– Народ, давайте сбегаем искупаться, пока не поздно, – предложила Вика.
Все поддержали. Мы зашли в дом переодеться и захватить пляжные вещи. Я собралась быстро, накинув свободное платье-тунику. Когда прошла мимо соседней открытой комнаты, Вика стояла к Славе спиной и подавала шнурки от верхней части купальника, подняв волосы у затылка.
– Славик, завяжи, пожалуйста.
– Сейчас… – он покрыл ее шею поцелуями до самой границы волос.
– Щекотно же!
Вика довольно захихикала, а я отвернулась, уходя.
– Ребят, буду ждать на улице.
– Ага, мы сейчас! – донеслось вслед. Захлопнулась дверь.
Понятно, можно не спешить. Я спустилась по высоким деревянным ступеням, держась за перила и заглядывая в открытую гостиную. Внизу работал телевизор, и Кирилл валялся на диване. Его комната располагалась здесь же, рядом с небольшой кухней, но телек был один на весь дом, и Кир часто проводил время в общем зале в эти дни.
Под его пристальным взглядом я прошествовала к выходу, закинув на плечо большую соломенную сумку с полотенцем. Кир следил за каждым моим движением, как напряженный хищник, затаившийся перед прыжком. Он не сказал ни слова, не издал и звука, но я знала, чувствовала, что он сейчас встанет и пойдет за мной.
Я не обернулась, вышла из дома и направилась в густой сад. Птицы заливисто щебетали, бабочки порхали над яркими цветами – прекрасная, спокойная картина. А внутри меня все трепетало, спокойствия не было в помине! И как вчера включился первобытный инстинкт, тот самый, который возник, наверное, еще у первой женщины, вышедшей из пещеры, идущей по джунглям и понимающей, что за ней следует мужчина. И это волнительно и немного страшно, но если он желанный, то не надо убегать.
В глубине сада были большие удобные качели с матрасом и подушками, на несколько человек. Я села на них, чуть качнувшись, и откинулась на мягкую спинку под козырьком. Бросила сумку на лужайке, когда Кир появился из-за кустов. В воздухе ощущалось напряжение, как между полюсами магнита, настойчиво притягивая нас друг к другу, все ближе и ближе.
Я вдохнула и медленно, неровно выдохнула, успокаивая часто бьющееся сердце. Кирилл говорил о нормальной циркуляции крови, но моя почему-то бушует рядом с ним! Слишком горячий… Не мужчина, а космос, солнечная магма. Я любовалась его красивой, подтянутой фигурой, даже в шортах и простой футболке он выглядел ослепительно!
Узкие бедра и широкие плечи, золотистый загар на крепкой шее, привлекательные и необычные черты лица, вихры каштановых с красноватым отливом волос, удивительные темно-зеленые глаза – он словно не с этой планеты. Похоже, в нем гремучая смесь каких-то экзотичных генов, и природа выдала очень удачную комбинацию. Чем Кир пользовался без зазрения совести.
Он подошел неспешно, позволяя себя рассмотреть, и чуть усмехнулся с явным довольством. Понимал, зараза, как на меня действует.
– Ну что, ты подумала, детка? Я зна-аю, что ты обо мне думала.
Его низкий урчащий голос завибрировал где-то под кожей, и опять побежали мурашки, от волнения и… нетерпения? Весь день он сводил меня с ума.
– Что ты выберешь, хорошая и правильная девочка, какой из двух пороков? – с улыбкой произнес этот демон-искуситель, возвышаясь надо мной. – Еще один незабываемый поцелуй и возможность доказать свою правоту, – он сделал картинную паузу, – или позорный проигрыш с признанием, что ты струсила и наплела глупых сказочек, в которые не веришь сама?
Вот провокатор!
– Да почему не верю? Я верю в любовь! А не… – я показала на всего Кира, не находя других слов. – В похоть.
– Ну так научи меня ей, перевоспитай. Докажи, что есть что-то еще, сейчас я весь твой.
Он опустился передо мной на колени прямо в траву. Я качнулась и остановилась, уперевшись ногами в его бедра. Кирилл неотрывно смотрел глаза в глаза. Удивительный все же мужчина. По поведению типичный повеса, а взгляд при этом такой открытый и чистый, устремляется прямо в душу. И весь он перед тобой, какой-то доверчивый и мягкий. Может, поэтому в соблазнении так хорош.
Я вздохнула.
– А второй порок какой?
– Пьянство. Вечером едем в магазин, и ты покупаешь шампанское на всех в честь моего торжества. Сегодня гуляем!
Я поморщилась. Напиваться больше не хотелось. И тем более объясняться перед друзьями, по какому поводу: что это мы так хороним любовь.
– Так что ты выберешь, очаровательная монашка? – Кирилл снова надо мной потешался.
Сущий демон!
– Да уж, тебе только монашек соблазнять.
– Чем я и занят, – его руки опустились мне на колени и погладили ненавязчиво, ласково.
Кирилл не давил, только предлагал себя и еще много удовольствия, и я шла в его сети сама, по доброй воле. И плевать мне на этот глупый спор, который он использует как повод лишний раз добиться своего и отпраздновать очередную мужскую победу. Плевать даже на шампанское, которое здорово вдарит по бюджету с моей невеликой зарплатой, но за язык никто не тянул, про ящик ляпнула сама.
Это ерунда, а главное – я больше не вспоминала о бывшем. Сегодня было лишь однажды за последние дни. А сколько я горевала весь этот год, прокручивая в голове момент разрыва вновь и вновь, как заезженную пластинку: почему это произошло, что я сделала не так?
Мы были вместе четыре с лишним года и прекрасно жили. После смерти родителей он стал для меня самым близким человеком. Мы разговаривали о свадьбе и придумывали имена будущим детям, я мечтала о большой семье. Ждала предложение, а он вдруг предложил расстаться. Сказал, что полюбил другую, и с ней ему лучше.
Что я знала о любви? Очень многое… Какая это чертова адская боль, геенна огненная! Куда попадаешь неизвестно за какие грехи и жаришься на раскаленной сковородке день за днем, не можешь толком ни есть, ни спать, мучают кошмары! И душу рвет на части, сердце, будто насаженное на вертел, кровоточит постоянно. Как это забыть?
Меня не отпускало почти год. Год бессмысленных терзаний и тоски, сколько слез, сколько воя вечерами, хоть на стенку лезь в опустевшем доме! В доме, где разрушились мои надежды и планы на будущее, канула в небытие непрожитая, будто отнятая жизнь. Мне хотелось все вернуть. Да, малодушно, наивно, глупо. Но эта боль при мысли о бывшем…
Казалось, только он может вынуть штырь из груди, который сам же вогнал. Боль со временем улеглась, обвилась вокруг сердца черной змеей и притихла. Но и не думала уходить, кусала раз за разом, впрыскивая яд и заставляя корчиться в муках. Вздрагивать, слыша его имя, видя в толпе кого-то похожего. А вдруг он? Не он… А если он, то что? Он ушел к другой, может, уже женился. И снова боль в старой ране, ноет и ноет. И нет этому конца, перед глазами все то же лицо, сил больше нет!
– Эй, детка, чего задумалась? – Кирилл потеребил мою коленку, возвращая в реальность. И широко, по-доброму улыбнулся. – Неужели настолько сложный выбор? Если так стоит вопрос, можем взять вина, как вчера, чтобы расслабиться.
– Не надо.
Я похлопала его по руке, понимая, что уже расслабилась рядом с этим мужчиной. И хоть на время забылась, он вытащил меня из глубокой, беспросветной хандры. Все обиды и переживания, как следы на песке, стерло бурным приливом. Кир возник в моей жизни внезапно, словно шторм на море, и поглотил, заполнил все собой. Перед глазами теперь было его лицо: красивое, дурашливое, самодовольное – какое угодно, но другое. И боль отступила, сердце легко мчалось вскачь и вновь трепетало! Я почувствовала себя живой.
Кир смотрел на меня с игривым весельем, поглаживая ноги, и мурашки разбегались по коже, как брызги прибоя – освежающе и приятно. Сейчас то, что нужно.
– Так что ты выберешь, детка? – спросил он вкрадчиво. – Продолжаем или все?
Выбор был несложный: страдать или не страдать. Хотя бы лишний день. Я положила руки Кириллу на плечи.
– Ладно, еще один поцелуй, – от одного ведь не убудет? Еще немного этой анестезии и сладкого забвения.
Кирилл тихо выдохнул и приподнялся, потянувшись ко мне. Его губы накрыли мои, чувственно лаская. И я ответила на этот поцелуй с той же открытостью, что и вчера, я хотела взять все. Подхватила движения языка, который осторожно проник мне в рот, потом смелее. Заскользил настойчиво, пылко, ритмично… Волны удовольствия набегали одна за другой. И я наслаждалась, тоже осмелев, игралась и дразнила. Сжимала мягкие губы, слегка царапая зубами и тут же поглаживая кончиком языка, приближалась и отстранялась, зарывшись пальцами Кириллу в волосы. Он застонал и положил руку мне затылок, удерживая голову, а затем ворвался в меня со всем напором! С ошеломляющим пламенем!
Все смешалось, закружилось, я снова летала! Кирилл сдернул меня с качелей, усаживая на себя. Прижал крепко – не вырваться, я и не пыталась. Мы слились в одну стихию, дышали, стонали в унисон. Как же хорошо! Я выплеснула всю бурю чувств, скопившихся внутри, и вырвалась на волю! Его и мои руки были повсюду, сплетались, сжимали, гладили, и хотелось еще! Я мычала и нетерпеливо ерзала у Кирилла на коленях, ощущая через шорты соблазнительную твердость, царапала его спину, пытаясь содрать футболку. А он – мое легкое пляжное платье, рыча от нетерпения, ткань затрещала!
– Ребята, вы где? – раздалось из другой галактики: с крыльца дома. – Лера-а!
Викин голос… Я опомнилась и остановилась, учащенно дыша. Ошалело уставилась на Кирилла, он был как слепой, хрипел, жадно хватая ртом воздух.
– Кирюх! – а это Слава, издал пронзительный свист.
Я хотела откликнуться, но Кир приложил к моим губам палец.
– Ш-ш-ш! – жарко выдохнул он, как кипящий чайник. – Не сейчас.
Тут только до меня дошло, в каком мы виде. Кирилл растрепанный и раскрасневшийся, я наверняка не лучше, платье перекошено, коленки зеленые от травы, объезжаю Кира верхом. Картина маслом! Я смущенно отодвинулась и попыталась встать, но он меня удержал, обхватив за талию и шепнув:
– Не возись, услышат. Потом к ним подойдем, – Кирилл уткнулся мне в плечо, восстанавливая дыхание, и мы затихли.
– Ребята-а! – снова крикнула Вика. – Ушли, что ли, уже? А все ты со своими приставаниями, «давай по-быстренькому»!
– Ха! Ты осталась чем-то недовольна?
– Еще как довольна! Но Лерка меня убьет, – послышались шаги по садовой дорожке. – Скажет, что опять я ее бросила одну.
– Не одну, а с Кириллом, он не даст ей заскучать.
О-о, да, и мы не скучали! Всю траву на лужайке примяли в пылу страсти. Наконец скрипнула калитка, и друзья ушли. Я слезла с Кирилла, слегка пошатываясь, ноги не держали. Он тоже кое-как встал, шумно пыхтя. И отвернулся, безуспешно поправляя натянутые спереди шорты, напоминавшие парусник.
– Твою же мать, Лера, – с чувством выдал он, – если ты так целуешься, то что будет дальше?
– Дальше – ничего, мы идем купаться.
– Нормально! А мне так прикажешь ходить? – он с возмущением показал на гордо реющий парус.
А размер-то приличный! Есть на что глянуть.
– Да, так и ходи, вот на пляже будет шоу! – я развеселилась. – Порадуешь всех женщин.
– Я этим и занимаюсь, – проворчал Кирилл. – Кто бы порадовал меня.
– Бери дело в свои руки, если хочешь. А я догоню ребят, скажу, что гуляла по округе, только надо в порядок себя привести.
С невозмутимым видом я пошла к дому, Кирилл с сопением плелся за мной. В ванной я поправила перед зеркалом платье и оттерла колени, переделала на макушке объемный пучок. Кирилл тоже причесался пальцами, откинув назад густую шевелюру. Почему-то мокрую, под кран на кухне, что ли, голову сунул? Стоял у выхода на улицу, прислонившись к косяку, и сверлил меня взглядом.
– Может, по-быстренькому? – с надеждой спросил он.
– Еще чего не хватало.
– Лер, ну нельзя так заводить и бросать! Все болеть будет потом.
– Уговор был только на поцелуи, так что извини, дружок, – я похлопала его по плечу. – Считай это тоже уроком: любовь – череда обломов и страданий.
– И на фиг это все тогда? – прорычал он раздраженно.
Я задумалась. И ответила честно:
– Если вдруг получается, это стоит всех мучений.
Позже мы с Викой лежали на пляже, нежась в мягких лучах закатного солнца, а ребята невдалеке играли в волейбол: подпрыгивали в невообразимых позах, гулко ударяли по мячу и ловко принимали подачи, порой растягиваясь на песке и смеясь. Вика с обожанием следила за Славой и горячо поддерживала, надрывными возгласами перекрикивая чаек. А я не могла оторвать взгляд от Кирилла – красавец, что ни говори!
Высокий и атлетичный, он бегал босиком и без футболки, щеголяя кубиками пресса на плоском животе. Очень активный и в движениях невероятно легкий, Кир играл с улыбкой, будто не всерьез, а бил неожиданно мощно! Слава явно сдавал.
– Славка, держись! – закричала Вика, когда тот пропустил очередной мяч. – Выиграешь, в награду зацелую!
Он приободрился и с энтузиазмом продолжил игру, завертев крутой финт. Теперь уже Кирилл пропустил удар, с досадой качнув головой.
– Ты тоже подбодри, – посоветовала Вика.
Я сложила ладони рупором.
– Славка, вперед! Так его!
Слава рассмеялся, Кир мельком глянул на меня с укором. Я состроила ему ехидную рожицу.
– Ну ты вредина, – хмыкнула Вика. Потом вздохнула. – Слушай, Лер, ты прости меня, что так с Кириллом получилось. Стоило вас заранее познакомить или вообще его не приглашать. Не думала, что он будет тебя так бесить.
– Ну… – я почесала за ухом, – не настолько он меня и бесит. Пожалуй, кхм… с ним можно найти общий язык.
– Правда? Было бы здорово! А то мы со Славиком уже стали волноваться, как бы весь отпуск не оказался испорчен. Вы с Кириллом так сцепляетесь, что между вами искрит.
И полыхает!
– Скажем так, у нас во взглядах есть некоторые противоречия, но мы постараемся больше не беспокоить вас публичными перепалками.
– Лерчик, ты неподражаема! – восхитилась Вика. – Только ты можешь вместо фразы «убить его готова!» сказать: «у нас есть некоторые противоречия».
Я заулыбалась, слегка пихнув ее плечом.
– Не такая уж я кровожадная, – хотя изобразила вампирский оскал.
Вика засмеялась, откинувшись на спину.
– Да я шучу! – мы лежали вместе на покрывале, она нащупала мою ладонь и сжала. – А если серьезно, Лер, я очень рада видеть, что ты вновь улыбаешься. Знаю, что у тебя было непростое время. Дорогая, как ты?..
– Ничего. Сейчас уже ничего, – я слегка сжала ее теплую руку в ответ.
– Это прекрасно. Надеюсь, что отдых пойдет тебе на пользу!
– Да, я здесь как в санатории на лечебных процедурах и курином бульоне, восстанавливаюсь понемногу.
– Кстати, насчет лечебных процедур, – Вика повернулась на бок, подперев голову рукой и глядя на меня. – Еще одну я тебе очень рекомендую, и даже не одну, а курсом, для здоровья. А, как говорится, в здоровом теле здоровый дух.
– Ты мне так намекаешь, что надо завести роман?
– Не намекаю, а говорю прямо! Ты в отпуске, Лер, давно одна и можешь себе позволить все, отдохни как следует, развейся, когда еще будет такая возможность? И есть удачный вариант под боком, – Вика покосилась в сторону Кирилла.
– Вот ты сводница! Признавайся, ты сразу это затеяла? Поэтому постоянно оставляешь нас наедине?
– Ну да, мы надеялись вас свести, и Славка очень уговаривал Кира поехать. Расписывал, какая ты красавица и вообще классная девчонка, и отпуск можно будет весело провести.
Понятно, откуда у Кирилла завышенные ожидания, которые я при встрече не оправдала.
Все поддержали. Мы зашли в дом переодеться и захватить пляжные вещи. Я собралась быстро, накинув свободное платье-тунику. Когда прошла мимо соседней открытой комнаты, Вика стояла к Славе спиной и подавала шнурки от верхней части купальника, подняв волосы у затылка.
– Славик, завяжи, пожалуйста.
– Сейчас… – он покрыл ее шею поцелуями до самой границы волос.
– Щекотно же!
Вика довольно захихикала, а я отвернулась, уходя.
– Ребят, буду ждать на улице.
– Ага, мы сейчас! – донеслось вслед. Захлопнулась дверь.
Понятно, можно не спешить. Я спустилась по высоким деревянным ступеням, держась за перила и заглядывая в открытую гостиную. Внизу работал телевизор, и Кирилл валялся на диване. Его комната располагалась здесь же, рядом с небольшой кухней, но телек был один на весь дом, и Кир часто проводил время в общем зале в эти дни.
Под его пристальным взглядом я прошествовала к выходу, закинув на плечо большую соломенную сумку с полотенцем. Кир следил за каждым моим движением, как напряженный хищник, затаившийся перед прыжком. Он не сказал ни слова, не издал и звука, но я знала, чувствовала, что он сейчас встанет и пойдет за мной.
Я не обернулась, вышла из дома и направилась в густой сад. Птицы заливисто щебетали, бабочки порхали над яркими цветами – прекрасная, спокойная картина. А внутри меня все трепетало, спокойствия не было в помине! И как вчера включился первобытный инстинкт, тот самый, который возник, наверное, еще у первой женщины, вышедшей из пещеры, идущей по джунглям и понимающей, что за ней следует мужчина. И это волнительно и немного страшно, но если он желанный, то не надо убегать.
В глубине сада были большие удобные качели с матрасом и подушками, на несколько человек. Я села на них, чуть качнувшись, и откинулась на мягкую спинку под козырьком. Бросила сумку на лужайке, когда Кир появился из-за кустов. В воздухе ощущалось напряжение, как между полюсами магнита, настойчиво притягивая нас друг к другу, все ближе и ближе.
Я вдохнула и медленно, неровно выдохнула, успокаивая часто бьющееся сердце. Кирилл говорил о нормальной циркуляции крови, но моя почему-то бушует рядом с ним! Слишком горячий… Не мужчина, а космос, солнечная магма. Я любовалась его красивой, подтянутой фигурой, даже в шортах и простой футболке он выглядел ослепительно!
Узкие бедра и широкие плечи, золотистый загар на крепкой шее, привлекательные и необычные черты лица, вихры каштановых с красноватым отливом волос, удивительные темно-зеленые глаза – он словно не с этой планеты. Похоже, в нем гремучая смесь каких-то экзотичных генов, и природа выдала очень удачную комбинацию. Чем Кир пользовался без зазрения совести.
Он подошел неспешно, позволяя себя рассмотреть, и чуть усмехнулся с явным довольством. Понимал, зараза, как на меня действует.
– Ну что, ты подумала, детка? Я зна-аю, что ты обо мне думала.
Его низкий урчащий голос завибрировал где-то под кожей, и опять побежали мурашки, от волнения и… нетерпения? Весь день он сводил меня с ума.
– Что ты выберешь, хорошая и правильная девочка, какой из двух пороков? – с улыбкой произнес этот демон-искуситель, возвышаясь надо мной. – Еще один незабываемый поцелуй и возможность доказать свою правоту, – он сделал картинную паузу, – или позорный проигрыш с признанием, что ты струсила и наплела глупых сказочек, в которые не веришь сама?
Вот провокатор!
– Да почему не верю? Я верю в любовь! А не… – я показала на всего Кира, не находя других слов. – В похоть.
– Ну так научи меня ей, перевоспитай. Докажи, что есть что-то еще, сейчас я весь твой.
Он опустился передо мной на колени прямо в траву. Я качнулась и остановилась, уперевшись ногами в его бедра. Кирилл неотрывно смотрел глаза в глаза. Удивительный все же мужчина. По поведению типичный повеса, а взгляд при этом такой открытый и чистый, устремляется прямо в душу. И весь он перед тобой, какой-то доверчивый и мягкий. Может, поэтому в соблазнении так хорош.
Я вздохнула.
– А второй порок какой?
– Пьянство. Вечером едем в магазин, и ты покупаешь шампанское на всех в честь моего торжества. Сегодня гуляем!
Я поморщилась. Напиваться больше не хотелось. И тем более объясняться перед друзьями, по какому поводу: что это мы так хороним любовь.
– Так что ты выберешь, очаровательная монашка? – Кирилл снова надо мной потешался.
Сущий демон!
– Да уж, тебе только монашек соблазнять.
– Чем я и занят, – его руки опустились мне на колени и погладили ненавязчиво, ласково.
Кирилл не давил, только предлагал себя и еще много удовольствия, и я шла в его сети сама, по доброй воле. И плевать мне на этот глупый спор, который он использует как повод лишний раз добиться своего и отпраздновать очередную мужскую победу. Плевать даже на шампанское, которое здорово вдарит по бюджету с моей невеликой зарплатой, но за язык никто не тянул, про ящик ляпнула сама.
Это ерунда, а главное – я больше не вспоминала о бывшем. Сегодня было лишь однажды за последние дни. А сколько я горевала весь этот год, прокручивая в голове момент разрыва вновь и вновь, как заезженную пластинку: почему это произошло, что я сделала не так?
Мы были вместе четыре с лишним года и прекрасно жили. После смерти родителей он стал для меня самым близким человеком. Мы разговаривали о свадьбе и придумывали имена будущим детям, я мечтала о большой семье. Ждала предложение, а он вдруг предложил расстаться. Сказал, что полюбил другую, и с ней ему лучше.
Что я знала о любви? Очень многое… Какая это чертова адская боль, геенна огненная! Куда попадаешь неизвестно за какие грехи и жаришься на раскаленной сковородке день за днем, не можешь толком ни есть, ни спать, мучают кошмары! И душу рвет на части, сердце, будто насаженное на вертел, кровоточит постоянно. Как это забыть?
Меня не отпускало почти год. Год бессмысленных терзаний и тоски, сколько слез, сколько воя вечерами, хоть на стенку лезь в опустевшем доме! В доме, где разрушились мои надежды и планы на будущее, канула в небытие непрожитая, будто отнятая жизнь. Мне хотелось все вернуть. Да, малодушно, наивно, глупо. Но эта боль при мысли о бывшем…
Казалось, только он может вынуть штырь из груди, который сам же вогнал. Боль со временем улеглась, обвилась вокруг сердца черной змеей и притихла. Но и не думала уходить, кусала раз за разом, впрыскивая яд и заставляя корчиться в муках. Вздрагивать, слыша его имя, видя в толпе кого-то похожего. А вдруг он? Не он… А если он, то что? Он ушел к другой, может, уже женился. И снова боль в старой ране, ноет и ноет. И нет этому конца, перед глазами все то же лицо, сил больше нет!
– Эй, детка, чего задумалась? – Кирилл потеребил мою коленку, возвращая в реальность. И широко, по-доброму улыбнулся. – Неужели настолько сложный выбор? Если так стоит вопрос, можем взять вина, как вчера, чтобы расслабиться.
– Не надо.
Я похлопала его по руке, понимая, что уже расслабилась рядом с этим мужчиной. И хоть на время забылась, он вытащил меня из глубокой, беспросветной хандры. Все обиды и переживания, как следы на песке, стерло бурным приливом. Кир возник в моей жизни внезапно, словно шторм на море, и поглотил, заполнил все собой. Перед глазами теперь было его лицо: красивое, дурашливое, самодовольное – какое угодно, но другое. И боль отступила, сердце легко мчалось вскачь и вновь трепетало! Я почувствовала себя живой.
Кир смотрел на меня с игривым весельем, поглаживая ноги, и мурашки разбегались по коже, как брызги прибоя – освежающе и приятно. Сейчас то, что нужно.
– Так что ты выберешь, детка? – спросил он вкрадчиво. – Продолжаем или все?
Выбор был несложный: страдать или не страдать. Хотя бы лишний день. Я положила руки Кириллу на плечи.
– Ладно, еще один поцелуй, – от одного ведь не убудет? Еще немного этой анестезии и сладкого забвения.
Кирилл тихо выдохнул и приподнялся, потянувшись ко мне. Его губы накрыли мои, чувственно лаская. И я ответила на этот поцелуй с той же открытостью, что и вчера, я хотела взять все. Подхватила движения языка, который осторожно проник мне в рот, потом смелее. Заскользил настойчиво, пылко, ритмично… Волны удовольствия набегали одна за другой. И я наслаждалась, тоже осмелев, игралась и дразнила. Сжимала мягкие губы, слегка царапая зубами и тут же поглаживая кончиком языка, приближалась и отстранялась, зарывшись пальцами Кириллу в волосы. Он застонал и положил руку мне затылок, удерживая голову, а затем ворвался в меня со всем напором! С ошеломляющим пламенем!
Все смешалось, закружилось, я снова летала! Кирилл сдернул меня с качелей, усаживая на себя. Прижал крепко – не вырваться, я и не пыталась. Мы слились в одну стихию, дышали, стонали в унисон. Как же хорошо! Я выплеснула всю бурю чувств, скопившихся внутри, и вырвалась на волю! Его и мои руки были повсюду, сплетались, сжимали, гладили, и хотелось еще! Я мычала и нетерпеливо ерзала у Кирилла на коленях, ощущая через шорты соблазнительную твердость, царапала его спину, пытаясь содрать футболку. А он – мое легкое пляжное платье, рыча от нетерпения, ткань затрещала!
– Ребята, вы где? – раздалось из другой галактики: с крыльца дома. – Лера-а!
Викин голос… Я опомнилась и остановилась, учащенно дыша. Ошалело уставилась на Кирилла, он был как слепой, хрипел, жадно хватая ртом воздух.
– Кирюх! – а это Слава, издал пронзительный свист.
Я хотела откликнуться, но Кир приложил к моим губам палец.
– Ш-ш-ш! – жарко выдохнул он, как кипящий чайник. – Не сейчас.
Тут только до меня дошло, в каком мы виде. Кирилл растрепанный и раскрасневшийся, я наверняка не лучше, платье перекошено, коленки зеленые от травы, объезжаю Кира верхом. Картина маслом! Я смущенно отодвинулась и попыталась встать, но он меня удержал, обхватив за талию и шепнув:
– Не возись, услышат. Потом к ним подойдем, – Кирилл уткнулся мне в плечо, восстанавливая дыхание, и мы затихли.
– Ребята-а! – снова крикнула Вика. – Ушли, что ли, уже? А все ты со своими приставаниями, «давай по-быстренькому»!
– Ха! Ты осталась чем-то недовольна?
– Еще как довольна! Но Лерка меня убьет, – послышались шаги по садовой дорожке. – Скажет, что опять я ее бросила одну.
– Не одну, а с Кириллом, он не даст ей заскучать.
О-о, да, и мы не скучали! Всю траву на лужайке примяли в пылу страсти. Наконец скрипнула калитка, и друзья ушли. Я слезла с Кирилла, слегка пошатываясь, ноги не держали. Он тоже кое-как встал, шумно пыхтя. И отвернулся, безуспешно поправляя натянутые спереди шорты, напоминавшие парусник.
– Твою же мать, Лера, – с чувством выдал он, – если ты так целуешься, то что будет дальше?
– Дальше – ничего, мы идем купаться.
– Нормально! А мне так прикажешь ходить? – он с возмущением показал на гордо реющий парус.
А размер-то приличный! Есть на что глянуть.
– Да, так и ходи, вот на пляже будет шоу! – я развеселилась. – Порадуешь всех женщин.
– Я этим и занимаюсь, – проворчал Кирилл. – Кто бы порадовал меня.
– Бери дело в свои руки, если хочешь. А я догоню ребят, скажу, что гуляла по округе, только надо в порядок себя привести.
С невозмутимым видом я пошла к дому, Кирилл с сопением плелся за мной. В ванной я поправила перед зеркалом платье и оттерла колени, переделала на макушке объемный пучок. Кирилл тоже причесался пальцами, откинув назад густую шевелюру. Почему-то мокрую, под кран на кухне, что ли, голову сунул? Стоял у выхода на улицу, прислонившись к косяку, и сверлил меня взглядом.
– Может, по-быстренькому? – с надеждой спросил он.
– Еще чего не хватало.
– Лер, ну нельзя так заводить и бросать! Все болеть будет потом.
– Уговор был только на поцелуи, так что извини, дружок, – я похлопала его по плечу. – Считай это тоже уроком: любовь – череда обломов и страданий.
– И на фиг это все тогда? – прорычал он раздраженно.
Я задумалась. И ответила честно:
– Если вдруг получается, это стоит всех мучений.
Позже мы с Викой лежали на пляже, нежась в мягких лучах закатного солнца, а ребята невдалеке играли в волейбол: подпрыгивали в невообразимых позах, гулко ударяли по мячу и ловко принимали подачи, порой растягиваясь на песке и смеясь. Вика с обожанием следила за Славой и горячо поддерживала, надрывными возгласами перекрикивая чаек. А я не могла оторвать взгляд от Кирилла – красавец, что ни говори!
Высокий и атлетичный, он бегал босиком и без футболки, щеголяя кубиками пресса на плоском животе. Очень активный и в движениях невероятно легкий, Кир играл с улыбкой, будто не всерьез, а бил неожиданно мощно! Слава явно сдавал.
– Славка, держись! – закричала Вика, когда тот пропустил очередной мяч. – Выиграешь, в награду зацелую!
Он приободрился и с энтузиазмом продолжил игру, завертев крутой финт. Теперь уже Кирилл пропустил удар, с досадой качнув головой.
– Ты тоже подбодри, – посоветовала Вика.
Я сложила ладони рупором.
– Славка, вперед! Так его!
Слава рассмеялся, Кир мельком глянул на меня с укором. Я состроила ему ехидную рожицу.
– Ну ты вредина, – хмыкнула Вика. Потом вздохнула. – Слушай, Лер, ты прости меня, что так с Кириллом получилось. Стоило вас заранее познакомить или вообще его не приглашать. Не думала, что он будет тебя так бесить.
– Ну… – я почесала за ухом, – не настолько он меня и бесит. Пожалуй, кхм… с ним можно найти общий язык.
– Правда? Было бы здорово! А то мы со Славиком уже стали волноваться, как бы весь отпуск не оказался испорчен. Вы с Кириллом так сцепляетесь, что между вами искрит.
И полыхает!
– Скажем так, у нас во взглядах есть некоторые противоречия, но мы постараемся больше не беспокоить вас публичными перепалками.
– Лерчик, ты неподражаема! – восхитилась Вика. – Только ты можешь вместо фразы «убить его готова!» сказать: «у нас есть некоторые противоречия».
Я заулыбалась, слегка пихнув ее плечом.
– Не такая уж я кровожадная, – хотя изобразила вампирский оскал.
Вика засмеялась, откинувшись на спину.
– Да я шучу! – мы лежали вместе на покрывале, она нащупала мою ладонь и сжала. – А если серьезно, Лер, я очень рада видеть, что ты вновь улыбаешься. Знаю, что у тебя было непростое время. Дорогая, как ты?..
– Ничего. Сейчас уже ничего, – я слегка сжала ее теплую руку в ответ.
– Это прекрасно. Надеюсь, что отдых пойдет тебе на пользу!
– Да, я здесь как в санатории на лечебных процедурах и курином бульоне, восстанавливаюсь понемногу.
– Кстати, насчет лечебных процедур, – Вика повернулась на бок, подперев голову рукой и глядя на меня. – Еще одну я тебе очень рекомендую, и даже не одну, а курсом, для здоровья. А, как говорится, в здоровом теле здоровый дух.
– Ты мне так намекаешь, что надо завести роман?
– Не намекаю, а говорю прямо! Ты в отпуске, Лер, давно одна и можешь себе позволить все, отдохни как следует, развейся, когда еще будет такая возможность? И есть удачный вариант под боком, – Вика покосилась в сторону Кирилла.
– Вот ты сводница! Признавайся, ты сразу это затеяла? Поэтому постоянно оставляешь нас наедине?
– Ну да, мы надеялись вас свести, и Славка очень уговаривал Кира поехать. Расписывал, какая ты красавица и вообще классная девчонка, и отпуск можно будет весело провести.
Понятно, откуда у Кирилла завышенные ожидания, которые я при встрече не оправдала.
