Хосе посмотрел на него уже чуточку иначе.
Сын… а какой он – сын?
Внешность?
Невысокий, яркий, черноволосый, темноглазый… живая улыбка, телосложение скорее плотное… такой медвежонок.
Симпатичный. Если не забывать, что медведь – один из самых опасных и коварных хищников.
Это внешность. А что творится в его голове? О чем он думает, чего хочет?
- Бернардо, ты никогда не мечтал сразу после деда сесть на трон?
Вопрос был задан резко, жестко, словно шпагу воткнули в живое тело. Еще и провернули бы там… Но сын взгляда не отвел.
- Мечтал. Лет в пять, потом поумнел.
- Хм?
И снова – глаза в глаза. Два жестких темных взгляда скрещиваются над гробом, прикрытым черным бархатом.
- Отец, ты отлично понимаешь, что корона – это не награда, а каторга. А я тупее тебя?
- Каторга, - согласился Хоселиус. – Еще какая.
Из него словно воздух выпустили.
Да, он не хотел этой ноши. И искренне считал себя хуже отца. И…
Столько лет придворной жизни! Научишься тут разбираться в людях! Поневоле научишься!
- Вот! Ты этого не хочешь, а я как не хочу! Это ж все, жизнь закончена. Регламентом опутают, бумагами забьют… дед, хоть и тиранствовал, как мог, а ношу на себе волок – не дай Бог другому. Потому и дурил, кстати… он-то считал, что раз он все делает, мы его обязаны уважать и слушаться а мы бунтовали.
- Я не думал, что ты это понимаешь.
- Что я – идиот, что ли? Все я преотлично понимаю. И вот что! Чем позже я в это ввяжусь, тем лучше! Так что коронуйся и правь, я только порадуюсь.
Хоселиус Аурелио насмешливо фыркнул.
- Сынок, а ты точно короноваться не хочешь? У тебя должно получиться…
- Ну уж – нет! – решительно ответил парень. – Ты лучше лет двадцать поцарствуй, а то и тридцать. Я жениться спокойно хочу, детей завести, растить их с женой… с этим двором, работой и традициями, небось, и не заметишь, как жизнь пройдет. Так что ты правь, а я помогу, если что. Вот, как сейчас. Но на себя все не возьму. Уж прости, отец.
- Ты сейчас на деда похож.
- Сходство хорошее, а вот должность плохая. Давай, отец, ляг и поспи. А я пока помолюсь у гроба, ну, как положено. Завтра отосплюсь, Рик вместо меня мордой посветит. Ему нравится.
- Да, ему нравится…
- Он только внешнее видит. Потом поумнеет, никуда не денется. Ты ему после коронации должность, что ли дай, нечего тут апельсины околачивать. Пусть поработает…
- Только ему?
- Ну…
Хоселиус улыбался вовсе уж откровенно.
- Тебе дай волю, ты на всех обязанности найдешь?
- А чего они тут слоняются? Апельсинов мало, родственников много, одна тетушка чего стоит, дай ей Бог здоровья, и побольше, и подальше…
- и что ты намерен поручить тетушке? Мне просто интересно?
- Да то, для чего она создана. Пусть с журналистами общается! Мне просто интересно, кто и кого сожрет первым! Поручи ей цензуру! И в добрый час…
- С ее моралью? С ее отношением к современным нравам?
- Так ведь частные издания она рецензировать не сможет! А воевать с ними – милое дело. И занята будет, и при деле, и нам меньше достанется.
- Надо подумать…
- Вот-вот, пап. Ты подумай. Деду было приятно, когда все вокруг него крутилось. А сейчас-то его нет. А вхолостую крутиться ни к чему, все вразнос пойдет…
- Ты у меня молодец, сын.
- Ложись спать, пап. Утро вечера мудренее.
Хоселиус послушно улегся на набольшую кушеточку в углу. Прикрыл глаза, тихонько вздохнул, расслабляя мышцы. Кажется, лицо за сегодня судорогой свело, столько он улыбался.
И руку, поднятую в приветствии, тоже.
Протокол, протокол и ничего, кроме протокола, пропади он пропадом. Люди видят красивую картинку, и не задумываются, КАК это тяжело. Ни о чем не думают…
Но кажется, с сыном ему повезло?
А ведь раньше…
А раньше Бернардо все сказал правильно. Все крутилось вокруг отца.
Того приблизить, этого отдалить, дрессировать их, словно зверушек в цирке…
Нет уж!
Он такого не допустит. А пока действительно надо отдохнуть. Завтра будет новый тяжелый день.
Театр, да…
Вы думаете, туда приходят просто посмотреть пьесу:
Наивные люди!
Театр – это прежде всего, выставка.
Себя, людей, нарядов, статусов, место, где можно познакомиться, поговорить, узнать нечто новое, самому что-то рассказать…
Анхель этим частенько пользовался. И умел выглядеть, и подать себя, и произвести впечатление. Но сейчас – увы.
Хоть он и шел с Алисией, но пара «Феола-Лоуренсио» тоже была великолепна. И на их фоне терялся и сам тан Анхель, одетый во вполне презентабельный темно-синий костюм, и блекловатая Алисия. Впрочем, Анхель старался это исправить.
- Ритана, сегодня все присутствующие могут только бессильно скрежетать зубами, видя ваше совершенство. Вы - королева вечера. Все будут смотреть не на сцену, а в нашу ложу… несчастные актеры…
Своя ложа у Анхеля была. Оплаченная, кстати, за чужой счет, но это уже детали. Лоуренсио, вот, не успел ничего подходящего выкупить, и сейчас пользовался гостеприимством друга.
Это пусть простонародье сидит внизу, чуть ли не на скамейках. А благородные господа должны располагаться со всем комфортом.
Феола насмешливо оглядела небольшую ложу, обтянутую синим бархатом, благосклонно кивнула и опустилась на кресло в углу. Там ей было все отлично видно, а вот ее снаружи почти не видели. Одно движение кисти – и занавеска ее вообще закроет от зрителя. Потом она еще скажет свое мнение, потом она еще укусит Анхеля.
Потом.
Работа со змеями научила ее простой мудрости. Кусаться нужно вовремя.
Не раньше, не позже, а именно в нужный момент. И так, чтобы жертву не откачали.
Алисия, напротив, уселась у самого края, оперлась на перила, улыбнулась. Вот я!
Я молода, красива, смотрите и завидуйте!
Тан Анхель присел рядом, взял тонкую руку, принялся перебирать пальчики девушки, демонстрируя, что это – его. Понятно, будут попытки отбить добычу, но в глазах большинства присутствующих Алисия уже связана именно с ним. И это приятно…
Кто-то побрезгует, кто-то постесняется – тан Анхель все равно будет в выигрыше.
Этого уже не стерпела Феола. Ах, с каким бы удовольствием она ткнула паршивца булавкой… жаль, но пришлось ограничиться словами.
- Алисия, у вас все так откровенно? Я смотрю, тан Анхель уже готов жениться и взять на себя ответственность за твое приданое? Раз вы так нежничаете на людях?
Ручка тут же убралась подальше от тана и вцепилась в веер. Краснела Алисия достаточно легко, тут ей не повезло. И некрасиво, пятнами.
- Фи!
- Что – Фи? Я себя на людях веду прилично.
- Кто может подумать плохое, если я рядом с Алисией? – попробовал цыкнуть на сестру Лоуренсио.
- Ты не рядом, тебя вообще не видно. Но я полагаю, тан Анхель сейчас поменяется с тобой местами, - сообщила малолетняя гадина. – Ты, небось, первый раз в театре, а тан Анхель тут завсегдатай. И хозяин, а лучшее место – гостю.
Анхель заскрипел зубами, но крыть было нечем. Пакостница попала в точку во всем. От и до.
Так что он поменялся местами с Лоуренсио, и принялся смотреть в зал. Шептаться с Алисией было попросту неудобно. Ложа не столь большая, он находится позади и чуть поодаль… какие уж тут интимности рядом с такой гадюкой!
И только когда начал гаснуть свет, заиграла музыка, и принялся раздвигаться занавес, Анхель злобно поглядел на Феолу.
- Я тебе этого не прощу, - шевельнулись его губы.
Почти неслышно. Только артикуляция, Лоуренсио, хоть и ругался на младшую сестру, не позволил бы ей угрожать.
Но что стало откровением для Анхеля – это такой же презрительный взгляд в ответ. И такая же четкая артикуляция.
- Уничтожу, мразь.
Семнадцать лет!
Господи, что потом-то из этой соплячки вырастет?!
Тан Анхель сильно рассчитывал на антракт.
Ах, это восхитительное время, когда и прогуляться можно, и принести даме чего-нибудь прохладительного, и цветочки подарить…
И снова – мимо!
Потому что в ложу вошел – демоны б его сожрали! – Рауль Хосе Ортис!
Тан Ортис отлично разглядел Анхеля, и испортил бы ему настроение в любом случае, но когда к тому еще и Лоуренсио присоединился…
Как, КАК тут удержаться?
Невозможно!
- Таны! Толедо, Ксарес…
- Тан Ортис, - без малейшей любезности откликнулся Анхель. – Что вам угодно?
- От вас? Ничего! Но когда я увидел ритану, - последовал поклон в сторону Алисии, - я не смог устоять. Ритана, я умоляю вас о милости. Просто принять у меня этот скромный букет – и вы меня уже осчастливите. Прощу.
И красивым жестом протянутые белые розы.
Алисия порозовела.
Анхель заскрипел зубами. Он еще цветы купить не успел…. Сволочь, Ортис! И ровно через секунду список сволочей дополнился и расширился.
- Алисия, это ужасно. Рядом с тобой меня никогда не заметят, - посетовала Феола. – Но раз уж я осталась без цветов, Лоуренсио, тебе придется нас представить. Я должна знать своего обидчика.
Сказано это было исключительно светским тоном. Легко, непринужденно и с милой улыбочкой. И скрипи тут зубами, не скрипи – выбора им просто не оставили.
- Ритана, я никогда бы не посмел вас обидеть! Неужели ваши спутники столь невнимательны, что не могут подарить цветы очаровательной девушке?
- Тан, вы первый, - Феола улыбалась. – Лоуренсио, ну!
Увы. Пришлось представить и милейшую Алисию Катарину Ксарес, и Феолу Амадину Ксарес.
Рауль, который (не дурак же он!) отлично понял, что Феола ему подыгрывает, поцеловал Алисии ручку, обжег ее восхищенным взглядом… и переключился на младшую сестру.
- Ритана Ксарес…
- Умоляю – Феола, - мелкая зараза улыбалась. – Ритана Ксарес у нас Алисия. Самая восхитительная.
Алисия улыбнулась, принимая слова сестры всерьез.
- Ритана Феола, умоляю вас о милости. Прогуляться со мной и выбрать любой букет по своему вкусу.
Феола вспорхнула с кресла.
- Тан Ортис, я буду счастлива. Тан Анхель, развлеките пока сестренку, раз уж даже букет подарить не догадались, - и выплыла из ложи.
Как есть – гадина!
Если бы Анхель слышал разговор, который происходил на галерее, на которой прогуливались Феола и Рауль, он бы не просто уверился в своем мнении. Он бы…
Убил! Да руки коротки…
Тан Ортис Феоле, как раз, понравился с первого взгляда. Видно же – шалопутный, но не сволочь. Это вещи разные. А потому девушка начала разговор первой, небрежно ткнув пальцем в какой-то букет из алых цветов.
- Тан Ортис, антракт скоро закончится. У нас нет времени на экивоки. Вам тоже не нравится тан Толедо?
Тан Ортис отдал два реала за букет, протянул его Феоле и кивнул.
- Он мразь. Как еще ваш брат с ним общается?
- Наши мнения совпадают. Это хорошо. Давайте я вас пока приглашу в ложу, а потом договоримся о встрече. Мне не нужен этот пакостник рядом с сестрой.
Тан Ортис кивнул.
- Я так и понял, что это сестра… они с вашим братом похожи. И я не удержался, хотел предупредить.
- Я уже приняла к сведению ваше предупреждение, - четко сказала Феола. – Потом вы мне расскажете, что из себя представляет тан Толедо. Мы договоримся о встрече. А пока давайте испортим негодяю вечер?
- Ритана, будь вы постарше… влюбился бы! Ей-богу!
- Лучше в Алисию. Она красивая, с хорошим приданым и очень семейная, - отмахнулась Феола, подмечая огоньки интереса в глазах мужчины.
А что? Самые те характеристики.
Про ум Феола не сказала, но кому тот ум нужен? У Рауля его на двоих хватит.
А тут еще и соперничество, и враг…
Ну как тут пройти мимо? А уж когда Рауль увидел знакомого репортера (на гонках встречались и не раз), глаза его и вовсе вспыхнули огнями.
- Ритана Феола, вы не возражаете, если я затрудню этом склизню ухаживания за вашей сестрой?
- Нет. А как именно?
- Добавлю ей популярности.
- Подробности, - прищурилась Феола.
А получив их, зловредно усмехнулась.
- Я согласна, тан. Действуйте.
И первая направилась к журналисту. Действительно, чем популярнее будут Ксаресы, чем больше будет вокруг них народа, тем сложнее будет Анхелю плести свои сети. Мы еще посмотрим, кто кого… тваррррь!
Вечер у тана Анхеля был испорчен напрочь.
Тан Ортис и в ложе находился, и в ресторан всех пригласил, и демонстративно ухаживал за Феолой, так, что Алисия невольно злилась… так всегда бывает.
Анхель-то вроде как УЖЕ ее. И не слишком интересен. А вот Рауль…
Почему он все внимание уделяет Феоле?
Она же рядом?
Она же лучше?
И тем не менее…
Ах, эти бабские охотничьи инстинкты. К концу вечера Рауля пригласили в гости к Ксаресам. В любое время. Надо же забыть о мелком недоразумении, которое между ними произошло?
Анхелю оставалось только бессильно сжимать кулаки. Увы, никому не было дела до его страданий.
Следователь не понравился Мерседес.
Во-первых, он был не такой красивый, во-вторых, смотрел на нее, как на ребенка. И спрашивал таким противно-покровительственным тоном.
- Кто-то лез к вам в окно, синьорита?
- Да.
- А вы уверены, что он лез именно с целью похищения?
- Не знаю. Надо было дождаться, пока он влезет? Или высунуться и поинтересоваться?
- Мерседес, - рыкнул дед.
Амадо качнул головой, заставив синьора Веласкеса замолчать.
- Понимаете, я не уверен, что вас хотели именно похитить. Или именно вас… не знаю. Может, хотели убить, может, наоборот, кто-то ошибся домом, может, это был неопытный воришка, которого вы и спугнули…
Мерседес прикусила губу.
Если рассказать о первом похищении… нельзя. Пока – нельзя.
- Не знаю. Но и дожидаться не стала.
- Вы правильно сделали, - похвалил ее Амадо, набрав несколько очков в глазах синьориты. – В следующий раз советую бить сильнее. Останься он под вашим окном, мы могли бы допросить, не вора, так его дух.
- Обещаю, - улыбнулась Мерседес.
- Синьорита Мерседес, расскажите мне, пожалуйста, в подробностях, как это выглядело?
Мерседес прищурилась на следователя.
- Тан Риалон, может, вы мне для начала расскажете, что случилось с моей мамой? И я хотела бы ее увидеть?
- Пока нельзя, - отрезал Амадо. – Позднее, когда ей станет получше.
- Меня это не устраивает.
- Сожалею, синьорита, но рисковать жизнью вашей матушки, да и вашей, не стану.
- Вы уже ей рискуете. Мы не знаем, кто на меня покушался,, но наверное, это все взаимосвязано? – предположила Мерседес.
- Вот и предоставьте разбираться тем, кто работает в полиции, синьора, - не дрогнул Амадо.
Мерседес надулась, но про похищение рассказала.
Про одно. А чего он?
Вот если бы Амадо пошел ей навстречу, она бы и про первое рассказала. Но так получалось… ей придется выдать подругу. А следователь – бука и бяка. И ее считает дурочкой…
А вот поделом ему будет, если подруги сами во всем разберутся! Вот!
Амадо понял, что ему рассказывают не все, попробовал надавить, но тут уж уперлась Мерседес.
- Простите, тан, это наши, девичьи секреты.
И что ты с ней будешь делать?
Амадо честно пытался, расспрашивал и так, и этак, даже узнал, что Мерседес познакомилась с другими девушками, и подружилась с ними. Но имен она так и не назвала.
И что оставалось делать Амадо?
Только одно. Вернуться в управление – и подать заявку тану Вальдесу. Хорошую такую заявочку, ровно через пятнадцать минут после ее прочтения Амадо вызвали к начальству.
- Риалон, ты с ума сошел?
- Нет.
- У меня похороны на носу, считай, через четыре дня, у меня каждый человек на счету, а ты мне предлагаешь опекать эту соплячку? Да пусть она дома под замком посидит! И все!
Сын… а какой он – сын?
Внешность?
Невысокий, яркий, черноволосый, темноглазый… живая улыбка, телосложение скорее плотное… такой медвежонок.
Симпатичный. Если не забывать, что медведь – один из самых опасных и коварных хищников.
Это внешность. А что творится в его голове? О чем он думает, чего хочет?
- Бернардо, ты никогда не мечтал сразу после деда сесть на трон?
Вопрос был задан резко, жестко, словно шпагу воткнули в живое тело. Еще и провернули бы там… Но сын взгляда не отвел.
- Мечтал. Лет в пять, потом поумнел.
- Хм?
И снова – глаза в глаза. Два жестких темных взгляда скрещиваются над гробом, прикрытым черным бархатом.
- Отец, ты отлично понимаешь, что корона – это не награда, а каторга. А я тупее тебя?
- Каторга, - согласился Хоселиус. – Еще какая.
Из него словно воздух выпустили.
Да, он не хотел этой ноши. И искренне считал себя хуже отца. И…
Столько лет придворной жизни! Научишься тут разбираться в людях! Поневоле научишься!
- Вот! Ты этого не хочешь, а я как не хочу! Это ж все, жизнь закончена. Регламентом опутают, бумагами забьют… дед, хоть и тиранствовал, как мог, а ношу на себе волок – не дай Бог другому. Потому и дурил, кстати… он-то считал, что раз он все делает, мы его обязаны уважать и слушаться а мы бунтовали.
- Я не думал, что ты это понимаешь.
- Что я – идиот, что ли? Все я преотлично понимаю. И вот что! Чем позже я в это ввяжусь, тем лучше! Так что коронуйся и правь, я только порадуюсь.
Хоселиус Аурелио насмешливо фыркнул.
- Сынок, а ты точно короноваться не хочешь? У тебя должно получиться…
- Ну уж – нет! – решительно ответил парень. – Ты лучше лет двадцать поцарствуй, а то и тридцать. Я жениться спокойно хочу, детей завести, растить их с женой… с этим двором, работой и традициями, небось, и не заметишь, как жизнь пройдет. Так что ты правь, а я помогу, если что. Вот, как сейчас. Но на себя все не возьму. Уж прости, отец.
- Ты сейчас на деда похож.
- Сходство хорошее, а вот должность плохая. Давай, отец, ляг и поспи. А я пока помолюсь у гроба, ну, как положено. Завтра отосплюсь, Рик вместо меня мордой посветит. Ему нравится.
- Да, ему нравится…
- Он только внешнее видит. Потом поумнеет, никуда не денется. Ты ему после коронации должность, что ли дай, нечего тут апельсины околачивать. Пусть поработает…
- Только ему?
- Ну…
Хоселиус улыбался вовсе уж откровенно.
- Тебе дай волю, ты на всех обязанности найдешь?
- А чего они тут слоняются? Апельсинов мало, родственников много, одна тетушка чего стоит, дай ей Бог здоровья, и побольше, и подальше…
- и что ты намерен поручить тетушке? Мне просто интересно?
- Да то, для чего она создана. Пусть с журналистами общается! Мне просто интересно, кто и кого сожрет первым! Поручи ей цензуру! И в добрый час…
- С ее моралью? С ее отношением к современным нравам?
- Так ведь частные издания она рецензировать не сможет! А воевать с ними – милое дело. И занята будет, и при деле, и нам меньше достанется.
- Надо подумать…
- Вот-вот, пап. Ты подумай. Деду было приятно, когда все вокруг него крутилось. А сейчас-то его нет. А вхолостую крутиться ни к чему, все вразнос пойдет…
- Ты у меня молодец, сын.
- Ложись спать, пап. Утро вечера мудренее.
Хоселиус послушно улегся на набольшую кушеточку в углу. Прикрыл глаза, тихонько вздохнул, расслабляя мышцы. Кажется, лицо за сегодня судорогой свело, столько он улыбался.
И руку, поднятую в приветствии, тоже.
Протокол, протокол и ничего, кроме протокола, пропади он пропадом. Люди видят красивую картинку, и не задумываются, КАК это тяжело. Ни о чем не думают…
Но кажется, с сыном ему повезло?
А ведь раньше…
А раньше Бернардо все сказал правильно. Все крутилось вокруг отца.
Того приблизить, этого отдалить, дрессировать их, словно зверушек в цирке…
Нет уж!
Он такого не допустит. А пока действительно надо отдохнуть. Завтра будет новый тяжелый день.
***
Театр, да…
Вы думаете, туда приходят просто посмотреть пьесу:
Наивные люди!
Театр – это прежде всего, выставка.
Себя, людей, нарядов, статусов, место, где можно познакомиться, поговорить, узнать нечто новое, самому что-то рассказать…
Анхель этим частенько пользовался. И умел выглядеть, и подать себя, и произвести впечатление. Но сейчас – увы.
Хоть он и шел с Алисией, но пара «Феола-Лоуренсио» тоже была великолепна. И на их фоне терялся и сам тан Анхель, одетый во вполне презентабельный темно-синий костюм, и блекловатая Алисия. Впрочем, Анхель старался это исправить.
- Ритана, сегодня все присутствующие могут только бессильно скрежетать зубами, видя ваше совершенство. Вы - королева вечера. Все будут смотреть не на сцену, а в нашу ложу… несчастные актеры…
Своя ложа у Анхеля была. Оплаченная, кстати, за чужой счет, но это уже детали. Лоуренсио, вот, не успел ничего подходящего выкупить, и сейчас пользовался гостеприимством друга.
Это пусть простонародье сидит внизу, чуть ли не на скамейках. А благородные господа должны располагаться со всем комфортом.
Феола насмешливо оглядела небольшую ложу, обтянутую синим бархатом, благосклонно кивнула и опустилась на кресло в углу. Там ей было все отлично видно, а вот ее снаружи почти не видели. Одно движение кисти – и занавеска ее вообще закроет от зрителя. Потом она еще скажет свое мнение, потом она еще укусит Анхеля.
Потом.
Работа со змеями научила ее простой мудрости. Кусаться нужно вовремя.
Не раньше, не позже, а именно в нужный момент. И так, чтобы жертву не откачали.
Алисия, напротив, уселась у самого края, оперлась на перила, улыбнулась. Вот я!
Я молода, красива, смотрите и завидуйте!
Тан Анхель присел рядом, взял тонкую руку, принялся перебирать пальчики девушки, демонстрируя, что это – его. Понятно, будут попытки отбить добычу, но в глазах большинства присутствующих Алисия уже связана именно с ним. И это приятно…
Кто-то побрезгует, кто-то постесняется – тан Анхель все равно будет в выигрыше.
Этого уже не стерпела Феола. Ах, с каким бы удовольствием она ткнула паршивца булавкой… жаль, но пришлось ограничиться словами.
- Алисия, у вас все так откровенно? Я смотрю, тан Анхель уже готов жениться и взять на себя ответственность за твое приданое? Раз вы так нежничаете на людях?
Ручка тут же убралась подальше от тана и вцепилась в веер. Краснела Алисия достаточно легко, тут ей не повезло. И некрасиво, пятнами.
- Фи!
- Что – Фи? Я себя на людях веду прилично.
- Кто может подумать плохое, если я рядом с Алисией? – попробовал цыкнуть на сестру Лоуренсио.
- Ты не рядом, тебя вообще не видно. Но я полагаю, тан Анхель сейчас поменяется с тобой местами, - сообщила малолетняя гадина. – Ты, небось, первый раз в театре, а тан Анхель тут завсегдатай. И хозяин, а лучшее место – гостю.
Анхель заскрипел зубами, но крыть было нечем. Пакостница попала в точку во всем. От и до.
Так что он поменялся местами с Лоуренсио, и принялся смотреть в зал. Шептаться с Алисией было попросту неудобно. Ложа не столь большая, он находится позади и чуть поодаль… какие уж тут интимности рядом с такой гадюкой!
И только когда начал гаснуть свет, заиграла музыка, и принялся раздвигаться занавес, Анхель злобно поглядел на Феолу.
- Я тебе этого не прощу, - шевельнулись его губы.
Почти неслышно. Только артикуляция, Лоуренсио, хоть и ругался на младшую сестру, не позволил бы ей угрожать.
Но что стало откровением для Анхеля – это такой же презрительный взгляд в ответ. И такая же четкая артикуляция.
- Уничтожу, мразь.
Семнадцать лет!
Господи, что потом-то из этой соплячки вырастет?!
***
Тан Анхель сильно рассчитывал на антракт.
Ах, это восхитительное время, когда и прогуляться можно, и принести даме чего-нибудь прохладительного, и цветочки подарить…
И снова – мимо!
Потому что в ложу вошел – демоны б его сожрали! – Рауль Хосе Ортис!
Тан Ортис отлично разглядел Анхеля, и испортил бы ему настроение в любом случае, но когда к тому еще и Лоуренсио присоединился…
Как, КАК тут удержаться?
Невозможно!
- Таны! Толедо, Ксарес…
- Тан Ортис, - без малейшей любезности откликнулся Анхель. – Что вам угодно?
- От вас? Ничего! Но когда я увидел ритану, - последовал поклон в сторону Алисии, - я не смог устоять. Ритана, я умоляю вас о милости. Просто принять у меня этот скромный букет – и вы меня уже осчастливите. Прощу.
И красивым жестом протянутые белые розы.
Алисия порозовела.
Анхель заскрипел зубами. Он еще цветы купить не успел…. Сволочь, Ортис! И ровно через секунду список сволочей дополнился и расширился.
- Алисия, это ужасно. Рядом с тобой меня никогда не заметят, - посетовала Феола. – Но раз уж я осталась без цветов, Лоуренсио, тебе придется нас представить. Я должна знать своего обидчика.
Сказано это было исключительно светским тоном. Легко, непринужденно и с милой улыбочкой. И скрипи тут зубами, не скрипи – выбора им просто не оставили.
- Ритана, я никогда бы не посмел вас обидеть! Неужели ваши спутники столь невнимательны, что не могут подарить цветы очаровательной девушке?
- Тан, вы первый, - Феола улыбалась. – Лоуренсио, ну!
Увы. Пришлось представить и милейшую Алисию Катарину Ксарес, и Феолу Амадину Ксарес.
Рауль, который (не дурак же он!) отлично понял, что Феола ему подыгрывает, поцеловал Алисии ручку, обжег ее восхищенным взглядом… и переключился на младшую сестру.
- Ритана Ксарес…
- Умоляю – Феола, - мелкая зараза улыбалась. – Ритана Ксарес у нас Алисия. Самая восхитительная.
Алисия улыбнулась, принимая слова сестры всерьез.
- Ритана Феола, умоляю вас о милости. Прогуляться со мной и выбрать любой букет по своему вкусу.
Феола вспорхнула с кресла.
- Тан Ортис, я буду счастлива. Тан Анхель, развлеките пока сестренку, раз уж даже букет подарить не догадались, - и выплыла из ложи.
Как есть – гадина!
***
Если бы Анхель слышал разговор, который происходил на галерее, на которой прогуливались Феола и Рауль, он бы не просто уверился в своем мнении. Он бы…
Убил! Да руки коротки…
Тан Ортис Феоле, как раз, понравился с первого взгляда. Видно же – шалопутный, но не сволочь. Это вещи разные. А потому девушка начала разговор первой, небрежно ткнув пальцем в какой-то букет из алых цветов.
- Тан Ортис, антракт скоро закончится. У нас нет времени на экивоки. Вам тоже не нравится тан Толедо?
Тан Ортис отдал два реала за букет, протянул его Феоле и кивнул.
- Он мразь. Как еще ваш брат с ним общается?
- Наши мнения совпадают. Это хорошо. Давайте я вас пока приглашу в ложу, а потом договоримся о встрече. Мне не нужен этот пакостник рядом с сестрой.
Тан Ортис кивнул.
- Я так и понял, что это сестра… они с вашим братом похожи. И я не удержался, хотел предупредить.
- Я уже приняла к сведению ваше предупреждение, - четко сказала Феола. – Потом вы мне расскажете, что из себя представляет тан Толедо. Мы договоримся о встрече. А пока давайте испортим негодяю вечер?
- Ритана, будь вы постарше… влюбился бы! Ей-богу!
- Лучше в Алисию. Она красивая, с хорошим приданым и очень семейная, - отмахнулась Феола, подмечая огоньки интереса в глазах мужчины.
А что? Самые те характеристики.
Про ум Феола не сказала, но кому тот ум нужен? У Рауля его на двоих хватит.
А тут еще и соперничество, и враг…
Ну как тут пройти мимо? А уж когда Рауль увидел знакомого репортера (на гонках встречались и не раз), глаза его и вовсе вспыхнули огнями.
- Ритана Феола, вы не возражаете, если я затрудню этом склизню ухаживания за вашей сестрой?
- Нет. А как именно?
- Добавлю ей популярности.
- Подробности, - прищурилась Феола.
А получив их, зловредно усмехнулась.
- Я согласна, тан. Действуйте.
И первая направилась к журналисту. Действительно, чем популярнее будут Ксаресы, чем больше будет вокруг них народа, тем сложнее будет Анхелю плести свои сети. Мы еще посмотрим, кто кого… тваррррь!
***
Вечер у тана Анхеля был испорчен напрочь.
Тан Ортис и в ложе находился, и в ресторан всех пригласил, и демонстративно ухаживал за Феолой, так, что Алисия невольно злилась… так всегда бывает.
Анхель-то вроде как УЖЕ ее. И не слишком интересен. А вот Рауль…
Почему он все внимание уделяет Феоле?
Она же рядом?
Она же лучше?
И тем не менее…
Ах, эти бабские охотничьи инстинкты. К концу вечера Рауля пригласили в гости к Ксаресам. В любое время. Надо же забыть о мелком недоразумении, которое между ними произошло?
Анхелю оставалось только бессильно сжимать кулаки. Увы, никому не было дела до его страданий.
***
Следователь не понравился Мерседес.
Во-первых, он был не такой красивый, во-вторых, смотрел на нее, как на ребенка. И спрашивал таким противно-покровительственным тоном.
- Кто-то лез к вам в окно, синьорита?
- Да.
- А вы уверены, что он лез именно с целью похищения?
- Не знаю. Надо было дождаться, пока он влезет? Или высунуться и поинтересоваться?
- Мерседес, - рыкнул дед.
Амадо качнул головой, заставив синьора Веласкеса замолчать.
- Понимаете, я не уверен, что вас хотели именно похитить. Или именно вас… не знаю. Может, хотели убить, может, наоборот, кто-то ошибся домом, может, это был неопытный воришка, которого вы и спугнули…
Мерседес прикусила губу.
Если рассказать о первом похищении… нельзя. Пока – нельзя.
- Не знаю. Но и дожидаться не стала.
- Вы правильно сделали, - похвалил ее Амадо, набрав несколько очков в глазах синьориты. – В следующий раз советую бить сильнее. Останься он под вашим окном, мы могли бы допросить, не вора, так его дух.
- Обещаю, - улыбнулась Мерседес.
- Синьорита Мерседес, расскажите мне, пожалуйста, в подробностях, как это выглядело?
Мерседес прищурилась на следователя.
- Тан Риалон, может, вы мне для начала расскажете, что случилось с моей мамой? И я хотела бы ее увидеть?
- Пока нельзя, - отрезал Амадо. – Позднее, когда ей станет получше.
- Меня это не устраивает.
- Сожалею, синьорита, но рисковать жизнью вашей матушки, да и вашей, не стану.
- Вы уже ей рискуете. Мы не знаем, кто на меня покушался,, но наверное, это все взаимосвязано? – предположила Мерседес.
- Вот и предоставьте разбираться тем, кто работает в полиции, синьора, - не дрогнул Амадо.
Мерседес надулась, но про похищение рассказала.
Про одно. А чего он?
Вот если бы Амадо пошел ей навстречу, она бы и про первое рассказала. Но так получалось… ей придется выдать подругу. А следователь – бука и бяка. И ее считает дурочкой…
А вот поделом ему будет, если подруги сами во всем разберутся! Вот!
Амадо понял, что ему рассказывают не все, попробовал надавить, но тут уж уперлась Мерседес.
- Простите, тан, это наши, девичьи секреты.
И что ты с ней будешь делать?
Амадо честно пытался, расспрашивал и так, и этак, даже узнал, что Мерседес познакомилась с другими девушками, и подружилась с ними. Но имен она так и не назвала.
И что оставалось делать Амадо?
Только одно. Вернуться в управление – и подать заявку тану Вальдесу. Хорошую такую заявочку, ровно через пятнадцать минут после ее прочтения Амадо вызвали к начальству.
***
- Риалон, ты с ума сошел?
- Нет.
- У меня похороны на носу, считай, через четыре дня, у меня каждый человек на счету, а ты мне предлагаешь опекать эту соплячку? Да пусть она дома под замком посидит! И все!
