Благо, тип внешности у нее был привлекательный для многих мужчин, невысокая, с тонкой талией, пышной большой грудью и приятно округлыми бедрами. Да, и сзади тоже округлыми. Губки бантиком, кудряшки светлые, глаза карие, словно у олененка – чего еще надо? Денег, конечно.
Оплачивай – и будет тебе счастье на час! Никаких моральных препон у красотки отродясь не было, и совести тоже, и порядочности… работать она была готова в любой момент!
Только вот Адриан Вебер в этом отношении был строг, и все девицы в его заведениях обязательно шли к лекарю, да не абы к какому. Лекаря он искал лично, платил ему хорошо, и причины были.
Вот, появилась девка с дурной болезнью – она тут скольких наградит? Да не жалко ему шахтеров, вот еще не хватало – всякое быдло жалеть, но ведь они в ярости и половину клуба разнесут, а это Адриану убытки.
Или решила та же девка плод стравить – понятно, его это тоже не волнует, но ведь пойдет к какой-то повитухе с грязными лапами, да и помрет от кровотечения. И где труп найдут?
Кому такие проблемы нужны?
Не-не-не, ему и других хватает! Так что все девки обязательно отправлялись к лекарю, а тот и нашел у милой Барбары такую неприятную болячку… лечить-то надо, и вылечить можно быстро, но дней десять – пятнадцать придется потерпеть без работы.
Деньги у Барбары были, сняла она комнату, а на улице случайно и с Антоном столкнулась.
Антон и пропал.
Кирстен-то уже не первой свежести, и в молодости она так хороша собой не была, как эта блондиночка с наивными глазками… как тут было не распустить хвост?
Барбара и решила пока поводить его за тот самый хвост – а чего б и нет? Если сам напрашивается? Получилось просто отлично, пока она лечилась, мужчина подсел на крепкий крючок, а Барбара начала и о будущем задумываться. Конечно, денежка у нее была, не вовсе ж она дура? Откладывала кое-что, но это – не то! Она пожить любит, спокойно в лавку выйти и себе перчатки купить, или сумочку, а тут приходится на всем экономить.
Ей так не хочется!
Она что – недостойна обеспеченной жизни? А можно и замуж, если у мужчины за душой что-то есть… Антон в этом плане не рассматривался. Чтобы содержать Барбару – пожалуйста. Какое-то время можно за его счет пожить, но недолго. У него жена, да и шахтером, даже старшим по смене, много не заработаешь. Что-то он может, но это не тот уровень, к которому она привыкла.
Ей форелька нужна, или хотя бы карп, а предлагают чуть ли не головастика. Так она не согласна.
С другой стороны, пока безрыбье, и головастик – рыба. Так что Антона она не бросала, искусно вываживала но надежд на него не строила, пока около месяца назад…
Антон прибежал весь взъерошенный, и плюхнул ей на руки конверт с печатями.
Вот тут Барбару и пробрало!
Ее мечта!
Дом в столице, деньги, свой выезд, мужчины, да какие! Не чета этим грубым мужланам! Но все это достается – не ей!!!
А какой-то….
Ух, как же Барбара в этот момент возненавидела Кирстен Верраш! Была бы палка, она бы в тот момент и убила, не задумалась. За что?!
А за все!!!
Мало ей, гадине!!!
У нее муж, дом, дети, а теперь и наследство, да такое, о каком мечтала, но не получила Барбара! Как такое пережить?
Барбара подумала какое-то время, а потом и план сам собой родился. Муж ведь!
Если жена умирает, кому наследство достается? Правильно, мужу и детям. Дети ничего не знают, так что… муж может откусить в свою пользу большую часть. Или… или вообще сделать чуточку иначе.
Кирстен Верраш в столице не знают – в лицо. Хватит документов, мужа и грима.
Так они с Антоном и поступили.
Уехали буквально на два дня, которых хватило, чтобы Кирстен вступила в наследство. Да-да, именно Кирстен. Сложно ли более миниатюрной женщине замаскироваться под более крупную и пожилую?
При наличии грима и навыков, одежды настоящей Кирстен и ее супруга – вовсе даже легко. Так и получилось.
Кирстен вступила в наследство, и отбыла с мужем в родной город. Но…
Дальше-то как?
Тратить наследство уже не получится, допустим, Антон разводится с женой и едет в столицу! Просто – допустим. Кирстен об этом узнает, интересуется, на что гуляем… мошенничество. Воровство. Тюрьма.
А Барбара так не хотела, ей хотелось жить долго и счастливо.
С другой стороны… если Кирстен умирает, наследники первой очереди муж и дети. Только вот есть у супругов завещание друг на друга, невесть когда написанное, да и деткам не обязательно знать про столицу. Умерла мать, отец свое наследство продал, да и уехал. Все, пока, мальчики, вы уже взрослые! Они и не узнают ничего.
Антон женится на Барбаре, а дальше… дальше она не заглядывала. Видно будет. В столице.
Есть дом, есть деньги, ну и чего еще надо? Оставалась самая малость – убрать мерзкую бабу, которая не дает этим пользоваться!
План они разработали вместе с Антоном. Барбаре не надо было, чтобы его заподозрили, так что душить, топить или травить – уже нельзя. Начнут искать, кому выгодно, и найдут ведь!
Значит, у Антона должно быть стопроцентное алиби! А Барбара… ну, она тоже может отравить, но для этого надо, чтобы Кирстен ее к себе подпустила. И опять же, могут заподозрить Антона.
Душить, резать… нет, не тот вес, да и навыки у Барбары не те, ей бы опоить, обобрать… это ей по силам, а вот убийство… это намного сложнее.
Значит… а почему бы и правда – не поджечь дом?
Спит Кирстен крепко, да можно и просто бревнышком дверь припереть, авось, выскочить и не успеет. А успеет, так оглушить ее – и обратно в огонь! На это Барбара была согласна.
Бревнышки, керосин, рубаху – обеспечил Антон.
Барбара же обеспечивала ему алиби. Он ведь на шахте, он бы поджечь не смог.
Узнают про деньги? Так они с супругой и ездили в столицу, просто не сказали, хотели сюрприз сделать. Найдут, что наплести, опровергать-то их слова будет некому!
А дальше… Барбара искренне считала – она справится. Она же умная, она придумает, и что, и как, и для кого! Вот и придумала!
И… попалась?
Этого не могло быть, но это случилось. И теперь Барбара активно топила сообщника.
Она?
Да она сама жертва! Антон ее заманил – запугал – запутал – его и сажайте! А она тут вообще почти не при чем, она ж ничего не сделала! Не успела, но ведь не сделала же!
Рент Миттермайер ей не верил, но… с реной Кирстен он и об этом поговорил.
По большому счету, что у них есть?
Попытка покушения.
Неудавшаяся.
Да, бабу поймали за руку, но доказать причастность мужа к этому делу можно, только если она сдаст своего сообщника. Если они начнут активно топить друг друга.
Пока что есть?
Мошенничество.
Вот, этим и можно пока их прижать, заодно получить полный развод от Антона, а то и в тюрьму его отправить на какое-то время. И рена Кирстен сможет распоряжаться своей жизнью.
Потом?
Ну… потом тоже может быть не таким уж плохим. При условии содействия властей.
Так что рент Ноэль записывал все в протокол, и ждал. Вот, привезут ему второго участника сговора, сыночков привезут, тогда работа и начнется.
Симон Слифт мрачно разглядывал красивую женщину, и думал, что все-таки что-то неладно с этой Баррет!
Вот как она опять тут оказалась?
Как подсуетилась?
Точно, что-то не так, но доказать это пока не получается, надо наблюдать! Может… может, притвориться, что она ему нравится? Тогда мама о ней всю подноготную выпытает, и что есть, и сего нет – все расспросит!
Надо это обдумать.
- Шесть золотых.
- Побойся Бога, твоя хижина и трех не стоит!
- Коли она тебе нужна, так стоит и семь золотых.
- Четыре – и это моя последняя цена.
- Семь, рент, и я тут же уеду, и никому ничего не скажу.
Марко скрипну зубами, но предложение было не лишено смысла.
- Хорошо. И ты уезжаешь сегодня.
- Тогда восемь желтяков, рент, добро-то мое тебе достанется!
«Добро» выглядело так, что ей-ей, впору приплачивать, чтобы его на помойку отнесли! Засаленные тряпки, которые некогда назывались одеялами и занавесками, старые кастрюли, закопченные и погнутые, да и вообще если бы Марко спросили, какое впечатление производит эта хижина – он бы описал ее одним словом.
Жуть.
По его мнению, тараканы в этой хижине не водились по уважительной причине. Они тут дохли от ужаса! Так и муха залетит, вдохнет прокуренный насквозь воздух, да и упадет.
Хозяина хижины, впрочем, все устраивало. Неудачливый старатель не нашел ни залежей леония, ни чего-то ценного, так что был не прочь перебраться в другое место и попытать счастья уже там. А хижина?
Из палок и веток, такую быстро сделать можно. Глины только набрать, намесить и промазать получше, ну и печь сделать. Вот печь тут была хорошая, а все остальное – дрянь.
Но Марко это меньше всего волновало.
Ему нужно было тихое уединенное место для его замысла.
Говорите, отказала?
Прогнала?
Не оценила?
Говорите-говорите, вы мне этим ни капельки не мешаете. Я знаю, чего я хочу, а все остальные…
А хотел Марко сейчас поквитаться с Элисон Баррет.
Потихоньку украсть ее, привезти в эту хижину, а потом… а потом как пойдет. Как женщина она ему не особо нравилась, может, на раз или два сойдет, не больше. Но что с ней потом делать?
Антимагические наручники у него есть, так что вреда ему девка не причинит. Но вот…
Убивать?
Или нет?
Марко сам пока не знал, но местечко решил подготовить. Вот, эту самую хижину. И наручники. И все остальное.
А дальше будет видно. Понятно, что такое поведение наглой девки нельзя оставлять безнаказанным, но вот как соблюсти баланс? Над этим он и размышлял, втайне даже от брата. Пол тут же расскажет отцу, а вот одобрит ли отец?
Марко и так знал, что скажет Адриан Вебер. Что глупо ввязываться в проблемы из-за бабы, плюнь, да и обойди, нужна она тебе сто лет! Но это – ОН! Адриан Вебер может себе такое позволить, его и так уважают, он – сила! А Марко кто?
Его пока так не уважают, и не ценят, и вообще… если он будет спускать такую наглость, что будет дальше? Небось, отцу эта стервочка не отказала бы! Так что… судьба Элисон Баррет была однозначно решена. Марко с ней еще поквитается, только вот детали надо уточнить и отработать.
А пока…
На грязный, с вековыми напластованиями сажи и сала, стол, легли восемь золотых монет. Хозяин сгреб их и сунул за пазуху, потом достал откуда-то мешок со старательским инструментом, вскинул на плечи, положил на тот же стол ключ от дома – и вышел прочь, насвистывая. Больше для него тут ничего ценного не было.
Марко хозяйственно прибрал ключ, и тоже вышел вон. Что ему тут делать?
Убрать?
Да ему и в страшном сне не приснилось бы такое. Он – и убираться?
Бред, просто бред!
Марко еще колебался, что именно ему делать с Элисон. Но делать он точно что-то будет.
- Асти, как мне теперь жить? Что делать?!
Рена Кирстен сидела за тем же столом, что и несколько дней назад, а вокруг нее сидели единомышленницы. Сидели рена Астрид и рена Ханна, сидела Элисон, которая хоть и не дотягивала по возрасту до мудрой и серьезной, но все ж маг! И польза от нее немалая, может, и тут посоветует чего?
- Да, не ждала я такого, - Астрид подлила подруге еще чая и подвинула варенье. Поди, со сладким и жизнь лучше покажется!
- И я не ждала, - вздохнула рена Ханна. – Вот ведь как у меня дочь, а у тебя сыночек…
- Хорошо хоть старший не подвел. А младший вот…
Да, по результатам допросов оказалось именно, что ВОТ!
Старший сын действительно не знал, что задумал отец, не до того ему было, у него девушка, у него свадьба в перспективе, просто девушка богаче него, он и зарабатывал, из сил вон рвался. Ему ж семью обеспечивать!
На шахте его хвалили, он отца догонял, его старшим смены собирались сделать. Тут уж по сторонам смотреть некогда, пришел – и упал. А вот младший про отцовскую пассию знал.
Про все остальное он не догадывался, хоть тут повезло, но даже с изменой получилось мерзко. Когда твой сын, мальчик в которого ты душу вложила, с невинными глазами заявляет: а что такого? Мать уже старая, понятно, отцу кого помоложе захотелось, погулял бы, да и вернулся, куда ему идти? Чего мать-то взволновалась? Что она – не догадывалась, что батя и раньше гулял?
Нет, не догадывалась!
Вот не верится в такое подлое предательство! Тем более, от человека, которому всю жизнь отдала, которому детей родила, дом вела, ведь каждую ночь в кровать с ним ложилась, и он хоть бы раз… он ведь и с той дрянью, и с ней… извини, Лисси! Мерзко все это!
Просто – мерзко!
А делать-то что?
- А что полиция говорит? – Элисон считала, что эмоции луче потом… она тоже сочувствовала несчастной женщине, но исходить лучше не из страданий, а из конкретной обстановки. Действовать, а потом уж можно и поплакать!
Она точно знает!
- Эту… пакостницу полиция отпустит. Штраф ей выпишут, ну и отрабатывать заставят честным трудом, так что на год она попадет в прачечные. Вот, как оттуда выйдет, пусть себе другого дурака ищет.
- А ничего, что она убить хотела? – сощурилась Элисон.
- Не убила же! И без Антона такого бы и не случилось, поигралась бы, да и бросила. Начал по-настоящему все он. Мог бы мне документы отдать, а не показывать ей, не ввязываться во все это…
Элисон пожала плечами. По ее мнению, Антона тут водили, как бычка на веревочке. В роли веревочки – то самое место, которым он думал! Но… от него сейчас и правда будет больше вреда, чем от той противной девки. Он – муж.
У него законные права, если он не даст согласия на развод, то тянуться все это будет долго и печально, а доказать покушение на убийство…
Мошенничество – есть. И то ведь можно отболтаться, сказать, что сюрприз любимой готовил…
Элисон ли не знать, как за красивыми словами может скрываться озеро жидкой грязи. Густой и вонючей?
Да, придется договариваться, придется лавировать, а самое печальное... что дальше-то делать?
Оставаться жить в доме, где все, абсолютно все отравлено горечью предательства и обмана? Выходить из дома и думать, как тебя пытались убить?
Смотреть в глаза сыну, который не видит ничего плохого в измене. Он даже не понимает, что это подло! Вообще не осознает!
Где она так упустила своего малыша?
Вроде бы воспитывала их со старшим одинаково, любила одинаково, не выделяла, не ущемляла, но старший аж от омерзения дергался при мысли о том, что хотел сотворить Антон, а младший все так спокойно принял… он сам на такое будет способен?
Почему так больно?
- А с супругом вашим что будет?
- Мы разводимся. Наследство полностью отходит ко мне, нажитое в браке делится пополам. Получается вполне приличная сумма.
- Его посадят в тюрьму?
- Да. Покушение на убийство снимается, мы с ним договорились на развод и раздел, поэтому остается мошенничество. Эти двое наговорили достаточно, деньги мне никто из них отдавать не собирался, тут есть и преступление, и все остальное… четыре года.
- Мало, конечно, - вздохнула Элисон, - но за это время много воды утечет.
- А мне сейчас кажется, что это очень много, - вздохнула рена Кирстен. – Четыре тоскливых года… Антон каялся, прощения просил.
- Будете прощать?
- Не смогу. Смотреть мерзко, а как подумаю, что он этими губами меня целовал, после той мрази… хоть в нужник беги, такое омерзение накатывает.
Элисон решила не развивать дальше эту тему.
Она бы не простила, а чужая душа потемки. Но ладно измена – он ведь жену приговорил. И судя по всему, рена Кирстен об этом отлично помнит. Какое уж тут прощение?
Оплачивай – и будет тебе счастье на час! Никаких моральных препон у красотки отродясь не было, и совести тоже, и порядочности… работать она была готова в любой момент!
Только вот Адриан Вебер в этом отношении был строг, и все девицы в его заведениях обязательно шли к лекарю, да не абы к какому. Лекаря он искал лично, платил ему хорошо, и причины были.
Вот, появилась девка с дурной болезнью – она тут скольких наградит? Да не жалко ему шахтеров, вот еще не хватало – всякое быдло жалеть, но ведь они в ярости и половину клуба разнесут, а это Адриану убытки.
Или решила та же девка плод стравить – понятно, его это тоже не волнует, но ведь пойдет к какой-то повитухе с грязными лапами, да и помрет от кровотечения. И где труп найдут?
Кому такие проблемы нужны?
Не-не-не, ему и других хватает! Так что все девки обязательно отправлялись к лекарю, а тот и нашел у милой Барбары такую неприятную болячку… лечить-то надо, и вылечить можно быстро, но дней десять – пятнадцать придется потерпеть без работы.
Деньги у Барбары были, сняла она комнату, а на улице случайно и с Антоном столкнулась.
Антон и пропал.
Кирстен-то уже не первой свежести, и в молодости она так хороша собой не была, как эта блондиночка с наивными глазками… как тут было не распустить хвост?
Барбара и решила пока поводить его за тот самый хвост – а чего б и нет? Если сам напрашивается? Получилось просто отлично, пока она лечилась, мужчина подсел на крепкий крючок, а Барбара начала и о будущем задумываться. Конечно, денежка у нее была, не вовсе ж она дура? Откладывала кое-что, но это – не то! Она пожить любит, спокойно в лавку выйти и себе перчатки купить, или сумочку, а тут приходится на всем экономить.
Ей так не хочется!
Она что – недостойна обеспеченной жизни? А можно и замуж, если у мужчины за душой что-то есть… Антон в этом плане не рассматривался. Чтобы содержать Барбару – пожалуйста. Какое-то время можно за его счет пожить, но недолго. У него жена, да и шахтером, даже старшим по смене, много не заработаешь. Что-то он может, но это не тот уровень, к которому она привыкла.
Ей форелька нужна, или хотя бы карп, а предлагают чуть ли не головастика. Так она не согласна.
С другой стороны, пока безрыбье, и головастик – рыба. Так что Антона она не бросала, искусно вываживала но надежд на него не строила, пока около месяца назад…
Антон прибежал весь взъерошенный, и плюхнул ей на руки конверт с печатями.
Вот тут Барбару и пробрало!
Ее мечта!
Дом в столице, деньги, свой выезд, мужчины, да какие! Не чета этим грубым мужланам! Но все это достается – не ей!!!
А какой-то….
Ух, как же Барбара в этот момент возненавидела Кирстен Верраш! Была бы палка, она бы в тот момент и убила, не задумалась. За что?!
А за все!!!
Мало ей, гадине!!!
У нее муж, дом, дети, а теперь и наследство, да такое, о каком мечтала, но не получила Барбара! Как такое пережить?
Барбара подумала какое-то время, а потом и план сам собой родился. Муж ведь!
Если жена умирает, кому наследство достается? Правильно, мужу и детям. Дети ничего не знают, так что… муж может откусить в свою пользу большую часть. Или… или вообще сделать чуточку иначе.
Кирстен Верраш в столице не знают – в лицо. Хватит документов, мужа и грима.
Так они с Антоном и поступили.
Уехали буквально на два дня, которых хватило, чтобы Кирстен вступила в наследство. Да-да, именно Кирстен. Сложно ли более миниатюрной женщине замаскироваться под более крупную и пожилую?
При наличии грима и навыков, одежды настоящей Кирстен и ее супруга – вовсе даже легко. Так и получилось.
Кирстен вступила в наследство, и отбыла с мужем в родной город. Но…
Дальше-то как?
Тратить наследство уже не получится, допустим, Антон разводится с женой и едет в столицу! Просто – допустим. Кирстен об этом узнает, интересуется, на что гуляем… мошенничество. Воровство. Тюрьма.
А Барбара так не хотела, ей хотелось жить долго и счастливо.
С другой стороны… если Кирстен умирает, наследники первой очереди муж и дети. Только вот есть у супругов завещание друг на друга, невесть когда написанное, да и деткам не обязательно знать про столицу. Умерла мать, отец свое наследство продал, да и уехал. Все, пока, мальчики, вы уже взрослые! Они и не узнают ничего.
Антон женится на Барбаре, а дальше… дальше она не заглядывала. Видно будет. В столице.
Есть дом, есть деньги, ну и чего еще надо? Оставалась самая малость – убрать мерзкую бабу, которая не дает этим пользоваться!
План они разработали вместе с Антоном. Барбаре не надо было, чтобы его заподозрили, так что душить, топить или травить – уже нельзя. Начнут искать, кому выгодно, и найдут ведь!
Значит, у Антона должно быть стопроцентное алиби! А Барбара… ну, она тоже может отравить, но для этого надо, чтобы Кирстен ее к себе подпустила. И опять же, могут заподозрить Антона.
Душить, резать… нет, не тот вес, да и навыки у Барбары не те, ей бы опоить, обобрать… это ей по силам, а вот убийство… это намного сложнее.
Значит… а почему бы и правда – не поджечь дом?
Спит Кирстен крепко, да можно и просто бревнышком дверь припереть, авось, выскочить и не успеет. А успеет, так оглушить ее – и обратно в огонь! На это Барбара была согласна.
Бревнышки, керосин, рубаху – обеспечил Антон.
Барбара же обеспечивала ему алиби. Он ведь на шахте, он бы поджечь не смог.
Узнают про деньги? Так они с супругой и ездили в столицу, просто не сказали, хотели сюрприз сделать. Найдут, что наплести, опровергать-то их слова будет некому!
А дальше… Барбара искренне считала – она справится. Она же умная, она придумает, и что, и как, и для кого! Вот и придумала!
И… попалась?
Этого не могло быть, но это случилось. И теперь Барбара активно топила сообщника.
Она?
Да она сама жертва! Антон ее заманил – запугал – запутал – его и сажайте! А она тут вообще почти не при чем, она ж ничего не сделала! Не успела, но ведь не сделала же!
Рент Миттермайер ей не верил, но… с реной Кирстен он и об этом поговорил.
По большому счету, что у них есть?
Попытка покушения.
Неудавшаяся.
Да, бабу поймали за руку, но доказать причастность мужа к этому делу можно, только если она сдаст своего сообщника. Если они начнут активно топить друг друга.
Пока что есть?
Мошенничество.
Вот, этим и можно пока их прижать, заодно получить полный развод от Антона, а то и в тюрьму его отправить на какое-то время. И рена Кирстен сможет распоряжаться своей жизнью.
Потом?
Ну… потом тоже может быть не таким уж плохим. При условии содействия властей.
Так что рент Ноэль записывал все в протокол, и ждал. Вот, привезут ему второго участника сговора, сыночков привезут, тогда работа и начнется.
Симон Слифт мрачно разглядывал красивую женщину, и думал, что все-таки что-то неладно с этой Баррет!
Вот как она опять тут оказалась?
Как подсуетилась?
Точно, что-то не так, но доказать это пока не получается, надо наблюдать! Может… может, притвориться, что она ему нравится? Тогда мама о ней всю подноготную выпытает, и что есть, и сего нет – все расспросит!
Надо это обдумать.
***
- Шесть золотых.
- Побойся Бога, твоя хижина и трех не стоит!
- Коли она тебе нужна, так стоит и семь золотых.
- Четыре – и это моя последняя цена.
- Семь, рент, и я тут же уеду, и никому ничего не скажу.
Марко скрипну зубами, но предложение было не лишено смысла.
- Хорошо. И ты уезжаешь сегодня.
- Тогда восемь желтяков, рент, добро-то мое тебе достанется!
«Добро» выглядело так, что ей-ей, впору приплачивать, чтобы его на помойку отнесли! Засаленные тряпки, которые некогда назывались одеялами и занавесками, старые кастрюли, закопченные и погнутые, да и вообще если бы Марко спросили, какое впечатление производит эта хижина – он бы описал ее одним словом.
Жуть.
По его мнению, тараканы в этой хижине не водились по уважительной причине. Они тут дохли от ужаса! Так и муха залетит, вдохнет прокуренный насквозь воздух, да и упадет.
Хозяина хижины, впрочем, все устраивало. Неудачливый старатель не нашел ни залежей леония, ни чего-то ценного, так что был не прочь перебраться в другое место и попытать счастья уже там. А хижина?
Из палок и веток, такую быстро сделать можно. Глины только набрать, намесить и промазать получше, ну и печь сделать. Вот печь тут была хорошая, а все остальное – дрянь.
Но Марко это меньше всего волновало.
Ему нужно было тихое уединенное место для его замысла.
Говорите, отказала?
Прогнала?
Не оценила?
Говорите-говорите, вы мне этим ни капельки не мешаете. Я знаю, чего я хочу, а все остальные…
А хотел Марко сейчас поквитаться с Элисон Баррет.
Потихоньку украсть ее, привезти в эту хижину, а потом… а потом как пойдет. Как женщина она ему не особо нравилась, может, на раз или два сойдет, не больше. Но что с ней потом делать?
Антимагические наручники у него есть, так что вреда ему девка не причинит. Но вот…
Убивать?
Или нет?
Марко сам пока не знал, но местечко решил подготовить. Вот, эту самую хижину. И наручники. И все остальное.
А дальше будет видно. Понятно, что такое поведение наглой девки нельзя оставлять безнаказанным, но вот как соблюсти баланс? Над этим он и размышлял, втайне даже от брата. Пол тут же расскажет отцу, а вот одобрит ли отец?
Марко и так знал, что скажет Адриан Вебер. Что глупо ввязываться в проблемы из-за бабы, плюнь, да и обойди, нужна она тебе сто лет! Но это – ОН! Адриан Вебер может себе такое позволить, его и так уважают, он – сила! А Марко кто?
Его пока так не уважают, и не ценят, и вообще… если он будет спускать такую наглость, что будет дальше? Небось, отцу эта стервочка не отказала бы! Так что… судьба Элисон Баррет была однозначно решена. Марко с ней еще поквитается, только вот детали надо уточнить и отработать.
А пока…
На грязный, с вековыми напластованиями сажи и сала, стол, легли восемь золотых монет. Хозяин сгреб их и сунул за пазуху, потом достал откуда-то мешок со старательским инструментом, вскинул на плечи, положил на тот же стол ключ от дома – и вышел прочь, насвистывая. Больше для него тут ничего ценного не было.
Марко хозяйственно прибрал ключ, и тоже вышел вон. Что ему тут делать?
Убрать?
Да ему и в страшном сне не приснилось бы такое. Он – и убираться?
Бред, просто бред!
Марко еще колебался, что именно ему делать с Элисон. Но делать он точно что-то будет.
***
- Асти, как мне теперь жить? Что делать?!
Рена Кирстен сидела за тем же столом, что и несколько дней назад, а вокруг нее сидели единомышленницы. Сидели рена Астрид и рена Ханна, сидела Элисон, которая хоть и не дотягивала по возрасту до мудрой и серьезной, но все ж маг! И польза от нее немалая, может, и тут посоветует чего?
- Да, не ждала я такого, - Астрид подлила подруге еще чая и подвинула варенье. Поди, со сладким и жизнь лучше покажется!
- И я не ждала, - вздохнула рена Ханна. – Вот ведь как у меня дочь, а у тебя сыночек…
- Хорошо хоть старший не подвел. А младший вот…
Да, по результатам допросов оказалось именно, что ВОТ!
Старший сын действительно не знал, что задумал отец, не до того ему было, у него девушка, у него свадьба в перспективе, просто девушка богаче него, он и зарабатывал, из сил вон рвался. Ему ж семью обеспечивать!
На шахте его хвалили, он отца догонял, его старшим смены собирались сделать. Тут уж по сторонам смотреть некогда, пришел – и упал. А вот младший про отцовскую пассию знал.
Про все остальное он не догадывался, хоть тут повезло, но даже с изменой получилось мерзко. Когда твой сын, мальчик в которого ты душу вложила, с невинными глазами заявляет: а что такого? Мать уже старая, понятно, отцу кого помоложе захотелось, погулял бы, да и вернулся, куда ему идти? Чего мать-то взволновалась? Что она – не догадывалась, что батя и раньше гулял?
Нет, не догадывалась!
Вот не верится в такое подлое предательство! Тем более, от человека, которому всю жизнь отдала, которому детей родила, дом вела, ведь каждую ночь в кровать с ним ложилась, и он хоть бы раз… он ведь и с той дрянью, и с ней… извини, Лисси! Мерзко все это!
Просто – мерзко!
А делать-то что?
- А что полиция говорит? – Элисон считала, что эмоции луче потом… она тоже сочувствовала несчастной женщине, но исходить лучше не из страданий, а из конкретной обстановки. Действовать, а потом уж можно и поплакать!
Она точно знает!
- Эту… пакостницу полиция отпустит. Штраф ей выпишут, ну и отрабатывать заставят честным трудом, так что на год она попадет в прачечные. Вот, как оттуда выйдет, пусть себе другого дурака ищет.
- А ничего, что она убить хотела? – сощурилась Элисон.
- Не убила же! И без Антона такого бы и не случилось, поигралась бы, да и бросила. Начал по-настоящему все он. Мог бы мне документы отдать, а не показывать ей, не ввязываться во все это…
Элисон пожала плечами. По ее мнению, Антона тут водили, как бычка на веревочке. В роли веревочки – то самое место, которым он думал! Но… от него сейчас и правда будет больше вреда, чем от той противной девки. Он – муж.
У него законные права, если он не даст согласия на развод, то тянуться все это будет долго и печально, а доказать покушение на убийство…
Мошенничество – есть. И то ведь можно отболтаться, сказать, что сюрприз любимой готовил…
Элисон ли не знать, как за красивыми словами может скрываться озеро жидкой грязи. Густой и вонючей?
Да, придется договариваться, придется лавировать, а самое печальное... что дальше-то делать?
Оставаться жить в доме, где все, абсолютно все отравлено горечью предательства и обмана? Выходить из дома и думать, как тебя пытались убить?
Смотреть в глаза сыну, который не видит ничего плохого в измене. Он даже не понимает, что это подло! Вообще не осознает!
Где она так упустила своего малыша?
Вроде бы воспитывала их со старшим одинаково, любила одинаково, не выделяла, не ущемляла, но старший аж от омерзения дергался при мысли о том, что хотел сотворить Антон, а младший все так спокойно принял… он сам на такое будет способен?
Почему так больно?
- А с супругом вашим что будет?
- Мы разводимся. Наследство полностью отходит ко мне, нажитое в браке делится пополам. Получается вполне приличная сумма.
- Его посадят в тюрьму?
- Да. Покушение на убийство снимается, мы с ним договорились на развод и раздел, поэтому остается мошенничество. Эти двое наговорили достаточно, деньги мне никто из них отдавать не собирался, тут есть и преступление, и все остальное… четыре года.
- Мало, конечно, - вздохнула Элисон, - но за это время много воды утечет.
- А мне сейчас кажется, что это очень много, - вздохнула рена Кирстен. – Четыре тоскливых года… Антон каялся, прощения просил.
- Будете прощать?
- Не смогу. Смотреть мерзко, а как подумаю, что он этими губами меня целовал, после той мрази… хоть в нужник беги, такое омерзение накатывает.
Элисон решила не развивать дальше эту тему.
Она бы не простила, а чужая душа потемки. Но ладно измена – он ведь жену приговорил. И судя по всему, рена Кирстен об этом отлично помнит. Какое уж тут прощение?
