Эмили, помощница Мелиодоры, прикладывая усилия, подкатила к кафедре тележку и стащила с ящика покрывало. Под ним находилась клетка с тем самым дракончиком, что имел удовольствие использовать меня как насест, когда я исполнял обязанности помощника акушерки в прошлом году. Малыш, если создание величиной с крупного лабрадора можно назвать малышом, опасливо разглядывал нас через прутья.
— Это Лютик, один из наших подопечных, — представил ректор.
Эмили раскрыла клетку, и Лютик тотчас же выбрался из нее и, расправив крылья, перелетел на плечо Гильдора.
Тот почесал малыша по чешуйкам выпирающего рога на подбородке и сообщил:
— Сегодня вы увидите магию драконов в действии и узнаете, что скрывается за этими удивительными существами.
Ректор слегка кивнул, и дракончик, взлетев, описал круг над учениками, демонстрируя нам свои мощные крылья. Гильдор прокашлялся, возвращая внимание студентов, и продолжил:
— Как и во всех известных нам расах ВсеМирья, помимо драконов-оборотней, в Адрактии существуют и их дикие формы. Те, кто много веков назад предпочел жизнь в зверином облике, потеряв возможность к перевоплощению. Эти дикие создания строго охраняются нашей расой и обитают лишь в моём мире. Лютик, единственный представитель, находящийся по разрешению глав родов вне границ нашей родины. В прочих мирах можно встретить различные виды дракооборотней, каждый из которых уникален своими способностями и природными характеристиками. Я горд поделиться с вами небольшой частью этой мудрости. Записывайте. Начнем с Огненных Драконов, так же известных как Пиродраксы.
Ректор сделал паузу, чтобы убедиться, что все внимательно слушают, и начал лекцию:
— Пиродраксы — это драконы, чьи сердца пышут жаром. Они являются воплощением огня и страсти. Их чешуя имеет оттенки от ярко-красного до огненно-оранжевого. Эти драконы обладают невероятной способностью управлять пламенем, а в человеческом облике их волосы часто носят рыжие или медные оттенки, словно пламя, из которого они возникли. Истинные Пиродраксы могут выдыхать огонь даже в людском обличии, что делает их практически неуязвимыми противниками в схватках.
С этими словами ректор поднял руку, и в воздухе побежала искорка, расползаясь в мерцающую сеть. Из ее всполохов в центре аудитории начала вырастать магическая иллюзия Пиродракса. Огромный, с чешуей цвета расплавленного металла, он сверкал в полумраке, как раскаленное железо, на мгновение заливая комнату слепящим светом. По его массивной груди и шее, изогнутой в угрожающем напряжении, пробегали отблески внутренних огненных жил, подсвечивая ряды шипов на спине алыми и золотыми отблесками. Широкая пасть, усеянная кинжалами клыков, раскрылась, и он изрыгнул поток пламени, языки которого взвились, отражаясь в зеркалах аудитории. Казалось, его горячее дыхание волнами накатывало на нас, и, когда пламя почти коснулось пола, мои волосы на мгновение завибрировали, а воздух стал колебаться, будто затопленный невидимым, но ощутимым жаром.
Голос ректора звучал с особой аристократической интонацией, словно он рассказывал не просто о магических существах, а о вершине эволюции МежМирья. Судя по воссозданному образу, возможно, это так и было.
— Следующие — Ледяные Драконы или Гласиодраксы, — голос ректора стал чуть более холодным и отстраненным, как бы подчеркивая природу этих существ.
— Эти величественные создания обитают в самых суровых и холодных уголках нашего мира. Их чешуя, переливающаяся голубыми и серебристыми оттенками, настоящий шедевр природы. Гласиодраксы могут управлять льдом и снегом, создавать ледяные барьеры и даже замораживать воду одним дыханием или прикосновением. Они символизируют спокойствие и выдержку, а в человеческом обличье их глаза остаются такими же холодными, как замерзшие озёра.
С этими словами ректор снова взмахнул рукой, и в воздухе закружились сверкающие снежинки, постепенно обретая очертания Гласиодракса. Величественный ледяной дракон, хоть и уступающий в размерах своему огненному собрату, завораживал грациозностью и неприступной силой. Его тело, словно высеченное из гладчайшего льда, искрилось призрачными голубыми и серебряными бликами, мерцая, как утренняя изморозь на стекле. Крылья — полупрозрачные, усеянные снежными кристаллами, неспешно развернулись, обдавая нас ледяным дыханием и вздымая вихри инея. Каждое его движение источало мощь и спокойствие вековых ледников, а по мере того, как он парил в потоках снежного сияния, холод ощущался всё сильнее, пробираясь сквозь одежду. Когти дракона, острые, как ледяные осколки, сверкали голубоватым светом, готовые разорвать сам воздух вокруг. Его глаза, словно два глубоких сапфира, горели голубоватым светом, и в них сквозила древняя ледяная мудрость. Тонкий слой инея, оседающий на его чешуе, начинал медленно, почти незаметно растекаться по аудитории, и холодок, пробежавший по коже, словно предупреждал: Гласиодракс хоть и иллюзорен, но всё же опасен, как зимняя буря.
— Теперь перейдем к Штормовым Драконам, или Темподраксам, — Гильдор снова оживился, в его глазах сверкнул азарт. — Эти драконы связаны с силами воздуха и погодой. Их чешуя переливается синими и фиолетовыми оттенками, они управляют ветром и молниями, способны парить даже в человеческой форме. Темподраксы — это воплощение энергии и свободы, их присутствие всегда ощущается, словно грозовая туча перед бурей.
Слова едва прозвучали, как в воздухе возник закручивающийся вихрь, из центра которого, будто сквозь разрыв в тканях пространства, появился огромный дракон. Тело его, длинное и мускулистое, словно разрезало воздух, обвевая вихри и завихрения, а обшитая изумрудно-фиолетовыми чешуйками кожа переливалась в электрическом свете. Каждая чешуйка искрилась, отражая яркие проблески молний, которые вспыхивали по его телу, будто наделяя дракона грозовой вечной энергией.
Темподракс взмахнул крыльями, и с каждым взмахом вокруг него возникала мощная воздушная волна, словно крылья создавали бурю сами по себе. В местах, где его когти расчертили воздух, повисли темные следы разряда, из которых, казалось, сейчас готовы были вырваться молнии. Хвост дракона, длинный и острый, изгибался в воздухе, образуя невидимые смертоносные круги, будто управляя потоками ветра вокруг.
Майя чуть наклонилась ко мне и прошептала:
— Как думаешь, Лёнь. А Гильдор сам представитель какого рода? Не штормовых ли? Он так красочно описывает их. Аж светится от удовольствия.
Я улыбнулся и шепнул в ответ:
— Возможно. Или он просто завидует их способности устраивать гром и молнии.
Ректор не заметил нашего разговора, его интонация становилась всё более величественной:
— Земные Драконы или Террадраксы…
Он взмахнул рукой, и из воздуха вокруг нас внезапно посыпался гравий, оседая под ногами. Иллюзия Террадракса вырисовывалась медленно, словно древний дух, пробуждающийся от тысячелетнего сна. Этот дракон был огромен, его массивное тело, будто высеченное из вековых скал, дышало стабильностью и силой. Лапы дракона покрывала чешуя, напоминающая кору и щербатые камни, и каждый его шаг, казалось, вздымал дрожь в самой земле, которой он владел.
Темно-зеленые узоры, похожие на старый мох и пятна почвы, покрывали его крепкое тело, переходя в плотный, почти древесный панцирь вдоль спины. У основания его массивных крыльев, сплетенных из каменных пластин и тонких корней, тускло поблескивали минералы. Эти крылья не были приспособлены для быстрого полета, но их сила и размах внушали трепет. Когда он взмахнул ими, казалось, воздух стал гуще и насыщеннее, как будто сам лес выдыхал аромат древних древесных смол.
Его глаза, глубокие, как коричневый гранит с золотистыми вкраплениями, холодно и мудро оглядывали нас, словно сами по себе несли знание тысяч лет. Где он ступал, поверхность пола оживала — иллюзорные травы, папоротники и цветы возникали на секунду, чтобы тут же исчезнуть, оставив после себя едва уловимый аромат влажной земли. Террадракс словно дышал самой природой, и я почувствовал, как в глубине моей сущности отзывается древний ритм лесов и гор.
Ректор поднял голову, взгляд его стал более задумчивым.
— Но есть среди нас и те, кто остаются в тени, — его голос стал тише, словно растворился в воздухе. — Теневые Драконы или Тенебродраксы. Они воплощение самой ночи, хранители тайн и страхов. Их чешуя поглощает свет, и они способны сливаться с тенями, становясь призраками.
В следующий миг воздух в аудитории потемнел, словно сумрак начал проникать сквозь стены. Тенебродракс появился бесшумно, его длинное, гибкое тело лишь угадывалось среди колыхающихся теней. Чешуя будто затягивала весь свет в себя, превращаясь в глубину, где ничего не видно и не слышно. Когти дракона — тонкие, изогнутые, как серебряные острия, вспыхнули тусклым холодным светом, когда он сделал шаг, от которого земля как будто задрожала под ногами. Остроконечные шипы на его хвосте простирались далеко за пределы тела и тоже, словно таяли в тени.
Но больше всего завораживали глаза: яркие, оранжевые, как огонь на грани потухания. Они вспыхнули в темноте, беспощадно просвечивая всё. От встречи с ними холодный ужас сковывал сердце. Казалось, что его взгляд проникал глубже внешней оболочки, исследуя все твои страхи и слабости. Тенебродракс двинулся, и тени вокруг него зашевелились, обволакивая его крылья, скрывая кончики рогов, и когда он скользнул в сторону, его фигура расплылась, оставив в воздухе только слабое ощущение, что за каждым из нас кто-то наблюдает.
Каждое слово ректора излучало уважение и восторг, словно он видел в каждом виде драконов нечто величественное и непостижимое. Однако червячок сомнения грыз мне душу. Почему ректор не сказал ни слова про электродраконов? Практически до самого конца урока я мучился сомнениями, но всё же набрался храбрости и поднял руку.
Вопрос уже сформировался на языке, и как только ректор обратил на меня взгляд, я задал его:
— Простите, лэр ректор, но вы не упомянули о электродраконах. Существуют ли они в МежМирье?
В зале повисла напряженная тишина, и я тут же пожалел о своем любопытстве. Было видно, что Гильдору этот вопрос крайне неприятен. Он на секунду закрыл глаза, будто раздумывал, стоит ли вообще касаться этой темы. Лицо его посуровело, и я почувствовал, как по аудитории прокатилась волна недовольства или даже легкого осуждения в мою сторону.
— Электродраконы, — начал он медленно, — были когда-то частью нашего мира, но их, слава Единой, больше не существует. Последний представитель этого вида погиб более двух тысяч лет назад. Именно с его гибелью связывают появление порталов в пяти мирах.
Голос ректора стал холодным, почти отстраненным, казалось, что даже сам факт давнишнего существования этих существ приносил ему дискомфорт:
— Электродраконы были весьма… скажем так… уникальными. Возможно, самыми опасными существами во всех известных и неизвестных мирах. Они обладали невероятной силой — питались молниями и управляли электричеством с такой мощью, что часто не могли контролировать ее. Эти драконы были крайне редки, предпочитая уединение, и избегали прочих существ, в том числе своих собратьев. Степень асоциализации этих существ, не ценящих самого понятия — жизнь, оказалось запредельной. Словно дикие монстры, они предпочитали истреблять всё живое на своем пути и поглощать энергию магического мира через кровь и плоть обитателей.
Ректор вздохнул, и на его лице проскользнула тень сожаления.
— Проще говоря, они жрали всё, что движется, чтобы восполнить свой невероятный магический запас энергии. Даже сородичей. Их метод выживания отличался крайней жестокостью. Они жили вне рамок социальных структур драконьего сообщества, презирали все правила и обычаи, существовавшие среди нас. В некотором смысле их существование было вызовом самому понятию цивилизации во ВсеМирье.
Гильдор сделал паузу, переводя взгляд с одной стороны аудитории на другую, его глаза сверкнули холодной решимостью.
— В мире остальных драконов не принято даже упоминать электродраконов. Их считают позором драконьего рода, примером того, каким не должен быть истинный дракон. Мы никогда не пытались воссоздать этот вид, ибо его мощь не сопровождалась необходимой мудростью. Они несли смерть и для своих, и для чужих, — ректор посмотрел на меня прямо, и я ощутил, как его взгляд проникает в мою душу. — А сила без мудрости всегда несет разрушение. Пусть это станет для вас важным уроком.
Я почувствовал, как внутренне сжимаюсь от этих слов. Намек на часть моей сущности был более чем понятен. По залу же прокатилась волна шепота, но я всё еще ощущал взгляды, направленные на меня. Заметил, как Лиана украдкой косится в мою сторону, а ее глаза выражают явное беспокойство.
Эмили, которая откатила тележку с ящиком для дракончика к двери, тоже внимательно слушала рассказ ректора. Она приподняла бровь, на ее лице читалось недоумение и интерес. Очевидно, электродраконы были неизвестны многим из присутствующих. Гильдор сделал еще одну паузу, его взгляд постепенно смягчился, будто он вспоминал что-то важное или тяжёлое для себя. В этом моменте отразилась борьба между его истинной природой дракона и необходимостью быть мудрым наставником.
— На этом мы заканчиваем нашу лекцию, — сказал он, наконец, вернувшись к своей прежней аристократической манере. — Я надеюсь, что теперь вы понимаете, насколько драконы важны для межмировой культуры и истории, и почему их магия должна использоваться с осторожностью и уважением.
Он посмотрел на Эмили и слегка кивнул, приглашая ее вернуть дракончика обратно в ящик. Лекция окончилась, но в воздухе всё еще висело напряжение, вызванное упоминанием электродраконов.
Когда все начали собираться, я еще раз взглянул на Лиану, которая, наклонившись, спросила:
— Лёня, зачем ты вообще поднял эту тему? Мы и так не на самом хорошем счету у ректора, а ты, определенно, вывел его из себя.
Ее голос был тихим, обеспокоенным.
Я пожал плечами, стараясь придать себе видимость спокойствия.
— Просто стало интересно. К тому же я думал, что мы здесь учимся, чтобы задавать вопросы, верно?
Лиана кивнула, но ее глаза оставались серьезными.
— Будь осторожен, — предупредила она. — Я видела, как ректор посмотрел на тебя. Ему что-то в тебе явно не понравилось.
Я вздохнул, стараясь скрыть внутреннее беспокойство.
— Я понял, Лия. Буду…
Она кивнула, и мы вместе направились к выходу. Но так как сама судьба привела на лекцию Эмили, я не мог не воспользоваться ситуацией. Похлопав девушку по плечу, я обратил на себя внимание.
— Привет, Эмили… — начал я, чувствуя, как в груди формируется предательская дрожь волнения. — Я тут подумал, может, ты свободна в ближайшие выходные? Мы могли бы сходить в город, погулять, съесть по мороженке, немного расслабиться после учебы.
Она слегка удивленно взглянула на меня. Молчание девушки затянулось, но потом, она тепло улыбнулась и кивнула в согласии.
— Звучит здорово, Леонид. Договорились.
— Вот и отлично! — я, игнорируя ворчание волка, почувствовал, как внутри у меня всё ликует, но постарался не слишком радоваться на людях. — Тогда увидимся. Я зайду за тобой в твой зоопарк в субботу, в полдень, лады?
— Это Лютик, один из наших подопечных, — представил ректор.
Эмили раскрыла клетку, и Лютик тотчас же выбрался из нее и, расправив крылья, перелетел на плечо Гильдора.
Тот почесал малыша по чешуйкам выпирающего рога на подбородке и сообщил:
— Сегодня вы увидите магию драконов в действии и узнаете, что скрывается за этими удивительными существами.
Ректор слегка кивнул, и дракончик, взлетев, описал круг над учениками, демонстрируя нам свои мощные крылья. Гильдор прокашлялся, возвращая внимание студентов, и продолжил:
— Как и во всех известных нам расах ВсеМирья, помимо драконов-оборотней, в Адрактии существуют и их дикие формы. Те, кто много веков назад предпочел жизнь в зверином облике, потеряв возможность к перевоплощению. Эти дикие создания строго охраняются нашей расой и обитают лишь в моём мире. Лютик, единственный представитель, находящийся по разрешению глав родов вне границ нашей родины. В прочих мирах можно встретить различные виды дракооборотней, каждый из которых уникален своими способностями и природными характеристиками. Я горд поделиться с вами небольшой частью этой мудрости. Записывайте. Начнем с Огненных Драконов, так же известных как Пиродраксы.
Ректор сделал паузу, чтобы убедиться, что все внимательно слушают, и начал лекцию:
— Пиродраксы — это драконы, чьи сердца пышут жаром. Они являются воплощением огня и страсти. Их чешуя имеет оттенки от ярко-красного до огненно-оранжевого. Эти драконы обладают невероятной способностью управлять пламенем, а в человеческом облике их волосы часто носят рыжие или медные оттенки, словно пламя, из которого они возникли. Истинные Пиродраксы могут выдыхать огонь даже в людском обличии, что делает их практически неуязвимыми противниками в схватках.
С этими словами ректор поднял руку, и в воздухе побежала искорка, расползаясь в мерцающую сеть. Из ее всполохов в центре аудитории начала вырастать магическая иллюзия Пиродракса. Огромный, с чешуей цвета расплавленного металла, он сверкал в полумраке, как раскаленное железо, на мгновение заливая комнату слепящим светом. По его массивной груди и шее, изогнутой в угрожающем напряжении, пробегали отблески внутренних огненных жил, подсвечивая ряды шипов на спине алыми и золотыми отблесками. Широкая пасть, усеянная кинжалами клыков, раскрылась, и он изрыгнул поток пламени, языки которого взвились, отражаясь в зеркалах аудитории. Казалось, его горячее дыхание волнами накатывало на нас, и, когда пламя почти коснулось пола, мои волосы на мгновение завибрировали, а воздух стал колебаться, будто затопленный невидимым, но ощутимым жаром.
Голос ректора звучал с особой аристократической интонацией, словно он рассказывал не просто о магических существах, а о вершине эволюции МежМирья. Судя по воссозданному образу, возможно, это так и было.
— Следующие — Ледяные Драконы или Гласиодраксы, — голос ректора стал чуть более холодным и отстраненным, как бы подчеркивая природу этих существ.
— Эти величественные создания обитают в самых суровых и холодных уголках нашего мира. Их чешуя, переливающаяся голубыми и серебристыми оттенками, настоящий шедевр природы. Гласиодраксы могут управлять льдом и снегом, создавать ледяные барьеры и даже замораживать воду одним дыханием или прикосновением. Они символизируют спокойствие и выдержку, а в человеческом обличье их глаза остаются такими же холодными, как замерзшие озёра.
С этими словами ректор снова взмахнул рукой, и в воздухе закружились сверкающие снежинки, постепенно обретая очертания Гласиодракса. Величественный ледяной дракон, хоть и уступающий в размерах своему огненному собрату, завораживал грациозностью и неприступной силой. Его тело, словно высеченное из гладчайшего льда, искрилось призрачными голубыми и серебряными бликами, мерцая, как утренняя изморозь на стекле. Крылья — полупрозрачные, усеянные снежными кристаллами, неспешно развернулись, обдавая нас ледяным дыханием и вздымая вихри инея. Каждое его движение источало мощь и спокойствие вековых ледников, а по мере того, как он парил в потоках снежного сияния, холод ощущался всё сильнее, пробираясь сквозь одежду. Когти дракона, острые, как ледяные осколки, сверкали голубоватым светом, готовые разорвать сам воздух вокруг. Его глаза, словно два глубоких сапфира, горели голубоватым светом, и в них сквозила древняя ледяная мудрость. Тонкий слой инея, оседающий на его чешуе, начинал медленно, почти незаметно растекаться по аудитории, и холодок, пробежавший по коже, словно предупреждал: Гласиодракс хоть и иллюзорен, но всё же опасен, как зимняя буря.
— Теперь перейдем к Штормовым Драконам, или Темподраксам, — Гильдор снова оживился, в его глазах сверкнул азарт. — Эти драконы связаны с силами воздуха и погодой. Их чешуя переливается синими и фиолетовыми оттенками, они управляют ветром и молниями, способны парить даже в человеческой форме. Темподраксы — это воплощение энергии и свободы, их присутствие всегда ощущается, словно грозовая туча перед бурей.
Слова едва прозвучали, как в воздухе возник закручивающийся вихрь, из центра которого, будто сквозь разрыв в тканях пространства, появился огромный дракон. Тело его, длинное и мускулистое, словно разрезало воздух, обвевая вихри и завихрения, а обшитая изумрудно-фиолетовыми чешуйками кожа переливалась в электрическом свете. Каждая чешуйка искрилась, отражая яркие проблески молний, которые вспыхивали по его телу, будто наделяя дракона грозовой вечной энергией.
Темподракс взмахнул крыльями, и с каждым взмахом вокруг него возникала мощная воздушная волна, словно крылья создавали бурю сами по себе. В местах, где его когти расчертили воздух, повисли темные следы разряда, из которых, казалось, сейчас готовы были вырваться молнии. Хвост дракона, длинный и острый, изгибался в воздухе, образуя невидимые смертоносные круги, будто управляя потоками ветра вокруг.
Майя чуть наклонилась ко мне и прошептала:
— Как думаешь, Лёнь. А Гильдор сам представитель какого рода? Не штормовых ли? Он так красочно описывает их. Аж светится от удовольствия.
Я улыбнулся и шепнул в ответ:
— Возможно. Или он просто завидует их способности устраивать гром и молнии.
Ректор не заметил нашего разговора, его интонация становилась всё более величественной:
— Земные Драконы или Террадраксы…
Он взмахнул рукой, и из воздуха вокруг нас внезапно посыпался гравий, оседая под ногами. Иллюзия Террадракса вырисовывалась медленно, словно древний дух, пробуждающийся от тысячелетнего сна. Этот дракон был огромен, его массивное тело, будто высеченное из вековых скал, дышало стабильностью и силой. Лапы дракона покрывала чешуя, напоминающая кору и щербатые камни, и каждый его шаг, казалось, вздымал дрожь в самой земле, которой он владел.
Темно-зеленые узоры, похожие на старый мох и пятна почвы, покрывали его крепкое тело, переходя в плотный, почти древесный панцирь вдоль спины. У основания его массивных крыльев, сплетенных из каменных пластин и тонких корней, тускло поблескивали минералы. Эти крылья не были приспособлены для быстрого полета, но их сила и размах внушали трепет. Когда он взмахнул ими, казалось, воздух стал гуще и насыщеннее, как будто сам лес выдыхал аромат древних древесных смол.
Его глаза, глубокие, как коричневый гранит с золотистыми вкраплениями, холодно и мудро оглядывали нас, словно сами по себе несли знание тысяч лет. Где он ступал, поверхность пола оживала — иллюзорные травы, папоротники и цветы возникали на секунду, чтобы тут же исчезнуть, оставив после себя едва уловимый аромат влажной земли. Террадракс словно дышал самой природой, и я почувствовал, как в глубине моей сущности отзывается древний ритм лесов и гор.
Ректор поднял голову, взгляд его стал более задумчивым.
— Но есть среди нас и те, кто остаются в тени, — его голос стал тише, словно растворился в воздухе. — Теневые Драконы или Тенебродраксы. Они воплощение самой ночи, хранители тайн и страхов. Их чешуя поглощает свет, и они способны сливаться с тенями, становясь призраками.
В следующий миг воздух в аудитории потемнел, словно сумрак начал проникать сквозь стены. Тенебродракс появился бесшумно, его длинное, гибкое тело лишь угадывалось среди колыхающихся теней. Чешуя будто затягивала весь свет в себя, превращаясь в глубину, где ничего не видно и не слышно. Когти дракона — тонкие, изогнутые, как серебряные острия, вспыхнули тусклым холодным светом, когда он сделал шаг, от которого земля как будто задрожала под ногами. Остроконечные шипы на его хвосте простирались далеко за пределы тела и тоже, словно таяли в тени.
Но больше всего завораживали глаза: яркие, оранжевые, как огонь на грани потухания. Они вспыхнули в темноте, беспощадно просвечивая всё. От встречи с ними холодный ужас сковывал сердце. Казалось, что его взгляд проникал глубже внешней оболочки, исследуя все твои страхи и слабости. Тенебродракс двинулся, и тени вокруг него зашевелились, обволакивая его крылья, скрывая кончики рогов, и когда он скользнул в сторону, его фигура расплылась, оставив в воздухе только слабое ощущение, что за каждым из нас кто-то наблюдает.
Каждое слово ректора излучало уважение и восторг, словно он видел в каждом виде драконов нечто величественное и непостижимое. Однако червячок сомнения грыз мне душу. Почему ректор не сказал ни слова про электродраконов? Практически до самого конца урока я мучился сомнениями, но всё же набрался храбрости и поднял руку.
Вопрос уже сформировался на языке, и как только ректор обратил на меня взгляд, я задал его:
— Простите, лэр ректор, но вы не упомянули о электродраконах. Существуют ли они в МежМирье?
В зале повисла напряженная тишина, и я тут же пожалел о своем любопытстве. Было видно, что Гильдору этот вопрос крайне неприятен. Он на секунду закрыл глаза, будто раздумывал, стоит ли вообще касаться этой темы. Лицо его посуровело, и я почувствовал, как по аудитории прокатилась волна недовольства или даже легкого осуждения в мою сторону.
— Электродраконы, — начал он медленно, — были когда-то частью нашего мира, но их, слава Единой, больше не существует. Последний представитель этого вида погиб более двух тысяч лет назад. Именно с его гибелью связывают появление порталов в пяти мирах.
Голос ректора стал холодным, почти отстраненным, казалось, что даже сам факт давнишнего существования этих существ приносил ему дискомфорт:
— Электродраконы были весьма… скажем так… уникальными. Возможно, самыми опасными существами во всех известных и неизвестных мирах. Они обладали невероятной силой — питались молниями и управляли электричеством с такой мощью, что часто не могли контролировать ее. Эти драконы были крайне редки, предпочитая уединение, и избегали прочих существ, в том числе своих собратьев. Степень асоциализации этих существ, не ценящих самого понятия — жизнь, оказалось запредельной. Словно дикие монстры, они предпочитали истреблять всё живое на своем пути и поглощать энергию магического мира через кровь и плоть обитателей.
Ректор вздохнул, и на его лице проскользнула тень сожаления.
— Проще говоря, они жрали всё, что движется, чтобы восполнить свой невероятный магический запас энергии. Даже сородичей. Их метод выживания отличался крайней жестокостью. Они жили вне рамок социальных структур драконьего сообщества, презирали все правила и обычаи, существовавшие среди нас. В некотором смысле их существование было вызовом самому понятию цивилизации во ВсеМирье.
Гильдор сделал паузу, переводя взгляд с одной стороны аудитории на другую, его глаза сверкнули холодной решимостью.
— В мире остальных драконов не принято даже упоминать электродраконов. Их считают позором драконьего рода, примером того, каким не должен быть истинный дракон. Мы никогда не пытались воссоздать этот вид, ибо его мощь не сопровождалась необходимой мудростью. Они несли смерть и для своих, и для чужих, — ректор посмотрел на меня прямо, и я ощутил, как его взгляд проникает в мою душу. — А сила без мудрости всегда несет разрушение. Пусть это станет для вас важным уроком.
Я почувствовал, как внутренне сжимаюсь от этих слов. Намек на часть моей сущности был более чем понятен. По залу же прокатилась волна шепота, но я всё еще ощущал взгляды, направленные на меня. Заметил, как Лиана украдкой косится в мою сторону, а ее глаза выражают явное беспокойство.
Эмили, которая откатила тележку с ящиком для дракончика к двери, тоже внимательно слушала рассказ ректора. Она приподняла бровь, на ее лице читалось недоумение и интерес. Очевидно, электродраконы были неизвестны многим из присутствующих. Гильдор сделал еще одну паузу, его взгляд постепенно смягчился, будто он вспоминал что-то важное или тяжёлое для себя. В этом моменте отразилась борьба между его истинной природой дракона и необходимостью быть мудрым наставником.
— На этом мы заканчиваем нашу лекцию, — сказал он, наконец, вернувшись к своей прежней аристократической манере. — Я надеюсь, что теперь вы понимаете, насколько драконы важны для межмировой культуры и истории, и почему их магия должна использоваться с осторожностью и уважением.
Он посмотрел на Эмили и слегка кивнул, приглашая ее вернуть дракончика обратно в ящик. Лекция окончилась, но в воздухе всё еще висело напряжение, вызванное упоминанием электродраконов.
Когда все начали собираться, я еще раз взглянул на Лиану, которая, наклонившись, спросила:
— Лёня, зачем ты вообще поднял эту тему? Мы и так не на самом хорошем счету у ректора, а ты, определенно, вывел его из себя.
Ее голос был тихим, обеспокоенным.
Я пожал плечами, стараясь придать себе видимость спокойствия.
— Просто стало интересно. К тому же я думал, что мы здесь учимся, чтобы задавать вопросы, верно?
Лиана кивнула, но ее глаза оставались серьезными.
— Будь осторожен, — предупредила она. — Я видела, как ректор посмотрел на тебя. Ему что-то в тебе явно не понравилось.
Я вздохнул, стараясь скрыть внутреннее беспокойство.
— Я понял, Лия. Буду…
Она кивнула, и мы вместе направились к выходу. Но так как сама судьба привела на лекцию Эмили, я не мог не воспользоваться ситуацией. Похлопав девушку по плечу, я обратил на себя внимание.
— Привет, Эмили… — начал я, чувствуя, как в груди формируется предательская дрожь волнения. — Я тут подумал, может, ты свободна в ближайшие выходные? Мы могли бы сходить в город, погулять, съесть по мороженке, немного расслабиться после учебы.
Она слегка удивленно взглянула на меня. Молчание девушки затянулось, но потом, она тепло улыбнулась и кивнула в согласии.
— Звучит здорово, Леонид. Договорились.
— Вот и отлично! — я, игнорируя ворчание волка, почувствовал, как внутри у меня всё ликует, но постарался не слишком радоваться на людях. — Тогда увидимся. Я зайду за тобой в твой зоопарк в субботу, в полдень, лады?
