- Виктор Павлович Шепилов. Можно Виктор. Да, сказка действительно очень печальная. Но коли есть в сказке добрый волшебник, то почему ему не отвести от этой пагубной привычки спасенную девочку, почему не уговорить родить второго ребенка эту семью?
- Волшебник-то он волшебник. Но не все ему по силам. Твое окончание для этой сказки не подходит. Извини, я на «ты».
- Ничего страшного. А ты хочешь печальную сказку, для которой нельзя придумать счастливого конца?
- Давай.
- Жили двое. Семья. И все у них было. И молодость, и здоровье, и достаток. Но однажды они встали перед выбором. Что им нужно - личное счастье или карьера? Она выбрала карьеру. А он не смог ее переубедить. Они собственными руками... Вернее не так. С их согласия был убит ими позже не рожденный ребенок. В итоге ни карьеры, ни семейного счастья. Живут два больных, озлобленных от жизни такой человека. И он, представляешь, все чаще думает о том, а взять ее в охапку и с ней вместе в окно седьмого этажа.
- Это ты о себе?
- Не важно.
- Да я все понял. Твоя жена, боясь испортить карьеру, избавилась от ребенка, при твоем молчаливом согласии, и все полетело в тартарары?
- Ну понял, и ладно. Эту сказку отредактировать уже нельзя. В отличие от твоей. Потому что у тебя сказка, с волшебниками и феями, а у меня жизнь.
- Ах, если бы!
- Что?
- Да нет, ничего. Эх, сейчас бы в Жмаково. К самой замечательной девушке на свете. Да боюсь, что даже любовь к ней не заставит ничего забыть.
- Как ты сказал? Жмаково?
- Ну да.
- А там химзавода нет?
- Там есть какой-то завод, не знаю какой. Километрах в полутора от рабочего поселка. Я недолго там был.
- Может быть и он. Расстояние от поселка примерно такое. Там, в поселке площадь еще небольшая. Ларьками по кругу уставленная. Бывал я там.
- Точно, есть площадь. И ларьков навалом вокруг нее. А ты какими судьбами в Жмаково оказался?
- Приватизировали тот химзавод. И начали оборудование заводское распродавать. Так я туда почти на месяц по своей работе катался. Там линия одна, импортная, почитай задаром отдавалась. А нам как раз нечто подобное нужно было. Вот мы ездили, опробовали ее, демонтировали, упаковали, погрузили, увезли. Да это ведь ровно двадцать лет назад было. Летом девяносто седьмого.
- До чего же тесен мир. А по сто грамм?
- Да можно. А ты какими судьбами там?
- По волшебству.
- Да ну тебя!
Кирилл снова наполнил пластиковые стаканы. Выпили.
Стемнело. Но Виктор не спешил домой, а Осипову идти сегодня было некуда.
- Ты знаешь, Кирилл. А твоей сказке можно придумать счастливый конец. Если волшебник не может отвести от девочки этот недуг, если он не может силой своего волшебства заставить эту семейную пару зачать второго ребенка. Он может встретиться с ними в прошлом. Это же ему под силу. И убедить их поступить так, как нужно для них. Даже второй ребенок может многое изменить в их жизни. Небось, разбаловали девчонку, оттого такой и выросла. Ты чего?
Кирилл отвернулся и смотрел в одну точку. Молчал.
- Ты чего? Что-то случилось?
- Да нет. Но знаешь, ты ведь идею подсказал.
- Хм, идея. А ты что, писатель? Сказочник?
- Не дал Господь слова красиво складывать. Не умею. Эх, выпить бы еще, за такую подсказку. Да все закончилось. И поздно уже, все торговые точки закрыты, а в тех, что торгуют из-под полы, страшно брать.
- У меня в машине коньяк есть. Будешь?
- А почему нет? Благородный напиток.
С час еще сидели вновь познакомившиеся мужчины. Но это время они больше молчали, нежели разговаривали. Пили молча коньяк. Каждый думал о своем. Наконец Виктор поднялся.
- Наверное, пора, Кирилл. Надо отоспаться к утру. Мне каждый день нужно встречать во всеоружии.
- Да, конечно, о чем разговор. Всего самого хорошего. Спасибо, за вечер. Спасибо за беседу.
- Погоди, ты сказал, тебе переночевать негде. Домой пригласить не смогу. Не осмелюсь. А вот место на заднем сидении автомобиля своего могу предложить. Как тебя, устроит такая гостиница?
- А почему бы нет? Вполне. Бывало и хуже.
- Ты если завтра уйдешь рано, дверь просто захлопни.
- Будет сделано.
- Ну давай, прощай. Не увидимся, наверное, больше.
- Ну почему нет? Кто знает? Дай мне свой прежний московский адрес.
- Зачем тебе московский?
- Так здесь-то я тебя найду. Московский дай. Так, на крайний случай.
Виктор пожал плечами, достал из бардачка блокнот, авторучку, написал на листочке адрес, передал Кириллу. Тот аккуратно сложил бумагу, положил в задний карман, застегнул на молнию.
- Осталось только обняться на прощание. - улыбнулся Виктор.
- Ну давай без сентиментальностей. Значит, ты проклинаешь тот час, когда дал согласие жене на то, чтобы она... Ну это...
- О чем ты?! Забудь... Проклинаю, конечно. Все, давай!
- Давай.
Они пожали друг другу руки. Кирилл полез на заднее сидение автомобиля, Виктор нетвердо зашагал в сторону своего подъезда.
Было поздно. Кирилл быстро уснул. Недолго ворочался в кровати и Виктор.
Еще один день текущего года приказал всем долго жить.
- Волшебник-то он волшебник. Но не все ему по силам. Твое окончание для этой сказки не подходит. Извини, я на «ты».
- Ничего страшного. А ты хочешь печальную сказку, для которой нельзя придумать счастливого конца?
- Давай.
- Жили двое. Семья. И все у них было. И молодость, и здоровье, и достаток. Но однажды они встали перед выбором. Что им нужно - личное счастье или карьера? Она выбрала карьеру. А он не смог ее переубедить. Они собственными руками... Вернее не так. С их согласия был убит ими позже не рожденный ребенок. В итоге ни карьеры, ни семейного счастья. Живут два больных, озлобленных от жизни такой человека. И он, представляешь, все чаще думает о том, а взять ее в охапку и с ней вместе в окно седьмого этажа.
- Это ты о себе?
- Не важно.
- Да я все понял. Твоя жена, боясь испортить карьеру, избавилась от ребенка, при твоем молчаливом согласии, и все полетело в тартарары?
- Ну понял, и ладно. Эту сказку отредактировать уже нельзя. В отличие от твоей. Потому что у тебя сказка, с волшебниками и феями, а у меня жизнь.
- Ах, если бы!
- Что?
- Да нет, ничего. Эх, сейчас бы в Жмаково. К самой замечательной девушке на свете. Да боюсь, что даже любовь к ней не заставит ничего забыть.
- Как ты сказал? Жмаково?
- Ну да.
- А там химзавода нет?
- Там есть какой-то завод, не знаю какой. Километрах в полутора от рабочего поселка. Я недолго там был.
- Может быть и он. Расстояние от поселка примерно такое. Там, в поселке площадь еще небольшая. Ларьками по кругу уставленная. Бывал я там.
- Точно, есть площадь. И ларьков навалом вокруг нее. А ты какими судьбами в Жмаково оказался?
- Приватизировали тот химзавод. И начали оборудование заводское распродавать. Так я туда почти на месяц по своей работе катался. Там линия одна, импортная, почитай задаром отдавалась. А нам как раз нечто подобное нужно было. Вот мы ездили, опробовали ее, демонтировали, упаковали, погрузили, увезли. Да это ведь ровно двадцать лет назад было. Летом девяносто седьмого.
- До чего же тесен мир. А по сто грамм?
- Да можно. А ты какими судьбами там?
- По волшебству.
- Да ну тебя!
Кирилл снова наполнил пластиковые стаканы. Выпили.
Стемнело. Но Виктор не спешил домой, а Осипову идти сегодня было некуда.
- Ты знаешь, Кирилл. А твоей сказке можно придумать счастливый конец. Если волшебник не может отвести от девочки этот недуг, если он не может силой своего волшебства заставить эту семейную пару зачать второго ребенка. Он может встретиться с ними в прошлом. Это же ему под силу. И убедить их поступить так, как нужно для них. Даже второй ребенок может многое изменить в их жизни. Небось, разбаловали девчонку, оттого такой и выросла. Ты чего?
Кирилл отвернулся и смотрел в одну точку. Молчал.
- Ты чего? Что-то случилось?
- Да нет. Но знаешь, ты ведь идею подсказал.
- Хм, идея. А ты что, писатель? Сказочник?
- Не дал Господь слова красиво складывать. Не умею. Эх, выпить бы еще, за такую подсказку. Да все закончилось. И поздно уже, все торговые точки закрыты, а в тех, что торгуют из-под полы, страшно брать.
- У меня в машине коньяк есть. Будешь?
- А почему нет? Благородный напиток.
С час еще сидели вновь познакомившиеся мужчины. Но это время они больше молчали, нежели разговаривали. Пили молча коньяк. Каждый думал о своем. Наконец Виктор поднялся.
- Наверное, пора, Кирилл. Надо отоспаться к утру. Мне каждый день нужно встречать во всеоружии.
- Да, конечно, о чем разговор. Всего самого хорошего. Спасибо, за вечер. Спасибо за беседу.
- Погоди, ты сказал, тебе переночевать негде. Домой пригласить не смогу. Не осмелюсь. А вот место на заднем сидении автомобиля своего могу предложить. Как тебя, устроит такая гостиница?
- А почему бы нет? Вполне. Бывало и хуже.
- Ты если завтра уйдешь рано, дверь просто захлопни.
- Будет сделано.
- Ну давай, прощай. Не увидимся, наверное, больше.
- Ну почему нет? Кто знает? Дай мне свой прежний московский адрес.
- Зачем тебе московский?
- Так здесь-то я тебя найду. Московский дай. Так, на крайний случай.
Виктор пожал плечами, достал из бардачка блокнот, авторучку, написал на листочке адрес, передал Кириллу. Тот аккуратно сложил бумагу, положил в задний карман, застегнул на молнию.
- Осталось только обняться на прощание. - улыбнулся Виктор.
- Ну давай без сентиментальностей. Значит, ты проклинаешь тот час, когда дал согласие жене на то, чтобы она... Ну это...
- О чем ты?! Забудь... Проклинаю, конечно. Все, давай!
- Давай.
Они пожали друг другу руки. Кирилл полез на заднее сидение автомобиля, Виктор нетвердо зашагал в сторону своего подъезда.
Было поздно. Кирилл быстро уснул. Недолго ворочался в кровати и Виктор.
Еще один день текущего года приказал всем долго жить.
