Переслать в эти края по железной дороге эшелон с солдатами.
Как – солдатами?
Рекрутами. Причем, насильно загнанными в войско. По принципу: ты хочешь защитить отечество от врага? Вот тебе ружье, вперед, солдат!
Не хочешь? Ах, ты враг народа?! Мочи его, гада!
Конечно, при таком подходе, крестьяне сотнями в войска записывались, жить-то хотелось. А в качестве пушечного мяса они вполне сойдут.
Что будут делать деревни без кормильцев? А что Пламенный будет делать без защиты? Второй вопрос его волновал больше, а первый вообще не волновал. Жить захотят – раскорячатся!
Эшелон ожидался послезавтра.
Логинов только руки потер.
Вот, с этого и начнем! Говорите, с утра поезд пройдет? Вроде бы так обещали?
Рельсы Логинов ломать не стал. Зачем?
Железные дороги имперцам тоже пригодятся! Нечего их разносить в клочья, захватим – и достаточно! А потому на полотно были тщательно уложены два десятка бревен. Срубили сосны, дотащили волоком, с помощью броневиков…
Поди, убери!
Намаешься!
А видно издалека, остановиться поезд успеет. И времени на приготовления как раз хватило.
Все произошло именно так, как и задумывал генерал. Увидев на путях неожиданное препятствие, машинист начал тормозить. Сбросил скорость и остановил паровоз примерно метров за двадцать от бревен. И тут же получил пулю.
Нет, не сам машинист.
Но в лобовое стекло паровоза ее снайпер положил с завидной точностью.
А потом, закрепляя успех, и по бокам пулеметы прошлись.
Намек был понятен. Могли ведь и положить беднягу. Просто – зачем? Прошел эшелон, и за ним аккуратно затащили на рельсы еще пару бревен.
Хочешь удрать? Делай, не обессудь.
Дураков не нашлось.
Спустя минуту из окна бронепоезда замахали белой тряпкой, мол, сдаемся. Но сам Логинов не поспешил принимать капитуляцию. Вместо этого он поднес к рукам громкоговоритель.
- Выходим по одному, раздеваемся до исподнего, одежду в одну кучу, оружие в другую! Кто замешкается – стрелять будем!
И никто не сомневался, что он выполнит свою угрозу.
Уже стемнело, когда Логинов закончил сортировку.
Отделить вчерашних крестьян от освобожденцев было несложно. Вторые и одеты лучше, и вооружены, и бежать пытались (восемь трупов), и сопротивлялись (еще три трупа). У имперцев никаких потерь.
У освобожденцев одиннадцать человек.
По результатам Логинов приказал отдать крестьянам одежду и распустить по домам. А командиров допросить по казачьему методу, можно с применением научных новшеств – и повесить.
Чего не ожидал генерал…
Что крестьяне медленно, прямо у железнодорожного полотна, не думая даже одеваться, будут опускаться на колени и кланяться. Здесь и сейчас они были не просто обязаны ему жизнями – он спасал их семьи. Возвращал им кормильцев. Давал шанс выжить.
Больше они не попадутся. Пусть Пламенный воюет сам, если захочет!
У Анатолия даже ком в горе встал. Но что он еще мог сделать?
Отдать одежду, выдать по рублю на нос, благо, в поезде и деньги нашлись, и отпустить. И идти дальше. Вперед и только вперед…
Саван весенний мне
Время уж свило…
Свободные герцогства
Ида шла на работу, словно на каторгу. Радовал ее только Полкан. До чего ж умный пес!
Люди до него не дотягивали. Это уж точно…
Константин уехал, и у Иды все из рук валилось.
Не в госпитале, там девушка сбиралась и все делала по возможности четко. Но вот дома…
На кухню она даже заходить перестала, хотя раньше любила что-то приготовить под настроение. Вазу разбила, окно едва уцелело, и слуги дружно умоляли хозяйку посидеть, почитать…
Да, книга тоже порвалась. Случайно…
Костя…
Ида помнила, ЧТО сейчас творится в Русине.
Она волновалась за Яну, за ее сына, а теперь и за Костю. Понимала, что это хищник, а не травоядное, что он сам кого угодно сожрет, что он не последний человек среди освобожденцев, а значит, косвенно виновен в гибели ее семьи…
Все Ида понимала.
Но вспоминались его улыбка, его взгляд…
Как же он смотрел на Иду!
Словно на что-то очень чистое и нежное, чему в его жизни и быть-то не полагается! Так смотрят на ромашку, которая выросла на гранитном монолите, и не знают, как подступиться, чтобы не погубить цветок. Может, и не заслужил он Иду.
Но зато отлично осознавал, какое счастье ему Творец послал.
Иде было грустно и тоскливо.
Она сделала шаг, второй, начала переходить улицу…
Ничем бы это хорошим не кончилось, потому что Ида ступила на мостовую, и в это время из-за угла вывернул высокий фаэтон. Лошади мчались, словно безумные…
Ида не успела бы отпрянуть. Успел Полкан. Дернулся, вытолкнул хозяйку из-под копыт, но сам увернуться уже не смог. И упал…
Подкованные конские копыта – страшная вещь, лапа только хрустнула.
- Нет!!!
Иде хватило пару секунд. Вот только что она сидела на мостовой, растерянная, и вот – она уже летит к собаке, наклоняется над ней… фаэтон остановился, но до того ли было Иде?
- Полкан, детка, не умирай…
Лапа сломана.
Артерия разорвана, и льется на мостовую страшный красный поток, быстро уносящий собачью жизнь… НЕТ!!!
Ида доказала, что не зря училась у Станислава. Мигом пережала артерию, затворяя кровь. Но тут же не пережимать, тут шить надо! А долго ей не выдержать… пальцы не такие сильные, им в лечебницу нужно…
- Полкан, родной мой, не умирай, держись… Да помогите же кто-нибудь!!!
- Тора…
Ида даже внимания не обратила сначала на подошедшего к ней молодого человека. Она была слишком занята собакой…
- А?
- Я прошу прощения…
Ида кое-как сконцентрировала на нем взгляд. Сильно мешали слезы, но она справилась. Ради Полкана.
- У вас есть экипаж?
- Д-да…
- Немедленно отвезите нас в лечебницу!!!
- Эээээ…
- Вы сможете?!
И как отказаться, когда на тебя смотрят такими невероятными глазами? Небесно-голубыми? Тор Рессаль и не смог отказать.
- Я сейчас подниму собаку. Отойдите…
Ида качнула головой.
- Нет. Я держу артерию. Если отпущу, он умрет. Поднимайте, я встану вместе с вами…
Она едва ли сообразила, что ее заталкивают в тот самый фаэтон, который стал причиной трагедии.
Тор Армандо Рессаль в герцогствах был в ссылке.
Ничего плохого он не сделал… ну почти, почти. Но когда наставляешь рога герцогу, тот может и забодать. Увы…
Семья сочла за лучшее сплавить ламермурца куда подальше, пока его не прибили (не вызвали на дуэль раз двадцать подряд). Пусть герцогиня себе нового дурака найдет, пусть герцог успокоится, а то и кого другого забодает, пусть. А Армандо пока попутешествует.
Он так и делал. Но в герцогствах ему было скучно.
В герцогствах ничего интересного и достойного нет…
Или – есть?!
Армандо сегодня устраивал гонки.
Есть и такое развлечение у молодых балбесов, собираются они толпой человек в тридцать, и ставят деньги. А трое едут из точки «А» в точку «Б». На фаэтонах или в каретах, тут главное что? Опередить соперника. Экипажи у всех должны быть одинаковы, ну, более-менее. К примеру, сегодня это три фаэтона. И без пассажира. А позавчера это были кареты с дамами. И дамы потом награждали победителя…
Даже вспомнить приятно.
Армандо был уверен в своем выигрыше и сегодня, но откуда под колесами взялась эта девица?
Пришлось останавливаться.
Из-за проклятой шавки лошади дернулись, фаэтон занесло, и он крепко проехался по стене дома. Лопнула постромка у лошади.
Надо было ее хоть связать… не продолжать же в таком виде гонку. Армандо попрощался с выигрышем, скрипнул зубами, и решил для верности еще и с девицей поговорить. Явно ж тора…
Дорогое платье, плащик, кокетливая шляпка… там одни перчатки стоят больших денег!
Нет, скандалы нам не нужны, уже в Ламермуре хватило… Армандо привел в порядок сбрую и шагнул к девушке.
И – пропал.
На него смотрели самые потрясающие голубые глаза в мире.
Герцогиня?!
Кошка она драная против этой девушки. Облезлая. И даже не кошка, а крыса. Страшило жуткое!
- Тора…
Армандо и сам не понял, как погрузил в свой фаэтон какую-то грязную и окровавленную псину. А в фаэтон он даже не каждую даму пускал! И сиденья там обтянуты тисненой телячьей кожей, потом только выкинуть…
А он об этом даже им не подумал, помогая девушке.
Больница?
Какая?
Ида поняла, что мужчина не ориентируется в городе как следует, и отдала указания.
- До конца улицы, у красного двухэтажного дома направо, доехать до синего дома с красными ставнями и крышей и налево. И до конца, там будет лечебница.
Это Армандо понял.
Что ж.
В лечебницу…
И друзья, и враги познаются в беде.
Ида поняла, что друзей у нее больше, чем врагов, когда вокруг Полкана закипела суета. Окажись здесь королева Лионесса, и то, ей бы подождать пришлось. Все внимание персонала сосредоточилось на собаке.
- Ида, как держишь, так и держи, - приказал Стас. – И рысью в операционную.
- Я сейчас на тебя халатик накину, - Берта крутанулась рядом. - И ножки подними, переобую, чтобы стерильность…
- Сейчас место в палате приготовлю, пусть полежит здесь до вечера, а лучше до завтра, понаблюдаем, - промчалась еще одна сестричка милосердия, смешливая Клара…
Ида едва не расплакалась, но было некогда.
- Полкан, держись, родной мой! Не смей меня оставлять! Я тебя люблю, я тебя никуда не отпущу… никому не отдам! Никакой смерти! Живи, мальчик мой, живи!!!
Ида шептала, и Полкан знал ее рядом. И держался из последних сил.
Боль – и словно тебя в болото затягивает.
Ледяное, черное, безнадежное. Но ты слышишь рядом ЕЕ голос.
Голос хозяйки.
И идешь на него, словно на огонь, и держишься за него, как за последнюю надежду.
Собакам тоже нужно, чтобы близкий человек был рядом. Полкан знал, что он не один – и старался выплыть из черноты. И не сдался, нет.
Просто позволил себе расслабиться, когда в нос ударили знакомые запахи хлорки, карболки, лечебницы… здесь ему помощь окажут. Можно довериться людям.
Из операционной Ида не вышла – выпала.
Но Полкан был вне опасности!
Станислав мог переспать хоть со всеми женщинами герцогства – Иду это уже не волновало, потому что руки у мужчины действительно были золотыми. И кость он сложил, и зашил все, и пообещал Иде, что пес будет отлично бегать, может, даже хромать не будет…
Вот уж что Иду не волновало!
Даже если Полкан останется парализованным до конца своих дней, она его никогда не бросит. Просто – никогда!
Он ей жизнь спас.
Он ее… нет, даже не друг. Друг, это совсем не то слово, друга можно забыть, от друга можно уйти, жизнь может развести вас с другом. Но Полкан стал такой же частью Иды, как рука или нога. Ее кусочком, частью ее семьи, души. Родное существо - и этим все сказано.
Собака?
И что с того? Некоторые люди не то, что до собаки – до гусеницы по своим моральным качествам не дотягивают! Ида не оставила бы его в одиночестве, но Берта уговорила ее быстренько сбегать, помыть руки, прихватить с собой поесть-попить, все же ей сидеть рядом с собакой, а потом и возвращаться.
Ида вняла мудрому совету и побежала, было, на кухню…
- Тора, прошу вас…
Ида даже не сразу поняла, что обращаются к ней. Посмотрела удивленно.
- Тора, я надеюсь, с вашей собакой все в порядке?
И вдруг нахлынуло.
Пока надо было спасать Полкана, пока его везли, несли, оперировали, ни о чем другом Ида и думать не могла. Какие там фаэтоны – камертоны!?
А вот сейчас…
Стоит перед ней хлыщ, ростом под два метра, глаза темные, волосы темные, смазливый донельзя, весь холеный, лощеный, ухоженный, и туалетной водой от него разит на километр! Она при дворе таких навидалась...
Стоит, смотрит даже как-то нагло.
И…
- Это был ваш фаэтон.
Молодой человек даже замялся на секунду.
- Позвольте представиться, тора…
- Нет необходимости.
Никогда Ида не говорила так. Но кровь матери проснулась. А в ярости Аделина Шеллес-Альденская была опаснее голодного дракона, это знали все придворные. Кого угодно сожрала бы и косточки выплюнула.
- Простите? – опешил Армандо.
- Почему вы так неслись по городу? – ледяным тоном уточнила Ида. – У вас кто-то умирал?
Армандо даже не успел подумать, о чем соврать. Он был занят.
Узнал, что девушка с собакой – тора, что она бежала из Русины, что у нее громадный талант к медицине, жом Станислав подтверждает, что вроде как у них были отношения… или нет?
Симпатизировали они друг другу, это точно. А потом вроде как и нет? Но точно не пойманы…
- Это было пари, - ляпнул Армандо.
И даже пожалеть о своем длинном языке не успел.
Х-хэсь!
Ручка у Иды была весьма натренированной. Пощечина оказалась не просто увесистой – Армандо почувствовал во рту вкус крови.
- Пари?! – гадюкой прошипела Ида. – Пари!? Ты, тварь, едва не убил меня, ты едва не убил моего друга… если я еще раз тебя увижу – уничтожу!
И прошла мимо, разъяренная донельзя.
Пари!!!
Вы только подумайте!
Эта скотина на пари гоняла по городу! А там дети, старики, ни в чем не повинные люди, у которых нет такого друга, как Полкан…. Мало ему еще досталось!
Надо бы и ниже пояса добавить… не сообразила.
А ведь Яна учила!
И как руку складывать, и как бить в нос… Сейчас бы сломала ему нос, вот бы прекрасно было! Тор?
Наплевать! Она тоже не в помойке найдена!
Армандо очень повезло, что он не попался Зинаиде на обратной дороге. Девушка не постеснялась бы добавить ему… ясности в жизнь.
Куда мог направиться молодой человек после такого афронта?
Только на улицу. Охладиться, покурить… и стоит ли удивляться, что рядом оказался жом Станислав, который тоже вышел перекурить после операции.
Собака?
Можно подумать, с животными легко! Человек часто проще, уж точно – крупнее.
Секунды три Армандо курил и молчал. Потом Ламермурский темперамент взял вверх.
- Ну и фурия! Но какая женщина!
Станислав покосился на него.
- Это вы о ком, любезнейший?
Армандо затянулся.
- И глаза такие… голубые. Интересно, почему благородная тора работает в этой убогой помойке?
А вот этого ему говорить не стоило.
Стас понимал, что Иду он потерял. Понимал, что сам виноват, что по своей глупости… Ида решила остаться ему другом, приятелем, но не любимой, не близким человеком. Она поможет ему в трудной ситуации, но близко к себе уже не подпустит никогда.
Только вот это не значит, что он уступит ее… вот этому!
Все, что недополучил Армандо от Иды, он получил здесь и сейчас, от Стаса.
Будучи доктором, Стас отлично знал и как надо бить, и куда… какие там убогие пинки в пах? Помилуйте…
Армандо и вздохнуть-то не мог, корчился на земле, словно раздавленный червяк после меткого удара в горло.
- Протянешь к ней руки – вырву ноги, - внятно объяснил Стас. Добавил ламермурцу прощального пинка по почкам, развернулся и ушел.
Армандо смог встать далеко не сразу.
И отправился… куда?
Понятное дело, к Тадеушу Чеславовичу Рукоцкому, который обязан был все это пресечь.
- Я хочу написать жалобу! – с порога выпалил он.
О Рукоцком можно было сказать многое.
Он любил деньги, он любил женщин, он пользовался и тем, что было предложено, и тем, что не предлагали, он воровал, но…
Своих людей он в обиду не давал. Разве что за ОЧЕНЬ большие деньги. Но денег-то Армандо ему и не предлагал! Просто жаловался и требовал… наивный!
- На кого вы хотите написать жалобу, тор? – вежливо уточнил Рукоцкий. – Соблаговолите объяснить мне, что произошло?
Тихий голос и любезные слова успокоили Армандо.
Как – солдатами?
Рекрутами. Причем, насильно загнанными в войско. По принципу: ты хочешь защитить отечество от врага? Вот тебе ружье, вперед, солдат!
Не хочешь? Ах, ты враг народа?! Мочи его, гада!
Конечно, при таком подходе, крестьяне сотнями в войска записывались, жить-то хотелось. А в качестве пушечного мяса они вполне сойдут.
Что будут делать деревни без кормильцев? А что Пламенный будет делать без защиты? Второй вопрос его волновал больше, а первый вообще не волновал. Жить захотят – раскорячатся!
Эшелон ожидался послезавтра.
Логинов только руки потер.
Вот, с этого и начнем! Говорите, с утра поезд пройдет? Вроде бы так обещали?
***
Рельсы Логинов ломать не стал. Зачем?
Железные дороги имперцам тоже пригодятся! Нечего их разносить в клочья, захватим – и достаточно! А потому на полотно были тщательно уложены два десятка бревен. Срубили сосны, дотащили волоком, с помощью броневиков…
Поди, убери!
Намаешься!
А видно издалека, остановиться поезд успеет. И времени на приготовления как раз хватило.
Все произошло именно так, как и задумывал генерал. Увидев на путях неожиданное препятствие, машинист начал тормозить. Сбросил скорость и остановил паровоз примерно метров за двадцать от бревен. И тут же получил пулю.
Нет, не сам машинист.
Но в лобовое стекло паровоза ее снайпер положил с завидной точностью.
А потом, закрепляя успех, и по бокам пулеметы прошлись.
Намек был понятен. Могли ведь и положить беднягу. Просто – зачем? Прошел эшелон, и за ним аккуратно затащили на рельсы еще пару бревен.
Хочешь удрать? Делай, не обессудь.
Дураков не нашлось.
Спустя минуту из окна бронепоезда замахали белой тряпкой, мол, сдаемся. Но сам Логинов не поспешил принимать капитуляцию. Вместо этого он поднес к рукам громкоговоритель.
- Выходим по одному, раздеваемся до исподнего, одежду в одну кучу, оружие в другую! Кто замешкается – стрелять будем!
И никто не сомневался, что он выполнит свою угрозу.
***
Уже стемнело, когда Логинов закончил сортировку.
Отделить вчерашних крестьян от освобожденцев было несложно. Вторые и одеты лучше, и вооружены, и бежать пытались (восемь трупов), и сопротивлялись (еще три трупа). У имперцев никаких потерь.
У освобожденцев одиннадцать человек.
По результатам Логинов приказал отдать крестьянам одежду и распустить по домам. А командиров допросить по казачьему методу, можно с применением научных новшеств – и повесить.
Чего не ожидал генерал…
Что крестьяне медленно, прямо у железнодорожного полотна, не думая даже одеваться, будут опускаться на колени и кланяться. Здесь и сейчас они были не просто обязаны ему жизнями – он спасал их семьи. Возвращал им кормильцев. Давал шанс выжить.
Больше они не попадутся. Пусть Пламенный воюет сам, если захочет!
У Анатолия даже ком в горе встал. Но что он еще мог сделать?
Отдать одежду, выдать по рублю на нос, благо, в поезде и деньги нашлись, и отпустить. И идти дальше. Вперед и только вперед…
Глава 12
Саван весенний мне
Время уж свило…
Свободные герцогства
Ида шла на работу, словно на каторгу. Радовал ее только Полкан. До чего ж умный пес!
Люди до него не дотягивали. Это уж точно…
Константин уехал, и у Иды все из рук валилось.
Не в госпитале, там девушка сбиралась и все делала по возможности четко. Но вот дома…
На кухню она даже заходить перестала, хотя раньше любила что-то приготовить под настроение. Вазу разбила, окно едва уцелело, и слуги дружно умоляли хозяйку посидеть, почитать…
Да, книга тоже порвалась. Случайно…
Костя…
Ида помнила, ЧТО сейчас творится в Русине.
Она волновалась за Яну, за ее сына, а теперь и за Костю. Понимала, что это хищник, а не травоядное, что он сам кого угодно сожрет, что он не последний человек среди освобожденцев, а значит, косвенно виновен в гибели ее семьи…
Все Ида понимала.
Но вспоминались его улыбка, его взгляд…
Как же он смотрел на Иду!
Словно на что-то очень чистое и нежное, чему в его жизни и быть-то не полагается! Так смотрят на ромашку, которая выросла на гранитном монолите, и не знают, как подступиться, чтобы не погубить цветок. Может, и не заслужил он Иду.
Но зато отлично осознавал, какое счастье ему Творец послал.
Иде было грустно и тоскливо.
Она сделала шаг, второй, начала переходить улицу…
Ничем бы это хорошим не кончилось, потому что Ида ступила на мостовую, и в это время из-за угла вывернул высокий фаэтон. Лошади мчались, словно безумные…
Ида не успела бы отпрянуть. Успел Полкан. Дернулся, вытолкнул хозяйку из-под копыт, но сам увернуться уже не смог. И упал…
Подкованные конские копыта – страшная вещь, лапа только хрустнула.
- Нет!!!
Иде хватило пару секунд. Вот только что она сидела на мостовой, растерянная, и вот – она уже летит к собаке, наклоняется над ней… фаэтон остановился, но до того ли было Иде?
- Полкан, детка, не умирай…
Лапа сломана.
Артерия разорвана, и льется на мостовую страшный красный поток, быстро уносящий собачью жизнь… НЕТ!!!
Ида доказала, что не зря училась у Станислава. Мигом пережала артерию, затворяя кровь. Но тут же не пережимать, тут шить надо! А долго ей не выдержать… пальцы не такие сильные, им в лечебницу нужно…
- Полкан, родной мой, не умирай, держись… Да помогите же кто-нибудь!!!
- Тора…
Ида даже внимания не обратила сначала на подошедшего к ней молодого человека. Она была слишком занята собакой…
- А?
- Я прошу прощения…
Ида кое-как сконцентрировала на нем взгляд. Сильно мешали слезы, но она справилась. Ради Полкана.
- У вас есть экипаж?
- Д-да…
- Немедленно отвезите нас в лечебницу!!!
- Эээээ…
- Вы сможете?!
И как отказаться, когда на тебя смотрят такими невероятными глазами? Небесно-голубыми? Тор Рессаль и не смог отказать.
- Я сейчас подниму собаку. Отойдите…
Ида качнула головой.
- Нет. Я держу артерию. Если отпущу, он умрет. Поднимайте, я встану вместе с вами…
Она едва ли сообразила, что ее заталкивают в тот самый фаэтон, который стал причиной трагедии.
***
Тор Армандо Рессаль в герцогствах был в ссылке.
Ничего плохого он не сделал… ну почти, почти. Но когда наставляешь рога герцогу, тот может и забодать. Увы…
Семья сочла за лучшее сплавить ламермурца куда подальше, пока его не прибили (не вызвали на дуэль раз двадцать подряд). Пусть герцогиня себе нового дурака найдет, пусть герцог успокоится, а то и кого другого забодает, пусть. А Армандо пока попутешествует.
Он так и делал. Но в герцогствах ему было скучно.
В герцогствах ничего интересного и достойного нет…
Или – есть?!
Армандо сегодня устраивал гонки.
Есть и такое развлечение у молодых балбесов, собираются они толпой человек в тридцать, и ставят деньги. А трое едут из точки «А» в точку «Б». На фаэтонах или в каретах, тут главное что? Опередить соперника. Экипажи у всех должны быть одинаковы, ну, более-менее. К примеру, сегодня это три фаэтона. И без пассажира. А позавчера это были кареты с дамами. И дамы потом награждали победителя…
Даже вспомнить приятно.
Армандо был уверен в своем выигрыше и сегодня, но откуда под колесами взялась эта девица?
Пришлось останавливаться.
Из-за проклятой шавки лошади дернулись, фаэтон занесло, и он крепко проехался по стене дома. Лопнула постромка у лошади.
Надо было ее хоть связать… не продолжать же в таком виде гонку. Армандо попрощался с выигрышем, скрипнул зубами, и решил для верности еще и с девицей поговорить. Явно ж тора…
Дорогое платье, плащик, кокетливая шляпка… там одни перчатки стоят больших денег!
Нет, скандалы нам не нужны, уже в Ламермуре хватило… Армандо привел в порядок сбрую и шагнул к девушке.
И – пропал.
На него смотрели самые потрясающие голубые глаза в мире.
Герцогиня?!
Кошка она драная против этой девушки. Облезлая. И даже не кошка, а крыса. Страшило жуткое!
- Тора…
Армандо и сам не понял, как погрузил в свой фаэтон какую-то грязную и окровавленную псину. А в фаэтон он даже не каждую даму пускал! И сиденья там обтянуты тисненой телячьей кожей, потом только выкинуть…
А он об этом даже им не подумал, помогая девушке.
Больница?
Какая?
Ида поняла, что мужчина не ориентируется в городе как следует, и отдала указания.
- До конца улицы, у красного двухэтажного дома направо, доехать до синего дома с красными ставнями и крышей и налево. И до конца, там будет лечебница.
Это Армандо понял.
Что ж.
В лечебницу…
***
И друзья, и враги познаются в беде.
Ида поняла, что друзей у нее больше, чем врагов, когда вокруг Полкана закипела суета. Окажись здесь королева Лионесса, и то, ей бы подождать пришлось. Все внимание персонала сосредоточилось на собаке.
- Ида, как держишь, так и держи, - приказал Стас. – И рысью в операционную.
- Я сейчас на тебя халатик накину, - Берта крутанулась рядом. - И ножки подними, переобую, чтобы стерильность…
- Сейчас место в палате приготовлю, пусть полежит здесь до вечера, а лучше до завтра, понаблюдаем, - промчалась еще одна сестричка милосердия, смешливая Клара…
Ида едва не расплакалась, но было некогда.
- Полкан, держись, родной мой! Не смей меня оставлять! Я тебя люблю, я тебя никуда не отпущу… никому не отдам! Никакой смерти! Живи, мальчик мой, живи!!!
Ида шептала, и Полкан знал ее рядом. И держался из последних сил.
Боль – и словно тебя в болото затягивает.
Ледяное, черное, безнадежное. Но ты слышишь рядом ЕЕ голос.
Голос хозяйки.
И идешь на него, словно на огонь, и держишься за него, как за последнюю надежду.
Собакам тоже нужно, чтобы близкий человек был рядом. Полкан знал, что он не один – и старался выплыть из черноты. И не сдался, нет.
Просто позволил себе расслабиться, когда в нос ударили знакомые запахи хлорки, карболки, лечебницы… здесь ему помощь окажут. Можно довериться людям.
***
Из операционной Ида не вышла – выпала.
Но Полкан был вне опасности!
Станислав мог переспать хоть со всеми женщинами герцогства – Иду это уже не волновало, потому что руки у мужчины действительно были золотыми. И кость он сложил, и зашил все, и пообещал Иде, что пес будет отлично бегать, может, даже хромать не будет…
Вот уж что Иду не волновало!
Даже если Полкан останется парализованным до конца своих дней, она его никогда не бросит. Просто – никогда!
Он ей жизнь спас.
Он ее… нет, даже не друг. Друг, это совсем не то слово, друга можно забыть, от друга можно уйти, жизнь может развести вас с другом. Но Полкан стал такой же частью Иды, как рука или нога. Ее кусочком, частью ее семьи, души. Родное существо - и этим все сказано.
Собака?
И что с того? Некоторые люди не то, что до собаки – до гусеницы по своим моральным качествам не дотягивают! Ида не оставила бы его в одиночестве, но Берта уговорила ее быстренько сбегать, помыть руки, прихватить с собой поесть-попить, все же ей сидеть рядом с собакой, а потом и возвращаться.
Ида вняла мудрому совету и побежала, было, на кухню…
- Тора, прошу вас…
Ида даже не сразу поняла, что обращаются к ней. Посмотрела удивленно.
- Тора, я надеюсь, с вашей собакой все в порядке?
И вдруг нахлынуло.
Пока надо было спасать Полкана, пока его везли, несли, оперировали, ни о чем другом Ида и думать не могла. Какие там фаэтоны – камертоны!?
А вот сейчас…
Стоит перед ней хлыщ, ростом под два метра, глаза темные, волосы темные, смазливый донельзя, весь холеный, лощеный, ухоженный, и туалетной водой от него разит на километр! Она при дворе таких навидалась...
Стоит, смотрит даже как-то нагло.
И…
- Это был ваш фаэтон.
Молодой человек даже замялся на секунду.
- Позвольте представиться, тора…
- Нет необходимости.
Никогда Ида не говорила так. Но кровь матери проснулась. А в ярости Аделина Шеллес-Альденская была опаснее голодного дракона, это знали все придворные. Кого угодно сожрала бы и косточки выплюнула.
- Простите? – опешил Армандо.
- Почему вы так неслись по городу? – ледяным тоном уточнила Ида. – У вас кто-то умирал?
Армандо даже не успел подумать, о чем соврать. Он был занят.
Узнал, что девушка с собакой – тора, что она бежала из Русины, что у нее громадный талант к медицине, жом Станислав подтверждает, что вроде как у них были отношения… или нет?
Симпатизировали они друг другу, это точно. А потом вроде как и нет? Но точно не пойманы…
- Это было пари, - ляпнул Армандо.
И даже пожалеть о своем длинном языке не успел.
Х-хэсь!
Ручка у Иды была весьма натренированной. Пощечина оказалась не просто увесистой – Армандо почувствовал во рту вкус крови.
- Пари?! – гадюкой прошипела Ида. – Пари!? Ты, тварь, едва не убил меня, ты едва не убил моего друга… если я еще раз тебя увижу – уничтожу!
И прошла мимо, разъяренная донельзя.
Пари!!!
Вы только подумайте!
Эта скотина на пари гоняла по городу! А там дети, старики, ни в чем не повинные люди, у которых нет такого друга, как Полкан…. Мало ему еще досталось!
Надо бы и ниже пояса добавить… не сообразила.
А ведь Яна учила!
И как руку складывать, и как бить в нос… Сейчас бы сломала ему нос, вот бы прекрасно было! Тор?
Наплевать! Она тоже не в помойке найдена!
Армандо очень повезло, что он не попался Зинаиде на обратной дороге. Девушка не постеснялась бы добавить ему… ясности в жизнь.
***
Куда мог направиться молодой человек после такого афронта?
Только на улицу. Охладиться, покурить… и стоит ли удивляться, что рядом оказался жом Станислав, который тоже вышел перекурить после операции.
Собака?
Можно подумать, с животными легко! Человек часто проще, уж точно – крупнее.
Секунды три Армандо курил и молчал. Потом Ламермурский темперамент взял вверх.
- Ну и фурия! Но какая женщина!
Станислав покосился на него.
- Это вы о ком, любезнейший?
Армандо затянулся.
- И глаза такие… голубые. Интересно, почему благородная тора работает в этой убогой помойке?
А вот этого ему говорить не стоило.
Стас понимал, что Иду он потерял. Понимал, что сам виноват, что по своей глупости… Ида решила остаться ему другом, приятелем, но не любимой, не близким человеком. Она поможет ему в трудной ситуации, но близко к себе уже не подпустит никогда.
Только вот это не значит, что он уступит ее… вот этому!
Все, что недополучил Армандо от Иды, он получил здесь и сейчас, от Стаса.
Будучи доктором, Стас отлично знал и как надо бить, и куда… какие там убогие пинки в пах? Помилуйте…
Армандо и вздохнуть-то не мог, корчился на земле, словно раздавленный червяк после меткого удара в горло.
- Протянешь к ней руки – вырву ноги, - внятно объяснил Стас. Добавил ламермурцу прощального пинка по почкам, развернулся и ушел.
***
Армандо смог встать далеко не сразу.
И отправился… куда?
Понятное дело, к Тадеушу Чеславовичу Рукоцкому, который обязан был все это пресечь.
- Я хочу написать жалобу! – с порога выпалил он.
О Рукоцком можно было сказать многое.
Он любил деньги, он любил женщин, он пользовался и тем, что было предложено, и тем, что не предлагали, он воровал, но…
Своих людей он в обиду не давал. Разве что за ОЧЕНЬ большие деньги. Но денег-то Армандо ему и не предлагал! Просто жаловался и требовал… наивный!
- На кого вы хотите написать жалобу, тор? – вежливо уточнил Рукоцкий. – Соблаговолите объяснить мне, что произошло?
Тихий голос и любезные слова успокоили Армандо.
