Мария честно проползла вокруг храма, потом расширила ареал поиска. Змеи видят мир чуточку иначе, и Мария точно могла сказать, что сюда пришли двое.
Ушла одна.
Поздравляем, ваше величество, вы лохушка. Эрландская, с учетом обстоятельств, Чили в этом мире не обнаружено.
Значит, развела ее Лизанда, как вот то самое, чилийское. И письмо подложное. И никакого Иоанна тут нет. Ну, хоть это легче.
Или наоборот? Проблемы еще нарастут? Она подумает об этом потом, а вот что ей сейчас делать? А? Не ползти же ей в таком виде домой? В отведенные ей покои?
Что-то она сомневается, что в ней королеву признают… хоть знать бы, что она за змея такая.
О, кстати!
Мария, стараясь не производить шума, уже вполне по-змейски метнулась к колодцу. Взобраться на перекладину и повиснуть на ней было делом пары секунд. И в воде отразилась весьма знакомая ей жабья голова. Да-да, видела она такую башку в террариуме с грозными надписями.
Могла бы змея, точно бы ядом плюнула со злости или испуга. Только вот у гюрзы такой функции предусмотрено не было.
Vipera lebetina, она же гробовая гадюка, или почему-то левантская. Можно подумать, что гюрза только там и ползала, ха! И сразу уточнение, не просто так себе vipera, а Macrovipera lebetina! Мы не халявщики какие-то, а гигантские гадюки семейства гадюковых! И заслужено.
Длина гюрзы может быть до двух метров, а вес до трех килограмм. Но Мария подозревала, что и отожраться может.
Еще она чертовски ядовита, мила и обаятельна. И скорость у нее потрясающая, кинется за долю секунды. И зубы ядовитые есть.
А еще есть один шикарный механизм, за который люди зверски завидуют змеям и акулам. У змей могут заново отрастать зубы. Если факир, к примеру, удалил сегодня змее клыки, это совершенно не значит, что через пару месяцев она его не цапнет.
Еще как цапнет! Когда клыки заново вырастут!
Ну почему у змей такой механизм есть, а у людей нет?
Мария сползла с колодца и отправилась обратно к храму. Свернулась клубком на пороге и задумалась.
Вот что ей сейчас делать?
Будь она человеком, тут проще. А она – змея. Пойти и перекусать всех? Идея хорошая, но в чем смысл такой бесцельной траты яда? И вообще, ей бы не всех, а конкретно Лизанду.
Интересно, что эта стерва наплела Ане?
Анна!!!
Именно сейчас, когда основная проблема – выбраться – была решена, мысль пробила, как молния.
Ее ребенок!
Ее дочь там одна, наедине с убийцей, а Мария тут уши хвостом чешет?!
Ей надо срочно перекидываться в человека – и домой!!!
НУ!!!
Мария и сама не поняла, как это получилось, но ее скорчило от сильной боли. Бросило на крыльцо так, что голова больно стукнулась о ступеньку… хорошо еще, сама себя ядовитым зубом не прокусила. Может ли змея самоотравиться? Вроде как сама себя – нет. А вот если другую змею укусит, то отравит. Или если Марию укусит другая змея… *
*- змеи обладают иммунитетом к яду своего вида. Но не другого, прим. авт.
В глазах даже потемнело на долю секунды. А потом Мария и сообразила.
Это не в глазах. Это просто темнота кругом. Змея-то ночью прекрасно видит и ползает, где захочет. А у человека проблема.
Нет у него ночного зрения, не завезли… вот Мария и не видит ничего вокруг. Так, самые ближайшие окрестности. И свое родное тело.
И руки-ноги.
И… красный камень, зажатый в руке. Это она что – так удачно превращается? С учетом всего, на ней надетого? Но вот же, платье, сумка, даже обрывки, которыми она руки-ноги заматывала, все на месте. Значит, так и есть.
Мария подумала пару секунд, а потом сунула камень в свою сумочку, которая уцелела.
И медленно побрела к людям. Матушка Евгения как раз ей подойдет. Настоятельница жила в отдельном маленьком домике, вот к ней Мария и постучится. Орать на весь монастырь она не будет, не надо пугать раньше времени эрру Лизанду. А то еще сбежит или отравится, а у Марии на нее другие планы! Она эту стерву еще не допросила!*
*- между прочим, основное отличие импортных оборотней от наших. У них голозадое чудовище теряет разум и бегает по кустам в поисках кого бы сожрать. У нас человек превращается по собственному желанию, при полном параде и в ясном рассудке. И бегает по делам. См. русские народные сказки. Прим. авт.
Матушка Евгения уже готовилась ко сну.
Возраст сказывается, спала она достаточно мало, ложилась уже после полуночи, глаза открывала на рассвете. Ей хватало.
Другим монахиням?
Пусть как хотят, так и крутятся. Их сон не ее забота, вот если ей кто-то понадобится в двенадцать ночи или в пять утра, пусть явится пред ее очи. Но сейчас она никого к себе не звала.
А стук в дверь повторился.
Матушка пожала плечами – мало ли, что может случиться? Хозяйство же. Потому она и не живет вместе с остальными сестрами, ей так просто удобнее. Итак, кому она нужна?
Матушка-настоятельница распахнула дверь – и чуть сама в обморок не грохнулась.
Зрелище было неординарным.
Ее величество, вся чумазая, как будто ей камин чистили на палку намотав, в платье, которое словно собаки драли, с руками и ногами в каких-то тряпках… эээээ?
Другой реакции у настоятельницы не получилось, только какое-то бульканье.
Мария не стала дожидаться, пока изумление выльется наружу, и резким движением втолкнула настоятельницу обратно в дом. Ввалилась сама внутрь, захлопнула дверь – и опустилась, привалилась к ней. Из Марии словно все силы выпили.
- Уффф… жива!
- Ква… ва… ваше…
- Мое, мое, - согласилась Мария. – И меня только что пыталась убить эрра Лизанда. Выманила из покоев и спихнула в ловушку в старом храме. Я чудом выбралась.
- Ка… ка…
- Моя дочь. Ко мне, - Мария даже не пыталась что-то объяснять. Сил просто не было, все ушли, без остатка. Осознание, что она человек и в безопасности ее просто подкосило. – И никому. Ничего…
- Д-да…
- Надеюсь на ваше благоразумие, - пробормотала Мария. Голова кружилась, глаза закрывались… она уплывала в мягкую благодатную темноту.
Спать!
И еще раз – спать!!!
Мать-настоятельница зажала рот рукой. Крик бесконтрольно рвался наружу, и приходилось давить его, запихивать в себя, не к времени сейчас-то орать!
Королева у нее на полу была реальна. Она лежала и кажется… не дышала?! Матушка стремительно опустилась на колени, коснулась шеи ее величества. Нет, дышит! Теплая! Вот, и жилка на шее бьется!
Слава Богине!!!
Но… на нее и правда было совершено покушение?!
Евгения медленно опустилась прямо на пол, плотно уселась на мягкое место, какие уж тут колени? Голова закружилась, и женщина вцепилась хоть в какую-то твердую поверхность. Тут и помрешь от ужаса… как подумаешь, что могло бы случиться.
Если бы королева тут померла…
Да его величество бы всех колесовал, монастырь с землей сравнял и землю солью посыпал! Любит он там жену, не любит – какая разница?! Дело принципа! Даже за одно подозрение с нее бы шкуру спустили и на ковер пустили! И ковер тот в нужнике постелили…
Не дура она ни разу.
А сейчас-то ей что делать?
Королева спала. Это не обморок, нет, это Евгения могла отличить, в монастыре всякого насмотришься, ее просто от перенапряжения свалило, бывает такое… и что дальше?
Идиотский вопрос.
Позвать к себе нескольких доверенных монахинь. Потихоньку, чтобы никто ничего не заподозрил. И – действовать.
Королеву в кровать, пока не очнется, Анну к ней, чтобы принцесса была под присмотром, как и ее мать за остальными – строгое наблюдение, чтобы и чихнуть не могли без пригляда!
Быстро и тихо.
Эрра Лизанда не могла уснуть.
В душе ее бушевали отголоски недавнего торжества. Она справилась!
Мария сдохла, сдохла, СДОХЛА!!!
Теперь Лизанда будет очень богата! Она будет блистать при дворе, она удачно выйдет замуж, она будет жить долго и счАстливо! И все, что для этого требовалось – такой пустяк!
Подумаешь, столкнуть одну дуру в яму!
Да тьфу на нее, она сама во всем виновата! И не жалко даже!
Поспать бы, конечно, надо, но… может, так и лучше? Лизанда скажет, что всю ночь не спала, волновалась, как прошел разговор ее величества и его величества… она что – не вернулась?!
Святая Триада! Скорее, идемте искать ее величество!!!
Лизанда первая и искать будет, и волноваться, весь монастырь обыщет, а то как же?! Иначе никак!
Размышления женщины прервал стук в дверь.
Эрра подскочила, дернулась… королеву ищут?! Так рано?!
Странно… но надо открыть. Она волнуется, она ничего не знает, что ее величество? С ней что-то случилось? О, боги!
Впрочем, на пороге оказалась вовсе даже не принцесса Анна, и не кто-то из служанок. На пороге стояла одна из монахинь, и в руках у нее был поднос, на котором стоял кубок с горячим… вином с пряностями?! Лизанда почуяла запах за метр!
Руки аж в кулаки сжались!
Это же монастырь, тут и так-то вина не допросишься, да еще и королева приказала – никакого вина в Божьем доме! Кипяченая вода, край – с ягодами или с травами. А хотелось… вот сейчас выпить бы, успокоить нервы…
- Эрра, сегодня сыро и холодно, матушка-настоятельница распорядилась принести всем горячего вина, - монашка приветливо улыбнулась. – Чтобы вы не заболели.
Второй раз уговаривать не пришлось. Лизанда, наплевав на все приличия, схватила кубок прямо с подноса.
- Бла… годарю вас!
Горячее вино пролилось в горло благодатным дождем.
Вкусное, сладкое, ароматное, мгновенно разбежавшееся теплом по жилочкам.
- Не стоит благодарности, эрра.
А почему эта монашка так смотрит?
Но больше Лизанда ничего сообразить и не успела. Лошадиная доза сонного зелья в вине свалила ее мгновенно, словно удар кулаком по голове. Монашка насмешливо посмотрела на тело, лежащее у ее ног. Так тебя, идиотку!
И поманила свою товарку.
Дальше все было быстро и четко.
Из разных мест приходят в монастырь женщины, и прошлое у них разное. И навыки… Дита была женой палача, к примеру. Лива – проституткой. Так что раздета Лизанда была четко и быстро, догола. И так же быстро увязана, словно колбаса.
Проверили рот, заплели в тугую косу волосы и убрали под веревку. Теперь не отравится, и с собой не покончит. И… полежит немного, только уже в другой келье. Чтобы никто не нашел раньше времени, ее снаружи закроют. А для эрры возьмут теплое одеяло.
Уморить ее голодом и холодом всегда успеют. А пока… пока пусть полежит.
Матушка-настоятельница позвала монахинь к себе, только она не просто приказывала, она объяснила ситуацию. И показала лежащую на полу королеву.
Конечно, и Дита, и Лива тут же взялись помогать. Что ж они, вовсе дуры, не понимают, чем им такое грозит? Но если королева была раздета со всем почтением, и вещи ее никто не тронул, так и сложили на табурете у кровати, и уложили ее величество в спальню матери-настоятельницы, то Лизанде такой роскоши не достанется.
Сейчас перенесут ее – и устроят обыск. По всем правилам. Потом все, что найдут, отдадут матери-настоятельнице. А уж она с утра посоветуется с королевой.
Пусть ее величество распоряжается.
То, что королева не стала поднимать шум, монахини тоже оценили. Стоило бы ее величеству просто закричать, позвать на помощь… ее бы услышали. И началась бы суматоха, тут и ее охрана бы обо всем узнала, вон они, неподалеку лагерем стоят, и до короля бы дошло.
И – все.
Гнев его величества был бы страшен. И это только Иоанна, а есть ведь еще и Саймон…
Ох, жуть какая, лучше о таком на ночь и не думать. И все это из-за одной идиотки… да чтоб ее разорвало! А то они ее сами разорвут!
Принцесса Анна не спала.
Не спалось девочке, холодно ей было, неуютно, неспокойно. Вот если бы мама была рядом, Анна бы к ней прибежала, улеглась рядом и уснула. Крепко-крепко…
Странный у Анны выдался последний год.
Раньше все было просто и понятно.
Папа – король, мама - королева, брат – наследник престола, она будущая принцесса. Все расписано на годы и годы вперед. А потом… все словно с цепи сорвалось, и мир девочки опасно зашатался и накренился. Смерть брата, скандалы родителей, потом эта рыжая гадина, которая кричала на маму.
И мама упала.
Как же Анна тогда испугалась, что мама умрет, даже решила, если и правда…
Если такое случится, она эту рыжую дрянь зарежет! Возьмет нож, подойдет поближе и ударит ее в живот! Чтобы точно сдохла!
Только вот мама не умерла, а очнулась совсем-совсем другой. И Анна ужасно боялась, что мама изменится обратно. Раньше мама была именно, что королевой, недосягаемой и вечно занятой, она редко видела дочку, а при встрече просто целовала ее – и отпускала к нянькам. Потом, когда все посыпалось, мама тоже изменилась. Теперь Анна видела ее намного чаще, но мама стала злой и скандальной, она часто кричала, а потом плакала… девочке никто не объяснил, что это от беспомощности и отчаяния.
Мария – та, настоящая, понимала, к чему все идет, но не могла ничего сделать. И боялась, и злилась, и сдержаться уже сил не было…
Диана Эрсон оказалась просто последней каплей в громадную чашу яда.
А потом… сейчас мама казалась Анне - чудом.
Мама не кричала и не ругалась больше, и в монастырь они поехали в путешествие, и мама всю дорогу играла с Анной в слова, в города, рассказывала смешные истории и слушала Анну, целовала ее и тискала, и Анне это нравилось. Ласки-то ребенку особенно и не доставалось!
Почет, уважение, согласно титулу, забота, это было. Но тепла и любви Анне жизнь и не дала. А вот сейчас… девочка привязалась к маме. И ждала ее, и тревожилась, и…
Тихий стук в дверь заставил Анну взметнуться с кровати.
- Мама?!
На пороге стояла мать-настоятельница Евгения. И лицо у нее было бледное… Анна как-то сразу все поняла. Когда любишь, всегда за любимых боишься, судьба такая.
- Мама?!!!
- Нет-нет, ваше высочество, она жива. Вы не могли бы пойти сейчас со мной, только тихо?
Анна закивала.
Могла бы?!
Да, конечно! Что с мамой!? Девочка едва не сорвалась в расспросы, но Евгения качнула головой.
– Умоляю, не надо шума. Я все объясню, но не здесь.
Анна накинула теплый плащ прямо на ночную рубашку, сунула ноги в сапожки.
- Идемте, матушка. *
*- проводились опыты. 95% детей могут спокойно уйти даже с незнакомым человеком, при наличии подходящей приманки. Кошки, собаки, шоколадки, мамы за углом. Прим. авт.
Евгения склонила голову, прикрыла за Анной дверь и показала рукой направление.
- Ее величество в моем доме. Она спит…
Анна выдохнула.
Главное – мама жива, а остальное все ерунда. Мама сама так говорила, были бы живы, а остальное приложится. Вот!
Мать-настоятельница перевела дух, только когда принцесса тоже оказалась в ее доме. Так спокойнее.
Кто их знает, этих придворных, если там одна предательница, может, и все остальные не лучше? Просто молчат до поры? А потом как выползут, да как решат принцессу отравить, например? Если с королевой не получилось!
Нельзя так рисковать, это слишком опасно!
По дороге они не разговаривали, а в доме, принцесса тут же потребовала провести ее к матери, и увидев королеву на кровати кинулась к ней.
- МАМА!!!
Ее величество глаз не открыла.
Сквозь сон поднялась рука, ласково прошлась по волосам Анны, упала девочке на плечо. Анна сбросила плащ, разулась – и скользнула к матери под одеяло. И мать-настоятельница невольно улыбнулась. Ей Богиня детей не дала. Евгения сама сделала такой выбор, и не жалела, но вот что-то в ее душе эта картина затронула. Что-то такое… может, Мария и королева. Но дочь она любит, и заботится, и девочка свою мать любит…
Ушла одна.
Поздравляем, ваше величество, вы лохушка. Эрландская, с учетом обстоятельств, Чили в этом мире не обнаружено.
Значит, развела ее Лизанда, как вот то самое, чилийское. И письмо подложное. И никакого Иоанна тут нет. Ну, хоть это легче.
Или наоборот? Проблемы еще нарастут? Она подумает об этом потом, а вот что ей сейчас делать? А? Не ползти же ей в таком виде домой? В отведенные ей покои?
Что-то она сомневается, что в ней королеву признают… хоть знать бы, что она за змея такая.
О, кстати!
Мария, стараясь не производить шума, уже вполне по-змейски метнулась к колодцу. Взобраться на перекладину и повиснуть на ней было делом пары секунд. И в воде отразилась весьма знакомая ей жабья голова. Да-да, видела она такую башку в террариуме с грозными надписями.
Могла бы змея, точно бы ядом плюнула со злости или испуга. Только вот у гюрзы такой функции предусмотрено не было.
Vipera lebetina, она же гробовая гадюка, или почему-то левантская. Можно подумать, что гюрза только там и ползала, ха! И сразу уточнение, не просто так себе vipera, а Macrovipera lebetina! Мы не халявщики какие-то, а гигантские гадюки семейства гадюковых! И заслужено.
Длина гюрзы может быть до двух метров, а вес до трех килограмм. Но Мария подозревала, что и отожраться может.
Еще она чертовски ядовита, мила и обаятельна. И скорость у нее потрясающая, кинется за долю секунды. И зубы ядовитые есть.
А еще есть один шикарный механизм, за который люди зверски завидуют змеям и акулам. У змей могут заново отрастать зубы. Если факир, к примеру, удалил сегодня змее клыки, это совершенно не значит, что через пару месяцев она его не цапнет.
Еще как цапнет! Когда клыки заново вырастут!
Ну почему у змей такой механизм есть, а у людей нет?
Мария сползла с колодца и отправилась обратно к храму. Свернулась клубком на пороге и задумалась.
Вот что ей сейчас делать?
Будь она человеком, тут проще. А она – змея. Пойти и перекусать всех? Идея хорошая, но в чем смысл такой бесцельной траты яда? И вообще, ей бы не всех, а конкретно Лизанду.
Интересно, что эта стерва наплела Ане?
Анна!!!
Именно сейчас, когда основная проблема – выбраться – была решена, мысль пробила, как молния.
Ее ребенок!
Ее дочь там одна, наедине с убийцей, а Мария тут уши хвостом чешет?!
Ей надо срочно перекидываться в человека – и домой!!!
НУ!!!
Мария и сама не поняла, как это получилось, но ее скорчило от сильной боли. Бросило на крыльцо так, что голова больно стукнулась о ступеньку… хорошо еще, сама себя ядовитым зубом не прокусила. Может ли змея самоотравиться? Вроде как сама себя – нет. А вот если другую змею укусит, то отравит. Или если Марию укусит другая змея… *
*- змеи обладают иммунитетом к яду своего вида. Но не другого, прим. авт.
В глазах даже потемнело на долю секунды. А потом Мария и сообразила.
Это не в глазах. Это просто темнота кругом. Змея-то ночью прекрасно видит и ползает, где захочет. А у человека проблема.
Нет у него ночного зрения, не завезли… вот Мария и не видит ничего вокруг. Так, самые ближайшие окрестности. И свое родное тело.
И руки-ноги.
И… красный камень, зажатый в руке. Это она что – так удачно превращается? С учетом всего, на ней надетого? Но вот же, платье, сумка, даже обрывки, которыми она руки-ноги заматывала, все на месте. Значит, так и есть.
Мария подумала пару секунд, а потом сунула камень в свою сумочку, которая уцелела.
И медленно побрела к людям. Матушка Евгения как раз ей подойдет. Настоятельница жила в отдельном маленьком домике, вот к ней Мария и постучится. Орать на весь монастырь она не будет, не надо пугать раньше времени эрру Лизанду. А то еще сбежит или отравится, а у Марии на нее другие планы! Она эту стерву еще не допросила!*
*- между прочим, основное отличие импортных оборотней от наших. У них голозадое чудовище теряет разум и бегает по кустам в поисках кого бы сожрать. У нас человек превращается по собственному желанию, при полном параде и в ясном рассудке. И бегает по делам. См. русские народные сказки. Прим. авт.
***
Матушка Евгения уже готовилась ко сну.
Возраст сказывается, спала она достаточно мало, ложилась уже после полуночи, глаза открывала на рассвете. Ей хватало.
Другим монахиням?
Пусть как хотят, так и крутятся. Их сон не ее забота, вот если ей кто-то понадобится в двенадцать ночи или в пять утра, пусть явится пред ее очи. Но сейчас она никого к себе не звала.
А стук в дверь повторился.
Матушка пожала плечами – мало ли, что может случиться? Хозяйство же. Потому она и не живет вместе с остальными сестрами, ей так просто удобнее. Итак, кому она нужна?
Матушка-настоятельница распахнула дверь – и чуть сама в обморок не грохнулась.
Зрелище было неординарным.
Ее величество, вся чумазая, как будто ей камин чистили на палку намотав, в платье, которое словно собаки драли, с руками и ногами в каких-то тряпках… эээээ?
Другой реакции у настоятельницы не получилось, только какое-то бульканье.
Мария не стала дожидаться, пока изумление выльется наружу, и резким движением втолкнула настоятельницу обратно в дом. Ввалилась сама внутрь, захлопнула дверь – и опустилась, привалилась к ней. Из Марии словно все силы выпили.
- Уффф… жива!
- Ква… ва… ваше…
- Мое, мое, - согласилась Мария. – И меня только что пыталась убить эрра Лизанда. Выманила из покоев и спихнула в ловушку в старом храме. Я чудом выбралась.
- Ка… ка…
- Моя дочь. Ко мне, - Мария даже не пыталась что-то объяснять. Сил просто не было, все ушли, без остатка. Осознание, что она человек и в безопасности ее просто подкосило. – И никому. Ничего…
- Д-да…
- Надеюсь на ваше благоразумие, - пробормотала Мария. Голова кружилась, глаза закрывались… она уплывала в мягкую благодатную темноту.
Спать!
И еще раз – спать!!!
***
Мать-настоятельница зажала рот рукой. Крик бесконтрольно рвался наружу, и приходилось давить его, запихивать в себя, не к времени сейчас-то орать!
Королева у нее на полу была реальна. Она лежала и кажется… не дышала?! Матушка стремительно опустилась на колени, коснулась шеи ее величества. Нет, дышит! Теплая! Вот, и жилка на шее бьется!
Слава Богине!!!
Но… на нее и правда было совершено покушение?!
Евгения медленно опустилась прямо на пол, плотно уселась на мягкое место, какие уж тут колени? Голова закружилась, и женщина вцепилась хоть в какую-то твердую поверхность. Тут и помрешь от ужаса… как подумаешь, что могло бы случиться.
Если бы королева тут померла…
Да его величество бы всех колесовал, монастырь с землей сравнял и землю солью посыпал! Любит он там жену, не любит – какая разница?! Дело принципа! Даже за одно подозрение с нее бы шкуру спустили и на ковер пустили! И ковер тот в нужнике постелили…
Не дура она ни разу.
А сейчас-то ей что делать?
Королева спала. Это не обморок, нет, это Евгения могла отличить, в монастыре всякого насмотришься, ее просто от перенапряжения свалило, бывает такое… и что дальше?
Идиотский вопрос.
Позвать к себе нескольких доверенных монахинь. Потихоньку, чтобы никто ничего не заподозрил. И – действовать.
Королеву в кровать, пока не очнется, Анну к ней, чтобы принцесса была под присмотром, как и ее мать за остальными – строгое наблюдение, чтобы и чихнуть не могли без пригляда!
Быстро и тихо.
***
Эрра Лизанда не могла уснуть.
В душе ее бушевали отголоски недавнего торжества. Она справилась!
Мария сдохла, сдохла, СДОХЛА!!!
Теперь Лизанда будет очень богата! Она будет блистать при дворе, она удачно выйдет замуж, она будет жить долго и счАстливо! И все, что для этого требовалось – такой пустяк!
Подумаешь, столкнуть одну дуру в яму!
Да тьфу на нее, она сама во всем виновата! И не жалко даже!
Поспать бы, конечно, надо, но… может, так и лучше? Лизанда скажет, что всю ночь не спала, волновалась, как прошел разговор ее величества и его величества… она что – не вернулась?!
Святая Триада! Скорее, идемте искать ее величество!!!
Лизанда первая и искать будет, и волноваться, весь монастырь обыщет, а то как же?! Иначе никак!
Размышления женщины прервал стук в дверь.
Эрра подскочила, дернулась… королеву ищут?! Так рано?!
Странно… но надо открыть. Она волнуется, она ничего не знает, что ее величество? С ней что-то случилось? О, боги!
Впрочем, на пороге оказалась вовсе даже не принцесса Анна, и не кто-то из служанок. На пороге стояла одна из монахинь, и в руках у нее был поднос, на котором стоял кубок с горячим… вином с пряностями?! Лизанда почуяла запах за метр!
Руки аж в кулаки сжались!
Это же монастырь, тут и так-то вина не допросишься, да еще и королева приказала – никакого вина в Божьем доме! Кипяченая вода, край – с ягодами или с травами. А хотелось… вот сейчас выпить бы, успокоить нервы…
- Эрра, сегодня сыро и холодно, матушка-настоятельница распорядилась принести всем горячего вина, - монашка приветливо улыбнулась. – Чтобы вы не заболели.
Второй раз уговаривать не пришлось. Лизанда, наплевав на все приличия, схватила кубок прямо с подноса.
- Бла… годарю вас!
Горячее вино пролилось в горло благодатным дождем.
Вкусное, сладкое, ароматное, мгновенно разбежавшееся теплом по жилочкам.
- Не стоит благодарности, эрра.
А почему эта монашка так смотрит?
Но больше Лизанда ничего сообразить и не успела. Лошадиная доза сонного зелья в вине свалила ее мгновенно, словно удар кулаком по голове. Монашка насмешливо посмотрела на тело, лежащее у ее ног. Так тебя, идиотку!
И поманила свою товарку.
Дальше все было быстро и четко.
Из разных мест приходят в монастырь женщины, и прошлое у них разное. И навыки… Дита была женой палача, к примеру. Лива – проституткой. Так что раздета Лизанда была четко и быстро, догола. И так же быстро увязана, словно колбаса.
Проверили рот, заплели в тугую косу волосы и убрали под веревку. Теперь не отравится, и с собой не покончит. И… полежит немного, только уже в другой келье. Чтобы никто не нашел раньше времени, ее снаружи закроют. А для эрры возьмут теплое одеяло.
Уморить ее голодом и холодом всегда успеют. А пока… пока пусть полежит.
Матушка-настоятельница позвала монахинь к себе, только она не просто приказывала, она объяснила ситуацию. И показала лежащую на полу королеву.
Конечно, и Дита, и Лива тут же взялись помогать. Что ж они, вовсе дуры, не понимают, чем им такое грозит? Но если королева была раздета со всем почтением, и вещи ее никто не тронул, так и сложили на табурете у кровати, и уложили ее величество в спальню матери-настоятельницы, то Лизанде такой роскоши не достанется.
Сейчас перенесут ее – и устроят обыск. По всем правилам. Потом все, что найдут, отдадут матери-настоятельнице. А уж она с утра посоветуется с королевой.
Пусть ее величество распоряжается.
То, что королева не стала поднимать шум, монахини тоже оценили. Стоило бы ее величеству просто закричать, позвать на помощь… ее бы услышали. И началась бы суматоха, тут и ее охрана бы обо всем узнала, вон они, неподалеку лагерем стоят, и до короля бы дошло.
И – все.
Гнев его величества был бы страшен. И это только Иоанна, а есть ведь еще и Саймон…
Ох, жуть какая, лучше о таком на ночь и не думать. И все это из-за одной идиотки… да чтоб ее разорвало! А то они ее сами разорвут!
***
Принцесса Анна не спала.
Не спалось девочке, холодно ей было, неуютно, неспокойно. Вот если бы мама была рядом, Анна бы к ней прибежала, улеглась рядом и уснула. Крепко-крепко…
Странный у Анны выдался последний год.
Раньше все было просто и понятно.
Папа – король, мама - королева, брат – наследник престола, она будущая принцесса. Все расписано на годы и годы вперед. А потом… все словно с цепи сорвалось, и мир девочки опасно зашатался и накренился. Смерть брата, скандалы родителей, потом эта рыжая гадина, которая кричала на маму.
И мама упала.
Как же Анна тогда испугалась, что мама умрет, даже решила, если и правда…
Если такое случится, она эту рыжую дрянь зарежет! Возьмет нож, подойдет поближе и ударит ее в живот! Чтобы точно сдохла!
Только вот мама не умерла, а очнулась совсем-совсем другой. И Анна ужасно боялась, что мама изменится обратно. Раньше мама была именно, что королевой, недосягаемой и вечно занятой, она редко видела дочку, а при встрече просто целовала ее – и отпускала к нянькам. Потом, когда все посыпалось, мама тоже изменилась. Теперь Анна видела ее намного чаще, но мама стала злой и скандальной, она часто кричала, а потом плакала… девочке никто не объяснил, что это от беспомощности и отчаяния.
Мария – та, настоящая, понимала, к чему все идет, но не могла ничего сделать. И боялась, и злилась, и сдержаться уже сил не было…
Диана Эрсон оказалась просто последней каплей в громадную чашу яда.
А потом… сейчас мама казалась Анне - чудом.
Мама не кричала и не ругалась больше, и в монастырь они поехали в путешествие, и мама всю дорогу играла с Анной в слова, в города, рассказывала смешные истории и слушала Анну, целовала ее и тискала, и Анне это нравилось. Ласки-то ребенку особенно и не доставалось!
Почет, уважение, согласно титулу, забота, это было. Но тепла и любви Анне жизнь и не дала. А вот сейчас… девочка привязалась к маме. И ждала ее, и тревожилась, и…
Тихий стук в дверь заставил Анну взметнуться с кровати.
- Мама?!
На пороге стояла мать-настоятельница Евгения. И лицо у нее было бледное… Анна как-то сразу все поняла. Когда любишь, всегда за любимых боишься, судьба такая.
- Мама?!!!
- Нет-нет, ваше высочество, она жива. Вы не могли бы пойти сейчас со мной, только тихо?
Анна закивала.
Могла бы?!
Да, конечно! Что с мамой!? Девочка едва не сорвалась в расспросы, но Евгения качнула головой.
– Умоляю, не надо шума. Я все объясню, но не здесь.
Анна накинула теплый плащ прямо на ночную рубашку, сунула ноги в сапожки.
- Идемте, матушка. *
*- проводились опыты. 95% детей могут спокойно уйти даже с незнакомым человеком, при наличии подходящей приманки. Кошки, собаки, шоколадки, мамы за углом. Прим. авт.
Евгения склонила голову, прикрыла за Анной дверь и показала рукой направление.
- Ее величество в моем доме. Она спит…
Анна выдохнула.
Главное – мама жива, а остальное все ерунда. Мама сама так говорила, были бы живы, а остальное приложится. Вот!
***
Мать-настоятельница перевела дух, только когда принцесса тоже оказалась в ее доме. Так спокойнее.
Кто их знает, этих придворных, если там одна предательница, может, и все остальные не лучше? Просто молчат до поры? А потом как выползут, да как решат принцессу отравить, например? Если с королевой не получилось!
Нельзя так рисковать, это слишком опасно!
По дороге они не разговаривали, а в доме, принцесса тут же потребовала провести ее к матери, и увидев королеву на кровати кинулась к ней.
- МАМА!!!
Ее величество глаз не открыла.
Сквозь сон поднялась рука, ласково прошлась по волосам Анны, упала девочке на плечо. Анна сбросила плащ, разулась – и скользнула к матери под одеяло. И мать-настоятельница невольно улыбнулась. Ей Богиня детей не дала. Евгения сама сделала такой выбор, и не жалела, но вот что-то в ее душе эта картина затронула. Что-то такое… может, Мария и королева. Но дочь она любит, и заботится, и девочка свою мать любит…
