- А еще деньги очень хорошо проявляют внутреннюю сущность человека. И видно, кто добрый – кто злой. Кто готов для них на все, а кого и золотые реки свернуть с пути не заставят. Вам, эсса, деньги нужны. Но для вас они не цель, а средство.
- Да, согласна.
- Вот мне и интересно с вами поработать. Вы редкость.
И с этим не поспоришь. Думаю, тут попаданки стадами и рядами не бегают.
- А вы можете дать мне гарантии, что вы меня не обманете?
- Не могу. Так документы не оформишь. Но думаю, эсса, вы с этим справитесь. Мне даже интересно будет посмотреть, как именно.
Я покачала головой.
- Прямо сейчас я ничего сделать не смогу. Если вы захотите меня предать… нет, не смогу.
- А потом?
Я пожала плечами. И ощутила, как губы расплываются в недоброй улыбке.
Потом-потом…
Спорт – не клумба для маргариток, в нем выживают только росянки. Всех кусючих сортов и мастей. Такой гербарий – без газонокосилки и не подходи.
И мне стекло в кроссовки подбрасывали, и всякой дрянью белье намазать пытались, и в косметику химию подмешивали, и я в долгу не оставалась.
Не подобает? Надо быть благородной?
Так вот!
Благородной надо быть с тем, кто может оценить твое благородство. А если человек, которого ты пожалеешь, ударит тебя завтра в спину… на фиг!
Добить такое сразу! И не страдать!
- Потом? Жизнь длинная, дорога скользкая.
- Именно, эсса. Итак, с чем вы пришли ко мне на этот раз?
Я молча выложила на прилавок два рисунка.
Сумочка-клатч на цепочке. Сколько ж на эту дрянь денег тратится? Она же должна быть своя к каждому платью, черная, белая, со стразами…
И – магнитная застежка.
А что?
Пряжки здесь знают, защелки изобрели, а вот до магнитной застежки не додумались. Пришлось объяснить принцип действия, но раэн Лутаро схватил все мгновенно.
- Обычный магнит, эсса?
- Два магнита притягиваются. Два отталкиваются. Просто подберите подходящие, вот и все.
У меня в детстве таких магнитов штук десять было, не помню, куда они подевались. Но играть с ними было забавно.
- Эсса, это действительно золотое дно.
- Ну так работайте, раэн. Золото нам понадобится, - мурлыкнула я. И распрощалась.
Мне еще надо кучу всего полезного купить.
Я решительно вошла в палатку. Дозрела я до покупки пары приличных платьев. На всякий случай. Можно бы пошить, но где я тут найду хорошую портниху? И сколько это будет стоить?
Даешь лавку готового платья! Уж что-что, а подшить, прихватить или модернизировать платье я смогу и сама. Дайте только основу.
- Добрый день, раэша.
Пожилая женщина лет пятидесяти поклонилась мне.
- Добрый день, эсса.
- Раэша, скажите, какие платья у вас есть на меня?
- На вас, эсса?
- Раэша, мой гардероб безнадежно устарел. Это надо исправить.
Раэша посмотрела почти с испугом.
- Эсса, моя лавка торгует готовым платьем. Вряд ли вы найдете что-то достаточно изысканное…
Я только рукой махнула.
- Раэша, показывайте, что у вас есть моего размера. Там поговорим
Женщина вздохнула, и засновала по лавке.
На прилавок легли четыре платья. Одно – бежевое, которое мигом съело с меня все краски. Но ткань хорошая, фасон, опять же – под горло, закрытое, даже на вид теплое и уютное. Дома я бы его…
- У вас шали, шарфы есть?
- Есть, эсса.
- Давайте….
Я выхватила два шарфа из общей кучи. Один – алый, второй блекло-розовый, прокрашенный как-то пятнами, от перламутрового до фиолетового, и принялась перевивать их между собой.
- Иголка, нитка?
Получившийся пышный жгут лег на платье как раз по вырезу, свесился галстуком… я снова примерила и поглядела в зеркало.
- Отлично.
И краски на мордочке появились, и улыбка, и глаза заиграли – и шарф кажется не тряпкой старьевщика, а находкой художника. Смягчает алый и плавно переходит к бежевому… отлично!
Главное, шарфы легкие, газовые, их в карман можно спрятать. И выбирать – серая я мышь или не очень серая.
- Отлично, эсса! – высказалась раэша.
Я отложила вещи в сторону.
- Вот. И наверное… да, это…
Болотно-зеленое платье меня не скушало. Но и не сильно подчеркнуло прелесть организма. А чем бы его декорировать?
Нет, шаль – это не сюда. А вот болеро бы… нет такого? А и не надо. Если есть нитки и крючок, я и сама отлично его свяжу за пару дней. Еще бы бусин, перламутровых… есть? И толстая шелковая нить?
Вообще прекрасно.
Я прикупила и то, и другое. Свяжу болеро, и платье заиграет. И хватит с меня.
Я уж и уходить собралась… цвет просто ударил в глаза, бросился… такой небесно-голубой. Яркий, красочный, праздничный…
- Что это?
- Ох, эсса… неприличие сплошное!
- Да?
Я вытянула из груды одежды самое обычное платье-рубашку. Я такие носила с огромным удовольствием. Длина до колена, пуговицы по всей длине, натуральный шелк…
- Что в нем плохого?
- Эсса, неприлично ж…
- Сколько?
Уйти без этой прелести? Не смогу, не уговаривайте…
Неприличие обошлось в два серебряных доро. Ничего, деньги есть. Пока…
А впереди еще и украшения. Нужны сережки – не мыслю себя с непроколотыми ушами. Это Каэ, бедолага, щеголяла с одним колечком, как нищенка, а так-то надо. Серьги, цепочку на шею - одну. И на руку браслет. Нет, это не сорочий инстинкт, это – статус. Увы…
И еще белье.
Почему тут до сих пор нет лифчиков, только корсеты? Но идеи я подавать не стану. С меня хватает и того, что Каэтане - ее телу – никакой корсет не нужен. Так что мир пока поживет без открытий. До патентного права.
А в платье я буду ходить у себя в комнате. Имею право.
И в шортах.
Кому какое дело, что до обрезания они были панталонами?
Подрубить их я и сама могу, не разломлюсь. Ох уж мне эта средневековая мода! Может, стринги изобрести?
Ладно. С этим тоже подождем.
- Эсса?
Пожилой ювелир смотрел на меня с легким сомнением.
Оно и понятно. Пришла сама, не в карете приехала, из золота на мне только тоненькая цепочка на шее, и на ней ничего не висит. Платье – паршивое.
Эсса из бедных.
И чего тогда к ювелирам ходить?
Я мило улыбнулась.
- Раэн…?
- Андрео Наварро, к вашим услугам, эсса.
- Эсса Кордова. Будем знакомы, раэн Наварро. Мне нужны серьги – удобные. Нужен браслет и пара колец. И на первый раз хватит.
Раэн поклонился с некоторым сомнением в глазах, и принялся выкладывать на прилавок просимое.
Я тихо промолчала.
Сначала.
Потом все же запротестовала.
- Раэн, это не для девушки! Помилуйте! И вообще, бриллианты днем – дурной вкус.
- Эсса?
- Они играют только при вечернем освещении, вы же знаете. Днем они некрасивы.
Раэн это явно знал.
- И поменьше, пожалуйста. У меня уши не проколоты даже… у вас их проколоть можно?
- Да, эсса.
- Отлично. Тогда покажите мне серьги размером не больше ногтя мизинца.
Раэн покосился уже вполне заинтересовано.
- Хорошо, эсса.
Мне приглянулись небольшие золотые серьги с раухтопазами. Застежка была вполне советская. То есть французская. До английских и итальянских, до пуссет и винтов здесь пока еще не дозрели. А жаль.
- Хороший выбор, эсса.
Я тоже так думала. Серьги визуально сделали мои глаза глубже и ярче.
К ним нашлось и такое же колечко с раухтопазом. А вот подходящего браслета не было. Пришлось плюнуть, купить цепочку и попросить поделить ее пополам.
А потом застегнуть получившийся браслет на своем запястье.
В глазах раэна блеснул интерес.
Я улыбнулась в ответ.
- Эту идею дарю. За следующую попрошу скидку.
- Хм… следующую?
Конечно, ничего сильно нового я не изобрела. Просто показала, что браслет можно и на лодыжку надеть. И кольца можно придумать для пальцев ног.
Не хотелось мне изобретать ничего нового в ювелирке, перебьются. Так что большую скидку мне и не дали. Пять процентов.
Но и так неплохо.
Осталось проколоть уши…
Выглядело это достаточно неприятно.
Кусок дерева, толстое шило, кладешь голову… да, мочки ушей можно натереть кусочком льда, , чтобы чувствительность потеряли… брррррр!
Гадость!
- Раэн, у вас жаровня есть? И крепкое вино?
- Эсса? Да, конечно…
- Несите. Можете в счет включить.
Я лично прокалила шило, протерла и доску, и шило, и уши крепким вином, зажмурилась…
Все равно больно и противно.
Но быстро.
Один укол, рука у ювелира твердая – и тут же вставляется сережка.
- Продергивайте ее, эсса, чтобы не присохло.
- Хорошо. Спасибо, раэн.
- Не стоит благодарности. С вас двести семьдесят солеев.
Оставалось только развести руками и заплатить. Золото здесь дорогое. Но это вопрос статуса…
Постепенно я решила выползать из образа серой мышки. Так, чтобы это не было сильно заметно.
То золото.
То осанка.
Потом, к концу года, можно и платье получше качеством надеть… или как вернусь с каникул. Надо думать. И про папашу забывать не стоит.
Ничего, постепенно я со всем справлюсь.
- Каэ! Подожди!
Возглас застал меня врасплох.
- Матиас?
Вот уж действительно, о ком не горевали! Чего не ожидали! Вылечился? Еще добавить?
Эса Лиез я оглядела почти с гастрономическим интересом.
-Что вам угодно, эс?
- Так официально… эсса, вам не кажется, что наша близость допускает более вольное общение?
- Близость? - подняла я брови. – Вот не припомню?
Матиас гадко улыбнулся.
- Как же? Ты так страстно спешила ко мне на свидание…
- Вы меня с кем-то перепутали, эс.
Матиас подошел еще на шаг ближе. Вот ведь… я понимала, что происходит. Этот паразит просто заявляет на меня права. Метит территорию, как последний паршивый кот. Простите, котики.
Тем не менее…
Когда эс и эсса собираются пожениться, заключить помолвку или просто приглядываются друг к другу… да вот это и происходит. Беседы, совместные прогулки (в рамках приличия), обеды и ужины за одним столиком…
Судя по всему, Мариса не помогла.
- Каэ…
Еще немного и наглая лапа коснулась бы моего лица. Я едва сдержалась.
Но приличные эссы не перехватывают мерзкие конечности на излом, не ломают никому пальцы, не бьют в глаза или горло… даже если очень хочется. Даже если очень-очень.
А вот отстраниться я могу. Так, что наглая лапа зависла в воздухе.
И еще раз.
И еще.
Матиас понял не сразу, но потом до него дошло, что я проделываю, и парень остановился. В больших карих глазах вспыхнула злоба.
- Ты…
- Я. Тебе мало? Я добавлю. И я тебе не Каэ.
Матиас ухмыльнулся еще пакостнее.
- Ты уверена?
- Эс Лиез, - я возвела глаза к небу. – Окажись вы последним мужчиной на земле… я бы посвятила себя богам! И дала обет безбрачия!
Сказано это было так искренне, что Матиас даже притормозил. Я и не врала. Ну кому, кому может понравиться вот ЭТО?
Даже в семнадцать лет… в мои семнадцать лет я больше ценила в мужчине ум, целеустремленность, характер, чувство юмора, а не вот… такое ЧСВ. Именно, что оно самое!
Может, у психологов это как-то иначе называется, когда человек считает себя центропупом всея планеты. А по-простому именно так. Чувство собственной важности. Очень распространено у спонсоров.
У некоторых я его и сбивала, целебным массажем самолюбия.
- Но почему?
Видимо, это было настолько неожиданно, что Матиас растерялся.
- Потому что вы – омерзительны.
- Я не урод, не калека, я пользуюсь успехом у женщин, - окончательно сбился с программы бедолага, - Я будущий драконарий, я богат…
Ну и как тут было устоять? Классика – она ж в любом мире бессмертна!
- Всем-то ты хорош, добрый молодец, да только я тебе не пара.
- П-почему? – предсказуемо повелся Матиас.
- Хвастаться не умею. *
*- А. Роу. Фильм «Морозко», прим. авт.
Ответом на мою тираду были выпученные глаза Матиаса и дружный хохот со стороны. И откуда только берутся непрошенные свидетели? Но Матиас был занят, охотясь на меня, а я уворачиваясь от него. Вот и не смотрели по сторонам, а зря.
Беглый взгляд сообщил, что мы стали главной новостью дня. Матиас побагровел.
- Т-ты…
Я мило улыбнулась. Я, конечно. Еще полезешь – еще получишь. Даже и не сомневайся.
Парень заскрипел зубами, сжал кулаки, но понял, что дальше будет только хуже. Развернулся, сплюнул под ноги и покинул поле боя.
Я развела руками.
- Простите, эсы и эссы. Концерт закончен, все свободны.
И тоже ушла со сцены. Бесплатно я народ не развлекаю.
- Матиас перешел в наступление.
- Я поговорила с ним. Но родителям он написал о тебе, пока предварительно. И решил приударить за тобой. Ты-то рядом.
- Вот зараза! Что б ему на другое отвлечься?
- Дракона он в этом году не получит, даже права на Выбор – и то не будет. Поэтому… может,, санторинцы приедут – отвлечется? А пока терпи, Каэ.
Я про Санторин уже и думать забыла, сдался мне он сорок лет!
- Санторинцы? А этим что тут надо?
Мариса только глаза закатила.
- Каэ, ты как с дерева упала! Они к нам столько времени пытались попасть, а в этом году, вот, король пошел им навстречу. К выбору приедут!
- Из кого выбирают?
Как-то я к вечеру плохо соображала. И спать хотелось…
- Каэ! Ко Дню Выбора!
- Ааааа, - дошло до меня.
Ну да, праздник Выбора Дракона, праздник, когда происходит импринтинг. И драконы могут выбрать себе друга-человека.
Парней туда и приводят, чтобы те заботились о своем ящере. Сначала эсов, потом раэнов, потом, что останется, кто останется…
Можно и санторинцев допустить.
- В этот раз выбор делает больше тридцати молодых драконов! Такое не каждый год случается!
Даже не каждые два. У драконов есть свой график, почкуются они не каждый год, или нерестятся, как там это правильно называется. В среднем, самка дракона может отложить яйцо где-то раз в десять-двадцать лет. Если чаще, то драконы будут некондиционные. Недоразвитые.
Чего-то они не доберут из материнского организма. Ну и… вылупятся и передОхнут через какое-то время. Ни крыльев у них не будет, ни разума.
Такое уже случалось.
Драконов я продолжала изучать, чаще по энциклопедиям. Подобраться поближе в драконюшню у меня не получалось, охрана там стояла в три слоя. Так что наблюдала я издалека.
Ничего, кто ищет, тот найдет пути. Даннара сказала – равновесие? А мне почему-то кажется, что оно невозможно без драконов.
Интуиция? Идиотизм?
Я сама не знаю. Только точно понимаю, что хочу увидеть их вблизи…
Драконы!
- Тридцать драконов. М-да, такого давно не было.
- Больше двадцати лет!
Я кивнула.
Собственно, потому в Академии и учатся три года, чтобы дать эсам побольше шансов. И драконам тоже.
Нет-нет, тут не идет речь о выборе вот того самого и единственного, это не сопливое романтическое писево о том, как двое встретились – и все. Песец пришел и скушал всех.
Просто есть люди, которые более и менее чувствительны, есть такие же драконы, поэтому подбор пары может занять годы. Это случается.
Но всю жизнь выбирать тоже нельзя.
Такая вот несправедливость, драконы могут выбирать партнеров несколько раз, они-то живут дольше людей. Намного… если их не убьют.
Люди рядом с ними вообще короткоживущие. Сколько там человеку отмерено? Лет семьдесят?
Драконариям – побольше, лет сто, но и они тоже смертны. Дракон переживает своего друга-человека, и через какое-то время, лет через тридцать-сорок чувствует, что может выбрать нового.
И снова проходит Выбор.
Человек может выбирать дракона максимум до двадцати лет.
Потом уже ничего не получится, как ты не извращайся. Ночуй в драконьих пещерах, пробуй драконью кровь или мочу, молись всем богам… нет таланта?
И контакта не будет!
- Да, согласна.
- Вот мне и интересно с вами поработать. Вы редкость.
И с этим не поспоришь. Думаю, тут попаданки стадами и рядами не бегают.
- А вы можете дать мне гарантии, что вы меня не обманете?
- Не могу. Так документы не оформишь. Но думаю, эсса, вы с этим справитесь. Мне даже интересно будет посмотреть, как именно.
Я покачала головой.
- Прямо сейчас я ничего сделать не смогу. Если вы захотите меня предать… нет, не смогу.
- А потом?
Я пожала плечами. И ощутила, как губы расплываются в недоброй улыбке.
Потом-потом…
Спорт – не клумба для маргариток, в нем выживают только росянки. Всех кусючих сортов и мастей. Такой гербарий – без газонокосилки и не подходи.
И мне стекло в кроссовки подбрасывали, и всякой дрянью белье намазать пытались, и в косметику химию подмешивали, и я в долгу не оставалась.
Не подобает? Надо быть благородной?
Так вот!
Благородной надо быть с тем, кто может оценить твое благородство. А если человек, которого ты пожалеешь, ударит тебя завтра в спину… на фиг!
Добить такое сразу! И не страдать!
- Потом? Жизнь длинная, дорога скользкая.
- Именно, эсса. Итак, с чем вы пришли ко мне на этот раз?
Я молча выложила на прилавок два рисунка.
Сумочка-клатч на цепочке. Сколько ж на эту дрянь денег тратится? Она же должна быть своя к каждому платью, черная, белая, со стразами…
И – магнитная застежка.
А что?
Пряжки здесь знают, защелки изобрели, а вот до магнитной застежки не додумались. Пришлось объяснить принцип действия, но раэн Лутаро схватил все мгновенно.
- Обычный магнит, эсса?
- Два магнита притягиваются. Два отталкиваются. Просто подберите подходящие, вот и все.
У меня в детстве таких магнитов штук десять было, не помню, куда они подевались. Но играть с ними было забавно.
- Эсса, это действительно золотое дно.
- Ну так работайте, раэн. Золото нам понадобится, - мурлыкнула я. И распрощалась.
Мне еще надо кучу всего полезного купить.
***
Я решительно вошла в палатку. Дозрела я до покупки пары приличных платьев. На всякий случай. Можно бы пошить, но где я тут найду хорошую портниху? И сколько это будет стоить?
Даешь лавку готового платья! Уж что-что, а подшить, прихватить или модернизировать платье я смогу и сама. Дайте только основу.
- Добрый день, раэша.
Пожилая женщина лет пятидесяти поклонилась мне.
- Добрый день, эсса.
- Раэша, скажите, какие платья у вас есть на меня?
- На вас, эсса?
- Раэша, мой гардероб безнадежно устарел. Это надо исправить.
Раэша посмотрела почти с испугом.
- Эсса, моя лавка торгует готовым платьем. Вряд ли вы найдете что-то достаточно изысканное…
Я только рукой махнула.
- Раэша, показывайте, что у вас есть моего размера. Там поговорим
Женщина вздохнула, и засновала по лавке.
На прилавок легли четыре платья. Одно – бежевое, которое мигом съело с меня все краски. Но ткань хорошая, фасон, опять же – под горло, закрытое, даже на вид теплое и уютное. Дома я бы его…
- У вас шали, шарфы есть?
- Есть, эсса.
- Давайте….
Я выхватила два шарфа из общей кучи. Один – алый, второй блекло-розовый, прокрашенный как-то пятнами, от перламутрового до фиолетового, и принялась перевивать их между собой.
- Иголка, нитка?
Получившийся пышный жгут лег на платье как раз по вырезу, свесился галстуком… я снова примерила и поглядела в зеркало.
- Отлично.
И краски на мордочке появились, и улыбка, и глаза заиграли – и шарф кажется не тряпкой старьевщика, а находкой художника. Смягчает алый и плавно переходит к бежевому… отлично!
Главное, шарфы легкие, газовые, их в карман можно спрятать. И выбирать – серая я мышь или не очень серая.
- Отлично, эсса! – высказалась раэша.
Я отложила вещи в сторону.
- Вот. И наверное… да, это…
Болотно-зеленое платье меня не скушало. Но и не сильно подчеркнуло прелесть организма. А чем бы его декорировать?
Нет, шаль – это не сюда. А вот болеро бы… нет такого? А и не надо. Если есть нитки и крючок, я и сама отлично его свяжу за пару дней. Еще бы бусин, перламутровых… есть? И толстая шелковая нить?
Вообще прекрасно.
Я прикупила и то, и другое. Свяжу болеро, и платье заиграет. И хватит с меня.
Я уж и уходить собралась… цвет просто ударил в глаза, бросился… такой небесно-голубой. Яркий, красочный, праздничный…
- Что это?
- Ох, эсса… неприличие сплошное!
- Да?
Я вытянула из груды одежды самое обычное платье-рубашку. Я такие носила с огромным удовольствием. Длина до колена, пуговицы по всей длине, натуральный шелк…
- Что в нем плохого?
- Эсса, неприлично ж…
- Сколько?
Уйти без этой прелести? Не смогу, не уговаривайте…
Неприличие обошлось в два серебряных доро. Ничего, деньги есть. Пока…
А впереди еще и украшения. Нужны сережки – не мыслю себя с непроколотыми ушами. Это Каэ, бедолага, щеголяла с одним колечком, как нищенка, а так-то надо. Серьги, цепочку на шею - одну. И на руку браслет. Нет, это не сорочий инстинкт, это – статус. Увы…
И еще белье.
Почему тут до сих пор нет лифчиков, только корсеты? Но идеи я подавать не стану. С меня хватает и того, что Каэтане - ее телу – никакой корсет не нужен. Так что мир пока поживет без открытий. До патентного права.
А в платье я буду ходить у себя в комнате. Имею право.
И в шортах.
Кому какое дело, что до обрезания они были панталонами?
Подрубить их я и сама могу, не разломлюсь. Ох уж мне эта средневековая мода! Может, стринги изобрести?
Ладно. С этим тоже подождем.
***
- Эсса?
Пожилой ювелир смотрел на меня с легким сомнением.
Оно и понятно. Пришла сама, не в карете приехала, из золота на мне только тоненькая цепочка на шее, и на ней ничего не висит. Платье – паршивое.
Эсса из бедных.
И чего тогда к ювелирам ходить?
Я мило улыбнулась.
- Раэн…?
- Андрео Наварро, к вашим услугам, эсса.
- Эсса Кордова. Будем знакомы, раэн Наварро. Мне нужны серьги – удобные. Нужен браслет и пара колец. И на первый раз хватит.
Раэн поклонился с некоторым сомнением в глазах, и принялся выкладывать на прилавок просимое.
Я тихо промолчала.
Сначала.
Потом все же запротестовала.
- Раэн, это не для девушки! Помилуйте! И вообще, бриллианты днем – дурной вкус.
- Эсса?
- Они играют только при вечернем освещении, вы же знаете. Днем они некрасивы.
Раэн это явно знал.
- И поменьше, пожалуйста. У меня уши не проколоты даже… у вас их проколоть можно?
- Да, эсса.
- Отлично. Тогда покажите мне серьги размером не больше ногтя мизинца.
Раэн покосился уже вполне заинтересовано.
- Хорошо, эсса.
Мне приглянулись небольшие золотые серьги с раухтопазами. Застежка была вполне советская. То есть французская. До английских и итальянских, до пуссет и винтов здесь пока еще не дозрели. А жаль.
- Хороший выбор, эсса.
Я тоже так думала. Серьги визуально сделали мои глаза глубже и ярче.
К ним нашлось и такое же колечко с раухтопазом. А вот подходящего браслета не было. Пришлось плюнуть, купить цепочку и попросить поделить ее пополам.
А потом застегнуть получившийся браслет на своем запястье.
В глазах раэна блеснул интерес.
Я улыбнулась в ответ.
- Эту идею дарю. За следующую попрошу скидку.
- Хм… следующую?
Конечно, ничего сильно нового я не изобрела. Просто показала, что браслет можно и на лодыжку надеть. И кольца можно придумать для пальцев ног.
Не хотелось мне изобретать ничего нового в ювелирке, перебьются. Так что большую скидку мне и не дали. Пять процентов.
Но и так неплохо.
Осталось проколоть уши…
Выглядело это достаточно неприятно.
Кусок дерева, толстое шило, кладешь голову… да, мочки ушей можно натереть кусочком льда, , чтобы чувствительность потеряли… брррррр!
Гадость!
- Раэн, у вас жаровня есть? И крепкое вино?
- Эсса? Да, конечно…
- Несите. Можете в счет включить.
Я лично прокалила шило, протерла и доску, и шило, и уши крепким вином, зажмурилась…
Все равно больно и противно.
Но быстро.
Один укол, рука у ювелира твердая – и тут же вставляется сережка.
- Продергивайте ее, эсса, чтобы не присохло.
- Хорошо. Спасибо, раэн.
- Не стоит благодарности. С вас двести семьдесят солеев.
Оставалось только развести руками и заплатить. Золото здесь дорогое. Но это вопрос статуса…
Постепенно я решила выползать из образа серой мышки. Так, чтобы это не было сильно заметно.
То золото.
То осанка.
Потом, к концу года, можно и платье получше качеством надеть… или как вернусь с каникул. Надо думать. И про папашу забывать не стоит.
Ничего, постепенно я со всем справлюсь.
***
- Каэ! Подожди!
Возглас застал меня врасплох.
- Матиас?
Вот уж действительно, о ком не горевали! Чего не ожидали! Вылечился? Еще добавить?
Эса Лиез я оглядела почти с гастрономическим интересом.
-Что вам угодно, эс?
- Так официально… эсса, вам не кажется, что наша близость допускает более вольное общение?
- Близость? - подняла я брови. – Вот не припомню?
Матиас гадко улыбнулся.
- Как же? Ты так страстно спешила ко мне на свидание…
- Вы меня с кем-то перепутали, эс.
Матиас подошел еще на шаг ближе. Вот ведь… я понимала, что происходит. Этот паразит просто заявляет на меня права. Метит территорию, как последний паршивый кот. Простите, котики.
Тем не менее…
Когда эс и эсса собираются пожениться, заключить помолвку или просто приглядываются друг к другу… да вот это и происходит. Беседы, совместные прогулки (в рамках приличия), обеды и ужины за одним столиком…
Судя по всему, Мариса не помогла.
- Каэ…
Еще немного и наглая лапа коснулась бы моего лица. Я едва сдержалась.
Но приличные эссы не перехватывают мерзкие конечности на излом, не ломают никому пальцы, не бьют в глаза или горло… даже если очень хочется. Даже если очень-очень.
А вот отстраниться я могу. Так, что наглая лапа зависла в воздухе.
И еще раз.
И еще.
Матиас понял не сразу, но потом до него дошло, что я проделываю, и парень остановился. В больших карих глазах вспыхнула злоба.
- Ты…
- Я. Тебе мало? Я добавлю. И я тебе не Каэ.
Матиас ухмыльнулся еще пакостнее.
- Ты уверена?
- Эс Лиез, - я возвела глаза к небу. – Окажись вы последним мужчиной на земле… я бы посвятила себя богам! И дала обет безбрачия!
Сказано это было так искренне, что Матиас даже притормозил. Я и не врала. Ну кому, кому может понравиться вот ЭТО?
Даже в семнадцать лет… в мои семнадцать лет я больше ценила в мужчине ум, целеустремленность, характер, чувство юмора, а не вот… такое ЧСВ. Именно, что оно самое!
Может, у психологов это как-то иначе называется, когда человек считает себя центропупом всея планеты. А по-простому именно так. Чувство собственной важности. Очень распространено у спонсоров.
У некоторых я его и сбивала, целебным массажем самолюбия.
- Но почему?
Видимо, это было настолько неожиданно, что Матиас растерялся.
- Потому что вы – омерзительны.
- Я не урод, не калека, я пользуюсь успехом у женщин, - окончательно сбился с программы бедолага, - Я будущий драконарий, я богат…
Ну и как тут было устоять? Классика – она ж в любом мире бессмертна!
- Всем-то ты хорош, добрый молодец, да только я тебе не пара.
- П-почему? – предсказуемо повелся Матиас.
- Хвастаться не умею. *
*- А. Роу. Фильм «Морозко», прим. авт.
Ответом на мою тираду были выпученные глаза Матиаса и дружный хохот со стороны. И откуда только берутся непрошенные свидетели? Но Матиас был занят, охотясь на меня, а я уворачиваясь от него. Вот и не смотрели по сторонам, а зря.
Беглый взгляд сообщил, что мы стали главной новостью дня. Матиас побагровел.
- Т-ты…
Я мило улыбнулась. Я, конечно. Еще полезешь – еще получишь. Даже и не сомневайся.
Парень заскрипел зубами, сжал кулаки, но понял, что дальше будет только хуже. Развернулся, сплюнул под ноги и покинул поле боя.
Я развела руками.
- Простите, эсы и эссы. Концерт закончен, все свободны.
И тоже ушла со сцены. Бесплатно я народ не развлекаю.
***
- Матиас перешел в наступление.
- Я поговорила с ним. Но родителям он написал о тебе, пока предварительно. И решил приударить за тобой. Ты-то рядом.
- Вот зараза! Что б ему на другое отвлечься?
- Дракона он в этом году не получит, даже права на Выбор – и то не будет. Поэтому… может,, санторинцы приедут – отвлечется? А пока терпи, Каэ.
Я про Санторин уже и думать забыла, сдался мне он сорок лет!
- Санторинцы? А этим что тут надо?
Мариса только глаза закатила.
- Каэ, ты как с дерева упала! Они к нам столько времени пытались попасть, а в этом году, вот, король пошел им навстречу. К выбору приедут!
- Из кого выбирают?
Как-то я к вечеру плохо соображала. И спать хотелось…
- Каэ! Ко Дню Выбора!
- Ааааа, - дошло до меня.
Ну да, праздник Выбора Дракона, праздник, когда происходит импринтинг. И драконы могут выбрать себе друга-человека.
Парней туда и приводят, чтобы те заботились о своем ящере. Сначала эсов, потом раэнов, потом, что останется, кто останется…
Можно и санторинцев допустить.
- В этот раз выбор делает больше тридцати молодых драконов! Такое не каждый год случается!
Даже не каждые два. У драконов есть свой график, почкуются они не каждый год, или нерестятся, как там это правильно называется. В среднем, самка дракона может отложить яйцо где-то раз в десять-двадцать лет. Если чаще, то драконы будут некондиционные. Недоразвитые.
Чего-то они не доберут из материнского организма. Ну и… вылупятся и передОхнут через какое-то время. Ни крыльев у них не будет, ни разума.
Такое уже случалось.
Драконов я продолжала изучать, чаще по энциклопедиям. Подобраться поближе в драконюшню у меня не получалось, охрана там стояла в три слоя. Так что наблюдала я издалека.
Ничего, кто ищет, тот найдет пути. Даннара сказала – равновесие? А мне почему-то кажется, что оно невозможно без драконов.
Интуиция? Идиотизм?
Я сама не знаю. Только точно понимаю, что хочу увидеть их вблизи…
Драконы!
- Тридцать драконов. М-да, такого давно не было.
- Больше двадцати лет!
Я кивнула.
Собственно, потому в Академии и учатся три года, чтобы дать эсам побольше шансов. И драконам тоже.
Нет-нет, тут не идет речь о выборе вот того самого и единственного, это не сопливое романтическое писево о том, как двое встретились – и все. Песец пришел и скушал всех.
Просто есть люди, которые более и менее чувствительны, есть такие же драконы, поэтому подбор пары может занять годы. Это случается.
Но всю жизнь выбирать тоже нельзя.
Такая вот несправедливость, драконы могут выбирать партнеров несколько раз, они-то живут дольше людей. Намного… если их не убьют.
Люди рядом с ними вообще короткоживущие. Сколько там человеку отмерено? Лет семьдесят?
Драконариям – побольше, лет сто, но и они тоже смертны. Дракон переживает своего друга-человека, и через какое-то время, лет через тридцать-сорок чувствует, что может выбрать нового.
И снова проходит Выбор.
Человек может выбирать дракона максимум до двадцати лет.
Потом уже ничего не получится, как ты не извращайся. Ночуй в драконьих пещерах, пробуй драконью кровь или мочу, молись всем богам… нет таланта?
И контакта не будет!
