- Обещаю.
Тони проводила женщину улыбкой.
- Porque aun te amo…
Вечный вопрос о любви.
Вечный вопрос жизни…
Когда в дверь дома позвонили, ритана Барбара сорвалась с места, наплевав и на распухший нос, и на красные глаза…
- АМАДО!?
Сына она любила.
Может, только его и любила в этой жизни… разочарование?
Да, разочарование. И память о боли. И свидетельство неудавшегося брака… а чего так болит сердце?
Почему так плохо?
Если бы кто-то сказал ритане, что переживает она больше за себя, чем за Амадо, она бы не поверила. Но все же, все же…
Единственный человек, которого любила ритана Барбара – это ритана Барбара. Остальных – по остаточному принципу.
Амадо?
Сын. А еще – цемент, который скрепляет ее брак с Риалоном. Пусть ненадежный, но Эрнесто порядочен до мозга костей. Если бы у них не было детей, он мог бы уйти.
У них есть сын. Он никуда не денется. Это гарантия обеспеченной старости.
А еще…
Рано или поздно Амадо женится. У него будут свои дети… слово «внуки» ритана ненавидела всеми фибрами души уже давно. Она – бабушка!7
Такого не бывает!
Она слишком молода, хороша… помилуйте, ей же только вчера было восемнадцать! Какие внуки!?
Нет-нет, не будем о плохом. Но…
Это еще одна гарантия.
Больше всего ритана Барбара боялась нищеты и одиночества. А Амадо был гарантией того, что ей это не грозит.
Сначала, когда сын не пришел домой, она не взволновалась. Подумаешь? Может, психанул и ушел, может, в бордель пошел или у какой бабы… потом уже, когда телефонировали из библиотеки, она действительно забеспокоилась. На лекции про своих любимых индейцев Амадо бы не то, что пошел – даже пополз! На четырех костях!
И если не пришел… а дальше все покатилось снежным комом.
Волновалась ли ритана Барбара за сына?
Да.
И любой человек получил бы от нее именно такой ответ. Но больше она волновалась за себя. Только неосознанно. Что поделать – самоанализ не входил в число достоинств ританы.
Но на пороге…
- ТЫ!?
- Я… пустишь?
В другой ситуации ритана Барбара не пустила бы. Или когти бы запустила. Или…
А вот сейчас она просто посторонилась.
- Ну, заходи.
Сарита Амалия Карраско медленно, опираясь на трость, шагнула внутрь.
Две женщины разглядывали друг друга.
Соперницы?
Нет. Эрнесто был слишком горд, чтобы Сарита стала соперницей Барбаре. Я тебе не нужен?
Вот и отлично, ты мне тоже не нужна! Перебьюсь! Умерла, так умерла. Будь счастлива где хочешь, лишь бы от меня подальше.
Но сейчас они обе…
Барбара была не в форме. Растрепанная, заплаканная, в домашнем платье… нет, не красавица.
А Сарита…
Краше в гроб кладут?
Поверьте, даже спустя десять лет оттуда могут достать – краше. Сарита выглядела так, что мумии ее бы за свою приняли. Некогда выше Барбары, сейчас она казалась ниже.
Высохла, сгорбилась, белую кожу испещрили странные пятна, разводы, морщины… да откуда их столько? Глаза запали и казалось, едва двигались в глубоких провалах глазниц.
Щеки ввалились, половины зубов во рту просто нет, волосы седые и редкие… как ее опознала Барбара?
Сама теперь не понимала.
Хотя нет.
По голосу. Он у Сариты остался прежним, чистым и ясным. Словно та девушка еще жила внутри изуродованного тела.
Ненадолго, скорее всего…
Руки у нее тоже были ужасные.
И обметанные белым налетом губы, и Творец! У нее капелька крови показалась из носа?
Сарита криво улыбнулась.
- Не ждала?
- Нет, - честно ответила Барбара.
- Я тоже. Риалон дома?
- Да… пришел заполночь, сегодня спит…
- Разбуди, пожалуйста. У меня осталось немного времени. Может, и дня не осталось.
Опять-таки…
В другой ситуации Барбара и не подумала бы слушаться. Но вот эти живые мощи вызывали такой дикий, подсознательный ужас… а вдруг оно заразное? Вдруг и со мной может быть то же самое?
Ритана предпочла послушаться, лишь бы не находиться рядом с чудовищем, в которое превратилась некогда здоровая и цветущая женщина. И лично взлетела на второй этаж. Даже в спальню к мужу заглянула, чего по доброй воле никогда не делала.
Некромант, как обычно, голый, спал на животе, крепко обняв подушку и уткнувшись в нее носом. Сил он вчера потратил… хорошо хоть до дома добраться хватило. Но главное известно, сын жив, остальное дело техники.
- Эрнесто!
Барбара коснулась плеча мужа.
Тот повернул голову и открыл глаза.
Барбара всегда завидовала этой способности супруга. Мгновенно просыпаться – и тут же вспоминать, и где он, и что он, и как он…
Мгновенно собираться с мыслями.
Она так никогда не умела, а без утренней ванны и чашечки чая вообще чувствовала себя разбитой.
- Барба? Что случилось? Амадо?
- Нет! – поспешила его успокоить супруга.
- Тогда?!
- Внизу твоя Дюран… то есть сейчас Карраско. И хочет с тобой поговорить.
Эрнесто открыл рот. Закрыл его. И снова открыл и опять закрыл. А поди, определись, что сказать в такой ситуации.
Барбара понаблюдала, как супруг изображает глубоководную рыбу, но сила-то осталась при некроманте, и ей было неуютно рядом с супругом. И так плохо, и этак…
- Спускайся. А я пока пойду, распоряжусь, чтобы подали кофе и завтрак.
- Ты ее не выгнала? – удивился Эрнесто, когда Барба, наконец, подошла к двери.
Барбара бросила взгляд через плечо, машинально отметила, что супруг спит голым, и что телосложение у него не хуже, чем у многих двадцатилетних, и тихо ответила:
- Эрни, в таком состоянии ее никто не выгонит.
И вышла.
По черной лестнице она сто лет не спускалась. Но все лучше, чем через гостиную, где это… это…
Назвать это – женщиной, молодой и красивой, ритана Барбара так и не сумела. Даже просто женщиной…
Жуть же!
Жуткая!
Эрнесто себя ждать не заставил. И любопытно, и кушать хочется, и на работу надо, и о сыне узнать, и с чем первая любовь пожаловала… все, кроме последнего, у него из головы вылетело. И рыбу он изобразил второй раз за утро.
- РИТА!?
Сарита опустила голову.
- Я, Эрни. Я…
- … и …!!!
А что еще мог сказать некромант. Только вот это. И еще сверху добавить.
Ну, Карраско.
Ну, …!!!
Сарита печально развела руками.
- Жаловаться некому. Сама это допустила…
Эрнесто встряхнулся.
- Так… дай посмотрю. Что именно с тобой делали?
Мужчина деловито достал из жилетного кармана часы, снял с цепочки кристалл обсидиана, отполированный в форме линзы, и уставился на женщину.
Покачал головой.
- Однако!
- Королевская порча. Я знаю…
Эрнесто кивнул.
Главный признак, как говорится, отсутствие признаков. Опыт у него был громадный, и нечто подобное он несколько раз видел, хотя и в более кустарном исполнении. Двадцать лет на службе!
Тут и не такого навидаешься…
- Тебе кто это сказал?
- Лично Вальд.
Эрнесто скрипнул зубами.
И какой надо быть тварью, чтобы вот так? Ну вот именно так…
- Это мы еще обсудим подробнее. А пока… у меня дома практически ничего нет, но пару эликсиров тебе выпить придется.
- Бессмысленно переводить их на меня, - махнула рукой Сарита. Лапкой, обтянутой кожей… причем, даже у куриц лапки помясистей. И покрасивее будут.
- Почему?
- Потому что порча меня все равно сожрет. День или два… все будет кончено.
Эрнесто и сам это видел.
По тому, как истончилась аура женщины, по черному ореолу вокруг сердца и головы, по черным искрам в ее крови…
Наложено мастерски.
Для кого-то другого, но не для него. Он-то видел…
Он! Вот ключевое слово! А другой некромант? Увидит ли?
Хм… даже чтобы увидеть, надо быть неслабым некромантом, с огромным опытом. А так-то со стороны это выглядит, как…
- Изношенность сосудов. Что лопнет первое, сердце, или сосуд в мозгу не выдержит – не знаю.
А что это воздействие крохотных черных искорок в крови… они просто разъели все и исчезнут. Микрочастицы тьмы.
Поди, найди их!
- Лучше бы сердце, - поежилась Сарита. – Говорят, это мгновенно, а если разум… нет, не хочу. Так можно ведь долго лежать… но я даже пару дней не хочу. Эрни, как же это страшно!
Голос женщины едва заметно дрогнул, но Эрнесто не обратил на это внимания. Он уже взял себя в руки и кивнув гостье на кресло, вышел из гостиной. Чтобы вернуться через пять минут с двумя флаконами.
- Сначала тот, что из синего стекла. Потом из красного. Вкус гадкий, потерпеть придется.
- Эрни, ты уверен?
- Рита, ты сюда пришла спорить? – надменно уточнил некромант. Сарита послушно взяла флаконы, открыла первый, понюхала, сморщилась – и уверенно влила внутрь. За ним второй…
- Гадость!
- Посиди спокойно, через пять минут почувствуешь себя лучше. В первом противоядие, правда, не от таких случаев, как твой, но что-то послабее оно сняло бы. Сам варил и напитывал. Во втором укрепляющее.
- Спасибо, Эрнесто.
- Не за что. Рассказывай пока, все равно ты пару минут из кресла не встанешь, даже до столовой не дойдешь.
- о чем?
Эрнесто закатил глаза, отыгрываясь за утреннее удивление.
- О творчестве Вальехо? Нет? Тогда можешь рассказать, зачем пожаловала.
Сарита прикрыла глаза.
Зачем?
А что тут скажешь? Была дурой…
Наверное, дурой и подохнет. Но…
- Эрнесто, ты знаешь ту девушку, на которой собрался жениться Освальдо?
Тан Риалон напрягся. Но постарался этого не показать.
- Знаю.
- Мне нужно найти ее. Срочно.
- Зачем?
Сарита вздохнула. Потерла лоб.
- Эрни… у меня две дочери. Одна замужем, вторая скоро выйдет замуж, обе счастливы, они хорошие девочки, хоть и бездарные… эта самая Лассара их ровесница.
- И?
- Я просто хотела ее предупредить. Показаться вот такой, какая я есть – и предупредить. Чтобы не верила Вальду, не верила его деду… я знаю, он может быть обаятельным, но пусть не повторит моих ошибок! – почти стоном вырвалось у женщины. – не надо!!! Ребенок же! Такой же, как мои…
Эрнесто прищурился.
- Поклянись, что ы хочешь только этого.
- клянусь, - спокойно ответила Сарита. – Жизнью, смертью и посмертием. Хочешь, на крови поклянусь. Я ей вреда не хотела и не хочу. А вот предупредить девочку надо. Я слышала, как и что о ней говорили.
Эрнесто помолчал пару минут.
- Тебя убивают из-за нее. Фактически. Откуда такое великодушие?
Сарита закрыла лицо рукой. Потом опустила ладонь и взглянула прямо в глаза Риалону.
- Из-за нее? Нет, Эрни! Я была приговорена после выкидыша, когда стало ясно, что никого я больше Вальду родить не смогу. Я еще несколько лет назад знала, что пока выполняю лишь роль прикрытия. Пока не найдется другая подходящая женщина. Я была дурой в восемнадцать, но знаешь, я быстро поумнела! Нашлась Антония Лассара? И какое значение имеет имя? Нашлась бы любая другая… ладно, не любая, подходящая, как я когда-то… но ведь нашлась бы!
- Безусловно.
- Освальдо не станет ждать еще двадцать лет, чтобы получить подходящего потомка. Ждать моей смерти… ему выгоднее жениться сейчас.
Эрнесто кивнул.
- Хорошо. Сейчас мы позавтракаем, ты мне расскажешь, как ты сюда приехала, я телефонирую на работу, и поеду к ритане Лассара. Поедем. Если хочешь.
- Эрни!
- Слово, Рита.
- Слово?
- Ты клянешься не вредить ей.
- Ей? Клянусь. Если… она не влюблена в Вальда?
Эрнесто качнул головой и даже улыбнулся.
- Ритана Лассара на редкость здравомыслящая девушка. Наш дорогой Освальдо ей решительно неприятен, - Эрнесто вспомнил кофе, кота и улыбнулся. – и она выражает это всеми доступными ей способами.
- Расскажешь?
- Обещаю. А ты мне о себе?
Сарита впервые улыбнулась, и Эрнесто едва не отвел глаза. Выглядело это откровенно жутковато.
- Если бы это стоило рассказывать?
- Потренируйся на мне, перед тем как идти к ритане. И пошли завтракать.
- Я не могу ничего есть.
- Сейчас сможешь. Идем.
Эрнесто даже смог не передернуться, когда Сарита прикоснулась к нему. И считал это своим большим личным достижением.
Как это бывает?
Очень… буднично.
История, увы, не нова, и повторяется из века в век, только и разницы, что здесь семья некромантов. А в обычных семьях такие вещи ядом решаются. Или несчастным случаем.
Ах, мы с супругой страшно любим лазить по сказам или гулять по крышам. Ах, у нее случайно закружилась голова.
Ах, я себя буду вечно винить… примерно с полгодика.
Потом женюсь, но вина останется со мной навсегда. Я ее раз в год буду доставать и проветривать. Наверное…
Сарита не могла рассказать ничего нового. Эрнесто за двадцать с лишним лет в полиции и не такого навидался.
Сначала девушка вышла замуж. Первые лет пять она была счастлива. Потом мужу очень захотелось сына, а рождались одни девочки. И следующие пять – десять лет он упорно делал супруге сына. Параллельно еще и скандалы, наверняка, устраивал. А чего она все никак не родит наследника? Ась?! И лучше – тройню!
Потом изношенный дамский организм запросило пощады и начал устраивать выкидыши и мертворожденных младенцев. Тоже понятно…
Потом супруг загулял, и семейная жизнь окончательно дала трещину. Хоть вдоль, хоть поперек… как нравится – так и считай.
Жена… в таких ситуациях все поступают по-разному. Но развод-то невозможен… Сарита бросилась устраивать судьбы девочек, которые не особенно волновали отца. Если только в их потомстве дар проявится, но вряд ли. Девчонки все в мать, пустышки…
Тьфу, одним словом.
Семья тоже была недовольна. Сарите напоминали, что ее взяли только из милости, а она даже сына родить не может… начали потихоньку травить, правда, морально. Но Сарита была неглупа.
Она отлично понимала, что это временно. До поры. До настоящего яда. Последние лет восемь она молилась только об одном.
Устроить дочерей ДО того, как от нее избавятся.
Это в восемнадцать у нее на глазах были розовые очки, а в ушах сладкая вата. Или сладкий сироп, разница несущественна…
В сорок она поумнела… немного.
Когда с ней началось… вот это… она тоже сообразила, что происходит. Не полная же дура! Так, частично. И насмотрелась, и наслушалась, и думала о многом.
И готовилась…
Когда понимаешь, что приговорить тебя могут в любой момент, что ты делаешь? Заботишься о тех, кто останется. А заодно обзаводишься союзниками, ну хоть какими, ищешь пути отступления…
Сарита искала.
И нашла себе союзницу в лице одной из горничных. В деньгах женщина не была ограничена никогда, и слугам помогать могла. Что иногда и делала.
У Эсми дочь была больна, и требовался хороший доктор. Сарита оплатила ей доктора, и получила всемерную признательность девушки.
Та и подслушала разговор.
И ритане пересказала.
Освальдо разговаривал с дедом по телефону. А если во время разговора осторожно взять трубку, то с другой стороны ничего слышно не будет. Тут главное вовремя положить ее на рычаг, когда закончится разговор. А то могут и понять, что кто-то подслушивал.
Эсми услышала достаточно.
И что Освальдо одобрил ритану Лассара.
И что дед согласился с его выбором.
И что Сариту пора убирать… впрямую они так не сказали, конечно. Но Освальдо вслух помечтал о вдовстве, а дед его поддержал. Что это значит, понимали обе женщины. И Сарита принялась размышлять о побеге.
Дочери были практически пристроены, младшая помолвлена, скоро свадьба, приданое Сарита перечислила на ее счет в банке…
Там все будет в порядке.
А вот с самой Саритой стало плохо…
Порча? Да, скорее всего… она думала и о яде, но не подозревала, как его можно дать. С порчей проще.
И доказать ее куда как сложнее.
Но когда живешь с некромантами, когда знаешь их привычки, когда…
Тони проводила женщину улыбкой.
- Porque aun te amo…
Вечный вопрос о любви.
Вечный вопрос жизни…
***
Когда в дверь дома позвонили, ритана Барбара сорвалась с места, наплевав и на распухший нос, и на красные глаза…
- АМАДО!?
Сына она любила.
Может, только его и любила в этой жизни… разочарование?
Да, разочарование. И память о боли. И свидетельство неудавшегося брака… а чего так болит сердце?
Почему так плохо?
Если бы кто-то сказал ритане, что переживает она больше за себя, чем за Амадо, она бы не поверила. Но все же, все же…
Единственный человек, которого любила ритана Барбара – это ритана Барбара. Остальных – по остаточному принципу.
Амадо?
Сын. А еще – цемент, который скрепляет ее брак с Риалоном. Пусть ненадежный, но Эрнесто порядочен до мозга костей. Если бы у них не было детей, он мог бы уйти.
У них есть сын. Он никуда не денется. Это гарантия обеспеченной старости.
А еще…
Рано или поздно Амадо женится. У него будут свои дети… слово «внуки» ритана ненавидела всеми фибрами души уже давно. Она – бабушка!7
Такого не бывает!
Она слишком молода, хороша… помилуйте, ей же только вчера было восемнадцать! Какие внуки!?
Нет-нет, не будем о плохом. Но…
Это еще одна гарантия.
Больше всего ритана Барбара боялась нищеты и одиночества. А Амадо был гарантией того, что ей это не грозит.
Сначала, когда сын не пришел домой, она не взволновалась. Подумаешь? Может, психанул и ушел, может, в бордель пошел или у какой бабы… потом уже, когда телефонировали из библиотеки, она действительно забеспокоилась. На лекции про своих любимых индейцев Амадо бы не то, что пошел – даже пополз! На четырех костях!
И если не пришел… а дальше все покатилось снежным комом.
Волновалась ли ритана Барбара за сына?
Да.
И любой человек получил бы от нее именно такой ответ. Но больше она волновалась за себя. Только неосознанно. Что поделать – самоанализ не входил в число достоинств ританы.
Но на пороге…
- ТЫ!?
- Я… пустишь?
В другой ситуации ритана Барбара не пустила бы. Или когти бы запустила. Или…
А вот сейчас она просто посторонилась.
- Ну, заходи.
Сарита Амалия Карраско медленно, опираясь на трость, шагнула внутрь.
***
Две женщины разглядывали друг друга.
Соперницы?
Нет. Эрнесто был слишком горд, чтобы Сарита стала соперницей Барбаре. Я тебе не нужен?
Вот и отлично, ты мне тоже не нужна! Перебьюсь! Умерла, так умерла. Будь счастлива где хочешь, лишь бы от меня подальше.
Но сейчас они обе…
Барбара была не в форме. Растрепанная, заплаканная, в домашнем платье… нет, не красавица.
А Сарита…
Краше в гроб кладут?
Поверьте, даже спустя десять лет оттуда могут достать – краше. Сарита выглядела так, что мумии ее бы за свою приняли. Некогда выше Барбары, сейчас она казалась ниже.
Высохла, сгорбилась, белую кожу испещрили странные пятна, разводы, морщины… да откуда их столько? Глаза запали и казалось, едва двигались в глубоких провалах глазниц.
Щеки ввалились, половины зубов во рту просто нет, волосы седые и редкие… как ее опознала Барбара?
Сама теперь не понимала.
Хотя нет.
По голосу. Он у Сариты остался прежним, чистым и ясным. Словно та девушка еще жила внутри изуродованного тела.
Ненадолго, скорее всего…
Руки у нее тоже были ужасные.
И обметанные белым налетом губы, и Творец! У нее капелька крови показалась из носа?
Сарита криво улыбнулась.
- Не ждала?
- Нет, - честно ответила Барбара.
- Я тоже. Риалон дома?
- Да… пришел заполночь, сегодня спит…
- Разбуди, пожалуйста. У меня осталось немного времени. Может, и дня не осталось.
Опять-таки…
В другой ситуации Барбара и не подумала бы слушаться. Но вот эти живые мощи вызывали такой дикий, подсознательный ужас… а вдруг оно заразное? Вдруг и со мной может быть то же самое?
Ритана предпочла послушаться, лишь бы не находиться рядом с чудовищем, в которое превратилась некогда здоровая и цветущая женщина. И лично взлетела на второй этаж. Даже в спальню к мужу заглянула, чего по доброй воле никогда не делала.
Некромант, как обычно, голый, спал на животе, крепко обняв подушку и уткнувшись в нее носом. Сил он вчера потратил… хорошо хоть до дома добраться хватило. Но главное известно, сын жив, остальное дело техники.
- Эрнесто!
Барбара коснулась плеча мужа.
Тот повернул голову и открыл глаза.
Барбара всегда завидовала этой способности супруга. Мгновенно просыпаться – и тут же вспоминать, и где он, и что он, и как он…
Мгновенно собираться с мыслями.
Она так никогда не умела, а без утренней ванны и чашечки чая вообще чувствовала себя разбитой.
- Барба? Что случилось? Амадо?
- Нет! – поспешила его успокоить супруга.
- Тогда?!
- Внизу твоя Дюран… то есть сейчас Карраско. И хочет с тобой поговорить.
Эрнесто открыл рот. Закрыл его. И снова открыл и опять закрыл. А поди, определись, что сказать в такой ситуации.
Барбара понаблюдала, как супруг изображает глубоководную рыбу, но сила-то осталась при некроманте, и ей было неуютно рядом с супругом. И так плохо, и этак…
- Спускайся. А я пока пойду, распоряжусь, чтобы подали кофе и завтрак.
- Ты ее не выгнала? – удивился Эрнесто, когда Барба, наконец, подошла к двери.
Барбара бросила взгляд через плечо, машинально отметила, что супруг спит голым, и что телосложение у него не хуже, чем у многих двадцатилетних, и тихо ответила:
- Эрни, в таком состоянии ее никто не выгонит.
И вышла.
По черной лестнице она сто лет не спускалась. Но все лучше, чем через гостиную, где это… это…
Назвать это – женщиной, молодой и красивой, ритана Барбара так и не сумела. Даже просто женщиной…
Жуть же!
Жуткая!
***
Эрнесто себя ждать не заставил. И любопытно, и кушать хочется, и на работу надо, и о сыне узнать, и с чем первая любовь пожаловала… все, кроме последнего, у него из головы вылетело. И рыбу он изобразил второй раз за утро.
- РИТА!?
Сарита опустила голову.
- Я, Эрни. Я…
- … и …!!!
А что еще мог сказать некромант. Только вот это. И еще сверху добавить.
Ну, Карраско.
Ну, …!!!
Сарита печально развела руками.
- Жаловаться некому. Сама это допустила…
Эрнесто встряхнулся.
- Так… дай посмотрю. Что именно с тобой делали?
Мужчина деловито достал из жилетного кармана часы, снял с цепочки кристалл обсидиана, отполированный в форме линзы, и уставился на женщину.
Покачал головой.
- Однако!
- Королевская порча. Я знаю…
Эрнесто кивнул.
Главный признак, как говорится, отсутствие признаков. Опыт у него был громадный, и нечто подобное он несколько раз видел, хотя и в более кустарном исполнении. Двадцать лет на службе!
Тут и не такого навидаешься…
- Тебе кто это сказал?
- Лично Вальд.
Эрнесто скрипнул зубами.
И какой надо быть тварью, чтобы вот так? Ну вот именно так…
- Это мы еще обсудим подробнее. А пока… у меня дома практически ничего нет, но пару эликсиров тебе выпить придется.
- Бессмысленно переводить их на меня, - махнула рукой Сарита. Лапкой, обтянутой кожей… причем, даже у куриц лапки помясистей. И покрасивее будут.
- Почему?
- Потому что порча меня все равно сожрет. День или два… все будет кончено.
Эрнесто и сам это видел.
По тому, как истончилась аура женщины, по черному ореолу вокруг сердца и головы, по черным искрам в ее крови…
Наложено мастерски.
Для кого-то другого, но не для него. Он-то видел…
Он! Вот ключевое слово! А другой некромант? Увидит ли?
Хм… даже чтобы увидеть, надо быть неслабым некромантом, с огромным опытом. А так-то со стороны это выглядит, как…
- Изношенность сосудов. Что лопнет первое, сердце, или сосуд в мозгу не выдержит – не знаю.
А что это воздействие крохотных черных искорок в крови… они просто разъели все и исчезнут. Микрочастицы тьмы.
Поди, найди их!
- Лучше бы сердце, - поежилась Сарита. – Говорят, это мгновенно, а если разум… нет, не хочу. Так можно ведь долго лежать… но я даже пару дней не хочу. Эрни, как же это страшно!
Голос женщины едва заметно дрогнул, но Эрнесто не обратил на это внимания. Он уже взял себя в руки и кивнув гостье на кресло, вышел из гостиной. Чтобы вернуться через пять минут с двумя флаконами.
- Сначала тот, что из синего стекла. Потом из красного. Вкус гадкий, потерпеть придется.
- Эрни, ты уверен?
- Рита, ты сюда пришла спорить? – надменно уточнил некромант. Сарита послушно взяла флаконы, открыла первый, понюхала, сморщилась – и уверенно влила внутрь. За ним второй…
- Гадость!
- Посиди спокойно, через пять минут почувствуешь себя лучше. В первом противоядие, правда, не от таких случаев, как твой, но что-то послабее оно сняло бы. Сам варил и напитывал. Во втором укрепляющее.
- Спасибо, Эрнесто.
- Не за что. Рассказывай пока, все равно ты пару минут из кресла не встанешь, даже до столовой не дойдешь.
- о чем?
Эрнесто закатил глаза, отыгрываясь за утреннее удивление.
- О творчестве Вальехо? Нет? Тогда можешь рассказать, зачем пожаловала.
Сарита прикрыла глаза.
***
Зачем?
А что тут скажешь? Была дурой…
Наверное, дурой и подохнет. Но…
- Эрнесто, ты знаешь ту девушку, на которой собрался жениться Освальдо?
Тан Риалон напрягся. Но постарался этого не показать.
- Знаю.
- Мне нужно найти ее. Срочно.
- Зачем?
Сарита вздохнула. Потерла лоб.
- Эрни… у меня две дочери. Одна замужем, вторая скоро выйдет замуж, обе счастливы, они хорошие девочки, хоть и бездарные… эта самая Лассара их ровесница.
- И?
- Я просто хотела ее предупредить. Показаться вот такой, какая я есть – и предупредить. Чтобы не верила Вальду, не верила его деду… я знаю, он может быть обаятельным, но пусть не повторит моих ошибок! – почти стоном вырвалось у женщины. – не надо!!! Ребенок же! Такой же, как мои…
Эрнесто прищурился.
- Поклянись, что ы хочешь только этого.
- клянусь, - спокойно ответила Сарита. – Жизнью, смертью и посмертием. Хочешь, на крови поклянусь. Я ей вреда не хотела и не хочу. А вот предупредить девочку надо. Я слышала, как и что о ней говорили.
Эрнесто помолчал пару минут.
- Тебя убивают из-за нее. Фактически. Откуда такое великодушие?
Сарита закрыла лицо рукой. Потом опустила ладонь и взглянула прямо в глаза Риалону.
- Из-за нее? Нет, Эрни! Я была приговорена после выкидыша, когда стало ясно, что никого я больше Вальду родить не смогу. Я еще несколько лет назад знала, что пока выполняю лишь роль прикрытия. Пока не найдется другая подходящая женщина. Я была дурой в восемнадцать, но знаешь, я быстро поумнела! Нашлась Антония Лассара? И какое значение имеет имя? Нашлась бы любая другая… ладно, не любая, подходящая, как я когда-то… но ведь нашлась бы!
- Безусловно.
- Освальдо не станет ждать еще двадцать лет, чтобы получить подходящего потомка. Ждать моей смерти… ему выгоднее жениться сейчас.
Эрнесто кивнул.
- Хорошо. Сейчас мы позавтракаем, ты мне расскажешь, как ты сюда приехала, я телефонирую на работу, и поеду к ритане Лассара. Поедем. Если хочешь.
- Эрни!
- Слово, Рита.
- Слово?
- Ты клянешься не вредить ей.
- Ей? Клянусь. Если… она не влюблена в Вальда?
Эрнесто качнул головой и даже улыбнулся.
- Ритана Лассара на редкость здравомыслящая девушка. Наш дорогой Освальдо ей решительно неприятен, - Эрнесто вспомнил кофе, кота и улыбнулся. – и она выражает это всеми доступными ей способами.
- Расскажешь?
- Обещаю. А ты мне о себе?
Сарита впервые улыбнулась, и Эрнесто едва не отвел глаза. Выглядело это откровенно жутковато.
- Если бы это стоило рассказывать?
- Потренируйся на мне, перед тем как идти к ритане. И пошли завтракать.
- Я не могу ничего есть.
- Сейчас сможешь. Идем.
Эрнесто даже смог не передернуться, когда Сарита прикоснулась к нему. И считал это своим большим личным достижением.
***
Как это бывает?
Очень… буднично.
История, увы, не нова, и повторяется из века в век, только и разницы, что здесь семья некромантов. А в обычных семьях такие вещи ядом решаются. Или несчастным случаем.
Ах, мы с супругой страшно любим лазить по сказам или гулять по крышам. Ах, у нее случайно закружилась голова.
Ах, я себя буду вечно винить… примерно с полгодика.
Потом женюсь, но вина останется со мной навсегда. Я ее раз в год буду доставать и проветривать. Наверное…
Сарита не могла рассказать ничего нового. Эрнесто за двадцать с лишним лет в полиции и не такого навидался.
Сначала девушка вышла замуж. Первые лет пять она была счастлива. Потом мужу очень захотелось сына, а рождались одни девочки. И следующие пять – десять лет он упорно делал супруге сына. Параллельно еще и скандалы, наверняка, устраивал. А чего она все никак не родит наследника? Ась?! И лучше – тройню!
Потом изношенный дамский организм запросило пощады и начал устраивать выкидыши и мертворожденных младенцев. Тоже понятно…
Потом супруг загулял, и семейная жизнь окончательно дала трещину. Хоть вдоль, хоть поперек… как нравится – так и считай.
Жена… в таких ситуациях все поступают по-разному. Но развод-то невозможен… Сарита бросилась устраивать судьбы девочек, которые не особенно волновали отца. Если только в их потомстве дар проявится, но вряд ли. Девчонки все в мать, пустышки…
Тьфу, одним словом.
Семья тоже была недовольна. Сарите напоминали, что ее взяли только из милости, а она даже сына родить не может… начали потихоньку травить, правда, морально. Но Сарита была неглупа.
Она отлично понимала, что это временно. До поры. До настоящего яда. Последние лет восемь она молилась только об одном.
Устроить дочерей ДО того, как от нее избавятся.
Это в восемнадцать у нее на глазах были розовые очки, а в ушах сладкая вата. Или сладкий сироп, разница несущественна…
В сорок она поумнела… немного.
Когда с ней началось… вот это… она тоже сообразила, что происходит. Не полная же дура! Так, частично. И насмотрелась, и наслушалась, и думала о многом.
И готовилась…
Когда понимаешь, что приговорить тебя могут в любой момент, что ты делаешь? Заботишься о тех, кто останется. А заодно обзаводишься союзниками, ну хоть какими, ищешь пути отступления…
Сарита искала.
И нашла себе союзницу в лице одной из горничных. В деньгах женщина не была ограничена никогда, и слугам помогать могла. Что иногда и делала.
У Эсми дочь была больна, и требовался хороший доктор. Сарита оплатила ей доктора, и получила всемерную признательность девушки.
Та и подслушала разговор.
И ритане пересказала.
Освальдо разговаривал с дедом по телефону. А если во время разговора осторожно взять трубку, то с другой стороны ничего слышно не будет. Тут главное вовремя положить ее на рычаг, когда закончится разговор. А то могут и понять, что кто-то подслушивал.
Эсми услышала достаточно.
И что Освальдо одобрил ритану Лассара.
И что дед согласился с его выбором.
И что Сариту пора убирать… впрямую они так не сказали, конечно. Но Освальдо вслух помечтал о вдовстве, а дед его поддержал. Что это значит, понимали обе женщины. И Сарита принялась размышлять о побеге.
Дочери были практически пристроены, младшая помолвлена, скоро свадьба, приданое Сарита перечислила на ее счет в банке…
Там все будет в порядке.
А вот с самой Саритой стало плохо…
Порча? Да, скорее всего… она думала и о яде, но не подозревала, как его можно дать. С порчей проще.
И доказать ее куда как сложнее.
Но когда живешь с некромантами, когда знаешь их привычки, когда…
