Я, выслушав вывод, нахмурилась сильней, а младший представитель семейства тес Вирион добавил:
– Границ дозволенного Идгард никогда не перейдёт. Да и во всех прочих вопросах брат абсолютно безопасен. То есть, в действительности, только он и безопасен. Чего ждать от остальных я, прости, не знаю.
Синеглазый красавчик развёл руками, словно извиняясь, а я… Скажем так, если прочитанная лекция была призвана меня успокоить, то у Вирджа не получилось.
Только объяснять или спорить я не стала – зачем? Ведь и так понятно, что единственный человек, способный решить проблему и спасти от не в меру прыткой четвёрки – я сама. Вирдж, как показывает практика, лишь советовать и может.
Как итог – я шумно вздохнула и, не дожидаясь сообщника, продолжила путь к студии. Меня ждали начатый вчера пейзаж и солнце!
Следующие полтора часа прошли идеально. Я, надев поверх платья уже знакомый фартук, рисовала, а Вирдж задумчиво бродил вокруг большого куска глины, призванного стать первой заготовкой для будущей скульптуры, и важно почёсывал белокурую макушку.
Там, снаружи, бриллиантами искрился снег, небо было синим и до того безмятежным, что я моментально этим спокойствием прониклась. Все посторонние события сразу отошли на задний план, проблемы забылись, хлопоты – тоже. В сердце поселилась абсолютная гармония.
А потом – всё. Гармония… не рассыпалась, нет, но начала плавно отступать под напором обстоятельств непреодолимой силы. Вернее, под натиском бессовестной четвёрки вредителей, которая самым наглющим образом влезла в мой пейзаж.
В студию поросята не вламывались – они выбрали другой, более изощрённый метод. Объявились там, внизу, возле кромки деревьев, которую я, к счастью, уже написала.
Напротив личного логова Вирджа замковая стена была значительно ниже, а за рвом, отделявшим замок от остального мира, виделся кусок свободного пространства – вероятно луга, – за которым и начинался лес. Здесь великовозрастные оболтусы и решили устроить… нечто пока непонятное.
Сперва я молчала. Безмолвно дописывала прикрытые снегом еловые ветки, и старалась не заморачиваться на мельтешащих мужских фигурах.
Но в какой-то момент терпение лопнуло, и я позвала елейным голоском:
– Вирдж, счастье моё, а ты не мог бы подойти?
– Э-э… – отозвался точно не ожидавший подобного обращения скульптор.
Пришлось отступить от мольберта и, покрепче сжав кисть и палитру, круто развернуться на каблуках. Затем подарить сообщнику ангельскую улыбку и добавить прежним, подчёркнуто ласковым голосом:
– Любимый мой, хороший, замечательный…
Вот теперь Вирдж догадался и заметно побледнел.
– Что ещё случилось?
Я… нет, уже не улыбнулась – оскалилась. Всё понимаю! Всё простить могу! Но вот это…
Вирдж оставил в покое глину, отошел от столика, на котором рождался «черновик» будущего шедевра и, не потрудившись вытереть руки, направился ко мне. А приблизившись, проследил за жестом и простонал:
– Заразы!
Прозвучало искренне, только легче от этого не стало. Следующее замечание удовольствия тоже не принесло:
– Они, видимо, решили построить снежную крепость.
– Прямо там? – не скрывая возмущения, спросила я.
Сокурсник пожал плечами – мол, ну да. Сама что ли не видишь?
Добавил после паузы:
– Вообще, её обычно на другой поляне строят, но…
Я опасно сощурила глаза. Нет, ничего против одного из традиционных атрибутов праздника Нового Солнца не имела, вот только у меня пейзаж, а эти поросята…
– Айрин, ну а что я могу сделать? – парировал сокурсник. – В конце концов, я не виноват, что ты так им понравилась.
Я… аж подпрыгнула от возмущения.
– Да весь их интерес держится лишь на том, что я якобы твоя подружка!
– Ой, ну конечно, – неожиданно не согласился Вирдж. – Если бы ты сама по себе интереса не представляла, они бы и пальцем не шевельнули. И им было бы совершенно безразлично, что мама очень хочет девочку, а дед и отец всецело одобрили твою кандидатуру.
Про деда я слышала, про отца – нет. Это стало поводом замереть и удивлённо приоткрыть рот, но лишь на секунду.
Зато в следующий миг я взяла себя в руки и отчеканила:
– Милый мой, любимый, драгоценный… Так не пойдёт! Когда мы с тобой договаривались, ты обещал…
Вирджин перебил – застонал, причём в стоне было столько страдания, что тут даже каменная статуя посочувствует. Но моё сердце оказалось твёрже любого гранита! Просто себя в данной ситуации было гораздо жальче.
Вот только чуда всё равно не случилось – вместо попытки утихомирить братьев, синеглазый красавчик решил уговорить меня.
– Айрин, ну потерпи, – проканючил он. – Ещё несколько дней, и…
Я тихонечко зарычала и, едва сдержав порыв треснуть Вирджа тяжелой, измазанной свежими красками палитрой, отвернулась к холсту. Сообщник намёк понял – исчез в одно мгновение. Он снова взялся за кусок глины, ну а я стиснула зубы и, стараясь не отвлекаться на мельтешащую четвёрку, опять занялась пейзажем. Правда, спустя несколько минут поняла – без толку, не отвлекаться невозможно.
Когда четвёрка великовозрастных детишек просто ходила по заснеженной поляне, явно что-то обсуждая и вымеряя, было проще. Но едва они взялись за непосредственное строительство крепости, сосредоточенность развеялась, словно дым.
Просто там, внизу, за замковой стеной творилось невообразимое. Такое, чего в обычной жизни не увидишь.
Идгард – а это точно был он, – избавился от плаща и, вскинул руки. А спустя пару минут, непойми откуда вылетел огромный снежный ком.
Повинуясь движениям мага, ком пролевитировал к замершему в отдалении трио и плавно опустился перед ними. После этого кто-то из братьев – то ли Осб, то ли Селв, то ли Тунор, – вытащил непонятную штуку, и… Пришлось отложить кисть и палитру, и подойти к окну вплотную. А ещё спросить:
– Вирдж, у тебя случайно нет какого-нибудь бинокля или подзорной трубы?
Увы, но оптики в мастерской не нашлось, поэтому я была вынуждена смотреть так. Причём, уже не в одиночестве – услыхав вопрос, сообщник бросил своё занятие и к наблюдению присоединился.
За миг до того, как я опознала в непонятной штуке меч, будущий великий скульптор ахнул и выдал:
– Они с ума сошли?
– А что такое? – поинтересовалась я.
– Этот меч… Это же реликвия рода! Магический артефакт, принадлежавший нашему прапрадеду!
Что именно возмутило Вирджина, стало ясно очень скоро… Братья использовали артефакт для того, чтобы отсечь лишнее от снежного кома, созданного Идом. Превратить шар в куб.
В процессе этого отсекания, меч засветился алым, намекая на огненную составляющую магии, и картинка заиграла новыми красками.
– Они совсем дураки? – не сдержавшись, спросила я.
Вирдж промолчал.
Повернув голову и взглянув на сокурсника, я увидела совсем уж невозможное… Мой белокурый друг выглядел несчастным, а в глазах читалась самая настоящая тоска. Он точно хотел туда, к ним, к высокопоставленным оболтусам. К бессовестной четвёрке, которая нагло портила мой пейзаж!
Вот этот, первый ком, оказался пробным. Дальше дело пошло не в пример быстрей. Идгард вытягивал всё новые снежные глыбы, а братья придавали им форму и оттаскивали в сторону. Когда «камней» стало достаточно, кто-то – кто именно опознать с такого расстояния не могла, – принялся складывать стену.
Ещё несколько минут наблюдения, и стало понятно – Идгард «набирает» снег из замкового рва. Впрочем, лично я зацепилась за другое…
Пусть знатоком магии никогда не являлась, но чем дольше смотрела на работу ищейки, тем чётче понимала – количество силы, затраченной на строительство крепости, значительно больше того, что… другой маг вложил в созданное для меня заклинание.
Чтобы оплатить то количество магии, моя семья влезла в долги на несколько лет, а будущий герцог Раванширский разбрасывается силой, как хочет. Если бы я только могла поймать хотя бы кусочек… Если бы…
Увы, но мысль о заклинании подействовала ожидаемо – настроение рухнуло в пропасть. Добавить сюда тот факт, что через год-полтора заклинание придётся обновить, и пропасть эта стала значительно глубже.
– Ему делать больше нечего? – спросила я хмуро.
– Да у него резерв немереный, – сразу сообразив о ком речь, отозвался сообщник. – Так почему бы не развлечься?
Я наморщила нос и фыркнула. Потом развернулась в намерении отправиться обратно к мольберту, но Вирдж остановил.
– Айрин, – жалобно позвал он. – Может ну её эту работу? Мы в универе всё полугодие из студии не вылезали. Давай тоже погуляем? Поможем строить крепость, поиграем с парнями в снежки.
Воображение сразу подбросило «чудесную» картинку – вот я, и вот они, все пятеро, вооруженные снежками…
– Нет, Вирдж. Благодарю, но я – пас.
– Ну, Айрин! – проканючил главный бабник нашего Университета Искусств. – Ну, пожалуйста! Что тебе стоит?
И после короткой паузы:
– Твой пейзаж они всё равно уже испортили.
Я закатила глаза и решительно направилась к мольберту. Да, испортили, но что теперь? Дорисую как-нибудь, и не в таких условиях работала. В том же, что касается сообщника…
– Ты иди, – сказала ровно. – Я не держу.
Действительно не держала и, если бы Вирдж ушел, я бы, наверное, не обиделась. Но парень остался. Правда, принялся сопеть громче, нежели за завтраком.
Только уж кого, а меня эти исполненные недовольства звуки совершенно не смущали! В сравнении с мельтешащей за окном четвёркой, они были мелочью.
Ну а вечером, когда мы с синеглазым шантажистом закончили дела и спустились к ужину, я стала свидетельницей ещё одного невероятного явления – поросята надулись. То есть действительно! Всерьёз!
И особо уполномоченный помощник главы Департамента магического правопорядка, и младший судья Верховного суда Империи, и сотрудник адвокатской конторы, и представитель торгового сообщества… в общем, все эти взрослые, наделённые титулами и должностями мужчины, сидели за столом и дружно дули губы. А во взглядах читался самый неподдельный укор.
Я, столкнувшись с таким, невольно улыбнулась. И тут же услышала:
– Айрин, так нечестно.
Реплика принадлежала Осберту, и…
– Милый, ты о чём? – тут же полюбопытствовала леди Элва.
Щёголь поморщился и промолчал, а Идгард…
– Айрин, мы даже ледяную горку построили.
Учитывая фортели братцев, мне следовало разозлиться, но я не смогла. Ну а мать семейства наконец сообразила, о чём речь, и заявила неожиданно:
– А так вам и надо.
Братья дружно встрепенулись и уставились на родительницу, а та повела плечиком и пояснила:
– Будете знать, как девочку смущать.
Теперь четвёрка поросят зафыркала, а Вирдж, который как раз помог усесться за стол и плюхнулся на соседнее место, глянул на меня, как на Зло. Сказал укоризненным шепотом:
– Горка.
Я не выдержала и закатила глаза – вот уж не думала, что Вирдж такой ребёнок! Интересно, а все его многочисленные поклонницы… Может он с ними вообще не тем, о чём все думают, занимается? Вдруг он в какие-нибудь «ладушки» с ними играет?
Этот момент заставил повернуть голову и взглянуть на сообщника ещё раз, более пристально. Но образ невинного ребёнка к широким плечам и настоящей мужественной красоте совершенно не клеился. И вывод здесь был лишь один – дурачество братьев оказалось заразным!
Так, надеюсь меня эта инфекция не коснётся.
Утро нового дня началось совершенно обычно – я проснулась, потянулась, выбралась из постели и пошлёпала в ванную. А закончив с водными процедурами и возвратившись в комнату, лукаво улыбнулась и направилась к шкафу.
Помня о том, что сегодня экскурсоводом будет старший поросёнок, выбрала платье поприличнее – то самое, зелёное, с белыми оборками. Затем привела в порядок волосы и даже пудру из загашников достала.
Последнее – исключительно из вредности. Просто, раз братья развлекаются, то почему бы не развлечься и мне? Как итог, стук в дверь я встретила во всеоружии – в образе полностью готовой к свиданию леди.
Ожидания оправдались, на пороге комнаты обнаружился Идгард. Высокий, статный, в красивом тёмном камзоле и с забранными в хвост светлыми волосами. В ухе хищно блестела украшенная синим камушком серьга, напоминая – передо мной не абы кто, а маг. Более того, сотрудник Департамента магического правопорядка.
Последнее должно было вызвать нервную дрожь, но за время, проведённое в резиденции герцога Раваншинского, я со статусом Ида свыклась. Окинув визитёра взглядом с головы до ног, я подарила ему дружелюбную улыбку и спросила:
– А где цветы?
Ид… замер и недоумённо заломил бровь, и уж чего, а вот такой реакции я совершенно не ожидала.
Пришлось очень постараться, чтобы не захихикать, а в следующий миг я отступила от двери и указала на туалетный столик. Там располагались три вазы – в двух стояли букеты, подаренные Осбом, Селвом и Тунором, ну а третья…
– Я что зря третью вазу у горничной просила? – притворно надув губы, озвучила я.
Идгард несерьёзность уловил и «сокрушенно» покачал головой.
Зато следующие его слова прозвучали как-то… недостаточно легкомысленно:
– Ах вот они как. Ладно-ладно.
Теперь бровь заломила уже я, однако Идгард пояснять не стал. Вместо этого щёлкнул каблуками сапог и, отвесив короткий церемонный поклон, подставил локоть.
Я не удержалась – глянула скептически и, сложив руки на груди, протянула:
– Ну-у-у, даже не знаю. Вот если бы ты с цветами пришел, тогда да, а так…
Шутила. И будущий герцог Раванширский, разумеется, понял.
– Айрин, ну пожалуйста, – идеально пародируя Вирджа, проканючил он.
Получилось действительно похоже, и я всё-таки не выдержала, рассмеялась. Вредничать тоже прекратила – вышла из комнаты, прикрыла дверь и послушно водрузила руку на подставленный локоть.
А когда добрались до лестницы, и Идгард повёл вниз, сообщила:
– Весь первый этаж я уже видела.
– Спорим, что всё-таки не весь? – отозвался экскурсовод.
Хитринка, прозвучавшая в его голосе, к спорам не располагала, и я промолчала. А через несколько минут оказалось – да, видела я не всё.
Вот только место, в которое повёл Ид, к числу экскурсионных никак не относилось. Сначала мы нырнули в узкий хозяйственный коридор, а потом очутились на просторной, пропитанной множеством ароматов кухне.
Осознав, где находимся, я уставилась удивлённо. Ну а мой спутник махнул рукой, привлекая внимание дородной женщины в белом фартуке, и сказал:
– Листа, покормишь страждущих?
– А что страждущие сегодня предпочитают? – откликнулась кухарка весело. – Блинчики с мясом подойдут?
Идгард скосил взгляд на меня, потом ответил:
– С мёдом!
Листа рассмеялась, а я ощутила, как порозовели щёки. Не знаю, почему так среагировала, ведь в реплике Ида ничего особенного не было, да и смущаться я не собиралась.
Одно хорошо – на кухне было слишком суетно. Вокруг гремело, шипело и шкварчало, а прислуга была полностью погружена в свои дела, и на хозяина с гостьей внимания не обращала.
Так что реакцию мою заметил только Ид, но подкалывать, вопреки поросячьим наклонностям, не стал. Просто подвёл к небольшому столику, явно предназначенному для вот таких «хозяйских набегов», и галантно выдвинул стул.
Спустя пару минут, на столе появились чайник, чашки, блинчики и мёд. Затем помощница Листы ещё одну тарелку блинов притащила – тех самых, фаршированных мясом.
Прежде, чем девушка ушла, Ид дёрнул её за рукав, а едва та наклонилась, зашептал на ухо. Помощница поварихи покивала, а, покинув нас, поймала одну из горничных, и тоже шептать принялась.
– Границ дозволенного Идгард никогда не перейдёт. Да и во всех прочих вопросах брат абсолютно безопасен. То есть, в действительности, только он и безопасен. Чего ждать от остальных я, прости, не знаю.
Синеглазый красавчик развёл руками, словно извиняясь, а я… Скажем так, если прочитанная лекция была призвана меня успокоить, то у Вирджа не получилось.
Только объяснять или спорить я не стала – зачем? Ведь и так понятно, что единственный человек, способный решить проблему и спасти от не в меру прыткой четвёрки – я сама. Вирдж, как показывает практика, лишь советовать и может.
Как итог – я шумно вздохнула и, не дожидаясь сообщника, продолжила путь к студии. Меня ждали начатый вчера пейзаж и солнце!
Следующие полтора часа прошли идеально. Я, надев поверх платья уже знакомый фартук, рисовала, а Вирдж задумчиво бродил вокруг большого куска глины, призванного стать первой заготовкой для будущей скульптуры, и важно почёсывал белокурую макушку.
Там, снаружи, бриллиантами искрился снег, небо было синим и до того безмятежным, что я моментально этим спокойствием прониклась. Все посторонние события сразу отошли на задний план, проблемы забылись, хлопоты – тоже. В сердце поселилась абсолютная гармония.
А потом – всё. Гармония… не рассыпалась, нет, но начала плавно отступать под напором обстоятельств непреодолимой силы. Вернее, под натиском бессовестной четвёрки вредителей, которая самым наглющим образом влезла в мой пейзаж.
В студию поросята не вламывались – они выбрали другой, более изощрённый метод. Объявились там, внизу, возле кромки деревьев, которую я, к счастью, уже написала.
Напротив личного логова Вирджа замковая стена была значительно ниже, а за рвом, отделявшим замок от остального мира, виделся кусок свободного пространства – вероятно луга, – за которым и начинался лес. Здесь великовозрастные оболтусы и решили устроить… нечто пока непонятное.
Сперва я молчала. Безмолвно дописывала прикрытые снегом еловые ветки, и старалась не заморачиваться на мельтешащих мужских фигурах.
Но в какой-то момент терпение лопнуло, и я позвала елейным голоском:
– Вирдж, счастье моё, а ты не мог бы подойти?
– Э-э… – отозвался точно не ожидавший подобного обращения скульптор.
Пришлось отступить от мольберта и, покрепче сжав кисть и палитру, круто развернуться на каблуках. Затем подарить сообщнику ангельскую улыбку и добавить прежним, подчёркнуто ласковым голосом:
– Любимый мой, хороший, замечательный…
Вот теперь Вирдж догадался и заметно побледнел.
– Что ещё случилось?
Я… нет, уже не улыбнулась – оскалилась. Всё понимаю! Всё простить могу! Но вот это…
Вирдж оставил в покое глину, отошел от столика, на котором рождался «черновик» будущего шедевра и, не потрудившись вытереть руки, направился ко мне. А приблизившись, проследил за жестом и простонал:
– Заразы!
Прозвучало искренне, только легче от этого не стало. Следующее замечание удовольствия тоже не принесло:
– Они, видимо, решили построить снежную крепость.
– Прямо там? – не скрывая возмущения, спросила я.
Сокурсник пожал плечами – мол, ну да. Сама что ли не видишь?
Добавил после паузы:
– Вообще, её обычно на другой поляне строят, но…
Я опасно сощурила глаза. Нет, ничего против одного из традиционных атрибутов праздника Нового Солнца не имела, вот только у меня пейзаж, а эти поросята…
– Айрин, ну а что я могу сделать? – парировал сокурсник. – В конце концов, я не виноват, что ты так им понравилась.
Я… аж подпрыгнула от возмущения.
– Да весь их интерес держится лишь на том, что я якобы твоя подружка!
– Ой, ну конечно, – неожиданно не согласился Вирдж. – Если бы ты сама по себе интереса не представляла, они бы и пальцем не шевельнули. И им было бы совершенно безразлично, что мама очень хочет девочку, а дед и отец всецело одобрили твою кандидатуру.
Про деда я слышала, про отца – нет. Это стало поводом замереть и удивлённо приоткрыть рот, но лишь на секунду.
Зато в следующий миг я взяла себя в руки и отчеканила:
– Милый мой, любимый, драгоценный… Так не пойдёт! Когда мы с тобой договаривались, ты обещал…
Вирджин перебил – застонал, причём в стоне было столько страдания, что тут даже каменная статуя посочувствует. Но моё сердце оказалось твёрже любого гранита! Просто себя в данной ситуации было гораздо жальче.
Вот только чуда всё равно не случилось – вместо попытки утихомирить братьев, синеглазый красавчик решил уговорить меня.
– Айрин, ну потерпи, – проканючил он. – Ещё несколько дней, и…
Я тихонечко зарычала и, едва сдержав порыв треснуть Вирджа тяжелой, измазанной свежими красками палитрой, отвернулась к холсту. Сообщник намёк понял – исчез в одно мгновение. Он снова взялся за кусок глины, ну а я стиснула зубы и, стараясь не отвлекаться на мельтешащую четвёрку, опять занялась пейзажем. Правда, спустя несколько минут поняла – без толку, не отвлекаться невозможно.
Когда четвёрка великовозрастных детишек просто ходила по заснеженной поляне, явно что-то обсуждая и вымеряя, было проще. Но едва они взялись за непосредственное строительство крепости, сосредоточенность развеялась, словно дым.
Просто там, внизу, за замковой стеной творилось невообразимое. Такое, чего в обычной жизни не увидишь.
Идгард – а это точно был он, – избавился от плаща и, вскинул руки. А спустя пару минут, непойми откуда вылетел огромный снежный ком.
Повинуясь движениям мага, ком пролевитировал к замершему в отдалении трио и плавно опустился перед ними. После этого кто-то из братьев – то ли Осб, то ли Селв, то ли Тунор, – вытащил непонятную штуку, и… Пришлось отложить кисть и палитру, и подойти к окну вплотную. А ещё спросить:
– Вирдж, у тебя случайно нет какого-нибудь бинокля или подзорной трубы?
Увы, но оптики в мастерской не нашлось, поэтому я была вынуждена смотреть так. Причём, уже не в одиночестве – услыхав вопрос, сообщник бросил своё занятие и к наблюдению присоединился.
За миг до того, как я опознала в непонятной штуке меч, будущий великий скульптор ахнул и выдал:
– Они с ума сошли?
– А что такое? – поинтересовалась я.
– Этот меч… Это же реликвия рода! Магический артефакт, принадлежавший нашему прапрадеду!
Что именно возмутило Вирджина, стало ясно очень скоро… Братья использовали артефакт для того, чтобы отсечь лишнее от снежного кома, созданного Идом. Превратить шар в куб.
В процессе этого отсекания, меч засветился алым, намекая на огненную составляющую магии, и картинка заиграла новыми красками.
– Они совсем дураки? – не сдержавшись, спросила я.
Вирдж промолчал.
Повернув голову и взглянув на сокурсника, я увидела совсем уж невозможное… Мой белокурый друг выглядел несчастным, а в глазах читалась самая настоящая тоска. Он точно хотел туда, к ним, к высокопоставленным оболтусам. К бессовестной четвёрке, которая нагло портила мой пейзаж!
Вот этот, первый ком, оказался пробным. Дальше дело пошло не в пример быстрей. Идгард вытягивал всё новые снежные глыбы, а братья придавали им форму и оттаскивали в сторону. Когда «камней» стало достаточно, кто-то – кто именно опознать с такого расстояния не могла, – принялся складывать стену.
Ещё несколько минут наблюдения, и стало понятно – Идгард «набирает» снег из замкового рва. Впрочем, лично я зацепилась за другое…
Пусть знатоком магии никогда не являлась, но чем дольше смотрела на работу ищейки, тем чётче понимала – количество силы, затраченной на строительство крепости, значительно больше того, что… другой маг вложил в созданное для меня заклинание.
Чтобы оплатить то количество магии, моя семья влезла в долги на несколько лет, а будущий герцог Раванширский разбрасывается силой, как хочет. Если бы я только могла поймать хотя бы кусочек… Если бы…
Увы, но мысль о заклинании подействовала ожидаемо – настроение рухнуло в пропасть. Добавить сюда тот факт, что через год-полтора заклинание придётся обновить, и пропасть эта стала значительно глубже.
– Ему делать больше нечего? – спросила я хмуро.
– Да у него резерв немереный, – сразу сообразив о ком речь, отозвался сообщник. – Так почему бы не развлечься?
Я наморщила нос и фыркнула. Потом развернулась в намерении отправиться обратно к мольберту, но Вирдж остановил.
– Айрин, – жалобно позвал он. – Может ну её эту работу? Мы в универе всё полугодие из студии не вылезали. Давай тоже погуляем? Поможем строить крепость, поиграем с парнями в снежки.
Воображение сразу подбросило «чудесную» картинку – вот я, и вот они, все пятеро, вооруженные снежками…
– Нет, Вирдж. Благодарю, но я – пас.
– Ну, Айрин! – проканючил главный бабник нашего Университета Искусств. – Ну, пожалуйста! Что тебе стоит?
И после короткой паузы:
– Твой пейзаж они всё равно уже испортили.
Я закатила глаза и решительно направилась к мольберту. Да, испортили, но что теперь? Дорисую как-нибудь, и не в таких условиях работала. В том же, что касается сообщника…
– Ты иди, – сказала ровно. – Я не держу.
Действительно не держала и, если бы Вирдж ушел, я бы, наверное, не обиделась. Но парень остался. Правда, принялся сопеть громче, нежели за завтраком.
Только уж кого, а меня эти исполненные недовольства звуки совершенно не смущали! В сравнении с мельтешащей за окном четвёркой, они были мелочью.
Ну а вечером, когда мы с синеглазым шантажистом закончили дела и спустились к ужину, я стала свидетельницей ещё одного невероятного явления – поросята надулись. То есть действительно! Всерьёз!
И особо уполномоченный помощник главы Департамента магического правопорядка, и младший судья Верховного суда Империи, и сотрудник адвокатской конторы, и представитель торгового сообщества… в общем, все эти взрослые, наделённые титулами и должностями мужчины, сидели за столом и дружно дули губы. А во взглядах читался самый неподдельный укор.
Я, столкнувшись с таким, невольно улыбнулась. И тут же услышала:
– Айрин, так нечестно.
Реплика принадлежала Осберту, и…
– Милый, ты о чём? – тут же полюбопытствовала леди Элва.
Щёголь поморщился и промолчал, а Идгард…
– Айрин, мы даже ледяную горку построили.
Учитывая фортели братцев, мне следовало разозлиться, но я не смогла. Ну а мать семейства наконец сообразила, о чём речь, и заявила неожиданно:
– А так вам и надо.
Братья дружно встрепенулись и уставились на родительницу, а та повела плечиком и пояснила:
– Будете знать, как девочку смущать.
Теперь четвёрка поросят зафыркала, а Вирдж, который как раз помог усесться за стол и плюхнулся на соседнее место, глянул на меня, как на Зло. Сказал укоризненным шепотом:
– Горка.
Я не выдержала и закатила глаза – вот уж не думала, что Вирдж такой ребёнок! Интересно, а все его многочисленные поклонницы… Может он с ними вообще не тем, о чём все думают, занимается? Вдруг он в какие-нибудь «ладушки» с ними играет?
Этот момент заставил повернуть голову и взглянуть на сообщника ещё раз, более пристально. Но образ невинного ребёнка к широким плечам и настоящей мужественной красоте совершенно не клеился. И вывод здесь был лишь один – дурачество братьев оказалось заразным!
Так, надеюсь меня эта инфекция не коснётся.
Утро нового дня началось совершенно обычно – я проснулась, потянулась, выбралась из постели и пошлёпала в ванную. А закончив с водными процедурами и возвратившись в комнату, лукаво улыбнулась и направилась к шкафу.
Помня о том, что сегодня экскурсоводом будет старший поросёнок, выбрала платье поприличнее – то самое, зелёное, с белыми оборками. Затем привела в порядок волосы и даже пудру из загашников достала.
Последнее – исключительно из вредности. Просто, раз братья развлекаются, то почему бы не развлечься и мне? Как итог, стук в дверь я встретила во всеоружии – в образе полностью готовой к свиданию леди.
Ожидания оправдались, на пороге комнаты обнаружился Идгард. Высокий, статный, в красивом тёмном камзоле и с забранными в хвост светлыми волосами. В ухе хищно блестела украшенная синим камушком серьга, напоминая – передо мной не абы кто, а маг. Более того, сотрудник Департамента магического правопорядка.
Последнее должно было вызвать нервную дрожь, но за время, проведённое в резиденции герцога Раваншинского, я со статусом Ида свыклась. Окинув визитёра взглядом с головы до ног, я подарила ему дружелюбную улыбку и спросила:
– А где цветы?
Ид… замер и недоумённо заломил бровь, и уж чего, а вот такой реакции я совершенно не ожидала.
Пришлось очень постараться, чтобы не захихикать, а в следующий миг я отступила от двери и указала на туалетный столик. Там располагались три вазы – в двух стояли букеты, подаренные Осбом, Селвом и Тунором, ну а третья…
– Я что зря третью вазу у горничной просила? – притворно надув губы, озвучила я.
Идгард несерьёзность уловил и «сокрушенно» покачал головой.
Зато следующие его слова прозвучали как-то… недостаточно легкомысленно:
– Ах вот они как. Ладно-ладно.
Теперь бровь заломила уже я, однако Идгард пояснять не стал. Вместо этого щёлкнул каблуками сапог и, отвесив короткий церемонный поклон, подставил локоть.
Я не удержалась – глянула скептически и, сложив руки на груди, протянула:
– Ну-у-у, даже не знаю. Вот если бы ты с цветами пришел, тогда да, а так…
Шутила. И будущий герцог Раванширский, разумеется, понял.
– Айрин, ну пожалуйста, – идеально пародируя Вирджа, проканючил он.
Получилось действительно похоже, и я всё-таки не выдержала, рассмеялась. Вредничать тоже прекратила – вышла из комнаты, прикрыла дверь и послушно водрузила руку на подставленный локоть.
А когда добрались до лестницы, и Идгард повёл вниз, сообщила:
– Весь первый этаж я уже видела.
– Спорим, что всё-таки не весь? – отозвался экскурсовод.
Хитринка, прозвучавшая в его голосе, к спорам не располагала, и я промолчала. А через несколько минут оказалось – да, видела я не всё.
Вот только место, в которое повёл Ид, к числу экскурсионных никак не относилось. Сначала мы нырнули в узкий хозяйственный коридор, а потом очутились на просторной, пропитанной множеством ароматов кухне.
Осознав, где находимся, я уставилась удивлённо. Ну а мой спутник махнул рукой, привлекая внимание дородной женщины в белом фартуке, и сказал:
– Листа, покормишь страждущих?
– А что страждущие сегодня предпочитают? – откликнулась кухарка весело. – Блинчики с мясом подойдут?
Идгард скосил взгляд на меня, потом ответил:
– С мёдом!
Листа рассмеялась, а я ощутила, как порозовели щёки. Не знаю, почему так среагировала, ведь в реплике Ида ничего особенного не было, да и смущаться я не собиралась.
Одно хорошо – на кухне было слишком суетно. Вокруг гремело, шипело и шкварчало, а прислуга была полностью погружена в свои дела, и на хозяина с гостьей внимания не обращала.
Так что реакцию мою заметил только Ид, но подкалывать, вопреки поросячьим наклонностям, не стал. Просто подвёл к небольшому столику, явно предназначенному для вот таких «хозяйских набегов», и галантно выдвинул стул.
Спустя пару минут, на столе появились чайник, чашки, блинчики и мёд. Затем помощница Листы ещё одну тарелку блинов притащила – тех самых, фаршированных мясом.
Прежде, чем девушка ушла, Ид дёрнул её за рукав, а едва та наклонилась, зашептал на ухо. Помощница поварихи покивала, а, покинув нас, поймала одну из горничных, и тоже шептать принялась.
