из кладовки на стол.
Эван в это время добавил в картошку молоко и поставил горшок в жаровню, а затем принялся нарезать ветчину. Я смотрела, как ловко он управлялся с готовкой и продолжала задавать себе вопрос, правда ли он некромант? Я ничего не напутала?
Вскоре упоительный аромат вареного картофеля растекся по моей хижине, заставляя желудок громко урчать. Эван залил свое блюдо куриными яйцами, подержал в жаровне еще немного и, наконец, выставил на стол. Я разлила по кружкам травяной чай, и мы сели завтракать.
За вкусной едой совсем не хотелось обсуждать насущные проблемы. Ощущение уютного дома и семьи вновь захватило меня в свои объятия, как и вчера. Я украдкой поглядывала на Эвана и думала о том, как много может скрываться в одном человеке, сразу и не распознать. Пусть даже этот человек – некромант.
– Ты смогла понять, что хотела сказать во сне бабушка? – спросил вдруг Эван.
– О, тебе снилась Линея? – оживился дед. – Как она? Говорила что-то обо мне? Привет ты ей от меня передала?
Я внимательно посмотрела на него. Что-то шелохнулось в душе, что-то откликнулось.
– Эх, какое прекрасное время мы проводили за спорами и беседами, – пустился в воспоминания дедушка Дерк. – Ведь только с ней я мог говорить, как с равной! Только она могла заставить бояться любого некроманта, даже такого сильного, как я.
– Дед, хватит уже сказки рассказываться, – отмахнулся Эван. – Ни с одной ведьмой ты никогда не знался.
– Ошибаешься, внучок. Линея покорила меня своим бесстрашием и силой. Она знала такие ритуалы, о каких и говорить опасно даже нам, некромантам.
– В самом деле? Детки, да у вас кишка тонка. Завтра я стану еще сильнее, потом еще. А там и тыква начнет подгнивать. Думаешь, что-то помешает занять мне твое тело, например.
Я отшатнулась, словно он мог исполнить сказанное прямо сейчас. Заметив, слова возымели на меня действие, дедушка-тыква скривился в довольной усмешке.
– Правильно боишься, Авина. Ты не настолько одарена силой, как твоя бабка. Тебе нужно меня бояться.
Я поняла, что он старается меня запугать, и взяла себя в руки.
– Да, моя бабушка была сильной ведьмой. Но с чего ты взял, что я не такая?
– Была бы ты, как Линея, не жила бы в такой бедноте. Ты с трудом сводишь концы с концами, это же видно.
– Это не так, – возразила я, но совсем неубедительно.
Дедушка Дерк смерил меня насмешливым взглядом.
– Ну-ну, милочка, ну-ну.
– Ты попросту пытаешься меня заговорить! Все, на сегодня беседы окончены.
Я попыталась закрыть дверь в кладовку, но дедушка-тыква тут же запричитал:
– Нет, умоляю, только не закрывай! Авина! Тут кругом мыши, они противно ползают по мне и стараются надкусить бока.
– Так тебе и надо! Будешь меньше болтать.
– Послушай, ну я ведь не просто так все это говорю. Я могу тебе помочь, правда. Помоги мне переселиться в другое тело, в настоящее, и я многому обучу тебя.
– Ты же вот только что говорил, что я не одарена большой силой, – усмехнулась я.
– Я не так сказал, я говорил, что ты не такая, как твоя бабка…
– Это одно и то же. Все, не отвлекай меня!
Я закрыла дверь в кладовку и вернулась к столу.
– Авина, прости меня! Я очень раскаиваюсь, – доносились стенания дедушки Дерка. – Обещаю, если ты поможешь мне переселиться в достойное тело, я никогда не буду творить зла!
– Так я тебе и поверила, – проворчала я.
Этот ор из кладовки обещал растянуться надолго, поэтому я решила не терять время и приготовить новое снадобье для сдерживающего ритуала. Потом достала из жаровни пирог, накрыла его полотенцем, чтобы не остыл и не зачерствел, и устроилась у огня. Дед-тыква судя по всему подустал, поэтому молчал. Были слышны его тяжкие вздохи, но они уже никак меня не тревожили. Я грелась у огня, стараясь вобрать как можно больше тепла. Эван отправит деда обратно на тот свет и вернется домой, а мне снова останутся лишь угли в камине и скудная еда. В чем подселенец в тыкве и был прав, так это в том, что я совершенно бездарная ведьма.
Дверь распахнулась, и я вскочила на ноги. Знала, что это Эван и ждала хороших вестей, но едва глянув на него, ощутила разочарование. Он был мрачнее тучи.
– Внучек, это ты? – послышалось из кладовки.
Некромант ничего не ответил.
– Никто не хочется браться за работу в Самайн, – тихо сказал он мне. – Даже за приличную сумму. Я предлагал все, что у меня есть.
Эван устало опустился на скамейку. Он выглядел совсем потерянным, разбитым. Мое сердце болезненно сжалось. Я присела перед некромантом и заглянула ему в лицо.
– Мы что-нибудь придумаем, – тихо, но уверенно сказала я. – Справимся вдвоем, не беда. В конце концов, все случилось по нашей вине.
– Надо же, какая вы умилительная парочка, – послышалось из кладовки, – аж до тошноты противны. Две бездарности нашли друг друга. Я просто счастлив! Готов поженить вас в ночь Самайна, произносите клятвы.
Мое терпение лопнуло. Я поднялась и повернулась к кладовке.
– Да заткнись ты уже там, фаршированная тыква!
– Сама заткнись, непутевая ведьма! – с обидой донеслось в ответ.
Эван вдруг засмеялся. Я с удивлением посмотрела на него.
– Еще никто не разговаривал с дедом в таком тоне, – пояснил он. – Авина, твоим бесстрашием стоит восхищаться.
К щекам вдруг прилил румянец, и я поспешила отвернуться.
– Нам надо провести сдерживающий ритуал, – заговорила быстро. – У твоего дедушки просыпается сила, так что нужно пытаться сдерживать его сколько сможем. Я немного усилила снадобье, посмотрим, как сработает. А потом… – я осеклась. Не решалась продолжить.
– Что?
– Сегодня же Самайн, – продолжила, но неуверенно. – Ты наверное пойдешь на площадь?
– А как я туда пойду, если ты останешься здесь? – удивился Эван. – Нет, исключено.
– О, трупы гнилостные, – донеслось из кладовки, – да скажи уже ты ему, что испекла пирог и хочешь отпраздновать Самайн вместе. Ну что за тетёха!
Кажется, только что прибавился еще один пункт, почему стоит отправить деда Дерка обратно!
Глава 3. Прода от 02.11.2024
Эван поднялся и вышел, а у меня внутри все оборвалось. Я почувствовала себя полной дурой и еще больше разозлилась на деда.
– Ну вот кто тебя просил болтать! – высказала ему, открыв дверь кладовки. – Зачем ты это делаешь?
Тыква уставилась на меня совершенно невинными глазами.
– А что я делаю?
– Постоянно все портишь. Даже шанса не даешь поверить хоть в одну, самую крошечную твою добрую часть.
– Ничего я не испортил. Наоборот помог вам отпраздновать Самайн вместе.
Я пошире открыла дверь и отступила в сторону.
– Вот, смотри. Он ушел. Помог, называется.
– Ой, да вернется сейчас. Хочешь, поспорим?
– На что?
– Если мой внучок сейчас зайдет в дом, то я праздную Самайн вместе с вами. И ты не пускаешь против меня никакой ритуал.
– А если нет?
Дед-тыква закатил глаза.
– Тогда расскажу, как отправить меня обратно. Клянусь.
– По рукам! – Я победоносно улыбнулась. Уже совсем не грустно было, что Эван ушел.
Неожиданно дверь за спиной заскрипела. Я замерла, уже чувствуя горький вкус разочарования, но еще надеясь, что мне просто послышалось.
– Эван! Внучек! – слишком радостно воскликнул дедушка Дерк и бросил на меня насмешливый взгляд.
Я медленно повернулась. Эван, с охапкой дров в руках, озадачено смотрел на нас.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Ничего, просто Авина любезно позвала меня отпраздновать с вами Самайн.
Дед подмигнул мне и вдруг покатился вперед, к самому столу. Я перехватила удивленный взгляд некроманта.
– Да, в нем пребывает сила, – пожала плечами я.
– И стоило только выйти за дровами, – пробормотал Эван, присев у камина.
Он аккуратно подкладывал поленья, не сводя задумчивого взгляда с неровного пламени.
– Сухие дрова надо в огонь класть, – деловито заметил дед, – а ты мокрень какую-то принес. Сейчас все потухнет, будем по твоей вине сидеть в холоде!
Я присела рядом с Эваном и, выставив вперед руку, направила силу на пламя, не давая ему затухать. Вскоре сырое дерево перестало трещать и огонь выровнялся.
– Пожалуй, вместе вы с этой жизнью справитесь, – последовала еще одна заметка деда, – но вот по отдельности, увы, нет. Держитесь вместе, мой вам совет!
Мы с Эваном одновременно повернулись к нему.
– Я всего лишь посоветовал, чего вы. Хотите, можете дальше жить – одна впроголодь, другой в холоде. Мне вообще дела нет, я скоро того… на тот свет снова в общем.
Я выпрямилась.
– Давайте хотя бы на эту ночь прекратим взаимные упреки и вражду. Праздник же!
– Я сразу так и хотел! – тут же отозвался дед.
Эван колебался, но в итоге тоже поддержал мое предложение. С души словно камень упал. Я достала пирог, зажгла свечу предков, которую готовила весь год, и мы сели за стол. Сначала все молчали, даже дедушка Дерк. И если мы с Эваном могли оправдать свое молчание тем, что увлеченно ели пирог, то дед-тыква лишь переводил задумчивый взгляд с меня на внука и обратно.
– Почтим память предков песней, – сказала я, откладывая в сторону кусок пирога. Хотелось разрядить обстановку.
Дед будто бы только и ждал этого. Запел во весь голос, прославляя родовые ветви. Я тут же подхватила, вскоре присоединился и Эван. Былое напряжение медленно спадало, уступая место истинному веселью Самайна. Да, в этом году я не попала на городскую площадь, но сейчас ничуть об этом не жалела. Все будто было так, как и должно.
А потом мы вышли на улицу и любовались на огромную луну, которая казалась такой близкой, словно можно было коснуться ее рукой. Даже дедушка Дерк удержался от шуточек, странно притихший на руках Эвана. Кажется, его тоже захватило восхищение.
Свеча предков догорела, и пора было ложиться спать. Ошеломленная событиями дня, я лежала на своем матрасе, слушая, как неподалеку ворочается Эван, пытаясь удобно устроиться на таком же соломенном матрасе.
– Как ты на этом спишь? – проворчал он.
– А у тебя перина, судя по всему? – поддела я. – Простите, господин великий некромант, уж чем богаты.
– Если найдешь несколько досок, сколочу тебе кровать, – через некоторое время молчания проговорил Эван.
Из кладовки послышался смешок, а затем:
– Пожалуйста, дайте мне сначала посмотреть на это, а потом отправляйте куда хотите. Хотя, я и сам наверняка помру со смеху.
Я не удержалась и тоже рассмеялась.
– Ну как знаешь, – мрачно отозвался Эван.
– Обидчивый, как его папаша, – с презрением проговорил дед. – Нет, Авина, найдем тебе кого-нибудь получше.
Я улыбнулась в темноту. Это прозвучало так по-доброму, что на миг я забыла о том, кто это сказал.
– Не много ли ты на себя берешь для тыквы, которую готовили для ритуала, а не для подселения? – тем временем высказался Эван.
– И что это за ритуал такой с тыквой, да на кладбище?
Повисла тишина.
– Авина? – позвал некромант.
Я молчала. Даже закрыла глаза и стала дышать медленнее.
– Авина, я знаю, что ты не спишь, – укоризненно заметил Эван, – хватит притворяться. Какой ритуал ты хотела провести на кладбище?
Я вздохнула. Ладно, придется рассказать, терять сейчас мне точно нечего.
– Мне сказали, – начала тихо, – что есть определенный ритуал на открытие сокрытой силы ведьмы. Для этого нужна тыква, кладбищенская земля, пентаграмма и заклинание. А потом в Самайн варишь из этой тыквы кашу, печешь пирог и съедаешь.
Тишина в ответ была какой-то подозрительной, но всего пару мгновений, а потом послышался дружный хохот Эвана и его деда.
– Очень рада, что смогла вас повеселить, – с обидой бросила я.
– Милочка, зачем тебе вся эта ерунда? – сквозь смех проговорил дедушка Дерк. – Кто-то явно хотел над тобой подшутить. Вся сила в тебе заложена с рождения, а в помощь можешь взять книги твоей бабки. Только они и помогут тебе раскрыть то, что лежит в самой глубине, а не тыквы с кладбищенской землей.
Прода от 04.11.2024
Я не нашлась, что ответить, поэтому отвернулась к стене и постаралась скорее уснуть. Мне снилась бабушка. Она смотрела сурово и протягивала мне какую-то книгу. Я пыталась дотянуться до нее, но в этот момент меня словно что-то толкнуло, и бабушка пропала.
– Книга, – пробормотала, распахнув глаза.
Вокруг было темно и тихо. Сквозь маленькое оконце угадывался только еще зарождающийся новый день. Я приподнялась на локтях и огляделась. В камине тлели угли, от жара они стали ярко-красными и давали совсем немного света. Я встала с матраса, с благодарностью подмечая, как хорошо, когда в доме так тепло. Зажгла свечу и, стараясь не шуметь, прошла к бабкиному сундуку. Не просто так она показывала мне книгу, это должно было что-то значить. Приподняв тяжелую крышку огромного сундука, заглянула внутрь. Книг здесь было много. Все гримуары, написанные ведьмами нашего рода в разное время. Пока плохо понимая, что нужно искать, решила просмотреть несколько. Вдруг какая-то умная мысль и посетит голову. Бабушка всегда говорила, что в этом сундуке вся наша история и вся наша сила, но я никогда не занималась изучением гримуаров подробно.
С каждым часом в хижине становилось чуть светлее. Набрав несколько книг, я устроилась у окна, внимательно рассматривая исписанные разными почерками страницы, изучая рисунки. Сколько же всего здесь было! Ну почему я не заинтересовалась этим раньше? Сейчас бы точно не сидела впроголодь, а, вон, лечила кого-нибудь от хвори живота или грудной горянки.
На своем матрасе зашевелился Эван. Я бросила на него лишь короткий взгляд и снова углубилась в книги.
– Ты чего это? – тихо спросил он.
– Бабушка приснилась, – ответила я, не сводя глаз с исписанных страниц. – Пытаюсь понять, что она хотела мне сказать.
– Ты ела?
– Нет. Не отвлекай.
– Понятно.
Эван поднялся, некоторое время покопошился в своем углу, а потом вышел на улицу со словами: «Скоро приду». Вернулся он достаточно быстро, да не с пустыми руками. Принес несколько картох, пару куриных яиц, молоко, свежий хлеб и немного ветчины, от запаха которой у меня тут же потекли слюнки. Только это и смогло отвлечь меня от книг.
Выложив снедь на стол, Эван вышел снова и тут же вернулся с несколькими поленьями, которые положил в камин.
– Что это ты придумал? – недоверчиво спросила я.
– Завтрак, – улыбнулся он, быстро очищая и нарезая картофель в глиняный горшок. – Или обед. Кому как нравится.
– А я сразу сказал, что ты без моего внука с голоду помрешь, милочка, – донеслось из кладовки.
– И тебе доброе утро, дед, – весело проговорил некромант, не отрываясь от готовки. Он глянул на меня. – Ну чего стоишь? Вскипяти воду для чая.
– Никогда бы не подумала, что некроманты такие хозяйственные, – пробормотала я, подвешивая маленький глиняный чайник над огнем.
– Не хочется портить вашу утреннюю идиллию, – снова донеслось из кладовки, – но я, кажется, немного подгнил.
Мы с Эваном обменялись встревоженными взглядами. Неужели тыквы так быстро приходят в негодность? Я подошла к кладовке и распахнула дверь.
– Ха-ха, поверила, дурёха! – расплылся в улыбке дед-тыква. – Что, страшно стало?
Я сложила руки на груди, сурово глядя на него, хотя в душе радовалась, что это оказалась просто очередная дурацкая шутка деда.
– Думаю, не стоит его держать долго в кладовке, – сказал Эван. – Там темно, влажно… Так и правда загниет раньше, чем мы найдем способ отправить его обратно.
Хотелось сказать, что он обещал разобраться с дедом еще вчера, но смолчала. С тяжким вздохом перенесла тыкву из кладовки на стол.
Эван в это время добавил в картошку молоко и поставил горшок в жаровню, а затем принялся нарезать ветчину. Я смотрела, как ловко он управлялся с готовкой и продолжала задавать себе вопрос, правда ли он некромант? Я ничего не напутала?
Вскоре упоительный аромат вареного картофеля растекся по моей хижине, заставляя желудок громко урчать. Эван залил свое блюдо куриными яйцами, подержал в жаровне еще немного и, наконец, выставил на стол. Я разлила по кружкам травяной чай, и мы сели завтракать.
За вкусной едой совсем не хотелось обсуждать насущные проблемы. Ощущение уютного дома и семьи вновь захватило меня в свои объятия, как и вчера. Я украдкой поглядывала на Эвана и думала о том, как много может скрываться в одном человеке, сразу и не распознать. Пусть даже этот человек – некромант.
– Ты смогла понять, что хотела сказать во сне бабушка? – спросил вдруг Эван.
– О, тебе снилась Линея? – оживился дед. – Как она? Говорила что-то обо мне? Привет ты ей от меня передала?
Я внимательно посмотрела на него. Что-то шелохнулось в душе, что-то откликнулось.
– Эх, какое прекрасное время мы проводили за спорами и беседами, – пустился в воспоминания дедушка Дерк. – Ведь только с ней я мог говорить, как с равной! Только она могла заставить бояться любого некроманта, даже такого сильного, как я.
– Дед, хватит уже сказки рассказываться, – отмахнулся Эван. – Ни с одной ведьмой ты никогда не знался.
– Ошибаешься, внучок. Линея покорила меня своим бесстрашием и силой. Она знала такие ритуалы, о каких и говорить опасно даже нам, некромантам.
