Я поморщилась с усмешкой.
       – Фу, какой пошлый и устаревший подкат.
       – Не такой устаревший, как твое воспитание, – съязвил он не теряясь. – Давай по-твоему: сударыня, не соблаговолите ли вы озарить своим ясным светом мою опочивальню?
       – Господи, Кирилл! – я невольно рассмеялась. Откуда в его пустой голове только взялись такие слова? – Не надо считать меня барышней из прошлых веков. Я нормально отношусь к сексу. Просто не испытываю тяги делать это с незнакомцами.
       – Мы знакомы уже два дня. И это на день больше, чем требуется.
       – По-твоему, надо на первом свидании этим заниматься?
       – Ну а что тянуть? – Кирилл пожал плечами. – У людей либо есть химия, либо нет. А бесцельно ходить по свиданиям – только время зря тратить.
       – За это время люди узнают друг друга и сближаются, как раз и возникают чувства, глубокая привязанность. С каждым прикосновением и поцелуем, день за днем. И это действительно становится чем-то особенным, ярким, таким удовольствием, до которого ты, может, никогда и не доходил. Сам себя обкрадываешь.
       Эта мысль Кирилла заинтересовала.
       – И сколько же надо ждать? Чтобы было ярко, и возникли чувства?
       Я растерялась.
       – Ну, по-разному бывает, – вспомнился прежний опыт. – Может, пару недель или месяц.
       – Месяц?! – Кирилл искренне ошалел. – Целый месяц просто ходить за ручку и целоваться? – он покачал головой. – Это безумие. На фиг надо!
       – Зато так зарождается любовь! Поэтому она тебе неведома, ты не давал ей даже шанса! Переспал с первой встречной и все, потерян интерес, можно искать следующую. Но это банальная физиология, как у животных. И никогда ты не узнаешь, каково это – любить, насколько это прекрасное чувство! Оно меняет твою жизнь, преображает все вокруг! И это истинное счастье, невероятное наслаждение! – хотя перед кем я распинаюсь? Из груди вырвался отрывистый вздох. – Я не знаю, как тебе доказать. Ты убедился бы сам, если бы проверил.
       – А давай проверим! Что нужно, месяц просто целоваться? Ну ладно, дичь, конечно, но можно пережить, – Кирилл с воодушевлением шагнул ко мне. – Я готов.
       – К чему?! – теперь изумилась я! – Ты со мной, что ли, собрался проверять?
       – Ну а с кем? Поверь, ни одна девушка не будет ходить со мной за ручку месяц, они же сами первые набрасываются!
       – Так откажись.
       – Пф-ф! Решат, что я больной. Да и как отказаться? Я нормальный мужик с нормальной физиологией. Дают – бери. От соблазна я не удержусь. Это нужна замороченная монашка, а где такую еще взять? Так что давай, доказывай свою правоту на деле, что ты сразу в кусты?
       Я действительно пятилась от Кира в кусты садовых азалий, да что это ему в голову взбрело? Он пьян? Похоже, мы оба! К чему-то завели этот странный ночной разговор.
       – Кирилл, я не хочу с тобой целоваться!
       – Ой ли, – он придвинулся еще, практически прижав меня к высоким кустам.
       Кожу щекотали прохладные листья и нежные цветочные бутоны, голову кружил густой насыщенный аромат: сладкого нектара и морской свежести, горячего мужчины передо мной. Я нервно сглотнула, сердце скакало в груди, как шальное!
       – Я же вижу, чувствую, как действую на тебя, Лер, – бархатистым голосом, ласкавшим слух, произнес Кирилл. – И не могу не отзываться. Я же мужчина. А ты женщина, и привлекательная… – он медленно склонялся к моим губам. Будто ждал, что я его оттолкну, давая мне такой шанс.
       – Я… я не… – слова застряли в горле, я оцепенела.
       – Правда не хочешь? Попробовать… Один поцелуй.
       Совру, если скажу, что не хочу. Как давно я ни с кем не целовалась? Как давно мужчина не смотрел на меня вот так: с желанием, жарко! От одного взгляда темных зовущих глаз у меня подгибались ноги. Кирилл меня не трогал, нависая сверху и едва прижимаясь, но казалось, что он всюду, по коже пробегала будоражащая дрожь.
       – Я чувствую, как ты трепещешь, – сказал он сипло, возбужденно. – Ну же, Лер, покажешь мне, что такое любовь?
       От его близости, от манящих слов я действительно улетела, слишком романтичный вечер, слишком много вина…
       Когда его мягкие губы коснулись моих, тело будто пробило током! Я всхлипнула и застонала, потеряв равновесие, и Кирилл обнял меня, прижимая к себе, углубляя поцелуй. О, как он целовал! Дразняще, неспешно, от игривых и умелых движений его языка, рот будто наполнился тягучим медом. Я наслаждалась этой сладостью, дарила в ответ. Кирилл стал более жадным и голодным, целуя все быстрей, ритмичными рывками. По спине гуляли его горячие руки, обжигая, возбуждая… Внутри все плавилось, и растекалась истома, так хотелось продолжить! На этом я остановилась, пока не отдалась ему прямо в кустах.
       – Все, стоп… – я отстранилась, задыхаясь и упираясь рукой Кириллу в грудь, там, где часто билось его сердце. И перегоняло кровь явно быстрее, чем пять литров в минуту.
       Он шумно сопел, пытаясь сфокусировать на мне помутневший взор. В конце концов откашлялся, заявив:
       – Неплохо для монашки.
       У меня вырвался нервный смешок. Сейчас казалось, что это лучший поцелуй в моей жизни. Кир снова потянулся ко мне.
       – Может, повторим?
       – Ну нет, – сладкого понемногу. А то это все плохо кончится. Или хорошо… я уже не знала.
       – Ладно, – Кир отступил, давая мне дышать. И без него тело сразу охватила ночная прохлада, и стало как-то неуютно. – Для первого раза хватит. Но пока я остаюсь при своем. Нет смысла откладывать удовольствие, если людей друг к другу тянет. И не надо для этого никакой любви.
       Это окончательно охладило мой пыл. Чем я вообще занимаюсь? И с кем? Я отошла от азалий, отряхиваясь и поправляясь.
       – А я остаюсь при своем. Без чувств это не то, и для близости нужно время.
       – Да-да, и поцелуи, – с усмешкой сказал Кир, уже придя в себя. – Ну что ж, это приятный спор. Тогда завтра продолжим выяснять, кто из нас прав. Месяц нужно, да? Если в день по поцелую, это выходит тридцать штук. Ты мне должна еще двадцать девять.
       – Что? – какой нелепый спор, такое может прийти в голову только спьяну. – И что потом?
       «Ты влюбишься в меня?». Я не посмела сказать это вслух, а Кирилл ответил:
       – Я докажу тебе, что любви нет, и она не нужна.
       Не надо было с этим гадом целоваться.
       – Нужна, – ответила я упрямо.
       – Ну вот и проверим! – Кир совсем развеселился, охваченный азартом. – Можем поспорить на что-нибудь, на бутылку шампанского, например. Чтобы отпраздновать свой триумф.
       – А что бутылку? Давай сразу ящик! – мне тоже стало смешно от всего этого абсурда. – И не бормоты какой-нибудь, а хорошего, дорогого! Хотя, вообще-то, я много не пью.
       – И не придется, детка! Торжествовать ведь буду я, – этот паразит нахально ухмылялся.
       Что он думает, я месяц буду его целовать и учить любви, а потом он меня с легкостью пошлет и пойдет дальше, и мне еще за это проставляться? Нашел дуру.
       – Ладно, Кир, пошутили и хватит. Поздно уже, пошли спать.
       Я направилась к дому, он – следом. На ступеньках Кирилл обогнал меня, открывая дверь и пропуская вперед.
       – Может, все-таки ко мне? Обещаю, Лер, ты не пожалеешь, будет классно.
       Он все не терял надежды, неуемный герой-любовник. Да я уже жалела, что с ним связалась. Все-таки год воздержания и невоздержанность в вине плохо влияют на мозг.
       Я покачала головой. Комната Кирилла была на первом этаже, моя – на втором, рядом с ребятами. Уже на ступеньках я обернулась, бросив:
       – Доброй ночи.
       Кирилл стоял внизу и с лукавой улыбкой смотрел на меня, самоуверенный и все-таки чертовски привлекательный.
       – Сладких снов, детка!
       И той ночью мне действительно сладко спалось.
       
       

       ГЛАВА 2

       
       Весь следующий день мы посвятили осмотру местных достопримечательностей и музеев. В прохладе кондиционируемых помещений было неплохо спасаться от зноя, вот только в стеклянных витринах экспозиций нередко отражались горячие взгляды Кирилла, которые он то и дело бросал на меня за неимением других объектов.
       Рядом была только старушка-экскурсовод, увлеченно вещающая нам о невероятных ценностях выставки. Вика и Слава заслушались ее, пройдя в следующий зал, а Кир зажал меня где-то между национальными костюмами и украшениями, добытыми в здешних руинах старого города.
       – Ну что, детка, подаришь мне еще один поцелуй? – Кириллу явно было скучно.
       – Прямо тут? – Я глянула на камеры под потолком. – Да ты с ума сошел! И вообще, это была глупость!
       Я поспешила в другой зал за ребятами. Сожаления о содеянном терзали меня все утро, вместе с больной, но прояснившейся головой. Нельзя было с Кириллом целоваться, это безответственно! И вот последствия.
       – Ну почему же глупость, – Кир неотступно шел за мной, как бродячий пес, которого прикормили, и ему хотелось еще. – Мне понравилось.
       – А мне нет! – я отвернулась и принялась рассматривать древнюю посуду.
       – Врешь, – просто сказал Кирилл. Чтобы с ним и не понравилось – в его вселенной такого не могло быть. Какой же самоуверенный! – Я чувствовал, как ты откликаешься в моих руках, постанываешь, дрожишь от возбуждения…
       Кир шепнул мне это, когда я склонилась над глиняными черепками, перед глазами поплыло, и по телу в самом деле пробежала дрожь.
       – Нам обоим было жарко, детка… – его дыхание у самого уха колыхало волоски, вызывая приятные мурашки, страстный голос будоражил, и бросило в жар. Да он просто гипнотизировал меня!
       – Кирилл! – я с возмущением выпрямилась, растирая ухо, в которое он так сладко шептал. – Оставь меня в покое.
       И снова убежала вперед, подальше от этого искусителя, но не тут-то было.
       – Не могу, Лер, у нас пари, – следующий разговор произошел у стенда с оружием. Вика со Славиком в другом конце комнаты изучали порядком проржавевшие клинки, а Кир отирался возле меня, истачивая мое терпение не хуже ржавчины. – Ты обещала показать мне все прелести любви, разве нет? И мы скрепили сделку поцелуем.
       Он улыбался от уха до уха, явно наслаждаясь моим смущением и всей ситуацией.
       – Ничего я не обещала, тебе это привиделось, – я отошла к стене, уставившись на картину с батальной сценой и длинное пояснение к ней. Взгляд бесцельно пробегал по одним и тем же строчкам, но смысл ускользал – в голове был лишь Кирилл, словно наваждение!
       – Поцелуй мне тоже привиделся? – он следовал за мной по пятам. – Для галлюцинации ты была слишком живой. И так прижималась ко мне, так увлеченно исследовала нежным язычком мой рот…
       – Кирилл! – я пихнула его в живот, ощутив рельефную твердость, чуть руку не отбила. – Да замолчи ты, ради бога!
       – А ты горячая штучка, любишь пожестче? – он потер свой каменный пресс и ухмыльнулся. – Можем и в такое поиграть, если захочешь, буду звать тебя госпожой, – Кир хохотнул. – Или монашки в такое не играют?
       – Да ты… Достал меня уже! – вспыхнула я, замахнувшись на него вновь.
       Кир увернулся, показав мне язык, прибью гада!
       – Ведите себя потише, – старушка-экскурсовод осуждающе глянула на нашу возню.
       Послышался Викин стон:
       – Опять собачатся. Как дети малые.
       Стыд да и только!
       – Вот что тебе нужно? – процедила я, понизив голос. – Приставучее ты чудовище!
       – Всего лишь один поцелуй, и я отвалю, – с готовностью ответил Кирилл.
       Я изобразила в воздухе чмок, глядя на него с постной миной.
       – Нет, не так! Как вчера.
       – Как вчера больше не повторится, это была ошибка. Все, проехали.
       Я направилась к Вике и до конца экскурсии не отходила от нее, взяв под ручку и оживленно болтая. И делала вид, что не замечаю, как Кир маячит неподалеку мрачной тенью.
       Когда мы вышли из музея, день уже шел на убыль, и жара спала. Я с облегчением выдохнула, тело приятно обдул успокоительный ветерок. Из-за Кирилла я все время была на взводе, как же он меня раздражал! Ну, может, не только… Но раздражения явно было больше, свалился на мою голову! Я перестала обращать на него внимание и игнорировала хмурые взгляды пронзительных зеленых глаз. Что, успешный красавчик впервые столкнулся с отказом, непривычно? Ну, привыкай. Нельзя получить все, что хочешь.
       Мы забежали поужинать в кафе и немного поболтали в ожидании заказа. Я с удовольствием попивала прохладный тропический сок через трубочку, откинувшись на стуле. Вика и Слава обсуждали, чем нам заняться завтра. Кирилл молчал.
       – Лерочка, сок вкусный? – спросила подруга.
       – Да, очень, – я как раз допила и покрутила пустую соломинку в бокале. – Прекрасно утоляет жажду, наверное, возьму еще.
       – Я тоже хочу! Слав, закажешь нам, пожалуйста? А я пока сбегаю в туалет.
       – Конечно, лапуль.
       Они встали из-за стола, быстро поцеловавшись. Слава пошел к бару, Вика – дальше по коридору. Кирилл проводил их взглядом и тут же заговорил, подавшись ко мне:
       – Тогда ты должна ящик шампанского.
       – С чего бы это?
       – С того, что мы поспорили, и ты сама предложила такую награду.
       – Да не буду я участвовать в этом нелепом споре!
       – Значит, проставляйся. В состязаниях, если участник не является и отказывается от борьбы, победу причисляют его сопернику. Раз ты сдаешься, она моя.
       – Что? – я растерянно моргала.
       – Уговор есть уговор, Лерочка, – ехидно сказал Кирилл. – И давай, не мелочись, шампанское хорошее, ты помнишь? Дешевую бормоту я тоже не пью.
       – Да как так-то?! Кир, это же была шутка!
       – Вот ты, значит, как относишься к обязательствам? Бросаешь слова на ветер. А раньше, сударыня, такое не прощалось, и выполнять обещания было делом чести. Хоть картежные долги, хоть любое пари – расшибись, но исполни, иначе страшный позор и оскорбление.
       – Ну вызови меня теперь на дуэль.
       Кто еще перечитал классики. Хотя где Кирилл и где книжки? Это он бил по мне. И весьма успешно, действительно стало совестно и неловко. Сама терпеть не могу людей, которые с легкостью отказываются от своих слов, обманывают и кидают. На миг перед глазами встало лицо бывшего, я поморщилась и встряхнулась.
       – Кир, я тебя ненавижу.
       Он улыбнулся с торжеством. А я вдруг залюбовалась его улыбкой, красиво очерченными губами, полными и чувственными, нежными и требовательными, такими сладкими… Интересный встал выбор: горечь поражения и разорение на дурацком шампанском или улетная сладость этих губ. А был ли у меня вообще выбор? Как будто прижали к стенке. Но мне почему-то нравилось, совсем крыша поехала.
       Кирилл перехватил мой взгляд и вызывающе облизнулся.
       – Уже изголодалась по мне, детка?
       – Перестань, паршивец, – прошипела я.
       Он улыбнулся шире.
       – Да не ругайтесь вы, ребят, – за столик вернулся Слава с двумя бокалами солнечно-желтого сока, один поставил передо мной, холодный, запотевший.
       – Спасибо… – пробормотала я и вцепилась в спасительную соломинку, делая новый освежающий глоток, в мыслях царил сумбур.
       – Кирюх, не доставай девчонку! – осадил его друг. – Вон она уже из-за тебя покраснела.
       – Да я не делаю ничего! – возмутился Кирилл. – Ничего плохого уж точно. Мало ли из-за чего барышни краснеют… – сказал он лукаво. – Может, жарко стало.
       Вспомнилось, как нам действительно было жарко прошлой ночью, когда я страстно целовалась с этим невозможным парнем, позабыв обо всем. И сегодня он весь день шептал мне непристойности на ушко, поддерживая и раздувая этот огонь, что теперь пылал внутри. Кажется, мое лицо еще больше покраснело. Я мельком глянула на Кирилла, наткнувшись на его горячий многообещающий взгляд, и махом выпила весь сок, пытаясь затушить вспыхнувшие чувства. Помогало бы это еще…
       Уже вечерело, когда мы вернулись в наш домик, уютный и миленький, сплошь заросший зеленью и с ухоженным садом. Да еще пляж под боком – просто рай!