И объясняй потом, что это практическое занятие.
А что?
Уколы они на манекенах тренировали, ИВЛ тоже, а вот бинты, лубки… это лучше на живом человеке. Может, и показывать тоже нужно на живом? И ведь не пожалуешься! На что? На то, что материал показывают на практике? Унизительно?
А медицина вообще штука такая… пациент и в крови бывает, и в дерьме, и какой угодно, и где угодно. Вон, недавно одного привезли с ожогами. Свалился в деревенский туалет, типа сортир. Едва спасти удалось.
- Что, не готовы?
Еще пара секунд промедления.
- Обоим по двойке. Конспекты на стол. Немедленно.
Тетради были тут же выложены и пролистаны преподавателем.
- Та-ак… Попов, я смотрю, вы отлично знакомы с темой? Какие рисунки, какая экспрессия! Особенно на последних листах. Автопортрет? Или друзья попозировали? В натуральную величину, или это ваши эротические фантазии?
Сергей злобно шипел сквозь зубы. Ну… нарисовал.
Обычно это в туалете рисуют, но вот, захотелось. На последней страничке тетради… думал, потом вырвет… вот ведь – ЖАБА!!! Ядовитая!
- Извольская, у вас такого натурализма нет? Вы попросите Попова позировать. Может, он перед группой стесняется, а наедине вам не откажет? Линеечку возьмите, циркуль… только с последним осторожнее, если увлечетесь измерениями, можете травмировать иголкой мягкие ткани.
Парни представили и побледнели.
- Двойка за урок, двойка за конспект, ко мне на отработку запишетесь по данной теме. И запомните. В медицине нет места стеснению. Но и похабень свою оставьте для туалетов. Там ей самое место. Углова, и ты запомни.
Таня кивнула.
Запомни-запомни… а если он ей нравится?
Вот если Сережа Попов ей действительно нравится до ужаса? Он такой… высокий, стройный, симпатичный… и добавим еще – богатый, зазнайка и лишний раз на нее не взглянет.
Она ведь совсем непримечательная.
Вот он – высокий, темноволосый, глаза карие, улыбка такая… замечательная. А она?
Рост средний, телосложение тощее, половые признаки с лупой искать надо… чего вы хотите - от постоянной беготни и скажем честно, недоедания, волосы неопределенно-темные, глаза серые, черты лица усредненные… скучно.
Таких на пятачок – пучок.
Таня грустно вздохнула, понимая, что этим дело еще не закончится. И верно – стоило паре закончиться, как началось ее самое нелюбимое время.
Перемена.
- Углова, ты чего сегодня мямлила, как чмо?
Катерина Извольская была настроена агрессивно. Поди, пересдай старой Жабе! Озвереешь раньше…
- Я не мямлила, - тихо отозвалась Таня.
Орать она вообще не умела, горло словно спазмом перехватывало. До боли, до тошноты…
- А че тогда это было? Ты что – ни одного члена не видела? Ты целочка еще, да?
- Твое какое дело? – окрысилась Таня, понимая, что уши предательски краснеют.
Ну… и что?
Кто сказал, что девушка обязана, закончив школу, а то и раньше, прыгать в постель абы к кому, лишь бы прыгать? Американские фильмы, что ли?
Да тьфу на них! Кто-то вообще задумывался, что стандартный набор: «секс, наркотики, рок-н-ролл» это для инфузорий с интеллектом тапочек? Вряд ли…
Скорее – ярко, красочно, все так делают… а шлюхи, вроде той же Извольской еще и орут.
А ты че – не?
Каково это – бежать не в общем стаде? А вот сложно! До слез и криков сложно!
Таня не бежала, и не собиралась. Может, она и хотела бы, если по любви, с хорошим человеком, но у нее… обстоятельства. Только в них тоже Извольской не признаешься и не объяснишь. А и скажешь… разве что новые насмешки будут…
- Как – какое? Сережик, надо помочь девочке! Ты знаешь, что Танечка еще девочка?
- Че, серьезно?
От похабного взгляда стало еще и больно, и обидно. Когда герой твоих грез на тебя ТАК смотрит… это горько.
- Сережик, я понимаю, что тебе будет сложно. На такое…. Это как на пулемет! И помереть героем! – голос у Извольской был на редкость противный. – Но я могу оказать тебе помощь.
- Купить виагру?
- Сережик! Можем объявить сбор пожертвований! Тому герою, который решится лечь в постель с Угловой.
- Это сколько ж пожертвовать придется?
Попов тоже был зол из-за двойки.
Ну, прикололся, и что? А теперь… Жаба мальчишек вообще не любит, гоняет и вдоль и поперек. А отец прямо сказал, что если он будет лоботрясничать в колледже, то мединститут ему зарежут. И будет Сережа ходить строем.
И сразу денег дать отказался, в Барске мединститута нет, только в соседней области. Сережа бы отца дожал, но то отца! Уперлась маман, куда мальчика в семнадцать из дома отправлять? В другой город?! Он там сопьется – сколется – девку найдет – триппер подцепит…
Вот подрастет – другой разговор. Но сначала пусть тут поучится. Кстати, и работу найти сможет, и поступать будет уже проще, как медработник, платить меньше придется. Деньги в семье есть, но это ж сколько надо! Квартиру снимать, да не абы какую, сыночку на карман выдать, за институт платить… папаша все посчитал, и решил, что мать права.
Так что три года ему сидеть под родительским крылышком, тем более, что сам он экзамены не сдал, папандр башляет. И в институт тоже платить будет.
А за двойку…
М-да.
Визгу будет – жесть.
И во всем эта дура виновата.
Нет, не сам Сережа, который считал себя очень остроумным и заводным. А невзрачная девчонка в драных джинсах и самовязанном свитере.
- А я сейчас сообщение в общий чат скину, - хохотнула Извольская.
- Не смей! – не выдержала Таня. *
*- если кто думает, что автор преувеличивает – увы. Автор еще половину матерщины опустила. От лично услышанного. Прим. авт.
- И что ты мне сделаешь, сопля? – Извольская была в себе уверена, и собиралась как следует поразвлечься за счет невзрачной зубрилки.
Помощь пришла неожиданно.
Из-за угла, как корабль на всех парусах, выдвинулась Евгения Михайловна.
Сестричка, то есть ведущая основы сестринского дела.
И тут же разъяснила политику партии и правительства.
- Попов, Извольская – место!
Рык получился такой, что студенты в струнку вытянулись. Евгения Михайловна, несмотря на общую субтильность, могла полком командовать и голосом корабли в тумане заворачивать.
- Углова, Извольская тебя что – к Попову приревновала? Оно и понятно, едим-то мы не конфету, а фантик, хоть он как блести. Брысь отсюда. А вы двое – за мной!
- А че… - начал вякать Попов, но не успел. Ответом ему был милейший взгляд.
- В кабинете паразитологии дано требовалось переставить и протереть банки с глистами. Займетесь. И я подумаю, не вменить ли это вам в обязанность… каждую неделю будете порядок наводить. Поняла, Извольская? И ногти сейчас острижешь.
Катерина скрипнула зубами.
Ногти у нее были шикарные, хоть и средней длины, но со стразами, с росписью…
- Мне директор разрешил…
- Ничего. Я с ним еще поговорю на эту тему… шагом – марш! Стричь когти и протирать глистов! Углова – я непонятно сказала брысь? Так я повторю – кыш! Перемена заканчивается, а ты наверняка еще не обедала.
- Нет, Евгения Михайловна.
- Шагом – марш.
Таня проводила удаляющуюся троицу сложносоставным взглядом.
Извольскую она бы удавила. Попов… ну нравился он ей, что поделать?
Евгении Михайловне просто спасибо… отличная она тетка. Пожилая, конечно, ей уж лет шестьдесят пять, а то и все семьдесят, но умная. Пару раз она Таню заставала, жующей бутерброд под лестницей. И наверное, что-то поняла… не было у Тани денег на столовую. Проще из дома ссобойку взять.
Только вот кушать приходится в большой тайне, а то однокурсники шанс поиздеваться не упустят. Вот можно подумать, в киосках чем-то другим торгуют! Да то же самое! Булочка, в ней сосиска вареная, кислая капуста, маринованный огурец… только когда оно домашнее, хоть изжоги не бывает. Но кому это интересно? И кому можно это объяснить?
Никому.
Таня направилась в привычное место, под лестницу.
Еще вчера она бы с ума сходила, обдумывая каждое свое слово, каждый жест, каждый взгляд Сережи, каждую его интонацию, находя миллион значений и вдвое больше причин для отчаяния, но сегодня… сегодня у нее и так были причины для сумасшествия.
Как-то там бабушка с найденкой?
Людмила Владимировна чувствовала себя вполне неплохо.
Профессия геолога, знаете ли, ко многому приучает. Тем более, что она не кабинетный работник, в поле ходила.
Всякое бывало.
И с медведями виделась, и от волка на дереве отсиживалась, и по рекам сплавлялась…
Это уж сейчас она считай, ни на что не годна. Смолоду не побереглась – к старости суставы решили отомстить нерадивой хозяйке. Но мстили они вполне заслужено. Ночевки в палатках, походно-полевая жизнь, где уж тут убережешься? Вот и ребенок только один получился…
Сама виновата. Все сама. Но жить было интересно и весело.
А сейчас…
Таня с утра умчалась в колледж. Молодец, внучка. Старается, работает, учится… ну и Мила тоже обузой быть не должна. Пенсия?
Это так, плюсом.
А остальное…
Таня с утра выгуляла Гнома. Во дворике, буквально на десять минут. Умный пес понял, что вечером прогулка будет подольше, и не стал спорить, сделал свои дела, и пошел домой. А еще…
- Так, хвост-команда! Идите кушать!
Священное слово произнесено!
Кушать!
Задираются хвосты, загораются глаза, слышен топот слоновьей конницы Александра Македонского – герои летят!
Правда, в тарелках не так, чтобы уж икра и омары. Нет, все намного проще. Универсальное блюдо и для них с Таней, и для собак, и для кошек.
Берется курица, отваривается, в бульон засыпается крупа и варится до готовности. Потом курица перебирается на мясо и кости, кости летят в мусор, мясо идет в ту же кашу.
Вкусно, сытно, калорийно, полезно… можно еще траву добавить какую.
Не ройял канин?
Увы, не всем по карману элитные корма. И вообще, вы знаете, сколько лопает взрослый мейн-кун? Как раз пенсии на корм для кошечки хватит. На месяц. А наполнитель уже с других источников доходов покупайте…
Хотя и Муська, и Люська свои дела предпочитали делать во дворе.
Первый этаж же, свой двор… уходить? Вот еще! Они – кошки! Умные и порядочные! Это пусть к ним коты приходят, а им и так неплохо. Вышли, лапки размяли, вернулись…
Из гостиной послышался слабый шум, вроде бы – стон?
Бабушка Мила насторожилась – и двинулась туда.
Что-то там с девочкой?
Салея открыла глаза.
Белый потолок. Но стены – уже зеленоватые, и вот они – растения, и вот она – умильная собачья морда, размером с хорошую сумку, и пасть здоровущая…. Улыбается!
Девушка протянула руку и почесала Гнома за ухом.
Морда подсунулась ближе и повелительно боднула. А чего? Второе ухо необчесано, под челюстью – непорядок! Работай!
Салея и почесала бы, но толчок вышел увесистым, она едва с кровати не упала, охнула, на секунду почти вцепилась в собачье ухо, что Гном выдержал с завидным спокойствием…
Удалось?
Ей удалось сбежать от ша-эмо? Правда же?
Да, удалось…Портал сработал. Сработал на ее кровь, по ее приказу… осталось только выяснить, где она очутилась. Но… что бы это за место ни было, здесь ей уже нравится.
Потому что животные.
Растения.
И теплая улыбка на губах женщины, которая стоит в дверях.
Салея, будучи эмпатом, отлично чувствовала чужие эмоции. Вот, от этой… Милы… Людмила Владимировна Бочкина, имя легко всплыло в памяти… от нее не веяло опасностью.
Наоборот.
Было тепло, спокойно, уютно, чувствовалось, что Салею она жалеет…
- Проснулась, детка?
Салея не поняла. Но зов природы ощутила.
- А… - как бы еще объяснить, что ей нужно.
- Пойдем, напомню, где туалет, - не надо быть гением, чтобы подумать о такой вещи. Ясно же, куда захочет любой человек с утра.
Туалет, душ…
Салея помнила все это со вчерашнего вечера. Только вот вчера у нее не было времени и сил для осознания. А сегодня…
На ее лбу четко выделялись коричневые бляшки.
Дубовая Корона начала расти. Еще вчера этого не было.
Еще вчера утром она просто выделялась под кожей, но не росла. Не…
Сегодня утром она активна.
И подтверждая мысли девушки, под пальцами, в деревянных бляшках, отозвался слабый пульс.
Она набирает силу.
Салея скорчилась в углу душевой, закрыла лицо руками, прикусила губу. Плакать беззвучно она научилась. Тело содрогалось от спазмов, а снаружи было тихо. Ни звука.
Ни стона.
Ничего…
Даже если скручивает безжалостными судорогами – молчи! Молчи, не дай понять, насколько тебе плохо.
Салея знала, что будет дальше.
Она умрет. Но сначала…
Пугала ее даже не смерть. Пугало ее другое.
Ее планета.
Ее народ.
Ее наследство.
И – уже потом сама смерть. То есть ее вид. Салея знала, что Дубовая Корона сделает с ее телом и разумом. Знала, и не хотела этого. Боялась.
До крика, до стона…
А время пошло.
Время идет так, словно она воочию видит песочные часы.
Время безжалостно, время…
Девушка до крови прокусила щеку изнутри. И кое-как, с трудом, взяла над собой контроль. Помог и солоноватый привкус во рту, и безжалостная дрессировка – не выжила бы она иначе в последние годы. Так что…
Здесь и сейчас она спокойна. Она попробует узнать, где она оказалась. А дальше уже будет видно, что делать.
Зла эти люди ей точно не желают. Это видно.
И выходя к бабушке Миле, Салея почти уже могла улыбаться. Потом девушку почти за руку привели на кухню, и поставили перед ней кружку с водой.
Бабушка Мила подумала, сделала глоток, потом подвинула кружку даэрте. Та тоже сделала глоток.
Эта вода не пахла химией.
Она пахла… землей.
И – лесом?
Тут есть – ЛЕС!?
Салея не знала, как спросить. Но потом взгляд ее наткнулся на картинку. Небольшую такую, приклеенную на белой стенке неясного назначения ящика.
И там был нарисован лес.
Даже ЛЕС! Настоящий, невероятный… Салея протянула руку, с надеждой посмотрела на хозяйку дома.
- Дараэ?
Будешь тут дергаться – на тебя ротвейлерская морда устроит атаку. Хорошо еще девочка попалась нормальная, понимает, что Гном – не опасен. Разве что зализать может до изумления.
Так девочка себя вела вполне нормально, вспомнив вчерашний день, воспользовалась и туалетом, и душем, уселась за стол в кухне, водички попила… а потом увидела на холодильнике магнит.
Барск – 150 лет.
Не так давно эти магниты по всему городу продавали, чуть ли не бесплатно раздавали. Она тогда взяла парочку разных.
На этом была изображена тайга. И река. Красиво, вид со спутника.
Вот, на этот магнит и показывала девушка.
- Дараэ?
Черт его знает, что такое дараэ. Но Людмила Владимировна и не с таким справлялась. Сняла магнит и протянула девушке.
- Дараэ?
Девушка показала на лес.
- Дараэ!
- Лес. Тайга.
- Ли-ес. Тай-га…
- Дараэ, - согласилась Людмила Владимировна. Потом взяла с холодильника листок бумаги и ручку. Поставила точку. – Мы. – обвела рукой дом. Девушка кивнула. Бабушка Мила обвела большой круг. – Город. Люди.
Салея не слишком поняла, но смотрела дальше.
Всю оставшуюся часть листа Людмила заштриховала щедрым жестом.
- Дараэ.
А как еще объяснить, что вокруг города, считай, тайга и начинается? Ну… ладно, настоящая – в часе езды от города. Все же рядом с городом тут то дачи, то еще что… а так – нормальная тайга.
Но кажется, девушка поняла.
Кивнула.
И развела руками, показывая на уши и язык.
Мол, не понимаем мы с вами друг друга…. Хотим, а никак!
Людмила Владимировна улыбнулась.
Ладно, с тех пор, как изобрели интернет, эта проблема вполне решаема. Столько всего есть! Мультики обучающие, развивающие, познавательные, ролики такие, сякие и разэтакие…
А что?
Уколы они на манекенах тренировали, ИВЛ тоже, а вот бинты, лубки… это лучше на живом человеке. Может, и показывать тоже нужно на живом? И ведь не пожалуешься! На что? На то, что материал показывают на практике? Унизительно?
А медицина вообще штука такая… пациент и в крови бывает, и в дерьме, и какой угодно, и где угодно. Вон, недавно одного привезли с ожогами. Свалился в деревенский туалет, типа сортир. Едва спасти удалось.
- Что, не готовы?
Еще пара секунд промедления.
- Обоим по двойке. Конспекты на стол. Немедленно.
Тетради были тут же выложены и пролистаны преподавателем.
- Та-ак… Попов, я смотрю, вы отлично знакомы с темой? Какие рисунки, какая экспрессия! Особенно на последних листах. Автопортрет? Или друзья попозировали? В натуральную величину, или это ваши эротические фантазии?
Сергей злобно шипел сквозь зубы. Ну… нарисовал.
Обычно это в туалете рисуют, но вот, захотелось. На последней страничке тетради… думал, потом вырвет… вот ведь – ЖАБА!!! Ядовитая!
- Извольская, у вас такого натурализма нет? Вы попросите Попова позировать. Может, он перед группой стесняется, а наедине вам не откажет? Линеечку возьмите, циркуль… только с последним осторожнее, если увлечетесь измерениями, можете травмировать иголкой мягкие ткани.
Парни представили и побледнели.
- Двойка за урок, двойка за конспект, ко мне на отработку запишетесь по данной теме. И запомните. В медицине нет места стеснению. Но и похабень свою оставьте для туалетов. Там ей самое место. Углова, и ты запомни.
Таня кивнула.
Запомни-запомни… а если он ей нравится?
Вот если Сережа Попов ей действительно нравится до ужаса? Он такой… высокий, стройный, симпатичный… и добавим еще – богатый, зазнайка и лишний раз на нее не взглянет.
Она ведь совсем непримечательная.
Вот он – высокий, темноволосый, глаза карие, улыбка такая… замечательная. А она?
Рост средний, телосложение тощее, половые признаки с лупой искать надо… чего вы хотите - от постоянной беготни и скажем честно, недоедания, волосы неопределенно-темные, глаза серые, черты лица усредненные… скучно.
Таких на пятачок – пучок.
Таня грустно вздохнула, понимая, что этим дело еще не закончится. И верно – стоило паре закончиться, как началось ее самое нелюбимое время.
Перемена.
- Углова, ты чего сегодня мямлила, как чмо?
Катерина Извольская была настроена агрессивно. Поди, пересдай старой Жабе! Озвереешь раньше…
- Я не мямлила, - тихо отозвалась Таня.
Орать она вообще не умела, горло словно спазмом перехватывало. До боли, до тошноты…
- А че тогда это было? Ты что – ни одного члена не видела? Ты целочка еще, да?
- Твое какое дело? – окрысилась Таня, понимая, что уши предательски краснеют.
Ну… и что?
Кто сказал, что девушка обязана, закончив школу, а то и раньше, прыгать в постель абы к кому, лишь бы прыгать? Американские фильмы, что ли?
Да тьфу на них! Кто-то вообще задумывался, что стандартный набор: «секс, наркотики, рок-н-ролл» это для инфузорий с интеллектом тапочек? Вряд ли…
Скорее – ярко, красочно, все так делают… а шлюхи, вроде той же Извольской еще и орут.
А ты че – не?
Каково это – бежать не в общем стаде? А вот сложно! До слез и криков сложно!
Таня не бежала, и не собиралась. Может, она и хотела бы, если по любви, с хорошим человеком, но у нее… обстоятельства. Только в них тоже Извольской не признаешься и не объяснишь. А и скажешь… разве что новые насмешки будут…
- Как – какое? Сережик, надо помочь девочке! Ты знаешь, что Танечка еще девочка?
- Че, серьезно?
От похабного взгляда стало еще и больно, и обидно. Когда герой твоих грез на тебя ТАК смотрит… это горько.
- Сережик, я понимаю, что тебе будет сложно. На такое…. Это как на пулемет! И помереть героем! – голос у Извольской был на редкость противный. – Но я могу оказать тебе помощь.
- Купить виагру?
- Сережик! Можем объявить сбор пожертвований! Тому герою, который решится лечь в постель с Угловой.
- Это сколько ж пожертвовать придется?
Попов тоже был зол из-за двойки.
Ну, прикололся, и что? А теперь… Жаба мальчишек вообще не любит, гоняет и вдоль и поперек. А отец прямо сказал, что если он будет лоботрясничать в колледже, то мединститут ему зарежут. И будет Сережа ходить строем.
И сразу денег дать отказался, в Барске мединститута нет, только в соседней области. Сережа бы отца дожал, но то отца! Уперлась маман, куда мальчика в семнадцать из дома отправлять? В другой город?! Он там сопьется – сколется – девку найдет – триппер подцепит…
Вот подрастет – другой разговор. Но сначала пусть тут поучится. Кстати, и работу найти сможет, и поступать будет уже проще, как медработник, платить меньше придется. Деньги в семье есть, но это ж сколько надо! Квартиру снимать, да не абы какую, сыночку на карман выдать, за институт платить… папаша все посчитал, и решил, что мать права.
Так что три года ему сидеть под родительским крылышком, тем более, что сам он экзамены не сдал, папандр башляет. И в институт тоже платить будет.
А за двойку…
М-да.
Визгу будет – жесть.
И во всем эта дура виновата.
Нет, не сам Сережа, который считал себя очень остроумным и заводным. А невзрачная девчонка в драных джинсах и самовязанном свитере.
- А я сейчас сообщение в общий чат скину, - хохотнула Извольская.
- Не смей! – не выдержала Таня. *
*- если кто думает, что автор преувеличивает – увы. Автор еще половину матерщины опустила. От лично услышанного. Прим. авт.
- И что ты мне сделаешь, сопля? – Извольская была в себе уверена, и собиралась как следует поразвлечься за счет невзрачной зубрилки.
Помощь пришла неожиданно.
Из-за угла, как корабль на всех парусах, выдвинулась Евгения Михайловна.
Сестричка, то есть ведущая основы сестринского дела.
И тут же разъяснила политику партии и правительства.
- Попов, Извольская – место!
Рык получился такой, что студенты в струнку вытянулись. Евгения Михайловна, несмотря на общую субтильность, могла полком командовать и голосом корабли в тумане заворачивать.
- Углова, Извольская тебя что – к Попову приревновала? Оно и понятно, едим-то мы не конфету, а фантик, хоть он как блести. Брысь отсюда. А вы двое – за мной!
- А че… - начал вякать Попов, но не успел. Ответом ему был милейший взгляд.
- В кабинете паразитологии дано требовалось переставить и протереть банки с глистами. Займетесь. И я подумаю, не вменить ли это вам в обязанность… каждую неделю будете порядок наводить. Поняла, Извольская? И ногти сейчас острижешь.
Катерина скрипнула зубами.
Ногти у нее были шикарные, хоть и средней длины, но со стразами, с росписью…
- Мне директор разрешил…
- Ничего. Я с ним еще поговорю на эту тему… шагом – марш! Стричь когти и протирать глистов! Углова – я непонятно сказала брысь? Так я повторю – кыш! Перемена заканчивается, а ты наверняка еще не обедала.
- Нет, Евгения Михайловна.
- Шагом – марш.
Таня проводила удаляющуюся троицу сложносоставным взглядом.
Извольскую она бы удавила. Попов… ну нравился он ей, что поделать?
Евгении Михайловне просто спасибо… отличная она тетка. Пожилая, конечно, ей уж лет шестьдесят пять, а то и все семьдесят, но умная. Пару раз она Таню заставала, жующей бутерброд под лестницей. И наверное, что-то поняла… не было у Тани денег на столовую. Проще из дома ссобойку взять.
Только вот кушать приходится в большой тайне, а то однокурсники шанс поиздеваться не упустят. Вот можно подумать, в киосках чем-то другим торгуют! Да то же самое! Булочка, в ней сосиска вареная, кислая капуста, маринованный огурец… только когда оно домашнее, хоть изжоги не бывает. Но кому это интересно? И кому можно это объяснить?
Никому.
Таня направилась в привычное место, под лестницу.
Еще вчера она бы с ума сходила, обдумывая каждое свое слово, каждый жест, каждый взгляд Сережи, каждую его интонацию, находя миллион значений и вдвое больше причин для отчаяния, но сегодня… сегодня у нее и так были причины для сумасшествия.
Как-то там бабушка с найденкой?
***
Людмила Владимировна чувствовала себя вполне неплохо.
Профессия геолога, знаете ли, ко многому приучает. Тем более, что она не кабинетный работник, в поле ходила.
Всякое бывало.
И с медведями виделась, и от волка на дереве отсиживалась, и по рекам сплавлялась…
Это уж сейчас она считай, ни на что не годна. Смолоду не побереглась – к старости суставы решили отомстить нерадивой хозяйке. Но мстили они вполне заслужено. Ночевки в палатках, походно-полевая жизнь, где уж тут убережешься? Вот и ребенок только один получился…
Сама виновата. Все сама. Но жить было интересно и весело.
А сейчас…
Таня с утра умчалась в колледж. Молодец, внучка. Старается, работает, учится… ну и Мила тоже обузой быть не должна. Пенсия?
Это так, плюсом.
А остальное…
Таня с утра выгуляла Гнома. Во дворике, буквально на десять минут. Умный пес понял, что вечером прогулка будет подольше, и не стал спорить, сделал свои дела, и пошел домой. А еще…
- Так, хвост-команда! Идите кушать!
Священное слово произнесено!
Кушать!
Задираются хвосты, загораются глаза, слышен топот слоновьей конницы Александра Македонского – герои летят!
Правда, в тарелках не так, чтобы уж икра и омары. Нет, все намного проще. Универсальное блюдо и для них с Таней, и для собак, и для кошек.
Берется курица, отваривается, в бульон засыпается крупа и варится до готовности. Потом курица перебирается на мясо и кости, кости летят в мусор, мясо идет в ту же кашу.
Вкусно, сытно, калорийно, полезно… можно еще траву добавить какую.
Не ройял канин?
Увы, не всем по карману элитные корма. И вообще, вы знаете, сколько лопает взрослый мейн-кун? Как раз пенсии на корм для кошечки хватит. На месяц. А наполнитель уже с других источников доходов покупайте…
Хотя и Муська, и Люська свои дела предпочитали делать во дворе.
Первый этаж же, свой двор… уходить? Вот еще! Они – кошки! Умные и порядочные! Это пусть к ним коты приходят, а им и так неплохо. Вышли, лапки размяли, вернулись…
Из гостиной послышался слабый шум, вроде бы – стон?
Бабушка Мила насторожилась – и двинулась туда.
Что-то там с девочкой?
***
Салея открыла глаза.
Белый потолок. Но стены – уже зеленоватые, и вот они – растения, и вот она – умильная собачья морда, размером с хорошую сумку, и пасть здоровущая…. Улыбается!
Девушка протянула руку и почесала Гнома за ухом.
Морда подсунулась ближе и повелительно боднула. А чего? Второе ухо необчесано, под челюстью – непорядок! Работай!
Салея и почесала бы, но толчок вышел увесистым, она едва с кровати не упала, охнула, на секунду почти вцепилась в собачье ухо, что Гном выдержал с завидным спокойствием…
Удалось?
Ей удалось сбежать от ша-эмо? Правда же?
Да, удалось…Портал сработал. Сработал на ее кровь, по ее приказу… осталось только выяснить, где она очутилась. Но… что бы это за место ни было, здесь ей уже нравится.
Потому что животные.
Растения.
И теплая улыбка на губах женщины, которая стоит в дверях.
Салея, будучи эмпатом, отлично чувствовала чужие эмоции. Вот, от этой… Милы… Людмила Владимировна Бочкина, имя легко всплыло в памяти… от нее не веяло опасностью.
Наоборот.
Было тепло, спокойно, уютно, чувствовалось, что Салею она жалеет…
- Проснулась, детка?
Салея не поняла. Но зов природы ощутила.
- А… - как бы еще объяснить, что ей нужно.
- Пойдем, напомню, где туалет, - не надо быть гением, чтобы подумать о такой вещи. Ясно же, куда захочет любой человек с утра.
Туалет, душ…
Салея помнила все это со вчерашнего вечера. Только вот вчера у нее не было времени и сил для осознания. А сегодня…
На ее лбу четко выделялись коричневые бляшки.
Дубовая Корона начала расти. Еще вчера этого не было.
Еще вчера утром она просто выделялась под кожей, но не росла. Не…
Сегодня утром она активна.
И подтверждая мысли девушки, под пальцами, в деревянных бляшках, отозвался слабый пульс.
Она набирает силу.
Салея скорчилась в углу душевой, закрыла лицо руками, прикусила губу. Плакать беззвучно она научилась. Тело содрогалось от спазмов, а снаружи было тихо. Ни звука.
Ни стона.
Ничего…
Даже если скручивает безжалостными судорогами – молчи! Молчи, не дай понять, насколько тебе плохо.
Салея знала, что будет дальше.
Она умрет. Но сначала…
Пугала ее даже не смерть. Пугало ее другое.
Ее планета.
Ее народ.
Ее наследство.
И – уже потом сама смерть. То есть ее вид. Салея знала, что Дубовая Корона сделает с ее телом и разумом. Знала, и не хотела этого. Боялась.
До крика, до стона…
А время пошло.
Время идет так, словно она воочию видит песочные часы.
Время безжалостно, время…
Девушка до крови прокусила щеку изнутри. И кое-как, с трудом, взяла над собой контроль. Помог и солоноватый привкус во рту, и безжалостная дрессировка – не выжила бы она иначе в последние годы. Так что…
Здесь и сейчас она спокойна. Она попробует узнать, где она оказалась. А дальше уже будет видно, что делать.
Зла эти люди ей точно не желают. Это видно.
И выходя к бабушке Миле, Салея почти уже могла улыбаться. Потом девушку почти за руку привели на кухню, и поставили перед ней кружку с водой.
Бабушка Мила подумала, сделала глоток, потом подвинула кружку даэрте. Та тоже сделала глоток.
Эта вода не пахла химией.
Она пахла… землей.
И – лесом?
Тут есть – ЛЕС!?
Салея не знала, как спросить. Но потом взгляд ее наткнулся на картинку. Небольшую такую, приклеенную на белой стенке неясного назначения ящика.
И там был нарисован лес.
Даже ЛЕС! Настоящий, невероятный… Салея протянула руку, с надеждой посмотрела на хозяйку дома.
- Дараэ?
***
Будешь тут дергаться – на тебя ротвейлерская морда устроит атаку. Хорошо еще девочка попалась нормальная, понимает, что Гном – не опасен. Разве что зализать может до изумления.
Так девочка себя вела вполне нормально, вспомнив вчерашний день, воспользовалась и туалетом, и душем, уселась за стол в кухне, водички попила… а потом увидела на холодильнике магнит.
Барск – 150 лет.
Не так давно эти магниты по всему городу продавали, чуть ли не бесплатно раздавали. Она тогда взяла парочку разных.
На этом была изображена тайга. И река. Красиво, вид со спутника.
Вот, на этот магнит и показывала девушка.
- Дараэ?
Черт его знает, что такое дараэ. Но Людмила Владимировна и не с таким справлялась. Сняла магнит и протянула девушке.
- Дараэ?
Девушка показала на лес.
- Дараэ!
- Лес. Тайга.
- Ли-ес. Тай-га…
- Дараэ, - согласилась Людмила Владимировна. Потом взяла с холодильника листок бумаги и ручку. Поставила точку. – Мы. – обвела рукой дом. Девушка кивнула. Бабушка Мила обвела большой круг. – Город. Люди.
Салея не слишком поняла, но смотрела дальше.
Всю оставшуюся часть листа Людмила заштриховала щедрым жестом.
- Дараэ.
А как еще объяснить, что вокруг города, считай, тайга и начинается? Ну… ладно, настоящая – в часе езды от города. Все же рядом с городом тут то дачи, то еще что… а так – нормальная тайга.
Но кажется, девушка поняла.
Кивнула.
И развела руками, показывая на уши и язык.
Мол, не понимаем мы с вами друг друга…. Хотим, а никак!
Людмила Владимировна улыбнулась.
Ладно, с тех пор, как изобрели интернет, эта проблема вполне решаема. Столько всего есть! Мультики обучающие, развивающие, познавательные, ролики такие, сякие и разэтакие…
