Шуйский и пискнуть не успел.
Клыки ударили остро, точно…
А потом от руки мужчины к голове хлынула теплая волна, ноги стали ватными,, подкосились… и Шуйский как стоял, так и осел на ковер.
Полозы не ядовиты?
Так это не те полозы. Нил оказался вполне себе ядовитым. Просто раньше он не кусался, ему и шипения хватало,, но здесь и сейчас?
Нет, нельзя.
Здесь младший брат.
Здесь няньки.
Если он зашипит - всех накроет, никто не спасется. Нельзя шипеть. А вот кусаться – можно и нужно, что Нил и проделал.
Он легко выскользнул из ослабевших рук мертвеца.
А поскольку ребенок был спокойный и тихий, то попросту полез к себе, обратно. Досыпать.
Орать?
Поднимать тревогу?
Но это ведь ребенок, совсем маленький!
Почуять угрозу для себя и брата он способен, защититься может,, а вот осознать, что надо звать взрослых…
Это уже оказалось за пределами понимания Нила. Он укрылся одеялом, подтянул к себе любимую игрушку – плюшевого ежика с грибочком на спине, совсем,, как настоящим, и через пять минут уже спал, уютно посапывая маленьким носиком.
Убийство?
Вот уж чего не собирался делать малыш, так это переживать. В его системе координат все было просто.
Дядя плохой – дядя хочет зла Нилу – дядя пытается его унести из дома?
И кому нужен такой дядя?
Укусить его – да и вся недолга. И спать… спааааааать…
Победы, беды и последствия.
Утро в особняке Храмовых началось весело. С громкого, жизнеутверждающего визга горничной.
А то ж!
Входишь ты в детскую, принести поднос с завтраком, а там!
На ковре!
Рядом с детскими кроватками!
Мертвяк!
Андрюшка спит еще, Нил уже проснулся, сидит в кроватке, не выказывая никакого желания вылезти, книжку читать пробует, а на ковре рядом с ним мертвяк валяется.
Это ж ужасти что есть!
Конечно, поднос оказался на полу, каша на ковре, а служанка вылетела из комнаты вопя так, словно мертвяк только что перевернулся и ей неприличное предложение сделал.
Далеко служанка, правда не убежала. Наткнулась на Александру Александровну, которая решила до завтрака зайти к внукам, проверить,, как за малышами ходят.
Свой глазок – смотрок, как гласит старая поговорка.
Вот она и хотела посмотреть. А что получилось…
Служанка ее чуть с ног не сшибла, хорошо Александра Александровна отскочить успела, и та пронеслась, воя, словно обезьяна-ревун.
Как уж там на шестнадцать километров – не ясно, но в особняке ее услышали все. И мигом помчались на шум.
Александра Александровна успела первой.
Вошла – и чуть сама не взвыла.
Вот представьте себе!
Детская, все кругом спокойно, уютно, комната большая и светлая, отделана деревом, выдержана в теплых золотистых тонах, большой ковер на полу, тяжелые шторы, все это в гамме оттенков от золотистого – до светло-коричневого, и на полу, рядом с кроваткой Нила, словно черное пятно.
Труп.
В плаще.
Ну, выть и орать госпожа Благовещенская не стала, чай, не дура-девка. Вместо этого она взяла себя в руки, подошла, присела рядом и поглядела на лицо трупа. Как-то так он свалился набок…
- … Шуйский, …!!!
Там еще кое-что было сказано, и до, и после фамилии, но даме такие выражения употреблять не комильфо. Так что прозвучала только одна фамилия – и точка.
- …? – заинтересовался выражением бабушки маленький Нил.
Александра Александровна даже отреагировать не успела. Примчались ее муж, Ваня, Петя…
И вот хоть кто б оказался оригинален!
- … Шуйский, …!!!
Разнились только эпитеты, а экспрессии у всех хватало.
Решение принял Ваня.
- Надо срочно гонца к Романову! Срочно!!!
Дурдом?
Нет, дом Храмовых.
Ровно через полчаса там началось такое, что даже злющий цепной кобель на заднем дворе спрятался в будку и, от греха подальше, вцепился в кость. Лишь бы не гавкнуть.
А то и ему достанется.
Романов прилетел лично, удостоверился, что в детской на ковре лежит дохлый Шуйский – и началось!
Допрашивали - всех!
Охрану, слуг, служанок, домочадцев… если б кто еще и что-то сказать мог! А так!
Ничего не видел, ничего не знаю…
Но Шуйский-то здесь!?
И померши!
От чего?
Да кто ж его знает! От угрызений совести сдох, наверное!
Змеиный укус на кисти руки?
А тут есть одно крохотное «но». Укус-то не змеиный, укус вполне человеческий. Ну, схватил он ребенка, а тот его укусил. И что?
Если б так все помирали…
Пошел, поругался с человеком, укусил его – и готово? Если бы! Некоторых хоть ты с ног до головы искусай – не поможет. А тут – сердечный приступ?
Да судя по рассказам знакомых, у Шуйского отродясь сердца не было, такую сволочь еще поискать было! А детский укус Романов вообще во внимание не принял. Все дети кусаются. И человечество еще не вымерло.
Но как-то происходящее объяснить надо?
Надо!
А как?
Оставалось попробовать расспросить Нила, как-никак почти трехлетний малыш – это не бессмысленная кукла в пеленках. Он и разговаривал уже вполне прилично.
Разговор, правда, происходил в присутствии Вани и Пети, но это Романов понимал. Попробуйте сами, допросите малыша. Да просто поговорите с ним без родителей! Еще и не получится. Либо от вас удерут, либо разревутся, либо…
Есть такие дети, которые с кем хочешь поговорят, но это не правило, а исключение. Так что…
- Нил, скажи мне, ты видел дядю?
- Дядя бяка.
Романов подумал, что это – очень точное определение Шуйского. Но….
- А ночью он к вам приходил? Ты его ночью видел?
- Видел. Дядя бяка, он хвать, а я его ам!
Нил звучно щелкнул аж двенадцатью зубами.
- А что дядя?
- Дядя бух.
- А ты?
- Я баюшки…
Игорь Никодимович крутил так и этак, но в результате подвел итог.
- Видимо, Шуйский хотел или похитить или убить детей. Похитить, наверное. Убить можно бы и проще, у него нашли несколько амулетов, которые способны были убить в доме все живое.
- Брррррр! – поежился Ваня.
Романов успокаивающе похлопал его по плечу.
- Не переживайте, молодой человек. Видимо, Шуйский просто перенервничал. Вчерашний день ему тяжело дался, а тут еще похищение детей… когда он вытащил Нила из кровати, малыш его укусил.
- Там кусать-то еще нечем, - буркнул Ваня.
- А все равно. Это оказалось последней каплей. Подозреваю, что Василий Шуйский умер просто от шока. От нервов, от страха… сердце разорвалось.
- Жаль, оно так долго продержалось, - буркнул Ваня. – Пораньше бы.
Романов ханжески покачал головой, мол, нельзя желать гибели ближнему своему, но в душе был полностью согласен с Ваней.
Действительно, сдох бы раньше – всем бы легче было.
- Странно, что малыш шуметь не стал.
Петя, который так же присутствовал при разговоре, фыркнул.
- А что странного? Малыш просто не понял, что происходит. Дядя пришел,, дядя лег на пол… может, он няньку и позвал, но та не отозвалась.
- Не могла отозваться, - педантично поправил Игорь Никодимович.
- Вот. Нилушка у нас мальчик спокойный, он просто вернулся в кроватку и уснул.
Романов хмыкнул.
- Сам бы не видел – не поверил бы.
- Чего только в жизни не случается, - развел руками Благовещенский-старший, присутствовавший при разговоре. – Игорь Никодимович, как там моя невестка?
- Мария Ивановна пока без изменений.
- Это хорошо или плохо? – не понял Ваня.
Романов пожал плечами.
- Сложно сказать. В ее состоянии все, что не несет ухудшений – уже благо.
Спорить с этим было сложно.
- Мы к ней сегодня собираемся…
Романов только кивнул.
А что тут скажешь?
Я надеюсь, что Мария Ивановна выживет? Так он не надеялся. И даже не верил.
Надеюсь, что все будет хорошо? Увы…
Что тут скажешь. Просто посоветовать держаться – и заняться своим делом.
- Ваня, ты мне не хочешь ничего рассказать?
Виктор Николаевич не особенно верил в инфаркт у Шуйского. Но…
- Не хочу, - прямо ответил Иван Синютин.
- Но можешь, - теперь мужчина уже не спрашивал – утверждал.
Ваня пожал печами.
- Могу, да, но это не мой секрет.
- Вот даже как?
- Маша сделала все, чтобы защитить детей, - обтекаемо выразился Ваня. – Ради них она готова была жизнь положить, а уж чтобы кто-то причинил им вред… такого она допустить не могла. Никак.
Благовещенский медленно кивнул.
- Ты знаешь, что именно она сделала?
- Я не маг.
- Но догадываешься?
- У меня есть все Машины записи. Более того, Маша распорядилась, если что-то случится, отдать их мне. Такое вот наследство от сестры.
- Богатое наследство.
Благовещенский не иронизировал. Новый подход к магии, новое решение старых задач, нестандартное применение… он уже успел оценить Марию Храмову по достоинству. За такие записи маги готовы будут левую руку отдать. А у Вани цена будет куда как дешевле.
- Да, - кивнул Ваня. На миг в уголке глаза блеснула слеза, но парень подавил предательские спазмы в горле, и продолжил. – Я к ним не притронусь, пока Маша жива.
- Потом посоветуйся со мной. Не хотелось бы, чтобы тебя обманули.
- Посоветуюсь, - согласился Иван.
Советоваться он собрался не только с Благовещенским, и тот отлично все понял. Но стоит ли спорить?
Своего он не упустит, а условия постарается предложить выгодные.
- Романов не пытался наложить на записи руку?
Ваня улыбнулся. Первый раз за весь разговор, весело и искренне.
- Пытался.
- И?
- И получил записи. Маша все делает в нескольких экземплярах и на отдельных листах. Потом собирает листы в папки, сверху кладет перечень заклинаний… Выдернуть нужные – дело пяти минут. Потом сделать копию и положить на место.
- И все разработки остаются у нее. Умно.
Ваня кивнул.
Это Благовещенский еще не знал, что на каждое заклинание придумано несколько вариантов «с подвохом». К примеру, можно ускорить рост огурцов.
А можно его так ускорить, что все огурцы… они вырастут. Но цвет у них будет фиолетовый.
Поди, продай такие.
Можно, конечно, но купят ли? Или вкус поменяется. Будет, как вата.
Маша это предусмотрела, и Ване объясняла, что и как действует. Половина слов была для него китайской грамотой, но ориентировался он в работе сестры неплохо.
- Маша вообще умничка.
Виктор Николаевич был с этим согласен. Какая была бы невестка! Чудо!
Дарью он не особо любил, скажем честно. В семью принял, относился ровно, защищал, берег, но…
Всегда это жутковатое слово из двух букв.
Дарья ему не нравилась своей непорядочностью.
Она связалась с женатым мужчиной, полезла в чужую семью, в которой, на минуточку, есть несовершеннолетние дети. За такое от судьбы втрое прилетает, но не о судьбе речь, о порядочности.
Хороший это поступок?
Не надо петь о любви, если любишь, как раз все для любимого и сделаешь. Даже откажешься от него, лишь бы единственному в мире человеку плохо не было. А вот так…
Это не любовь.
Это похоть, плюс жажда власти и денег, плюс моральная распущенность… даже его Сашенька, будем честны, полезла не в чужую семью. Она полезла утешать страдальца.
Холостого.
Без детей.
Что Храмов не пожелал жениться – вопрос другой, но Александра Александровна за свою глупость была наказана быстро и жестоко. Дарью провидение покарало позднее. И Виктор Николаевич был в этом свято уверен.
Не любил же он Дарью именно за непорядочность. Скажем честно – если человек однажды оказался способен на подлость, то и в дальнейшем ему доверять не стоит. Это как с волком, который попробовал крови – он станет людоедом. Он будет убивать.
Вот и здесь то же самое.
Дарья поступила подло - она поступит так же еще раз. И даже не раз. И поступила.
За что, собственно, и поплатилась. Дочерью и рассудком.
За что поплатился Александр?
Да было за что. Если выбираешь делать карьеру не талантом, а этим самым… торгуя собой… чего ты ждешь-то? Конечно, тебе прилетит. На том и мир стоит, что каждое действие равно противодействию. Это закон природы, и хотя о нем можно забыть, обойти его не получится.
Но вслух Благовещенский ничего этого не сказал. Зачем?
Если Ваня поумнеет, он это и сам поймет. Если нет – к чему метать бисер перед хрюшкой?
- Я прикажу заложить карету.
- Спасибо, - Ваня посмотрел признательно и грустно. – Если бы не вы… мы бы могли не справиться.
Виктор Николаевич положил парню руку на плечо. И был он ростом ниже Ивана, и внушительно не смотрелся в простой пиджачной паре, а поди ж ты!
- Не переживай… племянник. Справимся. Веник поодиночке ломают, а вместе мы – сила.
- Спасибо.
Ваня умчался, а Виктор Николаевич какое-то время еще смотрел в окно.
Что за сила у малыша?
Вот ни разу он не верил, что Шуйский умер от переживаний. Магия?
Но в таком возрасте?
Малышу еще пяти лет нет, а сила уже прорезалась, и силу свою он контролирует, определенно. Иначе бы Ваня себя по-другому вел. Волновался, тревожился… а он спокоен.
Почему?
Потому что знает, что именно происходит. Знает…
Определенно, Нила надо сохранить в семье. Как только княжна Горская умрет, надо заявить о родстве и признавать малыша. Не сыном Александра, так братом. Подумаешь, эка невидаль…
Надо с женой об этом поговорить.
Александра поймет.
Конечно, придется себя слегка… дискредитировать, но это еще подумать, как преподнести. Можно и так, что сочинители романов обрыдаются. И смеяться никто не будет.
К примеру, случилось.
А Виктор был влюблен, безумно и безнадежно, и предложил свою помощь беременной девушке. Дальше – см. те же романы. Они друг друга полюбили, поженились, нарожали детей… то есть сначала поженились, а потом жена его полюбила по-настоящему.
А Храмов так и не женился, потому что его сердце было разбито.
Это, конечно, надо еще обдумать. Но ради такого сокровища как Нил, большинство глав юртов себя не то, что рогоносцами – копытоносцами выставить согласятся.
Определенно, надо действовать.
И Виктор Николаевич отправился к супруге. Ему нужен был хороший совет.
- Что, простите, обнаружено?!
- Змеиный яд.
Лаборант был бледен и откровенно трусил, но на Романова смотрел непреклонно. Хоть ты меня тут казни, а была, была гадюка. Или – кто?
- Чей яд-то?
- Тайпана.
- ЧЕЙ!?
Тут воображение у Романова окончательно отключилось.
- Тайпан – это такая змея, семейства аспидовых. Он же Oxyuranus scutellatus.
Если б Романовы это о чем-то говорило.
- И это этот оксиурановый…
- Это самая крупная и самая ядовитая змея Австралии.
- Чья,, прости, змея!?
- Австралии. И еще Новой Гвинеи.
Игорь Никодимович закатил глаза.
- Ну и как этот…
- Тайпан…
- Да тайпан, оказался здесь?
- Не могу знать, ваше…
- Цыц. Привезти его могли?
Лаборант немного подумал.
- Сложный вопрос. Вообще, могли, но это очень долго, очень дорого и вообще, его никто дома не держит. Одна ошибка, и…
Романов подумал, могла ли приютить змейку княжна Горская…
- Он агрессивен?
- Очень.
Тогда не могла. Как-никак, у нее двое детей. Но откуда тогда взялся тайпан?
- Это точно такая змея?
- Абсолютно точно, Игорь Никодимович. Яд необычайно силен. Обычно человек с укусом тайпана может прожить до двенадцати часов, но в этот раз смерть наступила почти мгновенно.
- Откуда вы знаете, что это яд тайпана?
- У нас в лаборатории есть немного. Как вы знаете, змеиный яд отличается…
- Не знаю, - оборвал Романов. – Мне достаточно, что вы знаете, о чем говорите.
- Это определенно тайпан, - кивнул лаборант. – Ваше высокопревосходительство…
Романов махнул рукой. В рабочей обстановке он разрешал общаться без чинов, пока их все проговоришь – уже завтра наступит.
Клыки ударили остро, точно…
А потом от руки мужчины к голове хлынула теплая волна, ноги стали ватными,, подкосились… и Шуйский как стоял, так и осел на ковер.
Полозы не ядовиты?
Так это не те полозы. Нил оказался вполне себе ядовитым. Просто раньше он не кусался, ему и шипения хватало,, но здесь и сейчас?
Нет, нельзя.
Здесь младший брат.
Здесь няньки.
Если он зашипит - всех накроет, никто не спасется. Нельзя шипеть. А вот кусаться – можно и нужно, что Нил и проделал.
Он легко выскользнул из ослабевших рук мертвеца.
А поскольку ребенок был спокойный и тихий, то попросту полез к себе, обратно. Досыпать.
Орать?
Поднимать тревогу?
Но это ведь ребенок, совсем маленький!
Почуять угрозу для себя и брата он способен, защититься может,, а вот осознать, что надо звать взрослых…
Это уже оказалось за пределами понимания Нила. Он укрылся одеялом, подтянул к себе любимую игрушку – плюшевого ежика с грибочком на спине, совсем,, как настоящим, и через пять минут уже спал, уютно посапывая маленьким носиком.
Убийство?
Вот уж чего не собирался делать малыш, так это переживать. В его системе координат все было просто.
Дядя плохой – дядя хочет зла Нилу – дядя пытается его унести из дома?
И кому нужен такой дядя?
Укусить его – да и вся недолга. И спать… спааааааать…
Глава 11.
Победы, беды и последствия.
Утро в особняке Храмовых началось весело. С громкого, жизнеутверждающего визга горничной.
А то ж!
Входишь ты в детскую, принести поднос с завтраком, а там!
На ковре!
Рядом с детскими кроватками!
Мертвяк!
Андрюшка спит еще, Нил уже проснулся, сидит в кроватке, не выказывая никакого желания вылезти, книжку читать пробует, а на ковре рядом с ним мертвяк валяется.
Это ж ужасти что есть!
Конечно, поднос оказался на полу, каша на ковре, а служанка вылетела из комнаты вопя так, словно мертвяк только что перевернулся и ей неприличное предложение сделал.
Далеко служанка, правда не убежала. Наткнулась на Александру Александровну, которая решила до завтрака зайти к внукам, проверить,, как за малышами ходят.
Свой глазок – смотрок, как гласит старая поговорка.
Вот она и хотела посмотреть. А что получилось…
Служанка ее чуть с ног не сшибла, хорошо Александра Александровна отскочить успела, и та пронеслась, воя, словно обезьяна-ревун.
Как уж там на шестнадцать километров – не ясно, но в особняке ее услышали все. И мигом помчались на шум.
Александра Александровна успела первой.
Вошла – и чуть сама не взвыла.
Вот представьте себе!
Детская, все кругом спокойно, уютно, комната большая и светлая, отделана деревом, выдержана в теплых золотистых тонах, большой ковер на полу, тяжелые шторы, все это в гамме оттенков от золотистого – до светло-коричневого, и на полу, рядом с кроваткой Нила, словно черное пятно.
Труп.
В плаще.
Ну, выть и орать госпожа Благовещенская не стала, чай, не дура-девка. Вместо этого она взяла себя в руки, подошла, присела рядом и поглядела на лицо трупа. Как-то так он свалился набок…
- … Шуйский, …!!!
Там еще кое-что было сказано, и до, и после фамилии, но даме такие выражения употреблять не комильфо. Так что прозвучала только одна фамилия – и точка.
- …? – заинтересовался выражением бабушки маленький Нил.
Александра Александровна даже отреагировать не успела. Примчались ее муж, Ваня, Петя…
И вот хоть кто б оказался оригинален!
- … Шуйский, …!!!
Разнились только эпитеты, а экспрессии у всех хватало.
Решение принял Ваня.
- Надо срочно гонца к Романову! Срочно!!!
***
Дурдом?
Нет, дом Храмовых.
Ровно через полчаса там началось такое, что даже злющий цепной кобель на заднем дворе спрятался в будку и, от греха подальше, вцепился в кость. Лишь бы не гавкнуть.
А то и ему достанется.
Романов прилетел лично, удостоверился, что в детской на ковре лежит дохлый Шуйский – и началось!
Допрашивали - всех!
Охрану, слуг, служанок, домочадцев… если б кто еще и что-то сказать мог! А так!
Ничего не видел, ничего не знаю…
Но Шуйский-то здесь!?
И померши!
От чего?
Да кто ж его знает! От угрызений совести сдох, наверное!
Змеиный укус на кисти руки?
А тут есть одно крохотное «но». Укус-то не змеиный, укус вполне человеческий. Ну, схватил он ребенка, а тот его укусил. И что?
Если б так все помирали…
Пошел, поругался с человеком, укусил его – и готово? Если бы! Некоторых хоть ты с ног до головы искусай – не поможет. А тут – сердечный приступ?
Да судя по рассказам знакомых, у Шуйского отродясь сердца не было, такую сволочь еще поискать было! А детский укус Романов вообще во внимание не принял. Все дети кусаются. И человечество еще не вымерло.
Но как-то происходящее объяснить надо?
Надо!
А как?
Оставалось попробовать расспросить Нила, как-никак почти трехлетний малыш – это не бессмысленная кукла в пеленках. Он и разговаривал уже вполне прилично.
Разговор, правда, происходил в присутствии Вани и Пети, но это Романов понимал. Попробуйте сами, допросите малыша. Да просто поговорите с ним без родителей! Еще и не получится. Либо от вас удерут, либо разревутся, либо…
Есть такие дети, которые с кем хочешь поговорят, но это не правило, а исключение. Так что…
- Нил, скажи мне, ты видел дядю?
- Дядя бяка.
Романов подумал, что это – очень точное определение Шуйского. Но….
- А ночью он к вам приходил? Ты его ночью видел?
- Видел. Дядя бяка, он хвать, а я его ам!
Нил звучно щелкнул аж двенадцатью зубами.
- А что дядя?
- Дядя бух.
- А ты?
- Я баюшки…
Игорь Никодимович крутил так и этак, но в результате подвел итог.
- Видимо, Шуйский хотел или похитить или убить детей. Похитить, наверное. Убить можно бы и проще, у него нашли несколько амулетов, которые способны были убить в доме все живое.
- Брррррр! – поежился Ваня.
Романов успокаивающе похлопал его по плечу.
- Не переживайте, молодой человек. Видимо, Шуйский просто перенервничал. Вчерашний день ему тяжело дался, а тут еще похищение детей… когда он вытащил Нила из кровати, малыш его укусил.
- Там кусать-то еще нечем, - буркнул Ваня.
- А все равно. Это оказалось последней каплей. Подозреваю, что Василий Шуйский умер просто от шока. От нервов, от страха… сердце разорвалось.
- Жаль, оно так долго продержалось, - буркнул Ваня. – Пораньше бы.
Романов ханжески покачал головой, мол, нельзя желать гибели ближнему своему, но в душе был полностью согласен с Ваней.
Действительно, сдох бы раньше – всем бы легче было.
- Странно, что малыш шуметь не стал.
Петя, который так же присутствовал при разговоре, фыркнул.
- А что странного? Малыш просто не понял, что происходит. Дядя пришел,, дядя лег на пол… может, он няньку и позвал, но та не отозвалась.
- Не могла отозваться, - педантично поправил Игорь Никодимович.
- Вот. Нилушка у нас мальчик спокойный, он просто вернулся в кроватку и уснул.
Романов хмыкнул.
- Сам бы не видел – не поверил бы.
- Чего только в жизни не случается, - развел руками Благовещенский-старший, присутствовавший при разговоре. – Игорь Никодимович, как там моя невестка?
- Мария Ивановна пока без изменений.
- Это хорошо или плохо? – не понял Ваня.
Романов пожал плечами.
- Сложно сказать. В ее состоянии все, что не несет ухудшений – уже благо.
Спорить с этим было сложно.
- Мы к ней сегодня собираемся…
Романов только кивнул.
А что тут скажешь?
Я надеюсь, что Мария Ивановна выживет? Так он не надеялся. И даже не верил.
Надеюсь, что все будет хорошо? Увы…
Что тут скажешь. Просто посоветовать держаться – и заняться своим делом.
***
- Ваня, ты мне не хочешь ничего рассказать?
Виктор Николаевич не особенно верил в инфаркт у Шуйского. Но…
- Не хочу, - прямо ответил Иван Синютин.
- Но можешь, - теперь мужчина уже не спрашивал – утверждал.
Ваня пожал печами.
- Могу, да, но это не мой секрет.
- Вот даже как?
- Маша сделала все, чтобы защитить детей, - обтекаемо выразился Ваня. – Ради них она готова была жизнь положить, а уж чтобы кто-то причинил им вред… такого она допустить не могла. Никак.
Благовещенский медленно кивнул.
- Ты знаешь, что именно она сделала?
- Я не маг.
- Но догадываешься?
- У меня есть все Машины записи. Более того, Маша распорядилась, если что-то случится, отдать их мне. Такое вот наследство от сестры.
- Богатое наследство.
Благовещенский не иронизировал. Новый подход к магии, новое решение старых задач, нестандартное применение… он уже успел оценить Марию Храмову по достоинству. За такие записи маги готовы будут левую руку отдать. А у Вани цена будет куда как дешевле.
- Да, - кивнул Ваня. На миг в уголке глаза блеснула слеза, но парень подавил предательские спазмы в горле, и продолжил. – Я к ним не притронусь, пока Маша жива.
- Потом посоветуйся со мной. Не хотелось бы, чтобы тебя обманули.
- Посоветуюсь, - согласился Иван.
Советоваться он собрался не только с Благовещенским, и тот отлично все понял. Но стоит ли спорить?
Своего он не упустит, а условия постарается предложить выгодные.
- Романов не пытался наложить на записи руку?
Ваня улыбнулся. Первый раз за весь разговор, весело и искренне.
- Пытался.
- И?
- И получил записи. Маша все делает в нескольких экземплярах и на отдельных листах. Потом собирает листы в папки, сверху кладет перечень заклинаний… Выдернуть нужные – дело пяти минут. Потом сделать копию и положить на место.
- И все разработки остаются у нее. Умно.
Ваня кивнул.
Это Благовещенский еще не знал, что на каждое заклинание придумано несколько вариантов «с подвохом». К примеру, можно ускорить рост огурцов.
А можно его так ускорить, что все огурцы… они вырастут. Но цвет у них будет фиолетовый.
Поди, продай такие.
Можно, конечно, но купят ли? Или вкус поменяется. Будет, как вата.
Маша это предусмотрела, и Ване объясняла, что и как действует. Половина слов была для него китайской грамотой, но ориентировался он в работе сестры неплохо.
- Маша вообще умничка.
Виктор Николаевич был с этим согласен. Какая была бы невестка! Чудо!
Дарью он не особо любил, скажем честно. В семью принял, относился ровно, защищал, берег, но…
Всегда это жутковатое слово из двух букв.
Дарья ему не нравилась своей непорядочностью.
Она связалась с женатым мужчиной, полезла в чужую семью, в которой, на минуточку, есть несовершеннолетние дети. За такое от судьбы втрое прилетает, но не о судьбе речь, о порядочности.
Хороший это поступок?
Не надо петь о любви, если любишь, как раз все для любимого и сделаешь. Даже откажешься от него, лишь бы единственному в мире человеку плохо не было. А вот так…
Это не любовь.
Это похоть, плюс жажда власти и денег, плюс моральная распущенность… даже его Сашенька, будем честны, полезла не в чужую семью. Она полезла утешать страдальца.
Холостого.
Без детей.
Что Храмов не пожелал жениться – вопрос другой, но Александра Александровна за свою глупость была наказана быстро и жестоко. Дарью провидение покарало позднее. И Виктор Николаевич был в этом свято уверен.
Не любил же он Дарью именно за непорядочность. Скажем честно – если человек однажды оказался способен на подлость, то и в дальнейшем ему доверять не стоит. Это как с волком, который попробовал крови – он станет людоедом. Он будет убивать.
Вот и здесь то же самое.
Дарья поступила подло - она поступит так же еще раз. И даже не раз. И поступила.
За что, собственно, и поплатилась. Дочерью и рассудком.
За что поплатился Александр?
Да было за что. Если выбираешь делать карьеру не талантом, а этим самым… торгуя собой… чего ты ждешь-то? Конечно, тебе прилетит. На том и мир стоит, что каждое действие равно противодействию. Это закон природы, и хотя о нем можно забыть, обойти его не получится.
Но вслух Благовещенский ничего этого не сказал. Зачем?
Если Ваня поумнеет, он это и сам поймет. Если нет – к чему метать бисер перед хрюшкой?
- Я прикажу заложить карету.
- Спасибо, - Ваня посмотрел признательно и грустно. – Если бы не вы… мы бы могли не справиться.
Виктор Николаевич положил парню руку на плечо. И был он ростом ниже Ивана, и внушительно не смотрелся в простой пиджачной паре, а поди ж ты!
- Не переживай… племянник. Справимся. Веник поодиночке ломают, а вместе мы – сила.
- Спасибо.
Ваня умчался, а Виктор Николаевич какое-то время еще смотрел в окно.
Что за сила у малыша?
Вот ни разу он не верил, что Шуйский умер от переживаний. Магия?
Но в таком возрасте?
Малышу еще пяти лет нет, а сила уже прорезалась, и силу свою он контролирует, определенно. Иначе бы Ваня себя по-другому вел. Волновался, тревожился… а он спокоен.
Почему?
Потому что знает, что именно происходит. Знает…
Определенно, Нила надо сохранить в семье. Как только княжна Горская умрет, надо заявить о родстве и признавать малыша. Не сыном Александра, так братом. Подумаешь, эка невидаль…
Надо с женой об этом поговорить.
Александра поймет.
Конечно, придется себя слегка… дискредитировать, но это еще подумать, как преподнести. Можно и так, что сочинители романов обрыдаются. И смеяться никто не будет.
К примеру, случилось.
А Виктор был влюблен, безумно и безнадежно, и предложил свою помощь беременной девушке. Дальше – см. те же романы. Они друг друга полюбили, поженились, нарожали детей… то есть сначала поженились, а потом жена его полюбила по-настоящему.
А Храмов так и не женился, потому что его сердце было разбито.
Это, конечно, надо еще обдумать. Но ради такого сокровища как Нил, большинство глав юртов себя не то, что рогоносцами – копытоносцами выставить согласятся.
Определенно, надо действовать.
И Виктор Николаевич отправился к супруге. Ему нужен был хороший совет.
***
- Что, простите, обнаружено?!
- Змеиный яд.
Лаборант был бледен и откровенно трусил, но на Романова смотрел непреклонно. Хоть ты меня тут казни, а была, была гадюка. Или – кто?
- Чей яд-то?
- Тайпана.
- ЧЕЙ!?
Тут воображение у Романова окончательно отключилось.
- Тайпан – это такая змея, семейства аспидовых. Он же Oxyuranus scutellatus.
Если б Романовы это о чем-то говорило.
- И это этот оксиурановый…
- Это самая крупная и самая ядовитая змея Австралии.
- Чья,, прости, змея!?
- Австралии. И еще Новой Гвинеи.
Игорь Никодимович закатил глаза.
- Ну и как этот…
- Тайпан…
- Да тайпан, оказался здесь?
- Не могу знать, ваше…
- Цыц. Привезти его могли?
Лаборант немного подумал.
- Сложный вопрос. Вообще, могли, но это очень долго, очень дорого и вообще, его никто дома не держит. Одна ошибка, и…
Романов подумал, могла ли приютить змейку княжна Горская…
- Он агрессивен?
- Очень.
Тогда не могла. Как-никак, у нее двое детей. Но откуда тогда взялся тайпан?
- Это точно такая змея?
- Абсолютно точно, Игорь Никодимович. Яд необычайно силен. Обычно человек с укусом тайпана может прожить до двенадцати часов, но в этот раз смерть наступила почти мгновенно.
- Откуда вы знаете, что это яд тайпана?
- У нас в лаборатории есть немного. Как вы знаете, змеиный яд отличается…
- Не знаю, - оборвал Романов. – Мне достаточно, что вы знаете, о чем говорите.
- Это определенно тайпан, - кивнул лаборант. – Ваше высокопревосходительство…
Романов махнул рукой. В рабочей обстановке он разрешал общаться без чинов, пока их все проговоришь – уже завтра наступит.
