Тепло, солнышко, уединенная беседка, увитая цветами, девушка за столом, мужчина, который достает из кармана футляр и кладет его на стол перед девушкой.
Та протягивает к нему руки, открывает… на личике разочарование.
Нет, не кольцо. Браслет.
Дорогой, щедро украшенный драгоценными камнями, браслет. И – улыбка.
- Марина, я думаю, нам надо расстаться.
- ЧТО?!
- Нам надо расстаться.
Девичьи глаза наполняются слезами.
- Эжен, но почему?! Я что-то…
Вот эту часть пьесы Эжен не любил больше всего. Когда женщина начинает становиться обузой… ну, было! И что? Им же два месяца хорошо было вместе! Потом надоело, понятно, в мире столько прекрасных женщин, а он должен остановиться на одной?
Смешно даже!
- Марина, нам было хорошо вместе, но вечного в мире нет. Давай расстанемся друзьями? Я с радостью помогу тебе…
- Эжен, я беременна!
- Да неужели? От меня, дорогуша?
Марина побелела, как свежевыпавший снег.
- Зачем ты так?!
- Я – так?! Посмотри сюда, Марина. Родовое кольцо семьи Отт, - Эжен крутанул на пальце перстень со здоровущим изумрудом-кабошоном, - гарантирует. Я могу огулять хоть женский монастырь, но ребенок у меня появится только от той женщины, у которой на пальце будет его пара. Так чей у тебя ребенок, милочка?
- Я…
- Подумай, Марина, хорошо подумай. Потому что родовая магия, если что, очень плохо относится к подделкам. Меня ты обмануть можешь. А ежели родовой алтарь Оттов выжжет у тебя ребенка прямо в животе?!
Марина вскочила из-за стола и скрылась в кустах.
Евгений прослушал доносящиеся оттуда звуки, и вздохнул.
Кажись, и правда беременна.
Ну что за народ эти бабы?! Почему они считают всех мужчин дураками?! Просто – почему?!
Марина вернулась через десять минут, побелевшая, с яростно сверкающими глазами и стиснутыми кулачками. Правда, впечатление слегка портил сильный запах рвоты. Но Евгению же с ней не целоваться? Теперь?
Можно и потерпеть чуточку.
- Эжен, я… я действительно беременна. И готова даже к проверке алтарем.
- Марина, я еще раз повторюсь, давай расстанемся друзьями. Мы хорошо провели время вместе, мне было приятно и легко с тобой. К чему оставлять о себе плохое впечатление?
- Ты уже присмотрел себе новую любовницу?
Эжен даже не смутился. И что?
И присмотрел. Брюнеточку, симпатичную такую…
- Марина, я тебе уже все сказал. Если случится чудо, ты дойдешь лично до короля, и его величество одобрит твое прошение, и настоит на проверке, я проведу ее. Но даже тогда я на тебе не женюсь. Даже если случилось величайшее чудо, сбой родовой магии… все равно. Край – я дам тебе денег на содержание ребенка, или вообще заберу его себе. Но ты мне не нужна.
- Я не подхожу в жены литту Отт? Только побаловаться?
- Марина, зачем ты так?
- Игрушка на два дня? Развлечение?
- Хочу напомнить, когда мы оказались в постели, девушкой ты не была. Так что не надо строить из себя соблазненную добродетель.
- Эжен… женись на мне! Я буду тебе хорошей женой, правда.
- Нет.
И так это было сказано… все. Последние осколки розовых очков, печально звеня, осыпались в пропасть. Марина поднялась из-за стола.
- Хорошо же! Как бы тебе не пожалеть потом!
Ответом ей стал вполне аристократический зевок. С закрытым ртом.
Прости, дорогуша, но я столько уже угроз слышал… присылали б хоть на карточках, я бы ими уборную обклеил. Или альбом завел, чтобы в старости перебирать и вспоминать.
Марина все поняла, развернулась и удалилась, едва не снеся с петель дверцу беседки.
Эжен пожал плечами, и распорядился подавать горячее. Кормят-то здесь хорошо, несмотря на всю романтику. А потому – мясо на углях, пожалуйста.
Хорошо!
Бывает такое состояние общего расслабленного удовольствия. Когда ты вкусно поел, провел приятный вечер, завершил его бурной ночью любви, потом дама ушла к себе, а Евгений остался в своей спальне.
Валялся на кровати, раздумывая – уснуть или пойти перекусить? Кушать хотелось, столько сил потратил! Ненасытная эта Беатриче, всего измотала!
Наконец, Эжен принял решение пойти поесть, и поднялся с кровати, как был, голый. А кого ему стесняться? Слуги в доме и не такое видели!
Минуту?
А это еще что?
Дверь спальни стукнула о стену.
Вошедшая внутрь женщина огляделась. Презрительно фыркнула в сторону изящных панталончиков на прикроватном столике, нашла взглядом Эжена.
- Вам чего надо?
- Мне?
Для женщины лучше всего подходило определение: «старая гадина». Такая отъявленно-чешуйчатая и заматеревшая. Идеально прямая спина, седые, коротко остриженные, волосы, скромное платье. И при этом ярко-желтые глаза и кривая улыбка.
Улыбка, которая показывает выглядывающий изо рта клык.
- Вам, - Эжен рванул с кровати покрывало… хоть что бы прикрыть! Вот не понравился ему взгляд, которым окинули его… достоинства.
- А я, мил-человек, бабушка Марины Линдли. Знакома тебе такая?
- Д-да…
- А жениться ты на ней не хочешь.
- А должен?
- Обязан. Ребеночка-то сделал…
- Откуда я знаю, кто ей ребенка сделал?! Пусть к его отцу и идет!
- Даже так?
Эжен расправил плечи.
- Бабушка… ты бы внучку расспросила? С розгами? Я там не первый в очереди, и не последний, а рога носить не хочу.
Улыбка женщины ему решительно не понравилась.
- Рога не хочешь? Посмотрим, что у тебя получится!
Откуда в ее руке появился посох, которым старуха и пристукнула по полу?
Да кто ж его знает! Евгений отшатнулся, в лицо ему словно волна ударила, теплая, тягучая… воздух сгустился, руки почти не поднимались…
Вспыхнул зеленью родовой изумруд.
- Не хотел по-хорошему? Ну, так будь по-моему! Побегай-ка ты в звериной шкуре! И будешь ты в ней бегать, пока не полюбишь больше жизни и собой для любимых не пожертвуешь!
Эжен сделал шаг вперед. Второй.
Сейчас он…
Еще ярче вспыхнул изумруд.
Ведьма, а это явно была она, напряглась… из посоха били лучи желтого света, такие же, как ее глаза, сплетались, давили… Эжен видел, что его тело пока защищает что-то вроде зеленой стены, но надолго ли ее хватит… уйти!
Уйти, сбежать!
А уж потом вернуться сюда с Карателями и разобраться как следует!
Эжен из последних сил воззвал к родовой магии.
Если сейчас все будет хорошо, он окажется у Алтаря. А там уж… туда ни одна ведьма не сунется!
Ан нет?
Набалдашник посоха раскалился еще сильнее.
- Кровью твоей заклинаю! И будь слово мое крепко!
Портал все же открылся, но вместо родового алтаря, Эжен летел куда-то во мрак, мрак, мрак…
Россия.
- Мама, писять хочу.
Соня посмотрела на своего ребеныша.
Рыбеныша, как она ласково называла Марту. А как еще можно назвать девочку, которая родилась в марте, и по гороскопу – рыбка?
- Сейчас, маленькая. Подожди… до кустиков потерпишь?
- Да, мама.
Четыре года. Вполне серьезный возраст, чтобы проситься на горшок. А вот на ручки ее брать уже тяжело, крупненькая у нее девочка.
Соня огляделась.
Ага, вот подходящие кустики… шаг, второй… как раз и от камер закрывают. Теперь помочь Марте снять колготочки и трусики и поддержать немного.
- Мама, я все.
Соня кивнула, и принялась одевать малышку. Хоть и лето, но вечер уже, прохладно, а им еще идти минут десять до дома. Поэтому и колготочки, и кофточка…
Приступ боли в спине скрутил, как всегда, неожиданно. Соня ахнула, застыла на месте.
Марта тоже ждала рядом. Умненькая девочка, она знала, что с мамой такое случается. Надо просто подождать пару минут, потом все пройдет, и мама опять займется малышкой.
Но ведь скучно же стоять просто так?
Надо осмотреться. А вот там, на кустике, что-то интересное… цветочек! И пахнет вкусно!
Марта сделала шаг, второй…
- Мама, инот!
Соня даже не сразу сообразила, что происходит. Но ее ребеныш со счастливыми глазами за хвост тащил из-под куста здоровущего… енота?! *
*- 60 см. енот, плюс 30 см. хвост енота. Вес до 16 кг, если что. Прим. авт.
Животное висело тряпкой, и не сопротивлялось ничему. У Сони аж горло перехватило.
Крикнуть бы… а если криком напугаешь животное – и оно кинется? И боль не проходит…
Марта, нет!!!
- Мама, смотри какой! Давай его себе возьмем?
Из портала Евгений вывалился крайне неудачно. Не в тихом и уютном месте, в котором никто бы не потревожил несчастного.
О, нет!
Вывалился он аккурат на проезжей трассе, на высоте примерно, три метра, на крышу очень невезучему джипу.
Вывалился – и тут же понял, что он не человек.
Увесистая тушка бухнулась на крышу, когти вцепились в какие-то перекладины (джип был крутым, и на крыше были крепления для багажника), освоение нового тела и его рефлексов прошло с утроенной скоростью.
Когда уж тут переживать?
Особенно когда машину мотнуло к бордюру, она остановилась, и из нее вылетел разъяренный хозяин. И увидел на крыше этакое дополнение.
- Ах ты гадина!!! Я тебя сейчас…!!!
Повод орать у него был. Евгений ободрал когтями половину крыши, так что на ремонт владелец джипа точно попадет.
Рука, которая показалась Евгению просто громадной, протянулась к нему… Евгений взвыл – и рванул куда-то… ну, как смог, так и рванул. Загребая когтями по несчастной крыше, с пробуксовкой и простите, неожиданно напавшей «медвежьей болезнью».
Прыжок вышел таким, что хозяин джипа понял – не догонит.
Был бы при нем пистолет, пристрелил бы мохнатого гада! А ногами – точно не догонит.
Оставалось только смотреть то в сгущающиеся сумерки, то на крышу джипа, которая выглядела так, словно на ней стадо медведей выгуливали, и печально материться.
Откуда только эта дрянь взялась? И во сколько ему обойдется ремонт?
Хозяин джипа подозревал, что это не страховой случай. Полную страховку он не оформлял, а в обязательную животные вот ни разу не входят.
Хорошо еще, коровы не летают…
Евгений рысью пронесся по какой-то поверхности… асфальт он не узнал, конечно, на Рамире им просто не пользовались, а мостовые делали из камня, где победнее – щебенку насыпали.
Бежал он на четвереньках, но даже сначала этого не понял. Тут удрать бы!
И только забившись в какие-то кусты, плюхнувшись на землю и отряхивая лапы, он позволил себе оглядеться. И – взвыл.
Тихо, но отчетливо.
Громко орать было страшно. И места были незнакомыми, и повозка эта… кареты делают из металла?
Нет, в крайнем случае, кареты могут отделать металлом, но и только. Невыгодно это, они нагреваются, в них тяжело даже дышать. А повозка была металлическая. Евгений даже коготь о нее сломал.
Коготь… мысли у лита Отт были крайне печальными и непечатными.
Наверное, бывает хуже.
Но… вы уверены? Я вот уже нет.
Сижу, о… о…шерстневаю. Потому как правда покрыт шерстью. И лапы у меня такие… звериные. И хвост есть.
Ведьма, б…!!!
Доберусь я до тебя!!!
Ох, как доберусь!
Может, от шока, может, еще от чего, голова у Евгения работала отлично, и что с ним произошло, он понял. Практически сразу.
Были случаи, знаете ли. Ведьмы – бабы пакостные, в свое время такими проклятьями разбрасывались, что память и по сей день жива. Не думал вот, что они остались еще, а ты поди ж?
Родовые алтари – безусловно.
Магия?
Есть, конечно, правда, не всем она доступна.
Но ведьмовство?
Откуда ты только выползла, гадина?! И не это ли имела в виду Яна, предостерегая Евгения от связи с Мариной?
Может, и это.
Ладно, теперь надо решать, что делать. Из плюсов – он жив. И если добраться до литы Яны, та поможет. Или хотя бы до родового алтаря. Наверное, ведьма портал сбила… защита держалась, сколько могла, но если у ведьмы была его кровь… могла?
Да еще как! Маринка, небось, и раздобыла!
С-самка собаки! И тебе хвост накрутим!
Из минусов – он жив, но где он? И кто он?
Вокруг кусты, неподалеку… что?! Дома?! Что это вообще за коробки такие громадные?! И другие коробки? И воняет тут…
Что это вообще за место?
Евгений не успел даже ничего толком обдумать, как чьи-то маленькие цепкие ручки ухватили его за хвост.
Ай! Больно же!
- Мама, инот!
Че-го?!
Приличные женщины в таком не ходят. Это Евгений подумал сразу.
Приличные литты так не выглядят, скорее, служанки.
И вообще, ему эта женщина не нравится.
К выбору любовниц Евгений относился придирчиво, абы на кого не кидался, был разборчив и привередлив. И эта женщина точно не привлекла бы его внимания.
Средних лет. Среднего роста. Средней полноты, которую не скрывали грубые синие штаны вроде матросских и какая-то страшная верхняя одежда. Что-то такое, розовое, с жутковатой мордой рогатой лошади. И с блестяшками.
Ни одна приличная литта такого не наденет. Хотя… фигуру подчеркивает эта одежда неплохо. И некоторые достоинства у женщины есть.
Увлекшись разглядыванием розовой майки с единорогом, Евгений прозевал другую опасность. И когда его перехватили поперек туловища, а потом стиснули так, что глаза из орбит полезли, он даже выдохнуть не смог.
- Мама, пушистик!
Я!?
Остальное, что мог бы сказать Евгений, было крайне непечатно. Но еноты не умеют говорить по-человечески, потому из его горла вырвался то ли стрекот, то ли цвирканье, которое все равно никто не понял. Но ребенок же! Кусать его… ее нельзя. Это уж вовсе неправильно – пришлось терпеть.
Зато голос прорезался у женщины.
- Марта, брось каку!
Это он – КАКА?! Да ты… да ты…
Выразить свое возмущение еще громче Эжен не успел, его стиснули еще крепче.
– Неть!
Соня кое-как поднялась с колен.
Спина еще побаливала, но основной приступ острой боли прошел, и по опыту она знала, что часа два у нее есть в запасе. Теперь надо дойти домой, накормить и уложить дочку, а потом повисеть на брусе. Или полежать на полу, он твердый и жесткий, чтобы спина хоть чуть-чуть выровнялась.
Иначе…
Завтра придется пить обезболивающие.
Или терпеть. Нельзя, конечно, увлекаться таблетками, но и выбора-то у нее нет. Вообще нет. Ей работать надо, а как ты будешь работать, если даже сидеть сложно?
Хорошо еще…
Когда она представила, сколько всего могло быть, ее замутило.
Енот мог укусить ребенка, оцарапать, тогда пришлось бы срочно ехать в инфекционную больницу, делать уколы, а они и взрослым-то неполезны, не то, что малышке.
Нет.
Висит, словно тряпка. Только цвиркает тихонько. *
*- кому интересно – послушайте, как говорят еноты. Очень забавно. Прим. авт.
Домашний, что ли?
- Марта, милая…
- Мама, он хороший!
С этим спорить было сложно. Для хищника, енот вел себя на редкость прилично. *
*- и хищник, и вообще редкая экологическая катастрофа. Сожрет все, до чего дотянется, а до остального тоже дотянется и сожрет. Прим. авт.
Соня знала дюжину собак, которые после таких объятий могли бы укусить ее ребенка, а енот ведет себя, словно плюшевая игрушка. А может он больной?
Бешеный?
Да нет… это как раз вряд ли. Может, просто больной?
- Марта, милая, отпусти его? Нам домой пора.
- Неть!
- Мар-та.
- Хочу инота!
- Марта…
- МА-МА…
Голос у дочери был такой, что Соне вспомнился один из любимых героев, и его неподражаемое: «Чует мое сердце, шо мы накануне грандиозного шухера».
И ведь не поспоришь! Потому и классика! *
*- Свадьба в Малиновке. Попандопуло. Прим. авт.
- Марта, он может быть больной.
- Неть!
- Марта…
Ребенок понял, что мама сдается, и начал дожимать.
- Мама, он в Розиной кроватке спать будет!
Соня тихо застонала. Кажется, енот тоже.
В Розиной кроватке?!
Гррррррр!
Та протягивает к нему руки, открывает… на личике разочарование.
Нет, не кольцо. Браслет.
Дорогой, щедро украшенный драгоценными камнями, браслет. И – улыбка.
- Марина, я думаю, нам надо расстаться.
- ЧТО?!
- Нам надо расстаться.
Девичьи глаза наполняются слезами.
- Эжен, но почему?! Я что-то…
Вот эту часть пьесы Эжен не любил больше всего. Когда женщина начинает становиться обузой… ну, было! И что? Им же два месяца хорошо было вместе! Потом надоело, понятно, в мире столько прекрасных женщин, а он должен остановиться на одной?
Смешно даже!
- Марина, нам было хорошо вместе, но вечного в мире нет. Давай расстанемся друзьями? Я с радостью помогу тебе…
- Эжен, я беременна!
- Да неужели? От меня, дорогуша?
Марина побелела, как свежевыпавший снег.
- Зачем ты так?!
- Я – так?! Посмотри сюда, Марина. Родовое кольцо семьи Отт, - Эжен крутанул на пальце перстень со здоровущим изумрудом-кабошоном, - гарантирует. Я могу огулять хоть женский монастырь, но ребенок у меня появится только от той женщины, у которой на пальце будет его пара. Так чей у тебя ребенок, милочка?
- Я…
- Подумай, Марина, хорошо подумай. Потому что родовая магия, если что, очень плохо относится к подделкам. Меня ты обмануть можешь. А ежели родовой алтарь Оттов выжжет у тебя ребенка прямо в животе?!
Марина вскочила из-за стола и скрылась в кустах.
Евгений прослушал доносящиеся оттуда звуки, и вздохнул.
Кажись, и правда беременна.
Ну что за народ эти бабы?! Почему они считают всех мужчин дураками?! Просто – почему?!
***
Марина вернулась через десять минут, побелевшая, с яростно сверкающими глазами и стиснутыми кулачками. Правда, впечатление слегка портил сильный запах рвоты. Но Евгению же с ней не целоваться? Теперь?
Можно и потерпеть чуточку.
- Эжен, я… я действительно беременна. И готова даже к проверке алтарем.
- Марина, я еще раз повторюсь, давай расстанемся друзьями. Мы хорошо провели время вместе, мне было приятно и легко с тобой. К чему оставлять о себе плохое впечатление?
- Ты уже присмотрел себе новую любовницу?
Эжен даже не смутился. И что?
И присмотрел. Брюнеточку, симпатичную такую…
- Марина, я тебе уже все сказал. Если случится чудо, ты дойдешь лично до короля, и его величество одобрит твое прошение, и настоит на проверке, я проведу ее. Но даже тогда я на тебе не женюсь. Даже если случилось величайшее чудо, сбой родовой магии… все равно. Край – я дам тебе денег на содержание ребенка, или вообще заберу его себе. Но ты мне не нужна.
- Я не подхожу в жены литту Отт? Только побаловаться?
- Марина, зачем ты так?
- Игрушка на два дня? Развлечение?
- Хочу напомнить, когда мы оказались в постели, девушкой ты не была. Так что не надо строить из себя соблазненную добродетель.
- Эжен… женись на мне! Я буду тебе хорошей женой, правда.
- Нет.
И так это было сказано… все. Последние осколки розовых очков, печально звеня, осыпались в пропасть. Марина поднялась из-за стола.
- Хорошо же! Как бы тебе не пожалеть потом!
Ответом ей стал вполне аристократический зевок. С закрытым ртом.
Прости, дорогуша, но я столько уже угроз слышал… присылали б хоть на карточках, я бы ими уборную обклеил. Или альбом завел, чтобы в старости перебирать и вспоминать.
Марина все поняла, развернулась и удалилась, едва не снеся с петель дверцу беседки.
Эжен пожал плечами, и распорядился подавать горячее. Кормят-то здесь хорошо, несмотря на всю романтику. А потому – мясо на углях, пожалуйста.
***
Хорошо!
Бывает такое состояние общего расслабленного удовольствия. Когда ты вкусно поел, провел приятный вечер, завершил его бурной ночью любви, потом дама ушла к себе, а Евгений остался в своей спальне.
Валялся на кровати, раздумывая – уснуть или пойти перекусить? Кушать хотелось, столько сил потратил! Ненасытная эта Беатриче, всего измотала!
Наконец, Эжен принял решение пойти поесть, и поднялся с кровати, как был, голый. А кого ему стесняться? Слуги в доме и не такое видели!
Минуту?
А это еще что?
Дверь спальни стукнула о стену.
Вошедшая внутрь женщина огляделась. Презрительно фыркнула в сторону изящных панталончиков на прикроватном столике, нашла взглядом Эжена.
- Вам чего надо?
- Мне?
Для женщины лучше всего подходило определение: «старая гадина». Такая отъявленно-чешуйчатая и заматеревшая. Идеально прямая спина, седые, коротко остриженные, волосы, скромное платье. И при этом ярко-желтые глаза и кривая улыбка.
Улыбка, которая показывает выглядывающий изо рта клык.
- Вам, - Эжен рванул с кровати покрывало… хоть что бы прикрыть! Вот не понравился ему взгляд, которым окинули его… достоинства.
- А я, мил-человек, бабушка Марины Линдли. Знакома тебе такая?
- Д-да…
- А жениться ты на ней не хочешь.
- А должен?
- Обязан. Ребеночка-то сделал…
- Откуда я знаю, кто ей ребенка сделал?! Пусть к его отцу и идет!
- Даже так?
Эжен расправил плечи.
- Бабушка… ты бы внучку расспросила? С розгами? Я там не первый в очереди, и не последний, а рога носить не хочу.
Улыбка женщины ему решительно не понравилась.
- Рога не хочешь? Посмотрим, что у тебя получится!
Откуда в ее руке появился посох, которым старуха и пристукнула по полу?
Да кто ж его знает! Евгений отшатнулся, в лицо ему словно волна ударила, теплая, тягучая… воздух сгустился, руки почти не поднимались…
Вспыхнул зеленью родовой изумруд.
- Не хотел по-хорошему? Ну, так будь по-моему! Побегай-ка ты в звериной шкуре! И будешь ты в ней бегать, пока не полюбишь больше жизни и собой для любимых не пожертвуешь!
Эжен сделал шаг вперед. Второй.
Сейчас он…
Еще ярче вспыхнул изумруд.
Ведьма, а это явно была она, напряглась… из посоха били лучи желтого света, такие же, как ее глаза, сплетались, давили… Эжен видел, что его тело пока защищает что-то вроде зеленой стены, но надолго ли ее хватит… уйти!
Уйти, сбежать!
А уж потом вернуться сюда с Карателями и разобраться как следует!
Эжен из последних сил воззвал к родовой магии.
Если сейчас все будет хорошо, он окажется у Алтаря. А там уж… туда ни одна ведьма не сунется!
Ан нет?
Набалдашник посоха раскалился еще сильнее.
- Кровью твоей заклинаю! И будь слово мое крепко!
Портал все же открылся, но вместо родового алтаря, Эжен летел куда-то во мрак, мрак, мрак…
Россия.
- Мама, писять хочу.
Соня посмотрела на своего ребеныша.
Рыбеныша, как она ласково называла Марту. А как еще можно назвать девочку, которая родилась в марте, и по гороскопу – рыбка?
- Сейчас, маленькая. Подожди… до кустиков потерпишь?
- Да, мама.
Четыре года. Вполне серьезный возраст, чтобы проситься на горшок. А вот на ручки ее брать уже тяжело, крупненькая у нее девочка.
Соня огляделась.
Ага, вот подходящие кустики… шаг, второй… как раз и от камер закрывают. Теперь помочь Марте снять колготочки и трусики и поддержать немного.
- Мама, я все.
Соня кивнула, и принялась одевать малышку. Хоть и лето, но вечер уже, прохладно, а им еще идти минут десять до дома. Поэтому и колготочки, и кофточка…
Приступ боли в спине скрутил, как всегда, неожиданно. Соня ахнула, застыла на месте.
Марта тоже ждала рядом. Умненькая девочка, она знала, что с мамой такое случается. Надо просто подождать пару минут, потом все пройдет, и мама опять займется малышкой.
Но ведь скучно же стоять просто так?
Надо осмотреться. А вот там, на кустике, что-то интересное… цветочек! И пахнет вкусно!
Марта сделала шаг, второй…
- Мама, инот!
Соня даже не сразу сообразила, что происходит. Но ее ребеныш со счастливыми глазами за хвост тащил из-под куста здоровущего… енота?! *
*- 60 см. енот, плюс 30 см. хвост енота. Вес до 16 кг, если что. Прим. авт.
Животное висело тряпкой, и не сопротивлялось ничему. У Сони аж горло перехватило.
Крикнуть бы… а если криком напугаешь животное – и оно кинется? И боль не проходит…
Марта, нет!!!
- Мама, смотри какой! Давай его себе возьмем?
***
Из портала Евгений вывалился крайне неудачно. Не в тихом и уютном месте, в котором никто бы не потревожил несчастного.
О, нет!
Вывалился он аккурат на проезжей трассе, на высоте примерно, три метра, на крышу очень невезучему джипу.
Вывалился – и тут же понял, что он не человек.
Увесистая тушка бухнулась на крышу, когти вцепились в какие-то перекладины (джип был крутым, и на крыше были крепления для багажника), освоение нового тела и его рефлексов прошло с утроенной скоростью.
Когда уж тут переживать?
Особенно когда машину мотнуло к бордюру, она остановилась, и из нее вылетел разъяренный хозяин. И увидел на крыше этакое дополнение.
- Ах ты гадина!!! Я тебя сейчас…!!!
Повод орать у него был. Евгений ободрал когтями половину крыши, так что на ремонт владелец джипа точно попадет.
Рука, которая показалась Евгению просто громадной, протянулась к нему… Евгений взвыл – и рванул куда-то… ну, как смог, так и рванул. Загребая когтями по несчастной крыше, с пробуксовкой и простите, неожиданно напавшей «медвежьей болезнью».
Прыжок вышел таким, что хозяин джипа понял – не догонит.
Был бы при нем пистолет, пристрелил бы мохнатого гада! А ногами – точно не догонит.
Оставалось только смотреть то в сгущающиеся сумерки, то на крышу джипа, которая выглядела так, словно на ней стадо медведей выгуливали, и печально материться.
Откуда только эта дрянь взялась? И во сколько ему обойдется ремонт?
Хозяин джипа подозревал, что это не страховой случай. Полную страховку он не оформлял, а в обязательную животные вот ни разу не входят.
Хорошо еще, коровы не летают…
***
Евгений рысью пронесся по какой-то поверхности… асфальт он не узнал, конечно, на Рамире им просто не пользовались, а мостовые делали из камня, где победнее – щебенку насыпали.
Бежал он на четвереньках, но даже сначала этого не понял. Тут удрать бы!
И только забившись в какие-то кусты, плюхнувшись на землю и отряхивая лапы, он позволил себе оглядеться. И – взвыл.
Тихо, но отчетливо.
Громко орать было страшно. И места были незнакомыми, и повозка эта… кареты делают из металла?
Нет, в крайнем случае, кареты могут отделать металлом, но и только. Невыгодно это, они нагреваются, в них тяжело даже дышать. А повозка была металлическая. Евгений даже коготь о нее сломал.
Коготь… мысли у лита Отт были крайне печальными и непечатными.
Наверное, бывает хуже.
Но… вы уверены? Я вот уже нет.
Сижу, о… о…шерстневаю. Потому как правда покрыт шерстью. И лапы у меня такие… звериные. И хвост есть.
Ведьма, б…!!!
Доберусь я до тебя!!!
Ох, как доберусь!
Может, от шока, может, еще от чего, голова у Евгения работала отлично, и что с ним произошло, он понял. Практически сразу.
Были случаи, знаете ли. Ведьмы – бабы пакостные, в свое время такими проклятьями разбрасывались, что память и по сей день жива. Не думал вот, что они остались еще, а ты поди ж?
Родовые алтари – безусловно.
Магия?
Есть, конечно, правда, не всем она доступна.
Но ведьмовство?
Откуда ты только выползла, гадина?! И не это ли имела в виду Яна, предостерегая Евгения от связи с Мариной?
Может, и это.
Ладно, теперь надо решать, что делать. Из плюсов – он жив. И если добраться до литы Яны, та поможет. Или хотя бы до родового алтаря. Наверное, ведьма портал сбила… защита держалась, сколько могла, но если у ведьмы была его кровь… могла?
Да еще как! Маринка, небось, и раздобыла!
С-самка собаки! И тебе хвост накрутим!
Из минусов – он жив, но где он? И кто он?
Вокруг кусты, неподалеку… что?! Дома?! Что это вообще за коробки такие громадные?! И другие коробки? И воняет тут…
Что это вообще за место?
Евгений не успел даже ничего толком обдумать, как чьи-то маленькие цепкие ручки ухватили его за хвост.
Ай! Больно же!
- Мама, инот!
Че-го?!
***
Приличные женщины в таком не ходят. Это Евгений подумал сразу.
Приличные литты так не выглядят, скорее, служанки.
И вообще, ему эта женщина не нравится.
К выбору любовниц Евгений относился придирчиво, абы на кого не кидался, был разборчив и привередлив. И эта женщина точно не привлекла бы его внимания.
Средних лет. Среднего роста. Средней полноты, которую не скрывали грубые синие штаны вроде матросских и какая-то страшная верхняя одежда. Что-то такое, розовое, с жутковатой мордой рогатой лошади. И с блестяшками.
Ни одна приличная литта такого не наденет. Хотя… фигуру подчеркивает эта одежда неплохо. И некоторые достоинства у женщины есть.
Увлекшись разглядыванием розовой майки с единорогом, Евгений прозевал другую опасность. И когда его перехватили поперек туловища, а потом стиснули так, что глаза из орбит полезли, он даже выдохнуть не смог.
- Мама, пушистик!
Я!?
Остальное, что мог бы сказать Евгений, было крайне непечатно. Но еноты не умеют говорить по-человечески, потому из его горла вырвался то ли стрекот, то ли цвирканье, которое все равно никто не понял. Но ребенок же! Кусать его… ее нельзя. Это уж вовсе неправильно – пришлось терпеть.
Зато голос прорезался у женщины.
- Марта, брось каку!
Это он – КАКА?! Да ты… да ты…
Выразить свое возмущение еще громче Эжен не успел, его стиснули еще крепче.
– Неть!
Соня кое-как поднялась с колен.
Спина еще побаливала, но основной приступ острой боли прошел, и по опыту она знала, что часа два у нее есть в запасе. Теперь надо дойти домой, накормить и уложить дочку, а потом повисеть на брусе. Или полежать на полу, он твердый и жесткий, чтобы спина хоть чуть-чуть выровнялась.
Иначе…
Завтра придется пить обезболивающие.
Или терпеть. Нельзя, конечно, увлекаться таблетками, но и выбора-то у нее нет. Вообще нет. Ей работать надо, а как ты будешь работать, если даже сидеть сложно?
Хорошо еще…
Когда она представила, сколько всего могло быть, ее замутило.
Енот мог укусить ребенка, оцарапать, тогда пришлось бы срочно ехать в инфекционную больницу, делать уколы, а они и взрослым-то неполезны, не то, что малышке.
Нет.
Висит, словно тряпка. Только цвиркает тихонько. *
*- кому интересно – послушайте, как говорят еноты. Очень забавно. Прим. авт.
Домашний, что ли?
- Марта, милая…
- Мама, он хороший!
С этим спорить было сложно. Для хищника, енот вел себя на редкость прилично. *
*- и хищник, и вообще редкая экологическая катастрофа. Сожрет все, до чего дотянется, а до остального тоже дотянется и сожрет. Прим. авт.
Соня знала дюжину собак, которые после таких объятий могли бы укусить ее ребенка, а енот ведет себя, словно плюшевая игрушка. А может он больной?
Бешеный?
Да нет… это как раз вряд ли. Может, просто больной?
- Марта, милая, отпусти его? Нам домой пора.
- Неть!
- Мар-та.
- Хочу инота!
- Марта…
- МА-МА…
Голос у дочери был такой, что Соне вспомнился один из любимых героев, и его неподражаемое: «Чует мое сердце, шо мы накануне грандиозного шухера».
И ведь не поспоришь! Потому и классика! *
*- Свадьба в Малиновке. Попандопуло. Прим. авт.
- Марта, он может быть больной.
- Неть!
- Марта…
Ребенок понял, что мама сдается, и начал дожимать.
- Мама, он в Розиной кроватке спать будет!
Соня тихо застонала. Кажется, енот тоже.
***
В Розиной кроватке?!
Гррррррр!
