Неплохо, маменька! Особенно без вас! Вслух, понятно, Линда этого не сказала, принялась рассказывать, как она была несчастна и одинока, как ей не хватало матери…
Дарита слушала, кивала, и все больше убеждалась, что ее дочь – дура.
Но до главного в этот раз не дошло. Дарита сообщила дочери, что счастлива была повидаться, поцеловала на прощание Линду (девушка едва не расчихалась от тяжелого аромата духов) и откланялась. Правда, пообещала прислать весточку через пару дней и позвать дочку на встречу.
Линда не стала спрашивать, что мешало мамочке раньше – дуры так не поступают.
Вместо этого она посмотрела на бокал с молоком,, подумала пару минут и собралась было, уже допить его. Но потом…
Достала из сумки флакон, перелила туда содержимое стакана, отложила по паре ложек из каждого блюда – и вызвала Селию.
- Я в ИЛА, - отозвалась подруга.
- Мне к вам можно?
- Конечно.
И Линда отправилась в лабораторию.
- Зелье доверия.
- Оп-па!
- Зелье, снижающее критичность восприятия. И зелье заторможенности.
- Молодец, мамочка! – хлопнула в ладоши Линда. – И когда только успела?
- Надо полагать, когда обнимала тебя на прощание, - Селия усиленно чесала нос кончиком карандаша. Нос постепенно поддавался и чернел.
Линда отобрала у подруги карандаш и вытерла ей нос.
- Спокойно, Сели.
- я и не беспокоилась, - пожала плечами Селия. – На какое время рассчитано действие зелий?
Лаборант подумал пару минут.
- В этой дозировке и концентрации? Я бы сказал, что пик будет через пару дней…
- Пару дней? – переглянулись девушки.
- Подозреваю, - подвела итог Анни, - что твоя мама скоро проявится. Девочки, вот почему нам так не везет с родителями?
Селия фыркнула.
- Потому что все и сразу получить невозможно. Зато у нас есть мужья… Лин, ты замуж не хочешь?
- За кого?
- То есть в принципе – хочешь?
Линда пожала плечами.
Не то, чтобы… но глядя, как светятся собственным светом подруги, начинаешь завидовать.
- Мне вроде никто и не предлагал?
- А если мы поищем и найдем?
- Ищите, - щедро разрешила Линда. – И давайте подумаем, что от меня понадобится мамаше через пару дней?
Девушки переглянулись.
Знать бы…
Рональд в это время сидел в казначействе.
- Лорд Солей, как дела у Айрин?
- Замечательно, лорд Аргайл. Она жива, здорова и дома, о большем не стоило и мечтать еще вчера.
Данрис Солей с благодарностью глядел на Рональда Аргайла.
- Я хотел бы уточнить, что стало с трактирщиком. Волей судьбы, подруга моей жены оказалась также в затруднительном положении. Если о нем станет известно, мы спровоцируем конфликт с орками, поэтому я заинтересован в сохранении тайны.
- О трактирщике можете не беспокоиться. Я проверил лично всю его документацию… неуплата налогов, скупка краденого, последующая перепродажа… в ближайшие лет двадцать о нем никто и ничего не услышит. Равно, как и о его прислуге, и домочадцах.
- Отлично, - кивнул Рональд. – А Фаррес?
- Сидит под замком, равно, как и ваш арестованный.
- Вы с ним что планируете делать?
Лорд Солей понурился.
- Как вы понимаете, я с ним ничего не могу сделать, официально. Разве что наслать аудиторские проверки. Но подозреваю, это ни на что не повлияет. У Фарреса и так денег нет, а серьезных правонарушений он совершить не успел…
Рональд ненадолго задумался.
- Предлагаю вам сделку.
- Сделку?
- Если вам не принципиально, что именно сделать с Фарресом, лишь бы он не мешал жить вам и вашей дочери…?
- Не принципиально. Вы можете что-то придумать на этот счет?
Рональд кивнул, и принялся излагать свою идею.
Лорд Солей внимательно слушал, а потом радостно закивал головой.
- Это было бы оптимальным вариантом. Но сможете ли вы уговорить его императорское величество?
- Смогу, - кивнул Рональд. – А вы можете сделать кое-что для меня?
- Что именно?
- Так получилось, что официально мы действовать не можем, чтобы не поссориться с орками. А неофициально… как вы думаете, что самое страшное для купца?
Тут и думать не потребовалось.
- Налоговая инспекция.
- Абсолютно точно.
Часа через два,, когда план был изложен, обдуман со всех сторон, избавлен от слабых мест и еще раз вылизан начисто, лорд Солей (называйте меня просто Дан, Рональд) с восхищением смотрел на своего визави (для вас – просто Рон, Дан. Ваша дружба – честь для меня).
- Рон, вы просто гений!
Рональд пожал плечами.
- Мои родители с вами не согласятся, Дан. Но, как говорил мой хороший друг, нет пророка в своем отечестве.
- У вас мудрый друг… был?
- Был, - кивнул Рональд. – Сейчас это не столь важно… вы – согласны?
- Разумеется! Это – идеальный вариант!
- тогда я говорю с его императорским величеством. И в ближайшие пару дней начнем.
- О, да! Как скажете, Рональд!
Разошлись мужчины вполне довольные друг другом.
Грон таким довольством похвастаться не мог. В настоящее время он разговаривал с императором – и констатировал печальный факт. К его возмущению прислушиваться не собирались.
Вообще…
- Я очень сожалею о случившемся. Но я правильно понимаю, что данный инцидент не имел никаких последствий?
- Эммм…
Грон подумал, что последствия таки были – и отчаянно покраснел.
Император посмотрел на него долгим взглядом.
- Лорд Даххар, что именно я должен сделать?
- Казнить их! Всэх!
- Вы уверены? Все же, Танна Аркен, какая бы она ни была, является матерью вашей супруги. Вы действительно хотите, чтобы ее кровь была на ваших руках?
Грон задумался.
Женщины… они такие женщины, и такие странные существа! Сегодня они говорят – хочу, завтра – люблю, послезавтра – ненавижу, и все это – совершенно искренне! И что остается бедным мужчинам?
Только приспосабливаться.
Действительно, сейчас Анна-Лиза в гневе, и мать она не простит никогда. Но не простить – и подписать смертный приговор есть две вещи разные. Может, Анни и не захочет никогда видеть Танну Аркен. Но видеть ее кровь на руках мужа?
Знать, что человек, живущий рядом с тобой, виновен в чем-то подобном?
Не сломает ли это их брак?
Грон не мог уверенно ответить на этот вопрос. Император, видимо, тоже.
- Ваше императорское величество, а почему Вы об этом думаете?
Действительно – а почему? Ладно, в племени старейшина обо всех думает, так то – племя. Оно небольшое, все на виду. А здесь что?
Почему император принимает близко к сердцу дела одной из множества магичек? Анна-Лиза сильная, и красивая, но ведь не уникальная! Или…?
- Мне нужен союз с орками, - открестился Далларен.
- Ваше императорское…
- Государь.
- И только, государь?
- Ты мне не веришь, орк?
Голос императора не стал громче, наоборот, как-то стала суше интонация, поменялся сам тон – и появилось ощущение клинка, который вытягивают из ножен. Но Грона таким было не напугать.
Если император имеет какие-то виды на его супругу, лучше это прояснить здесь и сейчас.
- В том, что касается моей супруги, я всем верю до известного предела, - пояснил Грон.
- Не верите супруге? – уточнил император с какой-то даже немного детской подначкой.
- Не хочу прятать трупы, - достойно ответил Грон.
Мужчины переглянулись уже с пониманием.
- Ваша супруга меня не интересует – как женщина. Мне нравится другая, - признался Далларен. - Но мне бы не хотелось портить отношения с леди Даххар.
Грон посмотрел на императора еще внимательнее, сложил два и два – и уточнил.
- Линда?
Император медленно кивнул.
В этот момент не было ни орка, ни императора.
Двое мужчин. Двое влюбленных мужчин, один из которых получил свое счастье. А второй?
Грон подумал пару минут, и решился.
- Линда потихоньку переживает свою боль. Когда умер Юри, иномирец, мы все за нее беспокоились. Это была настоящая любовь.
- Он умер, - подвел итог император.
Грон медленно кивнул.
- Девочки рассказывали мне, Линде было тяжело. По-настоящему. Но сейчас, как мне кажется, она пережила свое горе. И готова жить дальше.
Император кивнул.
- Благодарю, лорд Даххар.
Грон весело блеснул глазами.
- Девочки очень привязаны друг к другу, государь. Очень.
- И если я помогу вашей супруге, это поднимет меня в глазах Линды? Вы уверены, Даххар, что я в этом нуждаюсь?
- Что вы, государь! Это так… размышления вслух…
Мужчины переглянулись еще раз – и рассмеялись. Кажется, между ними возможна дружба?
- От Фарла нет никаких вестей!
Танна Аркен переживала за пасынка.
Вот ведь как бывает. За родную дочь – не тревожилась, более того, хладнокровно обрекла ее на пытки (кто считает иначе – пусть смотрит в глаза жертвам изнасилования) и смерть. А вот за пасынка волновалась.
Как-то он там?
Рядом со злобной магичкой, которая… а вдруг она вырвется из-под контроля?
Мало ли что бывает?
- Все в порядке, - успокоил жену Шинор. – Если бы Анна-Лиза вырвалась, что бы она сделала?
Танна поежилась.
- Примчалась бы сюда. И… утопила бы всех.
- Вот именно. Не сомневаюсь, они с Фарлом уже в Лоходоле.
- Ах, это было бы слишком хорошо!
- Я практически в этом уверен, дорогая.
Танна вздохнула, терзая в руках тонкий шелковый платочек.
- Ах, мой дорогой муж… все же Анна-Лиза – копия своего отца!
- И это плохо?
- Барон был непредсказуем, упрям и весьма, весьма злопамятен. Так что… не знаю.
Шинор привлек к себе супругу и приобнял ее. Танна прижалась к мужчине, не ворча, что ей испортят прическу и помнут платье. В какой-то момент даже самой законченной стерве нужна хоть иллюзия близости!
Хотя бы тень внимания, видимость поддержки…
- У Фарла есть снадобье, его должно хватить.
- Я боюсь, что мальчик увлечется и обо всем позабудет.
Шинор этого тоже побаивался. Но сейчас супруге требовалась не правда, а душевное спокойствие.
- Все будет хорошо, дорогая. Все будет в порядке.
Фарл мнения своего отца не разделял.
Вот ни на секунду.
Он как раз пришел в себя, обнаружил кое-какие изменения в своей внешности – и попытался заорать.
Но…
Изменение внешности частично затронуло и внутренние органы. Не приспособлена свиная гортань для членораздельной речи… ладно, не до конца, до конца девушки свою месть не довели.
Но с уст Фарла вместо крика, сорвался поросячий визг.
Жуткий и истошный. Полное впечатление, что кто-то свинью режет! Фарл верещал долго и упорно, потом в камеру ворвались тюремщики, которые услышали визг, и дали понять, что не стоит нарушать торжественную тишину казематов столь непотребными звуками.
Ладно еще – вопли под пытками.
Это – положено, правильно, даже как-то традиционно. А похабный поросячий визг?
Ну уж – нет!
Изрядная доля пинков помогла Фарлу собраться и взять себя в руки, не хуже успокоительных капель. Но перспективы были нерадостные.
Казнят?
Это еще лучший вариант, вот если его Анне-Лизе отдадут… или решат, что он уже достаточно наказан?!
Свинья!
Да не он! Анна-Лиза – вот кто настоящая свинья!
Вот что он такого сделал? Он ведь жениться хотел, все честь по чести! И если бы Анна-Лиза согласилась, никогда бы он не прибег к таким методам! Жили бы, не тужили…
Почему она предпочла ему – какого-то вульгарного и пошлого орка?! Почему!?
Ах, как несправедлив этот мир!
Рональд смотрел на Энтони Фарреса холодным взглядом убийцы.
- Добрый день, Тони.
- Аргайл!? Что вы здесь делаете!?
- На вас любуюсь.
Фаррес сдвинул брови.
- Это не повод для шуток, Аргайл! Что вы здесь делаете?! Что я здесь делаю!? И где мы?
Рональд понял, что Фарресу ничего не объяснили. А сам он и не помнил – откуда бы? Как его оглушили в таверне, так и провалялся все это время. Пришел в себя – камера, каменные стены, тюремщики, а им вопросы задавать бессмысленно.
В Эфорлене служит простой и грубоватый народ, они на подобные вопросы обычно сапогом отвечают. Куда дотянутся.
- Отвечая на ваши вопросы, - решил прояснить ситуацию Рональд. – Фаррес, вы в Эфорлене. Лорд Солей слегка разгневался на ваши шашни с его дочерью…
Фаррес скривился.
- Творец! Аргайл, Эфорлен – теперь в ведении казначейства?
- Нет. Но я могу устроить вас здесь надолго, - покаялся Рональд. – Моя идея, мой приказ…
- Вот даже как…
Всерьез Аргайла в высшем свете никто не принимал. Но Фаррес не обманывался.
Судьба такая. Предателя предают, проститутке изменяют, вора обкрадывают…
А лжецу постоянно кажется, что все ему лгут. Фаррес сам играл роль этакого богатого и вальяжного светского льва, вот и в Аргайле углядел нечто… не соответствующее легенде. И оказался прав.
Абы кому король ключи от Эфорлена не вручит, все же самая древняя тюрьма империи. И самая грозная.
Рональд молчал, продлевая паузу, и Фарресу пришлось брать дело в свои руки.
- Чего вы от меня хотите, Аргайл.
- Разговора начистоту, Фарррес. Для начала.
- Насколько – начистоту?
- Солей знал, что у вас проблемы. Он не знал их масштаба…
- Пффффф! – отозвался Фаррес. И решил не скрывать ничего – все равно палачи вытряхнут. Рональду стоит только свистнуть. – Аргайл, если уж начистоту…. Не умел бы я шельмовать в карты – давно бы милостыньку у храмов просил! Верите?
- Верю, - кивнул Рональд.
Он и сам бы просил. Выгнали ведь его из дома во времена оны?
Выгнали.
Ему просто повезло, а вот Фарресу – нет. Солей это понимал… за дочь он порвал бы, конечно, но…
Айрин жива. Цела. Не обесчещена. И даже ее репутация вне подозрений и сплетен. Девушка чиста, как свежеотбеленное полотно, и даже еще белее.
Девушка отделалась легким испугом и хорошим таким жизненным уроком. Увесистым.
А вот не будет безоглядно доверять проходимцам, подставлять уши под бочки с медом* и сбегать из дома. Да, и врать родителям тоже.
*- у нас есть выражение – вешать лапшу на уши. Т.е. врать. В империи аналогичное выражение – налить мед в уши. Подставить уши под бочку меда, прим. авт.
Если бы Айрин пострадала хоть в чем-то – разговор был бы иной. А так…
Ладно уж!
Солей был достаточно мстительным и злопамятным, но он еще был и казначеем. А это работа, которая приучает к методичности и аккуратности. И заставляет думать об интересах государства.
Он еще отомстит. Но потом, позднее… и вообще! Что можно отобрать у такого, как Фаррес? Последние панталоны?
Мелко даже как-то….
Поэтому с предложенным планом Солей согласился быстро и радостно.
Если уж честно… и поглядев себе в душу поглубже…
Кто там был больше виноват, то ли Фаррес, то ли Айрин? Дочка же!
Любимая, младшенькая, нежно обожаемая и свински избалованная! Привыкшая получать все и еще немножко больше того с самого рождения! Стоит только детке губки надуть – и папа ей луну с неба достанет!
Платье? Пять штук!
Украшения? Десятками, потом в приданое пойдут…
Лошадку? Как пожелаешь, деточка…
Фарреса?
Эммм… ты уверена?
Вот тут Айрин и закусила удила, что та кобылица, тут она и помчалась со всех копыт… игрушку девочке не дали!
Обидели!
Оскорбили до глубины души!
Конечно, Солей себе в таком никогда не признался бы, но… иногда самый лучший способ воспитания детей – розги. Жаль, что на родную кровиночку рука не поднимется.
Так что долго уговаривать казначея не пришлось! Вот и сидел Рональд в камере, и излагал Фарресу основы его выживания, как представителя рода.
- Если б не верил, даже не пришел бы сюда. Итак, Фаррес, у вас есть два выхода.
Дарита слушала, кивала, и все больше убеждалась, что ее дочь – дура.
Но до главного в этот раз не дошло. Дарита сообщила дочери, что счастлива была повидаться, поцеловала на прощание Линду (девушка едва не расчихалась от тяжелого аромата духов) и откланялась. Правда, пообещала прислать весточку через пару дней и позвать дочку на встречу.
Линда не стала спрашивать, что мешало мамочке раньше – дуры так не поступают.
Вместо этого она посмотрела на бокал с молоком,, подумала пару минут и собралась было, уже допить его. Но потом…
Достала из сумки флакон, перелила туда содержимое стакана, отложила по паре ложек из каждого блюда – и вызвала Селию.
- Я в ИЛА, - отозвалась подруга.
- Мне к вам можно?
- Конечно.
И Линда отправилась в лабораторию.
***
- Зелье доверия.
- Оп-па!
- Зелье, снижающее критичность восприятия. И зелье заторможенности.
- Молодец, мамочка! – хлопнула в ладоши Линда. – И когда только успела?
- Надо полагать, когда обнимала тебя на прощание, - Селия усиленно чесала нос кончиком карандаша. Нос постепенно поддавался и чернел.
Линда отобрала у подруги карандаш и вытерла ей нос.
- Спокойно, Сели.
- я и не беспокоилась, - пожала плечами Селия. – На какое время рассчитано действие зелий?
Лаборант подумал пару минут.
- В этой дозировке и концентрации? Я бы сказал, что пик будет через пару дней…
- Пару дней? – переглянулись девушки.
- Подозреваю, - подвела итог Анни, - что твоя мама скоро проявится. Девочки, вот почему нам так не везет с родителями?
Селия фыркнула.
- Потому что все и сразу получить невозможно. Зато у нас есть мужья… Лин, ты замуж не хочешь?
- За кого?
- То есть в принципе – хочешь?
Линда пожала плечами.
Не то, чтобы… но глядя, как светятся собственным светом подруги, начинаешь завидовать.
- Мне вроде никто и не предлагал?
- А если мы поищем и найдем?
- Ищите, - щедро разрешила Линда. – И давайте подумаем, что от меня понадобится мамаше через пару дней?
Девушки переглянулись.
Знать бы…
***
Рональд в это время сидел в казначействе.
- Лорд Солей, как дела у Айрин?
- Замечательно, лорд Аргайл. Она жива, здорова и дома, о большем не стоило и мечтать еще вчера.
Данрис Солей с благодарностью глядел на Рональда Аргайла.
- Я хотел бы уточнить, что стало с трактирщиком. Волей судьбы, подруга моей жены оказалась также в затруднительном положении. Если о нем станет известно, мы спровоцируем конфликт с орками, поэтому я заинтересован в сохранении тайны.
- О трактирщике можете не беспокоиться. Я проверил лично всю его документацию… неуплата налогов, скупка краденого, последующая перепродажа… в ближайшие лет двадцать о нем никто и ничего не услышит. Равно, как и о его прислуге, и домочадцах.
- Отлично, - кивнул Рональд. – А Фаррес?
- Сидит под замком, равно, как и ваш арестованный.
- Вы с ним что планируете делать?
Лорд Солей понурился.
- Как вы понимаете, я с ним ничего не могу сделать, официально. Разве что наслать аудиторские проверки. Но подозреваю, это ни на что не повлияет. У Фарреса и так денег нет, а серьезных правонарушений он совершить не успел…
Рональд ненадолго задумался.
- Предлагаю вам сделку.
- Сделку?
- Если вам не принципиально, что именно сделать с Фарресом, лишь бы он не мешал жить вам и вашей дочери…?
- Не принципиально. Вы можете что-то придумать на этот счет?
Рональд кивнул, и принялся излагать свою идею.
Лорд Солей внимательно слушал, а потом радостно закивал головой.
- Это было бы оптимальным вариантом. Но сможете ли вы уговорить его императорское величество?
- Смогу, - кивнул Рональд. – А вы можете сделать кое-что для меня?
- Что именно?
- Так получилось, что официально мы действовать не можем, чтобы не поссориться с орками. А неофициально… как вы думаете, что самое страшное для купца?
Тут и думать не потребовалось.
- Налоговая инспекция.
- Абсолютно точно.
Часа через два,, когда план был изложен, обдуман со всех сторон, избавлен от слабых мест и еще раз вылизан начисто, лорд Солей (называйте меня просто Дан, Рональд) с восхищением смотрел на своего визави (для вас – просто Рон, Дан. Ваша дружба – честь для меня).
- Рон, вы просто гений!
Рональд пожал плечами.
- Мои родители с вами не согласятся, Дан. Но, как говорил мой хороший друг, нет пророка в своем отечестве.
- У вас мудрый друг… был?
- Был, - кивнул Рональд. – Сейчас это не столь важно… вы – согласны?
- Разумеется! Это – идеальный вариант!
- тогда я говорю с его императорским величеством. И в ближайшие пару дней начнем.
- О, да! Как скажете, Рональд!
Разошлись мужчины вполне довольные друг другом.
***
Грон таким довольством похвастаться не мог. В настоящее время он разговаривал с императором – и констатировал печальный факт. К его возмущению прислушиваться не собирались.
Вообще…
- Я очень сожалею о случившемся. Но я правильно понимаю, что данный инцидент не имел никаких последствий?
- Эммм…
Грон подумал, что последствия таки были – и отчаянно покраснел.
Император посмотрел на него долгим взглядом.
- Лорд Даххар, что именно я должен сделать?
- Казнить их! Всэх!
- Вы уверены? Все же, Танна Аркен, какая бы она ни была, является матерью вашей супруги. Вы действительно хотите, чтобы ее кровь была на ваших руках?
Грон задумался.
Женщины… они такие женщины, и такие странные существа! Сегодня они говорят – хочу, завтра – люблю, послезавтра – ненавижу, и все это – совершенно искренне! И что остается бедным мужчинам?
Только приспосабливаться.
Действительно, сейчас Анна-Лиза в гневе, и мать она не простит никогда. Но не простить – и подписать смертный приговор есть две вещи разные. Может, Анни и не захочет никогда видеть Танну Аркен. Но видеть ее кровь на руках мужа?
Знать, что человек, живущий рядом с тобой, виновен в чем-то подобном?
Не сломает ли это их брак?
Грон не мог уверенно ответить на этот вопрос. Император, видимо, тоже.
- Ваше императорское величество, а почему Вы об этом думаете?
Действительно – а почему? Ладно, в племени старейшина обо всех думает, так то – племя. Оно небольшое, все на виду. А здесь что?
Почему император принимает близко к сердцу дела одной из множества магичек? Анна-Лиза сильная, и красивая, но ведь не уникальная! Или…?
- Мне нужен союз с орками, - открестился Далларен.
- Ваше императорское…
- Государь.
- И только, государь?
- Ты мне не веришь, орк?
Голос императора не стал громче, наоборот, как-то стала суше интонация, поменялся сам тон – и появилось ощущение клинка, который вытягивают из ножен. Но Грона таким было не напугать.
Если император имеет какие-то виды на его супругу, лучше это прояснить здесь и сейчас.
- В том, что касается моей супруги, я всем верю до известного предела, - пояснил Грон.
- Не верите супруге? – уточнил император с какой-то даже немного детской подначкой.
- Не хочу прятать трупы, - достойно ответил Грон.
Мужчины переглянулись уже с пониманием.
- Ваша супруга меня не интересует – как женщина. Мне нравится другая, - признался Далларен. - Но мне бы не хотелось портить отношения с леди Даххар.
Грон посмотрел на императора еще внимательнее, сложил два и два – и уточнил.
- Линда?
Император медленно кивнул.
В этот момент не было ни орка, ни императора.
Двое мужчин. Двое влюбленных мужчин, один из которых получил свое счастье. А второй?
Грон подумал пару минут, и решился.
- Линда потихоньку переживает свою боль. Когда умер Юри, иномирец, мы все за нее беспокоились. Это была настоящая любовь.
- Он умер, - подвел итог император.
Грон медленно кивнул.
- Девочки рассказывали мне, Линде было тяжело. По-настоящему. Но сейчас, как мне кажется, она пережила свое горе. И готова жить дальше.
Император кивнул.
- Благодарю, лорд Даххар.
Грон весело блеснул глазами.
- Девочки очень привязаны друг к другу, государь. Очень.
- И если я помогу вашей супруге, это поднимет меня в глазах Линды? Вы уверены, Даххар, что я в этом нуждаюсь?
- Что вы, государь! Это так… размышления вслух…
Мужчины переглянулись еще раз – и рассмеялись. Кажется, между ними возможна дружба?
***
- От Фарла нет никаких вестей!
Танна Аркен переживала за пасынка.
Вот ведь как бывает. За родную дочь – не тревожилась, более того, хладнокровно обрекла ее на пытки (кто считает иначе – пусть смотрит в глаза жертвам изнасилования) и смерть. А вот за пасынка волновалась.
Как-то он там?
Рядом со злобной магичкой, которая… а вдруг она вырвется из-под контроля?
Мало ли что бывает?
- Все в порядке, - успокоил жену Шинор. – Если бы Анна-Лиза вырвалась, что бы она сделала?
Танна поежилась.
- Примчалась бы сюда. И… утопила бы всех.
- Вот именно. Не сомневаюсь, они с Фарлом уже в Лоходоле.
- Ах, это было бы слишком хорошо!
- Я практически в этом уверен, дорогая.
Танна вздохнула, терзая в руках тонкий шелковый платочек.
- Ах, мой дорогой муж… все же Анна-Лиза – копия своего отца!
- И это плохо?
- Барон был непредсказуем, упрям и весьма, весьма злопамятен. Так что… не знаю.
Шинор привлек к себе супругу и приобнял ее. Танна прижалась к мужчине, не ворча, что ей испортят прическу и помнут платье. В какой-то момент даже самой законченной стерве нужна хоть иллюзия близости!
Хотя бы тень внимания, видимость поддержки…
- У Фарла есть снадобье, его должно хватить.
- Я боюсь, что мальчик увлечется и обо всем позабудет.
Шинор этого тоже побаивался. Но сейчас супруге требовалась не правда, а душевное спокойствие.
- Все будет хорошо, дорогая. Все будет в порядке.
***
Фарл мнения своего отца не разделял.
Вот ни на секунду.
Он как раз пришел в себя, обнаружил кое-какие изменения в своей внешности – и попытался заорать.
Но…
Изменение внешности частично затронуло и внутренние органы. Не приспособлена свиная гортань для членораздельной речи… ладно, не до конца, до конца девушки свою месть не довели.
Но с уст Фарла вместо крика, сорвался поросячий визг.
Жуткий и истошный. Полное впечатление, что кто-то свинью режет! Фарл верещал долго и упорно, потом в камеру ворвались тюремщики, которые услышали визг, и дали понять, что не стоит нарушать торжественную тишину казематов столь непотребными звуками.
Ладно еще – вопли под пытками.
Это – положено, правильно, даже как-то традиционно. А похабный поросячий визг?
Ну уж – нет!
Изрядная доля пинков помогла Фарлу собраться и взять себя в руки, не хуже успокоительных капель. Но перспективы были нерадостные.
Казнят?
Это еще лучший вариант, вот если его Анне-Лизе отдадут… или решат, что он уже достаточно наказан?!
Свинья!
Да не он! Анна-Лиза – вот кто настоящая свинья!
Вот что он такого сделал? Он ведь жениться хотел, все честь по чести! И если бы Анна-Лиза согласилась, никогда бы он не прибег к таким методам! Жили бы, не тужили…
Почему она предпочла ему – какого-то вульгарного и пошлого орка?! Почему!?
Ах, как несправедлив этот мир!
***
Рональд смотрел на Энтони Фарреса холодным взглядом убийцы.
- Добрый день, Тони.
- Аргайл!? Что вы здесь делаете!?
- На вас любуюсь.
Фаррес сдвинул брови.
- Это не повод для шуток, Аргайл! Что вы здесь делаете?! Что я здесь делаю!? И где мы?
Рональд понял, что Фарресу ничего не объяснили. А сам он и не помнил – откуда бы? Как его оглушили в таверне, так и провалялся все это время. Пришел в себя – камера, каменные стены, тюремщики, а им вопросы задавать бессмысленно.
В Эфорлене служит простой и грубоватый народ, они на подобные вопросы обычно сапогом отвечают. Куда дотянутся.
- Отвечая на ваши вопросы, - решил прояснить ситуацию Рональд. – Фаррес, вы в Эфорлене. Лорд Солей слегка разгневался на ваши шашни с его дочерью…
Фаррес скривился.
- Творец! Аргайл, Эфорлен – теперь в ведении казначейства?
- Нет. Но я могу устроить вас здесь надолго, - покаялся Рональд. – Моя идея, мой приказ…
- Вот даже как…
Всерьез Аргайла в высшем свете никто не принимал. Но Фаррес не обманывался.
Судьба такая. Предателя предают, проститутке изменяют, вора обкрадывают…
А лжецу постоянно кажется, что все ему лгут. Фаррес сам играл роль этакого богатого и вальяжного светского льва, вот и в Аргайле углядел нечто… не соответствующее легенде. И оказался прав.
Абы кому король ключи от Эфорлена не вручит, все же самая древняя тюрьма империи. И самая грозная.
Рональд молчал, продлевая паузу, и Фарресу пришлось брать дело в свои руки.
- Чего вы от меня хотите, Аргайл.
- Разговора начистоту, Фарррес. Для начала.
- Насколько – начистоту?
- Солей знал, что у вас проблемы. Он не знал их масштаба…
- Пффффф! – отозвался Фаррес. И решил не скрывать ничего – все равно палачи вытряхнут. Рональду стоит только свистнуть. – Аргайл, если уж начистоту…. Не умел бы я шельмовать в карты – давно бы милостыньку у храмов просил! Верите?
- Верю, - кивнул Рональд.
Он и сам бы просил. Выгнали ведь его из дома во времена оны?
Выгнали.
Ему просто повезло, а вот Фарресу – нет. Солей это понимал… за дочь он порвал бы, конечно, но…
Айрин жива. Цела. Не обесчещена. И даже ее репутация вне подозрений и сплетен. Девушка чиста, как свежеотбеленное полотно, и даже еще белее.
Девушка отделалась легким испугом и хорошим таким жизненным уроком. Увесистым.
А вот не будет безоглядно доверять проходимцам, подставлять уши под бочки с медом* и сбегать из дома. Да, и врать родителям тоже.
*- у нас есть выражение – вешать лапшу на уши. Т.е. врать. В империи аналогичное выражение – налить мед в уши. Подставить уши под бочку меда, прим. авт.
Если бы Айрин пострадала хоть в чем-то – разговор был бы иной. А так…
Ладно уж!
Солей был достаточно мстительным и злопамятным, но он еще был и казначеем. А это работа, которая приучает к методичности и аккуратности. И заставляет думать об интересах государства.
Он еще отомстит. Но потом, позднее… и вообще! Что можно отобрать у такого, как Фаррес? Последние панталоны?
Мелко даже как-то….
Поэтому с предложенным планом Солей согласился быстро и радостно.
Если уж честно… и поглядев себе в душу поглубже…
Кто там был больше виноват, то ли Фаррес, то ли Айрин? Дочка же!
Любимая, младшенькая, нежно обожаемая и свински избалованная! Привыкшая получать все и еще немножко больше того с самого рождения! Стоит только детке губки надуть – и папа ей луну с неба достанет!
Платье? Пять штук!
Украшения? Десятками, потом в приданое пойдут…
Лошадку? Как пожелаешь, деточка…
Фарреса?
Эммм… ты уверена?
Вот тут Айрин и закусила удила, что та кобылица, тут она и помчалась со всех копыт… игрушку девочке не дали!
Обидели!
Оскорбили до глубины души!
Конечно, Солей себе в таком никогда не признался бы, но… иногда самый лучший способ воспитания детей – розги. Жаль, что на родную кровиночку рука не поднимется.
Так что долго уговаривать казначея не пришлось! Вот и сидел Рональд в камере, и излагал Фарресу основы его выживания, как представителя рода.
- Если б не верил, даже не пришел бы сюда. Итак, Фаррес, у вас есть два выхода.
