- Эммм… рента Баррет…
- Ссссслушшшшаю?
- Рента, - чуточку оправился Марко от потрясения, - я хотел бы подарить вам эти цветы в знак моего самого искреннего восхищения. И может быть…
- Не может, - голос у Элисон был вполне достоин ее внешнего вида. – Не будет. Всего хорошего.
Встала, взяла цветы, и каким-то хитрым приемом так развернула Марко, что тот пришел в себя за дверью бюро.
Вроде и не толкали его, и не пихали, и магия никакая не творилась, а как он тут оказался-то?
А?
Но и возвращаться… Марко не зря слыл дамским угодником, и отлично понимал: есть моменты, в которые женщину НАДО оставить в покое. Ради собственной безопасности.
Ничего, подождет он день или два, не переломится. Завтра придет… или послезавтра.
Элисон промаршировала строевым шагом к столу Леа Даларвен, грохнула на него корзину роз и уселась обратно, к себе.
До ночи было еще минимум восемь часов.
До конца рабочего дня – шесть.
Яду мне, яду! И побольше!!!
Робин смотрел в окно рамбиля.*
*- аналог машины, но на двигателе из леония. Прим. авт.
Да-да, был у него рамбиль, и Хью отлично водил его. Робин раньше и сам водить умел, но после случившегося он себе просто не доверял.
Поди, просиди пять лет просто так!
Можно бы до столицы и на поезде, но… Робин представил себе, как на него будут смотреть люди, представил процесс посещения туалета, как он идет в столовую, как на него глядят, как шепчутся за его спиной…
Да пропади оно все трижды пропадом!
Лучше он в рамбиле посидит… да, Хью говорил, что можно выкупить все купе, и никого не видеть, и пропади они пропадом…
Робин решил, что оно того не стоит.
Рамбиль в этом отношении лучше любого купе, из которого не выгонишь проводника, а то и любопытные какие заявятся. И по перрону-то ему все равно идти и билет покупать…
Нет уж!
Рамбиль большой, заднее сиденье мягкое, позволяет расположиться и так, и этак… даже вдвоем, было у него пару раз, не с Сарой, конечно, та желала до свадьбы девушкой остаться, но было. Можно и устроиться поудобнее, и подушку подложить под искривленный бок, и попросить Хью остановиться, и ноги размять подальше от дороги…
Правильно он сделал.
А что чуть подольше… пусть! Он потерпит!
Матео, друг, я ТАК тебя подвел! Дай Бог, чтобы не было еще слишком поздно! А если тебя уже нет, я хотя бы отомщу! Я клянусь, я отомщу!!!
Ах, я безмозглый пьяный кретин! Все из-за моих паршивых страданий!
- Рента Баррет?
Мужчина, который остановил Элисон, был вполне себе девичьей мечтой, правда, не того сорта, что Марко Вебер. Марко был для девушек, которые предпочитают романтических героев, а этот мужчина для тех, кому нравятся военные.
Вон какая выправка!
И усы подкручены, и мундир на нем сидит, как нарисованный, и сапоги, как зеркало, отражают солнышко. И даже пара медалей есть – тоже начищены, аж оторопь берет.
Хорош!
И букетик, который он протянул Элисон, был тоже вполне себе хорош. В духе «скромной симпатии». Полевые цветы, зелень…
- Доброе утро, - согласилась Элисон. – Это я. А вы…?
- Рент Адриан Браудер. К вашим услугам, рента.
Несколько минут Элисон пыталась вспомнить, кто это такой, и почему ей знакома фамилия мужчины. Вроде бы они не виделись раньше? Потом уже сообразила.
- Рена Ханна?
- Да, это моя мать.
- Как ее самочувствие?
Элисон искренне беспокоилась о симпатичной рене. Ну, не виновата она, что дочь у нее такой свиньей оказалась. Обычно, когда в семье случается беда, принято пенять на воспитание. А если по-честному…
Можно ребеночка воспитывать, можно таскать его по музеям и выставкам, можно рассказывать ему о богах и героях, показывать что-то личным примером, но…
Но есть еще и собственный характер ребенка, который выбирает, как ему жить, сам и для себя. Полегче или потруднее, сказать правду или соврать, пойти прямо или в обход.
Элисон знала такие семьи, и потому не могла ничего сказать о рене Ханне. Ты вложила в ребенка свою душу?! Но ведь и его душу тоже надо принимать в расчет!
Так что…
- Она сильно переживает, но мы с Катриной здесь, сестра привезла ей внуков… я не смогу остаться надолго, а Кати побудет.
- Это хорошо, рент Браудер.
- Да. Рента Баррет, я хотел увидеть вас перед отъездом. И поблагодарить.
Элисон качнула головой.
- Не думаю, что заслужила благодарность. Невольно, но я принесла горе в ваш дом, и за это мне впору извиняться.
- Нет, рента. Если бы не вы… Адела могла зайти еще дальше, а мать бы умерла от горя. Я ее знаю… на любит нас всех, но Адела всегда была рядом с ней.
- Что сейчас будет с рентой Аделой?
- Уже реной, - улыбка Адриана не сулила сестре ничего хорошего. – Теперь сестрица – рена Майер. Пусть сама расхлебывает последствия.
Элисон вспомнила «романтического героя» и невольно поморщилась.
- Не слишком ли это строго, рент?
- Нет, рента. Брачный договор я составил, Клемент его подписал, - холодная улыбка Адриана не сулила зятю ничего хорошего. – В нищете Адела не останется, но вряд ли этот брак будет счастливым.
- Они останутся здесь, в городе?
- Нет. Клемент мечтает попытать удачи в столице, так что скоро мы проводим их в Лаору.
Элисон криво улыбнулась.
- Ах да! Ну какие могут быть возможности в провинции? Здесь и дома пониже, и воздух пожиже, и настоящих талантов не понимают, затирают и обижают. А вот в столице, там-то он – УХ!
Адриан фыркнул.
- Объяснять человеку, что при наличии рук, головы и желания трудиться, он пробьется где угодно, у меня нет никакого желания. Но вы ведь тоже так думаете, рента?
Элисон решительно кивнула.
Она примерно так и думала.
Между прочим, тот же Леон Штромберг прекрасно жил и работал в крохотном шахтерском городке, и не помешало ему это совершить кучу открытий! И прославиться не помешало, вписать свое имя золотом на страницы науки! Вот спорим на сто корелей, что среди его друзей тоже такой «Клемент» был? Возможно, подавившийся своей завистью.
Ну как так-то?
Он, такой тонкий, умный и истинный талант, не может прославиться из-за окружения, завистников города, провинции… нужное подчеркнуть, недостающее дописать, а какой-то Штромберг берет и открытия делает! И даже не золотой ручкой пишет!
Куда мир катится?
Точно, кругом враги.
Мужчина и женщина шли к бюро, разговаривая, как старые добрые знакомые. Элисон по дороге успела расспросить капитана о его месте службы, они пришли к выводу, что пробиваться везде сложно, но если справишься – это здорово!
Можно собой гордиться!
- Вы к нам обязательно зайдите. Катарина тоже хотела с вами познакомиться, просто она сейчас далеко от матери не отходит. И дети, опять же…
- Да, дети послужат хорошим противоядием, - задумчиво кивнула Элисон.
- Вы правильно подобрали слово, рента. Именно противоядием.
Они шли по улице, улыбались, разговаривали, и совершенно не обратили внимания на рамбиль, мимо которого прошли.
Рамбиль – и рамбиль.
Стоит он тут и стоит. И плевать на него два раза. Постоит – поедет, дело хозяйское. А тем временем…
Марко Вебер с искренним возмущением смотрел на происходящее.
Это – ЧТО?!
Его добычу окучивает какой-то капитан?
Да откуда он вообще взялся? Что ему надо от Элисон Баррет? И цветы у него в руках… сегодня Марко решил не вламываться на работу к девушке, а подкараулить ее на полдороге к бюро. Опять же, если она не в настроении, из рамбиля он это заметит заранее, и успеет передумать. А если в настроении, то можно и цветы подарить, и предложить ее подвезти, и даже в щечку поцеловать в рамбиле.
Почему нет?
Нет?
Конкуренты?!
Инстинкт охотника запел особенно громко. Марко отметил, и как Элисон улыбалась собеседнику, и оживленную жестикуляцию, и… она вполне ничего, когда улыбается. Оживляется, и ее лицо кажется почти симпатичным.
Нет, ну откуда вдруг?
И что теперь делать?
Марко покосился на букет роз, который занимал половину заднего сиденья и пах так, что от него уже голова болеть начинала, потом приоткрыл окно и поехал вперед. Почему бы ему не встретить парочку на входе в бюро?
Заодно Элисон сравнит букеты.
Полевые былинки, три штуки, для тех, кто не желает тратиться на девушку – и его букет! Дорогой, красивый, элегантный, как и сам Марко… даже подумать смешно!
- Рента?
Первым Марко заметил капитан, как человек военный. Даже не самого Марко, а его букет. Роскошный такой… за триста метров видно!
Элисон сощурилась.
- О, нет!
- Рента?
- Есть мужчины, которые не понимают слова – нет. Просто не могут его услышать.
Адриан помрачнел.
- Ага… богатые и желающие развлечений?
- Абсолютно точно, капитан.
- Рента Элисон, вы позволите мне вмешаться на правах желающего отплатить добром за добро?
Элисон пожала плечами.
- Не думаю, что ваше вмешательство принесет пользу, капитан. Но если это будет не опасно для вас – попробуйте, пожалуйста.
- Благодарю за разрешение, рента. Не забудьте, послезавтра вечером вы приглашены к маме на чай с булочками.
- Вы уже уедете, капитан?
- К сожалению, я уеду завтра. Но я еще вернусь и буду рад увидеться с вами. Вы очень помогли нашей семье, рента Баррет.
Элисон кивнула, принимая и понимая его слова.
Да, рента, я к вам очень хорошо отношусь, как к родственнице. Романтического интереса с моей стороны не ждите, но помочь я готов.
Элисон это вполне устраивало. Марко раздражал ее намного больше.
- Я буду рада повидаться с вашей матушкой, капитан. И познакомиться с вашей сестрой.
Адриан кивнул. Приятно, когда тебя понимают… ну, не в его вкусе Элисон Баррет, хотя и жаль. Жена из нее может получиться хорошая, понимающая. Но ведь она страшненькая!
Нет, на такой подвиг Адриан не способен.
Зато помочь девушке может.
- Рента Баррет, доброе утро!
Марко подошел поближе и протянул Элисон свой алый веник. Только вот вместо Элисон его принял Адриан.
- Рент, извольте объясниться, на каком основании вы преследуете порядочную девушку? И чего вы добиваетесь?
Марко даже опешил.
Вот как-то не привык он к таким ситуациям, хоть все и было прозрачно насквозь. Но… чего он добивается? И тут понятно, но… Марко решил, что лучшая защита – нападение, и ринулся в атаку.
- А вы кто такой, рент, что задаете мне подобные вопросы?
- Мы с Элисон дальние родственники, - Адриан и глазом не моргнул. Ага, кто моей матери помог, тот и для меня родной, какие вопросы? – Так что вам нужно от кузины?
Марко замялся.
Что нужно – понятно. Но если озвучить горькую правду: «поразвлечься хочу!», то ведь можно и в морду. У морды хозяин есть?
А что ты военному сделаешь? Тут и отец-то не поддержит, Вебер-старший вообще старался никуда не высовываться, для тех, кто понимает – дело у него семейное такое, своеобразное. Притянуть его всегда можно.
За что?
За шкирку!
Если ты главный по борделям и кабакам, нарушения у тебя будут ВСЕГДА! Во всех видах. Тут и возраст работников, и вино без акцизной марки, и кое-какие товары, о которых лучше вслух не говорить, и… Вебер-старший предпочитал не нарываться, и сыновьям вдалбливал одно и то же.
Все должно быть ТИХО!!!
Без скандалов!
Да делай ты, что хочешь, но только втихую! Не понимаешь? Поймешь, как огребешь!
Марко и Пол это отлично усвоили, и вот, здравствуйте вам! Явился какой-то военный… нет, можно начать ссору, но ничем хорошим это не закончится. В определенных случаях военным даже дуэли разрешены, если полковое начальство не против. Да-да, и так бывает, когда обидчика нельзя наказать законным путем, а дело касается твоих родных. Последняя дуэль года два назад как раз и была, на всю Эллару прогремело.
Стать героем новой истории Марко совершенно не хотелось, и парень решил отступить.
- Рент, я не желал ничего плохого. Прошу простить, рента Элисон, если вас что-то задело в моих действиях…
- Рента Баррет, - ледяным тоном поправила Элисон.
- Рента Баррет, - скрипнул зубами Марко, которого жестко вернули в официальные рамки.
Адриан посмотрел на ало-розовый веник.
- Вы хотели подарить это моей кузине? Так дарите, рент.
Марко протянул вперед корзину, но Элисон сделала шаг назад, демонстративно заслоняясь маленьким букетиком.
- Рент Вебер, я еще раз прошу вас не присылать мне цветов и не искать встречи ни в каком виде. Я считаю ваше поведение неуместно навязчивым.
- Кузина, возможно, мне стоит более предметно поговорить с этим рентом? – Адриан расправил плечи и шагнул вперед. Почти одного роста с Марко, но шире в плечах и увереннее в себе, он подавлял. И старался это сделать.
Марко отступил на шаг назад, и Адриан тут же развил успел, сделав еще один шаг вперед.
- Не стоит, кузен, - Элисон говорила тем же равнодушным тоном. – Рент Вебер все понял и уже уезжает, правда же?
- Разумеется, - скрипнул зубами Марко. – Но цветы позвольте все же оставить вам, рента. В знак прощания.
Корзина отправилась в руки Адриана, а Марко прыгнул за руль рамбиля, и несчастная машина горестно взвизгнула, стартуя с места с дикой скоростью.
Элисон посмотрела на капитана, который держал в руках розы.
- Думаю, рент Бауэр, вы можете подарить цветы маме? Как военный трофей?
Адриан от души рассмеялся.
- Рента, я буду рад видеться с вами, когда приеду в город. Кузина Элисон.
- Кузен Адриан, – ответила ему улыбкой Элисон. Уже вполне искренней. – я обязательно зайду к рене Ханне. Она замечательная.
И так пригляжу.
Мало ли что.
Вслух Элисон этого не сказала, но с нее определенно причитается за эту сцену. Хоть одно утро пройдет спокойно…
Ага размечталась, наивная девушка.
Адриан-то ушел, вместе с розами, а вот что делать с коллегами, которые видели все из окон бюро и теперь жаждали подробностей? ВСЕХ!
Начиная с того, откуда взялся капитан. А как о таком расскажешь, тайна-то чужая?
Твою виверну!
Робин первый раз за пять лет перешагнул порог городского дома с некоторым трепетом в душе. Страх?
Да, и он тоже.
Когда Робин осознал, что с ним произошло, ему не хотелось никого видеть. Ни родителей, ни братьев – никого!
Не мог он выносить мамины слезы, тоску и разочарование в глазах отца, не мог видеть братьев – они-то оставались магами, пусть и слабенькими, но магами же, а он…
А он – нет.
Первенец, самый лучший, самый сильный, подающий самые большие надежды – и вдруг вот такое!
Робин боялся увидеть злорадство в глазах братьев: мол, вот тебе, был первый – будешь последний. И мамины слезы душу рвали.
Хорошо еще, отец что-то понял, и предложил ему коттедж в Левенсберге. Робин кивнул, перевел на счет отца крупную сумму за коттедж – и упал в алкогольное безумие. И ничего уже не помнил.
Потом, когда он пришел в себя, он все равно возложил все контакты с внешним миром на Хью.
Старый слуга…. Да какой он слуга, уже член семьи, второй отец для Робина, или хотя бы дядя, он общался с родителями, он нанимал людей для уборки дома, он решил вопрос с готовкой, которая у Хью решительно не получалась, он ездил за продуктами и лекарствами…
Робину было проще без людей.
А вот сейчас…
Началось его испытание с лакея, который открыл дверь и замер на пороге.
- Эммм… здравствуйте, рент…
Лакея он не помнил. Новенький?
- Где Грэм?
Голос чуточку срывался, да, голосовые связки ему тогда тоже повредило, но все бы зажило, останься у него хоть искорка магии. Только вот магии он тоже тогда лишился.
- Ссссслушшшшаю?
- Рента, - чуточку оправился Марко от потрясения, - я хотел бы подарить вам эти цветы в знак моего самого искреннего восхищения. И может быть…
- Не может, - голос у Элисон был вполне достоин ее внешнего вида. – Не будет. Всего хорошего.
Встала, взяла цветы, и каким-то хитрым приемом так развернула Марко, что тот пришел в себя за дверью бюро.
Вроде и не толкали его, и не пихали, и магия никакая не творилась, а как он тут оказался-то?
А?
Но и возвращаться… Марко не зря слыл дамским угодником, и отлично понимал: есть моменты, в которые женщину НАДО оставить в покое. Ради собственной безопасности.
Ничего, подождет он день или два, не переломится. Завтра придет… или послезавтра.
Элисон промаршировала строевым шагом к столу Леа Даларвен, грохнула на него корзину роз и уселась обратно, к себе.
До ночи было еще минимум восемь часов.
До конца рабочего дня – шесть.
Яду мне, яду! И побольше!!!
***
Робин смотрел в окно рамбиля.*
*- аналог машины, но на двигателе из леония. Прим. авт.
Да-да, был у него рамбиль, и Хью отлично водил его. Робин раньше и сам водить умел, но после случившегося он себе просто не доверял.
Поди, просиди пять лет просто так!
Можно бы до столицы и на поезде, но… Робин представил себе, как на него будут смотреть люди, представил процесс посещения туалета, как он идет в столовую, как на него глядят, как шепчутся за его спиной…
Да пропади оно все трижды пропадом!
Лучше он в рамбиле посидит… да, Хью говорил, что можно выкупить все купе, и никого не видеть, и пропади они пропадом…
Робин решил, что оно того не стоит.
Рамбиль в этом отношении лучше любого купе, из которого не выгонишь проводника, а то и любопытные какие заявятся. И по перрону-то ему все равно идти и билет покупать…
Нет уж!
Рамбиль большой, заднее сиденье мягкое, позволяет расположиться и так, и этак… даже вдвоем, было у него пару раз, не с Сарой, конечно, та желала до свадьбы девушкой остаться, но было. Можно и устроиться поудобнее, и подушку подложить под искривленный бок, и попросить Хью остановиться, и ноги размять подальше от дороги…
Правильно он сделал.
А что чуть подольше… пусть! Он потерпит!
Матео, друг, я ТАК тебя подвел! Дай Бог, чтобы не было еще слишком поздно! А если тебя уже нет, я хотя бы отомщу! Я клянусь, я отомщу!!!
Ах, я безмозглый пьяный кретин! Все из-за моих паршивых страданий!
***
- Рента Баррет?
Мужчина, который остановил Элисон, был вполне себе девичьей мечтой, правда, не того сорта, что Марко Вебер. Марко был для девушек, которые предпочитают романтических героев, а этот мужчина для тех, кому нравятся военные.
Вон какая выправка!
И усы подкручены, и мундир на нем сидит, как нарисованный, и сапоги, как зеркало, отражают солнышко. И даже пара медалей есть – тоже начищены, аж оторопь берет.
Хорош!
И букетик, который он протянул Элисон, был тоже вполне себе хорош. В духе «скромной симпатии». Полевые цветы, зелень…
- Доброе утро, - согласилась Элисон. – Это я. А вы…?
- Рент Адриан Браудер. К вашим услугам, рента.
Несколько минут Элисон пыталась вспомнить, кто это такой, и почему ей знакома фамилия мужчины. Вроде бы они не виделись раньше? Потом уже сообразила.
- Рена Ханна?
- Да, это моя мать.
- Как ее самочувствие?
Элисон искренне беспокоилась о симпатичной рене. Ну, не виновата она, что дочь у нее такой свиньей оказалась. Обычно, когда в семье случается беда, принято пенять на воспитание. А если по-честному…
Можно ребеночка воспитывать, можно таскать его по музеям и выставкам, можно рассказывать ему о богах и героях, показывать что-то личным примером, но…
Но есть еще и собственный характер ребенка, который выбирает, как ему жить, сам и для себя. Полегче или потруднее, сказать правду или соврать, пойти прямо или в обход.
Элисон знала такие семьи, и потому не могла ничего сказать о рене Ханне. Ты вложила в ребенка свою душу?! Но ведь и его душу тоже надо принимать в расчет!
Так что…
- Она сильно переживает, но мы с Катриной здесь, сестра привезла ей внуков… я не смогу остаться надолго, а Кати побудет.
- Это хорошо, рент Браудер.
- Да. Рента Баррет, я хотел увидеть вас перед отъездом. И поблагодарить.
Элисон качнула головой.
- Не думаю, что заслужила благодарность. Невольно, но я принесла горе в ваш дом, и за это мне впору извиняться.
- Нет, рента. Если бы не вы… Адела могла зайти еще дальше, а мать бы умерла от горя. Я ее знаю… на любит нас всех, но Адела всегда была рядом с ней.
- Что сейчас будет с рентой Аделой?
- Уже реной, - улыбка Адриана не сулила сестре ничего хорошего. – Теперь сестрица – рена Майер. Пусть сама расхлебывает последствия.
Элисон вспомнила «романтического героя» и невольно поморщилась.
- Не слишком ли это строго, рент?
- Нет, рента. Брачный договор я составил, Клемент его подписал, - холодная улыбка Адриана не сулила зятю ничего хорошего. – В нищете Адела не останется, но вряд ли этот брак будет счастливым.
- Они останутся здесь, в городе?
- Нет. Клемент мечтает попытать удачи в столице, так что скоро мы проводим их в Лаору.
Элисон криво улыбнулась.
- Ах да! Ну какие могут быть возможности в провинции? Здесь и дома пониже, и воздух пожиже, и настоящих талантов не понимают, затирают и обижают. А вот в столице, там-то он – УХ!
Адриан фыркнул.
- Объяснять человеку, что при наличии рук, головы и желания трудиться, он пробьется где угодно, у меня нет никакого желания. Но вы ведь тоже так думаете, рента?
Элисон решительно кивнула.
Она примерно так и думала.
Между прочим, тот же Леон Штромберг прекрасно жил и работал в крохотном шахтерском городке, и не помешало ему это совершить кучу открытий! И прославиться не помешало, вписать свое имя золотом на страницы науки! Вот спорим на сто корелей, что среди его друзей тоже такой «Клемент» был? Возможно, подавившийся своей завистью.
Ну как так-то?
Он, такой тонкий, умный и истинный талант, не может прославиться из-за окружения, завистников города, провинции… нужное подчеркнуть, недостающее дописать, а какой-то Штромберг берет и открытия делает! И даже не золотой ручкой пишет!
Куда мир катится?
Точно, кругом враги.
Мужчина и женщина шли к бюро, разговаривая, как старые добрые знакомые. Элисон по дороге успела расспросить капитана о его месте службы, они пришли к выводу, что пробиваться везде сложно, но если справишься – это здорово!
Можно собой гордиться!
- Вы к нам обязательно зайдите. Катарина тоже хотела с вами познакомиться, просто она сейчас далеко от матери не отходит. И дети, опять же…
- Да, дети послужат хорошим противоядием, - задумчиво кивнула Элисон.
- Вы правильно подобрали слово, рента. Именно противоядием.
Они шли по улице, улыбались, разговаривали, и совершенно не обратили внимания на рамбиль, мимо которого прошли.
Рамбиль – и рамбиль.
Стоит он тут и стоит. И плевать на него два раза. Постоит – поедет, дело хозяйское. А тем временем…
***
Марко Вебер с искренним возмущением смотрел на происходящее.
Это – ЧТО?!
Его добычу окучивает какой-то капитан?
Да откуда он вообще взялся? Что ему надо от Элисон Баррет? И цветы у него в руках… сегодня Марко решил не вламываться на работу к девушке, а подкараулить ее на полдороге к бюро. Опять же, если она не в настроении, из рамбиля он это заметит заранее, и успеет передумать. А если в настроении, то можно и цветы подарить, и предложить ее подвезти, и даже в щечку поцеловать в рамбиле.
Почему нет?
Нет?
Конкуренты?!
Инстинкт охотника запел особенно громко. Марко отметил, и как Элисон улыбалась собеседнику, и оживленную жестикуляцию, и… она вполне ничего, когда улыбается. Оживляется, и ее лицо кажется почти симпатичным.
Нет, ну откуда вдруг?
И что теперь делать?
Марко покосился на букет роз, который занимал половину заднего сиденья и пах так, что от него уже голова болеть начинала, потом приоткрыл окно и поехал вперед. Почему бы ему не встретить парочку на входе в бюро?
Заодно Элисон сравнит букеты.
Полевые былинки, три штуки, для тех, кто не желает тратиться на девушку – и его букет! Дорогой, красивый, элегантный, как и сам Марко… даже подумать смешно!
***
- Рента?
Первым Марко заметил капитан, как человек военный. Даже не самого Марко, а его букет. Роскошный такой… за триста метров видно!
Элисон сощурилась.
- О, нет!
- Рента?
- Есть мужчины, которые не понимают слова – нет. Просто не могут его услышать.
Адриан помрачнел.
- Ага… богатые и желающие развлечений?
- Абсолютно точно, капитан.
- Рента Элисон, вы позволите мне вмешаться на правах желающего отплатить добром за добро?
Элисон пожала плечами.
- Не думаю, что ваше вмешательство принесет пользу, капитан. Но если это будет не опасно для вас – попробуйте, пожалуйста.
- Благодарю за разрешение, рента. Не забудьте, послезавтра вечером вы приглашены к маме на чай с булочками.
- Вы уже уедете, капитан?
- К сожалению, я уеду завтра. Но я еще вернусь и буду рад увидеться с вами. Вы очень помогли нашей семье, рента Баррет.
Элисон кивнула, принимая и понимая его слова.
Да, рента, я к вам очень хорошо отношусь, как к родственнице. Романтического интереса с моей стороны не ждите, но помочь я готов.
Элисон это вполне устраивало. Марко раздражал ее намного больше.
- Я буду рада повидаться с вашей матушкой, капитан. И познакомиться с вашей сестрой.
Адриан кивнул. Приятно, когда тебя понимают… ну, не в его вкусе Элисон Баррет, хотя и жаль. Жена из нее может получиться хорошая, понимающая. Но ведь она страшненькая!
Нет, на такой подвиг Адриан не способен.
Зато помочь девушке может.
- Рента Баррет, доброе утро!
Марко подошел поближе и протянул Элисон свой алый веник. Только вот вместо Элисон его принял Адриан.
- Рент, извольте объясниться, на каком основании вы преследуете порядочную девушку? И чего вы добиваетесь?
Марко даже опешил.
Вот как-то не привык он к таким ситуациям, хоть все и было прозрачно насквозь. Но… чего он добивается? И тут понятно, но… Марко решил, что лучшая защита – нападение, и ринулся в атаку.
- А вы кто такой, рент, что задаете мне подобные вопросы?
- Мы с Элисон дальние родственники, - Адриан и глазом не моргнул. Ага, кто моей матери помог, тот и для меня родной, какие вопросы? – Так что вам нужно от кузины?
Марко замялся.
Что нужно – понятно. Но если озвучить горькую правду: «поразвлечься хочу!», то ведь можно и в морду. У морды хозяин есть?
А что ты военному сделаешь? Тут и отец-то не поддержит, Вебер-старший вообще старался никуда не высовываться, для тех, кто понимает – дело у него семейное такое, своеобразное. Притянуть его всегда можно.
За что?
За шкирку!
Если ты главный по борделям и кабакам, нарушения у тебя будут ВСЕГДА! Во всех видах. Тут и возраст работников, и вино без акцизной марки, и кое-какие товары, о которых лучше вслух не говорить, и… Вебер-старший предпочитал не нарываться, и сыновьям вдалбливал одно и то же.
Все должно быть ТИХО!!!
Без скандалов!
Да делай ты, что хочешь, но только втихую! Не понимаешь? Поймешь, как огребешь!
Марко и Пол это отлично усвоили, и вот, здравствуйте вам! Явился какой-то военный… нет, можно начать ссору, но ничем хорошим это не закончится. В определенных случаях военным даже дуэли разрешены, если полковое начальство не против. Да-да, и так бывает, когда обидчика нельзя наказать законным путем, а дело касается твоих родных. Последняя дуэль года два назад как раз и была, на всю Эллару прогремело.
Стать героем новой истории Марко совершенно не хотелось, и парень решил отступить.
- Рент, я не желал ничего плохого. Прошу простить, рента Элисон, если вас что-то задело в моих действиях…
- Рента Баррет, - ледяным тоном поправила Элисон.
- Рента Баррет, - скрипнул зубами Марко, которого жестко вернули в официальные рамки.
Адриан посмотрел на ало-розовый веник.
- Вы хотели подарить это моей кузине? Так дарите, рент.
Марко протянул вперед корзину, но Элисон сделала шаг назад, демонстративно заслоняясь маленьким букетиком.
- Рент Вебер, я еще раз прошу вас не присылать мне цветов и не искать встречи ни в каком виде. Я считаю ваше поведение неуместно навязчивым.
- Кузина, возможно, мне стоит более предметно поговорить с этим рентом? – Адриан расправил плечи и шагнул вперед. Почти одного роста с Марко, но шире в плечах и увереннее в себе, он подавлял. И старался это сделать.
Марко отступил на шаг назад, и Адриан тут же развил успел, сделав еще один шаг вперед.
- Не стоит, кузен, - Элисон говорила тем же равнодушным тоном. – Рент Вебер все понял и уже уезжает, правда же?
- Разумеется, - скрипнул зубами Марко. – Но цветы позвольте все же оставить вам, рента. В знак прощания.
Корзина отправилась в руки Адриана, а Марко прыгнул за руль рамбиля, и несчастная машина горестно взвизгнула, стартуя с места с дикой скоростью.
Элисон посмотрела на капитана, который держал в руках розы.
- Думаю, рент Бауэр, вы можете подарить цветы маме? Как военный трофей?
Адриан от души рассмеялся.
- Рента, я буду рад видеться с вами, когда приеду в город. Кузина Элисон.
- Кузен Адриан, – ответила ему улыбкой Элисон. Уже вполне искренней. – я обязательно зайду к рене Ханне. Она замечательная.
И так пригляжу.
Мало ли что.
Вслух Элисон этого не сказала, но с нее определенно причитается за эту сцену. Хоть одно утро пройдет спокойно…
Ага размечталась, наивная девушка.
Адриан-то ушел, вместе с розами, а вот что делать с коллегами, которые видели все из окон бюро и теперь жаждали подробностей? ВСЕХ!
Начиная с того, откуда взялся капитан. А как о таком расскажешь, тайна-то чужая?
Твою виверну!
***
Робин первый раз за пять лет перешагнул порог городского дома с некоторым трепетом в душе. Страх?
Да, и он тоже.
Когда Робин осознал, что с ним произошло, ему не хотелось никого видеть. Ни родителей, ни братьев – никого!
Не мог он выносить мамины слезы, тоску и разочарование в глазах отца, не мог видеть братьев – они-то оставались магами, пусть и слабенькими, но магами же, а он…
А он – нет.
Первенец, самый лучший, самый сильный, подающий самые большие надежды – и вдруг вот такое!
Робин боялся увидеть злорадство в глазах братьев: мол, вот тебе, был первый – будешь последний. И мамины слезы душу рвали.
Хорошо еще, отец что-то понял, и предложил ему коттедж в Левенсберге. Робин кивнул, перевел на счет отца крупную сумму за коттедж – и упал в алкогольное безумие. И ничего уже не помнил.
Потом, когда он пришел в себя, он все равно возложил все контакты с внешним миром на Хью.
Старый слуга…. Да какой он слуга, уже член семьи, второй отец для Робина, или хотя бы дядя, он общался с родителями, он нанимал людей для уборки дома, он решил вопрос с готовкой, которая у Хью решительно не получалась, он ездил за продуктами и лекарствами…
Робину было проще без людей.
А вот сейчас…
Началось его испытание с лакея, который открыл дверь и замер на пороге.
- Эммм… здравствуйте, рент…
Лакея он не помнил. Новенький?
- Где Грэм?
Голос чуточку срывался, да, голосовые связки ему тогда тоже повредило, но все бы зажило, останься у него хоть искорка магии. Только вот магии он тоже тогда лишился.
