Тот согласился взять нитку по справедливой (я проверила в ювелирках) цене, с правом выкупа мной, как только я вступлю в наследство. Правда, сверху накинул еще десять процентов, но это по-божески. Годовых же, не месячных, в моем мире банки больше драли…
Хотя сколько-то да сэкономила.
А охрана?
Сторожа найти в Туманную Лощинку мне просто не удалось. Никто, никто не хотел идти сюда сторожить. Утешало и другое – воровать сюда тоже полезут не сразу, все же дурная слава далеко летит. Но сколько надолго ее хватит?
Рабочие…
Два десятка человек разной степени заросшести и растрепанности. Одеты вразнобой, что у всех одинаковое – это выражение глаз. Злобное…
И ошейники.
Тоненькая полоска кожи.
Казалось бы, что в этом такого? Не кандалы, не цепи, но эта кожа каким-то образом срастается с человеческой. Снять – только с куском мяса, а на шее это чревато. Давно уже умельцев не находилось. Тут надо хирургом быть, да и шрам потом останется такой, что ни один маг не залечит.
Двое солдат при них.
- Доброе утро, - улыбнулась я.
- Утро доброе, барышня, - улыбнулся один из солдат. Явно прощупывает почву.
- Мария Петровна. Синютина, - представилась я. – А вы?
- Терентий Иванович. А это Поликарп Кузьмич, - кивнул солдат на напарника. – Мы, можно сказать, теперь у вас постоянные гости.
Я кивнула.
Логично, выделить на свой участок отдельных людей. Они и специфику работы будут знать, и связи наладят, и общий язык с руководством найти постараются. Притрутся, примелькаются…
- Рада знакомству. Я вперед поеду, скоро должны стройматериалы доставить, приму пока все. А там и вы подойдете.
- И то… езжайте, барышня.
Полтора часа я ждала работников. Но арифметика все равно неплохая. Полтора часа туда, полтора обратно, восемь с хвостиком часов на работу. Отлично!
А пока ждала, успела принять первые возы с досками и инструментами. Проверить все и наметить фронт работ.
А еще…
Скиты.
Точнее, их остатки.
Пока Ваня был занят важным делом, стерег материалы, я решилась.
А именно – вошла в дом.
Я-то знала, куда ступить и как шагнуть, чтобы крыша мне на голову не рухнула.
Как это было? Тогда, несколько столетий назад? Я закрыла глаза и представила себе.
Вот молодой мужчина, чем-то неуловимо похожий на Демидова, несет тело красивой девушки куда-то в потайное убежище. На тонких губах предвкушающая ухмылка. Жестокая, скотская…
Двое охранников переглядываются, но ничего не предпринимают. Что им до несчастной Аниты? Наплевать и позабыть.
Лежат на кроватях, беседуют, ждут… объедков с барского стола ждут. Им не впервой, они уже ловили для барина крестьянских девок, они же и закапывали то, что он них оставалось. Нелюди, твари такие…
Вот двое монахов.
Они стоят на коленях перед иконой и молятся. То, что они могут сделать.
Единственное….
К их чести, они и рады бы остановить Демидова, но – как? От них ничего не зависит, шаг в сторону и им просто свернут шею. Рассказать кому-то?
Но этим краем правят Демидовы, кто пойдет против них?
Остается лишь молиться за вразумление жестоких и не осознающих. Хотя как можно не понимать, что другому тоже больно? Небось, как самого бы Демидова прижали, мигом бы сообразил.
Они молятся.
А тем временем, в потайном подвале Нита рожает мальчика. Корчится от боли, кричит… ребенка на руки принимает Демидов. И отдает матери. Но излагает свои условия.
Зря.
Доведенная до отчаяния, Нита призывает всю свою силу.
Монахи умирают быстро. Равно как и охранники. А вот Демидов…
Тому приходится хуже всего. Но Господь милостив…
А вот тела…
Я медленно касаюсь стены дома. За столько времени скиты вросли в землю, покрылись мхом, да и раньше…
Дерево – растет из земли, над ним тоже есть моя власть. Я медленно провожу пальцами по бороздкам в пушистом покрывале. Мох щекочется, словно бархат, такой мягкий и гладкий…
- Дай им покой. Пожалуйста, дай им покой…
И вижу, как расступается земля.
Это не отпеть и похоронить, нет. Но четыре костяка теперь никто не найдет. Не выкапывать же их?
Их втянуло куда-то глубоко, обволокло землей, упокоило и успокоило.
Пусть покоятся с миром…
Души?
Тут я ничего не скажу. Но мне кажется, что души ушли уже давно. Каждая – своей дорогой. Охранники вниз, монахи… тут мне сказать сложно. Может, наверх, а может, и тоже вниз. Можно творить зло, а можно знать и не пресечь. И это вполне равноценно в некоторых случаях. Хотя не мне и судить.
Пусть спят.
Пусть возвращаются в мир, когда Господь рассудит.
Пусть перевернется эта страница… так ли?
Получится ли это?
Я тяжко вздохнула.
Нет, не получится.
Демидов, будь он неладен. Демидов, вечный и неповторимый… рано или поздно мы столкнемся.
- Маша!!!
Голос Вани ворвался в мои мысли.
Прибыли конвойные. Пора была определять фронт работ, показывать, рассказывать, договариваться… меня ждали дела и снова дела.
А остатки материалов и инструментов, кстати, в скиты и сложим. Авось, сразу сюда не полезут, а на крайний случай еще и я ловушку оставлю.
Итак – за дело!
Я погладила привычно висящего на мне Нила, малыш хрюкнул, не просыпаясь, и я отправилась работать. Что бы там впереди ни было, это не повод складывать лапки и плыть по течению! Вперед и только вперед!
Интерлюдия.
Сергей Владимирович был бледен.
Потом красен, а потом опять бледен.
Да уж, будешь тут.
Дом сгорел, казна… казна тоже сгорела. Убытки исчисляются не миллионами – сотнями миллионов. Откуда столько?
Там же и драгоценные камни были, и золото… управляющий распорядился все разбирать, как земля остыла. И – Демидов ему верил.
Клялся управляющий и божился, что ни капли золота, ни осколков камней – ничего не нашлось.
Ладно – камни. Всякое быть может. Но золото-то?
Оно же плавится, а потом лужицы должны были застыть, остаться… ну хоть что-то!
Нет, ничего нет.
Все в землю ушло…
Змеиное ожерелье…
По преданию, его прадед оказал услугу царице змей. А та в благодарность отдала ему золотое ожерелье. Вот, пока оно было на шее у кого-то из рода, тот мог многое. Магия земли?
Куда там этим убогим!
Демидов и сам понял эту силу.
Он мог призывать рудные жилы, мог указать, где сидят в породе драгоценные камни, видел их, чувствовал… даже знал, как лучше достать. Маги земли на такую глубину и видеть-то не могли,, разве что самые сильные.
Это была власть.
Власть и богатство рода Демидовых.
Знал он и вторую версию. Согласно которой предок обманом снял ожерелье с шеи нечисти. Такие мелочи Демидова не заботили. Подумаешь, ерунда какая!
Нечисть и есть нечисть, ее вообще изводить надо, под корень! Молодец, предок был! Большой умница.
Беда в другом.
Вот не стало ожерелья – и что теперь делать? Как быть?
Где добыть второе?
Две сотни лет без малого, чуть не восемь поколений. Память стерлась, разве что предания остались. Смутные…
Демидов обхватил руками голову и застонал.
Что же делать, что делать…
Для начала хотя бы просмотреть почту. Демидов хватался за нее, как за спасательный круг, пытаясь обыденными, ежедневными, такими спокойными и правильными действиями удержать окружающий мир от распада.
Письма, письма….
От князя Горского.
Его дочь так и не нашли, князь сожалеет. Выражает надежду, что кто-то из других его дочерей… что ж. Надо будет к ним приглядеться, вдруг найдется еще один маг земли?
От начальника полицейского управления.
Мага так и не нашли.
Мог ли кто-то под действием артефакта пробудить магию земли?
Надо бы взять списки пассажиров, посмотреть, подумать…
Еще письма… обычно Демидов доверял это секретарю, но сейчас хотел сделать все сам.
Приглашение от баронессы, что и неудивительно, он отправил в мусорную корзину, даже не распаковывая. Вот еще не хватало!
Пусть катятся ко всем чертям!
Демидову предстояло лезть в архивы, листать дневники, оставшиеся от предков, собирать информацию. И конечно, удерживать свою империю от распада. Какие уж тут провинциальные балы? Какие тут суаре и рауты?
Перебьются…
Встреча с Марией откладывалась на неопределенное время.
Балы, красавцы и последствия.
Никогда я не думала, что это так тяжко.
Сергей Петрович, простите меня.
Сергеем Петровичем звали директора нашей конторы еще в том мире. И когда-то мы дружно на него шипели… идиотки.
Если он хотя бы вполовину так же выматывался…
Мне было искренне стыдно за шипение и критику.
Хорошо хоть здесь меня не сильно мучили согласованиями. Есть земля, это моя земля. На ней я могу хоть полигон устроить, хоть пЫлегон. Хоть пылесос поставить.
Есть заключенные.
Строго говоря, если с ними что-то случится, меня начнут трясти. Но не сильно. Так, средне.
Как говорится – у нас по тюрьмам невиновных нет. Если кто туда попал, значит за дело. А кричи там, не кричи о своей невиновности…
Адвокаты здесь есть.
Но отношение к ним… вы же отбросы общества защищаете! И если вы защитите подонка, то все, что он натворит, будет на вашей совести.
Такой вот выверт сознания.
Стряпчие уважаемы, поверенные, судейские…
Но – не адвокаты.
Мне, кстати, намекнули, что надо бы обзаводиться поверенным, есть вещи, которые приличная барышня сама решать не должна. Но я пока мещанка, так что…
Половину правил я могу аккуратно игнорировать. Все знают, что я знаю, что они знают, но пока не на виду – можно.
Но это я отвлеклась.
Сложно налаживать дело с нуля. Очень сложно.
Постоянно чего-то нет, чего-то не хватает, приходится составлять списки, переносить работы…
Не могу я все предусмотреть!
Физически – не могу!
Хотя честно пытаюсь.
А тут еще…
В первый же рабочий день в Лощину заявился отец Николай. Тот, который ее освящал.
Поздоровался, благословил сначала персонально меня, потом стражу, потом всех остальных… вот ведь сила! Я смотрела, как заключенные подходят за благословением… они это искренне делали!
Вот не соврать – у нас половина политиков до их искренности не дотягивает, те по обязанности руками машут, а тут – истовость в каждом движении.
Да, что-то мы безвозвратно потеряли.
Поп, недолго думая, оглядел фронт работ и поинтересовался у меня, можно ли осмотреть остатки домов. Конечно, я разрешила.
Поди, запрети им.
Я покивала и попросила потом сообщить, что именно они найдут.
- А вы еще не осматривали дома? – поинтересовался отец Николай.
- Нет. То есть… снаружи-то я посмотрела, а внутрь лезть не хотелось. Сами видите…
Не увидеть провалившиеся крыши и погнившие венцы было сложно. И не догадаться, чем это чревато – тоже. Рухнет так-то на голову, потом молись, не молись, ни одна реанимация не откачает.
Священник покивал.
Поймать меня на вранье он не мог, потому что внутрь я действительно пока не входила. Моего чутья хватило и так посмотреть. То есть – моей магии. И упокоить мертвых – тоже, теперь не найдут.
А ведь их, наверное, и ищут.
Хм…
- Тогда, с вашего позволения…
Конечно, я позволила.
Монахи (послушники? Трудники? Я не знаю, кого именно поп притащил с собой, но мужики были крепкие, даром, что в рясах), принялись открывать двери.
Медленно осторожно, поглядывая вверх, чтобы на них все то добро не осело.
Я-то знала, дома крепче, чем кажутся, но они точно были не в курсе.
Первый дом.
Никого и ничего. Ни скелетов, ни останков.
Второй – то же самое.
Это поп и сказал мне. И поинтересовался, нельзя ли обыскать всю Лощину.
Я щедрым жестом разрешила. Обыскивайте, сколько влезет и захочется. А…
- Скольких людей вы ищете?
Не уточнить я не могла.
- Пятерых, кажется…
- Кажется, отче?
- То дела церковные, чадо…
Я развела руками.
- Да я понимаю, отче, но мало ли что? Хотелось бы точнее, вдруг наткнемся… сами видите, копать будем повсюду, и грядки делать, и сажать…
Аргумент был признан веским.
- Должно быть пятеро – точно. Трое светских и два монаха.
- Но? – уточнила я. Ведь просто напрашивалось…
- Может быть и еще один скелет. Женский.
Ежь твою рожь, так это кто-то знает про Ниту? А откуда? А что именно?
Была б я собакой, у меня бы шерсть на затылке дыбом встала.
Церковь – это вам не ларек с колбасой, это серьезная организация, с архивами, с личным КГБ и прочими радостями.
И если они знают… что именно они могут знать?
О Демидове?
Стопроцентно!
Об – Аншшшшараните?
Мозги работали, словно взбесившийся компьютер, выдавая версии.
Змеюшка упоминала, что сюда и приползла. В первый раз, когда была в состоянии нестояния. А скит-то уже стоял. И монахи были.
Могла Нита чем-то себя выдать?
Спокойно!
Могли монахи это понять?
А почему нет? Туда дебилов не берут, богу не так просто молиться, как кажется. И монахи могут казаться напрочь ушибленными Библией, но дураками они НЕ ЯВЛЯЮТСЯ!
Вывод?
Первый раз Аншшшшаранита «засветилась», но заняться ей не успели. Демидов-старший помешал. Не тот, который озабоченный, а тот, кто забрал змеюшку. Отец Нила.
Второй раз…
Роды.
Это процесс не на минуту, и не на две. Кто участвовал, тот знает, у самых везучих и то несколько часов занимает. У невезучих – сутки. Несколько суток.
Могли монахи дать знать своему начальству? О повторном явлении?
Запросто.
Не знаю, как тут с сотовыми, но птичка «голубь» используется церковью во всех смыслах. И в пропагандистском, и в утилитарном.
Могут они искать Ниту?
Могут…
Внешне я постаралась ничего не показать. Это когда тебе семнадцать, у тебя все чувства на лице написаны. А вот когда повзрослеешь...
Слава богу, мысль о ребенке, который два столетия пережил, пока никому в голову не придет. Но мало ли что?
Надо расспросить.
Так что я состроила идиотскую гримаску, похлопала ресницами и принялась выспрашивать.
Как водится, церковная версия отличалась и от общепринятой и от реальной. Но это логично.
По объяснениям святого отца, в скит однажды прибежала за помощью ведьма. Или женщина, которую обвиняли в ведьмовстве… маг, наверное.
Я честно засомневалась, мол, разве ж у нас так принято? Маги – ценные и полезные, и церковь то говорит…
Мне объяснили, что маги полезные, и церковь говорит, но все ли слушают? Некоторых баранов чем убедить, проще на скотобойню отвести.
Что-то женщина не поделила с местным населением. Может, и правда какой чернотой баловалась, та же некромантия сбоев не дает, может, еще чего.
Но есть версия, что ведьма и навела на всех порчу. И на людей, и на место, а то и жертвоприношение провести хотела.
Мне аж дурно стало.
- Некроманты? Кошмар какой! Хуже только сатанисты!
Меня успокаивающе погладили по плечику и сообщили, что так и есть. Некроманты иногда стараются свой дар на службу родине поставить, тогда, конечно, они полезны. Мертвого поднять и допросить, призрака погонять, проклятие снять. Тут все понятно, церковь это контролирует и злоупотреблений не допустит. Но грань очень тонкая. И если некромант срывается, бед от него может быть очень много.
И тогда – плохо.
И некромант, и сатанист часто, а то еще и… гхм.
Что такое «гхм» я постеснялась спрашивать. Ладно уж, не будем смущать человека. Эх, мне бы сюда газету «Спид-Инфо», хоть какой номер. Ладно, хватит смеха, я поняла. И пообещала всяческое содействие.
Приезжайте, когда хотите, делайте, что пожелаете, хоть ночуйте, если кого найдете, только скажите, чем смогу - помогу, а по поводу часовни…
Как только наличка будет свободная, так сразу и вложусь. А сейчас ни монетки нет, жемчуг и тот пришлось заложить, да вы знаете, наверное.
Хотя сколько-то да сэкономила.
А охрана?
Сторожа найти в Туманную Лощинку мне просто не удалось. Никто, никто не хотел идти сюда сторожить. Утешало и другое – воровать сюда тоже полезут не сразу, все же дурная слава далеко летит. Но сколько надолго ее хватит?
Рабочие…
Два десятка человек разной степени заросшести и растрепанности. Одеты вразнобой, что у всех одинаковое – это выражение глаз. Злобное…
И ошейники.
Тоненькая полоска кожи.
Казалось бы, что в этом такого? Не кандалы, не цепи, но эта кожа каким-то образом срастается с человеческой. Снять – только с куском мяса, а на шее это чревато. Давно уже умельцев не находилось. Тут надо хирургом быть, да и шрам потом останется такой, что ни один маг не залечит.
Двое солдат при них.
- Доброе утро, - улыбнулась я.
- Утро доброе, барышня, - улыбнулся один из солдат. Явно прощупывает почву.
- Мария Петровна. Синютина, - представилась я. – А вы?
- Терентий Иванович. А это Поликарп Кузьмич, - кивнул солдат на напарника. – Мы, можно сказать, теперь у вас постоянные гости.
Я кивнула.
Логично, выделить на свой участок отдельных людей. Они и специфику работы будут знать, и связи наладят, и общий язык с руководством найти постараются. Притрутся, примелькаются…
- Рада знакомству. Я вперед поеду, скоро должны стройматериалы доставить, приму пока все. А там и вы подойдете.
- И то… езжайте, барышня.
Полтора часа я ждала работников. Но арифметика все равно неплохая. Полтора часа туда, полтора обратно, восемь с хвостиком часов на работу. Отлично!
А пока ждала, успела принять первые возы с досками и инструментами. Проверить все и наметить фронт работ.
А еще…
Скиты.
Точнее, их остатки.
Пока Ваня был занят важным делом, стерег материалы, я решилась.
А именно – вошла в дом.
Я-то знала, куда ступить и как шагнуть, чтобы крыша мне на голову не рухнула.
Как это было? Тогда, несколько столетий назад? Я закрыла глаза и представила себе.
Вот молодой мужчина, чем-то неуловимо похожий на Демидова, несет тело красивой девушки куда-то в потайное убежище. На тонких губах предвкушающая ухмылка. Жестокая, скотская…
Двое охранников переглядываются, но ничего не предпринимают. Что им до несчастной Аниты? Наплевать и позабыть.
Лежат на кроватях, беседуют, ждут… объедков с барского стола ждут. Им не впервой, они уже ловили для барина крестьянских девок, они же и закапывали то, что он них оставалось. Нелюди, твари такие…
Вот двое монахов.
Они стоят на коленях перед иконой и молятся. То, что они могут сделать.
Единственное….
К их чести, они и рады бы остановить Демидова, но – как? От них ничего не зависит, шаг в сторону и им просто свернут шею. Рассказать кому-то?
Но этим краем правят Демидовы, кто пойдет против них?
Остается лишь молиться за вразумление жестоких и не осознающих. Хотя как можно не понимать, что другому тоже больно? Небось, как самого бы Демидова прижали, мигом бы сообразил.
Они молятся.
А тем временем, в потайном подвале Нита рожает мальчика. Корчится от боли, кричит… ребенка на руки принимает Демидов. И отдает матери. Но излагает свои условия.
Зря.
Доведенная до отчаяния, Нита призывает всю свою силу.
Монахи умирают быстро. Равно как и охранники. А вот Демидов…
Тому приходится хуже всего. Но Господь милостив…
А вот тела…
Я медленно касаюсь стены дома. За столько времени скиты вросли в землю, покрылись мхом, да и раньше…
Дерево – растет из земли, над ним тоже есть моя власть. Я медленно провожу пальцами по бороздкам в пушистом покрывале. Мох щекочется, словно бархат, такой мягкий и гладкий…
- Дай им покой. Пожалуйста, дай им покой…
И вижу, как расступается земля.
Это не отпеть и похоронить, нет. Но четыре костяка теперь никто не найдет. Не выкапывать же их?
Их втянуло куда-то глубоко, обволокло землей, упокоило и успокоило.
Пусть покоятся с миром…
Души?
Тут я ничего не скажу. Но мне кажется, что души ушли уже давно. Каждая – своей дорогой. Охранники вниз, монахи… тут мне сказать сложно. Может, наверх, а может, и тоже вниз. Можно творить зло, а можно знать и не пресечь. И это вполне равноценно в некоторых случаях. Хотя не мне и судить.
Пусть спят.
Пусть возвращаются в мир, когда Господь рассудит.
Пусть перевернется эта страница… так ли?
Получится ли это?
Я тяжко вздохнула.
Нет, не получится.
Демидов, будь он неладен. Демидов, вечный и неповторимый… рано или поздно мы столкнемся.
- Маша!!!
Голос Вани ворвался в мои мысли.
Прибыли конвойные. Пора была определять фронт работ, показывать, рассказывать, договариваться… меня ждали дела и снова дела.
А остатки материалов и инструментов, кстати, в скиты и сложим. Авось, сразу сюда не полезут, а на крайний случай еще и я ловушку оставлю.
Итак – за дело!
Я погладила привычно висящего на мне Нила, малыш хрюкнул, не просыпаясь, и я отправилась работать. Что бы там впереди ни было, это не повод складывать лапки и плыть по течению! Вперед и только вперед!
Интерлюдия.
Сергей Владимирович был бледен.
Потом красен, а потом опять бледен.
Да уж, будешь тут.
Дом сгорел, казна… казна тоже сгорела. Убытки исчисляются не миллионами – сотнями миллионов. Откуда столько?
Там же и драгоценные камни были, и золото… управляющий распорядился все разбирать, как земля остыла. И – Демидов ему верил.
Клялся управляющий и божился, что ни капли золота, ни осколков камней – ничего не нашлось.
Ладно – камни. Всякое быть может. Но золото-то?
Оно же плавится, а потом лужицы должны были застыть, остаться… ну хоть что-то!
Нет, ничего нет.
Все в землю ушло…
Змеиное ожерелье…
По преданию, его прадед оказал услугу царице змей. А та в благодарность отдала ему золотое ожерелье. Вот, пока оно было на шее у кого-то из рода, тот мог многое. Магия земли?
Куда там этим убогим!
Демидов и сам понял эту силу.
Он мог призывать рудные жилы, мог указать, где сидят в породе драгоценные камни, видел их, чувствовал… даже знал, как лучше достать. Маги земли на такую глубину и видеть-то не могли,, разве что самые сильные.
Это была власть.
Власть и богатство рода Демидовых.
Знал он и вторую версию. Согласно которой предок обманом снял ожерелье с шеи нечисти. Такие мелочи Демидова не заботили. Подумаешь, ерунда какая!
Нечисть и есть нечисть, ее вообще изводить надо, под корень! Молодец, предок был! Большой умница.
Беда в другом.
Вот не стало ожерелья – и что теперь делать? Как быть?
Где добыть второе?
Две сотни лет без малого, чуть не восемь поколений. Память стерлась, разве что предания остались. Смутные…
Демидов обхватил руками голову и застонал.
Что же делать, что делать…
Для начала хотя бы просмотреть почту. Демидов хватался за нее, как за спасательный круг, пытаясь обыденными, ежедневными, такими спокойными и правильными действиями удержать окружающий мир от распада.
Письма, письма….
От князя Горского.
Его дочь так и не нашли, князь сожалеет. Выражает надежду, что кто-то из других его дочерей… что ж. Надо будет к ним приглядеться, вдруг найдется еще один маг земли?
От начальника полицейского управления.
Мага так и не нашли.
Мог ли кто-то под действием артефакта пробудить магию земли?
Надо бы взять списки пассажиров, посмотреть, подумать…
Еще письма… обычно Демидов доверял это секретарю, но сейчас хотел сделать все сам.
Приглашение от баронессы, что и неудивительно, он отправил в мусорную корзину, даже не распаковывая. Вот еще не хватало!
Пусть катятся ко всем чертям!
Демидову предстояло лезть в архивы, листать дневники, оставшиеся от предков, собирать информацию. И конечно, удерживать свою империю от распада. Какие уж тут провинциальные балы? Какие тут суаре и рауты?
Перебьются…
Встреча с Марией откладывалась на неопределенное время.
Глава 13.
Балы, красавцы и последствия.
Никогда я не думала, что это так тяжко.
Сергей Петрович, простите меня.
Сергеем Петровичем звали директора нашей конторы еще в том мире. И когда-то мы дружно на него шипели… идиотки.
Если он хотя бы вполовину так же выматывался…
Мне было искренне стыдно за шипение и критику.
Хорошо хоть здесь меня не сильно мучили согласованиями. Есть земля, это моя земля. На ней я могу хоть полигон устроить, хоть пЫлегон. Хоть пылесос поставить.
Есть заключенные.
Строго говоря, если с ними что-то случится, меня начнут трясти. Но не сильно. Так, средне.
Как говорится – у нас по тюрьмам невиновных нет. Если кто туда попал, значит за дело. А кричи там, не кричи о своей невиновности…
Адвокаты здесь есть.
Но отношение к ним… вы же отбросы общества защищаете! И если вы защитите подонка, то все, что он натворит, будет на вашей совести.
Такой вот выверт сознания.
Стряпчие уважаемы, поверенные, судейские…
Но – не адвокаты.
Мне, кстати, намекнули, что надо бы обзаводиться поверенным, есть вещи, которые приличная барышня сама решать не должна. Но я пока мещанка, так что…
Половину правил я могу аккуратно игнорировать. Все знают, что я знаю, что они знают, но пока не на виду – можно.
Но это я отвлеклась.
Сложно налаживать дело с нуля. Очень сложно.
Постоянно чего-то нет, чего-то не хватает, приходится составлять списки, переносить работы…
Не могу я все предусмотреть!
Физически – не могу!
Хотя честно пытаюсь.
А тут еще…
В первый же рабочий день в Лощину заявился отец Николай. Тот, который ее освящал.
Поздоровался, благословил сначала персонально меня, потом стражу, потом всех остальных… вот ведь сила! Я смотрела, как заключенные подходят за благословением… они это искренне делали!
Вот не соврать – у нас половина политиков до их искренности не дотягивает, те по обязанности руками машут, а тут – истовость в каждом движении.
Да, что-то мы безвозвратно потеряли.
Поп, недолго думая, оглядел фронт работ и поинтересовался у меня, можно ли осмотреть остатки домов. Конечно, я разрешила.
Поди, запрети им.
Я покивала и попросила потом сообщить, что именно они найдут.
- А вы еще не осматривали дома? – поинтересовался отец Николай.
- Нет. То есть… снаружи-то я посмотрела, а внутрь лезть не хотелось. Сами видите…
Не увидеть провалившиеся крыши и погнившие венцы было сложно. И не догадаться, чем это чревато – тоже. Рухнет так-то на голову, потом молись, не молись, ни одна реанимация не откачает.
Священник покивал.
Поймать меня на вранье он не мог, потому что внутрь я действительно пока не входила. Моего чутья хватило и так посмотреть. То есть – моей магии. И упокоить мертвых – тоже, теперь не найдут.
А ведь их, наверное, и ищут.
Хм…
- Тогда, с вашего позволения…
Конечно, я позволила.
Монахи (послушники? Трудники? Я не знаю, кого именно поп притащил с собой, но мужики были крепкие, даром, что в рясах), принялись открывать двери.
Медленно осторожно, поглядывая вверх, чтобы на них все то добро не осело.
Я-то знала, дома крепче, чем кажутся, но они точно были не в курсе.
Первый дом.
Никого и ничего. Ни скелетов, ни останков.
Второй – то же самое.
Это поп и сказал мне. И поинтересовался, нельзя ли обыскать всю Лощину.
Я щедрым жестом разрешила. Обыскивайте, сколько влезет и захочется. А…
- Скольких людей вы ищете?
Не уточнить я не могла.
- Пятерых, кажется…
- Кажется, отче?
- То дела церковные, чадо…
Я развела руками.
- Да я понимаю, отче, но мало ли что? Хотелось бы точнее, вдруг наткнемся… сами видите, копать будем повсюду, и грядки делать, и сажать…
Аргумент был признан веским.
- Должно быть пятеро – точно. Трое светских и два монаха.
- Но? – уточнила я. Ведь просто напрашивалось…
- Может быть и еще один скелет. Женский.
Ежь твою рожь, так это кто-то знает про Ниту? А откуда? А что именно?
Была б я собакой, у меня бы шерсть на затылке дыбом встала.
Церковь – это вам не ларек с колбасой, это серьезная организация, с архивами, с личным КГБ и прочими радостями.
И если они знают… что именно они могут знать?
О Демидове?
Стопроцентно!
Об – Аншшшшараните?
Мозги работали, словно взбесившийся компьютер, выдавая версии.
Змеюшка упоминала, что сюда и приползла. В первый раз, когда была в состоянии нестояния. А скит-то уже стоял. И монахи были.
Могла Нита чем-то себя выдать?
Спокойно!
Могли монахи это понять?
А почему нет? Туда дебилов не берут, богу не так просто молиться, как кажется. И монахи могут казаться напрочь ушибленными Библией, но дураками они НЕ ЯВЛЯЮТСЯ!
Вывод?
Первый раз Аншшшшаранита «засветилась», но заняться ей не успели. Демидов-старший помешал. Не тот, который озабоченный, а тот, кто забрал змеюшку. Отец Нила.
Второй раз…
Роды.
Это процесс не на минуту, и не на две. Кто участвовал, тот знает, у самых везучих и то несколько часов занимает. У невезучих – сутки. Несколько суток.
Могли монахи дать знать своему начальству? О повторном явлении?
Запросто.
Не знаю, как тут с сотовыми, но птичка «голубь» используется церковью во всех смыслах. И в пропагандистском, и в утилитарном.
Могут они искать Ниту?
Могут…
Внешне я постаралась ничего не показать. Это когда тебе семнадцать, у тебя все чувства на лице написаны. А вот когда повзрослеешь...
Слава богу, мысль о ребенке, который два столетия пережил, пока никому в голову не придет. Но мало ли что?
Надо расспросить.
Так что я состроила идиотскую гримаску, похлопала ресницами и принялась выспрашивать.
Как водится, церковная версия отличалась и от общепринятой и от реальной. Но это логично.
По объяснениям святого отца, в скит однажды прибежала за помощью ведьма. Или женщина, которую обвиняли в ведьмовстве… маг, наверное.
Я честно засомневалась, мол, разве ж у нас так принято? Маги – ценные и полезные, и церковь то говорит…
Мне объяснили, что маги полезные, и церковь говорит, но все ли слушают? Некоторых баранов чем убедить, проще на скотобойню отвести.
Что-то женщина не поделила с местным населением. Может, и правда какой чернотой баловалась, та же некромантия сбоев не дает, может, еще чего.
Но есть версия, что ведьма и навела на всех порчу. И на людей, и на место, а то и жертвоприношение провести хотела.
Мне аж дурно стало.
- Некроманты? Кошмар какой! Хуже только сатанисты!
Меня успокаивающе погладили по плечику и сообщили, что так и есть. Некроманты иногда стараются свой дар на службу родине поставить, тогда, конечно, они полезны. Мертвого поднять и допросить, призрака погонять, проклятие снять. Тут все понятно, церковь это контролирует и злоупотреблений не допустит. Но грань очень тонкая. И если некромант срывается, бед от него может быть очень много.
И тогда – плохо.
И некромант, и сатанист часто, а то еще и… гхм.
Что такое «гхм» я постеснялась спрашивать. Ладно уж, не будем смущать человека. Эх, мне бы сюда газету «Спид-Инфо», хоть какой номер. Ладно, хватит смеха, я поняла. И пообещала всяческое содействие.
Приезжайте, когда хотите, делайте, что пожелаете, хоть ночуйте, если кого найдете, только скажите, чем смогу - помогу, а по поводу часовни…
Как только наличка будет свободная, так сразу и вложусь. А сейчас ни монетки нет, жемчуг и тот пришлось заложить, да вы знаете, наверное.
