Людмила Владимировна кивнула.
- К сожалению.
А сердце все равно болело. Дочь же…
Таня смотрела на это с тоской. Потом решилась.
- Лея, может, все же попробуем? На одну отраву у нее меньше будет?
Салея спорить не стала. Это от нее труда не требовало.
- Хорошо. Давайте так и сделаем. А усыпить ее можно, чтобы она не помнила, как и что это было?
- Мне даже не нужно, чтобы она была в сознании, - Лея пожала плечами. – Пусть спит – неважно.
Таня соображала быстро.
- Бусь, я помню, где она сейчас живет. Можно туда дойти, посмотреть, и если она спать будет – это ведь ненадолго?
- Пара минут, - кивнула Салея.
- Отлично. Никто и не поймет. Лея, скажи, а я могу начать видеть ауры?
Лея и задумываться не стала.
- Энергетические поля человека? Можешь. Ты уже начала их видеть?
- Да. А…
- Это последствия ритуала, который ты прошла. Сможешь видеть, читать, воздействовать, только этому придется серьезно учиться.
Таня не возражала.
- А воздействовать – это как?
- Все, что происходит с человеком, отражается в ауре. И наоборот. Воздействуя на одно, можно исправить другое.
И тут Таня вспомнила.
Вспомнила, как Аня, староста, потерла спину в районе тех самых красных пятен, которые ей… значит, не казались. Просто были видны.
Лея даже не удивилась.
- Да, такое тоже бывает. Так отразилось воспаление. Судя по розовым тонам, человек перед тобой неплохой и здоровый, но – вот. Боль, неприятные ощущения – и вспыхивают пятна. Если их загладить, растворить… прошла бы и боль.
- У нас такое тоже умеют. Но единицы, - вздохнула бабушка Мила. – И тех еще найди…
- Мне все же кажется, что были, были у вас даэрте. Может, жили, может, навещали, - развела руками Салея. – Жаль, теперь не узнаешь. Ваша память короткая, а нашу… нашу сожгли.
- Зачем?
- Если народ не имеет памяти – это не народ. Ему что хочешь рассказать можно, - пожала плечами Салея.
И разговор углубился в дебри истории.
Тишина.
Пока - тишина.
Командор понимал, что пока еще слишком рано, ну что там времени прошло? Считай, ничего.
Что там может быть с девчонкой? Тоже неизвестно.
Но активность даэрте увеличилась.
Приборы, зависшие над планетой, регистрировали то вспышки, то возмущения, а по-простому, сбоили в три раза чаще обычного. Даэрте… с ними даже работать ничего нормально не может!
Дикари, как есть, дикари!
Из штаба вестей не было. Но это тоже понятно. Как всегда, интриги и интриганы. Которым хочется плавать, кушать и расти. А он ведь тоже туда стремится… пока на правах рыбы-прилипалы при акуле, а потом, может, и до игрока дорастет?
Впрочем, спроси у Командора, зачем ему это надо, он бы задумался над ответом.
А почему нет?
Цель такая, дальше и выше, вперед и не сдаваться, не отступать и не задумываться.
Потому как если подумать…
Велика ли радость – всю жизнь плавать да оглядываться? Стихия рыбы – море, а не змеиный яд. Но думать об этом Командор не любил. Да и к чему?
Власть же!
Все объясняет одно это слово.
Власть!
Над людьми, событиями, планетами…. Для многих он будет на уровне Бога. Это такое наслаждение, с этим ни вино, ни женщины не сравнятся… ничего. Никогда.
И ради этого он не то, что какую-то девку на лабораторный стол отправит, он всю эту планету выжжет!
И Командор распорядился следить.
И еще раз сделать.
Никуда от него Дараэ не денется.
Кто бы сомневался, что Салея произведет фурор?
Вот просто – кто?
Зеленые волосы, зеленые глаза, экзотическая внешность… первым разлетелся Попов. По праву альфа-самца.
- Какая прелесть в нашей местности. Сударыня, вы позволите?
Сударыня с ног до головы оглядела Сергея Попова. Подумала пару минут.
А потом покачала головой.
- Не позволю.
- А почему?
- Вы мне не нравитесь.
К такому отказу первый парень в группе попросту не привык. Глаза блеснули возмущением.
- Так может, потом понравлюсь? Я всем нравлюсь, правда-правда…
Салея покачала головой еще раз.
- Нет. – И переключила внимание на Таню. – Мы вместе сидеть будем?
- Да.
- А мест нет, – ухмыльнулся Попов. – И с Таней вот… уже Ваня сидит.
Ваня, на которого бросили выразительный взгляд, скривился, но закивал.
- Да. Я… это… сижу.
Таня точно бы треснула однокурсника, но тут открылась дверь в кабинет.
- Заходите.
Фармакология.
Ох, вот где страшная-то дисциплина!
Холиномиметики и адреноблокаторы, спазмолитики и сердечные гликозиды, активные вещества и форма выпуска…
Да тут от одного названия судороги приключаются.
Поди, выговори без запинки словосочетание: «ингибиторы карбоангидразы»!
Впрочем, студенты с этим справлялись спокойно. Привыкли уже, научились. Салея сидела молча, листала учебник фармакологии. Сидела, кстати, рядом с Таней. Ваня хоть и попробовал сделать шаг к девушкам, но Таня так зашипела, что он решил не рисковать. И отступился под негодующим взглядом Попова.
Ага, умный такой! Тебе надо – ты и огребай.
Галина Борисовна, преподаватель фармакологии, отличающаяся повышенной ядовитостью дама средних лет, на иностранку косилась, но помалкивала.
А что? Сидит человек, читает, молчит. Может, чего умного скажет… когда-нибудь. Только группа на нее отвлекается, но девчонка тут ни при чем.
Вот, очередная записочка не долетела.
Ох… и голова болит. На погоду, конечно. После какого-то рубежа она частенько болеть начинает. У Галины Борисовны – после вторых родов…
Ладно, работать все равно нужно. Галина Борисовна еще раз потерла пальцем лоб над левой бровью, именно там как будто штопор ввинчивался, и продолжила опрос.
Перемена.
Коротенькая, между двумя уроками. Не двумя парами, а пятиминутка – между двумя уроками из пары.
- Выйдите хоть на пять минут, - попросила Галина Борисовна.
Обычно так не делают, но уж очень голова ныла. Хоть пять минут тишины.
Все потянулись к выходу. Только иностранка задержалась, удержала Татьяну за руку, потом подошла вплотную к учительскому столу.
- Простите, - говорила она действительно с каким-то странным акцентом. – Сильно голова болит?
Галина Борисовна едва не рявкнула. Но устыдилась. Действительно, а в чем виновата девочка? Что заметила? Так это ей в плюс, наблюдательная… только голова болит. И тошнит. Оххх…
- Сильно.
- Попросите всех выйти. Мы с Таней останемся.
- Зачем?
- Попросите, - мягко повторила Салея Сантос. И что-то такое звучало в ее голосе… нет, не хотелось с ней спорить. Совсем не хотелось.
- Так, все вышли, двери закрыли, - чуть повысила голос Галина Борисовна.
Студенты вымелись мгновенно, хотя и поглядывали назад с явным любопытством.
Салея подошла поближе.
- Таня, смотри, - у нее это прозвучало, как Та-ния… - Вот видишь – тут очаг боли, - и легкие холодные пальцы уверенно выбрали самую болезненную точку. Но дотрагиваться не стали, остановились напротив.
- Вижу, - кивнула Таня. – А дальше что?
- А вот что… - Салея протянула руку и сорвала лист с фикуса, который стоял в углу кабинета, в горшке. – Смотри…
То есть так показалось Галине Борисовне. Таня-то видела, стоило Лее протянуть руку, требовательным жестом, и фикус сам отдал ей один из листков.
Салея медленным движением провела листком перед лицом Галины Борисовны. И еще раз. И еще…
Преподавательница рявкнула бы. Но… если кто с этим не сталкивался, то и не надо. А кто знает… какие тут окрики! Иногда просто бы закрыть глаза, лечь и поплакать от боли и бессилия.
Только вот… боль проходила.
Словно и не было ее?
Галина Борисовна подняла на девушку удивленные глаза.
- Таня, смотри. Еще осталось?
- Мне кажется, да…
- Правильно. Сейчас поправим…
В дело пошел второй лист фикуса. И Галина Борисовна поняла, что у нее… ничего не болит?
Как так? Вообще не болит?!
- Углова? Сантос?
Салея отряхнула руки. Оба листа превратились в зеленоватый пепел, который она и смахнула с пальцев.
- Болеть не будет. Наверное, месяца два. Но я бы вам посоветовала хотя бы раз в неделю уезжать в лес. Часа на три-четыре. Ложиться на землю и отдыхать. Иначе все вернется.
Вернется?
А если…
- А если я так буду делать?
- Тогда мое воздействие продержится дольше. Год, может, два. У вас кровяные жилы…
- Сосуды, - подсказала Таня.
- Да. Сосуды плохие. Узкие.
- Знаю. Спазм – и пошло, на три-четыре дня растягивается, - кивнула Галина Борисовна. Голова не болела. Вообще…
Чудо?
Хилерство? Шарлатанство? Да женщина бы сейчас на все согласилась! Голова-то не болела! А это главное!
Таня посмотрела на Салею.
- А травами это не лечится?
- Если жевать… но я не знаю ваших названий…
- Галина Борисовна, а вы нам справочник по лекарственным растениям не дадите? Лея пока посидит, может, что-то узнает. Все вам легче будет…
- Дам, конечно.
Еще бы не дать! За такое? Не жалко!
Она бы и справочники отдала, и половину своих студентов на опыты. Все равно болваны безмозглые, ходят, смотрят пустыми глазами… какое же счастье не чувствовать боли! Какое чудо!
Дззззз!
Звонок не вызвал нового приступа головной боли. И это безумно радовало. Даже студенты не бесили. Галина Борисовна вручила Салее толстый справочник, и покосилась на фикус.
М-да… и как это они так? Ладно, она на перемене спросит. А пока – записываем!
- Все свободны. Углова, Сантос, останьтесь, пожалуйста…
Девушки переглянулись – и остались. Таня коснулась руки Салеи, молчи, я скажу за двоих.
- Да, Галина Борисовна.
- У меня голова не болит. Как вы это сделали?
- Галина Борисовна, у нас прапрабабка… в общем, кое-что она знала и умела, - потупилась Таня. – Там даже прапрапра… это еще в царские времена было, еще до Николашки.
Это объяснение Галина Борисовна поняла. Такое… бывает.
Вот просто бывает оно – и все тут. И лучше в это даже не слишком лезть.
- Оно и у той ветви семьи просыпается, и у нашей… что-то серьезное так вылечить не удастся, а вот всякие мелочи – можно.
Для Галины Борисовны головная боль мелочью не была, но придираться она не стала. И так понятно, что спазм сосудов – это не онкология, к примеру.
- Я понимаю.
- А чтобы лечить грамотно, надо знать медицину. Тогда хоть не навредишь.
И с этим преподавательница была абсолютно согласна. Аптеки, салоны красоты, даже иногда поликлиники – понаберут туда по объявлению, а народ расхлебывает. Торговать-то эти девочки-мальчики могут. А знаний нет, вот и получается черт знает что…
Тот же солярий.
Ничего, что к нему полный список противопоказаний есть? Который в салонах попросту не озвучат. А зачем? Сам пришел, сам и думай, что вредно для тебя, а что полезно. Лазерная и фотоэпиляция…
Красота требует жертв?
А вы уверены, что она требует вашей смерти из-за онкологии или особо «удачно» оторвавшегося тромба? Варианты возможны.
- Вот вам список растений и дозировки, - протянула листок Салея. – Если будете регулярно пить, приступы станут намного реже. Может быть, раз в год.
Будет пить?
Да Галина Борисовна листок схватила так, словно ей слиток золота преподнесли.
- Спасибо!
- Не за что, - дружно отозвались девушки. – Можно идти?
- Да, конечно. Не переживайте, я никому и ничего не расскажу.
- Спасибо.
- И… Углова.
- Да?
- Не обижайся. Спрашивать все равно буду. Ты и так учишь, но… сама понимаешь. Мы за людей отвечаем.
Таня улыбнулась, глядя в глаза преподавательнице.
- Вот именно. И лечим их потому, что работа такая. Правильно? Вы не думайте, мы помогли просто потому, что могли. А знания мне и самой нужны.
Галина Борисовна улыбнулась ей в ответ – совершенно искренне.
- Спасибо.
Хорошие девчушки. Может, для медицины еще и не все кончено, если у них такие учатся?
- Думаешь, стоило помогать?
- Стоило, - кивнула Салея. – Жалко ее было. А еще… мне надо примерно представлять, сколько сил требует работа в вашем мире. С вашим Лесом я пока еще не настолько близка. Со своим взаимодействовать у меня получается проще, а с вашим… и я несколько лет просидела в клетке.
Таня погладила ее по плечу.
- Не думай об этом. Оно прошло…
- Прошло, - тоскливым эхом отозвалась Салея. – Танюша, это – не прошло. Мою планету кромсают на части, моих родителей убили, мой народ держат, как животных, в клетках… и я ничего, ничего не могу сделать! И Дубовая Корона мне тут не поможет.
Таня потерла бровь.
- Не можешь?
- Мы пытались. Но…
Таня задумалась.
- Лея, ты мне вечером расскажи, и как вы пытались, и что делали. Ладно?
- Расскажу. А зачем?
- А затем. У вас сила Леса, у нас технология, а уж пакостности характера… чего не хватит – то придумаем! Знаешь, сколько гадостей есть в нашем мире? Много…
Против воли Салея рассмеялась.
- Танечка, милая, ты уверена, что две девушки… ладно, еще и твоя бабушка, смогут что-то сделать целой культуре поглощения планет? Это целая Конфедерация Ша-эмо, их не миллионы – их тысячи планет, их сотни миллиардов!
Таня пожала плечами.
- Не подумаем, так и не придумаем. Уж твою-то планету мы им точно обломаем. Вот мне, как медику, сразу на ум приходят пандемии… ко всем ли болячкам есть иммунитет у ваших завоевателей?
- Бактерии? Вирусы? Мы не думали об этом…
- А мы подумаем, - кивнула Таня. – Вот, было проклятие фараонов…нам ведь что нужно? Чтобы конкретно на вашу планету перестали лезть. Даэрте оттуда все равно уходят, значит – можно развлекаться в свое удовольствие. Завоевателей жалеть точно не стоит.
- Мы подумаем над этим, - решительно кивнула Салея.
Девушки вовремя замолчали. Вот он коридор, их подгруппа, следующий урок… Диетология.
Стол номер такой.
Стол номер сякой.
Что в него входит, при каких заболеваниях применяется…
Пишем, потом снова слушаем и опять пишем. И еще учить будем.
На парте опять материализовалась записочка.
- Приглашаю поужинать вдвоем. В «Белом Китайце».*
*- автор в курсе, что «Белым китайцем» назывался наркотик. Но на хорошую кухню тоже подсаживаются. Прим. авт.
Салея демонстративно порвала записку в ошметки, подняла руку и с разрешения преподавателя выкинула мусор в ведерко.
- Один из лучших ресторанов города, - кивнула Таня. – Цены – бешеные.
- Пффффф.
Салея только плечами пожала. Рестораны? Она была равнодушна к пище. Исключение составляла гордяника, которой на земле просто не водилось. Удивительно вкусная ягода светло-розового цвета, некрупная, размером с виноградину, кисло-сладкая… Может, приживется?
Салея ее даже в этом случае уже не попробует. Но кто-то другой – вполне. Та же Таня. И вспомнит ее… И жизнь продолжится.
- Мы предпочитаем фрукты и овощи. Можем есть и мясо, и рыбу, но то, что выращено на земле – вкуснее.
- Есть рестораны для веганов.
- Углова, Сантос, рассажу.
Девушки замолчали, и Таня опять принялась писать.
На перемене им уже удрать не удалось. Сережа Попов пошел в атаку. Что это такое? Есть женщины, которым он безразличен? Крушение мира! Конец света!
- Салея…. Тебе говорили, что у тебя королевское имя?
- Да.
- Я со всем уважением приглашаю. Или другой ресторан назови, куда ты хочешь?
- Назойливость не добавляет вам привлекательности.
- Чего? – не понял Попов.
- Стократ повторенное предложение вызовет не согласие, а агрессию.
На этот раз дошло.
- Так я же не постель предлагаю, если сама не захочешь…
Терпение Салеи кончилось. И было-то его немного… а уж сидеть на парте, своей грязной простите, филейной частью, прямо перед ней?
- К сожалению.
А сердце все равно болело. Дочь же…
Таня смотрела на это с тоской. Потом решилась.
- Лея, может, все же попробуем? На одну отраву у нее меньше будет?
Салея спорить не стала. Это от нее труда не требовало.
- Хорошо. Давайте так и сделаем. А усыпить ее можно, чтобы она не помнила, как и что это было?
- Мне даже не нужно, чтобы она была в сознании, - Лея пожала плечами. – Пусть спит – неважно.
Таня соображала быстро.
- Бусь, я помню, где она сейчас живет. Можно туда дойти, посмотреть, и если она спать будет – это ведь ненадолго?
- Пара минут, - кивнула Салея.
- Отлично. Никто и не поймет. Лея, скажи, а я могу начать видеть ауры?
Лея и задумываться не стала.
- Энергетические поля человека? Можешь. Ты уже начала их видеть?
- Да. А…
- Это последствия ритуала, который ты прошла. Сможешь видеть, читать, воздействовать, только этому придется серьезно учиться.
Таня не возражала.
- А воздействовать – это как?
- Все, что происходит с человеком, отражается в ауре. И наоборот. Воздействуя на одно, можно исправить другое.
И тут Таня вспомнила.
Вспомнила, как Аня, староста, потерла спину в районе тех самых красных пятен, которые ей… значит, не казались. Просто были видны.
Лея даже не удивилась.
- Да, такое тоже бывает. Так отразилось воспаление. Судя по розовым тонам, человек перед тобой неплохой и здоровый, но – вот. Боль, неприятные ощущения – и вспыхивают пятна. Если их загладить, растворить… прошла бы и боль.
- У нас такое тоже умеют. Но единицы, - вздохнула бабушка Мила. – И тех еще найди…
- Мне все же кажется, что были, были у вас даэрте. Может, жили, может, навещали, - развела руками Салея. – Жаль, теперь не узнаешь. Ваша память короткая, а нашу… нашу сожгли.
- Зачем?
- Если народ не имеет памяти – это не народ. Ему что хочешь рассказать можно, - пожала плечами Салея.
И разговор углубился в дебри истории.
***
Тишина.
Пока - тишина.
Командор понимал, что пока еще слишком рано, ну что там времени прошло? Считай, ничего.
Что там может быть с девчонкой? Тоже неизвестно.
Но активность даэрте увеличилась.
Приборы, зависшие над планетой, регистрировали то вспышки, то возмущения, а по-простому, сбоили в три раза чаще обычного. Даэрте… с ними даже работать ничего нормально не может!
Дикари, как есть, дикари!
Из штаба вестей не было. Но это тоже понятно. Как всегда, интриги и интриганы. Которым хочется плавать, кушать и расти. А он ведь тоже туда стремится… пока на правах рыбы-прилипалы при акуле, а потом, может, и до игрока дорастет?
Впрочем, спроси у Командора, зачем ему это надо, он бы задумался над ответом.
А почему нет?
Цель такая, дальше и выше, вперед и не сдаваться, не отступать и не задумываться.
Потому как если подумать…
Велика ли радость – всю жизнь плавать да оглядываться? Стихия рыбы – море, а не змеиный яд. Но думать об этом Командор не любил. Да и к чему?
Власть же!
Все объясняет одно это слово.
Власть!
Над людьми, событиями, планетами…. Для многих он будет на уровне Бога. Это такое наслаждение, с этим ни вино, ни женщины не сравнятся… ничего. Никогда.
И ради этого он не то, что какую-то девку на лабораторный стол отправит, он всю эту планету выжжет!
И Командор распорядился следить.
И еще раз сделать.
Никуда от него Дараэ не денется.
Глава 6
Кто бы сомневался, что Салея произведет фурор?
Вот просто – кто?
Зеленые волосы, зеленые глаза, экзотическая внешность… первым разлетелся Попов. По праву альфа-самца.
- Какая прелесть в нашей местности. Сударыня, вы позволите?
Сударыня с ног до головы оглядела Сергея Попова. Подумала пару минут.
А потом покачала головой.
- Не позволю.
- А почему?
- Вы мне не нравитесь.
К такому отказу первый парень в группе попросту не привык. Глаза блеснули возмущением.
- Так может, потом понравлюсь? Я всем нравлюсь, правда-правда…
Салея покачала головой еще раз.
- Нет. – И переключила внимание на Таню. – Мы вместе сидеть будем?
- Да.
- А мест нет, – ухмыльнулся Попов. – И с Таней вот… уже Ваня сидит.
Ваня, на которого бросили выразительный взгляд, скривился, но закивал.
- Да. Я… это… сижу.
Таня точно бы треснула однокурсника, но тут открылась дверь в кабинет.
- Заходите.
Фармакология.
Ох, вот где страшная-то дисциплина!
Холиномиметики и адреноблокаторы, спазмолитики и сердечные гликозиды, активные вещества и форма выпуска…
Да тут от одного названия судороги приключаются.
Поди, выговори без запинки словосочетание: «ингибиторы карбоангидразы»!
Впрочем, студенты с этим справлялись спокойно. Привыкли уже, научились. Салея сидела молча, листала учебник фармакологии. Сидела, кстати, рядом с Таней. Ваня хоть и попробовал сделать шаг к девушкам, но Таня так зашипела, что он решил не рисковать. И отступился под негодующим взглядом Попова.
Ага, умный такой! Тебе надо – ты и огребай.
Галина Борисовна, преподаватель фармакологии, отличающаяся повышенной ядовитостью дама средних лет, на иностранку косилась, но помалкивала.
А что? Сидит человек, читает, молчит. Может, чего умного скажет… когда-нибудь. Только группа на нее отвлекается, но девчонка тут ни при чем.
Вот, очередная записочка не долетела.
Ох… и голова болит. На погоду, конечно. После какого-то рубежа она частенько болеть начинает. У Галины Борисовны – после вторых родов…
Ладно, работать все равно нужно. Галина Борисовна еще раз потерла пальцем лоб над левой бровью, именно там как будто штопор ввинчивался, и продолжила опрос.
Перемена.
Коротенькая, между двумя уроками. Не двумя парами, а пятиминутка – между двумя уроками из пары.
- Выйдите хоть на пять минут, - попросила Галина Борисовна.
Обычно так не делают, но уж очень голова ныла. Хоть пять минут тишины.
Все потянулись к выходу. Только иностранка задержалась, удержала Татьяну за руку, потом подошла вплотную к учительскому столу.
- Простите, - говорила она действительно с каким-то странным акцентом. – Сильно голова болит?
Галина Борисовна едва не рявкнула. Но устыдилась. Действительно, а в чем виновата девочка? Что заметила? Так это ей в плюс, наблюдательная… только голова болит. И тошнит. Оххх…
- Сильно.
- Попросите всех выйти. Мы с Таней останемся.
- Зачем?
- Попросите, - мягко повторила Салея Сантос. И что-то такое звучало в ее голосе… нет, не хотелось с ней спорить. Совсем не хотелось.
- Так, все вышли, двери закрыли, - чуть повысила голос Галина Борисовна.
Студенты вымелись мгновенно, хотя и поглядывали назад с явным любопытством.
Салея подошла поближе.
- Таня, смотри, - у нее это прозвучало, как Та-ния… - Вот видишь – тут очаг боли, - и легкие холодные пальцы уверенно выбрали самую болезненную точку. Но дотрагиваться не стали, остановились напротив.
- Вижу, - кивнула Таня. – А дальше что?
- А вот что… - Салея протянула руку и сорвала лист с фикуса, который стоял в углу кабинета, в горшке. – Смотри…
То есть так показалось Галине Борисовне. Таня-то видела, стоило Лее протянуть руку, требовательным жестом, и фикус сам отдал ей один из листков.
Салея медленным движением провела листком перед лицом Галины Борисовны. И еще раз. И еще…
Преподавательница рявкнула бы. Но… если кто с этим не сталкивался, то и не надо. А кто знает… какие тут окрики! Иногда просто бы закрыть глаза, лечь и поплакать от боли и бессилия.
Только вот… боль проходила.
Словно и не было ее?
Галина Борисовна подняла на девушку удивленные глаза.
- Таня, смотри. Еще осталось?
- Мне кажется, да…
- Правильно. Сейчас поправим…
В дело пошел второй лист фикуса. И Галина Борисовна поняла, что у нее… ничего не болит?
Как так? Вообще не болит?!
- Углова? Сантос?
Салея отряхнула руки. Оба листа превратились в зеленоватый пепел, который она и смахнула с пальцев.
- Болеть не будет. Наверное, месяца два. Но я бы вам посоветовала хотя бы раз в неделю уезжать в лес. Часа на три-четыре. Ложиться на землю и отдыхать. Иначе все вернется.
Вернется?
А если…
- А если я так буду делать?
- Тогда мое воздействие продержится дольше. Год, может, два. У вас кровяные жилы…
- Сосуды, - подсказала Таня.
- Да. Сосуды плохие. Узкие.
- Знаю. Спазм – и пошло, на три-четыре дня растягивается, - кивнула Галина Борисовна. Голова не болела. Вообще…
Чудо?
Хилерство? Шарлатанство? Да женщина бы сейчас на все согласилась! Голова-то не болела! А это главное!
Таня посмотрела на Салею.
- А травами это не лечится?
- Если жевать… но я не знаю ваших названий…
- Галина Борисовна, а вы нам справочник по лекарственным растениям не дадите? Лея пока посидит, может, что-то узнает. Все вам легче будет…
- Дам, конечно.
Еще бы не дать! За такое? Не жалко!
Она бы и справочники отдала, и половину своих студентов на опыты. Все равно болваны безмозглые, ходят, смотрят пустыми глазами… какое же счастье не чувствовать боли! Какое чудо!
Дззззз!
Звонок не вызвал нового приступа головной боли. И это безумно радовало. Даже студенты не бесили. Галина Борисовна вручила Салее толстый справочник, и покосилась на фикус.
М-да… и как это они так? Ладно, она на перемене спросит. А пока – записываем!
***
- Все свободны. Углова, Сантос, останьтесь, пожалуйста…
Девушки переглянулись – и остались. Таня коснулась руки Салеи, молчи, я скажу за двоих.
- Да, Галина Борисовна.
- У меня голова не болит. Как вы это сделали?
- Галина Борисовна, у нас прапрабабка… в общем, кое-что она знала и умела, - потупилась Таня. – Там даже прапрапра… это еще в царские времена было, еще до Николашки.
Это объяснение Галина Борисовна поняла. Такое… бывает.
Вот просто бывает оно – и все тут. И лучше в это даже не слишком лезть.
- Оно и у той ветви семьи просыпается, и у нашей… что-то серьезное так вылечить не удастся, а вот всякие мелочи – можно.
Для Галины Борисовны головная боль мелочью не была, но придираться она не стала. И так понятно, что спазм сосудов – это не онкология, к примеру.
- Я понимаю.
- А чтобы лечить грамотно, надо знать медицину. Тогда хоть не навредишь.
И с этим преподавательница была абсолютно согласна. Аптеки, салоны красоты, даже иногда поликлиники – понаберут туда по объявлению, а народ расхлебывает. Торговать-то эти девочки-мальчики могут. А знаний нет, вот и получается черт знает что…
Тот же солярий.
Ничего, что к нему полный список противопоказаний есть? Который в салонах попросту не озвучат. А зачем? Сам пришел, сам и думай, что вредно для тебя, а что полезно. Лазерная и фотоэпиляция…
Красота требует жертв?
А вы уверены, что она требует вашей смерти из-за онкологии или особо «удачно» оторвавшегося тромба? Варианты возможны.
- Вот вам список растений и дозировки, - протянула листок Салея. – Если будете регулярно пить, приступы станут намного реже. Может быть, раз в год.
Будет пить?
Да Галина Борисовна листок схватила так, словно ей слиток золота преподнесли.
- Спасибо!
- Не за что, - дружно отозвались девушки. – Можно идти?
- Да, конечно. Не переживайте, я никому и ничего не расскажу.
- Спасибо.
- И… Углова.
- Да?
- Не обижайся. Спрашивать все равно буду. Ты и так учишь, но… сама понимаешь. Мы за людей отвечаем.
Таня улыбнулась, глядя в глаза преподавательнице.
- Вот именно. И лечим их потому, что работа такая. Правильно? Вы не думайте, мы помогли просто потому, что могли. А знания мне и самой нужны.
Галина Борисовна улыбнулась ей в ответ – совершенно искренне.
- Спасибо.
Хорошие девчушки. Может, для медицины еще и не все кончено, если у них такие учатся?
***
- Думаешь, стоило помогать?
- Стоило, - кивнула Салея. – Жалко ее было. А еще… мне надо примерно представлять, сколько сил требует работа в вашем мире. С вашим Лесом я пока еще не настолько близка. Со своим взаимодействовать у меня получается проще, а с вашим… и я несколько лет просидела в клетке.
Таня погладила ее по плечу.
- Не думай об этом. Оно прошло…
- Прошло, - тоскливым эхом отозвалась Салея. – Танюша, это – не прошло. Мою планету кромсают на части, моих родителей убили, мой народ держат, как животных, в клетках… и я ничего, ничего не могу сделать! И Дубовая Корона мне тут не поможет.
Таня потерла бровь.
- Не можешь?
- Мы пытались. Но…
Таня задумалась.
- Лея, ты мне вечером расскажи, и как вы пытались, и что делали. Ладно?
- Расскажу. А зачем?
- А затем. У вас сила Леса, у нас технология, а уж пакостности характера… чего не хватит – то придумаем! Знаешь, сколько гадостей есть в нашем мире? Много…
Против воли Салея рассмеялась.
- Танечка, милая, ты уверена, что две девушки… ладно, еще и твоя бабушка, смогут что-то сделать целой культуре поглощения планет? Это целая Конфедерация Ша-эмо, их не миллионы – их тысячи планет, их сотни миллиардов!
Таня пожала плечами.
- Не подумаем, так и не придумаем. Уж твою-то планету мы им точно обломаем. Вот мне, как медику, сразу на ум приходят пандемии… ко всем ли болячкам есть иммунитет у ваших завоевателей?
- Бактерии? Вирусы? Мы не думали об этом…
- А мы подумаем, - кивнула Таня. – Вот, было проклятие фараонов…нам ведь что нужно? Чтобы конкретно на вашу планету перестали лезть. Даэрте оттуда все равно уходят, значит – можно развлекаться в свое удовольствие. Завоевателей жалеть точно не стоит.
- Мы подумаем над этим, - решительно кивнула Салея.
Девушки вовремя замолчали. Вот он коридор, их подгруппа, следующий урок… Диетология.
Стол номер такой.
Стол номер сякой.
Что в него входит, при каких заболеваниях применяется…
Пишем, потом снова слушаем и опять пишем. И еще учить будем.
На парте опять материализовалась записочка.
- Приглашаю поужинать вдвоем. В «Белом Китайце».*
*- автор в курсе, что «Белым китайцем» назывался наркотик. Но на хорошую кухню тоже подсаживаются. Прим. авт.
Салея демонстративно порвала записку в ошметки, подняла руку и с разрешения преподавателя выкинула мусор в ведерко.
- Один из лучших ресторанов города, - кивнула Таня. – Цены – бешеные.
- Пффффф.
Салея только плечами пожала. Рестораны? Она была равнодушна к пище. Исключение составляла гордяника, которой на земле просто не водилось. Удивительно вкусная ягода светло-розового цвета, некрупная, размером с виноградину, кисло-сладкая… Может, приживется?
Салея ее даже в этом случае уже не попробует. Но кто-то другой – вполне. Та же Таня. И вспомнит ее… И жизнь продолжится.
- Мы предпочитаем фрукты и овощи. Можем есть и мясо, и рыбу, но то, что выращено на земле – вкуснее.
- Есть рестораны для веганов.
- Углова, Сантос, рассажу.
Девушки замолчали, и Таня опять принялась писать.
На перемене им уже удрать не удалось. Сережа Попов пошел в атаку. Что это такое? Есть женщины, которым он безразличен? Крушение мира! Конец света!
- Салея…. Тебе говорили, что у тебя королевское имя?
- Да.
- Я со всем уважением приглашаю. Или другой ресторан назови, куда ты хочешь?
- Назойливость не добавляет вам привлекательности.
- Чего? – не понял Попов.
- Стократ повторенное предложение вызовет не согласие, а агрессию.
На этот раз дошло.
- Так я же не постель предлагаю, если сама не захочешь…
Терпение Салеи кончилось. И было-то его немного… а уж сидеть на парте, своей грязной простите, филейной частью, прямо перед ней?
