— Хорошо, Леонид. Теперь я покажу тебе упражнение, которое поможет тебе усмирять волка в будущем, — сказал Элводир, продолжая держать меня за плечи.
Он начал показывать простые движения рук и приемы дыхательной техники, которые помогали сосредоточиться и успокоить внутренний раздрай. Подсознательно посылая на лохматую башку моего второго клыкастого "Я" лавину из матерных неологизмов, я на удивление стремительно брал сам себя в руки. Если так можно было выразиться. Со стороны волчонка начали ощущаться волны искренней вины за случившееся и братского благоприятия. Каждый вдох и выдох по технике эльфа приносили успокоение. Постепенно я начал чувствовать, как волк окончательно стих, и контроль над разумом был целиком в моих человеческих руках.
— Ты справился, — сообщил Элводир, отпуская мои плечи. — Теперь ты знаешь, как удерживать своего зверя под контролем и без камня. Это упражнение должно стать твоим постоянным спутником, пока внутренний зверь окончательно не признает власть над собой.
— Может, будет проще никогда не снимать с шеи камень согласия? — сухость во рту исказила мой голос до неузнаваемости.
Я сидел на табурете, глубоко дыша и испытывая запоздалые волны паники, и осознавал, что только что произошло. Вернее, что могло произойти. Внутренний волк всё еще был во мне, но теперь я знал, как с ним справляться. Это было одновременно пугающе и обнадеживающе.
— Максимально глупая мысль, — ответил эльф, элегантно заплетая распутавшиеся волосы в хвост.
Несмотря на бисеринки пота на лбу, свидетельствующие о былом напряжении, Элводир привычно улыбался, словно ничего и не произошло.
— Иметь способность регенерировать в твоей ситуации гораздо важнее затраченных минут на дыхательную гимнастику. К тому же, чем дольше ты затягиваешь процесс единения с внутренним зверем, тем труднее это будет сделать впоследствии.
— Спасибо, Док, — выдохнул я, чувствуя благодарность и облегчение. — Я сделаю всё, чтобы контролировать его.
— Не сомневаюсь! — улыбнулся эльф, возвращая мне камень согласия. — Надевай его только на ночь и не волнуйся. Помни, твой внутренний волк — это всего лишь еще одна версия тебя самого. Нужно лишь найти с ним общий язык, стать сильнее не только физически, но и ментально. Прислушивайся и к его желаниям тоже. Почему-то я твердо уверен, что ты сможешь справиться с этой задачей.
Покидая кабинет, я в очередной раз почувствовал себя другим человеком. Или уже не человеком.
Удивленная физиономия пчёлки, вставшей при моём появлении, послужила еще одним свидетельством моей трансформации. Она внимательно осмотрела меня с головы до ног, словно принюхиваясь, и, видимо, удовлетворенная выводом, который сделала в своей голове, дружески хлопнула меня здоровой рукой по плечу.
Прокомментировав увиденное фразой: «Пойдет для начала», она отправилась к Доку на процедуры. В который раз позавидовав силе этой клыкастой красотки, я плюхнулся на ее место, потирая наливающийся на плече синяк от дружеского одобрения.
***
Яркая вспышка света, возникшая в момент падения в бездну, ослепила Павла, не дав ему понять, куда исчезла Катя, чья ладонь выскользнула из его рук. Разноцветные круги, вспышки ярких искр, слёзы от рези в глазах лишили Павла зрения. Он лихорадочно размахивал руками, пытаясь нащупать жену в падении. Хотя факт того, что он падал, разум ученого отвергал, ибо кожа не ощущала движения воздуха, а все остальные чувства утверждали, что его тело попало в некое подобие воздушного киселя.
«Забавно! — раздался неподалеку хриплый глубокий баритон, звучавший властно и пугающе. — Я не так представлял себе потусторонний мир. Думал, за чертой бренного существования меня встретит кто-то из предков. Хотя странно, судя по боли, что заблокировала мое сознание, я еще на крыле…».
— Прошу прощения, — на всякий случай извинился в пространство ученый, не видя лица собеседника. В глазах все также расплывались световые круги. — Я с женой провалился в расщелину в пещере и потерял ее, пока падал. Вы не видели тут молодую женщину?
«Как необычно ты разговариваешь! Никогда не слышал подобного языка… Не пойму, к какому виду принадлежит твоя оболочка? Для гнома ты слишком высок, а для прочей живности слишком двуногий. При этом абсолютное отсутствие магии в твоих венах. Тебя досуха высосали? Впрочем. Я не в том положении, чтобы выбирать. Придется владеть тем, что имеется. Коротышки еще пожалеют, что решили связаться со мной!».
Павел уже окончательно растерялся, не понимая, что именно происходит. Судя по контексту, человек рядом с ним был явно не в себе.
«Крылья, магия, высосали, оболочка… Кто в здравом уме произносит подобную ересь? Главное — не спорить. С безумцами лучше всегда соглашаться…» — проносились панические мысли в его голове, которые внезапно были прерваны парой огромных глаз, проступивших сквозь слепящий свет. В черноте узкого вертикального зрачка, вокруг радужной оболочки изумрудно-серебристого цвета мелькали молнии!
«М-да… я сильно стукнулся о дно этого гребенного провала. Иначе как объяснить эти глюки?».
«Безумцами? Глюки? Какой необычный говор! Неужели… Гость из другого мира? Вполне возможно. Че-ло-век. Забавно. Твое тело… — голос словно рассматривал его, исследуя каждую клетку, каждый нерв. — Подходит для подселения».
Эти слова пронзали Павла, как ледяные иглы. Он содрогнулся от ужаса и внезапно осознал — этот голос не просто исходил из ниоткуда, он был в его голове. Существо не просто говорило с ним, оно проникло в сознание, вторглось в его мысли.
— Что ты такое? — вскрикнул Павел, испуганно глядя по сторонам, пытаясь вырваться из липкой пустоты.
Чувство страха морозящими волнами начало вытеснять даже беспокойство за судьбу любимой.
«Ты в моих владениях, че-ло-век, — пророкотал голос, на этот раз еще более уверенно и холодно. — Я последний из рода электродраконов. Вонючие коротышки уничтожили мою оболочку, но до источника моей силы не дотянулись. Глупцы! Теперь твое тело станет моим сосудом».
Сущность начала наползать на сознание и обволакивать тело. Провалы зрачков казались бесконечно глубокими и пугающе мрачными. Они расширялись, поглощая остатки света. Темнота, окружившая всё видимое пространство, была не просто отсутствием света — она была подавляющей, холодной и бесконечной, проникающей в каждую частицу сущности, парализуя волю и высасывая остатки разума. Это была та самая тьма первых воспоминаний из детства, которая не просто прячется в углах комнаты, а шевелится, словно живая, готовая поглотить и уничтожить. Павел чувствовал, как его тело дрожит, а сознание медленно угасает, захлебываясь в этой ужасной, ожившей и голодной тьме, словно в омуте бесконечности.
Ученый очнулся от звука разбора каменных завалов и приглушенных, воинствующих вскриков. Боль, словно тысяча игл, пронзившая его тело, заставила мужчину скрутиться в узел, не обращая внимания на царапины от острых камней, устилающих ложе. В ту же секунду его сознание заполнило громкое и яркое присутствие нечто, которое накрыло его, как водопад. Страх, боль и удивление слились в одно.
— Поразительно! Ты… ты еще жив?! — прошептал он вслух, понимая, что эти слова выдает его речевой аппарат, но автором является не его разум.
Мужчина вдруг ощутил, как боль из тела начала стремительно исчезать, а мышцы наполняться некой неизведанной силой. Он осторожно привстал, пытаясь понять степень повреждений своего непослушного организма. Раздался грохот, и глаза, которые вдруг стали четко различать мельчайшие детали темноты завала, ослепил яркий свет.
Павел замер, ощущая, как неведомая сила скользит по венам, давая ему необыкновенное ощущение шальной ясности и нелогичной уверенности. Ученый был в замешательстве: его разум метался, не понимая, что произошло, но телом явно управляла неведомая воля. Однако это состояние длилось всего мгновение, прежде чем он ощутил, как нечто внутри него внезапно отступило, притаившись в глубинах сознания.
Шум вокруг вынудил отвлечься от самоанализа. Неясно как, но зрение мгновенно перестроилось, словно кто-то со стороны нацепил на ученого солнечные очки. Перед ним столпились низкорослые существа, направившие в его сторону сталь клинков.
Гномы?!
Те самые, о которых он читал в фэнтезийных книгах, существовавшие лишь в мифах. Их короткие мечи светились голубоватым светом, подсвечивая каменистые стены пещеры, покрытые глубокими трещинами после землетрясения.
— Не двигайся! — голос одного из гномов резанул слух. Глубокий, резкий, почти скрипучий. Гномы окружили его, не отводя настороженных взглядов.
Окончательно ошеломленный мужчина медленно поднял руки, чувствуя, как его мышцы вновь подчиняются его собственной воле. Боль в теле исчезла, будто и не было, а зрение стало каким-то слишком четким, ясным. Он заметил даже мельчайшие детали — трещины в камнях, морщины на лицах гномов, блики света на их броне.
— Живой? — голос другого гнома звучал в удивлении.
Самый представительный из воинственных коротышек, с седой бородой и светящимся амулетом на шее, шагнул вперед, осматривая Павла с головы до ног.
— Невероятно. Мы думали, что разлом поглотил всё, что в нём было. Что ты здесь делаешь, люд?
Павел открыл рот, но слова не сразу дались ему. Его мозг всё еще был в тумане от недавно пережитого, но он подсознательно ощущал, что гномы не должны узнать, что случилось с ним на самом деле.
— Я… провалился… в разлом, — наконец, пробормотал он, озираясь вокруг, всё еще пытаясь осознать, где находится. — Я и моя жена… нас затянуло… Катя! — внезапная паника охватила его, и он оглянулся, пытаясь отыскать ее.
Тут его взгляд остановился на тошнотворной картине. Неподалеку, среди груды камней и обломков лежало растерзанное тело огромного… существа. Дракона? Его массивное туловище было раздавлено под массой рухнувших валунов, мощные крылья переломаны, а обугленные чешуйчатые пластины покрывали обломки костей и кровавые следы. Останки дракона безжизненно распластались среди разрушений, напоминая о его былой мощи, теперь окончательно сгубленной.
— Вот он, тварь! — воскликнул один из гномов, указывая на останки. — Это и есть тот дракон, который пожирал наших сородичей. Мы думали, он ускользнул из ловушки, но, похоже, землетрясение его добило.
Старший гном шагнул к останкам, вглядываясь в труп существа из земных сказок с презрением.
— Такова его судьба. Еще одно зло ушло из этого мира, — прохрипел он, втыкая свой меч в сочащееся кровью мясо раздавленного тела.
Павел стоял, не шевелясь, когда гномы радостно набросились на останки дракона, словно голодные стервятники. Они вырывали чешуйки из обугленной плоти, отрывая их с усилием, словно дракон всё еще сопротивлялся. Чешуйки были покрыты тонким слоем копоти, но под ней скрывался их истинный блеск — металлический отлив, переливающийся одновременно золотом и серебром. Гномы, словно дети, добывшие редкую игрушку, передавали их друг другу, пряча в бесчисленные карманы.
Старший гном, который представился Крагнуром, заметил, как Павел с отвращением наблюдает за происходящим, и подошел к нему. Его лицо выражало смесь усталости и удовлетворенности.
— Это наши трофеи, люд, — с некоторой гордостью пояснил он. — Эти чешуйки стоят немалых денег на рынке магических амулетов. Но для нас они важны как символ победы. Каждый, кто носит такую чешуйку, может сказать, что выжил после битвы с последним электродраконом. А это, — его глаза сверкнули, — далеко не каждому удается.
Павел кивнул, но при этих словах внутри него начало нарастать что-то иное, чуждое. Сначала это было слабое ощущение, похожее на разливающееся по венам недовольство, но вскоре оно переросло в нечто большее. Он почувствовал, как внутри его разума шевельнулась уже знакомая сущность. Гнев, дикий и древний, разливался по его телу, как вулканическая лава.
«Они… они трогают мою плоть, как жалкие воришки! — раздался голос дракона в его голове, резонируя, словно удары грома. — Моя слава, мое наследие… превращают в дешевую сувенирку!».
Павел сглотнул, чувствуя, как ярость дракона поднимается, накаляя воздух в легких и делая его грудь тяжёлой. Он сжал кулаки, и постарался подавить эту волну негодования. Нельзя выдавать себя. Он подозревал, что если покажет малейший признак гнева или странного поведения, гномы сразу догадаются, что с ним что-то не так. Вряд ли тогда они станут ему помогать.
— Ты в безопасности. Успокойся… Всё… в порядке… — бормотал он про себя максимально неслышно, стараясь успокоить драконий гнев.
— Что ты сказал? — спросил Крагнур, глядя на Павла со странным выражением лица.
— Н-ничего, — поспешно ответил Павел. — Просто… никогда не думал, что окажусь здесь, в таком месте, и увижу что-то подобное.
Крагнур хмыкнул, вытирая руки о свою кольчужную перчатку.
— Ты счастливчик, что не погиб вместе с этой электрической тварью.
Он махнул рукой своим воинам.
— Выведите попаданца наружу. Он не должен оставаться здесь.
Двое гномов подошли к Павлу уже без явных признаков агрессии. Один из них взял его за руку и повел к выходу. Через несколько минут они выбрались из темных коридоров завала на свежий воздух. Ученый зажмурился, когда в лицо ударил порыв теплого ветра. Его глаза снова нереально быстро приспособились к яркому дневному свету. Перед ним раскинулась удивительная картина. На вершинах скал, окруженных лесами и холмами, виднелись небольшие, но крепкие гномьи постройки. Деревянные мосты связывали между собой несколько каменных башен, в которых мерцали огоньки. Вдалеке слышался звон молотов и стук кузнечных наковален, а внизу, у подножия гор, бежала узкая сверкающая река, пересекающая этот величественный грубый пейзаж. Плато, что лежало у подножья холмов, было разрезано трещинами свежих провалов.
— Добро пожаловать в наше поселение, люд, — сказал один из гномов с легкой ухмылкой. — В нём ты в полной безопасности, пока не решим, что с тобой делать.
Павел кивнул, но его состояние было далеко от термина безопасность. Внутри него, словно личинка цепня, продолжала таиться чуждая сущность. Хотя он молчал, Павел чувствовал его присутствие — темное, древнее и опасное.
— Если я перенесся в другой мир, то почему я понимаю местный язык? — прошептал он тихонько, надеясь, что сущность, подселившаяся к нему в голову, соизволит ответить.
«Необязательно произносить слова вслух, люд», — тут же вспыхнула чужая, громкая мысль в голове.
От неожиданности он чуть было не выронил кусок сыра, которым угостила его улыбчивая полная коротышка, определенно женского пола в непривычной многослойной одежде и бесчисленных украшениях на руках и пальцах.
«Я прекрасно нас слышу! Ты испытал на себе эффект магической адаптации. Во время перемещения через портал любое разумное существо подвергается воздействию магии этого мира. Наверняка язык гномов для тебя необычно звучит, но ты понимаешь его смысл».
Павел глубоко вдохнул. Глубоко внутри с новой силой разгоралась тревога, и от этого ощущения возникла непривычная тяжесть в теле.
«Что тебе нужно от меня?» — мысленно задал он вопрос, тщательно визуализируя слова, не до конца веря, что подобный диалог вообще возможен. Разум ученого категорически отвергал такую возможность.
