- Угу, - кивнула Элисон. – Далеко тут до вашего дома?
Кирстен оглядывалась по сторонам.
- По дороге минут двадцать. А напрямик, может, и минут пять – семь, я помню это место. Эрки это дерево нравилось.
Элисон промолчала.
Чего уж тут, и так понятно…
- Эрки спокоен. Верните все на место и пойдем к дому.
В сарай попасть было несложно. И конверт найти – тоже, с таким-то советчиком и помощником.
Элисон показывала, а рена Кирстен сама вытащила конверт, пожала плечами, и при свете керосиновой лампы вытащила первую бумагу, углубилась в чтение.
Прочитала, скрипнула зубами, протянула все Элисон.
Девушке много времени не потребовалось на осознание, она кивнула и передала бумагу рене Астрид.
- Кири, ты у нас богатая наследница?
- Видимо, да.
В конверте было завещание. Некий рент Лигон оставлял рене Кирстен хороший дом в столице и крупную сумму денег.
- Кто это?
- Мой дядя по матери. Мы и не общались почти…
- Ну, он вас не забыл, - пожала плечами Элисон. – что дальше делать будете?
- А что тут можно делать? Пойду в полицию, - скрипнула зубами рена. – Спасибо тебе… сейчас я все верну на место, потом едем в город, страшновато мне тут одной оставаться, а с утра и пойду.
Элисон кивнула.
Отговаривать она не стала, слишком уж в плохую комбинацию складывалось показанное верным псом. Только вот…
- А можете вы меня не упоминать? Пожалуйста?
- Да, Кири. Ни к чему девочке такая известность. Скажи – сама нашла?
- Ну…
- Придумаешь, - решительно отмахнулась рена Шафф. – может, молоток тебе понадобился, вот и полезла. Срочно. Или гуляла, да запах унюхала. Придумаем, что получше сказать, а девочку и правда не тронь. Элисон тебе и так, чем могла – помогла, да и будет.
Кирстен подумала пару минут, и кивнула.
- Да, наверное.
- Ты еще и о другом подумай. Что дальше делать будешь? В столицу поедешь?
Рена пожала плечами.
- Вряд ли. Что мне там делать, я тут всю жизнь прожила, дети тут…
- Может, кто из детей поедет?
- Не думаю. У них тут и жизнь, и дела, и все остальное. Девушки, старший жениться собрался…
- Тогда тем более надо это решать. И Кири, может, тебе пока ко мне переехать? Или к Ханне?
- Ты думаешь, Астрид?
- Увы, Кири, если дело дошло до такого…
Элисон кивнула и поднялась из-за стола.
- Рены, вы простите, я пойду спать?
- Иди, конечно, детка. А мы, две старухи, тут посплетничаем на досуге.
Элисон кивнула и отправилась спать.
Рент Миттермайер с тоской покосился в окно.
А ведь так хорошо начиналось утро. И вот, сидит перед ним женщина, вся бледная, глаза красные, тоскливые…
- Рена Верраш, давайте все с начала? А я сейчас запишу как следует. Протокол оформим, дело официально начнем.
- Да, рент Миттермайер. Так получилось, у меня полотенце упало… упала вешалка для полотенец, пошла я в сарай, молоток и гвозди взять, не сидеть же десять дней, пока муж на смене будет. А я в сарае и не бываю, считай что, никогда, гвозди сразу не нашла, пошла копаться, ну и… вот, нашла на свою голову.
- Говорите, завещание.
- Да, причем адресованное мне. Я всех деталей сейчас не перескажу, но там дом в столице и хорошая сумма денег.
- Какая не помните?
Рена быстро вывела на листе цифру
- В золоте.
- Однако…
Слифт посмотрел и присвистнул.
- М-да, за такое и убивают!
Рена закрыла лицо руками, Ноэль сверкнул глазами на молодого дурака. Нашел, что говорить!
- Я после этого сама не своя. Пошла бродить по округе, знаете, мы раньше с собакой гуляли, много, а потом Эрки не стало, а гулять я привыкла, я так успокаиваюсь…
- Понимаю, рена, - рент Миттермайер похлопал ее по руке. – Я, когда хочу успокоиться, в горы ухожу, есть у меня там пара любимых мест.
- Вот. И у Эрки они были, - женщина не выдержала, всхлипнула. – А тут иду я, и чувствую, что пахнет, да неприятно так… керосином. Я и встревожилась, сейчас хоть и начало лета, но пожары…
Ноэль закивал. Что такое пожары, он знал. И лучше сто раз перепроверить и двести – подумать. Если загорится… тут и люди, и дома, и зверье всякое, и посевы…
Страшно это. Очень страшно.
- Ухожу с того места – нет запаха, вернулась – есть. Начала все осматривать, дошло до того, что деревья обнюхивать принялась, думаю, может, какая зараза керосином дерево облила? И почуяла… там бутыль с керосином. А еще огниво, и рубашка. Моего сына.
Рена Кирстен всхлипнула уж вовсе жалобно.
- М-да… просто так это в лесу держать не будут, - помрачнел окончательно рент Ноэль. – Все, я записал, проверяйте. И поедем на место, посмотрим, что и как.
- А нас не увидят?
Рент Ноэль подумал немного, и кивнул.
- Да вы правы, рена. Давайте так, вы сейчас едете в дом, а мы с вами. Слифт, переоденься в гражданское, да попроще.
- Зачем?
- А рена наняла двоих рабочих, чтобы ей в доме что-то сделали.
- Может, надо загримироваться? – глаза стажера вспыхнули энтузиазмом. – Парик, грим… я могу попросить в театре!
Рент Ноэль печально вздохнул.
- Слифт! Обычная гражданская одежда, шляпа и кожаная куртка. Вопросы есть?
- Нет, рент Миттермайер!
- Вперед!
Сам Ноэль отправился в соседнюю комнату, там, в шкафу, у него хранилась гражданская одежда. Мало ли, что случится на службе? Иногда и в грязи с ног до головы приходишь, вот, чтобы так не ходить по городу, он и держал на службе штаны, рубашку, ту же куртку… мало ли что? И ведь пригождается же!
Слифт уже сбежал.
Ноэль переоделся, и вышел к рене Кирстен.
- Все будет хорошо, рена Верраш, не переживайте, полиция вас защитит.
Кирстен хлюпнула носом.
- Рент… неужели из-за денег, мой сын… вот что страшно-то! Из-за каких-то паршивых денег!
Ноэль только вздохнул.
Из-за этих «паршивых денег» и убивали, и умирали, и собой торговали, а уж мать приговорить… чего только не насмотришься, в полиции-то!
- Держитесь, рена. Мы вам поможем.
Лучше сейчас пошевелиться, чем потом получить пожар и труп. Всяко лучше.
В роли работника Симон Слифт был блистателен.
Он уронил две полки, попал себе по пальцу молотком и был вдохновенно осыпан мукой из злобно раскрывшейся банки. Теперь рене Кирстен и правда требовалась помощь по хозяйству.
- Ну ты и осьминог! – ворчал Ноэль, прибивая на место полку. – Сказали ж тебе – изобразить! А ты чего полез?
- Да я только поправить, кажется, она косо висела.
- А летела как? Прямо по умной головушке?
- Рент Ноэль!
- А почему осьминог?
- Потому что у осьминога руки не из плеч, а из головы. А вместо головы… гхм… - название некоторой части тела как-то не принято было произносить при ренах, но Миттермайер доказал, что он не зря служит в полиции. – Вместо головы та часть, которая между спиной и ногами. Ты что – по дому ничего не делал никогда?
- Мама рабочих нанимала, - надулся Слифт, понимая, что осьминогом его честят по заслугам. – Я учился!
- Оно и видно… стажер!
- Не ругайте его, научится, поди, - махнула рукой рена Кирстен. – Пойдете в сарай?
- Пойду, конечно.
Завещание рент Ноэль оценил полицейским взором. Осмотрел гараж, но решил, что некоторые вопросы можно и потом задать. Завещание-то и правда – вот оно. Лежит, кушать не просит.
И причитается рене по нему и правда крупная сумма денег и дом в столице, хоть ты сейчас переезжай, да и живи на проценты! Не жизнь – сказка! Чья-то мечта. А сбылась у другого… за такое убивают?
Еще как!
На исправление косяков стажера ушел примерно час. А потом рент Миттермайер выскользнул из дома через заднюю дверь.
Найти указанное место было несложно. И время подумать у рента Ноэля тоже было, поэтому, вернувшись в дом, он строго посмотрел на рену Кирстен.
- Рена, вы мне что-то недоговариваете.
- Рент?
- Рена Кирстен, я понимаю ваше состояние, и я полностью согласен, все это очень серьезно, но вы мне кое-что не договорили.
- Что вы хотите услышать, рент?
- Молоток и гвозди находятся на виду, а вы полезли вглубь. Дерево ничем особенно не пахнет. Я готов поверить, что вы это все нашли, но явно не так, как рассказываете.
- И тем не менее!
- Рена, не надо делать из меня идиота. Пусть это не пойдет в протокол, пусть останется между нами, но я хочу знать. Вдруг это нам поможет?
Рена Кирстен опустила глаза.
- Ладно… только не считайте меня безумной. Мне начал сниться мой пес, Эрки. Он выл, тревожился, тянул меня прочь из дома, я пожаловалась подруге на кошмары, а у подруги живет молодая магичка. Рена Баррет.
- Ага.
- Мы с Астрид попросили ее растолковать этот сон, и Элисон помогла нам. Она сказала, что, если Эрки хочет мне что-то сказать, он получит возможность это сделать. Я плохо понимаю все эти магические дела. Как она объяснила, есть люди более восприимчивые, есть менее чуткие. Я как раз не такая чуткая, но Элисон усыпила меня, и мне приснился Эрки, который и привел меня к этим двум местам.
- Вот даже как…
- Я понимаю, это звучит безумно, рент. Но все верно без Эрки я никогда бы ничего не нашла. Элисон сказала, что пес слишком меня любит, он тревожился за мою жизнь – и пришел.
- Вот еще чушь! – топнул ногой рент Слифт. – Теперь сама она это и подстроила! Или вообще вас загипнотизировала! Внушила, что хотела!
- И рубашку сына тоже украла? Будучи без году неделя в городе и ни с кем толком не знакома? – цыкнул на ретивого дурака Ноэль. – Помолчи, дай подумать.
Симон обиженно примолк, а Ноэль вспомнил случай, которому… нет, не он, но его наставник был свидетелем. Было дело.
Конюшни, если кто понимает, дело достаточно грязное. Там и скачки, и деньги, и подтасовки, и все остальное. Вот, жил в конюшне конь. И жил в конюшне кот. Дружили они – не разлей вода, кот старше был, коня с жеребенка знал, чуть не на голове у него ездил, при полном конском попустительстве. Ночевал в его стойле, относился к коню, как к своему котенку. Да и такое бывает.
Прожил кот, сколько ему по кошачьей жизни положено, да и помер. Конь затосковал ужасно, чуть сам не помер, но как-то выкарабкался, оправляться стал, а тут и дело к скачкам.
Хозяин рассказывал так, один раз ночью тот самый конь как взбесился. Кое-как его успокоили, рабочие ушли, сам он спать пошел, ночью глаза открывает, а на окне – тот самый кот. Сидит, желтыми глазами смотрит, мявчит недовольно. Потом зашипел, по руке его царапнул – и растаял, как струйка дыма. Тут-то хозяин и проснулся, и засыпать больше не стал – в конюшню кинулся.
Вовремя прибежал, как раз успел поймать негодяя, который собирался ее поджечь.
А конь тот сразу же и успокоился.
И показывал мужчина руку с царапинами, и были они самые, что ни на есть, настоящие, кошачьи, и заживали очень и очень долго. И еще один раз кот приходил, когда тому самому коню хотели потихоньку сухожилие проколоть. Было такое.
Конюха подкупили перед самым заездом…
Так что верил рент Ноэль в такие случаи. Даже не верил, при чем тут вера или ее отсутствие, он-то просто знал. Так – бывает.
Редко бывает, но даже церковь про души у животных молчит.
Почему?
А если их признать, то как потом кушать? Это ж близко к людоедству получается, ты ж разумное существо поедаешь, одухотворенное. А если не признать… но бывали случаи, когда зверье любило до смерти – и за ее гранью. У людей память короче. Хотя глядя на эту рену, она своего пса тоже любила до безумия.
И показалось Ноэлю – или нет? Словно рядом с ее бедром серая тень мелькнула, так собаки и ходят рядом со своим человеком.
Даже если и показалось…
- Рент Ноэль…
Кто бы сомневался, Слифт просто не мог утерпеть.
Миттермайер махнул на него рукой.
- Рена Кирстен, вы понимаете, что нам надо будет переночевать у вас в доме? А может, и не один день?
- Чего ж непонятного, рент Миттермайер. Оставайтесь, сколько понадобится, мне спокойнее будет. Спасибо, что поверили.
- Мне не восемнадцать лет, рена, и побывал кое-где, и повидал много. Где спать можно будет? Нам бы сейчас лечь подремать, ночью-то и не получится, поди. Я лягу, а Слифт сейчас в город отправится, расскажет все ренту Мюллеру, и вернется потихоньку. Ты понял, Слифт?
- Да, рент Ноэль, - отчеканил обиженный парень.
- И мамочку предупреди, чтобы она тебе котлетки и супчик в засаду не носила.
Симон обиделся окончательно, и гордо удалился в указанном направлении. А Ноэль и правда лег поспать.
Возраст у него уж не тот, чтобы сутки зайцем скакать, отдохнуть надо. Еще и сколько скакать придется – неизвестно. Так что – впрок!
Настороженная ловушка пришла в действие через два дня. Очень даже удачное время, все родные рены Кирстен на шахте, она одна дома, по хозяйству возится, Ноэль и Симон днем спали в доме, а вечером сидели в засаде. Симона рент Ноэль оставил в доме, как менее опытного, а сам устроился у дерева, и ждал.
И дождался же!
Кустики зашуршали, и на поляну, по очень важному делу, выбралась та самая блондинка, которую влет опознали бы и Эрки, и Элисон.
Первый бы еще и в горло вцепился, пес вообще не понимал, как эта рррргав смеет тянуть руки к хозяину и расстраивать хозяйку?! Да вот беда, призрак собаки хоть и может что-то, но увы – нематериален.
Рент Ноэль, напротив, был вполне материален, а потом дождался, когда рена – или рента? – вытащит все из дупла, и оглядываясь по сторонам, нервничая и дергаясь от каждого шага, направится к нужному дому. Благо, идти-то было пять минут.
Нет, Ноэль Миттермайер не шел за женщиной, пугая ее тенями и шорохами, это не о ночном перелеске, там, поди, всякая тварь напросвет видна будет. Он просто подождал пару минут, а потом выбрался из своего укрытия – и быстро обогнал ее по соседней тропинке. Женщина и не заметила.
Ее намного больше интересовали другие вещи – темный дом, с закрытыми окнами, дом, в котором спит главное препятствие к счастливой жизни и богатству! И всего-то надо…
- Нет там никого, - уверенно сообщила себе Барбара Досс. И решительно принялась чиркать огнивом над старой рубахой одного из сыновей той самой «никого».
Когда на ее плечо легла тяжелая рука рента Ноэля, она даже и не сразу поняла, что происходит, дернулась, завизжала… бесполезно!
- Что вы тут делаете, рена? – голос был негромкий, но вполне отчетливый. Впрочем, и этого хватило, чтобы повалить бутыль с керосином, облиться, и если бы рент Ноэль не отобрал у идиотки огниво, было бы тут самосожжение. Да ее-то и ладно, не особо жаль!
А вот лес, дом, да и сам Ноэль… чего ж всему этому полезному страдать, из-за одной-то дряни?
- А… и…
Дернуться и вырваться тоже не вышло. И уже спешил из дома героический рент Слифт, который едва не проспал самое важное, а из окна глядела рена Кирстен.
Рука ее привычно гладила воздух там, где стоял обычно Эрки, прижимаясь к ее бедру, и призрачная собака подставляла под ласку уши и холку.
Любовь – она ведь никуда не уходит, те, кто любит, навсегда остаются рядом с любимыми и любящими…
Спустя два часа, в полицейском участке царило слезоразливное настроение.
Барбара Досс плакала.
Плакала вдохновенно, вибрируя бюстом и поводя плечами, посвистывая носом и совершенно не думая о том, что нос у нее покраснеет, и станет похож на спелую сливу, начиненную соплями.
Да и как тут не зарыдать, когда все ТАК закончилось?
А как прекрасно все начиналось!
С рентом Антоном Верраш Барбара познакомилась всего полгода назад. Так получилось.
Приехала-то она в надежде устроиться в одно из развлекательных заведений для шахтеров, да и подзаработать чуток.
Кирстен оглядывалась по сторонам.
- По дороге минут двадцать. А напрямик, может, и минут пять – семь, я помню это место. Эрки это дерево нравилось.
Элисон промолчала.
Чего уж тут, и так понятно…
- Эрки спокоен. Верните все на место и пойдем к дому.
***
В сарай попасть было несложно. И конверт найти – тоже, с таким-то советчиком и помощником.
Элисон показывала, а рена Кирстен сама вытащила конверт, пожала плечами, и при свете керосиновой лампы вытащила первую бумагу, углубилась в чтение.
Прочитала, скрипнула зубами, протянула все Элисон.
Девушке много времени не потребовалось на осознание, она кивнула и передала бумагу рене Астрид.
- Кири, ты у нас богатая наследница?
- Видимо, да.
В конверте было завещание. Некий рент Лигон оставлял рене Кирстен хороший дом в столице и крупную сумму денег.
- Кто это?
- Мой дядя по матери. Мы и не общались почти…
- Ну, он вас не забыл, - пожала плечами Элисон. – что дальше делать будете?
- А что тут можно делать? Пойду в полицию, - скрипнула зубами рена. – Спасибо тебе… сейчас я все верну на место, потом едем в город, страшновато мне тут одной оставаться, а с утра и пойду.
Элисон кивнула.
Отговаривать она не стала, слишком уж в плохую комбинацию складывалось показанное верным псом. Только вот…
- А можете вы меня не упоминать? Пожалуйста?
- Да, Кири. Ни к чему девочке такая известность. Скажи – сама нашла?
- Ну…
- Придумаешь, - решительно отмахнулась рена Шафф. – может, молоток тебе понадобился, вот и полезла. Срочно. Или гуляла, да запах унюхала. Придумаем, что получше сказать, а девочку и правда не тронь. Элисон тебе и так, чем могла – помогла, да и будет.
Кирстен подумала пару минут, и кивнула.
- Да, наверное.
- Ты еще и о другом подумай. Что дальше делать будешь? В столицу поедешь?
Рена пожала плечами.
- Вряд ли. Что мне там делать, я тут всю жизнь прожила, дети тут…
- Может, кто из детей поедет?
- Не думаю. У них тут и жизнь, и дела, и все остальное. Девушки, старший жениться собрался…
- Тогда тем более надо это решать. И Кири, может, тебе пока ко мне переехать? Или к Ханне?
- Ты думаешь, Астрид?
- Увы, Кири, если дело дошло до такого…
Элисон кивнула и поднялась из-за стола.
- Рены, вы простите, я пойду спать?
- Иди, конечно, детка. А мы, две старухи, тут посплетничаем на досуге.
Элисон кивнула и отправилась спать.
***
Рент Миттермайер с тоской покосился в окно.
А ведь так хорошо начиналось утро. И вот, сидит перед ним женщина, вся бледная, глаза красные, тоскливые…
- Рена Верраш, давайте все с начала? А я сейчас запишу как следует. Протокол оформим, дело официально начнем.
- Да, рент Миттермайер. Так получилось, у меня полотенце упало… упала вешалка для полотенец, пошла я в сарай, молоток и гвозди взять, не сидеть же десять дней, пока муж на смене будет. А я в сарае и не бываю, считай что, никогда, гвозди сразу не нашла, пошла копаться, ну и… вот, нашла на свою голову.
- Говорите, завещание.
- Да, причем адресованное мне. Я всех деталей сейчас не перескажу, но там дом в столице и хорошая сумма денег.
- Какая не помните?
Рена быстро вывела на листе цифру
- В золоте.
- Однако…
Слифт посмотрел и присвистнул.
- М-да, за такое и убивают!
Рена закрыла лицо руками, Ноэль сверкнул глазами на молодого дурака. Нашел, что говорить!
- Я после этого сама не своя. Пошла бродить по округе, знаете, мы раньше с собакой гуляли, много, а потом Эрки не стало, а гулять я привыкла, я так успокаиваюсь…
- Понимаю, рена, - рент Миттермайер похлопал ее по руке. – Я, когда хочу успокоиться, в горы ухожу, есть у меня там пара любимых мест.
- Вот. И у Эрки они были, - женщина не выдержала, всхлипнула. – А тут иду я, и чувствую, что пахнет, да неприятно так… керосином. Я и встревожилась, сейчас хоть и начало лета, но пожары…
Ноэль закивал. Что такое пожары, он знал. И лучше сто раз перепроверить и двести – подумать. Если загорится… тут и люди, и дома, и зверье всякое, и посевы…
Страшно это. Очень страшно.
- Ухожу с того места – нет запаха, вернулась – есть. Начала все осматривать, дошло до того, что деревья обнюхивать принялась, думаю, может, какая зараза керосином дерево облила? И почуяла… там бутыль с керосином. А еще огниво, и рубашка. Моего сына.
Рена Кирстен всхлипнула уж вовсе жалобно.
- М-да… просто так это в лесу держать не будут, - помрачнел окончательно рент Ноэль. – Все, я записал, проверяйте. И поедем на место, посмотрим, что и как.
- А нас не увидят?
Рент Ноэль подумал немного, и кивнул.
- Да вы правы, рена. Давайте так, вы сейчас едете в дом, а мы с вами. Слифт, переоденься в гражданское, да попроще.
- Зачем?
- А рена наняла двоих рабочих, чтобы ей в доме что-то сделали.
- Может, надо загримироваться? – глаза стажера вспыхнули энтузиазмом. – Парик, грим… я могу попросить в театре!
Рент Ноэль печально вздохнул.
- Слифт! Обычная гражданская одежда, шляпа и кожаная куртка. Вопросы есть?
- Нет, рент Миттермайер!
- Вперед!
Сам Ноэль отправился в соседнюю комнату, там, в шкафу, у него хранилась гражданская одежда. Мало ли, что случится на службе? Иногда и в грязи с ног до головы приходишь, вот, чтобы так не ходить по городу, он и держал на службе штаны, рубашку, ту же куртку… мало ли что? И ведь пригождается же!
Слифт уже сбежал.
Ноэль переоделся, и вышел к рене Кирстен.
- Все будет хорошо, рена Верраш, не переживайте, полиция вас защитит.
Кирстен хлюпнула носом.
- Рент… неужели из-за денег, мой сын… вот что страшно-то! Из-за каких-то паршивых денег!
Ноэль только вздохнул.
Из-за этих «паршивых денег» и убивали, и умирали, и собой торговали, а уж мать приговорить… чего только не насмотришься, в полиции-то!
- Держитесь, рена. Мы вам поможем.
Лучше сейчас пошевелиться, чем потом получить пожар и труп. Всяко лучше.
***
В роли работника Симон Слифт был блистателен.
Он уронил две полки, попал себе по пальцу молотком и был вдохновенно осыпан мукой из злобно раскрывшейся банки. Теперь рене Кирстен и правда требовалась помощь по хозяйству.
- Ну ты и осьминог! – ворчал Ноэль, прибивая на место полку. – Сказали ж тебе – изобразить! А ты чего полез?
- Да я только поправить, кажется, она косо висела.
- А летела как? Прямо по умной головушке?
- Рент Ноэль!
- А почему осьминог?
- Потому что у осьминога руки не из плеч, а из головы. А вместо головы… гхм… - название некоторой части тела как-то не принято было произносить при ренах, но Миттермайер доказал, что он не зря служит в полиции. – Вместо головы та часть, которая между спиной и ногами. Ты что – по дому ничего не делал никогда?
- Мама рабочих нанимала, - надулся Слифт, понимая, что осьминогом его честят по заслугам. – Я учился!
- Оно и видно… стажер!
- Не ругайте его, научится, поди, - махнула рукой рена Кирстен. – Пойдете в сарай?
- Пойду, конечно.
Завещание рент Ноэль оценил полицейским взором. Осмотрел гараж, но решил, что некоторые вопросы можно и потом задать. Завещание-то и правда – вот оно. Лежит, кушать не просит.
И причитается рене по нему и правда крупная сумма денег и дом в столице, хоть ты сейчас переезжай, да и живи на проценты! Не жизнь – сказка! Чья-то мечта. А сбылась у другого… за такое убивают?
Еще как!
На исправление косяков стажера ушел примерно час. А потом рент Миттермайер выскользнул из дома через заднюю дверь.
Найти указанное место было несложно. И время подумать у рента Ноэля тоже было, поэтому, вернувшись в дом, он строго посмотрел на рену Кирстен.
- Рена, вы мне что-то недоговариваете.
- Рент?
- Рена Кирстен, я понимаю ваше состояние, и я полностью согласен, все это очень серьезно, но вы мне кое-что не договорили.
- Что вы хотите услышать, рент?
- Молоток и гвозди находятся на виду, а вы полезли вглубь. Дерево ничем особенно не пахнет. Я готов поверить, что вы это все нашли, но явно не так, как рассказываете.
- И тем не менее!
- Рена, не надо делать из меня идиота. Пусть это не пойдет в протокол, пусть останется между нами, но я хочу знать. Вдруг это нам поможет?
Рена Кирстен опустила глаза.
- Ладно… только не считайте меня безумной. Мне начал сниться мой пес, Эрки. Он выл, тревожился, тянул меня прочь из дома, я пожаловалась подруге на кошмары, а у подруги живет молодая магичка. Рена Баррет.
- Ага.
- Мы с Астрид попросили ее растолковать этот сон, и Элисон помогла нам. Она сказала, что, если Эрки хочет мне что-то сказать, он получит возможность это сделать. Я плохо понимаю все эти магические дела. Как она объяснила, есть люди более восприимчивые, есть менее чуткие. Я как раз не такая чуткая, но Элисон усыпила меня, и мне приснился Эрки, который и привел меня к этим двум местам.
- Вот даже как…
- Я понимаю, это звучит безумно, рент. Но все верно без Эрки я никогда бы ничего не нашла. Элисон сказала, что пес слишком меня любит, он тревожился за мою жизнь – и пришел.
- Вот еще чушь! – топнул ногой рент Слифт. – Теперь сама она это и подстроила! Или вообще вас загипнотизировала! Внушила, что хотела!
- И рубашку сына тоже украла? Будучи без году неделя в городе и ни с кем толком не знакома? – цыкнул на ретивого дурака Ноэль. – Помолчи, дай подумать.
Симон обиженно примолк, а Ноэль вспомнил случай, которому… нет, не он, но его наставник был свидетелем. Было дело.
Конюшни, если кто понимает, дело достаточно грязное. Там и скачки, и деньги, и подтасовки, и все остальное. Вот, жил в конюшне конь. И жил в конюшне кот. Дружили они – не разлей вода, кот старше был, коня с жеребенка знал, чуть не на голове у него ездил, при полном конском попустительстве. Ночевал в его стойле, относился к коню, как к своему котенку. Да и такое бывает.
Прожил кот, сколько ему по кошачьей жизни положено, да и помер. Конь затосковал ужасно, чуть сам не помер, но как-то выкарабкался, оправляться стал, а тут и дело к скачкам.
Хозяин рассказывал так, один раз ночью тот самый конь как взбесился. Кое-как его успокоили, рабочие ушли, сам он спать пошел, ночью глаза открывает, а на окне – тот самый кот. Сидит, желтыми глазами смотрит, мявчит недовольно. Потом зашипел, по руке его царапнул – и растаял, как струйка дыма. Тут-то хозяин и проснулся, и засыпать больше не стал – в конюшню кинулся.
Вовремя прибежал, как раз успел поймать негодяя, который собирался ее поджечь.
А конь тот сразу же и успокоился.
И показывал мужчина руку с царапинами, и были они самые, что ни на есть, настоящие, кошачьи, и заживали очень и очень долго. И еще один раз кот приходил, когда тому самому коню хотели потихоньку сухожилие проколоть. Было такое.
Конюха подкупили перед самым заездом…
Так что верил рент Ноэль в такие случаи. Даже не верил, при чем тут вера или ее отсутствие, он-то просто знал. Так – бывает.
Редко бывает, но даже церковь про души у животных молчит.
Почему?
А если их признать, то как потом кушать? Это ж близко к людоедству получается, ты ж разумное существо поедаешь, одухотворенное. А если не признать… но бывали случаи, когда зверье любило до смерти – и за ее гранью. У людей память короче. Хотя глядя на эту рену, она своего пса тоже любила до безумия.
И показалось Ноэлю – или нет? Словно рядом с ее бедром серая тень мелькнула, так собаки и ходят рядом со своим человеком.
Даже если и показалось…
- Рент Ноэль…
Кто бы сомневался, Слифт просто не мог утерпеть.
Миттермайер махнул на него рукой.
- Рена Кирстен, вы понимаете, что нам надо будет переночевать у вас в доме? А может, и не один день?
- Чего ж непонятного, рент Миттермайер. Оставайтесь, сколько понадобится, мне спокойнее будет. Спасибо, что поверили.
- Мне не восемнадцать лет, рена, и побывал кое-где, и повидал много. Где спать можно будет? Нам бы сейчас лечь подремать, ночью-то и не получится, поди. Я лягу, а Слифт сейчас в город отправится, расскажет все ренту Мюллеру, и вернется потихоньку. Ты понял, Слифт?
- Да, рент Ноэль, - отчеканил обиженный парень.
- И мамочку предупреди, чтобы она тебе котлетки и супчик в засаду не носила.
Симон обиделся окончательно, и гордо удалился в указанном направлении. А Ноэль и правда лег поспать.
Возраст у него уж не тот, чтобы сутки зайцем скакать, отдохнуть надо. Еще и сколько скакать придется – неизвестно. Так что – впрок!
***
Настороженная ловушка пришла в действие через два дня. Очень даже удачное время, все родные рены Кирстен на шахте, она одна дома, по хозяйству возится, Ноэль и Симон днем спали в доме, а вечером сидели в засаде. Симона рент Ноэль оставил в доме, как менее опытного, а сам устроился у дерева, и ждал.
И дождался же!
Кустики зашуршали, и на поляну, по очень важному делу, выбралась та самая блондинка, которую влет опознали бы и Эрки, и Элисон.
Первый бы еще и в горло вцепился, пес вообще не понимал, как эта рррргав смеет тянуть руки к хозяину и расстраивать хозяйку?! Да вот беда, призрак собаки хоть и может что-то, но увы – нематериален.
Рент Ноэль, напротив, был вполне материален, а потом дождался, когда рена – или рента? – вытащит все из дупла, и оглядываясь по сторонам, нервничая и дергаясь от каждого шага, направится к нужному дому. Благо, идти-то было пять минут.
Нет, Ноэль Миттермайер не шел за женщиной, пугая ее тенями и шорохами, это не о ночном перелеске, там, поди, всякая тварь напросвет видна будет. Он просто подождал пару минут, а потом выбрался из своего укрытия – и быстро обогнал ее по соседней тропинке. Женщина и не заметила.
Ее намного больше интересовали другие вещи – темный дом, с закрытыми окнами, дом, в котором спит главное препятствие к счастливой жизни и богатству! И всего-то надо…
- Нет там никого, - уверенно сообщила себе Барбара Досс. И решительно принялась чиркать огнивом над старой рубахой одного из сыновей той самой «никого».
Когда на ее плечо легла тяжелая рука рента Ноэля, она даже и не сразу поняла, что происходит, дернулась, завизжала… бесполезно!
- Что вы тут делаете, рена? – голос был негромкий, но вполне отчетливый. Впрочем, и этого хватило, чтобы повалить бутыль с керосином, облиться, и если бы рент Ноэль не отобрал у идиотки огниво, было бы тут самосожжение. Да ее-то и ладно, не особо жаль!
А вот лес, дом, да и сам Ноэль… чего ж всему этому полезному страдать, из-за одной-то дряни?
- А… и…
Дернуться и вырваться тоже не вышло. И уже спешил из дома героический рент Слифт, который едва не проспал самое важное, а из окна глядела рена Кирстен.
Рука ее привычно гладила воздух там, где стоял обычно Эрки, прижимаясь к ее бедру, и призрачная собака подставляла под ласку уши и холку.
Любовь – она ведь никуда не уходит, те, кто любит, навсегда остаются рядом с любимыми и любящими…
***
Спустя два часа, в полицейском участке царило слезоразливное настроение.
Барбара Досс плакала.
Плакала вдохновенно, вибрируя бюстом и поводя плечами, посвистывая носом и совершенно не думая о том, что нос у нее покраснеет, и станет похож на спелую сливу, начиненную соплями.
Да и как тут не зарыдать, когда все ТАК закончилось?
А как прекрасно все начиналось!
С рентом Антоном Верраш Барбара познакомилась всего полгода назад. Так получилось.
Приехала-то она в надежде устроиться в одно из развлекательных заведений для шахтеров, да и подзаработать чуток.
