Не губили несчастные души. С малышами оказалось все в порядке, не считая паразитов и ушного клеща, но это можно пролечить. Откормить, пристроить – симпатичные мордашки! Я провозилась с веселой и шумной малышней чуть не с час, пока не потеплело на душе. А какие у них мягкие и теплые язычки, какие милые розовые лапки!
– Лер, может, возьмешь себе щеночка? – спросила Елена из администрации, чудесная женщина, занимающаяся этим всем на голом энтузиазме.
С финансированием у приютов всегда проблемы, как будто так их мало, вечная борьба за жизнь, за множество жизней. И все волонтеры ведут этот неравный, бесконечный бой, когда порой опускаются руки. Но люди, Люди с большой буквы, продолжают помогать. И платят не только деньгами, еще и силами, временем, частью своей души. На таких мир держится.
– Нет… Не могу себе позволить, – я с сожалением потрепала смешного лопоухого карапуза, ткнувшегося в ладонь влажным носом. – Мне бы хотелось собаку, но я по-прежнему живу одна, кто за ней будет следить, выгуливать? А запирать постоянно в одиночестве, в четырех стенах – так там с ума сойдешь, – уж я-то знала точно.
– Ой, да ты и не одна жила, все равно не заводила.
– Ну да, Олег не хотел лишних хлопот и не любил животных.
Никого кроме себя. Где был мой ум, где были мои глаза? Так хотела замуж? Дура дурой. От нового приступа хандры спас жизнерадостный шалун, завалившийся на спинку и подставивший для чесания пузик. Милашка! Сейчас бы так же лечь и вывалить на себя коробку со щенками, и пусть ползают по мне – лучшая терапия!
Я пробыла в приюте половину дня, пока от сердца не отлегло. В приподнятом настроении, заряженная, вернулась домой. Приехали забирать стол: родители школьника, которые такой ему и искали для учебы, чтоб было много полок под книги. Все остались довольны, я – так вообще! Освободилась куча места.
Может, и себе организовать книжные полки? А лучше шкаф, белый, со стеклом, невесомый на вид и сливающийся со стенами. В голове возник светлый и уютный интерьер, все обновленное, жизнь с чистого листа. Да, белые стены – это хорошая идея.
Я глянула в пыльный опустевший угол. Над вывороченной дряхлой розеткой мохрились замызганные обои, а выше обнаружилось большое пятно. Бордовое, будто засохшая кровь, я вздрогнула, подойдя ближе. Но это оказался кетчуп, Олег часто ел перед монитором, пока играл, и все вокруг уляпывал, за собой не убирая. Какая же свинья!
Инстинкт был неконтролируемым, мгновенным: я рванула край обоев от розетки, сдирая ужасное пятно и убирая все напоминания! Старое полотно легко отошло с громким треском, показался бетон. Я отбросила содранный бумажный клок, часто дыша, и вцепилась в следующий, не давая себе времени на сомнения! Ты хотела сделать ремонт, Лера? Пожалуйста! Вперед, в новую жизнь!
Следующий час я бушевала в гостиной, как настоящая фурия, и срывала обои. Где не отдирались, там возила мокрой тряпкой и яростно скребла ножом. Комната все больше походила на помещение из заброшки: облезлые серые стены, под ногами мусор и грязь. Я застелила паркет вдоль плинтусов клеенкой, чтобы спасти от влаги. Двигала мебель, нещадно потрошила шкафы и сервант. Хлам собирала мешками. Что-то продать, раздать, выкинуть на помойку! Я была в такой горячке, хотелось изменить все!
Мне было ничего не жалко, пока не отодвинула диван, и не обнажились настенные рисунки – цветные каракули карандашами: солнце в лучиках, голубые барашки облаков, цветущая зеленая лужайка, улыбчивая девочка с огромным бантом и в треугольном платье, держит за руки двух взрослых, стоящих по бокам. Мама, папа… Тоже улыбаются – счастливая семья, на фоне дачный домик, на окне пестрые занавески, как были в моем детстве. Здесь мы вместе, и, кажется, все хорошо.
Я села, как подкошенная, в гору содранных влажных обоев и разрыдалась в который раз за день. Ничего у меня не хорошо! Я теперь совсем одна, как же больно и страшно! Не к кому прислониться… Я прислонилась к холодной бетонной стене.
Проплакавшись, вытерла слезы. Медленно оторвала часть обоев, на которой был детский рисунок, стараясь его сохранить – хоть этот жалкий клочок. Потом встала и перебрала мешки со сваленными кое-как сувенирами, открытками, посудой и разными мелочами. Нет, нельзя от всего избавляться, это история семьи, наследие и память, последняя хрупкая связь.
Я отложила значимые вещи и аккуратно упаковала. Протерла и растащила по квартире мебель, которую хотела оставить, что не смогла убрать – накрыла тканью. Сняла шторы, вынесла цветы, разобрала постель в некогда родительской спальне. Сама кровать была хорошей, только матрас бы сменить, ну и стены обшарпанные, здесь тоже требуется ремонт.
Успокоившись и умывшись, я продолжила работу. Обои на полу уже напоминали высокие сугробы, валяющаяся повсюду штукатурка – хлопья снега. Вот это я шороху, конечно, навела! Причем в прямом смысле, шум подняла страшный, особенно когда волоком перетаскивала тяжелую тумбочку в коридор. Поэтому даже не удивилась, когда в дверь позвонили: уже вечер, соседи теперь вернулись с работы и прибежали жаловаться.
Я наскоряк помыла руки и пока открывала, придумывала извинения, но все слова разом вылетели из головы. Я пораженно застыла и даже на миг зажмурилась – вдруг мерещится! У меня на пороге, улыбаясь, стоял Кирилл.
– Привет, детка! – сказал он как ни в чем не бывало.
Я снова крепко зажмурилась, приоткрыла было рот.
– Что, дар речи потеряла? – Кир улыбнулся шире и подмигнул игриво. – Соскучилась по моей невероятной красоте?
Очаровательный нахал. Но действительно красив, как с картинки: начищенные до блеска туфли и стильные черные брюки, темно-синяя рубашка из тонкого шелка, дорогие с виду часы на кожаном ремне. До чего шикарен, точно прекрасное видение!
– А ты как здесь… А ты откуда?.. – я все еще пребывала в шоке.
– Да разбирал дорожную сумку и нашел твои вещи, – Кирилл протянул лечебный крем от ожогов и набор для шитья. – Ты же оставила у меня тогда, а я забыл вернуть.
Я машинально взяла у него пластиковую коробку с разноцветными нитками.
– Ты только за этим приехал? Мог бы со Славой через Вику передать.
– Мог бы, – Кирилл почесал макушку, словно об этом не подумал. Потом вновь дурашливо улыбнулся. – Но, может, я и сам соскучился по тебе.
Коробка выпала у меня из рук с громким стуком, катушки покатились по площадке. Если он и шутил, то мне было все равно – настолько соскучилась я! До безумия, до дрожи, не ожидала так скоро снова его увидеть! Я кинулась Кириллу на шею, крепко обнимая, и поцеловала пылко, от души!
Целовала и целовала, не в силах остановиться, наслаждаясь его мягкими губами, теплым дыханием и сладостным вкусом. В первые секунды Кирилл оторопел, потом ответил – так же неистово, с глубоким стоном! Подхватил меня, вздернув в воздух и поставив на ступеньки выше, настойчиво прижал к стене.
Я прильнула к нему всем телом, гладила через брюки, рубашку, ощущая перекаты напряженных мышц. Такой сильный, привлекательный, желанный! И так чудесно пахнет! Каким-то хорошим парфюмом с легкими цитрусами и ароматом морской свежести, он будто на свидание собирался, а я… Тут только дошло, в каком виде теперь я. О боже!
Это охладило мой пыл, и я смущенно отстранилась, откашлявшись и поправляя прическу. Из волос выпали куски штукатурки, я покраснела, кажется, до самых их корней! Неловко сжалась, прикрывая руками пятна на одежде. Но Кирилл будто всего этого не замечал, рассеянно улыбался.
– Ты чего?
– За все время ты впервые поцеловала меня сама.
– А… ну да, – я потерла кончик носа. – Так обрадовалась возвращенным ниткам.
Кирилл расхохотался на весь подъезд!
– Тогда придется собирать.
Мы поднимали и сматывали катушки.
– А как ты вообще узнал мой адрес?
– Спросил у Славы, он – у Вики. И телефон твой дали, но я был в дороге и решил заскочить просто так, вдруг ты дома, устроить тебе сюрприз.
– Сюрприз удался! – я сложила нитки обратно в коробку. – Ты извини за неподобающий вид, я совершенно не ждала гостей.
Тут только Кирилл обратил внимание на мою перепачканную домашнюю одежду, а затем – на свои темные брюки, на которых отпечатались белесые пятна.
– Ой, это от меня, наверное, еще раз извини! – я кинулась их отряхивать, но не очень-то помогало.
– Да ладно, оставь. Это мне надо извиняться, явился не вовремя, а у тебя, похоже, уборка.
– Да, легкая, – я криво усмехнулась.
– Надо было все же позвонить, у меня вечно проблемы с личными границами, вторгаюсь без спроса, – к нему всегда так вторгались, не научив иному. Кирилл вздохнул. – Я сейчас уеду, пустишь быстро в ванную? Водой штаны потру.
– Э-э… Да как бы… у меня дома бардак, – я не знала, куда деться от неловкости.
– Да брось, Лер, я мигом, и мне нет дела до твоего бардака, у всех он есть, – Кир глянул на открытую дверь, потом на грязные брюки. – Так пустишь? Не хочу пачкать салон машины или чумазым по городу ходить.
Я обреченно махнула рукой.
– Проходи. Только не запачкайся еще больше, там очень грязно, я предупредила.
– Да ладно тебе, не преувеличи… вай! Ничего себе! – Кирилл присвистнул при виде разгрома, расползшегося из гостиной по коридору. – Вот это уборочку ты затеяла! Капитальную! – Кирилл поднял кусок обоев, вздернув бровь.
– Ну да, решила начать ремонт в спальне и в гостиной.
Он покосился на свои часы.
– На ночь глядя?
Я пожала плечами.
– Нашел спонтанный порыв, больше не могла терпеть.
– А можно посмотреть?
– На что, на разруху?
– Оценить фронт работ, – Кирилл уже закатывал рукава, направляясь в гостиную. – Я не разуваясь, ладно?
Да лучше б разулся, я с содроганием смотрела на его чистые туфли и брюки с иголочки, пока Кирилл бесстрашно пробирался через бумажные завалы.
– Ох, аккуратней!
– Да не переживай, ерунда, – Кир деловито встал посреди гостиной, оглядываясь по сторонам. – Так-так, квартира хорошая, потолки роскошные и окна высокие, днем тут должно быть много света, красота. А стены… – он припал к одной, прищурившись, погладил, – стены надо выравнивать, дом все-таки давно построенный и просевший, видно по раздолбанным, кривым углам. Но это поправимо: заделать щели, оштукатурить все по маякам и заново выстроить четкие в девяносто градусов с помощью профилей. Прогрунтовать на каждом этапе, ну и отшпатлевать со шлифовкой.
– Чего? – это как? Мало мне головной боли!
– И перед этим проводку, конечно, менять, – добил меня Кирилл. – Проштробить бетон под новые розетки, раньше столько техники не было, а сейчас приходится удлинители всюду кидать, это не дело.
– Меня устраивает!
– Это не вопрос вкуса, Лер, а возросших мощностей. Здесь проводка старая, еще алюминиевая, она не рассчитана на такую нагрузку, изоляция с годами пересохла, у нее исчерпан ресурс. Если ремонт надолго хочешь, то надо заменить, – он тронул висящую на соплях изношенную розетку. – Так нельзя оставлять, это пожароопасно.
– Она уже давно болтается.
Кирилл нахмурился.
– А что прежде руки не доходили заняться? Ты вроде с мужиком жила несколько лет.
– Нет, со свиньей.
Кирилл кивнул.
– Так и подумал. И что, ты ремонт сама делать собралась?
– Ну да, – я неловко теребила край футболки. – Думаешь, не справлюсь?
– А ты что-то в этом понимаешь?
– Нет. Ну… разберусь. Наверное… А куда деваться?! Я же одна осталась, никто мне не поможет.
Кир, нахмурился сильней.
– Детка, ты не одна, – он притянул меня к себе. – Что именно ты хотела сделать?
– Стены покрасить, сейчас это вроде популярно. Если надоест ремонт, то переделать проще, и больше не придется так мучиться и все обдирать, – я пнула кучу смятых шуршащих обоев.
– Так, отлично, дальше.
– Ну, потолок хотела заказать натяжной и ламинат постелить, – я топнула по затертым доскам.
– Сумасшедшая, – Кирилл мягко чмокнул меня в лоб. – Хорошо, что я приехал, пока ты тут не наворотила дел. Это прекрасный дубовый паркет, он гораздо лучше ламината.
– Что, правда?
– Конечно! Отциклевать, покрыть качественным лаком, и прослужит еще много лет. На потолке оригинальная лепнина – настоящий шедевр! Стоит отреставрировать, а не прятать под пластиковой пленкой, которая сожрет высоту, – Кирилл еще раз осмотрелся. – Здесь можно сохранить классический стиль, отчистить хрустальную люстру, привести в порядок мебель. Я видел затертую тумбочку в прихожей, ее получится перекрасить. И это, – Кир постучал по стенке посудного шкафа, – раритетный Чешский сервант, которому больше половины века, массив дерева, цены ему нет.
– А я выкинуть хотела… Дверцы скрипят и местами ободрались, особенно по углам.
– Заменить фурнитуру, снять старый лак и обработать сколы, вытянуть текстуру дерева морилкой… У меня есть знакомый, отличный реставратор, – Кирилл уже кого-то набирал. – Алло! Паш, привет! Тут такое дело, заказ для тебя срочный. Советская корпусная мебель, несколько предметов, надо в лучшем виде. Ага. Спасибо! Завтра тогда подвезу.
Все так быстро завертелось… Кирилл энергично прохаживался по гостиной, делая звонки и какие-то пометки в телефоне. Все осмотрел, ощупал. Потом повернулся ко мне.
– Так, завтра пригоню сюда бригаду от нашей строительной фирмы, отличные спецы, быстро все устроят, начнем со спальни.
– Ой, я завтра не могу, мне на работу.
– Ну так иди, я за всем прослежу.
– Это как?
– Ключи мне оставь или дубликат, если найдется. Парни все сделают в лучшем виде, даже за собой уберут.
– Посторонние люди в квартире?.. – я оторопела.
– У нас все свои, много раз проверенные, ничего здесь не тронут. Ты что, мне не доверяешь?
– Тебе доверяю.
– Ну вот, а я за ребят поручусь, как за себя, знаю их давно.
Я с сомнением почесала за ухом, у меня так-то не золотые хоромы, деньги я храню на счету, драгоценностей не ношу, дорогих вещей на виду нет, телевизор и тот не смотрю.
– И все же, это как-то странно.
– Поручать ремонт профессионалам? Вообще-то, так и делают, Лер, а не взваливают все на себя. Хрупкая девушка, никакого опыта, еще и работаешь по двенадцать часов. Какой у тебя график?
– Два через два обычно, но бывают дополнительные выходы и замены, сейчас все работают с усилением в период отпусков.
– И сколько ты собиралась делать ремонт с такой загрузкой и при этом жить в разрухе? Дышать бетонной пылью, – Кирилл неодобрительно покачал головой. – Давай-ка я этим займусь.
– А тебе самому разве не надо на работу?
– Я сегодня в офисе уже отметился, согласовал переделку проекта, пока могу позаниматься им дистанционно из дома или с твоей кухни, когда буду заезжать сюда в течение дня. Пойдем, ее покажешь и чаем меня угостишь.
Кирилл вышел в прихожую, быстро освоившись, как в своей квартире, помыл в ванной руки, попросил щетку для одежды. Ну и дела…
В его отсутствие я возилась на кухне.
– Какой чай будешь: черный, зеленый? Есть с разными добавками.
– Давай просто черный, покрепче.
Я достала упаковку.
– А ты голодный?
– Ну да, я с работы.
– И я еще не ужинала. Сейчас что-нибудь сотворю.
– Может, в ресторан съездим? – крикнул Кирилл из ванной.
– С моим-то прикидом? Это надо сначала в душ, собираться и ехать долго. Я приготовлю быстрей.
Нашелся фарш, помидоры, чеснок и лук, ароматные специи – все для соуса болоньезе. Пока он готовился, я поставила вариться спагетти и переоделась в домашний длинный сарафан с оборками.
– Лер, может, возьмешь себе щеночка? – спросила Елена из администрации, чудесная женщина, занимающаяся этим всем на голом энтузиазме.
С финансированием у приютов всегда проблемы, как будто так их мало, вечная борьба за жизнь, за множество жизней. И все волонтеры ведут этот неравный, бесконечный бой, когда порой опускаются руки. Но люди, Люди с большой буквы, продолжают помогать. И платят не только деньгами, еще и силами, временем, частью своей души. На таких мир держится.
– Нет… Не могу себе позволить, – я с сожалением потрепала смешного лопоухого карапуза, ткнувшегося в ладонь влажным носом. – Мне бы хотелось собаку, но я по-прежнему живу одна, кто за ней будет следить, выгуливать? А запирать постоянно в одиночестве, в четырех стенах – так там с ума сойдешь, – уж я-то знала точно.
– Ой, да ты и не одна жила, все равно не заводила.
– Ну да, Олег не хотел лишних хлопот и не любил животных.
Никого кроме себя. Где был мой ум, где были мои глаза? Так хотела замуж? Дура дурой. От нового приступа хандры спас жизнерадостный шалун, завалившийся на спинку и подставивший для чесания пузик. Милашка! Сейчас бы так же лечь и вывалить на себя коробку со щенками, и пусть ползают по мне – лучшая терапия!
Я пробыла в приюте половину дня, пока от сердца не отлегло. В приподнятом настроении, заряженная, вернулась домой. Приехали забирать стол: родители школьника, которые такой ему и искали для учебы, чтоб было много полок под книги. Все остались довольны, я – так вообще! Освободилась куча места.
Может, и себе организовать книжные полки? А лучше шкаф, белый, со стеклом, невесомый на вид и сливающийся со стенами. В голове возник светлый и уютный интерьер, все обновленное, жизнь с чистого листа. Да, белые стены – это хорошая идея.
Я глянула в пыльный опустевший угол. Над вывороченной дряхлой розеткой мохрились замызганные обои, а выше обнаружилось большое пятно. Бордовое, будто засохшая кровь, я вздрогнула, подойдя ближе. Но это оказался кетчуп, Олег часто ел перед монитором, пока играл, и все вокруг уляпывал, за собой не убирая. Какая же свинья!
Инстинкт был неконтролируемым, мгновенным: я рванула край обоев от розетки, сдирая ужасное пятно и убирая все напоминания! Старое полотно легко отошло с громким треском, показался бетон. Я отбросила содранный бумажный клок, часто дыша, и вцепилась в следующий, не давая себе времени на сомнения! Ты хотела сделать ремонт, Лера? Пожалуйста! Вперед, в новую жизнь!
Следующий час я бушевала в гостиной, как настоящая фурия, и срывала обои. Где не отдирались, там возила мокрой тряпкой и яростно скребла ножом. Комната все больше походила на помещение из заброшки: облезлые серые стены, под ногами мусор и грязь. Я застелила паркет вдоль плинтусов клеенкой, чтобы спасти от влаги. Двигала мебель, нещадно потрошила шкафы и сервант. Хлам собирала мешками. Что-то продать, раздать, выкинуть на помойку! Я была в такой горячке, хотелось изменить все!
Мне было ничего не жалко, пока не отодвинула диван, и не обнажились настенные рисунки – цветные каракули карандашами: солнце в лучиках, голубые барашки облаков, цветущая зеленая лужайка, улыбчивая девочка с огромным бантом и в треугольном платье, держит за руки двух взрослых, стоящих по бокам. Мама, папа… Тоже улыбаются – счастливая семья, на фоне дачный домик, на окне пестрые занавески, как были в моем детстве. Здесь мы вместе, и, кажется, все хорошо.
Я села, как подкошенная, в гору содранных влажных обоев и разрыдалась в который раз за день. Ничего у меня не хорошо! Я теперь совсем одна, как же больно и страшно! Не к кому прислониться… Я прислонилась к холодной бетонной стене.
Проплакавшись, вытерла слезы. Медленно оторвала часть обоев, на которой был детский рисунок, стараясь его сохранить – хоть этот жалкий клочок. Потом встала и перебрала мешки со сваленными кое-как сувенирами, открытками, посудой и разными мелочами. Нет, нельзя от всего избавляться, это история семьи, наследие и память, последняя хрупкая связь.
Я отложила значимые вещи и аккуратно упаковала. Протерла и растащила по квартире мебель, которую хотела оставить, что не смогла убрать – накрыла тканью. Сняла шторы, вынесла цветы, разобрала постель в некогда родительской спальне. Сама кровать была хорошей, только матрас бы сменить, ну и стены обшарпанные, здесь тоже требуется ремонт.
Успокоившись и умывшись, я продолжила работу. Обои на полу уже напоминали высокие сугробы, валяющаяся повсюду штукатурка – хлопья снега. Вот это я шороху, конечно, навела! Причем в прямом смысле, шум подняла страшный, особенно когда волоком перетаскивала тяжелую тумбочку в коридор. Поэтому даже не удивилась, когда в дверь позвонили: уже вечер, соседи теперь вернулись с работы и прибежали жаловаться.
Я наскоряк помыла руки и пока открывала, придумывала извинения, но все слова разом вылетели из головы. Я пораженно застыла и даже на миг зажмурилась – вдруг мерещится! У меня на пороге, улыбаясь, стоял Кирилл.
– Привет, детка! – сказал он как ни в чем не бывало.
Я снова крепко зажмурилась, приоткрыла было рот.
– Что, дар речи потеряла? – Кир улыбнулся шире и подмигнул игриво. – Соскучилась по моей невероятной красоте?
Очаровательный нахал. Но действительно красив, как с картинки: начищенные до блеска туфли и стильные черные брюки, темно-синяя рубашка из тонкого шелка, дорогие с виду часы на кожаном ремне. До чего шикарен, точно прекрасное видение!
– А ты как здесь… А ты откуда?.. – я все еще пребывала в шоке.
– Да разбирал дорожную сумку и нашел твои вещи, – Кирилл протянул лечебный крем от ожогов и набор для шитья. – Ты же оставила у меня тогда, а я забыл вернуть.
Я машинально взяла у него пластиковую коробку с разноцветными нитками.
– Ты только за этим приехал? Мог бы со Славой через Вику передать.
– Мог бы, – Кирилл почесал макушку, словно об этом не подумал. Потом вновь дурашливо улыбнулся. – Но, может, я и сам соскучился по тебе.
Коробка выпала у меня из рук с громким стуком, катушки покатились по площадке. Если он и шутил, то мне было все равно – настолько соскучилась я! До безумия, до дрожи, не ожидала так скоро снова его увидеть! Я кинулась Кириллу на шею, крепко обнимая, и поцеловала пылко, от души!
Целовала и целовала, не в силах остановиться, наслаждаясь его мягкими губами, теплым дыханием и сладостным вкусом. В первые секунды Кирилл оторопел, потом ответил – так же неистово, с глубоким стоном! Подхватил меня, вздернув в воздух и поставив на ступеньки выше, настойчиво прижал к стене.
Я прильнула к нему всем телом, гладила через брюки, рубашку, ощущая перекаты напряженных мышц. Такой сильный, привлекательный, желанный! И так чудесно пахнет! Каким-то хорошим парфюмом с легкими цитрусами и ароматом морской свежести, он будто на свидание собирался, а я… Тут только дошло, в каком виде теперь я. О боже!
Это охладило мой пыл, и я смущенно отстранилась, откашлявшись и поправляя прическу. Из волос выпали куски штукатурки, я покраснела, кажется, до самых их корней! Неловко сжалась, прикрывая руками пятна на одежде. Но Кирилл будто всего этого не замечал, рассеянно улыбался.
– Ты чего?
– За все время ты впервые поцеловала меня сама.
– А… ну да, – я потерла кончик носа. – Так обрадовалась возвращенным ниткам.
Кирилл расхохотался на весь подъезд!
– Тогда придется собирать.
Мы поднимали и сматывали катушки.
– А как ты вообще узнал мой адрес?
– Спросил у Славы, он – у Вики. И телефон твой дали, но я был в дороге и решил заскочить просто так, вдруг ты дома, устроить тебе сюрприз.
– Сюрприз удался! – я сложила нитки обратно в коробку. – Ты извини за неподобающий вид, я совершенно не ждала гостей.
Тут только Кирилл обратил внимание на мою перепачканную домашнюю одежду, а затем – на свои темные брюки, на которых отпечатались белесые пятна.
– Ой, это от меня, наверное, еще раз извини! – я кинулась их отряхивать, но не очень-то помогало.
– Да ладно, оставь. Это мне надо извиняться, явился не вовремя, а у тебя, похоже, уборка.
– Да, легкая, – я криво усмехнулась.
– Надо было все же позвонить, у меня вечно проблемы с личными границами, вторгаюсь без спроса, – к нему всегда так вторгались, не научив иному. Кирилл вздохнул. – Я сейчас уеду, пустишь быстро в ванную? Водой штаны потру.
– Э-э… Да как бы… у меня дома бардак, – я не знала, куда деться от неловкости.
– Да брось, Лер, я мигом, и мне нет дела до твоего бардака, у всех он есть, – Кир глянул на открытую дверь, потом на грязные брюки. – Так пустишь? Не хочу пачкать салон машины или чумазым по городу ходить.
Я обреченно махнула рукой.
– Проходи. Только не запачкайся еще больше, там очень грязно, я предупредила.
– Да ладно тебе, не преувеличи… вай! Ничего себе! – Кирилл присвистнул при виде разгрома, расползшегося из гостиной по коридору. – Вот это уборочку ты затеяла! Капитальную! – Кирилл поднял кусок обоев, вздернув бровь.
– Ну да, решила начать ремонт в спальне и в гостиной.
Он покосился на свои часы.
– На ночь глядя?
Я пожала плечами.
– Нашел спонтанный порыв, больше не могла терпеть.
– А можно посмотреть?
– На что, на разруху?
– Оценить фронт работ, – Кирилл уже закатывал рукава, направляясь в гостиную. – Я не разуваясь, ладно?
Да лучше б разулся, я с содроганием смотрела на его чистые туфли и брюки с иголочки, пока Кирилл бесстрашно пробирался через бумажные завалы.
– Ох, аккуратней!
– Да не переживай, ерунда, – Кир деловито встал посреди гостиной, оглядываясь по сторонам. – Так-так, квартира хорошая, потолки роскошные и окна высокие, днем тут должно быть много света, красота. А стены… – он припал к одной, прищурившись, погладил, – стены надо выравнивать, дом все-таки давно построенный и просевший, видно по раздолбанным, кривым углам. Но это поправимо: заделать щели, оштукатурить все по маякам и заново выстроить четкие в девяносто градусов с помощью профилей. Прогрунтовать на каждом этапе, ну и отшпатлевать со шлифовкой.
– Чего? – это как? Мало мне головной боли!
– И перед этим проводку, конечно, менять, – добил меня Кирилл. – Проштробить бетон под новые розетки, раньше столько техники не было, а сейчас приходится удлинители всюду кидать, это не дело.
– Меня устраивает!
– Это не вопрос вкуса, Лер, а возросших мощностей. Здесь проводка старая, еще алюминиевая, она не рассчитана на такую нагрузку, изоляция с годами пересохла, у нее исчерпан ресурс. Если ремонт надолго хочешь, то надо заменить, – он тронул висящую на соплях изношенную розетку. – Так нельзя оставлять, это пожароопасно.
– Она уже давно болтается.
Кирилл нахмурился.
– А что прежде руки не доходили заняться? Ты вроде с мужиком жила несколько лет.
– Нет, со свиньей.
Кирилл кивнул.
– Так и подумал. И что, ты ремонт сама делать собралась?
– Ну да, – я неловко теребила край футболки. – Думаешь, не справлюсь?
– А ты что-то в этом понимаешь?
– Нет. Ну… разберусь. Наверное… А куда деваться?! Я же одна осталась, никто мне не поможет.
Кир, нахмурился сильней.
– Детка, ты не одна, – он притянул меня к себе. – Что именно ты хотела сделать?
– Стены покрасить, сейчас это вроде популярно. Если надоест ремонт, то переделать проще, и больше не придется так мучиться и все обдирать, – я пнула кучу смятых шуршащих обоев.
– Так, отлично, дальше.
– Ну, потолок хотела заказать натяжной и ламинат постелить, – я топнула по затертым доскам.
– Сумасшедшая, – Кирилл мягко чмокнул меня в лоб. – Хорошо, что я приехал, пока ты тут не наворотила дел. Это прекрасный дубовый паркет, он гораздо лучше ламината.
– Что, правда?
– Конечно! Отциклевать, покрыть качественным лаком, и прослужит еще много лет. На потолке оригинальная лепнина – настоящий шедевр! Стоит отреставрировать, а не прятать под пластиковой пленкой, которая сожрет высоту, – Кирилл еще раз осмотрелся. – Здесь можно сохранить классический стиль, отчистить хрустальную люстру, привести в порядок мебель. Я видел затертую тумбочку в прихожей, ее получится перекрасить. И это, – Кир постучал по стенке посудного шкафа, – раритетный Чешский сервант, которому больше половины века, массив дерева, цены ему нет.
– А я выкинуть хотела… Дверцы скрипят и местами ободрались, особенно по углам.
– Заменить фурнитуру, снять старый лак и обработать сколы, вытянуть текстуру дерева морилкой… У меня есть знакомый, отличный реставратор, – Кирилл уже кого-то набирал. – Алло! Паш, привет! Тут такое дело, заказ для тебя срочный. Советская корпусная мебель, несколько предметов, надо в лучшем виде. Ага. Спасибо! Завтра тогда подвезу.
Все так быстро завертелось… Кирилл энергично прохаживался по гостиной, делая звонки и какие-то пометки в телефоне. Все осмотрел, ощупал. Потом повернулся ко мне.
– Так, завтра пригоню сюда бригаду от нашей строительной фирмы, отличные спецы, быстро все устроят, начнем со спальни.
– Ой, я завтра не могу, мне на работу.
– Ну так иди, я за всем прослежу.
– Это как?
– Ключи мне оставь или дубликат, если найдется. Парни все сделают в лучшем виде, даже за собой уберут.
– Посторонние люди в квартире?.. – я оторопела.
– У нас все свои, много раз проверенные, ничего здесь не тронут. Ты что, мне не доверяешь?
– Тебе доверяю.
– Ну вот, а я за ребят поручусь, как за себя, знаю их давно.
Я с сомнением почесала за ухом, у меня так-то не золотые хоромы, деньги я храню на счету, драгоценностей не ношу, дорогих вещей на виду нет, телевизор и тот не смотрю.
– И все же, это как-то странно.
– Поручать ремонт профессионалам? Вообще-то, так и делают, Лер, а не взваливают все на себя. Хрупкая девушка, никакого опыта, еще и работаешь по двенадцать часов. Какой у тебя график?
– Два через два обычно, но бывают дополнительные выходы и замены, сейчас все работают с усилением в период отпусков.
– И сколько ты собиралась делать ремонт с такой загрузкой и при этом жить в разрухе? Дышать бетонной пылью, – Кирилл неодобрительно покачал головой. – Давай-ка я этим займусь.
– А тебе самому разве не надо на работу?
– Я сегодня в офисе уже отметился, согласовал переделку проекта, пока могу позаниматься им дистанционно из дома или с твоей кухни, когда буду заезжать сюда в течение дня. Пойдем, ее покажешь и чаем меня угостишь.
Прода от 07.09
Кирилл вышел в прихожую, быстро освоившись, как в своей квартире, помыл в ванной руки, попросил щетку для одежды. Ну и дела…
В его отсутствие я возилась на кухне.
– Какой чай будешь: черный, зеленый? Есть с разными добавками.
– Давай просто черный, покрепче.
Я достала упаковку.
– А ты голодный?
– Ну да, я с работы.
– И я еще не ужинала. Сейчас что-нибудь сотворю.
– Может, в ресторан съездим? – крикнул Кирилл из ванной.
– С моим-то прикидом? Это надо сначала в душ, собираться и ехать долго. Я приготовлю быстрей.
Нашелся фарш, помидоры, чеснок и лук, ароматные специи – все для соуса болоньезе. Пока он готовился, я поставила вариться спагетти и переоделась в домашний длинный сарафан с оборками.
