Только одно.
Дарея перекатила тяжелую тушу поближе к двери, пыхтя от натуги.
Раз, второй, третий… уффффф! Что ж ты так отожралась-то? Не будь Дарея из мединцев, не будь она сильнее обычного человека, она бы и вовсе не справилась. Но – вот.
Последний рывок, синьора выкатывается на крыльцо, а дверь закрывается на засов. М-да.
Лучше и правда удрать в море. Очнется еще, орать начнет… мало ли что?
Дарея махнула рукой и отправилась в подвал. И правильно. Потому что ровно через двадцать минут подъехали полицейские, обнаружили на крыльце синьору Эскобар, и задержали ее. До выяснения.
Мало ли кто тут валяется?
И вообще, начальству надо предоставлять результаты. Или хотя бы побольше вариантов для выбора. Есть кто дома? Привезем – всех!
Мерседес шла по столице. Тан Мальдонадо галантно поддерживал ее под локоток, рассказывал интересные истории и об улицах, по которым они шли, и о людях, которые там жили…
Мерседес слушала, как завороженная.
Мама и половины не знала. А если знала, то ей не рассказывала.
- А это калле Лилия. Знаменита эта улица забавной историей. Жила здесь когда-то цветочница. И так она была хороша, что по преданиям, сам король к ней ездить не брезговал. Еще и букеты для супруги у нее покупал, совмещал приятное с полезным. Но люди у нас злые, недобрые. Позавидовали чужому счастью. Выходит однажды король из дома, а тут – ее величество.
- Ой, - ахнула Мерседес.
- Вот. А его величество не растерялся. Протягивает он супруге цветочки, и проникновенно так: «Дорогая, я тебя люблю! Вот, за цветочками заехал!». Опрометчиво, конечно, с его стороны. Окна-то он в спальне закрывать не догадался, вся улица слышала, как ему цветочки продавали. И супруга тоже. А цветочки-то розы. А розы-то с шипами…
- Ой… - Мерседес начала догадываться, что будет дальше.
- Вот и ой… - рассмеялся тан Мальдонадо. – Выхватила его величество розочки, да как треснет ими по супругу. И раз, и второй… а колючие же! Хорошо, глаз не выбила, но жизни его величество все равно не порадовался. С тех пор на этой улице роз нет. Вообще. Торгуют только лилиями. В память о том самом случае.
Мерседес только головой покачала.
- Никогда бы не подумала. Тан, вы столько всего знаете!
- Синьорита, а хотите мы сейчас свернем в ювелирный квартал? Погуляем, украшения посмотрим?
- Хочу! – загорелась Мерседес. Столица была восхитительна, но и ювелирное дело ее интересовало. Она сейчас временно забросила свои занятия, но это ненадолго! А пока можно и на чужие работы посмотреть! Чтобы понимать, что из ее идей можно воплотить в металле, а что лучше и не пытаться.
- Тогда нам на калле Виатрикс, прогуляемся и мы на месте. Кстати, там есть кафе, в котором подают удивительно вкусный кофе. Не желаете ли?
Мерседес желала.
Как приятно пить кофе, когда никто тебя не называет толстой, когда улыбаются, когда рассказывают разные забавные случаи. И Мерседес улыбалась в ответ.
Она чувствовала себя удивительно живой. И – счастливой.
Да, она отлично понимала, что ее родители мертвы, то есть отец мертв, а мать может еще умереть. Что ее родные подвергаются опасности. Что она сама может быть похищена и убита.
Но кто об этом думает в семнадцать лет? По-настоящему думает?
В таком возрасте ни болезнь, ни смерть не воспринимаются окончательными. Просто они есть. Но это же не с ними! С Мерседес такого никогда не произойдет, вот! Мерседес была счастлива, а значит – бессмертна. Или она себя так ощущала. И ей было хорошо. По-настоящему хорошо.
И тану Мальдонадо тоже.
Он впервые за долгое время чувствовал себя живым. А оказывается, рецепт счастья такой простой! Не радоваться жизни в одну… гхм, радость. Просто поделиться с кем-то – и счастье удвоится!
Кстати, надо будет купить девушке что-нибудь на память об этом дне. Красивое и золотое. Девушки любят побрякушки.
Зачем?
Да просто так. Не рассчитывая ни на что.
Вот будет лежать у нее в шкатулке колечко или кулончик, посмотрит она на него спустя лет двадцать, и вспомнит этот день. И порадуется. Даже если самого Херардо уже не будет на свете.
Мальдонадо мог быть каким угодно. Эпатажным, сволочным, жестоким, надменным, коварным… попробуйте, выживите в творческой среде, будучи безобидными маргаритками! Растопчут и сожрут!
Но одно хорошее качество у него точно было.
Если он мог кому-то помочь, без ущерба и вреда для себя, он просто помогал. Не думая ни о пользе, ни о выгоде – ни о чем. Просто так. А если мог подарить радость – он ее подарит.
И красивая девушка улыбнется.
И жить станет немножко легче и приятнее. Много это или мало?
Господь оценит.
- Я!? ДА Я ТУТ САМАЯ ПОСТРАДАВШАЯ!!! ДА МОЙ СЫН!!! ДА ЭТИ НЕГОДЯЙКИ!!! А ЕЩЕ ЧУДОВИЩЕ!!!
Визг стоял такой, что шатались стены управления.
Амадо схватился за голову.
Казалось, сейчас от давления визга на уши глаза выпадут и по полу покатятся.
Феола сдвинула брови. А потом прошла вперед, остановилась прямо перед орущей синьорой Эскобар – и легко-легко коснулась ее шеи.
И случилось ЧУДО!
Рот синьора открывала. А слова вымолвить не могла, так и шлепала губами, как рыба. Большая, глубоководная…
- будете орать – на месяц язык отнимется, - нежно предупредила Феола. – Будете орать?
Женщина замотала головой.
Не будет! И детям-внукам закажет! Да никогда!!!
Феола еще раз дотронулась до шеи женщины, только пониже.
- Говорите. Что случилось?
Со слов Кармелы, она пришла к Бенитесам, чтобы поговорить. Да, и так тоже разговаривают! С камнем в руке, для доходчивости. Кто сомневается, что все дойдет? Хотите – на вас проверим?
А что там с ее мальчиком сделали?
Он же теперь заикается! Ходит, правда, но уже три раза – под себя. Как такое спустить? Правильно, ни одна мать не потерпит, вот она и шла, чтобы разобраться с негодяйками. А там чудовище. Большое, черное, чешуйчатое – и с зубами. И с глазами, кажется… но зубов там было больше. И щупальца были! Много! Не человек – осьминог здоровущий!
- Похоже, она встретила Дарею Лидию, - Амадо думал вслух. Феола кивнула.
- Да. И встретила, и спугнула, зараза! После такого, конечно, Дарея оставаться не рискнула. Уплыла себе в море, и вряд ли быстро вернется…
И кто бы на ее месте вернулся? Такая мать за сына кого хочешь сожрет! Повезло Дарее, что сработал фактор внезапности, а то ей бы и щупальца вырвали, и чешую общипали.
Амадо думал недолго. Синьора Эскобар была решительно выставлена за дверь на том основании, что по чудовищам – не к ним. К некромантам. Дать рекомендацию к тану Карраско? Он у нас при морге работает, с удовольствием вас препарирует. То есть примет, конечно. Простите, оговорился.
Нет? Странно.
К магам хотите? Вот, ритана Ксарес маг огня, кого хочешь поджарит! Дать адрес? Тоже нет?
Тогда вопрос. Вас это чудовище покусало? Атаковало? Где следы погрызов?
Ах, нету! Ну вот когда убьют, тогда и приходите! Конечно, это свинский подход. И с кем-то другим Амадо в жизни бы себе такого не позволил. Но в данном случае все его симпатии были на стороне чудовища.
То есть – Дареи.
У вас сестру арестовали, мать арестовали, вы сидите дома, не зная, что делать, тут приходит такая мамаша… и ведь жива осталась! Амадо за себя бы не ручался, а Дарея, хотя и могла свернуть тетке шею, сдержалась. Косвенно это говорило в пользу девушки.
Синьора хотела заорать, потом вспомнила, что до камеры недалеко, а за хулиганство в общественном месте – десять суток, сдержалась – и вылетела из участка, плюясь ядом и возмущением. А Амадо направился в камеру, в которой сейчас содержались Лидия и Эллора.
- Синьора, синьорита Бенитес.
- Тан Риалон?
- Я вынужден попросить вас задержаться у нас в гостях. На некоторое время.
- Здесь? – Лидия обвела глазами камеру.
- Да, пока здесь. Это не арест, обещаю, что еду вам будут доставлять из хорошей таверны, если нужно что-то из вещей – скажите. Но выпустить я вас пока не могу.
Бенитесы переглянулись.
- Ничего, - тихо сказала Эллора. – Если это ненадолго… может, белье и расческа?
- Я прикажу. Простите за неудобства, но у меня нет выхода. Вам лично ничего такого не надо? Вода? Пища? Что-то особенное?
- Нет, тан Риалон. Мединцы не слишком отличаются от людей. Я не слишком отличаюсь.
- Хорошо. Еще раз простите за неудобства.
Амадо попрощался и вышел из камеры. Эллора переглянулась с Лидией, а потом подошла к рукомойнику в углу.
Вода там была ржавая, гадкая, но проточная. А это главное.
Эллора вдохнула, выдохнула, собралась…
Она маг воды.
Слабенький, паршивенький, но маг. И сейчас ей потребуются все ее способности.
Руки погрузились в воду.
- Дари, с нами все в порядке. Мы в полиции и будем здесь еще какое-то время. Не беспокойся за нас, главное, сама не попадись. Береги себя, мы тебя любим.
Сила, исходящая из ее рук, зримо питала воду, окрашивала ее голубоватым цветом – и искрящиеся струи уходили в слив, растворялись без следа. Такое не отследишь, не подкараулишь.
Этого достаточно.
Больше Эллора сказать не может. Сил не хватит. Она и так стоит, шатается. Лидия подхватила дочь, уложила на тощий матрас, погладила по голове.
- Отдохни, Элли. Все получилось, ты умничка, детка.
- Да, мама…
Эллора зевнула – и через минуту уже спала. Сил много потратила. Лидия улеглась рядом, обняла дочь, укрылась двумя одеялами. Так теплее, Элли всегда после магии мерзнет. Но это было необходимо сделать.
Вода пойдет дальше, вода рано или поздно найдет Дарею, вода скажет ей о родных…
Они семья. Пусть вот такая, необычная, исковерканная, с чешуей и щупальцами, но семья. И Элли никому не даст в обиду свою сестренку.
Дари, держись!
Держись, доченька!
Трещотку Амадо Феоле вернул. И сразу же поинтересовался, нет ли чего полезного? Вот, для поисков всяких черных и чешуйчатых в море?
- Поиск человека?
Феола задумалась, но ненадолго.
- Она может быть в море. А в соленой воде некромантия бесполезна. И водяные маги ее не найдут – далеко. Может, есть что-то… какая-то методика…
- Есть, - вздохнула Феола. – Есть. Но я не уверена, что она законна.
- А вот на это мне глубоко наплевать, - фыркнул Амадо. – Тан Кампос нам что хочешь одобрит. Феола, в чем она заключается?
- Я смогу призвать душу Дареи и поговорить с ней, - вздохнула Феола.
- Она же не умерла.
- Мне и не надо ее смерти. Мне надо, чтобы она спала. Я кратенько о теории, ладно?
- Слушаю, - кивнул Амадо, который хоть и изучал индейцев, но о шаманской магии знал на редкость мало. И то!
Индейцы чужаков в магии признавали только в одном виде. Жертвы на алтаре. И никак иначе. А чтобы обучать кого-то, делиться…
Феола была исключением. Единичным. Амадо им не стал бы никогда.
- Душа человека не прибита к телу гвоздями. И когда человек спит, она отправляется в путешествие. В верхний мир, в нижний мир, куда получится… иногда и к другим людям. Вот эту частичку души я смогу притянуть к себе. И расспросить. Она знает все, что знает сама Дарея. Так что я смогу. Только потом опять могу свалиться. Я еще не настолько сильная, как Адэхи.
- Ясно. Феола, милая, это обязательно надо сделать. А Дарея потом будет помнить допрос?
Феола, которая мечтательно улыбнулась от слова «милая», качнула головой.
- Нет. Не будет. Кто же помнит все свои сны? Может, неприятные ощущения и сохранятся, но и только. Она ничего не должна вспомнить. А и вспомнит – мало ли, что приснилось?
- Ясно. Что нужно для допроса?
- Частицы, - удивилась Феола. – Ногти, волосы, да хоть платок сопливый. Можно кровь кого-то из родных…
Теперь задумался уже Амадо.
Кровных родственников у Дареи точно нет.
- Молочная мать не подойдет? Та, которая ее выкормила?
- Нет. Нужна именно общая кровь. Или частички тела.
Ногти, волосы… и рад бы, да нету! Это он сейчас даст задание полицейским. Пусть обыщут дом Бенитесов. Если что-то найдется, пусть тащат сюда, и побыстрее, и побольше!
- Когда можно будет провести обряд?
Феола подумала недолго.
- Когда…. Да, пожалуй, этой же ночью. Я надеюсь, Дарея будет спать – и ее душу притянет ко мне. Лучше бы после полуночи… мне нужны частички тела, тогда я попробую настроиться и почуять, спит она или нет.
- А если не будет спать?
- Тогда придется подождать. Пока человек бодрствует, я ничего с ней не сделаю. Тем более, мединец. Если вообще это сработает на полурыбах.
- Я сейчас телефонирую. Все будет.
- Хорошо, - кивнула Феола.
Попрощалась, положила трубку, прислушалась к себе. Вот честно?
Самочувствие у нее пока еще не очень. И хорошо бы воздержаться от магии хотя бы дня три. Только нет у них этих дней. Попросту нет.
Тогда какие у нее варианты?
Феола позвонила в колокольчик, но вместо служанки пришла Висента.
- Помочь нужна?
- Нужна, - не стала спорить Феола. – Винни, ты не могла бы мне принести побольше сладкого? Мне надо все это съесть – и уснуть.
- А…
- Надо срочно восстановиться. До ночи.
Это Висента понять могла. Надо – так надо. Владелица антикварного магазинчика тоже была магом, некромантом. И Винни отлично знала, что Антония Лассара после любой магии начинает коробками поедать свой любимый апельсиновый мармелад с корицей. И кофе.
- Я сейчас все принесу. И прослежу, чтобы никто не будил.
- Спасибо, - улыбнулась ей Феола. – Если что-то пойдет не так, пусть будят. Но я надеюсь, до вечера новых проблем не будет.
- Хорошо. Может, я пока съезжу, справки наведу про твоего кошмара. Который Толедо!
- Отлично! – обрадовалась Феола. – Я как раз к вечеру проснусь, а ты мне расскажешь. Если узнаешь что-то!
- Расскажу все, что узнаю. А вечером… ты уедешь?
- Нет, - Феола махнула рукой. – Моя магия сработает хоть здесь, хоть там… был бы живой огонь, а он у меня будет.
Висента кивнула.
И тихонечко порадовалась и за себя, и за Веласкесов.
Вот как хотите… успокаивает. Когда рядом такая сила, можно бояться только ее. А все остальное уже не страшное и не опасное. Сама Висента тоже не ромашка безобидная, но Феола… рядом с этой девчонкой Висента почувствовала себя просто… просто монашкой! Которой только и осталось, что молиться!
Феола не чудовище. Но можно ли назвать ее человеком? Висента не знала. Мумий она тоже видела. Сначала даже испугалась Феолы. Слов нет! Это ж надо, на что она способна! А потом подумала, что маги вообще существа страшноватые. Вот вам Риалоны, Лассара… некроманты же! Трупы поднимают! Призраков вызывают! А Феола может вот такое… важно не какие у тебя способности, а как ты их применяешь! Феола пока их только защищала. И рядом с ней как-то спокойнее становится. И ей и Веласкесам. Так что Висента кивнула, и ушла на кухню, чтобы вернуться с кучей разных сладостей и большим калабасом с матэ.
Феола поблагодарила, кое-как съела все, что смогла впихнуть – и уснула, чувствуя неприятную тяжесть в желудке. Но надо.
Сейчас она поспит, и к вечеру ей будет намного лучше. А что восстанавливаться тяжело… ей кто-то обещал, что будет легко и приятно?
Нет.
Вот и не надо мечтать о несбыточном. Спим…
- Я? – удивился Хавьер.
- Именно ты, - кивнул Амадо. – с нарядом полиции.
- Но…
- Карраско, моя бы воля, я бы отца дождался, от него пользы точно будет больше. Но у меня нет выбора. И запасных артефактов у Феолы тоже нет. Она дала бы, но – увы. Только на тебя и осталось надеяться.
Дарея перекатила тяжелую тушу поближе к двери, пыхтя от натуги.
Раз, второй, третий… уффффф! Что ж ты так отожралась-то? Не будь Дарея из мединцев, не будь она сильнее обычного человека, она бы и вовсе не справилась. Но – вот.
Последний рывок, синьора выкатывается на крыльцо, а дверь закрывается на засов. М-да.
Лучше и правда удрать в море. Очнется еще, орать начнет… мало ли что?
Дарея махнула рукой и отправилась в подвал. И правильно. Потому что ровно через двадцать минут подъехали полицейские, обнаружили на крыльце синьору Эскобар, и задержали ее. До выяснения.
Мало ли кто тут валяется?
И вообще, начальству надо предоставлять результаты. Или хотя бы побольше вариантов для выбора. Есть кто дома? Привезем – всех!
***
Мерседес шла по столице. Тан Мальдонадо галантно поддерживал ее под локоток, рассказывал интересные истории и об улицах, по которым они шли, и о людях, которые там жили…
Мерседес слушала, как завороженная.
Мама и половины не знала. А если знала, то ей не рассказывала.
- А это калле Лилия. Знаменита эта улица забавной историей. Жила здесь когда-то цветочница. И так она была хороша, что по преданиям, сам король к ней ездить не брезговал. Еще и букеты для супруги у нее покупал, совмещал приятное с полезным. Но люди у нас злые, недобрые. Позавидовали чужому счастью. Выходит однажды король из дома, а тут – ее величество.
- Ой, - ахнула Мерседес.
- Вот. А его величество не растерялся. Протягивает он супруге цветочки, и проникновенно так: «Дорогая, я тебя люблю! Вот, за цветочками заехал!». Опрометчиво, конечно, с его стороны. Окна-то он в спальне закрывать не догадался, вся улица слышала, как ему цветочки продавали. И супруга тоже. А цветочки-то розы. А розы-то с шипами…
- Ой… - Мерседес начала догадываться, что будет дальше.
- Вот и ой… - рассмеялся тан Мальдонадо. – Выхватила его величество розочки, да как треснет ими по супругу. И раз, и второй… а колючие же! Хорошо, глаз не выбила, но жизни его величество все равно не порадовался. С тех пор на этой улице роз нет. Вообще. Торгуют только лилиями. В память о том самом случае.
Мерседес только головой покачала.
- Никогда бы не подумала. Тан, вы столько всего знаете!
- Синьорита, а хотите мы сейчас свернем в ювелирный квартал? Погуляем, украшения посмотрим?
- Хочу! – загорелась Мерседес. Столица была восхитительна, но и ювелирное дело ее интересовало. Она сейчас временно забросила свои занятия, но это ненадолго! А пока можно и на чужие работы посмотреть! Чтобы понимать, что из ее идей можно воплотить в металле, а что лучше и не пытаться.
- Тогда нам на калле Виатрикс, прогуляемся и мы на месте. Кстати, там есть кафе, в котором подают удивительно вкусный кофе. Не желаете ли?
Мерседес желала.
Как приятно пить кофе, когда никто тебя не называет толстой, когда улыбаются, когда рассказывают разные забавные случаи. И Мерседес улыбалась в ответ.
Она чувствовала себя удивительно живой. И – счастливой.
Да, она отлично понимала, что ее родители мертвы, то есть отец мертв, а мать может еще умереть. Что ее родные подвергаются опасности. Что она сама может быть похищена и убита.
Но кто об этом думает в семнадцать лет? По-настоящему думает?
В таком возрасте ни болезнь, ни смерть не воспринимаются окончательными. Просто они есть. Но это же не с ними! С Мерседес такого никогда не произойдет, вот! Мерседес была счастлива, а значит – бессмертна. Или она себя так ощущала. И ей было хорошо. По-настоящему хорошо.
И тану Мальдонадо тоже.
Он впервые за долгое время чувствовал себя живым. А оказывается, рецепт счастья такой простой! Не радоваться жизни в одну… гхм, радость. Просто поделиться с кем-то – и счастье удвоится!
Кстати, надо будет купить девушке что-нибудь на память об этом дне. Красивое и золотое. Девушки любят побрякушки.
Зачем?
Да просто так. Не рассчитывая ни на что.
Вот будет лежать у нее в шкатулке колечко или кулончик, посмотрит она на него спустя лет двадцать, и вспомнит этот день. И порадуется. Даже если самого Херардо уже не будет на свете.
Мальдонадо мог быть каким угодно. Эпатажным, сволочным, жестоким, надменным, коварным… попробуйте, выживите в творческой среде, будучи безобидными маргаритками! Растопчут и сожрут!
Но одно хорошее качество у него точно было.
Если он мог кому-то помочь, без ущерба и вреда для себя, он просто помогал. Не думая ни о пользе, ни о выгоде – ни о чем. Просто так. А если мог подарить радость – он ее подарит.
И красивая девушка улыбнется.
И жить станет немножко легче и приятнее. Много это или мало?
Господь оценит.
***
- Я!? ДА Я ТУТ САМАЯ ПОСТРАДАВШАЯ!!! ДА МОЙ СЫН!!! ДА ЭТИ НЕГОДЯЙКИ!!! А ЕЩЕ ЧУДОВИЩЕ!!!
Визг стоял такой, что шатались стены управления.
Амадо схватился за голову.
Казалось, сейчас от давления визга на уши глаза выпадут и по полу покатятся.
Феола сдвинула брови. А потом прошла вперед, остановилась прямо перед орущей синьорой Эскобар – и легко-легко коснулась ее шеи.
И случилось ЧУДО!
Рот синьора открывала. А слова вымолвить не могла, так и шлепала губами, как рыба. Большая, глубоководная…
- будете орать – на месяц язык отнимется, - нежно предупредила Феола. – Будете орать?
Женщина замотала головой.
Не будет! И детям-внукам закажет! Да никогда!!!
Феола еще раз дотронулась до шеи женщины, только пониже.
- Говорите. Что случилось?
Со слов Кармелы, она пришла к Бенитесам, чтобы поговорить. Да, и так тоже разговаривают! С камнем в руке, для доходчивости. Кто сомневается, что все дойдет? Хотите – на вас проверим?
А что там с ее мальчиком сделали?
Он же теперь заикается! Ходит, правда, но уже три раза – под себя. Как такое спустить? Правильно, ни одна мать не потерпит, вот она и шла, чтобы разобраться с негодяйками. А там чудовище. Большое, черное, чешуйчатое – и с зубами. И с глазами, кажется… но зубов там было больше. И щупальца были! Много! Не человек – осьминог здоровущий!
- Похоже, она встретила Дарею Лидию, - Амадо думал вслух. Феола кивнула.
- Да. И встретила, и спугнула, зараза! После такого, конечно, Дарея оставаться не рискнула. Уплыла себе в море, и вряд ли быстро вернется…
И кто бы на ее месте вернулся? Такая мать за сына кого хочешь сожрет! Повезло Дарее, что сработал фактор внезапности, а то ей бы и щупальца вырвали, и чешую общипали.
Амадо думал недолго. Синьора Эскобар была решительно выставлена за дверь на том основании, что по чудовищам – не к ним. К некромантам. Дать рекомендацию к тану Карраско? Он у нас при морге работает, с удовольствием вас препарирует. То есть примет, конечно. Простите, оговорился.
Нет? Странно.
К магам хотите? Вот, ритана Ксарес маг огня, кого хочешь поджарит! Дать адрес? Тоже нет?
Тогда вопрос. Вас это чудовище покусало? Атаковало? Где следы погрызов?
Ах, нету! Ну вот когда убьют, тогда и приходите! Конечно, это свинский подход. И с кем-то другим Амадо в жизни бы себе такого не позволил. Но в данном случае все его симпатии были на стороне чудовища.
То есть – Дареи.
У вас сестру арестовали, мать арестовали, вы сидите дома, не зная, что делать, тут приходит такая мамаша… и ведь жива осталась! Амадо за себя бы не ручался, а Дарея, хотя и могла свернуть тетке шею, сдержалась. Косвенно это говорило в пользу девушки.
Синьора хотела заорать, потом вспомнила, что до камеры недалеко, а за хулиганство в общественном месте – десять суток, сдержалась – и вылетела из участка, плюясь ядом и возмущением. А Амадо направился в камеру, в которой сейчас содержались Лидия и Эллора.
- Синьора, синьорита Бенитес.
- Тан Риалон?
- Я вынужден попросить вас задержаться у нас в гостях. На некоторое время.
- Здесь? – Лидия обвела глазами камеру.
- Да, пока здесь. Это не арест, обещаю, что еду вам будут доставлять из хорошей таверны, если нужно что-то из вещей – скажите. Но выпустить я вас пока не могу.
Бенитесы переглянулись.
- Ничего, - тихо сказала Эллора. – Если это ненадолго… может, белье и расческа?
- Я прикажу. Простите за неудобства, но у меня нет выхода. Вам лично ничего такого не надо? Вода? Пища? Что-то особенное?
- Нет, тан Риалон. Мединцы не слишком отличаются от людей. Я не слишком отличаюсь.
- Хорошо. Еще раз простите за неудобства.
Амадо попрощался и вышел из камеры. Эллора переглянулась с Лидией, а потом подошла к рукомойнику в углу.
Вода там была ржавая, гадкая, но проточная. А это главное.
Эллора вдохнула, выдохнула, собралась…
Она маг воды.
Слабенький, паршивенький, но маг. И сейчас ей потребуются все ее способности.
Руки погрузились в воду.
- Дари, с нами все в порядке. Мы в полиции и будем здесь еще какое-то время. Не беспокойся за нас, главное, сама не попадись. Береги себя, мы тебя любим.
Сила, исходящая из ее рук, зримо питала воду, окрашивала ее голубоватым цветом – и искрящиеся струи уходили в слив, растворялись без следа. Такое не отследишь, не подкараулишь.
Этого достаточно.
Больше Эллора сказать не может. Сил не хватит. Она и так стоит, шатается. Лидия подхватила дочь, уложила на тощий матрас, погладила по голове.
- Отдохни, Элли. Все получилось, ты умничка, детка.
- Да, мама…
Эллора зевнула – и через минуту уже спала. Сил много потратила. Лидия улеглась рядом, обняла дочь, укрылась двумя одеялами. Так теплее, Элли всегда после магии мерзнет. Но это было необходимо сделать.
Вода пойдет дальше, вода рано или поздно найдет Дарею, вода скажет ей о родных…
Они семья. Пусть вот такая, необычная, исковерканная, с чешуей и щупальцами, но семья. И Элли никому не даст в обиду свою сестренку.
Дари, держись!
Держись, доченька!
***
Трещотку Амадо Феоле вернул. И сразу же поинтересовался, нет ли чего полезного? Вот, для поисков всяких черных и чешуйчатых в море?
- Поиск человека?
Феола задумалась, но ненадолго.
- Она может быть в море. А в соленой воде некромантия бесполезна. И водяные маги ее не найдут – далеко. Может, есть что-то… какая-то методика…
- Есть, - вздохнула Феола. – Есть. Но я не уверена, что она законна.
- А вот на это мне глубоко наплевать, - фыркнул Амадо. – Тан Кампос нам что хочешь одобрит. Феола, в чем она заключается?
- Я смогу призвать душу Дареи и поговорить с ней, - вздохнула Феола.
- Она же не умерла.
- Мне и не надо ее смерти. Мне надо, чтобы она спала. Я кратенько о теории, ладно?
- Слушаю, - кивнул Амадо, который хоть и изучал индейцев, но о шаманской магии знал на редкость мало. И то!
Индейцы чужаков в магии признавали только в одном виде. Жертвы на алтаре. И никак иначе. А чтобы обучать кого-то, делиться…
Феола была исключением. Единичным. Амадо им не стал бы никогда.
- Душа человека не прибита к телу гвоздями. И когда человек спит, она отправляется в путешествие. В верхний мир, в нижний мир, куда получится… иногда и к другим людям. Вот эту частичку души я смогу притянуть к себе. И расспросить. Она знает все, что знает сама Дарея. Так что я смогу. Только потом опять могу свалиться. Я еще не настолько сильная, как Адэхи.
- Ясно. Феола, милая, это обязательно надо сделать. А Дарея потом будет помнить допрос?
Феола, которая мечтательно улыбнулась от слова «милая», качнула головой.
- Нет. Не будет. Кто же помнит все свои сны? Может, неприятные ощущения и сохранятся, но и только. Она ничего не должна вспомнить. А и вспомнит – мало ли, что приснилось?
- Ясно. Что нужно для допроса?
- Частицы, - удивилась Феола. – Ногти, волосы, да хоть платок сопливый. Можно кровь кого-то из родных…
Теперь задумался уже Амадо.
Кровных родственников у Дареи точно нет.
- Молочная мать не подойдет? Та, которая ее выкормила?
- Нет. Нужна именно общая кровь. Или частички тела.
Ногти, волосы… и рад бы, да нету! Это он сейчас даст задание полицейским. Пусть обыщут дом Бенитесов. Если что-то найдется, пусть тащат сюда, и побыстрее, и побольше!
- Когда можно будет провести обряд?
Феола подумала недолго.
- Когда…. Да, пожалуй, этой же ночью. Я надеюсь, Дарея будет спать – и ее душу притянет ко мне. Лучше бы после полуночи… мне нужны частички тела, тогда я попробую настроиться и почуять, спит она или нет.
- А если не будет спать?
- Тогда придется подождать. Пока человек бодрствует, я ничего с ней не сделаю. Тем более, мединец. Если вообще это сработает на полурыбах.
- Я сейчас телефонирую. Все будет.
- Хорошо, - кивнула Феола.
Попрощалась, положила трубку, прислушалась к себе. Вот честно?
Самочувствие у нее пока еще не очень. И хорошо бы воздержаться от магии хотя бы дня три. Только нет у них этих дней. Попросту нет.
Тогда какие у нее варианты?
Феола позвонила в колокольчик, но вместо служанки пришла Висента.
- Помочь нужна?
- Нужна, - не стала спорить Феола. – Винни, ты не могла бы мне принести побольше сладкого? Мне надо все это съесть – и уснуть.
- А…
- Надо срочно восстановиться. До ночи.
Это Висента понять могла. Надо – так надо. Владелица антикварного магазинчика тоже была магом, некромантом. И Винни отлично знала, что Антония Лассара после любой магии начинает коробками поедать свой любимый апельсиновый мармелад с корицей. И кофе.
- Я сейчас все принесу. И прослежу, чтобы никто не будил.
- Спасибо, - улыбнулась ей Феола. – Если что-то пойдет не так, пусть будят. Но я надеюсь, до вечера новых проблем не будет.
- Хорошо. Может, я пока съезжу, справки наведу про твоего кошмара. Который Толедо!
- Отлично! – обрадовалась Феола. – Я как раз к вечеру проснусь, а ты мне расскажешь. Если узнаешь что-то!
- Расскажу все, что узнаю. А вечером… ты уедешь?
- Нет, - Феола махнула рукой. – Моя магия сработает хоть здесь, хоть там… был бы живой огонь, а он у меня будет.
Висента кивнула.
И тихонечко порадовалась и за себя, и за Веласкесов.
Вот как хотите… успокаивает. Когда рядом такая сила, можно бояться только ее. А все остальное уже не страшное и не опасное. Сама Висента тоже не ромашка безобидная, но Феола… рядом с этой девчонкой Висента почувствовала себя просто… просто монашкой! Которой только и осталось, что молиться!
Феола не чудовище. Но можно ли назвать ее человеком? Висента не знала. Мумий она тоже видела. Сначала даже испугалась Феолы. Слов нет! Это ж надо, на что она способна! А потом подумала, что маги вообще существа страшноватые. Вот вам Риалоны, Лассара… некроманты же! Трупы поднимают! Призраков вызывают! А Феола может вот такое… важно не какие у тебя способности, а как ты их применяешь! Феола пока их только защищала. И рядом с ней как-то спокойнее становится. И ей и Веласкесам. Так что Висента кивнула, и ушла на кухню, чтобы вернуться с кучей разных сладостей и большим калабасом с матэ.
Феола поблагодарила, кое-как съела все, что смогла впихнуть – и уснула, чувствуя неприятную тяжесть в желудке. Но надо.
Сейчас она поспит, и к вечеру ей будет намного лучше. А что восстанавливаться тяжело… ей кто-то обещал, что будет легко и приятно?
Нет.
Вот и не надо мечтать о несбыточном. Спим…
***
- Я? – удивился Хавьер.
- Именно ты, - кивнул Амадо. – с нарядом полиции.
- Но…
- Карраско, моя бы воля, я бы отца дождался, от него пользы точно будет больше. Но у меня нет выбора. И запасных артефактов у Феолы тоже нет. Она дала бы, но – увы. Только на тебя и осталось надеяться.
