Рамон не стал портить ужин с самого начала. Он дождался десерта, и только за малиновым пирогом сообщил:
- Шани, вы знаете, что в город пожаловало посольство из Риолона?
Я подняла на него глаза, прищурилась.
- За мной?
- За некоей Шайной Элизабет Истарской. Которая совершила преступления на территории Риолона, и была объявлена в розыск.
Я потупилась.
- Я... я честно старалась никого не убивать.
- Шани, я понимаю, что из ваших историй были вырезаны большие куски, - хмыкнул Рамон. – В этом ничего удивительного нет, но хотелось бы кое-что узнать. Вы убили Шайну Истарскую?
- Нет. Я просто оказалась рядом, когда она умирала. Ну и... я же маг разума, я прочитала ее память. Ее убил родной дядя, убил, чтобы получить наследство.
- Вы и его память прочитали?
- Прочитала, - не стала отпираться я. А чего листочком-то прикрываться, коли весь зад голый? – Перед смертью.
- И вы его убили, - Рамон даже не спрашивал – утверждал.
Я вновь не стала отпираться.
- Я случайно встретила Шайну Истарскую. В заболевшем городе, уже при смерти. Она умерла на моих руках, и была в отчаянии. Я пыталась ей помочь, как могла, ну и... узнала. Ее дядя, чтобы получить наследство, наслал порчу. Это он вызвал мор... жалеть его после такого? Да я бы его за одну Шайну закопала.
- И закопали?
- Чести много. Приказала – сам зарезался.
Я вспомнила сколько ненависти и отчаяния было в глазах Эрона, сколько бессильной ярости...
И пусть! Не жалко мне его, вот ничуть не жалко!
Я – чудовище? Да, но это не мои проблемы.
Рамон фыркнул.
- А так со всеми можно?
Я подумала пару минут.
- Не знаю. Не было необходимости проверять... подозреваю, что не со всеми. Маги, скорее всего, будут недоступны, может быть, люди с сильной волей, те, кто истинно и искренне верит...
- А обычные люди? Вот, вроде... нашего дворецкого?
Я вспомнила означенного дворецкого, который больше всего напоминал мороженую рыбу, и покачала головой.
- Такую благовоспитанность ни один маг не возьмет. Вы что, самоубийство, это так... шокирующе! Неизящно, и кровь накапает... нет, он на такое не пойдет.
Рамон и Ветана дружно рассмеялись. Томми фыркнул, Корс даже и не подумал отвлекаться от пирога.
- А если серьезно? - Рамон смотрел испытующе.
Я поежилась, по спине словно морозом потянуло. Да, вот за это и не любят магов разума. Можно сжечь или утопить человека, вылечить или уложить в могилу, но тут хоть следы останутся. А моя магия...
Что может сдержать магов разума?
Я уже задавала себе этот вопрос, и ответ был прост. Меня держат мои близкие. Я люблю их, я не хочу стать... чудовищем из кристалла льда.
А других магов?
Их может ничего не держать, и неясно, как от них защититься... конечно, это пугает, а страх заставляет ненавидеть, рано или поздно... а где ненависть, там и месть, там и действия, и смерть. Не просто так исчезли маги разума, не просто.
- Не знаю. У меня пока слишком мало опыта, чтобы отвечать за свои слова, - наконец решилась я.
Честность, и только честность. Не надо лгать тем, кто ценен для вас хоть чем-то, все равно это плохо закончится. Ложь всегда выйдет наружу, или я не маг разума.
Рамон кивнул.
- А что может удержать мага разума от преступления?
- Совесть, - просто ответила я. – Только его совесть.
- М-да, негусто. Ладно, разберусь я еще с этим вопросом. Итак, вы убили этого... как его?
- Эрон Рангор Истарский.
- Ага... как именно?
- Я просто пришла в его дом, отправила лишних слуг прочь, а ему приказала рассказать правду. Когда поняла, что он виновен в смерти Шайны, убила. Приказала ему перерезать себе горло.
Рамон представил картину и покачал головой.
- кто-то еще пострадал?
- Его сын. Тоже насмерть.
- М-да...
Я развела руками, не чувствуя особых угрызений совести.
- Наверное, не стоило так поступать во время званого ужина, но у меня было слишком мало времени. Той ночью уходил мой корабль в Раденор, мне надо было попасть на него. И... я хотела отомстить за Шайну.
- Почему?
- Потому что я ощущала ее горе и отчаяние. Я не могла уехать просто так... нет, не могла! Я не знала, когда вернусь в Риолон, и вернусь ли, не знала, удастся ли мне найти этого человека, и... это был удачный шанс отомстить. А не искать мстителя на стороне.
Рамон Моринар кивнул.
- Принимается...
Вета покачала головой.
- Извини, Шани. Все же...
- Ты – маг жизни, - Рамон сообщал давно известный факт, не упрекал, не злился... – Для тебя отнять чужую жизнь, уже преступление. А вот для Шайны такого ограничения нет.
- будете искать? – мрачно поинтересовалась я.
- Обязательно.
Я хмыкнула.
Искать не стоило, ответ-то прост. Любовь, вот и все. Желание не утратить близких ставит запрет на убийство, на причинение боли и горя. Но смогу ли я объяснить это герцогу7
Нет. А значит, и стараться не стоит.
Следующее утро у меня началось в суде.
Туда меня привел лично Рамон Моринар, и представил мужчине средних лет, плотному, светловолосому и кареглазому, одетому во что-то вроде мантии мага, темно-пурпурного цвета и странной круглой шапочки.
- Судья Райдел, мое почтение.
- Ваша светлость, рад вас видеть. Как ваша семья? Как здоровье ее светлости?
- Благодарю, все замечательно, - и поскольку судью буквально окутывало пурпурным облаком озабоченности, Рамон решил не тянуть. – У меня для вас подарок.
- Вот как, ваша светлость? И что же это?
- Знакомьтесь, Шайна Истар.
Судья посмотрел с интересом. Ну, Шайна, и что дальше?
- Она чувствует любую ложь. Вообще любую, кто бы рядом с ней ни лгал.
Вот теперь глаза судьи стали заинтересованными. Сощурились, впились, словно два пчелиных жала.
- Госпожа... Истар?
- Да, господин...
- Достопочтенный Райдел, барон Антонио Райдел, - Рамон улыбнулся мне. Потом посмотрел на барона. – Райдел, я думаю, Шайне недолго оставаться простолюдинкой. Его величество обязательно пожалует ей дворянство, есть такие мысли.
Барон кивнул.
Смотрел он все равно сверху вниз, но за это я его не винила. Так уж устроен мир... да, я не аристократка. И даже если получу дворянство, не стану ей до конца. Это жизнь. Утку можно засыпать мукой с ног до головы, только лебедем она не станет, как ни старайся.
- Госпожа Истар, а как вы чувствуете ложь?
Я пожала плечами.
- Как неприятный запах. Когда человек врет, он начинает... иначе пахнуть.
Судья кивнул, медленно и оценивающе.
- Маг воздуха, да?
- Что-то вроде, - кивнул Рамон. – Поработаете вместе?
- Разумеется!
По этому вопросу ни у кого из нас возражений не было. Мне было интересно, все же новая работа, лица, люди, случаи...
Судья же... я начала уважать его чуть больше, поймав пару мыслей.
Антонио Райдел был болезненно, до судорог, одержим справедливостью. Да воздастся каждому по грехам его?
Для него это была не просто фраза из книги Светлого, это был кодекс чести, мотив действия, светильник, горящий в его жизни. И не просто так...
Когда Антонио было лет шестнадцать... совсем сопляк, его сильно подставила любовница дяди. Напоила, затащила в постель, стащила фамильные драгоценности и свалила всю вину на мальчишку.
Ей поверили. Если бы не судья, который во всем разобрался, и отправил гадкую девку на каторгу, а парню как следует настучал по голове, требуя не прогуливать молодость по бабам, а заняться делом. Тогда и погулять можно... после работы-то!
С тех пор Антонио оказался буквально одержим законом. Лучшего дела, равно как и лучшей доли он себе представить не мог. Потому и на меня смотрел с симпатией, понимал, что при таком подходе у него вообще ошибок не будет. А это замечательно!
- Госпожа Истар...
- Можно просто Шайна.
- Шайна, я посажу вас рядом, объясню, что вы будете опыта набираться, как помощница, протоколы заполнять.
- А на самом деле я буду подсказывать? – уточнила я.
- Записочки писать. Надеюсь, у вас хороший почерк?
Я кивнула.
- Да, пока никто не жаловался.
- Антонио, я оставляю госпожу Истар на ваше попечение, и надеюсь, никто ее не обидит. Вечером... суд заканчивается в восемь вечера?
- Да...
- Я ее заберу.
- Я и сама могу добраться, - пожала я плечами.
- Можешь, - кивнул герцог. – Шайна, привыкай, приличные дамы одни по городу не бегают. Только со служанкой, или со спутником. В крайнем случае – в своем экипаже.
- А герцогиня...
- Она – лекарь и маг, ей можно.
Я надулась.
Да, а я тут погулять вышла. Хотя... чего тут такого? Я ведь действительно новая карта в колоде. Вот мной и играют, потом осознают ценность и подуспокоятся. Так-то...
И я с чистым сердцем зашагала за судьей к его месту.
Как выглядит королевский суд?
Красиво.
Роскошный помост, стол судьи, покрытый чем-то пурпурным, кресло, вроде тронного, рядом стол поменьше. Для помощника. За ним меня и примостили, рядом с прыщавым пареньком лет семнадцати, который сначала поглядел ненавидящим взором, а потом понял, что я не зарюсь на его место и успокоился.
Судья в мантии, помощник в мантии, правда, на нем она смотрится так, словно кто-то вешалку задрапировал, но значимости у парня на троих хватит.
- Ты чего тут делаешь?
- Сидеть я тут буду, успокойся, - отмахнулась я. Оранжевые вспышки агрессии, вперемешку с красными, явственно говорили, что мы не подружимся. Можно, конечно, полчаса убеждать беднягу, что я не при чем, и на его место не покушаюсь, на своем весело и интересно, но зачем время тратить? Это часа два, не меньше....
Разве что своей силой его шугануть? Или наоборот, приманить, минута – и будет он на меня смотреть телячьими глазами с немым обожанием. Я могу...
Нет, нельзя. Необходимости такой нет, а всем мила не будешь. Да и незачем.
- Ты вообще откуда взялась? – продолжал петушиться мальчишка.
- Госпожа Истар – хорошая знакомая его светлости Рамона Моринара. Надеюсь, это достаточная для тебя рекомендация? – цыкнул на парня судья.
У бедняги аж все цвета... выцвели. Были и красный, и оранжевый, и желтый и грязно-зеленым, стал глухо-серый. Герцога здесь знали и уважали.
Судья оглядел нас ласковым вздором, устроился в кресле, и кивнул начинать.
И...
Теперь я знаю, для чего судьям такие столы. Чтобы никто не увидел, как под их прикрытием они снимают тесные туфли, почесывают одной ногой мозоль на пятке другой, и облегченно вздыхают.
Хорошоооо...
А вот и первый подсудимый.
Парню было лет пятнадцать. Что он натворить-то успел в таком возрасте, он же младше меня? Там не то, что молоко на губах не обсохло, титька еще не выплюнута! И что он сделал?
Вор?
Вот это?
Я не удержалась, прощупывая своими методами мысли парня, пока судья зачитывал выдержку из дела.
Оказалось – карманник. Талантливый, неглупый, но кошельки воровал, дай дорогу. Раз попался, два попался по чистой случайности... суд, приговор и каторга.
Оправдания? Нет никаких оправданий... сам, все сам... приглядываюсь, пишу записку.
Судья читает ее, поднимает брови, и принимается задавать наводящие вопросы.
- Господин Рисан, а кем трудится ваш старший брат?
- Эммм...
А что тут ответишь? Не трудится он, живет на то самое, наворованное такими дурачками, как Рисан. Удрать? И тут выбора у мальчишки нет, у него еще младшая сестренка есть. Как мать с отцом померли, так старший брат понял, что можно и нечестным путем зарабатывать, вот, чтобы сестренка на улице не оказалась, Рисан воровать и стал. И талантливо, понятное дело, ведь мало принесешь – тоже, считай, малявка на улице. А там маленьких девочек любят... недолго, правда. Да они долго и не живут.
И теперь у мальчишки в душе сущая каша.
Он-то на каторгу, а с кем сестренка останется? Вернется ли он? Дождутся ли его возвращения? Тут хоть душу темному заложи, лишь бы родной человек в безопасности был...
- Он вас воровать научил, да?
- Ничего он меня не учил!
- А кто учил? И на какие доходы живет ваша семья?
Нервы судья мальчишке мотал на гвоздь часа полтора. Потом последовал приговор.
Не каторга, нет, размечтался. Все намного хуже.
Армия.
На границу, на четыре года. Там воровать не получится, поймают – руки оторвут и с ногами местами поменяют. А брата доставить в суд. Ибо нехорошо подбивать на воровство и пользоваться плодами оного...
Сестра?
А вы что думали – ее просто так оставят?
В приют.
Королевский, для бездомных, имени королевы Иннис. Там и дисциплина, и порядочки, и специальность девчонке дадут, готовить научат, шить, вышивать...
Воровство или чего похуже? Это не в королевских приютах. Их его величество лично проверяет, и если что не так... повесят?
Это если сильно повезет. Может, и что похуже придумать. Полудемоны – они такие изобретательные...
Подсудимый, если что, был вполне доволен приговором, все пытался руку судье поцеловать, или хотя бы имя узнать, чтобы помолиться потом.
Судья Райдел тоже был вполне доволен, не понравилось одному помощнику, который все это время протокол писал. Но кто его спрашивал?
Второе дело.
На скамье подсудимых парень лет тридцати, по имени Шен Тисар, в зале его мать. Тетка лет шестидесяти, смотрит на кровиночку, слезы градом, тоска в глазах… что случилось?
Начинаю их прощупывать.
Парень тоже обвиняется в краже. Якобы у его хозяйки пропало дорогое колье и серьги с рубинами. Кто украл?
А вот он и украл, больше некому было, и серьгу у него в комнате нашли… вороватый слуга – что может быть проще? А мать уверена, что он не крал, и парень свою вину… отрицает?
Прощупываю внимательнее.
Хорошо работать в зале суда, тут у народа все мысли наружу, о чем беспокоятся, о том и думают.
Нет. Он не крал, но знает, кто украл. И покрывает ее, потому что сильнее нагорит.
Судья спрашивает, парень качает головой, мол, невиновен, но кроме слов других доказательств нет. А что есть?
Пишу записочку в две строчки.
Судья Райдел пробегает ее глазами, и с добренькой улыбочкой спрашивает у парня.
- А расскажите-ка мне, милейший, какие отношения связывают вас с виконтессой Аран?
Я таких больших глаз ни у кого не видела. Больших, выразительных, ошалелых…
- Я… э…
- Да вы не стесняйтесь, вы у виконтессы ведь не первый любовник, и даже не десятый, правда? Все мы знаем, чего тут скрывать? А если вы мести боитесь, так на каторге вас так и так не достанут…
И слуга сломался.
Да, Шен у нее был не первым. Виконтесса, дочь графа Аран, вообще блудила с домашними слугами. Конюшня?
Вопреки распространенным байкам, на конюшню она не ходила, ей там не нравилось. Конюхи воняют, лошади воняют, а если кто попробует в соломе с девушкой устроиться, мигом поймет, что не все рассказы правдивы. Колется она! И в волосах путается, и платье от нее потом не отчистишь…
А вот чистенькие домашние слуги – самое то. И никто ничего не скажет, место терять неохота.
Опять же, чай не деревенскую девку шестеро гвардейцев завалили, а виконтесса, красивая, ухоженная, вся из себя благородная, предлагает приятные вещи… как тут отказаться?
Да и отказываться-то никому не хочется.
Шен оказался очередной победой в длинном списке.
Драгоценности он не крал, но подозревал, что это виконтесса, больше-то некому было, хоть украсть, хоть подсунуть.
Почему молчал?
Так драгоценности ей нужны были, чтобы от ребенка избавиться. Его ребенка. Одно дело – кража, тут все прошло более-менее кулуарно, а вот если такое….
- Шани, вы знаете, что в город пожаловало посольство из Риолона?
Я подняла на него глаза, прищурилась.
- За мной?
- За некоей Шайной Элизабет Истарской. Которая совершила преступления на территории Риолона, и была объявлена в розыск.
Я потупилась.
- Я... я честно старалась никого не убивать.
- Шани, я понимаю, что из ваших историй были вырезаны большие куски, - хмыкнул Рамон. – В этом ничего удивительного нет, но хотелось бы кое-что узнать. Вы убили Шайну Истарскую?
- Нет. Я просто оказалась рядом, когда она умирала. Ну и... я же маг разума, я прочитала ее память. Ее убил родной дядя, убил, чтобы получить наследство.
- Вы и его память прочитали?
- Прочитала, - не стала отпираться я. А чего листочком-то прикрываться, коли весь зад голый? – Перед смертью.
- И вы его убили, - Рамон даже не спрашивал – утверждал.
Я вновь не стала отпираться.
- Я случайно встретила Шайну Истарскую. В заболевшем городе, уже при смерти. Она умерла на моих руках, и была в отчаянии. Я пыталась ей помочь, как могла, ну и... узнала. Ее дядя, чтобы получить наследство, наслал порчу. Это он вызвал мор... жалеть его после такого? Да я бы его за одну Шайну закопала.
- И закопали?
- Чести много. Приказала – сам зарезался.
Я вспомнила сколько ненависти и отчаяния было в глазах Эрона, сколько бессильной ярости...
И пусть! Не жалко мне его, вот ничуть не жалко!
Я – чудовище? Да, но это не мои проблемы.
Рамон фыркнул.
- А так со всеми можно?
Я подумала пару минут.
- Не знаю. Не было необходимости проверять... подозреваю, что не со всеми. Маги, скорее всего, будут недоступны, может быть, люди с сильной волей, те, кто истинно и искренне верит...
- А обычные люди? Вот, вроде... нашего дворецкого?
Я вспомнила означенного дворецкого, который больше всего напоминал мороженую рыбу, и покачала головой.
- Такую благовоспитанность ни один маг не возьмет. Вы что, самоубийство, это так... шокирующе! Неизящно, и кровь накапает... нет, он на такое не пойдет.
Рамон и Ветана дружно рассмеялись. Томми фыркнул, Корс даже и не подумал отвлекаться от пирога.
- А если серьезно? - Рамон смотрел испытующе.
Я поежилась, по спине словно морозом потянуло. Да, вот за это и не любят магов разума. Можно сжечь или утопить человека, вылечить или уложить в могилу, но тут хоть следы останутся. А моя магия...
Что может сдержать магов разума?
Я уже задавала себе этот вопрос, и ответ был прост. Меня держат мои близкие. Я люблю их, я не хочу стать... чудовищем из кристалла льда.
А других магов?
Их может ничего не держать, и неясно, как от них защититься... конечно, это пугает, а страх заставляет ненавидеть, рано или поздно... а где ненависть, там и месть, там и действия, и смерть. Не просто так исчезли маги разума, не просто.
- Не знаю. У меня пока слишком мало опыта, чтобы отвечать за свои слова, - наконец решилась я.
Честность, и только честность. Не надо лгать тем, кто ценен для вас хоть чем-то, все равно это плохо закончится. Ложь всегда выйдет наружу, или я не маг разума.
Рамон кивнул.
- А что может удержать мага разума от преступления?
- Совесть, - просто ответила я. – Только его совесть.
- М-да, негусто. Ладно, разберусь я еще с этим вопросом. Итак, вы убили этого... как его?
- Эрон Рангор Истарский.
- Ага... как именно?
- Я просто пришла в его дом, отправила лишних слуг прочь, а ему приказала рассказать правду. Когда поняла, что он виновен в смерти Шайны, убила. Приказала ему перерезать себе горло.
Рамон представил картину и покачал головой.
- кто-то еще пострадал?
- Его сын. Тоже насмерть.
- М-да...
Я развела руками, не чувствуя особых угрызений совести.
- Наверное, не стоило так поступать во время званого ужина, но у меня было слишком мало времени. Той ночью уходил мой корабль в Раденор, мне надо было попасть на него. И... я хотела отомстить за Шайну.
- Почему?
- Потому что я ощущала ее горе и отчаяние. Я не могла уехать просто так... нет, не могла! Я не знала, когда вернусь в Риолон, и вернусь ли, не знала, удастся ли мне найти этого человека, и... это был удачный шанс отомстить. А не искать мстителя на стороне.
Рамон Моринар кивнул.
- Принимается...
Вета покачала головой.
- Извини, Шани. Все же...
- Ты – маг жизни, - Рамон сообщал давно известный факт, не упрекал, не злился... – Для тебя отнять чужую жизнь, уже преступление. А вот для Шайны такого ограничения нет.
- будете искать? – мрачно поинтересовалась я.
- Обязательно.
Я хмыкнула.
Искать не стоило, ответ-то прост. Любовь, вот и все. Желание не утратить близких ставит запрет на убийство, на причинение боли и горя. Но смогу ли я объяснить это герцогу7
Нет. А значит, и стараться не стоит.
***
Следующее утро у меня началось в суде.
Туда меня привел лично Рамон Моринар, и представил мужчине средних лет, плотному, светловолосому и кареглазому, одетому во что-то вроде мантии мага, темно-пурпурного цвета и странной круглой шапочки.
- Судья Райдел, мое почтение.
- Ваша светлость, рад вас видеть. Как ваша семья? Как здоровье ее светлости?
- Благодарю, все замечательно, - и поскольку судью буквально окутывало пурпурным облаком озабоченности, Рамон решил не тянуть. – У меня для вас подарок.
- Вот как, ваша светлость? И что же это?
- Знакомьтесь, Шайна Истар.
Судья посмотрел с интересом. Ну, Шайна, и что дальше?
- Она чувствует любую ложь. Вообще любую, кто бы рядом с ней ни лгал.
Вот теперь глаза судьи стали заинтересованными. Сощурились, впились, словно два пчелиных жала.
- Госпожа... Истар?
- Да, господин...
- Достопочтенный Райдел, барон Антонио Райдел, - Рамон улыбнулся мне. Потом посмотрел на барона. – Райдел, я думаю, Шайне недолго оставаться простолюдинкой. Его величество обязательно пожалует ей дворянство, есть такие мысли.
Барон кивнул.
Смотрел он все равно сверху вниз, но за это я его не винила. Так уж устроен мир... да, я не аристократка. И даже если получу дворянство, не стану ей до конца. Это жизнь. Утку можно засыпать мукой с ног до головы, только лебедем она не станет, как ни старайся.
- Госпожа Истар, а как вы чувствуете ложь?
Я пожала плечами.
- Как неприятный запах. Когда человек врет, он начинает... иначе пахнуть.
Судья кивнул, медленно и оценивающе.
- Маг воздуха, да?
- Что-то вроде, - кивнул Рамон. – Поработаете вместе?
- Разумеется!
По этому вопросу ни у кого из нас возражений не было. Мне было интересно, все же новая работа, лица, люди, случаи...
Судья же... я начала уважать его чуть больше, поймав пару мыслей.
Антонио Райдел был болезненно, до судорог, одержим справедливостью. Да воздастся каждому по грехам его?
Для него это была не просто фраза из книги Светлого, это был кодекс чести, мотив действия, светильник, горящий в его жизни. И не просто так...
Когда Антонио было лет шестнадцать... совсем сопляк, его сильно подставила любовница дяди. Напоила, затащила в постель, стащила фамильные драгоценности и свалила всю вину на мальчишку.
Ей поверили. Если бы не судья, который во всем разобрался, и отправил гадкую девку на каторгу, а парню как следует настучал по голове, требуя не прогуливать молодость по бабам, а заняться делом. Тогда и погулять можно... после работы-то!
С тех пор Антонио оказался буквально одержим законом. Лучшего дела, равно как и лучшей доли он себе представить не мог. Потому и на меня смотрел с симпатией, понимал, что при таком подходе у него вообще ошибок не будет. А это замечательно!
- Госпожа Истар...
- Можно просто Шайна.
- Шайна, я посажу вас рядом, объясню, что вы будете опыта набираться, как помощница, протоколы заполнять.
- А на самом деле я буду подсказывать? – уточнила я.
- Записочки писать. Надеюсь, у вас хороший почерк?
Я кивнула.
- Да, пока никто не жаловался.
- Антонио, я оставляю госпожу Истар на ваше попечение, и надеюсь, никто ее не обидит. Вечером... суд заканчивается в восемь вечера?
- Да...
- Я ее заберу.
- Я и сама могу добраться, - пожала я плечами.
- Можешь, - кивнул герцог. – Шайна, привыкай, приличные дамы одни по городу не бегают. Только со служанкой, или со спутником. В крайнем случае – в своем экипаже.
- А герцогиня...
- Она – лекарь и маг, ей можно.
Я надулась.
Да, а я тут погулять вышла. Хотя... чего тут такого? Я ведь действительно новая карта в колоде. Вот мной и играют, потом осознают ценность и подуспокоятся. Так-то...
И я с чистым сердцем зашагала за судьей к его месту.
***
Как выглядит королевский суд?
Красиво.
Роскошный помост, стол судьи, покрытый чем-то пурпурным, кресло, вроде тронного, рядом стол поменьше. Для помощника. За ним меня и примостили, рядом с прыщавым пареньком лет семнадцати, который сначала поглядел ненавидящим взором, а потом понял, что я не зарюсь на его место и успокоился.
Судья в мантии, помощник в мантии, правда, на нем она смотрится так, словно кто-то вешалку задрапировал, но значимости у парня на троих хватит.
- Ты чего тут делаешь?
- Сидеть я тут буду, успокойся, - отмахнулась я. Оранжевые вспышки агрессии, вперемешку с красными, явственно говорили, что мы не подружимся. Можно, конечно, полчаса убеждать беднягу, что я не при чем, и на его место не покушаюсь, на своем весело и интересно, но зачем время тратить? Это часа два, не меньше....
Разве что своей силой его шугануть? Или наоборот, приманить, минута – и будет он на меня смотреть телячьими глазами с немым обожанием. Я могу...
Нет, нельзя. Необходимости такой нет, а всем мила не будешь. Да и незачем.
- Ты вообще откуда взялась? – продолжал петушиться мальчишка.
- Госпожа Истар – хорошая знакомая его светлости Рамона Моринара. Надеюсь, это достаточная для тебя рекомендация? – цыкнул на парня судья.
У бедняги аж все цвета... выцвели. Были и красный, и оранжевый, и желтый и грязно-зеленым, стал глухо-серый. Герцога здесь знали и уважали.
Судья оглядел нас ласковым вздором, устроился в кресле, и кивнул начинать.
И...
Теперь я знаю, для чего судьям такие столы. Чтобы никто не увидел, как под их прикрытием они снимают тесные туфли, почесывают одной ногой мозоль на пятке другой, и облегченно вздыхают.
Хорошоооо...
А вот и первый подсудимый.
***
Парню было лет пятнадцать. Что он натворить-то успел в таком возрасте, он же младше меня? Там не то, что молоко на губах не обсохло, титька еще не выплюнута! И что он сделал?
Вор?
Вот это?
Я не удержалась, прощупывая своими методами мысли парня, пока судья зачитывал выдержку из дела.
Оказалось – карманник. Талантливый, неглупый, но кошельки воровал, дай дорогу. Раз попался, два попался по чистой случайности... суд, приговор и каторга.
Оправдания? Нет никаких оправданий... сам, все сам... приглядываюсь, пишу записку.
Судья читает ее, поднимает брови, и принимается задавать наводящие вопросы.
- Господин Рисан, а кем трудится ваш старший брат?
- Эммм...
А что тут ответишь? Не трудится он, живет на то самое, наворованное такими дурачками, как Рисан. Удрать? И тут выбора у мальчишки нет, у него еще младшая сестренка есть. Как мать с отцом померли, так старший брат понял, что можно и нечестным путем зарабатывать, вот, чтобы сестренка на улице не оказалась, Рисан воровать и стал. И талантливо, понятное дело, ведь мало принесешь – тоже, считай, малявка на улице. А там маленьких девочек любят... недолго, правда. Да они долго и не живут.
И теперь у мальчишки в душе сущая каша.
Он-то на каторгу, а с кем сестренка останется? Вернется ли он? Дождутся ли его возвращения? Тут хоть душу темному заложи, лишь бы родной человек в безопасности был...
- Он вас воровать научил, да?
- Ничего он меня не учил!
- А кто учил? И на какие доходы живет ваша семья?
Нервы судья мальчишке мотал на гвоздь часа полтора. Потом последовал приговор.
Не каторга, нет, размечтался. Все намного хуже.
Армия.
На границу, на четыре года. Там воровать не получится, поймают – руки оторвут и с ногами местами поменяют. А брата доставить в суд. Ибо нехорошо подбивать на воровство и пользоваться плодами оного...
Сестра?
А вы что думали – ее просто так оставят?
В приют.
Королевский, для бездомных, имени королевы Иннис. Там и дисциплина, и порядочки, и специальность девчонке дадут, готовить научат, шить, вышивать...
Воровство или чего похуже? Это не в королевских приютах. Их его величество лично проверяет, и если что не так... повесят?
Это если сильно повезет. Может, и что похуже придумать. Полудемоны – они такие изобретательные...
Подсудимый, если что, был вполне доволен приговором, все пытался руку судье поцеловать, или хотя бы имя узнать, чтобы помолиться потом.
Судья Райдел тоже был вполне доволен, не понравилось одному помощнику, который все это время протокол писал. Но кто его спрашивал?
***
Второе дело.
На скамье подсудимых парень лет тридцати, по имени Шен Тисар, в зале его мать. Тетка лет шестидесяти, смотрит на кровиночку, слезы градом, тоска в глазах… что случилось?
Начинаю их прощупывать.
Парень тоже обвиняется в краже. Якобы у его хозяйки пропало дорогое колье и серьги с рубинами. Кто украл?
А вот он и украл, больше некому было, и серьгу у него в комнате нашли… вороватый слуга – что может быть проще? А мать уверена, что он не крал, и парень свою вину… отрицает?
Прощупываю внимательнее.
Хорошо работать в зале суда, тут у народа все мысли наружу, о чем беспокоятся, о том и думают.
Нет. Он не крал, но знает, кто украл. И покрывает ее, потому что сильнее нагорит.
Судья спрашивает, парень качает головой, мол, невиновен, но кроме слов других доказательств нет. А что есть?
Пишу записочку в две строчки.
Судья Райдел пробегает ее глазами, и с добренькой улыбочкой спрашивает у парня.
- А расскажите-ка мне, милейший, какие отношения связывают вас с виконтессой Аран?
Я таких больших глаз ни у кого не видела. Больших, выразительных, ошалелых…
- Я… э…
- Да вы не стесняйтесь, вы у виконтессы ведь не первый любовник, и даже не десятый, правда? Все мы знаем, чего тут скрывать? А если вы мести боитесь, так на каторге вас так и так не достанут…
И слуга сломался.
Да, Шен у нее был не первым. Виконтесса, дочь графа Аран, вообще блудила с домашними слугами. Конюшня?
Вопреки распространенным байкам, на конюшню она не ходила, ей там не нравилось. Конюхи воняют, лошади воняют, а если кто попробует в соломе с девушкой устроиться, мигом поймет, что не все рассказы правдивы. Колется она! И в волосах путается, и платье от нее потом не отчистишь…
А вот чистенькие домашние слуги – самое то. И никто ничего не скажет, место терять неохота.
Опять же, чай не деревенскую девку шестеро гвардейцев завалили, а виконтесса, красивая, ухоженная, вся из себя благородная, предлагает приятные вещи… как тут отказаться?
Да и отказываться-то никому не хочется.
Шен оказался очередной победой в длинном списке.
Драгоценности он не крал, но подозревал, что это виконтесса, больше-то некому было, хоть украсть, хоть подсунуть.
Почему молчал?
Так драгоценности ей нужны были, чтобы от ребенка избавиться. Его ребенка. Одно дело – кража, тут все прошло более-менее кулуарно, а вот если такое….
