***
Купить продукты было несложно. А вот с информацией…
На рынке почти никто и ничего о Лассара не знал. Старуха Долорес девчонку на рынок почти что и не гоняла. Так, бывала она, но вместе со старой ведьмой. Смотрела, помалкивала, покупки нести помогала. А одна не приходила, такого не было.
С кем еще бывала?
Так старик Мартель приходил иногда.
Хуан Амон Мартель.
Долорес Делия Веско.
Монахи хотели побеседовать с ними, но…
- Как – убили?!
А вот так! Были люди – и нет людей. Кто, что, как… был пожар, от дома пепелище осталось, а там – два тела. Как – тела? Считай, два огарка. Их и осматривать не стали, отпели, да там же и прикопали. Ведьма ж да картежник! Чего их на общее кладбище тащить? И так полежат, все одно приходить к ним никто не будет…
Больше торговки на рынке не знали.
Сочиняли-то они вдохновенно, но что толку? Монахи отлично могли отличить правду от фантазий.
Что ж… надо было узнавать подробности. И начинать стоило с полиции.
***
Нотариус Александр Мария Авиель посмотрел на двоих монахов, которые явились к нему в гости.
Нет, не в гости. Не для удовольствия и не кофе попить. По делу, это понятно.
Впрочем, кофе он гостям все равно предложил, и не удивился отказу. Предложил воды, и та была принята с благодарностью.
Монахи пили и оценивали нотариуса.
Нотариус так же встраивал монахов в свои представления о жизни. Искал им место.
Находил. Не загадка. Рясы обычные, тонзуры… да ничего в них, вроде бы, странного нет. Кроме самих монахов.
Движения.
Брат Дуардо и брат Матео выглядели обычными монахами, пока не посмотришь, как они передвигаются. Мягко, плавно, словно перетекая с места на место. Будто ягуары.
Голодные такие, вышедшие на ночную охоту. И не стоит обманываться дружелюбными усмешками.
А кресты у них явно тяжеленькие. Можно прекрасно превратить крест в кистень, если раскрутить. И цепь такая… не порвется, если кого придушить.
А еще на пальцах у братьев были такие характерные следы. Которые получаются если долго и часто быть кулаками по чему-то твердому. Характерные такие, набитые следы…
А глаза добрые-добрые…
И рясы простенькие, из дешевого материала, у них в городе отец Бенито и то подороже носит.
В принципе, нотариус был недалек от истины. Оба брата были далеко не безобидны, и до принятия сана вели вовсе не монашеский образ жизни.
И направили их сюда вовсе не для копания в книгах, на то были другие братья. А вот для охраны, снабжения, обеспечения безопасности… не бывает такого в храмах?
Еще как бывает! Просто зачем об этом знать постороннему!
Нотариус себя считал посторонним, а потому смотрел совершенно бесстрастно. И сильно напоминал чучело совы. Неподвижное, глаза круглые – и никаких эмоций.
- Добрый день, синьор Авиель, - начал один из монахов.
- Здравствуйте, святой отец, - согласился синьор.
- У нас к вам достаточно необычная просьба. Именем храма.
- Слушаю вас?
- Антония Даэлис Лассара является вашей клиенткой?
Нотариус качнул головой.
- Нет, святой отец. Моим клиентом являлась ее мать, которой, собственно, и принадлежал Лассара. Ее отец. А Антония Даэлис Лассара является всего лишь их наследователем. Прямым и законным. Но не клиенткой. Она мне ничего не поручала и планами не делилась.
Монахи переглянулись.
В принципе, это было логично и объяснимо. Кому еще и завещать все, как не дочери?
- Саму Антонию Даэлис Лассара вы не встречали?
Александр Мария задумался.
Рассказать?
Промолчать?
Второе выгоднее, но первое…
Кто знает, до чего бы он додумался, но вопрос за него решил Алекс. Мастиф вышел из кабинета, подошел к брату Матео и подставил ухо. Священник машинально потрепал его, погладил, не обращая ни малейшего внимания на страшные зубы и что-то заворковал про красавца и умницу.
Алекс был с этим полностью согласен – и облизал понимающего человека. Легким движением языка.
Брат Матео на такие мелочи внимания не обратил. Был занят. Чесал подставленную холку. Опять же, и поздороваться нужно! За лапу! А там такая лапа!
Прелесть, а не лапа…
Можно сказать, что это решило дело. Александр Мария доверял Алексу куда больше, чем всем окружающим людям вместе взятым. Человек – он же врет!
Всегда врет, везде врет, бессмысленно и беспощадно! Самое главное что?
Что с убытком для себя врет!
Понятно, ты себя умным считаешь! Но зачем всех остальных-то в дураки записывать? Может, они тоже умные?
Раз тебя послушают, два послушают, а на третий сопоставят, да и не поверят. Причем больше никогда. И не отболтаешься, чай, не колокол…
Александр был сторонником правды – исключительно. Только в строго отмеренных дозах и определенным людям. А остальных беречь надо. К чему им лишние потрясения?
Но тут…
- Если вы знаете о Долорес Делии Веско, - медленно начал Александр…
Монахи почти синхронно кивнули. Про лесную ведьму они уже наслушались, чего тут не услышать? О ней сейчас поведают что-то интересное?
- А что травница она хорошая, знаете? И что внучку мою она спасла, когда уж доктор Ассуна советовал гроб заказывать?
Этого мужчины не знали. Но и удивления не выказывали.
- У девочки две зимы назад пленчатая лихорадка была. * что это такое – знаете.
*- дифтерия, прим. авт.
Монахи кивнули. Знали. Тут и взрослые не часто выживали, дышать-то нечем будет, забьет горло – и все. И ничем ты с этой хворью не поборешься…
- Долорес с ней сутками сидела. Что уж она делала, какие настои, какие компрессы… сама пришла, в дверь постучалась. Я в таком состоянии был, что хоть к демонам за помощью пошел бы, - честно сознался нотариус. Но осуждения в глазах монахов не увидел.
Дед!
У которого на руках умирает внучка!
И какое-то демоны?
Подать сюда демонов!!! И пусть только попробуют удрать ДО подписания договора! Хвост оторвем и рога обломаем!
- В семье больше никто не заболел?
- Моя супруга. Но у нее прошло в более легкой форме, хотя Долорес и ей немного занималась. Тоже настойки давала. Точнее не знаю… для меня эти травы – лес темный. А вот малышке Марианне совсем плохо становилось. Доктор сказал, что счет пошел на дни и посоветовал молиться. Долорес ее буквально на руках выходила, я сам видел, она буквально по капле отвары вливала…
А еще шептала заговоры.
И нотариус сильно подозревал, что нечто из некромантии там тоже использовалось. Но об этом и помолчать можно, он не на исповеди. Главное ясно – он. Обязан. Долорес Делии Веско.
- Девочка выжила?
- Да. Я предлагал Долорес любые деньги, но та их не взяла, сказав,, что за жизнь жизнью и платят. И я пообещал ей любую помощь, какую она пожелает. Понимаю, что это против моего долга, но я был уверен в благородстве синьоры Веско.
- Ведьмы?
- Я бы попросил, - поджал пухлые губы нотариус. – Ведьма она, или нет… важен не талант, а его применение!
С этим монахи спорить не собирались. Переглянулись, подумали немного…
- Она потребовала оплату долга?
- Да. Не так давно, примерно три месяца назад, ко мне в дом постучались, - нотариус прикрыл глаза, воскрешая ту картину. Две женщины, обе в плащах с капюшонами, под дождем, грязные, но непреклонные.
Долорес и Антония.
Почему-то очень похожие. Не внешностью, но осанка, взгляд, выражение лица….
Все бабы – ведьмы! Точно!
Монахи молчали. Понимали, что не надо подталкивать мужчину, он сейчас сам все расскажет.
- Долорес просила меня об одной услуге. Если меня кто-то спросит про Антонию Лассара, я должен всем говорить, что лично отправил ее в Эсклот. К неким Сараласам.
- И все?
- Да.
- Больше она от вас ничего не требовала?
- Более того, она сказала, что это покроет мой долг. Жизнь за жизнь…
- Жизни Антонии Даэлис Лассара что-то угрожало?
- Мне сложно судить, но полагаю, так считала Долорес. А после отъезда, - решил ответить Александр, не дожидаясь вопроса и ревниво поглядывая на брата Матео, который уже нагло почесывал мастифу подставленное брюшко, - о ней действительно расспрашивали.
- Кто?
- Не знаю. Он не назвал своего имени, просто представился кузеном Даэлис Серены Лассара.
- Вранье?
- Безусловно. Но я озвучил версию Долорес.
- И это все?
- Долорес погибла. Вместе с Хуаном Мартелем, незадолго до визита….
Монахи переглянулись.
- Кто-то еще может рассказать нам нечто про ритану Лассара?
Нотариус немного подумал и покачал головой.
- Искренне сомневаюсь.
- Почему, синьор?
- Ритана Лассара появлялась в нашем городе только в сопровождении или Долорес, или Хуана Мартеля. И в каждом случае ни с кем не разговаривала, только смотрела. Говорили старики.
- Они ни к кому не заходили… в гости, к примеру?
- Нет.
- Не приглашали доктора?
Александр Мария Авиель даже улыбнулся.
- Шутить изволите? Долорес была лучше любого доктора. Нет, в этом направлении можно не двигаться. Воля ваша, конечно, но я бы знал.
- А Даэрон Лассара?
- А то же самое, святые отцы, - нотариус повертел в руках пресс-папье, подумал пару минут. – Раньше он был необщительным, ему ничего, кроме Даэлис и семьи не надо было, а уж после ее смерти… бесполезно! Он сам смерти искал. Это точно…
- И ни с кем не разговаривал? Возможно, у него были друзья…
- Приятели, разве что?
- Но были же?
- Я вам адреса и имена напишу, братья, но вряд ли вы что-то там узнаете.
- Почему? – удивился брат Матео, неосторожно отвлекаясь от мастифа, за что и был еще раз облизан. – Человек жил, жил среди людей….
- В том-то и дело, - нотариус посмотрел с грустью. – Даэрон Лассара здесь был чужим. Он за супругой приехал. Друзья в столице, родные там же, а тут – что? Когда сначала угар от любви, а потом и просто сама любовь, семья… дружков он не то, чтобы завел, так, общался пару раз, но дружки - не друзья. Это другое… это компания пивка попить, дурака повалять, на охоту съездить… и то, с тем же Мартелем он чаще общался, чем со многими.
- А вы?
- Мне в лес кататься было несподручно. Арендаторы,, знаете ли, в Лассара не самое приятное общество, а кроме них близко к замку только Долорес и Хуан и жили. Остальные побаивались. Все ж некромантия…
- Но недовольства не было?
- Нет. Так, привычное опасение. Вроде как не тронь – и не зацепит. Вот, и на всех Лассара оно распространилось.
Монахи переглянулись.
В принципе, картина была понятно. Разве что…
- Напишите, пожалуйста, имена. А были подруги у Даэлис Лассара?
- Были. Одна подруга, Сусанна Пилар Суарес. Она, кстати, в Эсклот замуж и вышла. За некоего Сараласа.
Нельзя сказать, что день у монахов прошел даром. Стало ясно, что Антония Даэлис Лассара уехала из дома не просто так. Но вот кто ее разыскивал?
И зачем?
Определенно, это заслуживало расследования.
Тем более, что соврать девушка не соврала. Обе библиотеки были в свободном доступе. Читай, копируй, изымай… последнее делать не стали. Но скопируют все, до чего руки дойдут, это уж точно.
Такая роскошь!
Понимать надо…
Глава 9
Тони перебирала безделушки в магазине.
Окна она открыла, чтобы проветрить, занавески подняла, пыль с улицы налетит?
Вот, всю сразу и вытрем! Отлично!
Скоро надо будет открывать магазин. Синьора Луиса хотела бы именно этого. А Тони… что ж. Это лучший способ почтить память ушедшей.
Не молиться в храме, в который и покойная-то не часто заглядывала, нет! Надо делать то, что было бы приятно синьоре при жизни.
Отдала она все силы магазину? Тони не даст ему пропасть.
Разводила бы она цветы… вот с этим хуже. Но садовника бы Тони точно нашла. Постаралась.
А пока…
У девушки было отличное настроение. Она мурлыкала под нос незамысловатую песенку и смахивала пыль с фарфоровых фигурок.
- Porque aun te amo y sigo enamoraldo…
- Вы хорошо поете, синьорита.
Тони едва на полметра не подскочила, и обернулась, чтобы увидеть милое женское личико. Незнакомке было лет тридцать – тридцать пять, черные волосы уложены в красивую прическу, сверху наброшена белая кружевная накидка, просто платье подчеркивает стройную фигуру…
- Добрый день, синьора.
Все же синьора, на ритану не похожа. Угадала, вот, улыбается.
- Синьорита, а где синьора Луиса?
Тони помрачнела.
- Синьора, вы не в курсе? Ее убили…
- Ох… Простите.
Огорчилась женщина тоже неподдельно. Тони качнула головой.
- Не стоит извиняться. Убийца понесет наказание, я верю.
- Хорошего человека это не вернет, а вашу грусть не успокоит.
- Все равно стоит попробовать. Хотя бы со вторым, - сверкнула глазами Тони. И поменяла тему. Мертвым мертвое, живым – живое. – Что вас привело в магазин? Синьора Луиса вам что-то обещала?
- Нет. Она не обещала, но помогала. У моей свекрови скоро день рождения…
Тони задумчиво кивнула.
Лицо незнакомки было более, чем красноречивым. Похоже, ее свекровь, та еще зараза ядовитая. И наколодная. Не ПОДколодная, а НАколодная. Гадкая такая, агрессивная… и опасная. Кусачая и неубиваемая.
Как так получается? Вроде бы каждая девушка наплакаться от свекрови может, но потом в такое и перерождается. Вот как так?
Непонятно…
- И синьора Луиса обещала вам найти… нечто?
- Свекровь у меня человек сложный. И угодить ей тяжко… она собирает фарфор.
Тони подумала пару минут.
- Статуэтки? Или вазы, посуду…
- Я сама иногда не знаю. Мне кажется, что это просто повод, - лицо женщины стало вовсе уж несчастным. – Муж просил купить ей что-нибудь от нас обоих, а я… синьора Луиса всегда старалась мне помочь.
Тони взглянула на метелочку в своих пальцах, отложила ее…
Прошлась вдоль полочек с фигурками и статуэтками, подумала… повела рукой.
Что же тебе нужно?
Что нужно твоей свекрови?
Может быть, то, чего у вас пока нет? И словно чутье толкнуло…
- Синьора, у вас есть дети?
Женщина сначала качнула головой, а потом уже сообразила, что делает…
- Позвольте…
- Не позволю, - отмахнулась Тони. – Вот, возьмите для вашей свекрови.
На стол встала фарфоровая фигурка. Мальчик на качелях.
Легкий такой, радостный, и фарфор, словно кружево… рядом с ним никогда не случалось ничего плохого. Он сделан доброй рукой и для добрых людей. Ему нельзя не улыбнуться.
Вот и эта женщина посмотрела сначала грустно, а потом уголки ее губ приподнялись вверх.
- Красивый….
- Я сейчас его заверну, чтобы доехал целым и невредимым. А это – вам.
И на стол ложится вторая фарфоровая игрушка.
Тони точно знала, их сделали руки одного и того же мастера, давно, лет двести тому назад. Стоят они дорого, но дело-то не в деньгах… надо такие вещи отдавать людям, которые поймут. Не просто так, а именно оценят.
Вот, как синьору Пенья…
Кто-то поместил бы перо в витрину, и умирало бы оно там с тоски. А он пользуется…
Как этой женщине.
На один вечер ее свекровь вспомнит, каким чудесным был ее сын в детстве. И не станет кушать невестку.
А вторая фигурка…
Она беременная. Это крестьянка, которая прижимает к высокому животу початок спелой кукурузы. И все там ясно… пусть детей у вас будет столько, сколько в нем зерен.
- Это дорого, наверное…
Женщина еще сомневается. Но рука ее уже погладила маленькую, не больше указательного пальца, куколку, бережно так, ласково…
Тони улыбнулась.
- Не дороже денег.
Сумму она и правда назвала небольшую, женщина даже головой покачала.
- Вы себе в убыток торгуете.
- Нет. Слово даю, - успокоила ее Тони.
- Может, я все же…
- Синьора, слово сказано. И больше платить нельзя, - Тони погрозила пальцем. – Берите – и уносите. И вот эту куколку держите при себе, хорошо?
