Второй «специалист» успел «окунуться» в разум Хакимова лишь на несколько минут. По истечении этого времени, он выскочил из помещения с такими глазами, будто увидел перед собой настоящего призрака.
– Особенность нашей «работы» – видеть призраков. – Напомнил я.
– Это было что-то другое! – попытался объяснить майор. – Я использовал подобное слово образно! Хотел дать вам понять, что медиумов явно что-то напугало. После «сеанса» оба представителя вашей… э-э, так сказать, профессии, бросили с нами работать по необъяснимым причинам. Понятное дело, я не могу вам назвать их имена. Я обещал держать их в тайне. Но, их лица, когда они возвратились в реальность, вам бы не понравились.
Я призадумался.
Что же могло напугать опытных медиумов? Какой силы призраки вдруг встретились им на пути, что люди нашей профессии бежали от них, «поджав хвосты»? Может, специалисты оказались не совсем подготовленными?
– Тогда не будем терять времени даром! – объявил я. – Прежде, чем я начну «сеанс», хотелось бы прояснить детали. Во-первых, какую точно информацию вы намерены выведать у пациента? Не торопитесь! Сформулируйте свой вопрос правильно и конкретно. От этого будет зависеть наш итог.
Собеседники переглянулись.
– Пусть скажет, где сейчас находится Светлана Галич! – снова вступила в разговор Золотова.
Я посмотрел ей прямо в глаза:
– Вы должны понимать, старший лейтенант Золотова, прошло уже три месяца, и девушка вполне могла…
– Ее высокопоставленным родителям уже все равно, жива она или нет! Вы ведь на это намекаете? – перебила меня Оксана Валерьевна. – Просто пусть скажет, где ее искать! И если она мертва, кто в этом замешан!
– Справедливо! – согласился я. – Для начала я поведаю вам, что намерен сделать, и если вы согласны, – приступим, так сказать, к «работе». Мне понадобится удобный стул, личная вещь пациента и немного крови.
– Чьей, простите?! – вздрогнул Шпак.
– Его! – и я указал рукой на безразлично сидящего человека в кожаном кресле.
Собеседники замерли.
Я почувствовал, как в просторной комнате больницы навис неподдельный страх.
– Не волнуйтесь! – мне пришлось их успокоить. – Приносить в жертву никто никого не собирается. Если вы меня сюда пригласили, то уж, наверняка должны быть знакомы с методами моей «работы». Перед началом я всегда объясняю план своих действий, и только после вашего согласия, приступаю к «сеансу». Таковы условия!
– Выкладывайте! – не стал тянуть время Жиганов.
Я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями.
– Значит так! Разум пациента, пораженный подобной болезнью, представляет сейчас некий лабиринт, извилистыми зигзагами тянущийся вдоль пострадавшего сознания. Казалось бы, это практически невыполнимая работа для простого экстрасенса. Но, все возможно в этом мире, если выбрать правильный подход. Я намерен пройти сквозь лабиринт разума. Понимаете, человек, страдающий затяжной формой «Альцгеймера», так сказать, идет напролом. Извилистые повороты пути ему не преграда. Он не ищет ответов на вопросы и… как бы вам объяснить? Представьте себе, для того, чтобы продолжить движение, здоровому человеку нужно пройти по одному из темных уголков сознания, вспомнив важный момент в своей жизни. Пациент, пораженный подобной болезнью, не заморачивается! Он просто пробивает стену, и следует дальше. Отрывок его памяти так и остается для него «темной лошадкой». Трудности его не страшат. Он знает, как с ними можно легко справляться, но сам того не ведая, загоняет себя в ловушку. Память ему больше не нужна, и в скором времени он забывает, как ею вообще пользоваться. Я же намерен отыскать такие темные уголки в его сознании и восстановить картину событий. Скажу сразу, помочь пациенту избавиться от болезни я не в силах. Я лишь помогу в расследовании. А для этого, как я уже сказал, мне понадобится удобный стул, личная вещь и капля его крови.
– Вы прям, чернокнижник какой-то! – воскликнул Шпак.
– Так и есть! – улыбнулся я. – Только «Черной книги» со мною сегодня не будет. Этот иллюзорный эффект я применяю, чтобы повысить интерес к моей персоне. Выполнить пару магических трюков перед экранами телезрителей, и заставить их поверить в настоящее колдовство. Как я уже догадался, фарс вам не надобен! Вам требуется результат. Так вот! Книга сегодня мне не понадобится. Я сделаю все быстро, четко и с максимальной отдачей! Что скажете?
Ответа не последовало.
Вместо этого мне предоставили деревянный стул с мягким сиденьем, маленькие наручные часы Хакимова и небольшой перочинный нож.
– Перед тем, как я начну, мне необходимо сделать один звонок, если вы не против? Все же у меня в квартире остались двое несовершеннолетних детей. Не хочу, чтобы они переживали, куда же я мог подеваться.
Майор одобрительно кивнул.
Я отошел в дальний угол, избавившись от лишних ушей. Домой звонить я не стал. Вместо этого, набрал номер на сотовом телефоне, и приложил трубку к уху:
– Леонид Соломонович! Я вас приветствую! – как можно тише сказал я.
– И я рад вас услышать, Роман Николаевич! Что-то случилось? Своим шепотом вы меня пугаете!
– Мне нужна ваша помощь, мой дорогой друг. И прошу вас, не задавайте лишних вопросов. Времени у меня на ответы нет.
– Одну секундочку, я возьму карандаш. – В трубке послышалась возня, а через мгновение, – снова голос Леонида. – Записываю!
– Хакимов Захир Муратович. – Тихо пробормотал я, чтобы не услышали полицейские из следственного комитета. – Городская больница по адресу: Ленина, 74. Успеваете?
– Конечно, Роман Николаевич. Какая нужна информация?
– Давеча его посещали два экстрасенса. Проводили с ним «сеанс», но вдруг отказались «работать» дальше. Причин не назвали. Так же, как и имен. Хотелось бы знать, что случилось?
– Я вас услышал, мой дорогой друг! Как выясню, отзвонюсь!
– До связи!
Я положил трубку и вернулся к новым знакомым.
Не теряя времени даром, я двинул стул к пациенту и сел рядом. Свои наручные часы я отдал на хранение майору Жиганову, а личную вещь Хакимова нацепил на запястье. Перочинный нож оставил две неглубокие раны на моей и пациента ладони.
– Ну, что ж, Захир Муратович! Покажи мне свои тайны!
Наши ладони соприкоснулись, и легким покалыванием отозвалась едва ноющая боль.
Я закрыл глаза.
Замедлил дыхание.
Успокоил биение сердца.
И в следующий миг, провалился в темноту поврежденного сознания.
Как я и рассчитывал, Тьма окружала меня со всех сторон. Едва видимые стены лабиринта покачивались в нависшем тумане. Я осторожно двинулся вперед, твердо ступая по сырой земле, а когда приблизился к лабиринту, – ахнул!
Входа было три.
Ну, еще бы! С чего это я взял, что будет легко? Лишь один путь приведет меня к спасению.
Стоп! К какому еще спасению? Я хотел сказать: «к выходу!?»
Пока я раздумывал, детский голос пробился из темноты:
– Помочь, Роман Николаевич?
Я вздрогнул.
Повернул голову в сторону голоса, и увидел мальчишку восточной внешности. Он крепко держал меня за руку, а наручные часы пациента вдруг перекочевали к нему на руку:
«19:87» – поведал циферблат.
Я не сразу сообразил, что восемьдесят семь минут в принципе не существует. Но развить дальше эту мысль не успел, – мальчишка потянул меня за руку к одному из входов.
Холодный туман окутал меня. Страх окатил с головы до ног, и я вдруг представил, какое чувство испытали те два медиума, имена которых не хотел называть майор Жиганов.
Ватными ногами шел я вслед за мальчуганом восточной внешности. Слева и справа нас окружали высокие черные стены, и лишь только мы упирались в одну из них, паренек безошибочно выбирал правильную дорогу.
Внезапно, проход закончился. Большая дверь появилась прямо на нашем пути.
А вот и Темный уголок поврежденного сознания! Ну, что ж Захир Муратович! Показывай, что ты прячешь внутри?
Мальчишка первым схватился за круглую ручку двери, и створка приоткрылась. Мгновение, и я оказался внутри помещения. Один, без своего «напарника».
Темно.
Слишком темно, даже для поврежденного сознания.
В углу справа зашипела неведомая тварь, нарушая тишину. Я обернулся. Два тусклых зрачка уставились на меня так жадно, что я боялся пошевелиться. Не сразу до меня дошло, что смотрят они из глубины шкафа. Из глубины шкафа моей детской комнаты.
Мне было тогда семь лет. Я впервые увидел призрака.
Семь лет! Господи, боже! Я вспомнил числа на циферблате наручных часов на запястье мальчишки, кто так бесцеремонно впихнул меня в эту комнату.
«19:87»!
Это не часы и минуты. Это год, когда впервые я повстречал сущность извне.
Призрак был словно в тумане.
Он все глядел и глядел на меня, не отрывая взгляда, а я, в свою очередь, не мог отвести своего. Он, словно удерживал меня, заставив замереть на месте. Тогда в комнате была кровать, и я сидел на ней, трусливо поджав ноги, ровно до той поры, когда лапа чудовища не появилась из шкафа.
Так и сейчас, детские воспоминания окатили меня холодной волной. Сердце съежилось до минимальных размеров, а в висках застучало. Мой детский страх материализовался, и я невольно поддался его влиянию.
Что случилось тогда?
Как я от него избавился?
Нужно вспомнить! И чем скорее, тем лучше!
Лапа чудовища показалась из шкафа. Большое копыто со стуком коснулось пола, и я услышал тихий детский голос:
– Беги…
Я не расслышал фразы. Сумасшедшее биение сердца перекрикивало тихий шепот. А потому, я переспросил:
– Что ты сказал?
– Беги!!! – громко заорал мальчуган, словно губы его были у моего уха.
И в его безумии был здравый смысл.
Я рванулся в сторону двери, но ватные ноги меня подвели. Страх сковал не только мое сознание. Я не чувствовал ступней. Не видел перед собой ничего – серая пелена вдруг застелила глаза. Лишь боль от падения на пол привела меня в чувство.
Я поднялся, все еще ощущая, как левую икроножную мышцу свело в необыкновенной судороге. Слышал, как со стуком второе копыто коснулось пола. И снова, только двинувшись, повалился у спасительной двери.
Чудовище схватило меня за ногу, и в этот момент дверь приоткрылась, а в ее проеме появился все тот же мальчишка восточной внешности.
Уже когда призрак из шкафа потянул меня на себя, мне удалось ухватить парня за руку.
– Спаси! – со стоном прокричал я из последних сил.
Мальчугану было от силы лет семь. Может восемь. Что он мог сделать против грозного чудовища из шкафа?
Тем не менее, он рванул мою руку с такой силой, что я подивился. Острые когти болью резанули лодыжку, и крепкая хватка чудовища канула в небытие.
Я снова оказался в лабиринте.
– Тебе повезло. – Тихо сказал паренек.
– К черту везение! И хватит водить меня по моим же детским страхам! – разозлился я. – Лучше скажи, где девушка? Светлана Галич. Блондинка. Куда ты ее подевал?
Мальчуган удивленно на меня посмотрел, и, выждав паузу, ответил:
– Следуй за мной.
Он снова взял меня за руку, и возраст его круто поменялся.
Восточная внешность приобрела правильные мужские черты. Крепкое телосложение превратило маленького пацана в статного подростка. На вид лет четырнадцати. Я вспомнил себя в этом возрасте. Беззаботная юность, восьмой класс, и девичьи слезы Ольги, которую я впервые посмел поцеловать.
Наручные часы Хакимова блеснули в тумане. Уже на моей руке.
Циферблат выдал четкие цифры, которые мне ничего не говорили:
«19:94».
Мне тогда было 14 лет. Какой ужас я испытал тогда? Ничего не приходило в голову.
Нужно вспомнить.
Обязательно нужно вспомнить! Чтобы хоть как-то подготовиться к подступающему из-за угла страху. Чертов пациент! Решил защищаться моими же воспоминаниями!
– Ты обещал мне показать девушку, Захир! Света Галич! Помнишь ее? – надавил я.
Юноша не ответил.
Мы сделали еще пару шагов, когда за спиной послышался протяжный вой.
1994 год. И я внезапно вспомнил это место.
Густой лес на окраине старого поселка. Бабка с дедом не велели туда ходить. Но, мы с друзьями не послушали.
Мне показалось, что монстр из далекого детства снова уставился на нас красными глазами. Маленькая собачонка, клички которой мне уже и не вспомнить, сопровождала нас в тот вечер. Она бросилась в сторону чудовища из моей детской комнаты, но вмиг была разорвана в кровавые клочья. Мы с друзьями услышали только короткий визг, а дальше нас с головою окутал дикий ужас.
И снова безумный вопль человека с восточной внешностью:
– Беги!!!
Я рванул вперед по тропе лабиринта. Петлял из стороны в сторону, когда прямой участок пути круто сворачивал. А сердце все колотилось под влиянием безумной погони. Далеко позади себя я слышал, как трещали сухие ветки. Меня преследовал монстр, снова надеявшийся, что сможет схватить безобидного мальчишку. Дыхание сбилось, когда я пробежал еще несколько поворотов. Лабиринту разума не было ни конца, ни края, не было входа, выхода и самое главное – я не видел впереди спасения!
Я слышал, как чудовище приближалось. Как его заносило на крутых поворотах, и, не успевая притормозить, он со всего маха ударялся о стену лабиринта. Удары были такой силы, что земля дрожала под ногами, и страх «набрасывался» невероятной волной.
Каким-то неведомым чувством, мой разум обнаружил новую угрозу впереди себя. Мне пришлось немедленно остановиться, и вовремя осознать, что тропа лабиринта оканчивалась бездонной пропастью.
Я застыл у края обрыва буквально в двух шагах. Легкое головокружение появилось так внезапно, что мне с трудом удалось отойти от края. Больше монстров я боялся только высоты, потому и не любил летать. Пациент больницы знал это не хуже меня, вскрывая мои страхи один за другим.
Я обернулся.
Чудовища нигде не было видно. Мало того, глухих ударов его мерзкой туши о стены лабиринта я тоже не слышал. Зловещая тишина вдруг возникла передо мной, будто внутренний мир Хакимова замер.
Знакомая мелодия вывела меня из ступора. Я полез в карман джинсов и выудил из него старый мобильник.
– Алло!
– Роман Николаевич! Вы слышите меня? – это был голос Леонида.
– Слышу, Леонид Соломонович! Говорите!
– У меня для вас кое-что есть! Действительно, с Хакимовым «работали» ваши, так называемые, коллеги. К сожалению, имен мне не назвали, как и причин, по которым они отказались продолжать «сеанс». Но, я узнал для вас кое-что интересненькое! За долго до того, как ваши «коллеги» копались в мозгах пациента, у него были два медиума. И вот о них я разузнал более подробно! Первой к сеансу приступила некая Амелия, прозывающая себя многоликой ведьмой. Она пробыла в сознании Хакимова несколько часов, но так и не смогла вернуться к нормальной жизни.
– Что значит, не смогла?
Но, собеседник проигнорировал мой вопрос.
– Вторым был шаман, предсказатель и пророк по имени Фатих. Правда, необычное имя?! Говорят у него древнейшие турецкие корни! Но, я сейчас не об этом. Наш турецкий пророк тоже провел в голове пациента много часов, и тоже не смог вернуться к нормальной жизни.
– Что это все значит? Я вас не понимаю!
– А то и значит, уважаемый Роман Николаевич! Все они погибли. Амелия взобралась на крышу высотки, и смело спрыгнула вниз. А Фатих сунул ствол карабина себе в рот и нажал на курок. Понимаете, к чему я клоню?
Рука с телефоном задрожала.
Ноги подкосились, и сумасшедшей силы волна страха внезапно накатила. Перед глазами все поплыло, и мне, действительно, понадобилось великое усилие, чтобы не рухнуть в обморок.
– Особенность нашей «работы» – видеть призраков. – Напомнил я.
– Это было что-то другое! – попытался объяснить майор. – Я использовал подобное слово образно! Хотел дать вам понять, что медиумов явно что-то напугало. После «сеанса» оба представителя вашей… э-э, так сказать, профессии, бросили с нами работать по необъяснимым причинам. Понятное дело, я не могу вам назвать их имена. Я обещал держать их в тайне. Но, их лица, когда они возвратились в реальность, вам бы не понравились.
Я призадумался.
Что же могло напугать опытных медиумов? Какой силы призраки вдруг встретились им на пути, что люди нашей профессии бежали от них, «поджав хвосты»? Может, специалисты оказались не совсем подготовленными?
– Тогда не будем терять времени даром! – объявил я. – Прежде, чем я начну «сеанс», хотелось бы прояснить детали. Во-первых, какую точно информацию вы намерены выведать у пациента? Не торопитесь! Сформулируйте свой вопрос правильно и конкретно. От этого будет зависеть наш итог.
Собеседники переглянулись.
– Пусть скажет, где сейчас находится Светлана Галич! – снова вступила в разговор Золотова.
Я посмотрел ей прямо в глаза:
– Вы должны понимать, старший лейтенант Золотова, прошло уже три месяца, и девушка вполне могла…
– Ее высокопоставленным родителям уже все равно, жива она или нет! Вы ведь на это намекаете? – перебила меня Оксана Валерьевна. – Просто пусть скажет, где ее искать! И если она мертва, кто в этом замешан!
– Справедливо! – согласился я. – Для начала я поведаю вам, что намерен сделать, и если вы согласны, – приступим, так сказать, к «работе». Мне понадобится удобный стул, личная вещь пациента и немного крови.
– Чьей, простите?! – вздрогнул Шпак.
– Его! – и я указал рукой на безразлично сидящего человека в кожаном кресле.
Собеседники замерли.
Я почувствовал, как в просторной комнате больницы навис неподдельный страх.
– Не волнуйтесь! – мне пришлось их успокоить. – Приносить в жертву никто никого не собирается. Если вы меня сюда пригласили, то уж, наверняка должны быть знакомы с методами моей «работы». Перед началом я всегда объясняю план своих действий, и только после вашего согласия, приступаю к «сеансу». Таковы условия!
– Выкладывайте! – не стал тянуть время Жиганов.
Я сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями.
– Значит так! Разум пациента, пораженный подобной болезнью, представляет сейчас некий лабиринт, извилистыми зигзагами тянущийся вдоль пострадавшего сознания. Казалось бы, это практически невыполнимая работа для простого экстрасенса. Но, все возможно в этом мире, если выбрать правильный подход. Я намерен пройти сквозь лабиринт разума. Понимаете, человек, страдающий затяжной формой «Альцгеймера», так сказать, идет напролом. Извилистые повороты пути ему не преграда. Он не ищет ответов на вопросы и… как бы вам объяснить? Представьте себе, для того, чтобы продолжить движение, здоровому человеку нужно пройти по одному из темных уголков сознания, вспомнив важный момент в своей жизни. Пациент, пораженный подобной болезнью, не заморачивается! Он просто пробивает стену, и следует дальше. Отрывок его памяти так и остается для него «темной лошадкой». Трудности его не страшат. Он знает, как с ними можно легко справляться, но сам того не ведая, загоняет себя в ловушку. Память ему больше не нужна, и в скором времени он забывает, как ею вообще пользоваться. Я же намерен отыскать такие темные уголки в его сознании и восстановить картину событий. Скажу сразу, помочь пациенту избавиться от болезни я не в силах. Я лишь помогу в расследовании. А для этого, как я уже сказал, мне понадобится удобный стул, личная вещь и капля его крови.
– Вы прям, чернокнижник какой-то! – воскликнул Шпак.
– Так и есть! – улыбнулся я. – Только «Черной книги» со мною сегодня не будет. Этот иллюзорный эффект я применяю, чтобы повысить интерес к моей персоне. Выполнить пару магических трюков перед экранами телезрителей, и заставить их поверить в настоящее колдовство. Как я уже догадался, фарс вам не надобен! Вам требуется результат. Так вот! Книга сегодня мне не понадобится. Я сделаю все быстро, четко и с максимальной отдачей! Что скажете?
Ответа не последовало.
Вместо этого мне предоставили деревянный стул с мягким сиденьем, маленькие наручные часы Хакимова и небольшой перочинный нож.
– Перед тем, как я начну, мне необходимо сделать один звонок, если вы не против? Все же у меня в квартире остались двое несовершеннолетних детей. Не хочу, чтобы они переживали, куда же я мог подеваться.
Майор одобрительно кивнул.
Я отошел в дальний угол, избавившись от лишних ушей. Домой звонить я не стал. Вместо этого, набрал номер на сотовом телефоне, и приложил трубку к уху:
– Леонид Соломонович! Я вас приветствую! – как можно тише сказал я.
– И я рад вас услышать, Роман Николаевич! Что-то случилось? Своим шепотом вы меня пугаете!
– Мне нужна ваша помощь, мой дорогой друг. И прошу вас, не задавайте лишних вопросов. Времени у меня на ответы нет.
– Одну секундочку, я возьму карандаш. – В трубке послышалась возня, а через мгновение, – снова голос Леонида. – Записываю!
– Хакимов Захир Муратович. – Тихо пробормотал я, чтобы не услышали полицейские из следственного комитета. – Городская больница по адресу: Ленина, 74. Успеваете?
– Конечно, Роман Николаевич. Какая нужна информация?
– Давеча его посещали два экстрасенса. Проводили с ним «сеанс», но вдруг отказались «работать» дальше. Причин не назвали. Так же, как и имен. Хотелось бы знать, что случилось?
– Я вас услышал, мой дорогой друг! Как выясню, отзвонюсь!
– До связи!
Я положил трубку и вернулся к новым знакомым.
Не теряя времени даром, я двинул стул к пациенту и сел рядом. Свои наручные часы я отдал на хранение майору Жиганову, а личную вещь Хакимова нацепил на запястье. Перочинный нож оставил две неглубокие раны на моей и пациента ладони.
– Ну, что ж, Захир Муратович! Покажи мне свои тайны!
Наши ладони соприкоснулись, и легким покалыванием отозвалась едва ноющая боль.
Я закрыл глаза.
Замедлил дыхание.
Успокоил биение сердца.
И в следующий миг, провалился в темноту поврежденного сознания.
Как я и рассчитывал, Тьма окружала меня со всех сторон. Едва видимые стены лабиринта покачивались в нависшем тумане. Я осторожно двинулся вперед, твердо ступая по сырой земле, а когда приблизился к лабиринту, – ахнул!
Входа было три.
Ну, еще бы! С чего это я взял, что будет легко? Лишь один путь приведет меня к спасению.
Стоп! К какому еще спасению? Я хотел сказать: «к выходу!?»
Пока я раздумывал, детский голос пробился из темноты:
– Помочь, Роман Николаевич?
Я вздрогнул.
Повернул голову в сторону голоса, и увидел мальчишку восточной внешности. Он крепко держал меня за руку, а наручные часы пациента вдруг перекочевали к нему на руку:
«19:87» – поведал циферблат.
Я не сразу сообразил, что восемьдесят семь минут в принципе не существует. Но развить дальше эту мысль не успел, – мальчишка потянул меня за руку к одному из входов.
Холодный туман окутал меня. Страх окатил с головы до ног, и я вдруг представил, какое чувство испытали те два медиума, имена которых не хотел называть майор Жиганов.
Ватными ногами шел я вслед за мальчуганом восточной внешности. Слева и справа нас окружали высокие черные стены, и лишь только мы упирались в одну из них, паренек безошибочно выбирал правильную дорогу.
Внезапно, проход закончился. Большая дверь появилась прямо на нашем пути.
А вот и Темный уголок поврежденного сознания! Ну, что ж Захир Муратович! Показывай, что ты прячешь внутри?
Мальчишка первым схватился за круглую ручку двери, и створка приоткрылась. Мгновение, и я оказался внутри помещения. Один, без своего «напарника».
Темно.
Слишком темно, даже для поврежденного сознания.
В углу справа зашипела неведомая тварь, нарушая тишину. Я обернулся. Два тусклых зрачка уставились на меня так жадно, что я боялся пошевелиться. Не сразу до меня дошло, что смотрят они из глубины шкафа. Из глубины шкафа моей детской комнаты.
Мне было тогда семь лет. Я впервые увидел призрака.
Семь лет! Господи, боже! Я вспомнил числа на циферблате наручных часов на запястье мальчишки, кто так бесцеремонно впихнул меня в эту комнату.
«19:87»!
Это не часы и минуты. Это год, когда впервые я повстречал сущность извне.
Призрак был словно в тумане.
Он все глядел и глядел на меня, не отрывая взгляда, а я, в свою очередь, не мог отвести своего. Он, словно удерживал меня, заставив замереть на месте. Тогда в комнате была кровать, и я сидел на ней, трусливо поджав ноги, ровно до той поры, когда лапа чудовища не появилась из шкафа.
Так и сейчас, детские воспоминания окатили меня холодной волной. Сердце съежилось до минимальных размеров, а в висках застучало. Мой детский страх материализовался, и я невольно поддался его влиянию.
Что случилось тогда?
Как я от него избавился?
Нужно вспомнить! И чем скорее, тем лучше!
Лапа чудовища показалась из шкафа. Большое копыто со стуком коснулось пола, и я услышал тихий детский голос:
– Беги…
Я не расслышал фразы. Сумасшедшее биение сердца перекрикивало тихий шепот. А потому, я переспросил:
– Что ты сказал?
– Беги!!! – громко заорал мальчуган, словно губы его были у моего уха.
И в его безумии был здравый смысл.
Я рванулся в сторону двери, но ватные ноги меня подвели. Страх сковал не только мое сознание. Я не чувствовал ступней. Не видел перед собой ничего – серая пелена вдруг застелила глаза. Лишь боль от падения на пол привела меня в чувство.
Я поднялся, все еще ощущая, как левую икроножную мышцу свело в необыкновенной судороге. Слышал, как со стуком второе копыто коснулось пола. И снова, только двинувшись, повалился у спасительной двери.
Чудовище схватило меня за ногу, и в этот момент дверь приоткрылась, а в ее проеме появился все тот же мальчишка восточной внешности.
Уже когда призрак из шкафа потянул меня на себя, мне удалось ухватить парня за руку.
– Спаси! – со стоном прокричал я из последних сил.
Мальчугану было от силы лет семь. Может восемь. Что он мог сделать против грозного чудовища из шкафа?
Тем не менее, он рванул мою руку с такой силой, что я подивился. Острые когти болью резанули лодыжку, и крепкая хватка чудовища канула в небытие.
Я снова оказался в лабиринте.
– Тебе повезло. – Тихо сказал паренек.
– К черту везение! И хватит водить меня по моим же детским страхам! – разозлился я. – Лучше скажи, где девушка? Светлана Галич. Блондинка. Куда ты ее подевал?
Мальчуган удивленно на меня посмотрел, и, выждав паузу, ответил:
– Следуй за мной.
Он снова взял меня за руку, и возраст его круто поменялся.
Восточная внешность приобрела правильные мужские черты. Крепкое телосложение превратило маленького пацана в статного подростка. На вид лет четырнадцати. Я вспомнил себя в этом возрасте. Беззаботная юность, восьмой класс, и девичьи слезы Ольги, которую я впервые посмел поцеловать.
Наручные часы Хакимова блеснули в тумане. Уже на моей руке.
Циферблат выдал четкие цифры, которые мне ничего не говорили:
«19:94».
Мне тогда было 14 лет. Какой ужас я испытал тогда? Ничего не приходило в голову.
Нужно вспомнить.
Обязательно нужно вспомнить! Чтобы хоть как-то подготовиться к подступающему из-за угла страху. Чертов пациент! Решил защищаться моими же воспоминаниями!
– Ты обещал мне показать девушку, Захир! Света Галич! Помнишь ее? – надавил я.
Юноша не ответил.
Мы сделали еще пару шагов, когда за спиной послышался протяжный вой.
1994 год. И я внезапно вспомнил это место.
Густой лес на окраине старого поселка. Бабка с дедом не велели туда ходить. Но, мы с друзьями не послушали.
Мне показалось, что монстр из далекого детства снова уставился на нас красными глазами. Маленькая собачонка, клички которой мне уже и не вспомнить, сопровождала нас в тот вечер. Она бросилась в сторону чудовища из моей детской комнаты, но вмиг была разорвана в кровавые клочья. Мы с друзьями услышали только короткий визг, а дальше нас с головою окутал дикий ужас.
И снова безумный вопль человека с восточной внешностью:
– Беги!!!
Я рванул вперед по тропе лабиринта. Петлял из стороны в сторону, когда прямой участок пути круто сворачивал. А сердце все колотилось под влиянием безумной погони. Далеко позади себя я слышал, как трещали сухие ветки. Меня преследовал монстр, снова надеявшийся, что сможет схватить безобидного мальчишку. Дыхание сбилось, когда я пробежал еще несколько поворотов. Лабиринту разума не было ни конца, ни края, не было входа, выхода и самое главное – я не видел впереди спасения!
Я слышал, как чудовище приближалось. Как его заносило на крутых поворотах, и, не успевая притормозить, он со всего маха ударялся о стену лабиринта. Удары были такой силы, что земля дрожала под ногами, и страх «набрасывался» невероятной волной.
Каким-то неведомым чувством, мой разум обнаружил новую угрозу впереди себя. Мне пришлось немедленно остановиться, и вовремя осознать, что тропа лабиринта оканчивалась бездонной пропастью.
Я застыл у края обрыва буквально в двух шагах. Легкое головокружение появилось так внезапно, что мне с трудом удалось отойти от края. Больше монстров я боялся только высоты, потому и не любил летать. Пациент больницы знал это не хуже меня, вскрывая мои страхи один за другим.
Я обернулся.
Чудовища нигде не было видно. Мало того, глухих ударов его мерзкой туши о стены лабиринта я тоже не слышал. Зловещая тишина вдруг возникла передо мной, будто внутренний мир Хакимова замер.
Знакомая мелодия вывела меня из ступора. Я полез в карман джинсов и выудил из него старый мобильник.
– Алло!
– Роман Николаевич! Вы слышите меня? – это был голос Леонида.
– Слышу, Леонид Соломонович! Говорите!
– У меня для вас кое-что есть! Действительно, с Хакимовым «работали» ваши, так называемые, коллеги. К сожалению, имен мне не назвали, как и причин, по которым они отказались продолжать «сеанс». Но, я узнал для вас кое-что интересненькое! За долго до того, как ваши «коллеги» копались в мозгах пациента, у него были два медиума. И вот о них я разузнал более подробно! Первой к сеансу приступила некая Амелия, прозывающая себя многоликой ведьмой. Она пробыла в сознании Хакимова несколько часов, но так и не смогла вернуться к нормальной жизни.
– Что значит, не смогла?
Но, собеседник проигнорировал мой вопрос.
– Вторым был шаман, предсказатель и пророк по имени Фатих. Правда, необычное имя?! Говорят у него древнейшие турецкие корни! Но, я сейчас не об этом. Наш турецкий пророк тоже провел в голове пациента много часов, и тоже не смог вернуться к нормальной жизни.
– Что это все значит? Я вас не понимаю!
– А то и значит, уважаемый Роман Николаевич! Все они погибли. Амелия взобралась на крышу высотки, и смело спрыгнула вниз. А Фатих сунул ствол карабина себе в рот и нажал на курок. Понимаете, к чему я клоню?
Рука с телефоном задрожала.
Ноги подкосились, и сумасшедшей силы волна страха внезапно накатила. Перед глазами все поплыло, и мне, действительно, понадобилось великое усилие, чтобы не рухнуть в обморок.
