И не скажешь, что там осколки моря. Ракушки, камешки, стекла… оно много чего на берег выбрасывало. Из бросового материала брат Деода сотворил божье чудо.
Рука у меня всегда была верная, так что я спросила разрешения, взяла на столе у преподобия лист бумаги и грифель, и принялась чертить.
Вид снаружи, вид изнутри…
Конечно, без украшений это не совсем то, но даже в черно-белом варианте смотрится шикарно. Разве нет?
Я там сразу поняла – человек душой творил и Бога видел. Божественное вдохновение – и точка.
Но даже здесь отец Алексей оценил.
- Какое чудо! Ты сама это придумала, отроковица?
- Это только мечта. Красивый рисунок, - пожала я плечами. – Нарисовать что угодно можно, ваше преподобие. А вот построить, воплотить в жизнь… а еще бы выложить изнутри… тут же каменная сказка вокруг. Взять недорогие, поделочные камни, аж, как они бы заиграли!
Мужчина крутил рисунок так и этак.
- Ты, отроковица, не хотела бы показать этот рисунок тем, кто и построить может?
- Я бы мечтала увидеть эту красоту вживе, - честно сказала я. Увы, не увижу. Никогда уже не увижу… а когда-то хотела, чтобы меня там венчали… я не той веры, я понимаю, но ведь место шикарное!
Кто бы сомневался, мне предложили подумать и порисовать еще. Как я это вижу.
Как хотела бы воплотить…
Я согласилась.
Внутреннее убранство я помнила, карандаши цветные куплю, нарисовать – нарисую.
Протоиерей меня не зацепил, не успел. А вот я попала в самое нежное место.
Все мы мечтаем остаться в памяти человеческой. Все мечтаем сотворить нечто такое… как говорила Ассоль, когда ты ловишь рыбу, ты мечтаешь поймать рыбину, которую еще никто не ловил. Никогда. И наполняя корзину углем, ждешь, что она зацветет.
Ему тоже хотелось сотворить нечто такое… такое…
А ведь не надо громоздить Вавилонскую башню, чтобы прославиться. Хватит и маленькой часовенки.
- Я такое никогда не построю, - вздохнула я. – Денег не хватит.
- Такое – императору впору. Не хуже собора Василия Блаженного…
Я улыбнулась.
- А где-нибудь на холме, чтобы солнце светило, купола переливались…
- Нарисуй, как ты себе это представляешь?
- Обязательно нарисую. И рисунки принесу, как готовы будут, ваше преподобие.
- Благословляю тебя на этот труд.
- Во благо нашей матери – святой церкви, - чуточку лукаво улыбнулась я.
Мол, не претендую, не настаиваю, и вообще…
Мужчина кивнул. Все понимаю, согласен.
С тем аудиенция и закончилась.
- Маша, что там? Ты так долго была…
Я пожала плечами.
- Я не помню, писала вам или нет? Что рисовать училась?
- Нет, - покачал головой Ваня. – Не было… мать говорила, тебе работать приходится, много и тяжело…
- Одно другому не мешало, - вздохнула я. – Тетка хоть и сурова была, но справедлива. Кто ж белоручку и неумеху замуж возьмет? Но и с самой чудесной хозяюшкой поговорить хочется.
Арина зачесала в затылке. Кажется, такого ей не объясняли.
- Поговорить? – протянул Иван. – Да ну…
- Ваня, - мягко сказала я. – Посмотри на нашу мать. Ты бы хотел для своих детей того же, что и для себя? Выберешь такую жену, и получишь…
Парня передернуло.
- Я понял.
- Во-от. Хоть какие знания, а нужны, понимаешь?
- Понимаю…
- Мне рисовать понравилось. Только не людей, а дома. С растениями возиться понравилось, в саду, в огороде…
Родные кивали.
- А на этом… музыке играть? На пьяни? – поинтересовался Петя, вызвав у меня улыбку.
- На фортепьяно? Нет, не мое это…
Не станем уточнять, что у меня на обоих ушах потопталось стадо медведей. А если я запеть попробую, народ пойдет выяснять, где кошек мучают. Кому что дано.
Что там у княжны – не знаю, но петь меня все равно не тянет.
- И… что?
- Да ничего страшного. Сами все увидите, - махнула я рукой.
И подумала, что минус еще час-полтора от сна.
Нарисовать все это надо как можно быстрее, а остальных дел никто не отменял. Эх, жизнь…
Бричка.
Лошадь.
И не открутишься никак.
Нет, я могла бы и пешочком ходить каждый день. Не переломлюсь, не повешусь.
Низзя!
Пешком туда и обратно будут ходить мои работники. Под присмотром конвоиров. А если я пойду пешком вместе с ними, это…
Народ не поймет.
Пришлось поскрипеть зубами и сесть за расчеты.
Купить лошадь, содержать лошадь, купить бричку, содержать бричку… да, я надеюсь, никто не думает, что ее можно просто бросить во дворе? За ней ухаживать тоже надо. Колеса, ободья, рессоры, внутренности…
Короче, вариант тот же, что и с машиной.
Купить ты ее можешь. Но оплати то, се, пятое и десятое. И вложи в нее еще. И…
Есть варианты, при которых вкладывать не надо. Не мои. У меня каждая копейка на счету, а я тут несколько сотен рублей выкину?
Считай, просто так?
Да еще добавлять буду?
Жаба категорически взвыла, напоминая, что понты – не просто дорогое удовольствие. Их еще и подтверждать надо. А то смешно иногда выглядит.
Для примера.
Был у меня еще в том мире знакомый.
Машина – лексус, я ж не лох какой, на жигулях ездить. Часы в половину цены машины, шмотки от-кутюр, визгу, писку… посадили через два года. За воровство и систематическую неуплату кредитов.
Ну и?
Стоило оно того? Два года пальцы гнуть и десять лет нары задом полировать?
Здесь и сейчас я мещанка. Из не слишком богатых. И так высовываюсь, честно говоря, и так могу огрести… вот ведь беда.
Попасть в другой мир можно, а вот мозги мои, опыт, все это никуда не девается. И надо вести себя очень тихо, чтобы не натворить бед. Но…
Не получается. Цепляется все одно за другое, наращивается, как снежный ком, а мне только и остается катиться вместе с ним, втягивая голову, чтобы не расшибить.
Справлюсь.
Но без брички все равно обойдется. Это как с машиной – иногда проще такси нанять, пусть даже на постоянной основе, или договориться с кем-нибудь… вот!
Семейный совет состоял из нас пятерых. Мамаша еще шила рукавицы, поэтому я, Ваня, Арина, Петя. Ну и до кучи – мелкий гад.
- Итак. У кого можно нанять бричку?
- Я у соседа спрашивал, - буркнул Ваня.
- А если на постоянной основе?
- На постоянной? Это как?
Ребята уже привыкли к моим оговоркам и не стеснялись переспрашивать. Повезло мне и еще в одном. Мамаша об их образовании не заботилась вообще. Сами понимаете, четырехлетка хоть и обязательная, но с оговоркой. Можно запихнуть человека в школу, нельзя заставить его учиться. Там прогулял, здесь не пришел, тут не выучил – и выходит из школы баран с аттестатом. Так с Синютиными, примерно, и вышло. Аришке – той ничего не надо, даже грамоты, ни к чему она бабе. Петя – урвал кое-что у священника, хоть буквы с цифрами знал, да и Ваня его учил. Сам Ваня был определен отцом в школу и даже закончил первые четыре класса. Читать – писать – считать умел, хотя и не идеально. Здесь большевиков ведь не было, и их упрощенки – тоже. Когда все «яти» и «еры» повыкидывали и орфографию упростили. Здесь сложнее.
Я решила, как будет чуть полегче, обязательно устрою малявок обратно учиться.
Но в силу своей неграмотности они и не подозревали, что с моей речью что-то не так. Незнакомые слова?
Так это ИМ незнакомые, они неграмотные. А не так, чтобы в принципе, что-то новое.
- Мне нужно, чтобы каждое утро меня отвозили в Лощинку, каждый вечер забирали, - приговорила я. Конвой там, или еще что… без хозяйского глаза дело не пойдет. Это истина из моего прошлого.
Тебе нужно?
Отрывай попу и делай. Или приглядывай, или работай ручками.
Строить сарай я не могу. Но приглядывать буду. Благо, в деревне выросла. А деревенские дети много чего знают. Ту же курицу могу и зарубить, и ощипать, и опалить, и приготовить. А подруга у меня была, в институте познакомились, так она со мной в деревню на каникулах съездила. Первый раз в жизни корову увидела.
Ага, в восемнадцать лет.
И доить попробовала, и в шоке была. А уж парное молоко ее вообще свалило. Потом она долго допытывалась, что с ним надо сделать, чтобы оно стало, как в магазине.
Как строят сараи и что нужно мне – я знаю. Осталось организовать процесс, но первый месяц я в Лощине буду и дневать и ночевать.
И это – кстати.
Магию-то никуда не денешь, а мне над семенами серьезно поколдовать нужно.
Ну, это я так назову для ясности.
Колдовства тут нет.
Мне надо проверить семена, отобрать все самые лучшие, и стимулировать их. Не знаю, как с этим справлялся Мичурин, но если есть магия…
Тут главное – грань.
Не сделать из растения – чудовище. Как из человека, к примеру, высоколобого умника или безмозглого качка. Просто… естественный отбор и минимум улучшений.
Чуть больше устойчивости к морозам, чуть больше сил, может, чуть более быстрое созревание, чуть крупнее или вкуснее плоды и ягоды, они ведь выращиваются с разными целями, и главное, закрепление положительных признаков в последующих поколениях.
В природу нельзя лезть тупо, нельзя играть с механизмами, которые старше тебя и совершеннее, которых ты не поймешь. Даже если кажешься себе очень умной, не стоит забывать, что учатся всю жизнь. Но немного помочь, на своем уровне разумения – да.
Магия не всемогущий бог, а всего лишь чуть более сложный инструмент, чем электронный микроскоп.
Разобраться, поддержать, подтолкнуть…
Это я могу.
Только вот на одном зерне это незаметно. А если на десятке?
Сотне?
А ведь мне тысячи нужны, мне тысячами сажать… даже не мне, тем же работникам. И сажать, и поливать, и прочее…
Заметят?
Стопроцентно! Этого я допустить не могу, но по счастью, за городом у меня есть два бонуса.
Первый – расстояние. Можно орать «спасите-помогите», хоть в голос, хоть как, но услышат тебя те, кто рядом. А не те, кто за пять километров от тебя. Это первое.
И второе.
Фон самой лощинки. Своего рода «естественная магическая радиация». Ее уже обследовали, уже признали годной для дела, но фон-то остался! На него тоже можно многое списать. Что я и сделаю.
Почему у вас капуста растет в два раза быстрее?
Никак не могу знать, главное, что съедобна. Да-с…
Инерция мышления есть и в этом мире, сразу лощинку обследовать от и до не бросятся, а потом… потом будет уже поздно ловить меня за руку.
Но – вернемся к нашим бананам.
Бричка и лошадь.
- Так сможет сосед меня возить?
- Поговорить надо, - вздохнул Ваня. – Сама понимаешь, мама…
Я понимала.
Ох уж мне эти тонкие, чувствительные натуры с трепетной душой. С кем хочешь переругаются от избытка чувств. Или так подгадят, что потом век не расхлебаешь.
- Как соседа-то зовут?
- Поликарп Петрович.
Я вздохнула и отправилась к плите. Соседи, да… а в гости идти надо с чем-то вроде пирога. Этакий символ мира.
Шарлотку, что ли, опять испечь?
Так и сделаю.
К соседу-то я шла более-менее спокойная. А вот домой возвращалась не в лучшем настроении.
Мамашшшша!
Ох, попадись мне сейчас эта паразитка, сколько б пинков я ей отвесила! От души да по заднице! Это ж надо так подгадить?
Сосед оказался человеком приличным. А его жена в обмен на рецепт поделилась со мной сплетнями.
Если вкратце…
Моих, то есть Машиных деда с бабкой тут все знали. Как крепких и хороших хозяев.
Старшую дочь уважали – хорошая девка выросла.
Младшую… ну, дура, но может, муж ума вложит? Через задние ворота?
Не вложил.
Как сам помер, так маман к родителям и вернулась. Пока они живы были, хвоста она не поднимала. Но как померли…
Маман начала активно устраивать личную жизнь.
Нет, ничего в этом плохого вроде бы не было, но только с первого взгляда. Искала-то она не хорошего отца детям, а лично для себя!
Вот и попадались одни «Карпушеньки».
Кто пил, кто гулял, кто орал, кто дрался… в результате – соседи поделились на две части.
Одна, получше, к которой и Поликарп Петрович относился, искренне жалела детей. Дети-то не виноваты… ну, подкармливали кое-как, помогали… потому и Ваня пару раз за лошадью обращался.
Вторая часть, побольше количеством, искренне считала, что в коровью лепешку вступишь – ноги не отмоешь. И гоняла ссаной тряпкой и мамашу и ее отпрысков.
Потому-то к нам и никто не приходил. Кому ж охота нарываться лишний раз?
Уши продавать? Сплетни собирать?
Это вам не двадцать первый век, здесь как потопаешь, так и полопаешь, ребенку пяти лет нет, а обязанности у него уже есть. С правами сложнее, пусть сначала на них заработает. Подмести, заштопать, корм задать… где справится – там и трудится.
И бабки при деле.
Основной источник сплетен – колодец, церковь, лавка… а мы туда как раз и не слишком ходили. Воду Ваня таскал, остальное вообще мимо кассы прошло. Так что обсудили меня без меня.
И опять поделились на две группы.
Первая считала, что я в бабку с дедом пошла и теперь у Синютиных нормальная жизнь начнется.
Вторая, что от худого семени не жди доброго племени.
Кстати, о семенах я тоже поговорила и пообещала поделиться. Привозными, из другого города. Начинаем рекламу себе делать!
Как легко догадаться, мать Егорушки принадлежала как раз ко второй группе. В обоих случаях. А что молодежь сошлась…
Судя по всему, у Егора и не было никогда намерений жениться на дурехе. Переспать – да. А то тело молодое, гормоны играют, а денег на бордель мальчику не выделяют, так устраиваться приходится. Может, через пару месяцев он бы Аринку и уговорил, они уже далеко зашли, но тут приехала я.
Ну, хоть репутацию Аринки восстановила. Сообщила, что были мы у лекаря, что справку получили, что в любой момент подтвердить можем… нет в нашей семье гулящих девок!
Не сомневаюсь, суток не пройдет, это по окрестностям разойдется.
Только вот мне с того не легче.
Да, не шлюхи. Но дураки, отребье, отродье, нищеброды, уроды… перечислять можно долго, а принцип-то все равно тот же самый.
Коровья лепешка, см. выше.
Мамашшшша!
Это я детям и выложила, не выбирая выражений.
Аринка разревелась. Поняла, что мимо просвистело.
Ваня принялся ругаться.
Петя хлюпнул носом.
- И что? Теперь… все?
Я фыркнула.
- Ну, не все. Сам понимаешь, мир этими двумя улицами не заканчивается. Но поработать придется. О нас будут в первую очередь расспрашивать наших соседей, а что они скажут… понимаешь?
Понимали все.
И что скажут, и как скажут… береги честь смолоду? Поговорка?
Принцип жизни.
Нагадила мамаша за пять лет столько, что еще сорок не отмоемся. А надо… хоть ты бери, да и переезжай. Но бросать все достигнутое уже не хочется, да и не факт, что на новом месте луче будет.
Так что – работаем.
- О лошади я договорилась, десять рублей в месяц – отличная компенсация неудобств.
- И что теперь?
- И ничего. Завтра мы с тобой едем в Лощинку, а Арина и Петя занимаются хозяйством. Послезавтра я еду, а вы занимаетесь хозяйством. А в среду мы идем на прием. Я и Арина в качестве сопровождения. Так что Ариша, договаривайся с куафером, с портными и прочими на утро среды. Приводим себя в порядок, хоть как-то.
Арина хлопнула глазами.
Я подняла руки и показала их девочке.
- Руки, волосы, лица… да много чего. Даже платья надо еще раз померить и подогнать. Забегаемся.
Арина в это не особо верила, но и спорить не стала.
Понедельник – день тяжелый?
Это еще не то слово. Это хуже, чем тяжелый.
Чего мне стоило организовать одну доставку…
Спасибо Савелию Акимовичу, золотой человек. В свою пользу, конечно, но золотой.
Я с ним договорилась о жемчуге. Тщательно проверила все на клейма мастера и поговорила с мужчиной.
Рука у меня всегда была верная, так что я спросила разрешения, взяла на столе у преподобия лист бумаги и грифель, и принялась чертить.
Вид снаружи, вид изнутри…
Конечно, без украшений это не совсем то, но даже в черно-белом варианте смотрится шикарно. Разве нет?
Я там сразу поняла – человек душой творил и Бога видел. Божественное вдохновение – и точка.
Но даже здесь отец Алексей оценил.
- Какое чудо! Ты сама это придумала, отроковица?
- Это только мечта. Красивый рисунок, - пожала я плечами. – Нарисовать что угодно можно, ваше преподобие. А вот построить, воплотить в жизнь… а еще бы выложить изнутри… тут же каменная сказка вокруг. Взять недорогие, поделочные камни, аж, как они бы заиграли!
Мужчина крутил рисунок так и этак.
- Ты, отроковица, не хотела бы показать этот рисунок тем, кто и построить может?
- Я бы мечтала увидеть эту красоту вживе, - честно сказала я. Увы, не увижу. Никогда уже не увижу… а когда-то хотела, чтобы меня там венчали… я не той веры, я понимаю, но ведь место шикарное!
Кто бы сомневался, мне предложили подумать и порисовать еще. Как я это вижу.
Как хотела бы воплотить…
Я согласилась.
Внутреннее убранство я помнила, карандаши цветные куплю, нарисовать – нарисую.
Протоиерей меня не зацепил, не успел. А вот я попала в самое нежное место.
Все мы мечтаем остаться в памяти человеческой. Все мечтаем сотворить нечто такое… как говорила Ассоль, когда ты ловишь рыбу, ты мечтаешь поймать рыбину, которую еще никто не ловил. Никогда. И наполняя корзину углем, ждешь, что она зацветет.
Ему тоже хотелось сотворить нечто такое… такое…
А ведь не надо громоздить Вавилонскую башню, чтобы прославиться. Хватит и маленькой часовенки.
- Я такое никогда не построю, - вздохнула я. – Денег не хватит.
- Такое – императору впору. Не хуже собора Василия Блаженного…
Я улыбнулась.
- А где-нибудь на холме, чтобы солнце светило, купола переливались…
- Нарисуй, как ты себе это представляешь?
- Обязательно нарисую. И рисунки принесу, как готовы будут, ваше преподобие.
- Благословляю тебя на этот труд.
- Во благо нашей матери – святой церкви, - чуточку лукаво улыбнулась я.
Мол, не претендую, не настаиваю, и вообще…
Мужчина кивнул. Все понимаю, согласен.
С тем аудиенция и закончилась.
***
- Маша, что там? Ты так долго была…
Я пожала плечами.
- Я не помню, писала вам или нет? Что рисовать училась?
- Нет, - покачал головой Ваня. – Не было… мать говорила, тебе работать приходится, много и тяжело…
- Одно другому не мешало, - вздохнула я. – Тетка хоть и сурова была, но справедлива. Кто ж белоручку и неумеху замуж возьмет? Но и с самой чудесной хозяюшкой поговорить хочется.
Арина зачесала в затылке. Кажется, такого ей не объясняли.
- Поговорить? – протянул Иван. – Да ну…
- Ваня, - мягко сказала я. – Посмотри на нашу мать. Ты бы хотел для своих детей того же, что и для себя? Выберешь такую жену, и получишь…
Парня передернуло.
- Я понял.
- Во-от. Хоть какие знания, а нужны, понимаешь?
- Понимаю…
- Мне рисовать понравилось. Только не людей, а дома. С растениями возиться понравилось, в саду, в огороде…
Родные кивали.
- А на этом… музыке играть? На пьяни? – поинтересовался Петя, вызвав у меня улыбку.
- На фортепьяно? Нет, не мое это…
Не станем уточнять, что у меня на обоих ушах потопталось стадо медведей. А если я запеть попробую, народ пойдет выяснять, где кошек мучают. Кому что дано.
Что там у княжны – не знаю, но петь меня все равно не тянет.
- И… что?
- Да ничего страшного. Сами все увидите, - махнула я рукой.
И подумала, что минус еще час-полтора от сна.
Нарисовать все это надо как можно быстрее, а остальных дел никто не отменял. Эх, жизнь…
***
Бричка.
Лошадь.
И не открутишься никак.
Нет, я могла бы и пешочком ходить каждый день. Не переломлюсь, не повешусь.
Низзя!
Пешком туда и обратно будут ходить мои работники. Под присмотром конвоиров. А если я пойду пешком вместе с ними, это…
Народ не поймет.
Пришлось поскрипеть зубами и сесть за расчеты.
Купить лошадь, содержать лошадь, купить бричку, содержать бричку… да, я надеюсь, никто не думает, что ее можно просто бросить во дворе? За ней ухаживать тоже надо. Колеса, ободья, рессоры, внутренности…
Короче, вариант тот же, что и с машиной.
Купить ты ее можешь. Но оплати то, се, пятое и десятое. И вложи в нее еще. И…
Есть варианты, при которых вкладывать не надо. Не мои. У меня каждая копейка на счету, а я тут несколько сотен рублей выкину?
Считай, просто так?
Да еще добавлять буду?
Жаба категорически взвыла, напоминая, что понты – не просто дорогое удовольствие. Их еще и подтверждать надо. А то смешно иногда выглядит.
Для примера.
Был у меня еще в том мире знакомый.
Машина – лексус, я ж не лох какой, на жигулях ездить. Часы в половину цены машины, шмотки от-кутюр, визгу, писку… посадили через два года. За воровство и систематическую неуплату кредитов.
Ну и?
Стоило оно того? Два года пальцы гнуть и десять лет нары задом полировать?
Здесь и сейчас я мещанка. Из не слишком богатых. И так высовываюсь, честно говоря, и так могу огрести… вот ведь беда.
Попасть в другой мир можно, а вот мозги мои, опыт, все это никуда не девается. И надо вести себя очень тихо, чтобы не натворить бед. Но…
Не получается. Цепляется все одно за другое, наращивается, как снежный ком, а мне только и остается катиться вместе с ним, втягивая голову, чтобы не расшибить.
Справлюсь.
Но без брички все равно обойдется. Это как с машиной – иногда проще такси нанять, пусть даже на постоянной основе, или договориться с кем-нибудь… вот!
Семейный совет состоял из нас пятерых. Мамаша еще шила рукавицы, поэтому я, Ваня, Арина, Петя. Ну и до кучи – мелкий гад.
- Итак. У кого можно нанять бричку?
- Я у соседа спрашивал, - буркнул Ваня.
- А если на постоянной основе?
- На постоянной? Это как?
Ребята уже привыкли к моим оговоркам и не стеснялись переспрашивать. Повезло мне и еще в одном. Мамаша об их образовании не заботилась вообще. Сами понимаете, четырехлетка хоть и обязательная, но с оговоркой. Можно запихнуть человека в школу, нельзя заставить его учиться. Там прогулял, здесь не пришел, тут не выучил – и выходит из школы баран с аттестатом. Так с Синютиными, примерно, и вышло. Аришке – той ничего не надо, даже грамоты, ни к чему она бабе. Петя – урвал кое-что у священника, хоть буквы с цифрами знал, да и Ваня его учил. Сам Ваня был определен отцом в школу и даже закончил первые четыре класса. Читать – писать – считать умел, хотя и не идеально. Здесь большевиков ведь не было, и их упрощенки – тоже. Когда все «яти» и «еры» повыкидывали и орфографию упростили. Здесь сложнее.
Я решила, как будет чуть полегче, обязательно устрою малявок обратно учиться.
Но в силу своей неграмотности они и не подозревали, что с моей речью что-то не так. Незнакомые слова?
Так это ИМ незнакомые, они неграмотные. А не так, чтобы в принципе, что-то новое.
- Мне нужно, чтобы каждое утро меня отвозили в Лощинку, каждый вечер забирали, - приговорила я. Конвой там, или еще что… без хозяйского глаза дело не пойдет. Это истина из моего прошлого.
Тебе нужно?
Отрывай попу и делай. Или приглядывай, или работай ручками.
Строить сарай я не могу. Но приглядывать буду. Благо, в деревне выросла. А деревенские дети много чего знают. Ту же курицу могу и зарубить, и ощипать, и опалить, и приготовить. А подруга у меня была, в институте познакомились, так она со мной в деревню на каникулах съездила. Первый раз в жизни корову увидела.
Ага, в восемнадцать лет.
И доить попробовала, и в шоке была. А уж парное молоко ее вообще свалило. Потом она долго допытывалась, что с ним надо сделать, чтобы оно стало, как в магазине.
Как строят сараи и что нужно мне – я знаю. Осталось организовать процесс, но первый месяц я в Лощине буду и дневать и ночевать.
И это – кстати.
Магию-то никуда не денешь, а мне над семенами серьезно поколдовать нужно.
Ну, это я так назову для ясности.
Колдовства тут нет.
Мне надо проверить семена, отобрать все самые лучшие, и стимулировать их. Не знаю, как с этим справлялся Мичурин, но если есть магия…
Тут главное – грань.
Не сделать из растения – чудовище. Как из человека, к примеру, высоколобого умника или безмозглого качка. Просто… естественный отбор и минимум улучшений.
Чуть больше устойчивости к морозам, чуть больше сил, может, чуть более быстрое созревание, чуть крупнее или вкуснее плоды и ягоды, они ведь выращиваются с разными целями, и главное, закрепление положительных признаков в последующих поколениях.
В природу нельзя лезть тупо, нельзя играть с механизмами, которые старше тебя и совершеннее, которых ты не поймешь. Даже если кажешься себе очень умной, не стоит забывать, что учатся всю жизнь. Но немного помочь, на своем уровне разумения – да.
Магия не всемогущий бог, а всего лишь чуть более сложный инструмент, чем электронный микроскоп.
Разобраться, поддержать, подтолкнуть…
Это я могу.
Только вот на одном зерне это незаметно. А если на десятке?
Сотне?
А ведь мне тысячи нужны, мне тысячами сажать… даже не мне, тем же работникам. И сажать, и поливать, и прочее…
Заметят?
Стопроцентно! Этого я допустить не могу, но по счастью, за городом у меня есть два бонуса.
Первый – расстояние. Можно орать «спасите-помогите», хоть в голос, хоть как, но услышат тебя те, кто рядом. А не те, кто за пять километров от тебя. Это первое.
И второе.
Фон самой лощинки. Своего рода «естественная магическая радиация». Ее уже обследовали, уже признали годной для дела, но фон-то остался! На него тоже можно многое списать. Что я и сделаю.
Почему у вас капуста растет в два раза быстрее?
Никак не могу знать, главное, что съедобна. Да-с…
Инерция мышления есть и в этом мире, сразу лощинку обследовать от и до не бросятся, а потом… потом будет уже поздно ловить меня за руку.
Но – вернемся к нашим бананам.
Бричка и лошадь.
- Так сможет сосед меня возить?
- Поговорить надо, - вздохнул Ваня. – Сама понимаешь, мама…
Я понимала.
Ох уж мне эти тонкие, чувствительные натуры с трепетной душой. С кем хочешь переругаются от избытка чувств. Или так подгадят, что потом век не расхлебаешь.
- Как соседа-то зовут?
- Поликарп Петрович.
Я вздохнула и отправилась к плите. Соседи, да… а в гости идти надо с чем-то вроде пирога. Этакий символ мира.
Шарлотку, что ли, опять испечь?
Так и сделаю.
***
К соседу-то я шла более-менее спокойная. А вот домой возвращалась не в лучшем настроении.
Мамашшшша!
Ох, попадись мне сейчас эта паразитка, сколько б пинков я ей отвесила! От души да по заднице! Это ж надо так подгадить?
Сосед оказался человеком приличным. А его жена в обмен на рецепт поделилась со мной сплетнями.
Если вкратце…
Моих, то есть Машиных деда с бабкой тут все знали. Как крепких и хороших хозяев.
Старшую дочь уважали – хорошая девка выросла.
Младшую… ну, дура, но может, муж ума вложит? Через задние ворота?
Не вложил.
Как сам помер, так маман к родителям и вернулась. Пока они живы были, хвоста она не поднимала. Но как померли…
Маман начала активно устраивать личную жизнь.
Нет, ничего в этом плохого вроде бы не было, но только с первого взгляда. Искала-то она не хорошего отца детям, а лично для себя!
Вот и попадались одни «Карпушеньки».
Кто пил, кто гулял, кто орал, кто дрался… в результате – соседи поделились на две части.
Одна, получше, к которой и Поликарп Петрович относился, искренне жалела детей. Дети-то не виноваты… ну, подкармливали кое-как, помогали… потому и Ваня пару раз за лошадью обращался.
Вторая часть, побольше количеством, искренне считала, что в коровью лепешку вступишь – ноги не отмоешь. И гоняла ссаной тряпкой и мамашу и ее отпрысков.
Потому-то к нам и никто не приходил. Кому ж охота нарываться лишний раз?
Уши продавать? Сплетни собирать?
Это вам не двадцать первый век, здесь как потопаешь, так и полопаешь, ребенку пяти лет нет, а обязанности у него уже есть. С правами сложнее, пусть сначала на них заработает. Подмести, заштопать, корм задать… где справится – там и трудится.
И бабки при деле.
Основной источник сплетен – колодец, церковь, лавка… а мы туда как раз и не слишком ходили. Воду Ваня таскал, остальное вообще мимо кассы прошло. Так что обсудили меня без меня.
И опять поделились на две группы.
Первая считала, что я в бабку с дедом пошла и теперь у Синютиных нормальная жизнь начнется.
Вторая, что от худого семени не жди доброго племени.
Кстати, о семенах я тоже поговорила и пообещала поделиться. Привозными, из другого города. Начинаем рекламу себе делать!
Как легко догадаться, мать Егорушки принадлежала как раз ко второй группе. В обоих случаях. А что молодежь сошлась…
Судя по всему, у Егора и не было никогда намерений жениться на дурехе. Переспать – да. А то тело молодое, гормоны играют, а денег на бордель мальчику не выделяют, так устраиваться приходится. Может, через пару месяцев он бы Аринку и уговорил, они уже далеко зашли, но тут приехала я.
Ну, хоть репутацию Аринки восстановила. Сообщила, что были мы у лекаря, что справку получили, что в любой момент подтвердить можем… нет в нашей семье гулящих девок!
Не сомневаюсь, суток не пройдет, это по окрестностям разойдется.
Только вот мне с того не легче.
Да, не шлюхи. Но дураки, отребье, отродье, нищеброды, уроды… перечислять можно долго, а принцип-то все равно тот же самый.
Коровья лепешка, см. выше.
Мамашшшша!
Это я детям и выложила, не выбирая выражений.
Аринка разревелась. Поняла, что мимо просвистело.
Ваня принялся ругаться.
Петя хлюпнул носом.
- И что? Теперь… все?
Я фыркнула.
- Ну, не все. Сам понимаешь, мир этими двумя улицами не заканчивается. Но поработать придется. О нас будут в первую очередь расспрашивать наших соседей, а что они скажут… понимаешь?
Понимали все.
И что скажут, и как скажут… береги честь смолоду? Поговорка?
Принцип жизни.
Нагадила мамаша за пять лет столько, что еще сорок не отмоемся. А надо… хоть ты бери, да и переезжай. Но бросать все достигнутое уже не хочется, да и не факт, что на новом месте луче будет.
Так что – работаем.
- О лошади я договорилась, десять рублей в месяц – отличная компенсация неудобств.
- И что теперь?
- И ничего. Завтра мы с тобой едем в Лощинку, а Арина и Петя занимаются хозяйством. Послезавтра я еду, а вы занимаетесь хозяйством. А в среду мы идем на прием. Я и Арина в качестве сопровождения. Так что Ариша, договаривайся с куафером, с портными и прочими на утро среды. Приводим себя в порядок, хоть как-то.
Арина хлопнула глазами.
Я подняла руки и показала их девочке.
- Руки, волосы, лица… да много чего. Даже платья надо еще раз померить и подогнать. Забегаемся.
Арина в это не особо верила, но и спорить не стала.
***
Понедельник – день тяжелый?
Это еще не то слово. Это хуже, чем тяжелый.
Чего мне стоило организовать одну доставку…
Спасибо Савелию Акимовичу, золотой человек. В свою пользу, конечно, но золотой.
Я с ним договорилась о жемчуге. Тщательно проверила все на клейма мастера и поговорила с мужчиной.
