Последние два дня выдались полными хлопот. Несмотря на подавленность и случившиеся несчастья, Далия не могла позволить своей семье ударить в грязь лицом. И потому вместе с помощниками мыла, чистила, вытряхивала, скребла, протирала, украшала и готовила до поздней ночи.
Из кухни, вытирая руки о рубаху, вышел Леннарт. Было видно, что два дня и две ночи подряд не покладавший рук мальчишка до того устал, что грезил прямо на ходу. Далия отпустила его спать – на сегодня вся работа была доделана, а завтра у них всех намечался ещё более хлопотный день. Дождавшись его ухода, дочь харчевника ещё раз придирчиво оглядела комнату и, найдя её вид достойным, наконец, позволила себе присесть на скамейку у разожженного очага.
Иде оказалась рядом так тихо, что поначалу Далия не даже заметила её появления. Впрочем, она давно уже примечала, что когда рядом не было никого из чужих или даже домочадцев, молодая служанка преображалась. Она словно делалась ещё красивее, легче и светлее. И даже движения её менялись, становясь чем-то похожими то на полёт небесной птицы, то на дивный танец снежинок в пурге…
Далия не могла понять, мерещатся ли ей эти изменения, либо они случаются на самом деле. Однако много она об этом и не размышляла. Девушка хранила свои секреты, и странности пришлой служанки, почти ставшей подругой, находили у неё понимание, тем более, что они не несли ничего дурного ни ей, ни семье.
- Устала, - меж тем Иде развязала головной платок, и белые, точно снег, пушистые волосы рассыпались по её спине и плечам. Она поддела их руками, распушивая шире и больше. – Уф, столько всего мы переделали за сегодня! Сейчас бы в постельку – и спать, спать, спать…
- А ты не забыла накрошить овощей для большого котла? – по примеру служанки Далия высвободила подобранные косы, и они двумя темными змеями скользнули ей на грудь. – Завтра ведь чуть свет нужно будет поставить похлёбку на огонь. Чтоб поспела к сроку…
- Начистила и накрошила, - Иде улыбнулась. Потянувшись, она откинулась на скамье и оперлась спиной о подпиравший кровлю столб, который теперь был весь перевит зеленью и цветами. – Всё сделала, как надо. Не беспоко…
Её прервал громкий стук в ворота. Девушки вскочили одновременно, испуганно взглянув друг на друга. На миг им захотелось думать, что они ослышались. Однако стук повторился. Судя по грохоту, к ним на постой просился горный огр, который того и гляди обрушил бы забор.
- Доблестный Защитник! Святые и праведники! Ты слышишь, Иде?
- Слышу. Ой, как-то мне боязно, прямо очень. Кто ж это ломится так сильно? Вот ведь принесли же кого-то драггра в такое время!
Словно в ответ снаружи грохнуло так, что невольно сцепившие руки девушки вздрогнули от страха. Усталый и озябший путник не мог бы так стучать. В ворота бухнуло ещё несколько раз, потом – ещё. Кто бы ни стоял теперь за ними, он явно был намерен войти во что бы то ни стало.
С трудом уняв стучавшее от страха сердце, Далия на негнущихся ногах добралась до оставленной у входа тёплой шали. И, завернувшись в неё поплотнее, приподняла тяжелый засов, толкая наружную дверь.
Взгляду её предстал скрытый теменью, припорошенный свежим снегом двор и темневшая поодаль громада частокола из высоких брёвен. В тот самый миг, когда она, дрожа, глядела на ходившие ходуном от яростных ударов ворота, пытаясь угадать, кто мог стоять за ними, за забором полыхнуло.
Ярко-зеленая вспышка на миг заставила зажмуриться насмерть перепуганную Далию. Когда же она открыла глаза, ворота были распахнуты настежь. В них, в обрамлении зелёного огня, чернел на фоне ночи большой, страшный всадник на яростно хрипящем черном коне.
- Безликий! – ноги девушки подкосились, и она схватилась за дерево стены, чтобы не упасть. – Нет... Нет!
Всадник двинулся вперёд, и ворота с грохотом закрылись за его спиной.
Этот звук словно пробудил Далию. С криком она бросилась обратно в дом, захлопывая дверь и пытаясь заложить её засовом. Иде бросилась помогать подруге, но не успела.
Дверь с такой силой рвануло из их рук, что девушки, не удержавшись, попадали на пол, почти въехав носами в облепленные снегом черные сапоги жуткого гостя. Спешенный всадник стремительно шагнул вовнутрь празднично убранной комнаты и резким движением захлопнул дверь. Не в силах сделать ни единого вздоха, юная харчевница и её служанка смотрели, как закутанная в черное с ног до головы фигура, по окаймлению плаща которой пробегали злые зелёные молнии, поворачивается к ним.
Ужасный демон сделал шаг поближе и стащил с головы закрытую черную шляпу. Из-под неё показались неожиданно светлые, всклокоченные волосы. Едва не умирая от страха, Далия осмелилась взглянуть в побелевшее от мороза человеческое лицо – и вскрикнула, зажав ладонью рот.
- Никлас!
Ученик мага, который должен был сгинуть во власти призрачного всадника, с силой протер мокрое лицо и стряхнул с широких плеч нанесённые метелью снежные сугробы.
- Далия! Я… я так рад тебя видеть. Но… почему вы не открывали? Я там стучу-стучу… Промёрз едва не до костей, и… А... ты что здесь, одна? Где… твои батюшка с матушкой?
Далия протянула дрожащую руку и, вложив её в протянутую ледяную ладонь Никласа, кое-как поднялась на ноги. Её трясло, как в лихорадке. Услышав последние обращённые к ней слова, она оглянулась, однако Иде и след простыл. Должно быть, пока на неё не смотрели, служанка убежала и спряталась, чтобы не попасться злому демону на глаза.
- Никлас, это… в самом деле ты? Или ты Безликий, что пришёл, чтобы забрать и мою душу? Во имя Всевышнего, прошу тебя, ответь! И если ты демон…
Молодой маг с удивлением поднял брови и, воспользовавшись замешательством девушки, взял её за другую руку.
- Какой демон, о чем ты? Конечно, это я. Разве ты меня не узнаешь? Далия, это я! Я пришёл, чтобы… Но всё-таки, где же твои родители? Они здесь?
- Родители? Их нет, - Далия стиснула холодные пальцы мага в своих ладонях. – Они уехали к Гномьей Кузне, к моему брату Снорре. Я тут одна со слугами... Никлас! Послушай, я хочу знать! Ведь ты… тебя… Старый Гарди был у вас на Веже, он сказал, что там у вас разгром. А после… о Всевышний, вы исчезли, и добрые храмовники тоже. А люди видели Безликого. Все решили, что он вас… утащил. А он… Это… это был ты? Всё это время – это был ты?!
Никлас в немалом изумлении поскрёб затылок.
- Стой, погоди. Безликого? Вот диво. Ну, ежели и так, то я-то точно никого такого не встречал. Наверное, все видели только меня. Но с чего они вдруг решили… А, проклятие!
Он помотал головой.
- И верно, я носился взад-вперед, ловил тут… кое-что. И магией швырял направо и налево. А они… они думали, что я – Безликий? Я?..
Молодой маг, не выдержав, расхохотался. Глядя на него, засмеялась и Далия, хотя из глаз её бежали слёзы.
- О, Ники, прошу, расскажи мне всё. Я… ты не представляешь себе. Я так плакала… так плакала… Мне сказали, тебя уж нет в живых. Ты представляешь, что я…
Выслушав её, Никлас вдруг помрачнел и ссутулился. Выпустив руку девушки из своей, он не глядя присел на ближайшую скамью.
- Может статься так, что завтра меня уж в живых и не будет, - медленно проговорил ученик мага, но, заметив встревоженный взгляд девушки, поспешно поправился. – За то, что я натворил, магистр Инджимарр мне голову снесёт. А если пощадит – то уж храмовники-то точно не помилуют… Да. Наломал я, в общем, дров…
Девушка присела рядом. Всё ещё не до конца веря в то, что её друг, которого уже похоронили, вновь оказался жив, она осторожно коснулась его холодного плеча.
- Ники, расскажи мне всё по порядку. Что у вас стряслось? Что ты такого сделал? Это из-за тебя вся Вежа подверглась разорению?
Никлас тяжело вздохнул и кивнул лохматой головой.
- Да, я во всём виноват, - проговорил он после молчания. – Я, и никто другой. И в том, что порушилась Вежа, и в том, что едва не исчезло древнее заклятие, которым уже столько времени маги держат здешнюю дорогу в чистоте от слякоти и снега…
Он, потянувшись, взял с ближайшего стола кусок мясной закуски, но есть не стал и сразу же забыл о нём.
- Не знаю, что в народе говорят, а только демон нас не забирал. Примерно… недели две назад гир Ирвинг встретил на дороге гнома-рудокопа. Гном тот бежал из Гномьих Кузен. Он рассказал, что в какой-то из шахт открылся Очаг. Гномы успели обрушить на него штольню, но несколько тварей всё равно вырвались на свободу. Рудокопы разослали посланников во все стороны, чтобы они созывали храмовников им в помощь. Ведь только храмовнику либо очень могучему магу под силу закрыть открывшийся Очаг.
Далия кивнула.
- Это я знаю. А… дальше?
- Дальше, - молодой гость посмотрел на закуску в руках и, подумав, все же откусил кусок. – Гир Ирвинг посадил гнома в седло и поспешил с ним в Вежу. По дороге они встретились с гиром Бёдваром. В общем… им потребовался магистр Инджимарр. Они вернулись за ним.
- А зачем? То есть… зачем храмовникам был нужен твой учитель?
- Расчистить завал. Гномы Очаг-то засыпали, но сам он никуда не исчез. Со временем твари бы прорыли путь наружу. Нужно было быстро убрать всё то, что навалили, чтобы храмовники могли закрыть ту напасть. Без мага там было не справиться. А магов на всю округу – только мы вдвоём.
- Значит… храмовники забрали магистра Инджимарра и увезли его в Кузни?
- Да, уехали вместе с тем гномом. Учитель даже и мешок-то толком собрать не успел. В общем, я остался один.
Он откусил ещё мяса. Далия терпеливо ждала, пока маг насытится.
- Значит, и храмовники и магистр не умерли, а просто уехали. О, это… я рада. Я так рада, Ники!
- Ну… да. Остался я за всем следить. А тут такое дело… Ты ведь знаешь, что дорогу через перевал в чистоте и проходимости держит давнее заклятье?
- Конечно! Все об этом знают.
- Но не все знают, что для того, чтобы заклятие имело силу, оно должно поддерживаться магом. Тем, кто примет на себя то бремя и будет держать его, пока не передаст другому.
Девушка встревоженно нахмурилась.
- О, Ники! Заклятие… доверили тебе? И ты… ты не справился?
Маг вздохнул.
- Я, как бы… Я расскажу тебе, в чём тут дело. Только ты никому, хорошо?
Он оглянулся по сторонам, но комната оставалась пуста. Никого кроме внимавшей ему девушки в ней не было.
- В общем, это не совсем заклятие. Когда-то, когда ещё дедов наших не было на свете, маг Агвид пришёл на этот перевал и… как бы пояснить… ну, выправил погоду. Такое редко кто бы смог, что тогда, что поныне. Он был великий чародей. Агвид подчинил ветра и стужи, провёл для них новые пути и оградил дорогу от непогоды, зимой и летом. А чтобы не порушилась та тонкая магия, в которую облёк он стихии, великий чародей сотворил из её хитросплетений… магическую сущность. Что имела дух, но не могла существовать без плоти. Он запер сей дух в теле прекрасной белой птахи, птаху посадил в прочную клетку, а саму клетку заповедал всем своим преемникам стеречь пуще зеницы ока.
Никлас вновь вздохнул – тяжело и гулко.
- А ты не устерёг?
- Не устерёг, Далия. Знаю, я… я глупец. Но… птица была так прекрасна. Так манила своими синими очами… Я… дождался, пока учитель мой удалится от вежи, отпер заветную комнату и подошёл к той клетке… Дальше не помню. Помню, как очнулся и увидел её на свободе.
Он отложил недоеденное мясо и закусил губу.
- Я пытался вернуть её в клетку. Гонялся за ней по всему дому, накидывал заклятия подчинения, провернул всё вверх дном… В какой-то миг она всё же сумела вывернуться и выпорхнуть в разбитое окно. И я, невзвидя света, в единый миг призвал коня и бросился за ней…
- О, Ники!
- Я гонялся за ней всю ночь и весь день. И следующий день, и следующую ночь… Я заблудился, и едва не замерз насмерть, пытаясь её настичь. Но она ушла от меня. Я потерял её, Далия! Потерял совсем. И… едва не потерял себя от горечи и страха. Очнулся лишь, когда понял, что рыскал, как безумный, несколько дней и забрёл туда, откуда без магии мне не выбраться. И птицу эту без магии не изыскать. И тогда я…
- Использовал магию вне стен Вежи? Но это же запрещено!
- Я знаю. Но что я мог поделать? К тому же, нужно было хотя бы ненадолго вернуться, переменить одежу, поесть и накормить моего вороного. Я перенёс нас с ним… домой. Прибрал там, что сумел. А после вновь выехал на поиски беглянки. Мне всё казалось, что ещё не всё потеряно. Ещё можно её догнать…
Девушка приникла к его плечу. Маг положил ладонь поверх её маленькой руки.
- Да где ж её теперь найдёшь, Ники? Она, наверное, уж далеко улетела.
Гость качнул головой.
- Она не сможет далеко улететь. Пока я гонялся за ней по дому, пробовал разные заклятия… Мне удалось поставить на ней метку собственной кровью. Тогда я порезал руку и почти вцепился в её перья, но она увернулась вновь. Я заметил, что она – в моей крови, и крикнул заклинание. Теперь она не сможет покинуть те места, где обитаю я. Кровь её не пустит. Если я останусь в Веже, она останется здесь тоже. Хотя и не в клетке.
Дочь харчевника сдвинула брови.
- А дорога? – напомнила она.
- Дорога будет прежней. Заклятие всё ещё в силе. Но если не поймать ту птицу, то только я и… все мои потомки здесь смогут быть его хранителями.
Он замолчал. Далия молчала тоже, чувствуя жар от ладони мага на своей руке.
- Магистр, верно, очень рассердится, - наконец, отважилась произнести она. – Но убивать тебя не станет. И храмовников уговорит. Хоть ты и… натворил… много чего. И птица эта… и Вежа… и люд вон как перепугал. Но если только ты дорогу сможешь удержать чистой, они никогда не…
Никлас невесело усмехнулся.
- Только на это и надеюсь. Но на всякий случай всё же приехал к тебе.
- Ко мне?
- К тебе, Далия. Проститься. Если они меня… То свои последние часы я хочу провести с тобой.
Он откинул полу плаща и вытащил свежую розу без шипов. Прекрасную, алую розу, такую же, как и все другие, подобные этой, которые дарил Далии на этот праздник уже пятый виток подряд.
Не веря себе, девушка взяла цветок обеими руками. И, помедлив, подняла взблеснувшие влагой глаза.
- Далия, - сбросив тяжелый, мокрый плащ, Никлас припал на колено, и с внутренним стеснением, но, одновременно, отчаянно, сжал в руке её тонкие пальцы. – Я… долго думал. За эти дни, и пока ехал сюда. И, в общем… если они всё-таки оставят меня в живых… Здесь… то… Ты бы согласилась… стать женой… такого мага?
Первый день Нового Витка выдался ещё более хлопотным, чем представлялось ранее. Харчевники всё же успели к рассвету, дабы встретить великий праздник под родной крышей – с односельчанами и семьёй. Вернулись они не одни – в широкой санной повозке Ульрика Кислображника, заботливо укутанный от холода и прикрытый мехами, возлежал порядочно израненный, но всё ещё живой и уже не умирающий Снорре Храбрый.
Светившаяся от счастья матушка Свея тут же поведала ещё более радостной дочери, что милостью Всевышнего добрые храмовники гир Ирвинг и гир Бёдвар, запечатав Очаг и перебив всех тварей, вернулись к искалеченным рудокопам. И не смыкая глаз, всю Темную неделю молились над ними так усердно, что никто из выживших, даже раненых очень тяжело, так больше и не умер в Красной шахте.
Из кухни, вытирая руки о рубаху, вышел Леннарт. Было видно, что два дня и две ночи подряд не покладавший рук мальчишка до того устал, что грезил прямо на ходу. Далия отпустила его спать – на сегодня вся работа была доделана, а завтра у них всех намечался ещё более хлопотный день. Дождавшись его ухода, дочь харчевника ещё раз придирчиво оглядела комнату и, найдя её вид достойным, наконец, позволила себе присесть на скамейку у разожженного очага.
Иде оказалась рядом так тихо, что поначалу Далия не даже заметила её появления. Впрочем, она давно уже примечала, что когда рядом не было никого из чужих или даже домочадцев, молодая служанка преображалась. Она словно делалась ещё красивее, легче и светлее. И даже движения её менялись, становясь чем-то похожими то на полёт небесной птицы, то на дивный танец снежинок в пурге…
Далия не могла понять, мерещатся ли ей эти изменения, либо они случаются на самом деле. Однако много она об этом и не размышляла. Девушка хранила свои секреты, и странности пришлой служанки, почти ставшей подругой, находили у неё понимание, тем более, что они не несли ничего дурного ни ей, ни семье.
- Устала, - меж тем Иде развязала головной платок, и белые, точно снег, пушистые волосы рассыпались по её спине и плечам. Она поддела их руками, распушивая шире и больше. – Уф, столько всего мы переделали за сегодня! Сейчас бы в постельку – и спать, спать, спать…
- А ты не забыла накрошить овощей для большого котла? – по примеру служанки Далия высвободила подобранные косы, и они двумя темными змеями скользнули ей на грудь. – Завтра ведь чуть свет нужно будет поставить похлёбку на огонь. Чтоб поспела к сроку…
- Начистила и накрошила, - Иде улыбнулась. Потянувшись, она откинулась на скамье и оперлась спиной о подпиравший кровлю столб, который теперь был весь перевит зеленью и цветами. – Всё сделала, как надо. Не беспоко…
Её прервал громкий стук в ворота. Девушки вскочили одновременно, испуганно взглянув друг на друга. На миг им захотелось думать, что они ослышались. Однако стук повторился. Судя по грохоту, к ним на постой просился горный огр, который того и гляди обрушил бы забор.
- Доблестный Защитник! Святые и праведники! Ты слышишь, Иде?
- Слышу. Ой, как-то мне боязно, прямо очень. Кто ж это ломится так сильно? Вот ведь принесли же кого-то драггра в такое время!
Словно в ответ снаружи грохнуло так, что невольно сцепившие руки девушки вздрогнули от страха. Усталый и озябший путник не мог бы так стучать. В ворота бухнуло ещё несколько раз, потом – ещё. Кто бы ни стоял теперь за ними, он явно был намерен войти во что бы то ни стало.
С трудом уняв стучавшее от страха сердце, Далия на негнущихся ногах добралась до оставленной у входа тёплой шали. И, завернувшись в неё поплотнее, приподняла тяжелый засов, толкая наружную дверь.
Взгляду её предстал скрытый теменью, припорошенный свежим снегом двор и темневшая поодаль громада частокола из высоких брёвен. В тот самый миг, когда она, дрожа, глядела на ходившие ходуном от яростных ударов ворота, пытаясь угадать, кто мог стоять за ними, за забором полыхнуло.
Ярко-зеленая вспышка на миг заставила зажмуриться насмерть перепуганную Далию. Когда же она открыла глаза, ворота были распахнуты настежь. В них, в обрамлении зелёного огня, чернел на фоне ночи большой, страшный всадник на яростно хрипящем черном коне.
- Безликий! – ноги девушки подкосились, и она схватилась за дерево стены, чтобы не упасть. – Нет... Нет!
Всадник двинулся вперёд, и ворота с грохотом закрылись за его спиной.
Этот звук словно пробудил Далию. С криком она бросилась обратно в дом, захлопывая дверь и пытаясь заложить её засовом. Иде бросилась помогать подруге, но не успела.
Дверь с такой силой рвануло из их рук, что девушки, не удержавшись, попадали на пол, почти въехав носами в облепленные снегом черные сапоги жуткого гостя. Спешенный всадник стремительно шагнул вовнутрь празднично убранной комнаты и резким движением захлопнул дверь. Не в силах сделать ни единого вздоха, юная харчевница и её служанка смотрели, как закутанная в черное с ног до головы фигура, по окаймлению плаща которой пробегали злые зелёные молнии, поворачивается к ним.
Ужасный демон сделал шаг поближе и стащил с головы закрытую черную шляпу. Из-под неё показались неожиданно светлые, всклокоченные волосы. Едва не умирая от страха, Далия осмелилась взглянуть в побелевшее от мороза человеческое лицо – и вскрикнула, зажав ладонью рот.
- Никлас!
Ученик мага, который должен был сгинуть во власти призрачного всадника, с силой протер мокрое лицо и стряхнул с широких плеч нанесённые метелью снежные сугробы.
- Далия! Я… я так рад тебя видеть. Но… почему вы не открывали? Я там стучу-стучу… Промёрз едва не до костей, и… А... ты что здесь, одна? Где… твои батюшка с матушкой?
Далия протянула дрожащую руку и, вложив её в протянутую ледяную ладонь Никласа, кое-как поднялась на ноги. Её трясло, как в лихорадке. Услышав последние обращённые к ней слова, она оглянулась, однако Иде и след простыл. Должно быть, пока на неё не смотрели, служанка убежала и спряталась, чтобы не попасться злому демону на глаза.
- Никлас, это… в самом деле ты? Или ты Безликий, что пришёл, чтобы забрать и мою душу? Во имя Всевышнего, прошу тебя, ответь! И если ты демон…
Молодой маг с удивлением поднял брови и, воспользовавшись замешательством девушки, взял её за другую руку.
- Какой демон, о чем ты? Конечно, это я. Разве ты меня не узнаешь? Далия, это я! Я пришёл, чтобы… Но всё-таки, где же твои родители? Они здесь?
- Родители? Их нет, - Далия стиснула холодные пальцы мага в своих ладонях. – Они уехали к Гномьей Кузне, к моему брату Снорре. Я тут одна со слугами... Никлас! Послушай, я хочу знать! Ведь ты… тебя… Старый Гарди был у вас на Веже, он сказал, что там у вас разгром. А после… о Всевышний, вы исчезли, и добрые храмовники тоже. А люди видели Безликого. Все решили, что он вас… утащил. А он… Это… это был ты? Всё это время – это был ты?!
Никлас в немалом изумлении поскрёб затылок.
- Стой, погоди. Безликого? Вот диво. Ну, ежели и так, то я-то точно никого такого не встречал. Наверное, все видели только меня. Но с чего они вдруг решили… А, проклятие!
Он помотал головой.
- И верно, я носился взад-вперед, ловил тут… кое-что. И магией швырял направо и налево. А они… они думали, что я – Безликий? Я?..
Молодой маг, не выдержав, расхохотался. Глядя на него, засмеялась и Далия, хотя из глаз её бежали слёзы.
- О, Ники, прошу, расскажи мне всё. Я… ты не представляешь себе. Я так плакала… так плакала… Мне сказали, тебя уж нет в живых. Ты представляешь, что я…
Выслушав её, Никлас вдруг помрачнел и ссутулился. Выпустив руку девушки из своей, он не глядя присел на ближайшую скамью.
- Может статься так, что завтра меня уж в живых и не будет, - медленно проговорил ученик мага, но, заметив встревоженный взгляд девушки, поспешно поправился. – За то, что я натворил, магистр Инджимарр мне голову снесёт. А если пощадит – то уж храмовники-то точно не помилуют… Да. Наломал я, в общем, дров…
Девушка присела рядом. Всё ещё не до конца веря в то, что её друг, которого уже похоронили, вновь оказался жив, она осторожно коснулась его холодного плеча.
- Ники, расскажи мне всё по порядку. Что у вас стряслось? Что ты такого сделал? Это из-за тебя вся Вежа подверглась разорению?
Никлас тяжело вздохнул и кивнул лохматой головой.
- Да, я во всём виноват, - проговорил он после молчания. – Я, и никто другой. И в том, что порушилась Вежа, и в том, что едва не исчезло древнее заклятие, которым уже столько времени маги держат здешнюю дорогу в чистоте от слякоти и снега…
Он, потянувшись, взял с ближайшего стола кусок мясной закуски, но есть не стал и сразу же забыл о нём.
- Не знаю, что в народе говорят, а только демон нас не забирал. Примерно… недели две назад гир Ирвинг встретил на дороге гнома-рудокопа. Гном тот бежал из Гномьих Кузен. Он рассказал, что в какой-то из шахт открылся Очаг. Гномы успели обрушить на него штольню, но несколько тварей всё равно вырвались на свободу. Рудокопы разослали посланников во все стороны, чтобы они созывали храмовников им в помощь. Ведь только храмовнику либо очень могучему магу под силу закрыть открывшийся Очаг.
Далия кивнула.
- Это я знаю. А… дальше?
- Дальше, - молодой гость посмотрел на закуску в руках и, подумав, все же откусил кусок. – Гир Ирвинг посадил гнома в седло и поспешил с ним в Вежу. По дороге они встретились с гиром Бёдваром. В общем… им потребовался магистр Инджимарр. Они вернулись за ним.
- А зачем? То есть… зачем храмовникам был нужен твой учитель?
- Расчистить завал. Гномы Очаг-то засыпали, но сам он никуда не исчез. Со временем твари бы прорыли путь наружу. Нужно было быстро убрать всё то, что навалили, чтобы храмовники могли закрыть ту напасть. Без мага там было не справиться. А магов на всю округу – только мы вдвоём.
- Значит… храмовники забрали магистра Инджимарра и увезли его в Кузни?
- Да, уехали вместе с тем гномом. Учитель даже и мешок-то толком собрать не успел. В общем, я остался один.
Он откусил ещё мяса. Далия терпеливо ждала, пока маг насытится.
- Значит, и храмовники и магистр не умерли, а просто уехали. О, это… я рада. Я так рада, Ники!
- Ну… да. Остался я за всем следить. А тут такое дело… Ты ведь знаешь, что дорогу через перевал в чистоте и проходимости держит давнее заклятье?
- Конечно! Все об этом знают.
- Но не все знают, что для того, чтобы заклятие имело силу, оно должно поддерживаться магом. Тем, кто примет на себя то бремя и будет держать его, пока не передаст другому.
Девушка встревоженно нахмурилась.
- О, Ники! Заклятие… доверили тебе? И ты… ты не справился?
Маг вздохнул.
- Я, как бы… Я расскажу тебе, в чём тут дело. Только ты никому, хорошо?
Он оглянулся по сторонам, но комната оставалась пуста. Никого кроме внимавшей ему девушки в ней не было.
- В общем, это не совсем заклятие. Когда-то, когда ещё дедов наших не было на свете, маг Агвид пришёл на этот перевал и… как бы пояснить… ну, выправил погоду. Такое редко кто бы смог, что тогда, что поныне. Он был великий чародей. Агвид подчинил ветра и стужи, провёл для них новые пути и оградил дорогу от непогоды, зимой и летом. А чтобы не порушилась та тонкая магия, в которую облёк он стихии, великий чародей сотворил из её хитросплетений… магическую сущность. Что имела дух, но не могла существовать без плоти. Он запер сей дух в теле прекрасной белой птахи, птаху посадил в прочную клетку, а саму клетку заповедал всем своим преемникам стеречь пуще зеницы ока.
Никлас вновь вздохнул – тяжело и гулко.
- А ты не устерёг?
- Не устерёг, Далия. Знаю, я… я глупец. Но… птица была так прекрасна. Так манила своими синими очами… Я… дождался, пока учитель мой удалится от вежи, отпер заветную комнату и подошёл к той клетке… Дальше не помню. Помню, как очнулся и увидел её на свободе.
Он отложил недоеденное мясо и закусил губу.
- Я пытался вернуть её в клетку. Гонялся за ней по всему дому, накидывал заклятия подчинения, провернул всё вверх дном… В какой-то миг она всё же сумела вывернуться и выпорхнуть в разбитое окно. И я, невзвидя света, в единый миг призвал коня и бросился за ней…
- О, Ники!
- Я гонялся за ней всю ночь и весь день. И следующий день, и следующую ночь… Я заблудился, и едва не замерз насмерть, пытаясь её настичь. Но она ушла от меня. Я потерял её, Далия! Потерял совсем. И… едва не потерял себя от горечи и страха. Очнулся лишь, когда понял, что рыскал, как безумный, несколько дней и забрёл туда, откуда без магии мне не выбраться. И птицу эту без магии не изыскать. И тогда я…
- Использовал магию вне стен Вежи? Но это же запрещено!
- Я знаю. Но что я мог поделать? К тому же, нужно было хотя бы ненадолго вернуться, переменить одежу, поесть и накормить моего вороного. Я перенёс нас с ним… домой. Прибрал там, что сумел. А после вновь выехал на поиски беглянки. Мне всё казалось, что ещё не всё потеряно. Ещё можно её догнать…
Девушка приникла к его плечу. Маг положил ладонь поверх её маленькой руки.
- Да где ж её теперь найдёшь, Ники? Она, наверное, уж далеко улетела.
Гость качнул головой.
- Она не сможет далеко улететь. Пока я гонялся за ней по дому, пробовал разные заклятия… Мне удалось поставить на ней метку собственной кровью. Тогда я порезал руку и почти вцепился в её перья, но она увернулась вновь. Я заметил, что она – в моей крови, и крикнул заклинание. Теперь она не сможет покинуть те места, где обитаю я. Кровь её не пустит. Если я останусь в Веже, она останется здесь тоже. Хотя и не в клетке.
Дочь харчевника сдвинула брови.
- А дорога? – напомнила она.
- Дорога будет прежней. Заклятие всё ещё в силе. Но если не поймать ту птицу, то только я и… все мои потомки здесь смогут быть его хранителями.
Он замолчал. Далия молчала тоже, чувствуя жар от ладони мага на своей руке.
- Магистр, верно, очень рассердится, - наконец, отважилась произнести она. – Но убивать тебя не станет. И храмовников уговорит. Хоть ты и… натворил… много чего. И птица эта… и Вежа… и люд вон как перепугал. Но если только ты дорогу сможешь удержать чистой, они никогда не…
Никлас невесело усмехнулся.
- Только на это и надеюсь. Но на всякий случай всё же приехал к тебе.
- Ко мне?
- К тебе, Далия. Проститься. Если они меня… То свои последние часы я хочу провести с тобой.
Он откинул полу плаща и вытащил свежую розу без шипов. Прекрасную, алую розу, такую же, как и все другие, подобные этой, которые дарил Далии на этот праздник уже пятый виток подряд.
Не веря себе, девушка взяла цветок обеими руками. И, помедлив, подняла взблеснувшие влагой глаза.
- Далия, - сбросив тяжелый, мокрый плащ, Никлас припал на колено, и с внутренним стеснением, но, одновременно, отчаянно, сжал в руке её тонкие пальцы. – Я… долго думал. За эти дни, и пока ехал сюда. И, в общем… если они всё-таки оставят меня в живых… Здесь… то… Ты бы согласилась… стать женой… такого мага?
Эпилог.
Первый день Нового Витка выдался ещё более хлопотным, чем представлялось ранее. Харчевники всё же успели к рассвету, дабы встретить великий праздник под родной крышей – с односельчанами и семьёй. Вернулись они не одни – в широкой санной повозке Ульрика Кислображника, заботливо укутанный от холода и прикрытый мехами, возлежал порядочно израненный, но всё ещё живой и уже не умирающий Снорре Храбрый.
Светившаяся от счастья матушка Свея тут же поведала ещё более радостной дочери, что милостью Всевышнего добрые храмовники гир Ирвинг и гир Бёдвар, запечатав Очаг и перебив всех тварей, вернулись к искалеченным рудокопам. И не смыкая глаз, всю Темную неделю молились над ними так усердно, что никто из выживших, даже раненых очень тяжело, так больше и не умер в Красной шахте.
